Приобщение

В мире нет ни норм, ни правил.

Потому, поправ закон,

Бунтовщик отпетый, дьявол,

Бога сверг и влез на трон.

Бог во сне был связан ловко,

Обвинен, что стал не свят,

И за то — на перековку,

На работу послан в ад.

Чёрт продумал все детали,

В деле чист остался он —

Сами ангелы восстали,

Усадив его на трон.

Сел. Глядит: луна и звёзды.

Соловей поёт в тиши.

Рай, — и всё!.. Прохлада… Воздух..

Нет котлов… Живи! Дыши!

Натянул он Божью тогу,

Божьи выучил слова.

И земля жила без Бога,

Как при Боге, — день иль два.

Но рвалась концов с концами

Связь… Сгущался в душах мрак.

Управлять из тьмы сердцами

Дьявол мог, а Бог — никак.

Хоть свята Его идея,

Хоть и Сам Он духом тверд,

Слишком Он прямолинеен

По природе… Слишком горд.

Но и дьявол, ставши главным,

Не вспарил, а даже сник.

Не умеет править явно,

Слишком к хитростям привык.

Да и с внешностью не просто:

С ней на троне, как в тюрьме, —

Нет в портрете благородства

При нахальстве и уме,

Нет сиянья… Всё другое:

Хвост… Рога… Престранный вид!

Да и духом беспокоен, —

Как-то, ёрзая, сидит.

Прозревать он понемножку

Стал, как труден Божий быт.

Да! подставить Богу ножку

Не хитрей, чем Богом быть.

Надоело скоро чёрту

Пропадать в чужой судьбе.

И, привыкший всюду портить,

Стал он портить сам себе.

В чине Бога — всё возможно.

(А у чёрта юный пыл.)

Мыслей противоположных

Ряд — он тут же совместил.

Грани стёр любви и блуда,

Напустил на всё туман.

А потом, что нету чуда

Стал внушать, что всё обман.

И нагадив сразу многим, —

Страсть осилить мочи нет! —

Хоть себя назначил Богом,

Объявил, что Бога нет!

«Пусть фантазию умерят,

Что мне бабья трескотня!

Пусть в меня открыто верят —

Не как в Бога, как — в меня!»

И — мутить! Взорвались страсти,

Мир стонал от страшных дел…

Всё! Успех!.. Но нету счастья,

Не достиг, чего хотел.

Пусть забыты стыд и мера,

Подлость поднята на щит,

Всё равно — нетленна вера,

От молитв башка трещит.

Славят Бога! Славят всё же,

Изменений не любя…

Чёрт сидел на троне Божьем,

Потерявший сам себя.

И следил, как — весь старанье —

Там, внизу, в сто пятый раз

Вновь рога его в сиянье

Превращает богомаз.