Призрачная вспышка

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кхорин не помнил – был ли в его жизни такой момент, когда он не хотел быть воином или когда старейшины единодушно не восклицали о правильности выбранного им пути. Все его образование было посвящено умению держать в руке молот или топор, или стоять в стене щитов и контратаковать.

Тем не менее, он был дварфом, и поэтому, по крайней мере в некоторой степени, шахтерское ремесло и обработка металла были у него в крови. Из-за этого факт того, что он не может снести железную дверь с петель или проделать в ней дыру размером с дварфа, расстраивал его еще больше.

Темнота в маленькой камере с голыми стенами не была помехой для представителя расы, которую Создатель Душ предназначил для процветания под землей. Голод еще не забрал всю его дварфскую силу. Но голые кончики пальцев свидетельствовали о том, что ему были необходимы какие-нибудь инструменты.

Мысль о том, что только голыми пальцами о должен был ковырять железные болты и туго затянутые винты, вызывала у Кхорина боль. Он встал с холодного твердого бетонного пола и, игнорируя боль, направился к двери, а затем, вспоминая мелодию и её такт, начал напевать песню, которую когда-то слышал от одного мастера-кузнеца. В ней могла быть магия, позволяющая подчинять железо и сталь воле певца, хотя, если это было и так, то Кхорин до сих пор не увидел ни одного подтверждения этому.

По крайней мере, этот шум разогнал повисшую в камере тишину. Но потом кое-что случилось – по ту сторону двери что-то лязгнуло. Кто-то идет.

Наверное, чтобы протолкнуть через узкую щель внизу дверцы еще одну чашку воды и, может быть, даже корочку заплесневелого хлеба. До этого момента охранник, которому была поручена работа, старался держать руку вне досягаемости Кхорина, но, может быть, в следующий раз он будет менее осторожным. И тогда Кхорин смог бы схватить его, выдернуть руку человека через дыру и заломить её, угрожая искалечить её хозяина на всю жизнь, если он не отдаст ключ от камеры.

Даже если бы это не помогло ему выбраться отсюда - а Кхорин был реалистом и понимал, что это у него вряд ли получится, - немного мести принесет ему хоть какое-то удовлетворение.

Он встал на колени возле щели и приготовился схватить руку надзирателя. К его удивлению, щелкнул замок.

Дварф встал, и дверь со скрипом открылась. Снаружи было четверо стражников в кольчугах и красных халатах, и у троих из них с поясов свисали короткие мечи. Будучи безоружным, Кхорин ни за что не смог бы победить их.

У четвертого были кандалы.

- Повернись, дварф, - сказал он, - и сложи руки за спиной.

Кхорин подчинился. Тяжелые кольца защелкнулись на одном запястье, потом на другом. Цепь между ними звякнула.

- А теперь пошли, - сказал четвертый стражник, доставая фонарь из ниши в стене коридора. Его свечение растягивало тени за их спинами, когда они поднимались из темниц обратно во дворец наверху.

- Куда вы меня ведете? - Спросил Кхорин. Если этот кто-то был на одном уровне с той сумасшедшей, то, возможно, Кхорину удастся убедить его в своей невиновности.

- Заткнись. - Ответил один из охранников и толкнул дварфа.

Это предполагало печальную вероятность того, что это сумасшедшая приказала привести Кхорина. Поэтому он был приятно удивлен, когда сопровождающий проводил его в зал, украшенный гобеленами и мраморными статуями, изображающими боевые подвиги легендарного Чазара. Сумасшедшая женщина действительно была там, и в своих ярких одеждах она выглядела так же диковинно, как и раньше. Но также тут были Джесри, Шала, Зан-Акар Зераэз и…

Кхорин дрогнул от удивления, когда заметила, что это не Шала сидит на поднятом золотом троне Героя Войны. Это был мужчина, чьи заостренные уши и длинное лицо слегка напоминали форму головы дракона, при этом не умаляя безупречной мужской красоты. Человек, который очень напоминал сотканные и вылепленные портреты Чазара, висящие повсюду.

Придя в себя, Кхорин начал кланяться. Тогда сумасшедшая закричала:

- Преклони колени перед живым Богом!

И прежде, чем он успел подумать об этом, один из охранников схватил его сзади и повалил на живот.

Кхорин со всей силы упал на колени - его руки все еще были скованны за спиной. Между тем, золотые глаза Джесри засияли гневом и она выпалила:

- В этом не было необходимости! И вообще нет никакой необходимости его арестовывать!

- Он друг драконорожденных, - сказала сумасшедшая, - а значит враг Чессенты и Вашего Величества. Иначе зачем он ускользнул в Тимантер с послом Перрой и ее сопровождающими?

Хотя Чазар - если это действительно был он - не разрешил ему подняться, Кхорин решил, что будь он проклят, если останется лежать на полу, как заключенный, уже признанный виновным в каком-то ужасном преступлении. Он вскочил на ноги, и, к его облегчению, никто не двинулся, чтобы снова повалить его с ног.

- Ваше Величество, - сказал он, - мы с вами не встречались, но если вы знаете Джесри и Аота Фезима, то вы знаете то, что вам нужно знать обо мне. Я верен Братству Грифона и тем, кто платит нам за сражения. Я проводил Перру и ее людей до дома, потому что Шала Каранок хотела, чтобы их кто-то сопровождал.

Челюсть Шалы сжалась, будто она не особо хотела участвовать в защите Кхорина перед Чазаром. Тем не менее, она ответила прямо:

- Это правда, Ваше Величество.

Худощавая женщина резко обернулась, превратившись в красный ураган. Объемные складки ее одежды продолжали раскачиваться и подергиваться еще одно мгновение даже после того, как ее костлявое тело перестало двигаться.

- И почему это правда? Почему ты позволила им сбежать из Чессенты, когда только что было доказано, что за убийствами Зеленой Руки стояли драконорожденные?

Шала нахмурилась.

- Потому что, леди Халонья, не было доказано, что все драконорожденные, включая послов Тархана, были виновны. Я надеялась, что это не так, и хотела сохранить союз между нашими государствами, если он был искренним.

- Даже несмотря на то, что я предупреждал вас о том, насколько коварны эти мерзавцы драконорожденные. - сказал Зан-Акар Зераез. Посол Аканула был дженази электричества. У него были серебристые шипы вместо волос и сложный узор из серебристых линий, рассекающих кожу темно-фиолетового цвета, напоминающего спелый как виноград. По ним часто ползли и потрескивали искры, особенно когда он был взволнован, но ничего не происходило. Судя по всему, Зан-Акара устраивало то, как все развивается.

- Это, несомненно, была грубая ошибка, - сказал Чазар. – Шала оказалась неспособной управлять государством. Вот почему мне пришлось вернуться из царства Богов.

- Ваше Величество, - сказала Джесри, - дело не в том, насколько правильное решение приняла леди Шала. А в том, что следует ли обвинять Кхорина за то, что он подчиняется приказу человека, который в то время был высшей властью в Чессенте.

- Не в этом дело, - сказала Халонья. - Наемники, которые ушли на юг с дварфом, вернулись, как только их поручение было выполнено. Он же остался в Тимантере на несколько месяцев. Почему?

- Капитан Фезим разрешил мне взять отпуск, - сказал Кхорин. - Я хотел отправиться в Восточный Разлом, чтобы повидаться со своей женой и родственниками.

- И ты повидался? - Спросил Чазар.

- Нет, - ответил Кхорин. - Пепельные гиганты атаковали и закрыли Пыльный Путь. А мой грифон умер по дороге отсюда в Джерад Тимар, так что я не мог просто пролететь над ними. Я остался, надеясь, что драконорожденные победят гигантов и снова откроют дорогу, что они, в конце концов, и сделали. Но к тому времени мне пора было возвращаться к Братству.

- Верхом на летучей мыши, - сказал Зан-Акар. – Животное драконорожденных.

- Это был подарок, - сказал Кхорин. - Я помог драконорожденным победить гигантов.

Халонья резко повернулась и обратилась к Чазару.

- Он признался, что помогает вашим врагам!

- Я не знал, что они ваши враги, - сказал Кхорин. - Я до сих пор не понимаю, почему они стали вам врагами. Я имею в виду, я понимаю, что горстка драконорожденных совершила преступления здесь, в Лутчеке. Я помог их поймать. Но я потратил довольно много времени, общаясь с Тарханом и Перрой, и уверен, что они хотят, чтобы Чессента и Тимантер стали друзьями.

Чазар усмехнулся.

- К сожалению, я знаю, что дела обстоят иначе.

- Ваше Величество, - сказала Джесри, - я еще раз говорю, что, хотя Тимантер может быть врагом Чессенты, Кхорин не сделал ничего плохого.

- Он помог Тимантеру, - сказала Халонья. – И, судя по всему, помог так сильно, что они наградили его одним из своих самых драгоценных сокровищ. И он по-прежнему хорошо говорит о них прямо в лицо Вашему Величеству. Не позволяйте ему говорить то же самое другим. Не позволяйте ему ослабить решимость ваших воинов!

- Я бы не стал этого делать. - Сказал Кхорин.

- Не могли бы вы рассказать нам все, что узнали об обороне Тимантера? - Спросил Зан-Акар.

Кхорин вздохнул.

- Да. Если капитан Фезим или его Величество прикажут мне.

- Я не верю тебе. - Сказал дженази.

- Я тоже, - вторила Халонья. – И не поверю до тех пор, пока мы не вытащим из него силой то, что он на самом деле знает.

- Это просто смешно! - Сказала Джесри. На мгновение желтое пламя поднялось от ее руки к изголовью посоха.

Зан-Акар состроил проницательное, тонкое выражение лица, достойное дипломата. Выражение, которое одновременно сочувствовало ее страданиям и отвергало ее мнение.

- Со всем уважением, леди Джесри, но не для Аканула. Мы присоединились к Чессенте в трудном и опасном предприятии, и мы, естественно, ожидаем, что наши союзники сделают выбор, который максимизирует шансы на успех. Здесь выбор кажется очевидным. Его Величество может позволить дварфу, чья верность остается предметом дискуссии, разжигать в головах чессентцев любые сомнения, которые ему только придут в голову. Или он может задержать его и строго допросить, чтобы извлечь ценную информацию, которой дварф, несомненно, обладает.

- Ваше Величество, - сказала Джесри, - я прошу вас не наказывать невиновного дварфа.

- А я прошу вас защитить своих детей от шпионов и предателей. - Сказала Халонья.

Нахмурившись, Чазар заколебался. Очевидно, он искал способ умилостивить обеих женщин, но было ясно, что даже «живой Бог» не сможет найти такой способ.

Наконец он сказал:

- Леди Джесри, я понимаю, что вы испытываете… ностальгическую привязанность к некоторым личностям еще со времен вашей службы в качестве наёмника. Но теперь вы королевский советник Чессенты, и, как и все мы, кто отвечает за защиту нашего народа, должны ставить его благополучие на первое место.

- Да! - выкрикнула Халонья.

На лице Чазара промелькнула нотка веселья, и он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

Халонья покраснела и сделала видимое усилие, чтобы успокоиться.

- Я имею ввиду… могу ли я продолжать присматривать за заключенным? В вашей церкви есть священники, которые умеют убеждать людей говорить.

- Она говорит о Хранителях Змей, которые пытали Повелительницу Солнца Церу! - Возразила Джесри.

- Я знаю это. - Ответил Чазар.

- Ваше Величество, я та, кто нашла вас в…

- А еще вы та, кто признала факт закрытия долга!» - рявкнул Чазар. - И та, кто обещал больше не говорить об этом! Я тоже не хочу больше об этом слышать! Тема закрыта!

- Ваше Величество! - крикнул Кхорин. - Я знаю, что написано в контракте Братства! Я знаю, что вам нельзя этого делать! - Даже когда он произносил слова, он знал, что они бесполезны.

И это было правдой. Чазар махнул рукой, и стражники схватили Кхорина, после чего выволокли из зала и утащили в подземелье. Халонья одарила Джесри злобной торжествующей улыбкой.

Аоту нравился теплый летний солнечный свет, ощущение Церы, расположившейся позади него и обнимающей его за талию, а так же мрачный, но захватывающий вид Аканула. Пейзаж внизу представлял собой нагромождение скал, скалистых выступов и оврагов. На севере так называемое Стеклянное плато, которое, скорее всего, было сделано из кварца, сверкало, как огромный драгоценный камень. Также было много парящих в небе островов земли, некоторые из которых были весьма большими и покрыты растительностью.

Было весело отправиться в приключение лишь с еще одним всадником на грифоне и женщиной, чью компанию, судя по всему, Аот весьма полюбил. Это напомнило ему о его юности, когда он служил разведчиком и гонцом в Легионе Грифонов в старом Тэе, который Сзасс Тэм и Магическая Чума уничтожили. В основном это была приятная беззаботная жизнь, и тогда ему даже в голову не приходило стремиться к чему-то большему.

Но, конечно, он больше не был тем молодым солдатом. На него возложили гораздо более тяжелые обязанности, и, несмотря на отвлекающие события дня, в некоторые моменты его грызло беспокойство. Тем более, что впервые за всю свою жизнь наёмника он покинул Братство, и никто из его старших офицеров не руководил им.

Он мог бы оставить за главного Гаэдинна. Вероятно, так и следовало поступить. Но также ему нужны были надежные товарищи, которые помогли бы ему выполнить его миссию. Если…

- Хватит! - Сказал Джет.

Аот улыбнулся.

- Почему?

- Ты уже принял решение, - ответил грифон, -так почему ты все еще переживаете из-за этого? Я вот не понимаю – все люди, которые достигаю т чего-либо, переживают о достигнутом так же, как и ты?

- Кто-то должен думать. - Сказал Аот.

- Думать, да, - подтвердил Джет - Колебаться - нет.

Аот все еще пытался сформулировать подходящий ответ, когда заметил минотавра. Огромное существо с бычьей головой поднималось по крутой тропе к вершине хребта. За ним следовала вереница похожих существ.

Аот указал копьем.

- Что это такое? - Спросила Цера.

Очевидно, она не могла увидеть минотавров даже в виде пятнышек, размерами с муравьев. Он знал, что ему не следует удивляться. Даже Джет, возможно, еще не заметил бы их, если бы не психическая связь, которую они с Аотом разделяли. Но иногда было трудно угадать, что обычные люди - люди без пылающего в глазах Голубого Пламени - могли видеть, а что нет.

После того, как он рассказал ей, что заметил, она спросила:

- И что?

- Ничего, - Ответил он. – Мы лишь подлетим поближе, чтобы с уверенностью сказать, что они делают.

- А зачем нам это?

- Потому что, - сказал он, - когда ты путешествуешь по дикой стране, лучше знать, что замышляют дикари и разбойники, даже если ты можешь пролететь высоко над их головами.

В ответ на его невысказанное желание Джет поднял одно крыло, опустил другое и повернул налево. Аот оглянулся, чтобы увидеть – последовали за ними Гаэдинн и Эйдер. Они последовали. Элегантная ржаво-красная одежда и медные волосы лучника сияли на солнце. То же самое было с бронзовым оперением и желтовато-коричневым мехом грифона.

Еще один взмах крыльев Джета унес его, Церу и Аота достаточно далеко, чтобы увидеть, что лежит за гребнем. Аот осмотрелся и выругался.

Земляной остров висел высоко над землей, а с одного из его краев с шипением падал водопад. Поддерживаемый связью с царством Элементального Хаоса, бесконечный паток создал внизу небольшое озеро с возделанными полями и пастбищами вокруг него.

Козы и овцы паслись на траве, а коричневокожий мальчик-дженази ухаживал за ними. Но большинство сельских жителей дженази бросили домашний скот и посевы, чтобы позаботиться о воинах в красных мундирах, которые нанесли им внезапный визит.

Воины рухнули на землю между хижин, и выглядели они так, будто у них едва хватило энергии, чтобы принять еду и питье, которые сельские жители подавали им прямо в рот. Части тел некоторых воинов были обмотаны окровавленными повязками. Их скакуны – серокожие дрейки размером с лошадь – были загнаны в загоны, которые селяне специально для этого расчистили от других животных.

Судя по всему, это солдаты недавно прошли через тяжелую битву. Аот подумал - не была ли это битва с отрядом врагов, которые сейчас подкрадывались к деревне по округлой дороге вокруг холма.

Воинам следовало поставить часового на возвышенности над деревней, но они этого не сделали, и если поселенцы и отправляли туда дозорного, то сейчас, из-за всеобщего волнения, этого сделано не было.

- Если минотавры застанут их врасплох, - сказала Цера, - расстреляв их из луков…

- Не волнуйся, - сказал Аот. - Мы собираемся помочь.

Понимая его намерения, Джет развернулся, а Гаэдинн и Эйдер последовали за ним. Несмотря на то, что ему было неудобно сидеть в седле, лучник быстро взял в руки лук.

- Итак, - сказал Джет, - Чазар готов заплатить нам за сражение с драконорожденными, но мы не хотим участвовать в этом. Никто не платит нам за убийство минотавров, но мы несемся прямо на них

- Если мы поможем подданным королеве Аканула, - сказал Аот, - то это поможет нам убедить её.

- Я думаю, ты хвастаешься перед своим солнышком. Но меня это устраивает. Небольшая стычка должна будет принести удовольствие.

- Мне вызвать в Аласклербанбастоса? - Спросила Цера. Драколич в некотором смысле путешествовал с ними, но на расстоянии и, в основном, после наступления темноты. Таким образом, им не приходилось каждую минуту беспокоиться о том, что он внезапно набросится на них с очередной попыткой вернуть филактерию.

Аот фыркнул.

- Зачем? Нет, не нужно, я не думаю, что битва продлится дольше одного мгновения.

Он поднял свой боевой рог из бараньего рога и дунул в него, привлекая внимание людей на земле. Затем, высунувшись из седла, он указал копьем на вершину гребня.

Тем временем первый минотавр уже забрался на вершину холма. Мгновенно стрела Гаэдинна вонзилась ему в грудь, и монстр тут же упал замертво. Эйдер и Джет испустили леденящий кровь визг.

Второй минотавр взобрался на вершину холма. Аот произнес короткое заклинание, и шарик вязкой жидкости вылетел из острия и попал прямо в лицо человека-быка. Он упал, забился и закричал, пытаясь стереть с лица дымящуюся обжигающую пасту.

Видимо, битва действительно не продлится долго. – Подумал Аот. Рогатые варвары утратили элемент неожиданности. И теперь возвышенность не принесет им преимущества, особенно когда враги атакуют их с неба. Вероятно, им придется отступить.

Но вместо этого на холм взобрался минотавр с красными рогами. Гаэдинн мгновенно выстрелил в него, стрела полетела верно. Но она вспыхнула пламенем и превратилась в клубок, как только приблизилась к телу существа.

Возможно, виновата одна из демонических эмблем, вырезанных на его руках и груди. Аот проклял себя за то, что не заметил их раньше. Даже горящие глаза не могли охватить все сразу.

Минотавр-шаман взмахнул дубинкой и проревел слово - возможно, имя своего демонического покровителя - на языке Бездны. Этот звук вызвал приступ головной боли между глаз у Аота.

В поле зрения Аота, из ниоткуда, будто от мазка кисти художника, появилась черная фигура. Рога торчали над его желтыми глазами, а зазубренные бивни обрамляли его огромный Крылья и заостренные уши напоминали те же части тела у мышей.

- Это набассу! - Воскликнула Цера.

- Я знаю. - Сказал Аот. Проще говоря, это был особо мерзкий демон. Он произнес командное слово и выпустил одно из заклинаний, хранящихся в его копье. Радуга разнообразных и разрушительных сил вырвалась из копья и устремилась к демону.

К сожалению, набассу испарился прежде, чем магия достигла его. Инстинктивно Аот поднял глаза в тот момент, когда демон появился над ним. Демон расправил свои кожистые крылья, превратив резкое падение в стремительное скольжение.

Джет приглушенно вскрикнул, когда на него обрушилась неожиданная атака, и через их психическую связь Аот почувствовал укол боли и слабости. Ровный взмах крыльев грифона превратился в бесполезное спазматическое дерганье. Затем Джет упал, увлекая за собой всадников. Набассу бросился вслед за ними.

Цера произнесла первые слова исцеляющей молитвы, Аот зарядил острие копья силой и ткнул в живот демона. Но оружие не вошло достаточно глубоко, чтобы проткнуть толстую шкуру. Существо изогнулось и выскользнуло, и Аот знал, что хоть он и нанес рану, которая остановила бы любого человека, этого было недостаточно, чтобы вывести из строя демона из Абисса.

Цера закончила читать молитву. Целительное тепло разлилось из ее рук в тело Джета. Грифон расправил крылья и остановил падение.

- Дай мне его! - Сказал грифон.

- Как только ты сможешь подняться над ним, - ответил Аот. - А пока дай мне истощить его заклинаниями.

Два летающих объекта маневрировали, и каждый старался подняться над другим. Тем временем прокол в животе набассу закрылся, и поверх него выросла новая кожа и мех.

Размахивая своей золотой булавой над головой, Цера бросила в демона вспышки света Амаунатора, а Аот послал потоки пламени и холода. Набассу чаще всего уклонялся, иногда перемещаясь в пространстве, а иногда на мгновение принимая призрачную форму.

Демон прорычал слово, которое, несмотря на то, что Аот не знал его значения, каким-то образом несло в себе тяжесть отвратительной мерзости. Цера вздрогнула и хмыкнула, затем сказала:

- Я в порядке.

Она начала еще одну молитву, и демон окружил себя туманом.

Аот вызвал поток ветра, разорвавшего облако, а вслед за ним пустил несколько магических стрел багрового цвета. Все пять снарядов попали в набассу, и, хотя их попадание не открыло видимых ран, Аот подозревал, что, наконец, он нанес демону достаточно значимый урон.

Затем боль пронзила его собственный череп и тело. Нет, не его, Джета. Когда дротики пронзили цель, магия каким-то образом ранила и грифона. Он взмахнул крыльями, пытаясь улететь и держаться подальше от демона, несмотря на шок.

- Что не так? - Воскликнула Цера.

- Демон установил связь между собой и Джетом, - сказал Аот. – Ты должна разрушить её.

Цера начала читать заклинание, но успела произнести лишь одно слово, когда огромное существо с крыльями летучей мыши снова появилось из ниоткуда. Демон материализовался рядом с Джетом, схватил его за шею когтями одной руки и ударил Аота когтями другой.

Джет, выбитый из равновесия этим нападением, начал падать вниз. Он попытался ударить демона собственными когтями и клювом, но не смог дотянуться до него.

Аот не мог использовать ни острый конец своего копья, ни смертоносные заклинания из-за страха навредить Джету. Блокируя удары когтей лязгающим и скрипящим щитом, мужчина попытался ударить набассу древком копья. Он не смог. Тогда Аот вызвал сильный порыв ветра, чтобы отбросить врага, но и это не сработало.

Он изо всех сил пытался придумать тактику, которая позволит победить демона, но ничего не приходило в голову. Затем перед ним возник сверкающий, шипящий занавес. Аот успел лишь понять то, что Джет смог выровняться и направиться к водопаду, стекающему с летающего острова, после чего влетел в него.

Холодная вода ударила, оглушила, ослепила и сбила дыхание Аота - и все это в одно мгновение. Он все равно ударил древком и почувствовал, как оно нашло свою цель, хотя и невозможно было сказать, насколько большой урон он нанес монстру.

В любом случае, это не имело значения. Водопад, скорее всего, все равно убьёт их. С этим точно ничего нельзя было поделать. Аот даже не знал, как выбраться из него.

Но затем, наполовину летя, наполовину плывя, напрягая все свои оставшиеся силы, Джет вынес своих всадников прочь из бушующей воды и выбрался на открытый воздух с другой стороны водопада.

Вынес своих всадников, но не набассу. Сила потока и, возможно, удар Аота ослабили демона, и тот был унесен водопадом вниз.

К сожалению, - подумал Аот, откашливая воду, - демон, вероятно, тоже избежит смерти от воды. Все, что ему нужно было сделать, это оправиться от удивления, исчезнуть и материализоваться за пределами водопада.

Но Цера воззвала к Амаунатору. И на мгновение весь водопад засиял золотым светом. Заметив набассу своим магическим взглядом, Аот увидел, как его тело рассыпалось в ничто посреди потока.

- Хорошо сработали, - выдохнул Аот. – Оба.

- Еще бы. - Ответил Джет, с каждым взмахом крыльев поливая всадников брызгами

- У тебя еще осталась сила? - спросил Аот у Церы. – Сможешь вылечить Джета?

Она закашлялась.

- Я попытаюсь.

Она начала читать молитву, а Аот тем временем осмотрелся по сторонам.

В какой-то момент Гаэдинн, судя по всему, устал пытаться пробить магическую защиту минотавра—шамана, из-за чего он и Эйдер спустились на вершину холма, но и это не сработало. Круг минотавров, вооруженных копьями и топорами, сжимался вокруг эльфа и его грифона, в то время как шаман стоял в стороне и продолжал творить заклинания. Магия призывалась не столько словесным методом, сколько с помощью шаркающего танца. Он постоянно опускал и поднимал рога, как будто отталкивал ими какого-то невидимого врага.

Аот предположил, что у него осталось пару мгновений, чтобы успеть предотвратить заклинание. Он направил свое копь на шамана, но сразу же выругался, когда понял, что из-за битвы с набассу, он, Джет и Цера отлетели слишком далеко от битвы, и заклинание попросту не долетит до цели.

В тот же момент Гаэдинн, который, судя по всему, сумел одновременно отбиться от врагов и отстегнуть ремни на седле, спрыгнул со спины Эйдер. Этот безрассудный ход застал минотавров врасплох, и эльф воспользовался этим, нырнув за пределы окружения. Один монстр повернулся и навел на лучника копье. Эйдер сделала выпад и откусила минотавру голову, из-за чего остальные резко расхотели поворачиваться спиной к грифону.

Когда Гаэдинн бросился в атаку, шаман прекратил чтение заклинания. Дым заклубился вокруг него, так как возбужденная шаманом сила начала развеиваться. Но когда он взмахнул дубинкой по горизонтальной дуге, эта атака все же была усилена магией. Почти невидимые в солнечном свете туманные рога появились вокруг оружия и закружились вместе с ним, образуя колющее облако, которое должно было пронзить эльфа сразу в нескольких местах. Два меча в его правой и левой руках не смогут парировать такое количество ударов.

Но Гаэдинн и не пытался. Он сделал последний рывок и подпрыгнул к шаману за мгновение до того, как магические рога пронзили бы его. Он засунул один меч под подбородок минотавра, а другой - ему в грудь.

Дубинка выскользнула из рук монстра, а бестелесные рога исчезли. Существо отшатнулось и упало вниз, исчезнув с другой стороны хребта. К сожалению, он забрал с собой короткий меч, застрявшей в его горле и голове. Гаэдинну пришлось отпустить рукоять меча, дабы труп не утянул его за собой.

Еще два минотавра взобрались на вершину хребта, и Гаэдинн развернулся, чтобы встретить их с одним единственным оставшимся мечом. И в этот момент с другой стороны появились воины дженази.

Они седели в седлах, крепящихся к спинам серых ящериц, которые ползали по камням ничуть не хуже, чем их маленькие сородичи. Лысые зеленокожие дженази воды с необычно легкостью взбирались по камням, а дженази воздуха просто летели.

Достигнув вершины холма, аканульцы начали бить минотавров копьями и саблями. Маленькие огоньки пробежали по прожилкам на теле огненного дженази и, будто по щелчку пальцев, подожгли шкуру ближайшего минотавра. Крепкий дженази земли с кожей цвета грязи стоял на противоположной стороне гребня и топал ногой. Склон холма содрогнулся и, судя по всему, эти вибрации столкнули тех минотавров, которые только забирались на вершину, дабы присоединиться к битве. Аот надеялся, что хоть кто-нибудь из монстров сорвется и разобьётся, хотя и не мог видеть этого.

Но на самом деле это не имело значения. Эйдер рассекла когтями и выпотрошила последнего живого минотавра на вершине хребта, после чего она, как и Гаэдинн с дженази, заметно расслабилась. Видимо, оставшиеся минотавры сбежали.

Джесри нашла Шалу сидящей за столом, заваленным стопками пергамента. Полудюжины клерков, сидящих за меньшими столами по бокам от Шалы, скребли карандашами по пергаменту, а мальчишки ёрзали на стульях у стены – это были посыльные, которые доставляли письма в любое место назначения.

- Госпожа, - нахмурилась Шала. – Чем я могу помочь?

- Мне нужно, чтобы вы как можно скорее рассмотрели мои запросы, - сказала Джесри. - Я отправила вам список нововведений, необходимых для улучшения условий жизни в квартале волшебников, а так же петиции с подробным описанием возмещения, причитающегося волшебникам, пострадавшим от стражи и несправедливого суда.

- Вы отправили их только вчера, - сказала Шала. - И как вы можете видеть, когда армия готовится к походу на Тимантер, у меня есть много дел, которыми нужно заняться в первую очередь.

- Я также отправил вам письмо, касающееся предстоящей кампании, - сказал Джесри. – Там я объяснила, как вам следует интегрировать магов в войска Его Величества, и какие звания они должны получить.

- В своё время я дойду и до этого. Если вы позволите мне вернуться к работе, я доберусь до ваших писем намного быстрее.

Джесри крепче сжала свой посох.

- Похоже, - начала она, - вы не считаетесь с потребностями волшебников Чессенты.

Челюсть Шалы сжалась.

- Вы, в некотором роде, солдат. И вы, конечно же, согласитесь с тем, что накануне войны маги не являются главной заботой .

- Полагаю, этого можно было ожидать, ведь волшебники подвергались преследованию именно во времена вашего правления.

- Миледи, если потребуется, то я готова оправдать свои решения перед Чазаром, но уж точно не перед вами.

- Конечно, - сказала Джесри, -вы ведь слишком заняты, чтобы говорить со мной. Не так ли? Но, возможно, я смогу облегчить вашу работу.

Одной мыслью она заставила головку своего посоха загореться подобно факелу, из-за чего разум посоха возликовал. Волшебница бросила огонь на самую высокую стопку бумаг, заставив одного из клерков вскрикнуть.

Шала вскочила со стула и, будто бы игнорируя возможность обжечься, оттолкнула посох в сторону.

- Вы с ума сошли? – Воскликнула Шала.

- Нет, - ответила Джесри. - Я просто хотел, чтобы вы полностью сосредоточились. Если же вы готовы, то, я полагаю, нам стоит продолжить разговор наедине.

Шала бросила взгляд на своих помощников.

- Идите! - Крикнула она, и все поспешили прочь.

Когда дверь закрылась, Джесри приказал посоху перестать гореть, а разум оружия выразил некое подобие обиды.

- Прошу прощения за это, - сказала она Шале. - Хотя я надеюсь, что это было убедительно.

Шала моргнула.

- Это была иллюзия?

- Да.

- Но зачем?

- Я не придворная, верховная леди. Но с тех пор, как я присоединился к Братству, я прошел через достаточное количество королевских и аристократических дворов, чтобы предположить, что у Чазара есть шпион среди ваших помощников. Я не хотела, чтобы он ускользнул и сообщил, что мы строим тайный заговор. А так как мы с вами устроили небольшой скандал, шпион будет думать, что мы здесь с вами ссоримся.

- Возможно, - сказала Шала, - но почему вы думаете, что я буду сговариваться с вами? - она криво улыбнулась. - В конце концов, вы волшебник, и, как вы сами отметили, я жестоко обошлась с вашими бедными, невинными родичами.

Джесри пожала плечами.

- Вы просто приводили в действие законы, введенные до вас. Законы, поощряемые храмами и жрецами. А когда начались убийства, вы позволили лорду Никосу привести Братство в Лутчек, чтобы доведенный до крайности народ не перебил всех волшебников.

- Значит, я была тираном лишь наполовину.

- После этого, - продолжила Джесри, - вы отправились на войну и сражались плечом к плечу с Ораксом, Мералейн и мной. Может, вы увидели что-нибудь, что подтвердило тот факт, что волшебники такие же люди, как и все остальные, а не дьявольские отродья, которыми их – нас – выставляли храмы?

- Скажем так, да, - Шала снова села на свой стул и предложила Джесри сесть на другой. - В своей жизни я не видела, чтобы обычные люди были настолько надежными. Но я подозреваю, что Чазар сомневается в своей верности, из-за чего послал вас – женщину, приобретшую столь высокое положение в столь короткие сроки – вывести меня на разговор о чем-то, за что меня можно было бы осудить.

- Если он решит, что хочет избавиться от вас, неужели вы думаете, что ему потребуются неопровержимые доказательства ваших преступлений, чтобы отдать приказ о вашем аресте?

Шала фыркнула.

- Справедливо. Но это все равно не объясняет причину вашего визита.

- Вы знаете, что Халонья арестовала Кхорина Скуллдарка.

- А вы не смогли убедить Чазара отпустить его. Сумасшедшая выиграла этот раунд.

Джесри нахмурилась, и полоса пламени поднялась по посоху.

- Дело в том, что если Чазар не освободит его, я должна сделать это сама. И мне потребуется помощь.

- Вы рискнете всем, что дал вам дракон – в том числе и собственной свободой – ради жизни этого дварфа?

- У меня всего несколько друзей, Верховная леди. Кхорин - один из них.

- Он дварф, а чессентцы не любят их еще больше, чем волшебников. Так почему я должна рисковать всем, что у меня осталось, помогая ему?

- Потому что вы знаете, что его наказывают только за то, что он выполнял ваш приказ. Потому что вам будет приятно ткнуть Халонье в глаз. И даже если вам все равно на дварфа, вы знаете, что вторжение в Тимантер после тяжёлой войны в Трескеле – глупая затея.

- И освобождение вашего друга остановит вторжение?

- Это может помочь. - Сказала Джесри и объяснила, как это именно.

Шала хмыкнула.

- Для меня это все звучит не совсем надежно.

- Может и так. Но учтите также и то, что вы не подвергаете себя риску – рискую только я.

- Я не трушу! – Рявкнула Шала.

- Я знаю, Верховная леди. Но это вы все время спрашиваете, почему должны помочь мне, а я излагаю все причины, что вертятся у меня на уме.

- Что именно вы хотите от меня?

- Халонья использует Кхорина в качестве приманки для меня, - сказала Джесри. - Она хочет, чтобы я пошла за ним, дабы она могла убить меня, или схватить и убедить Чазара сделать это.

- Звучит разумно.

- Тем не менее, я должна спасти Кхорина и сделать это, не используя свою самую могущественную магию, потому что, если я использую стихийную магию для спасения Кхорина, то это будет равносильно моей подписи.

- Думаю, да.

- Но чтобы справиться. Мне нужно знать все о подземельях под восточной частью Коллегии Войны. Где именно Халонья держит Кхорина? Есть ли на пути механические или магические ловушки, и если да, то как их обойти? Где обычно дежурят охранники и где могут устроить засаду Хранители Змей? Я знаю, что у вас есть эта информация, так как вы из тех, кто знает все о том, чем он управляет.

Как и сам Кхорин.

Шала немного подумала, а затем резко встала.

- Если вы лжете, то клянусь Молотом Темпуса, я увижу свой клинок в вашем сердце прежде, чем Чазар возьмет меня под стражу. А теперь взгляните на эту книгу. В ней есть схемы системы тоннелей под Коллегией Войны.

Потягивая горькое пиво, которое подали ему жители деревни, Гаэдинн подумал, что странно чувствовать себя желанным и непринужденным среди дженази. Во время своего пребывания в Лутчеке Перра и другие драконорожденные представлялись ему друзьями, а презирающие тимантерцев аканульцы при дворе Шалы - как враги эльфа и всего Братства.

Но здесь ничего этого не было. Эти дженази выразили свою благодарность. Даже внешний вид Аота их не смутил, хотя, как показалось Гаэдинну, это и имело некий смысл - татуировки, украшавшие тело и лицо Аота, чем-то напоминали узоры прожилок, врезавшихся в кожу дженази, а своей бритой головой, которую Аот обнажил, сняв шлем, он походил на лысых дженази земли и воды.

Цера рухнула рядом с ним, положив свою руку на его. Она выглядела так, будто с трудом могла держать глаза открытыми. Гаэдинн понял, что превращение водопада в святую воду - трюк, который он хотел бы увидеть - значительно истощил ее силы. Затем она израсходовала оставшуюся магию, чтобы наложить исцеляющие чары на Джета и тяжело раненных дженази.

- Хотел бы я знать, как отплатить вам, - сказал Ярел-карн. Лидер отряда был на удивление молодым дженази огня с серьезным, упорным взглядом на его румяном лице. Пламя пробивалось из одной из жилок на его макушке. Это напомнило Гаэдинну, как из нового посоха Джесри иногда сам по себе вырывался огонь. На мгновение ему захотелось, чтобы она была здесь, а затем, рассердившись на себя, он выбросил девушку из своих мыслей и снова сосредоточился на том, что происходило вокруг него.

Аот улыбнулся Ярел-карну.

- Что ж, теперь, когда вы упомянули об этом, на самом деле, возможно, есть выход.

- Что угодно! - Сказал дженази.

- Мы едем в Эйрспур, и надеемся получить аудиенцию у королевы - сказал Аот. - Если офицер войска Ее Величества расскажет, что мы помогли ему, это может помочь нам.

- И поддержите нас, когда мы будем говорить с ней. – Добавил Гаэдинн.

К его удивлению, дженази выглядел огорченным.

- Я бы помог вам, но, кажется, вы приняли нас за тех, кем мы не являемся.

Аот нахмурился.

- В каком смысле?

- Мы не солдаты. Мы принадлежим к Кабале Огненного Шторма.

Через мгновение Аот переспросил

- К чему?

Ярел-карн выглядел удивленным и, возможно, слегка удрученным тем, что они не знали.

- Мы волонтеры. Видите ли, по приказу королевы армия концентрируется на защите столицы и ближайших к ней земель. Но в защите нуждаются и поселенцы на северных и восточных границах. Им она нужна даже больше! Этот регион полон опасностей.

- Значит, это патрулирование – ваша собственная инициатива? – Спросил Аот.

Гаэдинн ухмыльнулся.

- А власти, наверняка, благодарны вам за то, что вы взяли под свой надзор проблемный регион.

Глаза Ярел-карна сузились. Затем он расслабился, поскольку решил, что сарказм Гаэдинн был направлен не на него.

- Нет. Они терпят нас. Но они также возмущены нашими действиями – они считают нас дилетантами.

Гаэдинн посмотрел на Аота и сказал:

- Другими словами, свидетельство наших друзей было бы хуже, чем бесполезным.

Аот вытер стенки своей миски куском хлеба, впитывая в него остатки овощного рагу.

- Ну, по крайней мере, еда хорошая.

Джесри не нравилось ощущение прохладной маслянистой иллюзии. Само по себе это не было неприятным. Дискомфорт доставляло, скорее, понимание того, что она полагалась на магию, которой не владела в совершенстве.

Она огляделась, убедившись, что никто не смотрит, и затем начала спускаться по узкой каменной лестнице. Её разум заплеснул страх от внезапно пришедшей в голову мысли о том, что если она продолжит спуск, то случится нечто ужасное. Она прошептала пароль, который назвала ей Шала, и чары отпустили ее.

У подножия ступенек стояла более стандартная преграда - прочная, окованная железом дверь. Девушка встала на колени и прошептала слова силы в замочную скважину, как если бы это было ухо упрямого ребенка. Штифты опустились и щелкнули , как при повороте ключа, и дверь открылась.

До сих пор все было достаточно просто, но она этого и ожидала. Хранители Змей позволят ей приблизиться к Кхорину, прежде чем они раскроют свою засаду. Но Джесри ожидала этого, и поэтому её намерения были твёрдыми.

Она прокралась мимо поста охраны. Что-то - либо наложенное ею заклинание незаметности, либо улыбка госпожи Удачи – удержало двоих охранников за карточной игрой.

Впереди был блок клеток, уходящий в темноту. Челюсть Джесри сжалась от отвращения к повисшему в подземельях зловонию. И шепчущим голосам. Ребенок плакал, а женщина умоляла его замолчать, чтобы «плохие люди» не вернулись.

Джесри покачала головой. Она имела некоторое представление о том, что предполагаемых предателей и людей, не признающих божественную сущность Чазара, арестовывали иногда под надуманными предлогами. Тем не менее, она понятия не имела, сколько людей было заперто здесь, в подземельях.

- Конечно, - подумала она, - Чазар тоже этого не осознает. А вот Халонья ...

Но это было не так, и Джесри отругала себя за эти мысли. Виноват Чазар, чей поврежденный разум повсюду видел угрозы и предателей. Желание Халоньи отомстить за прошлое и настоящее, реальное и воображаемое, и обогатить свою церковь конфискованным золотом и имуществом, лишь подливало масла в огонь.

Но кто бы ни был ответственен за тяжелое положение чессентских узников, Джесри здесь не за тем, чтобы что-то с этим делать. Она осмотрелась и нашла еще одну лестницу, ведущую вниз, к той части подземелий, которую Хранители Змей объявили своей собственностью.

В этом месте могли быть ловушки, о которых Шала ничего не знала. Джесри пробормотала заклинание и постучала по ониксу в стальном кольце на ее среднем пальце. Магическое кольцо было частью награды, которое Братство грифона получила несколько лет назад за защиту одной деревни. До сих пор она фактически никогда им не пользовалась, и по сравнению с ее посохом он казался слабым инструментом.

Казалось, что по лестнице пробежалась какая-то вспышка, но Джесри не почувствовала изменений в своём взгляде. Пока действовало заклинание, она могла видеть присутствие любой магии. Не так хорошо, как это делал Аот, но, как она надеялась, достаточно хорошо, чтобы видеть.

Она прокралась вперед, к первой ступеньке. В непосредственной близости не было горящих факелов или ламп, но в конце прохода все равно мерцал какой-то свет.

Была большая вероятность, что Кхорин действительно был там. Но еще более вероятно, что свет был приманкой, чтобы привлечь Джесри туда, где Хранители Змей хотели, чтобы она оказалась. К счастью, из схем Шалы она знала, что коридор впереди был не единственным способом добраться до источника света. Разветвляющийся коридор раздваивался, чтобы все равно привести к тому месту, где мерцал свет.

Именно поэтому Джесри пошла вперед, постоянно осматривая стены, потолок и пол на наличие магических ловушек. Жрецы Темной Госпожи могли хотеть, чтобы она пошла по одному пути, но это не значит, что они не подготовились к другому развитию событий.

В темноте появилась нечеткая мерцающая точка. Если бы она сама не была волшебником, она бы не узнала в нем то, чем оно было - бестелесным глазом, созданным для наблюдения за злоумышленниками.

Шепча, она прошептала слова развивания и сжала кольцо, как будто раздавливала что-то внутри. Она действительно ожидала, что магия Хранителей Змей поднимет тревогу прежде, чем она закончит. Но, очевидно, ее заклинание скрытности не позволило магическому глазу мгновенно заметить ее, и, когда она произнесла последний слог развеивающего заклинания, глаз закрылся и исчез с тихим хлюпающим звуком. На мгновение Джесри показалось, что её ладонь покрылась слизью.

Она продолжила красться вперед. Из дверного проема впереди струился свет - точно такой же свет, который она заметила у подножия лестницы. Она обдумывала, какое атакующее заклинание бросить в комнату, и напомнила себе, что не должна использовать магию, основывающуюся на любой из четырех стихий. На мгновение Джесри разозлило то, что она не могла сжечь своих врагов, но напомнила себе, что этим она могла нанести вред Кхорину.

А потом что-то зашипело.

Она выругалась себе под нос, потому что была уверена, что знает, в чем дело. Когда Аот спас Церу из подвалов временного храма Халоньи, он обнаружил, что Хранители Змеей использовали дрейка в качестве сторожевого пса. Очевидно, у этой группы жрецов тоже был один зверь, который учуял её запах.

Джесри сомневалась, что у нее будет время сделать последние несколько шагов к дверному проему, прежде чем враги внутри приготовятся к бою. В конце концов, они ее ждали. Было бы лучше держаться на расстоянии и обстреливать их заклинаниями по мере их выхода из комнаты.

К сожалению, они не вышли. Из дверного проема вылетела рука, швырнула камни или кусочки мрамора и мгновенно скрывалась из виду. Снаряды с грохотом упали на пол.

Джесри начал читать слова защитного заклинания. Первый камень взорвался прежде, чем она закончила.

Ослепительная, потрескивающая вспышка молнии обожгла ее, заставила сжаться все её мышцы и помешала произнести последний слог заклинания защиты. Мгновение спустя холодок пронзил Джесри до глубины души. В этот же момент появилось пламя и, наконец, две вспышки пара, которые ужалили ее открытую кожу и глаза, опалили гортань, чем вызвали приступ кашля.

Она упала и сказала себе, что должна снова подняться на ноги или как-то приготовиться к драке. Но это было невозможно, когда она не могла отдышаться, а ее глаза были слепы от слез и бликов, как будто она только что долго смотрела на яркое солнце.

Послышались шаги, и чешуйчатые ризы издали металлический звенящий звук. В коридор вышли Хранители Змей. Дрейк издал еще одно хриплое шипение. Затем грубый бас сказал:

- Во имя пяти дыханий, в чем дело?

Как Джесри и ожидала, Хранители Змей заметили её. Ее заклинание скрытности было недостаточно мощным, чтобы спрятать девушку от того, кто уже знал, что она здесь. Но судя по реакции одного жреца, ее заклинание все еще работало. В результате они увидели не женщину, которую надеялись поймать в ловушку, а скорее бледного, черноглазого Барериса Анскулда, барда-нежить, который вместе с Братством отправился в отчаянную экспедицию в Тэй.

- Чей-то розыгрыш, - сказал другой человек более культурным, аристократическим тоном. - Нужно, чтобы глаз смотрел в другую сторону.

- А что насчет этой штуки?

- Посмотрим, сможем ли мы убедить его быть на нашей стороне. -Говорящий - лидер Хранителей Змей, как предположила Джесри - переключился на язык драконов с его свистящими, многосложными словами и замысловатыми фразами.

Как и многие жрецы, он, очевидно, обладал способностью управлять нежитью и думал, что сможет использовать ее на Джесри. Это дало ей необходимое время.

Она повернулась к нему спиной и съежилась, будто под давлением силы жрица. Затем, надеясь, что темнота в коридоре поможет ей скрыть то, как она шарит рукой в набедренном кармашке в поисках оловянной бутылочки. Она намеревалась отдать весь лечебный эликсир Кхорину, но если она не вылечит себя, то не сможет спасти своего друга/

Джесри вытащила пробку и сделала глоток. Ее боль утихла, и как только она сморгнула слезы, ее зрение прояснилось. Наконец ей удалось перевести дыхание.

Хранитель Змей грубым голосом сказал:

- Подожди. Если это вампир или что-то в этом роде, почему он кашляет?

Джесри поспешно вставила пробку, сунул бутылку в сумку, резко повернулся и прорычала заклинание. Она сжала кулак с кольцом и щелкнула пальцами на последнем слове. Из ниоткуда появилась огромная паутина. Её концы прилипли к стенам, полу, потолку и жрецам, которые начали удивленно барахтаться, из-за чего только сильнее запутались.

Но то ли у неё не хватило времени, чтобы прицелиться, то ли враги оказались слишком проворны, на заклинание задело не всех. Зеленокожий дрейк размером с волкодава встал на задние лапы и, широко разинув челюсти, побежал на Джесри.

У неё как раз хватило времени, чтобы успеть призвать кристаллическую осу размером с большой палец. Жужжа, она ужалила удивленного дрейка в морду, а затем залетела ему за голову. Монстр повернулся вслед за ней.

Когда дрейк развернулся, он врезался в Хранителя Змей, сделавшего шаг в сторону Джесри. Они свалились на пол, а магическое насекомое село на шею жреца и исчезло прямо перед тем, как на ней сомкнулись челюсти дрейка. Мгновение спустя Джесри протянула руку и залила монстра вспышкой леденящего света. Он содрогнулся, затем перестал двигаться. Очевидно, его сердце остановилось от холода.

Джесри почувствовала прилив удовлетворения, но длился он лишь до тех пор, пока она не повернулась, ища новые угрозы, но так и не найдя ни одну. Крупный мужчина с длинными висячими черными усами каким-то образом высвободился из паутины. Судя по качеству и украшениям на его снаряжении, он был главарем. Очертания его шлема напоминали голову дракона, а на каждом пальце левой руки было по кольцу. Свет, льющийся из дверного проёма, бежал по его ризе разноцветными полосками, и отблескивал внутрь изгиба боевой кирки.

Жрец отпрянул от света, и в этот момент кольца на его руки начали изливать силу. Между ним и Джесри, на полу, появились призрачные, гребенчатые, клиновидные головы на концах змеевидных шей. Ближайшая к девушке сразу же нанесла по ней удар.

Волшебница увернулась от удара, но тем самым приблизилась ко второй голове. Джесри снова отпрыгнула, а призрачные, но, безусловно, опасные клыки магической головы сомкнулись в воздухе.

Мгновение спустя головы превратились в ничто, но к тому времени их создатель уже был в шаге от Джесри. Произнося имя своей Богини, он взмахнул киркой, чье лезвие в момент раскалилось докрасна и загорелось. Джесри отпрыгнула, и острие пронеслось мимо. Надеясь, что темнота помешает ее противнику, она продолжала отступать по коридору, попутно читая слова заклинания.

При следующем ударе огненный ободок, окружавший головку кирки, превратился в ледяную корку, а затем в ядовитое облако. Джесри продолжала уклоняться, а священник продолжал махать оружием, и каждый раз острие кирки проносилось все ближе и ближе к девушке.

Наконец она дочитала слова заклинания, её запястья начало покалывать. Она специально опустила руки и продолжила бубнить, чтобы жрец не заподозрил неладное.

Потрескивая и извергая искры, кирка просвистела у носа девушки. Аот и Кхорин учили её, что если оружие было длинным и тяжелым, особенно на конце, то после взмаха даже опытному воину требовалось мгновение, чтобы подготовить оружие для следующего удара. Именно в это мгновение Джесри подняла руки, которые из-за заклинания превратились в костяные перчатки с когтями, и сделала выпад

Атака удивила жреца. Тем не менее, он сумел атаковать волшебницу, но лишь ударил ее в плечо древком кирки. Стальная часть оружия была на другой стороне и клонилась к полу.

Джесри оцарапала левую часть лица Хранителя Змей, вырвав из него кровавые ленты. Он запрокинул голову, может быть для того, чтобы закричать, и обнажил своё горло. Она тут же разорвала его. Кровь хлынула из второй раны, и мужчина рухнул.

Когда ее когти растворились, Джесри повернулась к паутине. Она по-прежнему держала двух беспомощных Хранителей Змей, но третий освободился от хватки и стоял по ту сторону магической преграды. Может, он и не выпутывался, а даже не попадал в неё. Может быть, это был тот парень, которого вожак отправил следить за другим концом коридора.

Кем бы он ни был, он убежал, бросив своих товарищей. Джесри произнес еще одно заклинание и протянул руку с кольцом. Вокруг него заклубился зловонный туман. Жрец пошатнулся и рухнул.

Джесри обратила свое внимание на пару в сетях. С широко раскрытыми глазами они пытались вырваться еще более отчаянно, но всё так же безуспешно.

Их паника наполнила её презрением. Возможно потому, что она знала, что они ужасно обращались с Кхорином. Так или иначе, она захотела сжечь их заживо.

Но она этого не сделала. Джесри подняла упавшую кирку и, не обращая внимания на их мольбы и крики и стараясь не застрять в паутине ни телом, ни оружием, ударила их древком, из-за чего Хранители Змей потеряли сознание.

Затем она прошла в дверной проем и выругалась.

Она ожидала увидеть камеру пыток, поэтому освещенное лампой пространство с крошечной клеткой, шипованным креслом, тазом для топления, стойкой для битья и подобными орудиями не преподнесло ей сюрпризов. И все же было ужасно видеть дородную, волосатую, обнаженную фигуру Кхорина, покрытую рубцами и туго натянутую на стойке.

Она знала, что дварф не захочет проявлять то милосердие, которое проявила она. Поэтому Джесри проглотила комок в горле, развеяла иллюзию, делавшую ее похожей на Барериса, и сказала:

- Последователи Халоньи ходят по кругу. Насколько я помню, они поймали и Церу.

Кхорин улыбнулся ей, хотя, похоже, даже это движение причинило ему боль.

- В моем случае это чессентская шутка, - прохрипел он. - Они сказали, что вылечат меня от «дварфства». Сколько у нас времени?

- Не знаю, - сказала она, подходя к нему и игнорируя запах грязного тела. - Я надеюсь - достаточно. Мы находимся в отдельной части подземелья, поэтому стоны других пленников могли отвлечь солдат Чазара.

Она произнесла слова, которые открыли дверь клетки, и кожаные наручники распахнулись, освобождая запястья и лодыжки дварфа. Плоть под ними была сжатой и стертой.

Кхорин втянул воздух и изо всех сил попытался сесть. Джесри потянулась, чтобы помочь ему, но заколебалась, поскольку ее отвращение к прикосновениям никуда не делось, но Абисс её подери, если Чазару позволено ласкать её, а другу она помочь не может.

Как только одна её рука коснулась спины Кхорина, а другая опустилась в сумку в поисках целебного зелья, мурашки побежали по её коже.

- Пей медленно, - сказала она, поднося к его рту бутылочку. - Мы не хотим, чтобы ты снова заболел.

С каждым глотком его состояние улучшалось. Его тело издавало хлопающие звуки, когда вывихнутые суставы снова соединялись. Некоторые следы от хлыста исчезли, а синяки изменили цвет с черного на желтый.

- Как ты? - Спросила она, когда флакон был пуст.

- Достаточно хорошо, - двигаясь как старый, страдающий артритом человек, он поднялся на ноги, заковылял к углу, где Хранители Змей сбросили его одежду, и начал ее надевать. - Что будем делать дальше?

- Я расскажу тебе по ходу дела. Но сначала мне нужно замаскировать нас.

Она прочитала заклинания и снова приняла внешность Барериса. Затем она заставила Кхорина выглядеть как хафлинг, то есть представитель той расы полуросликов, к которым чессентцы не были настроены негативно. Хотя хафлинги были стройнее, чем Крепкий Народ, они были сопоставимого роста, и это сходство могло помочь заклинанию.

После этого она наложила на себя и Кхорина еще одно заклинания из разряда «не смотри на меня», и они были готовы. Поскольку доспехов и оружие не оказалось среди одежды Кхорина, он остановился, чтобы поднять кирку и кинжал мёртвого Хранителя Змей, а затем сердито посмотрел на жрецов, потерявших сознание и болтающихся в паутине.

- Обычно, я бы не стал убивать человека в таком состоянии, - сказал он. - Но сейчас я испытываю искушение.

- Я бы хотела, чтобы кто-нибудь остался жив, - вмешалась Джесри, - и после того, как я ударила по голове этих двоих и оставила того третьего лежать в коридоре – они могут и умереть.

Кхорин косо посмотрел на девушку.

- Это все равно того не стоит. Просто уведи меня отсюда.

Она так и сделала. Они проскользнули мимо поста охраны, поднялись по лестнице и с помощью магии заперли за собой дверь. Затем они направились наверх по проходам, пронизывающим огромную глыбу песчаника, составлявшую большую часть Коллегии Войны. К ее облегчению, хромота Кхорина стала менее выраженной, и он перестал так часто задыхаться и кряхтеть, так как мышцы снова начали привыкать к движениям.

Наконец они достигли крыши с башнями, зубчатыми стенами и катапультами. Она указала пальцем и прошептала:

- Летучая мышь вон там.

По приказу Халоньи охранники дали животному пропитанный психотропными веществами корм, а затем захватили его. В конце концов, как подозревала Джесри, новоиспеченная верховная жрица собиралась принести его в жертву Чазару, но еще не успела это сделать.

- Спасибо, - сказал Кхорин, поворачивая массивные плечи- За все. Я заберу её отсюда.

- Ты уверен?

- Конечно. - Он кивнул ей, затем, низко пригнувшись, держась в тени, пополз к месту, которое она указала.

Джесри решила, что он так и пройдет весь путь, но летучая мышь каким-то образом учуяла своего хозяина. Она издала легкий писк и потянулась вверх, пытаясь вырваться из сетки, прижимавшей её к крыше. Солдат, стоявший на страже, огляделся, заметил Кхорина и поднял копье, но дварф тут же набросился на него.

Солдат метнул копье, но Кхорин не удосужился уклониться или увернуться. Его опытный глаз мог точно определить, что снаряд пролетит мимо цели. Когда копье улетело вдаль, стражник выхватил меч.

После всего, что пережил Кхорин, Джесри не стала бы его винить, если бы он пошел легким путем и просто убил солдата. Но, по-видимому, он достаточно усвоил ее поспешное, запутанное объяснение недавних событий, чтобы понять, что, несмотря ни на что, его врагами были Хранители Змей, а не Чессента. Пока еще нет. Поэтому вместо того, чтобы нанести удар острием кирки, он ударил тупой частью оружия в живот мужчины.

Стражник согнулся пополам, но его броня смягчила удар. Он все еще мог сражаться и рубанул Кхорина по лицу. Дварф откинулся назад, и лезвие пронеслось мимо него.

Затем он зацепил киркой ведущую ногу чессентца и дернул её на себя. Мужчина упал и, используя все ту же тупую часть кирки, Кхорин ударил его по голове. Шлем солдата лязгнул.

Кхорин не спускал глаз с охранника еще одно мгновение, после чего, убедившись, что он точно потерял сознание, огляделся. Джесри сделала то же самое. Насколько она могла судить, эта короткая драка не привлекла внимания других часовых. Спасибо Темпуса за эту темную ночь и широкую крышу.

Кхорин сорвал сетку с шипов, обычно используемых для заряда катапульты или баллисты. Он снял сетку с летучей мыши, а та поднялась и встряхнула крыльями. Хлопок перепонок привлек внимание, и кто-то закричал.

Кхорин отдал приказ, как показалось Джесри, на языке драконорожденных. Летучая мышь опустилась, и дварф вскарабкался на ее спину. Затем она подползла к краю крыши, вскарабкалась на зубец и прыгнула в небо.

Джесри улыбнулась и поспешила обратно тем же путем, которым она пришла сюда.