Призрачная вспышка

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Халонья дрожала от гнева и нетерпения, и эта дрожь заставляла трепетать её тяжелые, украшенные драгоценностями одежды. Чазар, сидевший на троне позади неё, выглядел более сдержанным, но не казался счастливее. Хасос, наблюдавший за ним, напряг челюсти, чтобы сдержать зевок.

А зевок вызывало то, что Чазар вытащил его из кровати ни свет, ни заря. Его чувства представляли собой беспорядочную мешанину, но скука не входила в эту смесь.

Ему было любопытно узнать, как сбежал дварф, но в то же время он был немного обеспокоен и обижен. Он заметил, что было опасно находиться рядом с Чазаром в те моменты, когда он был зол, и сейчас Хасос не находил причин для своего присутствия здесь. Никто не поручал ему держать Кхорина Скуллдарка взаперти.

Он предположил, что Герой Войны вызвал его просто потому, что после успешной защиты Сулабакса и покорения Трескеля он был признан одним из чемпионов королевства. Борясь с этой мыслью на каждом этапе своего пути, Хасос, наконец, пришел к выводу, что сопутствующие почести и обязанности не доставили ему такого удовольствия, которого он ожидал. Иногда ему хотелось оказаться дома, заботиться о фермерах и горожанах, преследовать похитителей овец в лесах и иногда участвовать в турнирах, а не торчать в Лутчеке, готовящемся к новой войне.

Офицер у двери объявил:

- Леди Джесри Колдкрик.

В зал вошла волшебница, стукнув древком своего посоха по полу.

Хасос внимательно посмотрел на нее Джесри, как всегда, была мила и, из-за своего холодного взгляда, разительна. Если она в чем-то виновата, то не показывала этого.

- Ваше Величество. - Сказала она, делая реверанс.

- Арестуйте ее! - Завизжала Халонья.

Чазар бросил взгляд на пророчицу, и у нее перехватило дыхание. Она была одной из его фавориток, но она все равно переборщила, решив отдать команду в присутствии дракона, и она поняла это.

Однако Чазар не придал этому значения. Вместо этого он обратил свой взор на Джесри.

Которая не дрогнув встретила его.

- Очевидно, - сказала она, - что-то взволновало верховную жрицу Его Величества. Могу я спросить что именно?

- Где-то между полуночью и рассветом, - сказал красный дракон, - кто-то или что-то помогло Кхорину Скуллдарку сбежать из камеры, забрать свою летучую мышь и сбежать из Лутчека.

Джесри приподнял бровь. Выражение её лица напомнило Хасосу ее надоедливого товарища Гаэдинна Улреаса, и он задумался – могла ли она позаимствовать его у лучника, даже не осознавая этого.

- Что-нибудь еще, Ваше Величество?

Чазар указал на одного из мужчин, стоящих у стены - Хранителя Змей с головой, обмотанной окровавленными бинтами.

- Он был похож на вампира, - сказал священник, слегка запинаясь. - Или какую-то нежить.

- В последний раз, когда я проверяла, - сказал Джесри, - я была живой женщиной.

- Тебе не нужно было самой прокрадываться в подземелья и освобождать дварфа! - сказала Халонья. - Ты могла вызвать что-нибудь из тени и отправить это выполнять твою команду.

- Ваше Величество когда-нибудь видело, чтобы я практиковала некромантию? - Спросила Джесри.

- Это не значит, что ты не способна на это. - Ответила Халонья.

- Госпожа, - сказал Чазар Джесри, - вы же знаете, что я не склонен плохо думать о вас. Но вы были другом дварфа и просили освободить его.

- Верно, - сказала Джесри. Ее голос все еще был ровным, - и внутри себя я все еще сожалела о его заключении. Но если бы я хотела противопоставить свою волю вашей, то я действовала бы сразу. Я бы не стала ждать, пока он перенесет несколько дней пыток.

- Ты бы сделала это, - сказала Халонья, - если бы тебе нужно было время для подготовки.

- Я верю, - сказал Джесри, и линия пламени потекла от ее руки к верхней части ее посоха, - что леди Халонья так сильно хочет выразить свою неприязнь ко мне, что не замечает очевидного. Ваше Величество знает, что у вас все еще есть враги здесь, в вашем собственном царстве. Враги, которые используют мертвых для достижения своих целей. Вы также знаете, что я не одна из них, потому что, когда духи напали на нас в саду, они пытались убить нас обоих. Конечно, если такое существо проникло в Коллегию войны, виноваты, в первую очередь, стражи.

Зан-Акар Зераез поднял руку. С крошечным потрескиванием искра перескочила с одного из его пурпурных, покрытых серебром пальцев, на другой.

- Ваше Величество, могу я сказать?

- Пожалуйста. - Сказал Чазар.

- В качестве аргумента допустим гипотезу леди Колдкрик. Из этого следует, что у этой тайной клики предателей не было бы причин освобождать Скуллдарка, если бы он тоже не был одним из ваших врагов, - посол посмотрел на Джесри. - Вы не согласны?

В первый раз Джесри заколебалась.

- Полагаю, что да. Я не хотела верить, что Кхорин неверен вам, но, возможно, Его Величество и леди Халонья видели его глубже, чем я.

- И если он состоит в союзе с тимантерцами, - продолжил посол, - он вполне мог полететь прямо к ним и предупредить их о наших планах.

- Я полагаю, что это тоже возможно, - сказала Джесри. - В конце концов, он должен был куда-то уйти.

- Будь он проклят! - Прорычал Чазар.

Шала откашлялась, и Герой Войны бросил на нее взгляд. Внешне невозмутимая, она сказала:

- Ваше Величество, могу я предположить, что это еще одна причина, которая может подтолкнуть вас на пересмотр планов?

- Нет, не можешь! Уходи, пока я не лишил тебя всех званий и почестей и не повесил за трусость!

Ее квадратное лицо побагровело, но Шала склонила голову. Затем она повернулась и с прямой спиной и размеренным шагом пошла прочь.

Когда она ушла, Зан-Акар сказал:

- Ваше Величество, я рад, что вы все еще собираетесь начать вторжение, потому что Аканул все еще поддерживает вас. Зверства, совершенные драконорожденными, не дают нам действовать иначе. Тем не менее, такое развитие событий вызывает у меня беспокойство, и, несмотря на бойкий язык леди Джесри, - золотые глаза Джесри моргнули, как будто никто никогда раньше не говорил о ней в таких выражениях, - остается много вопросов. Я умоляю вас со всей возможной энергией искать на них ответы.

Чазар нахмурился.

- Есть ли у вас какие-то конкретные рекомендации?

- Я искренне сожалею о необходимости, но леди Джесри следует задержать и допросить.

- Это просто смешно! - сказала Джесри. - Ваше Величество знает, что я верна.

- Кроме того, - продолжил Зан-Акар, - следует немедленно отозвать тэйца Аота Фезима, командира дварфа, и допросить и его.

- Аот, - вмешалась Джесри, - верно служил Вашему Величеству со дня вашего возвращения.

- Нет! - запротестовала Халонья. - Это не так! Ваше Величество - величайший из Богов - я ваша пророчица! Я провозгласил вашу божественность и предсказал ваше возвращение! Прошу вас, поверьте мне сейчас! Поверьте мне, я стремлюсь защитить вас от тех, кто хочет причинить вам вред! Ваш покорный слуга умоляет вас! - Она бросилась на землю и распростерлась перед троном.

Чазар посмотрел на нее, потом на Джесри, потом снова на жрицу. Хасос видел его таким десятки раз прежде - разрывающимся между единственными двумя людьми, которым он искренне доверял. Теми, кто, как это ни парадоксально, так часто тянул его в противоположные стороны.

Затем на его вытянувшемся лице появилась решимость человека, готовящегося сделать что-то действительно неприятное. И Хасос удивился себе, когда шагнул вперед и прочистил горло.

Чазар резко развернулся в его направлении.

- Что еще? - Рявкнул красный дракон.

- Ваше Величество, я… я надеюсь, что я достойный пример настоящего чессентца. Я борюсь за честь, родину и жизнь своих вассалов, а не за богатство. Так что я редко пересекался с наёмниками. Кроме того, я не доверяю тэйцам. А кто доверяет? Я также признаю, что, несмотря на указы Вашего Величества, я все еще не люблю магов. Я ничего не могу с собой поделать. Так меня воспитали.

- Ближе к делу – Вставил Чазар.

Хасос перевел дух.

- Я собирался сказать, что, несмотря на все это, я прошу вас не действовать в соответствии с обвинениями в адрес леди Колдкрик и капитана Фезима, потому что, насколько я могу судить, против них нет ни малейшего доказательства. Потому что они наши товарищи! Они доказали свою преданность и храбрость, когда сражались вместе с нами на поле боя. Это, безусловно, должно что-то значить для величайшего военачальника в истории Чессенты.

Чазар глубоко вздохнул. Затем он встал, сошел с помоста, поддерживающего его трон, и поднял Халонью на ноги. Он поцеловал ее в лоб, от чего она чуть ли не растаяла.

- Моя любимая дочь, - сказал он. - Ты самая мудрая из смертных на все свете. Но никто не знает всего, даже я. И в этом вопросе вы всегда ошибались. Джесри любит меня так же сильно, как и ты, и вы двое должны быть как сестры.

Лицо Халоньи исказилось.

- Ваше Величество...

Чазар улыбнулся и прижал палец к ее губам.

- Тише.

- Ваше Величество, - сказал Зан-Акар, - вспомните хотя бы то, что Аот Фезим...

- Достаточно! - прорычал Чазар. Хасосу показалось, что красный дракон внезапно просто захотел оставить все неприятности позади. - Если я не хочу слышать это от нее, как вы думаете, я буду слушать это от получеловека?

Лицо Зан-Акара застыло, что он, возможно, тренировал специально для таких вот моментов. Несколько искр поползли и зашипели на коже посла, но когда он заговорил снова, его голос был спокойным - он позволил этому расовому уколу пройти без комментариев.

- Прошу прощения, Ваше Величество.

Чазар хмыкнул.

- Давай закончим и позавтракаем, - он посмотрел на людей, стоящих у стены. - Вы… нет, мои люди и охрана не будет наказывать вас. Вы больше не заслуживаете этой чести. Вы, те, кто дежурил в подземельях. Шаг вперед! Живо!

Двое мужчин в алых брюках охранников Коллегии Войны поспешили к центру холла и упали перед ним на колени. Их лица были бледными и вспотевшими.

- Что вы можете сказать в свою защиту? - Спросил Чазар.

Один, с лысиной посередине его светло-каштановых волос, сказал:

- Пожалуйста, Ваше Величество. Нам сказали, что дварф - это ответственность жрецов, а не наша. Нам сказали не приближаться к нему.

- Но он должен был пройти мимо вас, чтобы покинуть подземелья, не так ли? – ответил Чазар. – Нежить должна была пройти мимо вас дважды.

Мужчина с залысиной сглотнул.

- Вероятно. Я имею в виду, может быть. Но если он был волшебником...

Чазар дал ему пощечину.

Правда, по итогу это было чем-то большим, чем обычная пощечина – от этого удара изо рта мужчины вылетела струйка крови. И когда Чазар завершил взмах, а стражник согнулся пополам, взвизгнув и схватившись за изодранные остатки своего лица, Хасос увидел, что рука Героя Войны изменилась. Она было слишком большим для руки человека. Кожа превратилась в тускло-красные чешуйки, а ногти - в длинные изогнутые когти.

Другой стражник попытался отскочить назад, но был слишком медленным. Чазар схватил и изрезал и его лицо, после чего мужчина рухнул рядом со своим товарищем, извиваясь и скуля так же, как и он. У Хасоса скрутило живот, и он подумал – остались ли в целости их глаза?

- А теперь, - сказал Хасос, - пусть вперед выйдут выжившие жрецы.

Хранитель Змей с перевязанной головой заковылял прочь от стены. То же самое сделал другой, сжимал в руке окровавленный платок. Его верхняя часть тела неоднократно дергалась, когда он, по-видимому, пытался сдержать кашель.

- Ваша вина велика так же, как и их, - сказал Чазар, возвращаясь на свой трон. - Но, к счастью для вас, если ваше наказание будет таким, какого вы заслужили, это расстроит вашу верховную жрицу. Так что я готов простить вас. От вас требуется только принести в жертву этих двух преступников.

Хранитель Змей с разбитой головой ухмыльнулся как дурак. Кашляющий мужчина вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

- Ваше Величество, - сказал перевязанный священник, - это будет для нас большой честью. Возможно, кто-нибудь из стражников сможет провести жертвоприношения и одолжить нам кинжалы.

- Нет, - сказал Герой Войны. - Делайте это сами, голыми руками. Это та жертва, которую сегодня желает ваш Бог.

Хранители Змей заколебались. Они выглядели так, будто были достаточно выносливы до битвы с вампиром, но сейчас они были ранены и от того слабы.

- Продолжайте, - сказал Чазар. – Я ослабил из для вас.

Хранители Змей опустились на колени рядом со стражниками и попытались схватить их за горла. До этого изуродованные солдаты казались слишком ошарашенными и измученными, чтобы противостоять чему или кому-либо, но, барахтаясь в собственной крови, они слепо и отчаянно отбивались от Хранителей Змей.

На взгляд Хасоса, последовавшая за этим борьба ужасно напоминала борьбу фермерских мальчишек за жирных свиней на ярмарке, и, казалось, будто она длилась вечно. Так же как и раскаты смеха Чазара, эхом отдававшиеся от декоративно отделанных стен из песчаника.

Кхорин оглядел комнату, полную драконорожденных - зал, украшенный оружием и доспехами известных охотников на драконов, а также клыками, когтями и целыми черепами, которые эти охотники взяли в качестве трофеев, и на мгновение у него возникло странное чувство, что он будто бы никуда и не уходил, а его возвращение в Лутчек было ночным кошмаром.

Тем не менее, изменения были легко заметны. Медраш был вооружен двуручным мечом, что говорило о его высоком статусе, а на его груди красовался значок в виде крыла виверны, который носили все Всадники Копья. Наряду со стальным медальоном в виде латной перчатки, означающим его преданность Торму - Богу правосудия - и шестью шипами из слоновой кости, вбитыми в его левую часть лица, покрытую чешуей цвета ржавчины, что обозначало его членство в клане Даардендриен. Его родич, Баласар, с небольшим, по меркам драконорожденных, и покрытым чешуей цвета охры телом, имел все те же отличительные знаки, кроме перчатки Торма.

Каждый из друзей Кхорина поменялся и в поведении. Большую часть знакомства дварфа с Медрашем, паладин был обеспокоен и одержим неуверенностью в себе. Но теперь, даже после того, как он услышал причину возвращения Кхорина, он казался абсолютно спокойным. А вот вечно веселый и легкомысленный Баласар, напротив, нервничал, когда Канджентеллекор Бири болтала с ним. У юной волшебницы, которая считалась красивой по меркам драконорожденных, была белоснежная чешуя, что было редкостью. Серебряные шпажки протыкали края ее лица, и большая их часть торчала с другой стороны.

- Мне кажется, - пробормотал Кхорин, - что Баласар еще не смирился с помолвкой.

- Он просто извращенец, - ответил Медраш. - Он жаждет Бири так же сильно, как и она его, и если бы она была готова просто стать «очередной, то он набросился бы на нее, как голодный кот на мышь. Но он всегда сопротивлялся всему, чего хотели от него наши старейшины. К счастью, он доверился мне, и если я буду по чуть-чуть подталкивать их, то природа, в конце концов, возьмет верх.

- А пока ты получаешь удовольствие, наблюдая за тем, как он корчится.

Медраш обнажил клыки, а Кхорин, уде научившийся распознавать эмоции драконорожденных, увидел в этом действии ухмылку.

- Святой воин Торма выше такой мелочности, но видят звезды – я много лет терпел его шутки и издевки.

Слуга трижды ударил по бронзовому гонгу, и ноты эхом побежали по залу. Кхорин вздохнул, забыл о дружеских подшучиваниях и приготовился повторить новость, которая была настолько мрачной, насколько это было вообще возможно.

- Слава Тархану! - выкрикнул чиновник. Все остальные повторили за ним, кланяясь и размахивая руками, когда Покоритель шагал через дверной проем в задней части комнаты.

Правитель Тимантера также был его величайшим воином, и это было видно. Тархан был выше и имел более широкие плечи, чем любой из его подданных. Под его глазами был пирсинг из золотых квадратиков, напоминающих слёзы, а его зеленая шкура была покрыта пятнами там, где его подпалил огонь ящера. Покоритель был одет в грубый кожаный доспех.

- Встаньте, - пророкотал он. - Мне жаль, что я заставил вас ждать. Я улетал по делам, - он перевел взгляд на Кхорина. - Мой добрый друг. В любой другой ситуации я назвал бы твоё возвращение праздником, но сейчас я понимаю, что это не так.

- Нет, Ваше Величество, - сказал Кхорин. - Боюсь, что нет.

- Тогда тебе лучше сделать шаг вперед и рассказать нам о причине твоего возвращения.

Кхорин изо всех сил старался рассказать все доходчиво, но не был уверен, что у него получается. Он не был ни бардом, ни интриганом, а история была слишком запутанной. Он даже не был уверен, что полностью понял все сам – Джесри рассказала ему все во время побега, но Кхорин был измучен пытками и отвлечен на сам побег, из-за чего забыл многие детали рассказа волшебницы.

Тем не менее, казалось, что аудитория его поняла. По крайней мере, её часть. Достаточно большая часть, чтобы от каждого нового слова дварфа шум и удивленные и испуганные возгласы становились все громче.

Когда он закончил, Тархан покачал головой.

- Я знал, что мы можем потерять дружбу с Чессентой, но никогда не думал, что до этого дойдёт.

- Если бы Шала Каранок все еще была на троне, - сказал Кхорин, - этого, вероятно, не случилось бы. Но почему-то Чазар вернулся, и он ведет себя как настоящий дракон. Все драконы играют в игру - завоевание Тимантера стоит много очков. Ну, как и я сказал в первый раз.

- Да, - ответил Тархан, - и каким бы безумным это ни казалось, я тебе верю. Это объясняет, почему Скутосин выступил против нас именно сейчас. Но он - вчерашняя проблема. Как мы будем противостоять новой?

- Дадим бой, - прочитал Фенкенкабрадон Докаан. Командир Защитников Копья был почти таким же неповоротливым, как Тархан. У Его чешуйки были бронзового цвета, а ветвистый стальной пирсинг, торчащий из его висков, напоминал рога. - Разобьем чессентцев и аканульцепв, как уже разбили Скутосина и пепельных гигантов.

- Конечно, - ответил Тархан, - мы будем готовиться изо всех сил и сражаться до последнего воина, если потребуется. Это наш путь. Вот как наши предки добились свободы от драконов, столь же ужасных, как Скутосин и этот Чазар. Тем не менее, Сложно представить, что нам придется сделать, чтобы сразиться одновременно с Трескелем, Чессентой, Аканулом и победить.

- Может, есть и другой способ. – Сказал Кхорин.

Тархан склонил голову.

- Если так, то я очень хочу о нём узнать.

- За исключением Медраша, Баласара и Перры, - начал Кхорин, - никто из вас не знает капитана Фезима. Но он сообразительный. И, насколько я понимаю, Джесри Колдкрик, когда она узнала об этой драконьей игре, начала искать способы вырвать государства вокруг моря Аламбер из хватки драконов-правителей и их амбиций.

Тархан кивнул.

- Продолжай.

- Аканул собирается напасть на вас отчасти потому, что его королева обвиняет вас в серии набегов и массовых убийств. Благодаря Аласклербанбастосу мы теперь знаем, что ответственность за это лежит на Скутосине и его слугах. Аот и другие отправились в Эйрспур, чтобы доказать это. Если ему это удастся то дженази, вероятно, выйдут из союза с Чазаром.

- А может и нет, - сказал Докаан. - Они ненавидели нас до того, как началось это безумие, до того, как Голубое Пламя захлестнуло наши королевства и выбросило на Фаэруне. И даже если они не придут, я подозреваю, что Чессентцы все равно нападут.

- И я подозреваю, что вы были бы правы, - сказал Кхорин, - если бы на этом было все.

Баласар ухмыльнулся.

- Похоже, мы приближаемся к той части, где нам придется немного повеселиться.

Кхорин фыркнул.

- Можно сказать и так. Ваше Величество, я помню, как вы просили Высокий Имаскар о помощи против гигантов. Они сказали, что не могут дать его, потому что существа из Пурпурной пыли атакуют их земли. По словам Аласклербанбастоса, это тоже часть игры. Дракон по имени Гестаниус устроила это, чтобы отрезать вас от них.

- Та самая Гестаниус, который была союзником Скутосина и Чазара сотни лет назад? - Спросила Бири.

Кхорин пожал плечами.

- Я не разбираюсь в драконах, но это мое предположение. Важно то, что Аласклербанбастос сказал моим друзьям, где найти Гестаниус, а Джесри рассказала мне. Если кто-то из нас отправится в Высокий Имаскар, объединится с местными жителями и убьет дракона, то атаки на Имаскар прекратятся, и имаскари смогут прийти на помощь в ответ.

- Итак, если все сработает, - сказал Медраш, - Чазар потеряет союзника, а мы приобретём. И столкнувшись с таким радикальным изменением баланса сил, он отменит вторжение.

- Даже если он этого не сделает, - сказал Кхорин, - вы будете в гораздо лучшем положении, чтобы сразиться с ним. Клянусь Клангеддином, даже если план сработает только на половину, это уже будет победа.

Докаан покачал головой. Его стальные рога блестели.

- Ваше Величество, мне это не нравится.

- Почему нет? - спросил Тархан.

- Потому что все это основано на предположении, что Аласклербанбастос, который не просто дракон, а печально известный лич, сказал капитану Фезиму и его товарищам правду.

- У них были способы, чтобы вытянуть из него правду. - Ответил Кхорин.

- Вы уверены в этом? - спросил Докаан. - Вы действительно понимаете, в чем заключается эта магия?

Кхорин покачал головой.

- Нет, конечно. Но Джесри сказала, что знает, и для меня этого достаточно.

- А я доверяю твоему мнению, - сказал Тархан. – Оно не подводило нас во время компании против гигантов. Тем не менее, я понимаю, почему Докаан не хочет отправлять кого-то на такую… спекулятивную миссию. Скорее всего, нам понадобится каждый воин, чтобы противостоять захватчикам.

- Может быть, не каждый, - сказал Медраш. - Солдаты Платиновой Когорты хорошо сражались с гигантами, но остальная армия по-прежнему не очень им доверяет. Это ограничивает их полезность на этой стороне моря. Так почему бы нам с Кхорином не отвезти их в Высокий Имаскар?

- Докаан, - сказал Тархан, - ты согласен с тем, что это разумный план?

Докаан пожал плечами.

- Медраш прав. Сражались они неплохо. Тем не менее, я с радостью отстранил бы от грядущей битвы эту компанию драконопоклонников.

- Прошу прощения, - вмешался Баласар. - Медраш, Кхорин и я раньше составляли хорошую команду, - он ухмыльнулся. – Я отвечал за ум и энергию, а они…ну, тоже что-то делали.

Тархан фыркнул.

- Хорошо, ты тоже можешь идти.

- И я? - Спросила Бири.

Баласар повернулся к ней.

- Миледи, вам не кажется, что вы нужны здесь? Волшебников-драконорожденных не так много, тогда как Высокий Имаскар - это страна магов. Когда мы туда доберемся, в магии у нас не будет нужды.

- Да, - сказала она, - когда ты туда доберешься. Но мне кажется, что важен каждый момент. И у меня есть некоторая власть над ветром и погодой. Я могу обеспечить быстрое плавание.

- Неплохо, как по мне. – Вставил Медраш.

- И мне, - сказал Тархан. - Приведите Неллисс Сарадексма, - который, как вспоминал Кхорин, был послом Имаскари. – Он тоже пойдет с вами, дабы добавить веса вашей миссии.

Казалось, что Серебристый свет Селунэ ни за что не сможет проникнуть в глубины ущелья. Будто аура смерти и отчаяния, исходящая снизу, сдерживала его.

В этом чувстве была сила, и если бы он все еще был в своём старом теле, Аласклербанбастос просто погрузился в расщелину, чтобы забрать её себе. Но сейчас он должен был рассмотреть возможность того, что что-то еще - что-то, способное нанести вред такому мелкому существу, в которое враги драколича превратили его - первым попало туда. И поэтому, проклиная все это, дракон осторожно пополз по крутой стене расселины.

Как и большинство нежити, Аласклербанбастос мог видеть в темноте, хотя и не так далеко, как ​​мог видеть человек днем. Вскоре он понял, что во времена это расщелина появилась во времена магической Чумы, когда земля разверзлась и поглотила город. Большинство зданий лежало в разрушенном виде на дне расщелины, хотя некоторые зданий цеплялись за выступы из стен и даже сохраняли свою целостность.

Что-то затрепетало. Аласклербанбастос огляделся. Птицы или что-то вроде птичьих теней приземлились на крышу ближайшего дома. Казалось, они не прилетели, а просто сформировались из окружающего мрака, и только положение их тел подсказало драколичу, что они смотрят на него. Он не мог различить ни блеска их глаз, ни намёка на перышко на их расплывчатых, почти плоских силуэтах.

Аласклербанбастос подумывал поразить их своим дыханием, но пока они не сделали ничего враждебного, и, возможно, и не сделают. В конце концов, он все еще был драколичем - существом, которого большинство существ боялось даже спровоцировать. Поэтому он просто продолжил спуск, а призрачный косяк не отставал от него, перелетая с одной сломанной крыши на другую.

Достигнув дна, дракон почувствовал постепенное сгущение осязаемых воспоминаний о страданиях. Они струились со всех сторон, но наиболее сильный зов исходил от похожего на крепость храма Хелма, лежавшего на боку. Аласклербанбастос предположил, что, когда началось землетрясение, многие горожане бежали в храм, чтобы взмолиться о помощи своему Богу, но он не помог им, и все они погибли.

Пробираясь сквозь развалины и кости, Аласклербанбастос направился в том же направлении. Черные птицы разделились. Они по-прежнему не отставали от него, но некоторые летели и садились справа остальные - слева.

Затем из темноты вышли другие существа, такие же темные, но несколько похожие на людей. Те, у которых были косы, вышли из-за укрытия. Остальные просто мелькнули в поле зрения драколича. Все они преграждали ему путь к храму.

И снова Аласклербанбастос почувствовал желание просто поразить наглых насекомых, но снова сдержал его.

- Кто здесь командует? – спросил он. - Уверяю вас, переговоры со мной в ваших же интересах.

Еще одна темная фигура вышла из-за спины других, но у этой, как и у самого Аласклербанбастоса, были зубчатые крылья, растущие из его лопаток, тонкие рога, торчащие из его головы и напоминающие острие зазубренной диадемы, и круглые светящиеся красные глаза. Драколич смог различить несколько рун, выгравированных на лезвии косы новоприбывшего.

Этого было достаточно, чтобы подтвердить, что теневое существо было Поклявшимся в Печали - обитателем мест, где смертные погибли от боли и ужаса в большом количестве. Аласклербанбастос предполагал это, но существо напоминало ему ряд других обитателей преисподней, и поэтому дракон решил прежде убедиться, прежде чем делать выводы.

- Вы вторгаетесь в священное место. - Сказал повелитель смерти.

На мгновение Аласклербанбастос задумался, какому божеству или полу-божеству служит Поклявшийся в Печали, но потом решил, что ему все равно.

- Хорошее место, - ответил он. - Мне нужно одолжить его на время.

- Нет. - Ответил повелитель смерти.

- Мне нужно использовать энергию, что покоится здесь. Я обещаю оставить место таким, каким я его нашел.

- Нет, - повторило красноглазое существо, а затем заколебалось, словно решая, сколько еще он раз оно хотело повторить это. - Что-то стремится родиться в доме падшего Бога. Он был зачат сорок лет назад и должен беспрепятственно расти еще двадцать. Уходи сейчас, пока ...

Аласклербанбастос извергает потрескивающий поток молний. Повелитель смерти отшатнулся, но существо не рухнуло. Вместо этого монстр, с дымящейся обгорелой плотью, выкрикнул слово на языке, который не знал даже Аласклербанбастос.

Теневые вороны мгновенно обрушились на драколича со всех сторон. Само по себе каждый укол клюва или удар когтем были незначительны, но каждое мгновение десятки существ атаковали дракона. Хуже того, птицы, летающие вокруг его головы, почти полностью ослепляли и оглушали его, позволяя Поклявшемуся в Печали подойти к драколичу без каких-либо помех. Его коса рассекла его грудь - лезвие рвало плоть и цеплялось за кости.

Дракон мотал головой из стороны в сторону, молнией сжигая теневых птиц. Вернее, он пытался. В своем старом теле он мог бы использовать свое дыхательное оружие несколько раз, прежде чем оно исчерпало бы себя, но в своем новом оно истощилось после одного выдохом.

Что-то вонзилось в тело драколича у основания его шеи. Один из его врагов - он подозревал, что повелитель смерти - глубоко вонзил в него свою косу. Еще один-два таких удара могут сильно повредить ему.

Аласклербанбастос прыгнул в воздух, взмахнул крыльями и взлетел вверх.

Так он оторвался от врагов, не имевших крыльев. Дракон ударил когтями, одним взмахов уничтожив дюжину птиц, после чего прорычал заклинание. В этот же момент он почувствовал, как какая-то психическая магия обрушилась на его разум. Но это была не божественная сила, которой владела презренная Повелительница Солнца, и она не могла пробить его защиту.

Драколич проревел последнее слово своего заклинания, и вокруг него возникло облако кислого пара. Оно ужалило его, но это того стоило – заклинание уничтожило всех теневых птиц. Шипящие тушки птиц, подобно камням, повалились вниз.

Взмахнув крыльями, Аласклербанбастос вылетел из жалящего тумана, и он огляделся в поисках повелителя смерти. Он был уверен, что существо последовало за ним наверх, но на первый взгляд он ничего не заметил.

На голову Аласклербанбастоса что-то упало. Уверенный, что у него есть всего лишь мгновение до того, как коса повелителя смерти ударит его промеж глаз, он дернул шеей так, как будто бы она была хлыстом. Поклявшийся в Печали свалился вниз.

Аласклербанбастос повернул голову и попытался поймать его в полете, но его челюсти сомкнулись на пустоте. Повелитель смерти перемещался в пространстве, уклоняясь от атак. Еще одна психическая атака ударила по сознанию Аласклербанбастоса. Он раздраженно зарычал, пытаясь снова определить местонахождение своего противника.

Там! Еще более расплывчатый, чем раньше, возможно, ставший неосязаемым, повелитель смерти устремился к земле, чтобы присоединиться к своим подчиненным. Рычание Аласклербанбастоса превратилось в смех, ибо эйфория захлестнула его сознание.

Он сложил крылья, нырнул вниз и произнес три слова, после чего все молнии, которые трещали внутри тела синего дракона, переместились к когтям его передних лап. Потрескивая, острые когти засветились белым и должны были уничтожить нематериального врага так же легко, как и любого другой.

Незадолго до того, как Аласклербанбастос приблизился к повелителю смерти на расстояние удара, существо почувствовало опасность. Оно развернулось, обрело материальную форму и взмахнуло косой. Она порезал заднюю лапу Аласклербанбастоса, но это все.

Затем когти дракона вонзились в тело повелителя смерти, пронзили и чуть не разорвали его на части. Это был смертельный удар даже без той молнии, которая сразу после этого прошла сквозь тело существо, отозвавшись раскатом грома по всей расщелине.

Аласклербанбастос стряхнул с когтей обугленные клочки, которые остались от повелителя смерти, и расправил крылья для более мягкого приземления.

Остальные призраки были храбрыми, глупыми или просто зачарованными. Даже когда их вождь и теневые вороны были уничтожены, они продолжали сражаться, и притом неплохо. Тем не менее, Аласклербанбастосу потребовалось всего несколько секунд, чтобы разорвать их всех на части.

Он огляделся и удостоверился, что уничтожил их все. Затем драколич направился к храму мертвого Бога.

Поскольку здание лежало на боку, вход был посреди стены. В какой-то момент двери оторвались от петель, оставив только дыру. Дракон сунул голову внутрь.

Каким-то образом внешняя оболочка храма пережила падение и в некоторых местах осталась неповрежденной, но все внутренние стены обвалились. Сломанные скамьи, святые образы и скелеты лежали беспорядочной грудой.

Аласклербанбастос был немного разочарован. Во что бы ни верил Поклявшийся в Печали, он не мог обнаружить никаких признаков этого. Но драколич все еще чувствовал пульсирующую, зловещую силу этого места, и это было важно.

Он прополз через дверной проем. Когтями и хвостом он сгреб валявшийся мусор и останки, пока у него не появилось чистое место для работы. Затем он повторял слова силы и нацарапал руну на камне под собой, как того требовал ритуал.

Написав все двадцать пять, он разрезал шкуру на левой передней лапе и начал снимать с себя шкуру.

Это было нелегко. Хотя нежить была менее восприимчива к боли, чем живые, дискомфорт был значительным. Вдобавок к этому его шкура была повреждена. Чазар сжег дракона своим пламенем, а разложение и бои, в которых Аласклербанбастос поучаствовал с тех пор, как занял тело, тоже не помогли ему сохранить первозданный вид. И все же ему нужно было снять шкуру лишь с некоторых частей тела. Если разрезать или непреднамеренно разорвать слишком много шкуры, это может испортить заклинание.

Наконец, кропотливая задача была выполнена. Он разложил коски собственной шкуры в нужных местах, перефокусировал свое внимание и прошептал последнее слово.

Казалось, тьма закружилась вокруг него. Бестелесные голоса завывали, и воздух наполнялся зловонием, напоминающим на рвоту. Сломанные кости дергались и гремели.

Синий свет танцевал там, где один лист чешуйчатой шкуры касался другого, сплавляя их вместе. Затем пустое, хлопающее, но единое целое, которым они стали, поднялось с пола. Создание резко повернулось к Аласклербанбастосу и раскрыло пасть, обнажив твердые зазубренные гребни, которые заменяли ему клыки.

Но Аласклербанбастос ожидал сопротивления. Он схватил создание за шею, прижал его к полу и держал там, пока то пыталось обернуться вокруг драколича, подобно питону. Дракон заставил создание подчиниться, использовав слова подчинения.

Когда шкура перестала сопротивляться, он отпустил ее и неторопливо осмотрел. Довольный своей работой, Аласклербанбастос улыбнулся.

Сенешаль дженази воды сообщил Аоту, что ему и его товарищам придется подождать, пока королева Аратана найдет время, чтобы принять их. Он подозревал, что в действительности все было иначе. Ее Величество, скорее всего, совещалась с Традремом Кетродом, Наместником Земли и начальником её шпионской сети, и со всеми, кто мог иметь какое-то представление о том, почему капитан наемников, служивший Чессенте, неожиданно появился, чтобы попросить об аудиенции у правителя Аканула.

Это ожидание заставляло Аота нервничать, и он попытался успокоиться, рассматривая архитектуру. Королевский дворец представлял собой шпиль, внешне напоминающий рог нарвала. Здание парило высоко над Эйспуром, и через внешнюю стену зала ожидания, которая была полностью стеклянной, Аот мог видеть большую часть столицы, раскинувшейся внизу.

Даже во времена своей юности, в Тэе, где Красные Маги нередко обращали свое Искусство в зрелище и хвастовство, он никогда не видел подобного города - он состоял из десятков небольших низких земляных башен, соединенных между собой мостами. И все вокруг отражало родство дженази с силами природы и владением ими. Большинство строений имели плавный, округлый вид, как если бы они были вылеплены из глины, а не высечены из камня. Некоторые из них висели в воздухе, будто миражи. Сверкая на солнце, вода каскадом текла с верхних уровней города на нижние.

- Можно подумать, - сказал Гаэдинн, - что если Джесри захочет поселиться где-нибудь, то выберет это место, а не Лутчек.

- Наши детские воспоминания держат нас, - сказала Цера. - И я подозреваю, что если бы вы были несчастным ребенком, то эта хватка будет только сильнее.

Гаэдинн ухмыльнулся.

- Говори за себя. Я скорее сделаю еще одну пробежку к Сзассу Тэму, чем вернусь в замок моего отца, - эльф снова повернулся к Аоту. - Я все еще не уверен в нашем плане. Что именно мы собираемся им сказать?

- Ты не уверен, потому что я сам не уверен, - ответил Аот. – Это очень опасно. Мне нужно будет считывать реакцию Аратаны и принимать решения по ходу дела.

- Спасибо за разъяснение. Теперь я чувствую себя намного увереннее.

Цера нахмурилась.

- Хранитель Желтого Солнца учит нас как можно шире и ярче изливать свет истины.

- Не поэтому ли ты делаешь что-то за спиной своего первосвященника с тех пор, как началось это безумие? - Спросил Аот.

Она попыталась взглянуть на него сурово, но уголки её рта выдали улыбку, и через мгновение она сдалась.

- Возможно, я пытаюсь снова налить молоко корове».

Дверь за ними со щелчком открылась, они повернулись и увидели того же зеленокожего дженази воды, что и раньше. На ее гербовой накидке была пентаграмма, символизирующая пять подрас народа дженази, хотя после недавнего опыта Аот обнаружил, что она неприятно напоминает руны Хранителей Змей.

- Пожалуйста, следуйте за мной. - Сказала дженази.

Они пошли за сенешалем и вскоре пошли наверх по лестнице. Тронный зал Аратаны находился на самом верху тонкой башни. Такое расположение, вероятно, не было удобным ни для кого, но любой, кто добрался до круглой комнаты, признал бы повисшую здесь атмосферу величия. За стеклом со всех сторон Аот мог видеть весь Эйрспур, а также коричневые заснеженные вершины Вершин Акана на западе и бескрайние морские просторы на севере и востоке.

Небольшие цитадели, которые принадлежали самым уважаемым дженази, четыре «центра», парили в кольце почти так же высоко, как башня и королевы. Мосты, как спицы колеса, соединяли четыре меньшие цитадели с главной.

Аратана сидела в массивном серебряном кресле, парящем в двух футах над полом. Вокруг него столпилась стайка придворных и слуг. Королева была молода и стройна, с тонкими чертами лица и острым подбородком. На её лице, от макушки до подбородка, было всего две тоненькие серебряные прожилки. В отличие от некоторых дженази, она не выглядела так, будто на ней была филигранная маска. Одна из ее служанок прикрепляла десятки крошечных сапфиров к кристаллическим шипам, которые заменили королеве волосы. Драгоценные камни подходили к ее ожерелью и кольцам.

- Добро пожаловать, капитан Фезим, - сказала она чистым сопрано. - Моя мать рассказывала мне истории о тебе.

Аот почувствовал, как Гаэдинн и Цера удивленно взглянули на него. Он не потрудился рассказать им эту историю, потому что она не казалась ему относящейся к делу. Он не думал, что аканульцы вспомнят что-то из того, что произошло тридцать лет назад.

- Она была великой женщиной. - Ответил мужчина.

- Которая потеряла бы свой трон и, возможно, свою жизнь, если бы не вы и ваше Братство, - сказал Аратана. - Я рада приветствовать вас и ваших товарищей. Рада, но вместе с тем озадачен по причинам, которые, я уверен, ты понимаешь.

- Да, Ваше Величество, - сказал Аот. - Вы удивляетесь, почему я не в Чессенте, не помогаю Чазару готовиться к вторжению в Тимантер.

- Что-то в этом роде. - Сказал Аратана.

- Мы здесь потому, что мои товарищи и я узнали кое-что, что вам следует знать. Вы собираетесь воевать из-за недоразумения. Драконорожденные не совершал набегов на ваши владения. Это сделали слуги серого дракона по имени Виршекеллабекс, существо из вашего собственного королевства.

Королева повернула голову.

- Это может быть правдой?

Дженази земли с бочкообразной грудью и квадратной челюстью - Традрем Кетрод, предположил Аот - посмотрел на нее. Его коричневая кожаная одежда почти соответствовала цвету его кожи, а его золотые украшения соответствовали узору из параллельных линий и прямых углов, проходящих по его коже. Это заставляло его выглядеть нагнетающее, будто он был ожившей терракотовой статуей.

- Нет, Вше Величество, - сказал Наместник Земли. - Как вы помните, горстка выживших свидетелей видела налетчиков и, судя по их рассказам, нападающие, несомненно, были драконорожденными.

- При всем уважении, милорд, - сказала Цера, - но ваши свидетели ошиблись не по своей вине. Виршекеллабексу служат Хранители Змей. С помощью магии они вызывают демонов, зовущихся абишаи, а затем маскируют их под драконорожденных. Клянусь светом Хранителя, мы с капитаном Фезимом видели это собственными глазами.

Традрем нахмурился.

- Вы видели, что на этого Виршекеллабекса работают Хранители Змей и что они разыгрывают именно такой трюк?

Цера заколебалась.

- Ну, нет. Не то чтобы... видели.

- Вы когда-нибудь видели Виршекеллабекса?

Жрица вздохнула.

- Нет.

- Тогда как вы можете быть уверены в этом?

Аот подумал, а затем отверг идею признания того, что он и его товарищи по собственной инициативе реанимировали существо, которое было одновременно злейшим врагом их нанимателя и одним из кошмаров Востока. Может быть, момент наступит, но сейчас был не он.

- Мистическим способом. - Ответил он.

- Что ж, - сказал Традрем, - что касается всех вас, гадание может быть полезным, но есть несколько способов ввести в заблуждение или дать полностью неверный ответ. Вот почему я доверяю тем, кто собственными глазами видел то, о чем говорит.

- И все же, - сказала Аратана, - ходят слухи о логове серого дракона в пустошах. Вы сами принесли мне донесения.

- Верно, - сказал Традрем, - но одно это едва ли дает основание верить капитану Фезиму. Особенно с учетом того, что, даже если он прав, остаётся непонятным, зачем он прибыл сюда, чтобы сообщить нам эту информацию, - он снова повернулся к Аоту. - Или я ошибаюсь? Неужели вы получили от Чазара разрешение оставить свои обязанности и прибыть в Аканул?

- Нет, - сказал Аот. - Когда мы узнали правду, мы были в Трескеле, завершая умиротворение провинции. Чазар уже вернулся в Лутчек. Я подумал, что отправившись сюда, мы сэкономим время.

- Но зачем вам это? – продолжал настаивать Традрем. - Зачем сообщать союзникам Чазара новости, которые могут убедить нас оставить его?

- Из-за вознаграждения, - сказала Гаэдинн. - В конце концов, мы с Аотом наемники, а эта информация чего-то да стоит.

Аратана нахмурилась.

- Правильно ли предавать правителя, которому вы присягнули?

- Братство Грифона упорно сражалось, чтобы завоевать Трескель, - ответил лучник, - а затем Чазар запретил нам грабить его. Это немного понизило нашу лояльность.

- Ваше Величество, - сказал Аот, - что бы вы ни думали о наших мотивах, факт остается фактом - Виршекеллабекс убивает ваших подданных и перекладывает вину на драконорожденных, чтобы он мог продолжать делать это безнаказанно. И я не прошу вас верить мне на слово. Я прошу дать мне возможность положить этому конец.

Аратана подняла голову.

- Как вы хотите это сделать?

- Я знаю, где искать логово Виршекеллабекса. Одолжите мне своих воинов. Я убью его и принесу доказательства того, о чем мы вам говорили.

Гаэдинн улыбнулся.

- Что вы теряете?

- Совсем немного, - сказал Традрем. - Большая часть армии двинулась на юг. Оставшаяся часть уже растянута, чтобы защитить Эйрспур и северные провинции королевства от аболетов.

- Вы же можете чем-то пожертвовать. – Сказала Цера.

- Даже если бы мы могли, - сказал Традрем, - нам потребовались бы более убедительные доказательства, потому что вполне логично, что драконорожденные совершат набег на наши земли. Они всегда были нашими врагами.

- Я почерпнул немного истории, когда жил с эльфами, - сказал Гаэдинн. - В основном я узнал, что если изучать историю своего народа достаточно глубоко, то можно обнаружить, что на всем её протяжении врагами были самые разные соседи. И это удобно, если вашей целью является месть, но она не должна мешать трезво смотреть на то, что происходит здесь и сейчас.

Челюсть Традрема сжалась.

- Спасибо, наемник. Я уверен, что мы все будем дорожить этим уроком нравственного воспитания. Но это не меняет того факта, что посол Ее Величества в Лутчеке сообщил, что вы и ваши товарищи проявили предвзятое отношение к драконорожденным с самого вашего прибытия в Чессенту.

Аот вздохнул.

- Это... искаженное толкование происходящего. Мы просто сохранили мир, как нам и было поручено, и давали действенные советы Шале Каранок.

Традрем повернулся к королеве.

- Ваше Величество, я думаю, что эти люди получают золото от Тимантера и прибыл сюда, чтобы совершить свой план, заключающийся в том, чтобы не дать Аканулу отомстить своим врагам.

Аратана нахмурилась. Искры ползали и скакали на паутине серебристых линий на ее шее и руках.

- Трудно представить, чтобы герой из рассказов моей матери пошел бы на такое.

- Если я не ошибаюсь, - сказал дженази земли, - человек из воспоминаний покойной королевы служил ей за деньги, а не из благородства духа. И даже если он действительно продемонстрировал некоторые более тонкие качества, о чем добросердечный сэр Гаэдинн напомнил нам, прошлое не может быть руководством для настоящего. Люди меняются.

- Ваше Величество, - вмешалась Цера, - пожалуйста, прислушайтесь к своему сердцу.

- Обязательно, - сказал Традрем, - но не забывайте слушать своих министров. Милорды, что вы скажете?

Первым ответил дженази воды с эмблемой прыгающего дельфина на пуговицах и пряжке ремня и черными пятнами на сером бархатном камзоле. Похоже, он имел обыкновение рассеянно вытирать ею свои чернильные пальцы. Аот предположил, что это был Миксофин, Управляющий Моря, также называемый Повелителем Монет.

- Я не хочу обидеть капитана Фезима, его лейтенанта, и уж тем более Повелительницу Солнца, - тактично сказал он, - но я должен согласиться с лордом Традремом. Ваше Величество уже приняло решение. Ваша армия уже направляется к Чессенте. Мы уже потратили много денег на их оснащение и снабжение. А вся эта история слишком странная.

Когда он закончил, все посмотрели на женщину дженази воздуха с серебряной кожей и синим узором прожилок. Несмотря на неявные призывы в их отношении, она все еще стояла, нахмурившись и размышляя еще пару мгновений. Очевидно, это была Лехайя, Повелитель Неба и Законодателем Аканула.

- Ваше Величество, - сказала она, когда закончила, - вы, несомненно, помните, что с самого начала у меня были опасения по поводу войны, - Аот почувствовал укол надежды. - Тем не менее, я должна согласиться с моими коллегами-министрами.

Абисс подери!

- Просто дайте мне пятьдесят человек, - сказал наёмник. – Всего пятьдесят, и я избавлю ваше государство от большой проблемы.

Теперь настала очередь Аратаны колебаться. Она посмотрела на них обеспокоенными глазами.

- Ваше Величество, - сказал Традрем, - простите меня за то, что я поднял этот вопрос. Но вы знаете, что по указу вашей матери, если Четыре Наместника объединятся в противостоянии мнению королевы, принимается наше решение. И я считаю, что все мы знаем, как проголосовал бы Магнол, будь он здесь.

- Но это не так, - сказала Гаэдинн. - Он идет на юг во главе армии Аканула. Так что Ваше Величество может делать все, что захочет. И какое веселье носить корону, если ты не можешь время от времени принимать непопулярные решения и заставлять всех исполнять их?

Внутренне Аот вздрогнул, но, к его удивлению, Аратана усмехнулась.

- Я гляжу, ты не стесняешься высказывать свое мнение? – Сказала она.

Гаэдинн ухмыльнулся.

- Это лишь одно из многих моих милых качеств.

- Я уверен. Тем не менее ... джентльмены, Повелительница Солнца, здесь, в Акануле, мы всегда рады принять вас. И можете не беспокоиться – никто не станет информировать Чазара о том, что вы мне сказали. Но я действительно не знаю, что с этим делать, поэтому буду следовать советам своих консультантов. Виршекеллабексу, если он действительно существует, придется подождать, пока война не закончится.