Призрачная вспышка

ЭПИЛОГ

В Эйрспуре Сон-лиин смогла понаблюдать за пышной церемонией, которой королева называла обычным приемом. Шала Каранок, подумала она, показала то, как настоящий правитель должен справляться с подобным.

Герой Войны так и не вернулась в Коллегию Войны. Вместо этого, как только распространились слухи о смерти Чазара и о том, что его сторонники начали сдаваться, она установила свой командный пункт прямо на краю поля боя, прямо рядом с грудами трупов. Там она приняла власть и велела отправить гонцов ко всем соседям. Она даже не удосужилась зайти в какой-нибудь дом, когда дождь, вызванный Астаналаном — изумрудным драконом — пролился на пожары. Но Шала и её советники игнорировали его и мокрые волосы, прилипающие к головам.

Многим из этих людей не терпелось заговорить, но Зан-акар Зераез выглядел готовым взорваться. Наконец, Шала вызвала его, хотя, судя по ее сердитому взгляду, у неё на это не было времени.

- Ваше Величество, - воскликнул посол, - этот мерзавец преднамеренно спровоцировал дракона атаковать войска дженази! - Он повернулся и указал на Гаэдинна.

Лучник выглядел сбитым с толку и развел руками.

- Не могу понять, что вы имеете в виду, милорд. Я просто бежал от дракона. Я бегал от нескольких этой ночью. И я ни за что не стал бы вести их куда-либо.

- Лжец! - оборвал Зан-Акар - Ваши намерения были очевидны!

Магнол положил руку на руку плечо своего товарища дженази.

- Не знаю, как ты это докажешь, — сказал крупный дженази огня. - Правда в том, что нам все равно пришлось бы сражаться. Я знал, даже если ты - нет. И хорошо, что мы вступили в бой пораньше, - он посмотрел на Шалу. - Я понимаю… опасения лорда Зан-Акара, Ваше Величество, но Аканул готов оставить этот вопрос без внимания.

- Спасибо, Верховный Лорд, — ответила Шала, — и еще раз спасибо за вашу помощь.

В этот момент Хасос и отряд воинов согнали к трону две дюжины перепачканных, спотыкающихся пленников. У каждого пленника были связаны за спиной руки с зелеными татуировками.

- Волшебники, Ваше Величество, — сказал Хасос. – По крайней мере, те, кого мы успели поймать.

Герой Войны хмуро посмотрела на них, и они съёжились.

- Отведи их в подземелья, - сказала она. – И сделай все, чтобы они не сбежали с помощью магии.

Джесри шагнула вперед с того места, где она, Гаэдинн, Аот, Оракс, Мералейн, Сон-лиин и другие наемники стояли группой. В отличие от всех остальных, она выглядела иссушенной.

Как поняла Сон-лиин, это произошло потому, что волшебница претерпел трансформацию. Джесри превратилась в существо из огня, схожее сутью с красным драконом или саламандрой. Ее магия каким-то образом позволяла ей сдерживать пламя и жар, поэтому она могла носить одежду, и другие люди могли приближаться к ней без опасности, но капли дождя высыхали сразу, как только касались ее.

- Ваше Величество, - сказала она, - это несправедливо. Вы объявили амнистию всем, кто сражался за Чазара.

- И магам тоже, — ответила Шала. - Я отпущу их, когда порядок будет восстановлен. Но я восстанавливаю старые законы, регулирующие их поведение.

- Именно это и несправедливо. - Сказала Джесри.

- Мы только что пострадали магов потому, что их никто не контролировал, - отрезала Шала. - А у меня слишком много неотложных дел, чтобы спорить с тобой. Мой приказ остается в силе.

Пока Хасос и солдаты уводили пленников, маги свирепо смотрели на Оракса и Мералейн. Предатели! кричали их глаза. Предатели!

Иллюзионист и некромант вздрогнули, но выглядели встревоженными всего пару вздохов. На самом деле не имело значения, что им больше не было места в Лутчеке, даже среди народа, которого избегало большинство чессентцев. Как и Сон-лиин, они нашли новый дом среди Братства.

Джесри, бредущая назад к своим товарищам, выглядела поистине безутешной.

- Значит, все было напрасно. - Вздохнула она.

- Город только что разорвал сам себя на две части, - ответил Гаэдинн. - Шала считает, что людям нужно кого-то обвинить, чтобы они могли снова собраться вместе и стать одним народом. Поскольку все уже ненавидят магов, они прекрасно подходят для этой роли.

- Это неправильно. - Сказала Джерри.

- Но к тебе не имеет никакого отношения, - сказал он. – Только не теперь, когда ты вернулась назад, на свое место. Важно высосать из тебя огонь, и мы придумаем способ. Аот может помочь. Я полагаю, Мералейн и Оракс тоже.

Она просто посмотрела на него мгновение. Потом она сказала:

- Нет. Это не то, чего я хочу.

- О чем ты?

- Это изменение — единственное, что дало мне силу. Я прожила свою жизнь в страхе перед людьми… прикасающимися ко мне. Теперь они не смогут сделать этого.

- Но ты никогда не хотела быть такой

- Нет, и неудовлетворенность только усугубляла мои страдания, потому что, пока мое уродство было только в моей голове, я не могла принять его. Были времена, когда я чуть не сводила себя с ума, пытаясь преодолеть это, - она улыбнулась грустной маленькой улыбкой. — И сводила с ума тебя, пока закрывалась в своих мыслях. Но это уже позади. Если я урод внутри и снаружи, у меня нет другого выбора, кроме как научиться быть довольной этим. У нас, в конце концов, нет другого выбора, кроме как быть теми, кем мы всегда были, и не более того.

- Я не позволю тебе отказаться от себя.

- Абисс тебя побери, тебе никогда не понять! Это не твой выбор!

Она повернулась и пошла прочь.

- Она тебе не нужна, - подумала Сон-лиин. – Тебе нужен тот, кто сделает тебя счастливым.

Цера рассеянно нахмурилась, когда посмотрела в потолок. Аот поднялся с кровати, изогнулся, впился пальцами в ее ребра и пощекотал. Она попыталась вывернуться или схватить и обездвижить его запястья, но она не смогла ни того, ни другого. Он не остановился, пока у нее не кончился воздух и ее беспомощное хихиканье превратилось в легкие пыхтения.

- Это было жестоко. - Прохрипела она.

- Да ну? – ответил он. - Ты без колебаний нападешь на меня, когда мы занимаемся любовью, из-за чего я выгляжу как дурак до конца ночи.

- Это другое. - Сказала она и, видимо, сочла этот ответ достаточным.

- Так о чем ты думала? – Спросил он.

- Чессента и Высокий Имаскар, — сказала она. - Тимантер и Аканул. Они по-прежнему ненавидят друг друга. Даже без того, драконов, стравливающих их. Так какой смысл в том, что мы делали? Почему Хранителя это вообще волновало?

- Что ж, - сказал Аот, — если они и будут сражаться, то, по крайней мере, они сделают это потому, что хотят, а не потому, что драконы обманули их. Они не будут воевать так часто и свирепо, чтобы опустошить Восток и завоевать его. Кроме того, мы объединили Чессенту и Трескель и ослабили церковь Тиамат. Все это что-то да значит не так ли?

Она улыбнулась.

- Говоришь как истинный защитник Желтого Солнца.

Аот фыркнул:

- Я же говорил тебе, что никогда не «работал» на Амаунатора. Я хотел сохранить Братство и восстановить нашу репутацию, что я и сделал. Все знают о победах, которые мы одержали в последнее время. Толпа людей из Лутчека хочет вступить в Братство. Я получил благодарность коронованных глав Чессенты, Тимантера, Аканула и Высокого Имаскара. Они все обратятся ко мне, когда снова будут готовы к войне.

Цера улыбнулась и покачала головой, и один из ее взлохмаченных желтых локонов упал ей на лоб.

- Я знаю, что это не единственная причина, по которой ты все это сделал.

Он вздохнул.

- Ты права, но это все равно не для того, чтобы угодить Богу, разве что косвенно. Я понимаю, что ты не могла даже подумать о том, чтобы отказаться от своих обязанностей, когда вокруг все обратилось хаосом, но теперь, когда все кончилось, ты пойдешь со мной, когда придет время двигаться дальше?

Одно мгновение она смотрела на него. Затем она сказала:

- Поскольку Даэльрик мертв, некоторые люди говорят, что я должна быть Солнечной Леди Чессенты.

Он вздохнул.

- Ох.

— Но я не сказала им «да»! Я должна медитировать и молиться. Выяснить, чего хочу я и чего хочет Амаунатор, - она коснулась его щеки. – И каков бы ни был ответ, сейчас мы вместе.

Он улыбнулся.

- Да.

Он взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев.

Кхорин изучал скалы Драковира, пока он и его товарищи спускались вниз по спирали. Насколько он мог видеть, в засаде не было ни одного врага, но это не исключало того, что засада могла быть. По словам Челнадатилара и других драконов-драгоценных камней, в туннелях, усеивавших гранитные стены центральной чаши, было место для десятков драконов и сотен их слуг, поэтому дварф не сводил глаз со скал с того момента, как Айрон спустил его на уступ. Он заметил, что Аот, Джет, Гаэдинн, Джесри, Медраш и Баласар делают то же самое.

Но ничто не выпрыгнуло и не напало на них. Вместо этого воздух наполнился запахом дыма и гари, а в устье одной из пещер появилась пара светящихся красных глаз.

- Некоторым из вас здесь не место. - Прошептал шипящий голос.

- Они здесь потому, что их пригласили драконы, — ответил Астаналан. Даже в сгущающихся сумерках его плоть сияла, как будто он действительно был собран из изумрудов. - Выходи, Бримстоун. Нам есть что обсудить.

Дракон с красными пятнышками на угольно-черной чешуе прокрался на выступ, и скалы позади него заслонял лучи заходящего солнца. Рядом с ним шла драконорожденная с посохом на плече. Кхорин предположил, что она Ананта, хранительница парящего острова.

Бримстоун неторопливо повернул голову, увидев множество драконов, воинов, волшебников, грифонов и других существ, смотрящих на него с разных точек естественного амфитеатра. Его взгляд остановился на Аоте и Цере.

- Это вы нарушили правила. - Сказал он.

- Да. - Ответил Аот.

- Тогда за ваши жизни можно получить бонус, — сказал Бримстоун. Он посмотрел на других драконов. - Это была искусная игра - предать Аласклербанбастоса и Чазара и заставить этих людей помочь вам убить их. Но есть еще много очков, которые можно заработать за их убийство. Более того, так вы защитите игру.

Кхорин схватил свой топор и огляделся, чтобы посмотреть, не примет ли кто-нибудь из драконов предложение Бримстоуна. Никто не захотел. Они просто смотрели на него.

- Нет? - спросил вампир. - Никто? Я так понимаю, вы воображаете, что паладин освободил вас от каких-то чар. Но наверняка вы помните красоту игры, её увлекательность. Какими живыми вы себя чувствовали, разрабатывая свои стратегии.

- Да, — пророкотал Домборкойх. Сапфировый дракон держал обрубок своей передней лапы над землей. - Но и яд может быть сладким на вкус.

- Мы признаем вас одним из спасителей нашего вида, — сказал Челнадатилар. — Это и святость Драковира - вот почему мы не напали на тебя просто так.

Бримстоун ухмыльнулся, обнажив два своих верхних клыка.

- А я-то думал, что это потому, что вы все еще не знаете всех секретов, что я привез с собой с севера.

- Не важничайте, - прогремел золотой дракон. - Мы признаем, что мы в долгу перед вами. Но даже если один благодетель спас нас от безумия, это не значит, что мы позволим ему вовлечь нас в другое.

- Другими словами, - сказал Аот, - заканчивай свою игру. Раствори заклинание, которое ты наложил на других игроков.

- Может оказаться, - прошептал Бримстоун, - что многие из них все равно захотят играть.

- Очень жаль, - сказал Аот, - что состязание не может продолжаться без судьи и секретаря, ролей, от которых ты откажешься и никогда больше не возьмешь. В противном случае мы выследим тебя и убьем.

Бримстоун усмехнулся.

- Хорошо. Тем более после такой угрозы. Дай мне минутку.

Шипя слова силы, он нацарапал глифы на скале под своей лапой. Каждая вспыхивала красным, белым, синим, зеленым или черным светом, когда он заканчивал вырисовывать ее. Кхорин наблюдал за драконом еще более внимательно, чем раньше, потому что понятия не имел, что делает это существо, хотя и чувствовал себя уверенным из-за того, что Джесри, Аот и другие маги выглядели сосредоточенными, но не встревоженными.

Когда Бримстоун начертил последнюю руну, сила устремилась наружу и разошлась в разные стороны, как рябь в пруду, куда кто-то уронил камень. Кхорин не мог ни увидеть, ни ощутить её обычным способом, потому что, как он полагал, она поразила его дух, а не плоть. Но все же это потрясло его.

- Вот, - сказал Бримстоун. - Вы удовлетворены?

Баласар повернулся к Медрашу и спросил:

- Удовлетворены?

- Да, — сказал паладин. - Я почувствовал, как сила Тиамат увядает.

- Тогда я думаю, что мы закончили, — сказал Бримстоун, — и я чувствую, что солнце скрылось за горизонтом. Так что, если вы меня извините, я пойду.

- Одну минутку. - Сказал Аот.

- Да-да?

- Ты не выглядишь таким уж расстроенным из-за того, что мы испортили твою игру.

- Я редко объясняюсь с меньшими существами, - сказал Бримстоун. - Но ради интереса давайте представим, что на самом деле я не был беспристрастным арбитром турнира. Предположим, я тоже играл, и моей целью было убить или хотя бы ослабить Чазара, Скутосина, Гестаниус и Аласклербанбастоса. Это имело бы смысл, не так ли? Они были самыми сильными драконами в этой части мира. Вряд ли кто-то из нас добился бы могущества, пока они сидели на своих кучках. Но сейчас их нет. А что, если это потому, что я манипулировал выбранными пешками, чтобы уничтожить их, а эти пешки даже не подозревали, что работают на меня? Учитывая все вышесказанное – у меня не так много причин унывать, не так ли?

- А все именно так, как ты описал? – Спросил Аот.

- О нет, конечно, нет. Как правильно заметил Челнадатилар, я спаситель рода драконов, а как может спаситель опускаться до обмана? Остерегайтесь Аласклербанбастоса, капитан. Если вы не уничтожите его филактерию, однажды он может вернуться, - Бримстоун ухмыльнулся. - Если подумать, я тоже мог бы, и, возможно, в ту ночь у вас не будет такого грозного собрания союзников, готовых помочь вам.

- Возможно, они мне не понадобятся. - Ответил Аот.

Бримстоун кивнул Ананте.

- До свидания, миледи. Надеюсь, я не был слишком неприятным гостем.

Он повернулся, прошел обратно в туннель, свернул за поворот и исчез.

- Ну, — сказал Гаэдинн, — это было интересно.

- Не обращайте внимания ни на его красивые речи, ни на угрозы, — сказал Медраш. - Он просто хотел спасти свою гордость и забрать радость от нашей победы. А это именно победа. Мы сделали все, что планировали.

- А это значит, что мы можем идти домой. - Сказал Баласар.

- Тогда я думаю, что на этот раз это действительно прощание, - сказал Кхорин. Он и драконорожденные слезли со своих летучих мышей, чтобы обменяться рукопожатиями. – Если вы увидите наших товарищей из Платиновой Когорты, передайте им мои наилучшие пожелания.

- О, мы их увидим, - сказал Баласар. - Торм велел Медрашу назначить себя их защитником.

Медраш нахмурился, как будто его брат по клану раскрыл что-то неловкое.

- Нет. «Защитник» - это преувеличение. Но со временем те, кто раньше презирал Когорту, могут забыть, как хорошо они сражались с великанами. Им может понадобиться кто-то, кто не является поклонником дракона, чтобы высказаться за них.

- А я, - сказал Баласар, - намерен погрязнуть в праздности и разврате. - Бири фыркнул и усмехнулся. - Я имею в виду, женатым, конечно.

Настали последние мгновения прощания. Затем драконорожденные снова забрались на своих летучих мышей - ту, что пережила битву с Чазаром, и двух, которых они позаимствовали, когда Перра добралась до Лутчека – после чего животные взмыли в воздух.

Все остальные смотрели, как тимантерцы исчезают во мраке. Затем Мералейн с бледным лицом и в темной одежде, которая каким-то образом была почти невидима даже для глаз гнома, сказала:

- Забавно.

- Что? - Спросил Оракс.

- Мы никогда не узнаем, действительно ли Бримстоун использовал нас в качестве своего оружия. И мы не знаем – не проводятся ли сейчас в мире другие ксорвинтаала. Даже если Бримстоун считает, что он открыл секрет, который все остальные не знали, это не обязательно делает его таковым. В конце концов, может ли хоть кто-то знать – делает ли он свой осознанный выбор, или просто действует по указке неведомого игрока, как пешка, передвигающаяся по доске.

Кхорин сердито посмотрел на Оракса.

- Ради Танцора, поцелуй девушку. Или дай ей выпить. Что угодно, лишь бы заткнуть ее.