Приобщение

Чтобы быстрей добраться к светлой цели,

Чтоб все мечты осуществить на деле,

Чтоб сразу стало просто всё, что сложно,

А вовсе невозможное возможно, —

Установило высшее решенье

Идейную таблицу умноженья:

Как памятник — прекрасна. Но для дела

Вся прежняя таблица устарела.

И отвечает нынче очень плохо

Задачам, что поставила эпоха.

Наука объективной быть не может —

В ней классовый подход всего дороже.

Лишь в угнетённом обществе сгодится

Подобная бескрылая таблица.

Высокий орган радостно считает,

Что нам её размаха не хватает,

И чтоб быстрее к цели продвигаться,

Постановляет: «дважды два — шестнадцать!»

…Так все забыли старую таблицу.

Потом пришлось за это поплатиться.

Две жизни жить в тоске и в смертной муке:

Одной — на деле, а другой — в науке,

Одной — обычной, а другой — красивой,

Одной — печальной, а другой — счастливой,

По новым ценам совершая траты,

По старым ставкам получать зарплату.

И вот тогда с такого положенья

Повсюду началось умов броженье,

И в электричках стали материться:

«А всё таблица… Врёт она, таблица!

Что дважды два? Попробуй разобраться!..»

Еретики шептали, что пятнадцать.

Но обходя запреты и барьеры,

«Четырнадцать», — ревели маловеры.

И всё успев понять, обдумать, взвесить,

Объективисты заявляли: «десять».

Но все они движению мешали,

И их за то потом в тюрьму сажали.

А всех печальней было в этом мире

Тому, кто знал, что дважды два — четыре.

Тот вывод люди шутками встречали

И в тюрьмы за него не заключали:

Ведь это было просто не опасно,

И даже глупым это было ясно!

И было так, что эти единицы

Хотели б сами вдруг переучиться.

Но ясный взгляд — не результат науки…

Поймите, если можете, их муки.

Они молчали в сдержанной печали

И только руки к небу воздевали,

Откуда дождь на них порой свергался,

Где Бог — дремал, а дьявол — развлекался.