Призрак

Глава 30 Талия

Рождественская вечеринка проводится в том, что можно описать только как здание в пределах огороженной территории. Каждая машина проверяется у ворот, и каждый гость проверяется перед тем, как войти внутрь.

И в этот момент я понимаю, что моя жизнь здесь с Алексеем не так уж отличается от того, как я жила у Армана. Только теперь те же меры безопасности, которые ощущались как тиски на моей шее, предназначены для обеспечения моей безопасности.

Алексей припарковал машину и велел мне подождать, обойдя машину, чтобы открыть мне дверь. Он старомоден в этих отношениях. Человек, который ценит традиции. Это редкое качество. И на краткий миг, когда он берет меня под руку, я чувствую вспышку гордости от мысли, что буду рядом с ним сегодня вечером.

В дверях нас встречают несколько мужчин, которых я не узнаю и речь которых не понимаю. Они говорят на своем родном языке, за исключением тех случаев, когда Алексей представляет нас друг другу. Даже тогда они почти не смотрят на меня, разве что кивают и поздравляют с бракосочетанием. Думаю, это знак уважения. По отношению к Алексею.

Это вызывает у меня любопытство. Именно таково его положение в организации. Я даже не знаю, чем он занимается. Но когда я смотрю на него, смотрю на себя сверху вниз, мне тоже все равно.

Он оберегает меня. Он защищает меня.

Он спас меня.

Даже сейчас, в этой комнате, полной его собственных друзей, он прикрывает меня своим телом. Держа меня подле себя, готовый уничтожить любого, кто осмелится выйти на мою орбиту.

Мы садимся ужинать через несколько минут после нашего прибытия. Пир, состоящий из хлеба и пирогов, борща, свежих фруктов и орехов на протяжении всей трапезы. Алексей держит руку на спинке моего стула, пока мы едим, прикрывая меня, пока он ведет разговор с мужчиной напротив нас.

Виктор.

Тот же голос, который назвал меня шлюхой.

По его положению за столом я вижу, что он важная шишка. Самый важный человек здесь сегодня вечером. Ему подают первым, и никто не ест, пока он не откусит первый кусочек. Эти люди уважают его. Алексей уважает его. Но я все еще не могу заставить себя по-настоящему уважать его. Поэтому я отвлекаюсь на свою тарелку и еду, пока я не съедаю все.

После того, как подают напитки, из другой комнаты начинает играть музыка, и гости начинают мигрировать в этом направлении.

— Ты должен потанцевать со своей новой невестой, Лешенька, — говорит Виктор.

Алексею, похоже, не по себе от этого предложения. Но все же он кивает. А потом он берет меня за руку и ведет в другую комнату.

— Один танец?

Это звучит как вопрос, но он уже прижимает мое тело к своему. Он взял мою правую руку, его другая рука легла мне на поясницу. Что, как мы быстро обнаруживаем, не работает из-за разницы в росте.

Но Алексей не из тех, кто позволит чему-то подобному остановить его. Поэтому он опускается на колени и кладет мои руки себе на плечи, снимая мои туфли. Когда он снова встает, расстояние между нами становится еще больше, и я вопросительно смотрю на него.

— Встань на мои ноги, — инструктирует он, поднимая меня и ставя мои ноги на свои ботинки.

— А теперь обними меня за талию.

Что я и делаю.

— Хорошая девочка, — говорит он мне.

А потом мы двигаемся. В медленном танце я прижалась щекой к его теплой груди. Мне ничего не нужно делать, кроме как держаться, и мы быстро привлекаем внимание некоторых других пар на танцполе. Некоторые смеются и шутят о его размерах.

Но Кате определенно не до смеха.

И когда я вижу, что она стоит рядом с другим мужчиной, его холодные глаза смотрят на меня, это заставляет меня напрячься. Он уже бывал в нашем доме раньше. Чтобы отпраздновать наш брак. Но он не заговорил со мной. И прямо сейчас, похоже, он ненавидит меня.

Катя что-то шепчет ему на ухо, и он подносит стакан к губам.

— Не обращай на них внимания. — Голос Алексея прерывает мои мысли, он пальцами приподнимает мой подбородок, заставляя меня посмотреть ему в глаза.

Наши взгляды встречаются, и достаточно легко забыть о них, как он и просил. Потому что я очарована мужчиной, который держит меня в своих объятиях прямо сейчас. Смотрит на меня сверху вниз с искренним чувством.

Взгляд его глаз теплый, он согревает меня.

И тут он делает нечто неожиданное. Он наклоняется и целует меня. Не для того, чтобы устраивать шоу. А потому, что он этого хочет. Его поцелуй мягкий и нежный, и я чувствую, как он твердеет рядом со мной, когда наши тела двигаются в унисон.

Я вытягиваюсь, чтобы встретиться с его губами, которые вскоре перемещаются к моему горлу. И на мгновение мы оба, кажется, забываем, что находимся в центре вечеринки. Что кто-то еще существует вокруг нас.

Пока голос Виктора не прорезается сквозь туман, и он не хлопает Алексея по спине.

Алексей неохотно отрывает свои губы от меня и ставит меня перед своим телом, его руки обвиваются вокруг моей талии, пока он говорит с Виктором по-русски.

Несколько раз во время разговора взгляд Виктора перемещается на меня, и становится очевидно, что тема разговора - я. Но отвращения, которое он испытывал ко мне раньше, в его глазах нет. Это что-то другое. Это тепло и то, что кажется мне искренним счастьем. Это сбивает меня с толку.

— Пришло время мужчинам поговорить о делах, — говорит он по-английски. — Почему бы тебе, Лешенька, не отправить свою голубушку погулять?

Я напрягаюсь, прижимаясь к нему, и он поворачивает меня в своих объятиях.

— Сегодня вечером ты проведешь время в окружении других женщин, — говорит он, слегка пожимая плечами. — Традиция. Мужчины в этой комнате, женщины вон там.

Я следую за его кивком, и мои пальцы двигаются по звезде на моей руке.

— Не волнуйся, — говорит он. — У меня есть кое-кто, с кем я хотел бы тебя познакомить. Я думаю, что вы будете куда больше… совместимы с ней.

Я не знаю, что он имеет в виду. Но когда он ведет меня в сторону женщин, и все они смотрят на меня, я чувствую себя ягненком, которого ведут на заклание.

Они смотрят на меня так, словно я не принадлежу их кругу. Точно так же Катя смотрит на меня, когда видит меня с Алексеем. Как будто я не заслуживаю мужчину, который ведет меня под руку.

И они, вероятно, правы.

— Танака, — зовет он.

Девушка примерно моего возраста смотрит на нас со своего стула, где она сидит одна. Не разговаривая ни с кем из окружающих. Она прекрасна. С волосами цвета воронова крыла, янтарными глазами и сдержанной улыбкой, когда ее внимание переключается с Алексея на меня.

Я одариваю ее сдержанной улыбкой, прежде чем Алексей хватает меня за плечи и проводит ладонями по моим рукам, что можно расценить только как успокаивающий жест.

— С тобой все будет в порядке, Солнышко, — говорит он мне. — У тебя есть твоя звезда, верно?

Я дотрагиваюсь до звезды и киваю.

— Я буду поблизости, если тебе что-нибудь понадобится.

— Хорошо.

Он ждет, пока я сяду рядом с Танакой, и бросает на меня последний взгляд, как будто тоже не решается оставить меня. Но он знает.

А потом остаемся только мы с Танакой и несколько мгновений сидим в неловком молчании, прежде чем она начинает говорить.

— Я тоже сюда не вписываюсь, — говорит она мне.

— Что ты имеешь в виду? — интересуюсь я.

Когда я смотрю на нее, я не могу сказать, знает ли она мое прошлое. Но она, кажется, видит меня насквозь. И распознает во мне что-то, с чем она тоже знакома.

— Я просто залог, — говорит она мне. — Мой отец увяз в долгах, и я нахожусь на попечении Николая, пока он не рассчитается по ним.

— О, — это мой единственный ответ.

Я не хочу ее жалеть, потому что сочувствие - это то, из-за чего ты попадаешь в беду. Но чем больше я изучаю ее, тем больше мне кажется, что ей даже и не нужно сочувствие.

— Как ты думаешь, когда это произойдет? — спрашиваю я ее.

Она отчаянно трясет головой.

— Никогда. Мой отец не может заплатить.

Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.

— Так что же с тобой будет?

Она вздыхает, а затем оглядывает комнату. Что-то мелькает в ее глазах, когда ее взгляд падает на Николая. Который сейчас разговаривает с Катей, ее рука на его руке, как будто он принадлежит ей. Мне требуется мгновение, чтобы прочесть эмоции в глазах Танаки. У нее есть чувства к нему. К ее похитителю.

— Как решит Николай, — говорит она, отводя взгляд.

Я чувствую потребность утешить ее. Но у меня нет нужных слов.

— Я тоже была в залоге, — выпаливаю я.

Она смотрит на меня и улыбается.

— Да, я знаю.

— Правда?

— Я подслушала, как Николай упоминал о тебе.

— А?

Разговор на мгновение затихает, и когда я оглядываюсь, то вижу, что в нашу сторону устремлено больше, чем несколько вопросительных взглядов.

— Не волнуйся, — говорит Танака. — Ты привыкнешь к этому. Ты им не нравишься, потому что им никогда не стать такими, как ты.

— Я не понимаю, — говорю я ей.

— Твой муж. — Она кивает в другую комнату. — Он - ну… советник Виктора. Он во всем превосходит их мужей. А это значит, что и ты тоже.

— А?

У меня пересохло во рту, и я, кажется, потеряла все разговорные навыки. Однако Танака добра, и она просто продолжает говорить, по-видимому, радуясь компании.

— Они очень традиционны, — говорит она. — Вы вскоре обзаведетесь детьми, верно?

Я сжимаю руки на коленях.

— Так говорит Алексей.

Вот только семья - это не то, что у нас с Алексеем. Это договоренность. Чего я никогда не забуду. Даже когда я смотрю на него через всю комнату и вижу, что он смотрит на меня, слегка выпячивая губы.

— Он красив, — замечает Танака. — Тебе повезло. Николай очень высоко отзывается о нем.

— Правда?

Я считаю это странным, так как в прошлый раз заметила напряжение между ними. Алексей даже не представил нас друг другу.

— Правда, — кивает Танака. — Хотя я считаю это странным. То как они похожи в некоторых отношениях. Не так ли?

Я не могу прочитать выражение ее лица. Но я не думаю, что она считает это странным. Мне кажется, она пытается мне что-то сказать.

Но затем мужчина, о котором идет речь, оказывается рядом с ней и говорит с ней по-русски. Судя по всему, он к ней равнодушен. Но он концентрирует на ней свое внимание чуть дольше положенного, чтобы это было правдой. И это вселяет в меня надежду. Что Танака не будет потеряна для этого мира, который, похоже, тоже поймал ее в ловушку.

— Талия. — Николай отвешивает поклон в мою сторону. — У меня не было возможности как следует представиться.

Я не знаю, что делать. Должна ли я встать навстречу ему. Или пожать ему руку. Или действовать по какому-то там протоколу. Но Николай успокаивает меня, когда опускается на колени так, чтобы быть на одном уровне с Танакой и мной.

На его лице дружелюбная улыбка. Но его голос низкий и серьезный, когда он говорит.

— Мне нужно с тобой поговорить, — говорит он.

Я смотрю на Танаку, ее взгляд успокаивающий и твердый. Как будто она безоговорочно доверяет Николаю. И мне следует делать то же самое. Это немного облегчает мой дискомфорт, когда он давит на меня.

— Алексей меня не послушает, — говорит он. — Он не хочет со мной разговаривать. Но я знаю, что он выслушает тебя.

Я ерзаю на стуле и просто киваю.

— Сергей этого не спустит. И Катя тоже, если уж на то пошло. Вы оба должны быть осторожны.

— Николай… — голос Танаки прерывает его, а затем на нас падает тень.

Алексей.

Его взгляд прикован к Николаю, который встает лицом к нему. Они обмениваются парой бранных слов, обе их руки жестикулируют так, что отчетливо свидетельствует о долгой истории неприязни между ними.

Только когда плечи Николая опускаются в знак поражения, Алексей поворачивается ко мне. Хватает меня за руку и сдергивает со стула. Ругает меня, как ребенка, на всеобщее обозрение.

— Ты моя жена, — шепчет он мне на ухо. — Ты больше не можешь вести себя так, как вела себя у Армана.

Его слова, как кислота, действуют на мои внутренности.

— Ты имеешь в виду, как шлюха? — Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.

Его глаза холодны, полны обвинения и гнева. Ни следа от того мужчины, который целовал меня на танцполе всего тридцать минут назад.

— Да, именно это я и имею в виду, — отвечает он.

Мое горло перехватывает, а слезы вот-вот заструятся по щекам. Я не хочу, чтобы он видел мои слезы. Я не хочу, чтобы он видел, что у него есть такая власть надо мной. Сила, способная причинить мне боль.

— Иди в ванную комнату и успокойся, — требует он. — И когда ты вернешься, возможно, ты сможешь провести остаток вечера с лучшим поведением.

Танака встает, ее голос мягкий и тихий, когда она говорит.

— Я ее провожу.

— Нет, не проводишь, — рявкает Алексей. — Она должна научиться вести себя как подобает на таких мероприятиях.

А потом он отпускает меня из своих объятий, заставляя слезы течь по моему лицу, пока я со стыдом иду по коридору в ванную.

Я запираюсь и плачу двадцать минут. Сколько себя помню, я столько не плакала. Потому что теперь я знаю, что вся моя бравада была напрасной. У Алексея действительно есть сила причинить мне боль. Так же, как и у меня ее хватит, чтобы причинить боль ему.

Но это ничего не изменит.

Я все еще лишь его жена. И он всего лишь мой муж. И он никогда не позволит этим чувствам процветать. Потому что он сильнее меня. И слабость, которую я поклялась никогда не испытывать, снова смотрит мне прямо в лицо.

Я влюбляюсь в человека, который использует меня.

Который только будет использовать меня.

Когда все мои слезы высохли, и я приняла суровую реальность, подхожу к зеркалу, чтобы посмотреть на свое отражение. Но я не могу смотреть на нее. Я не могу сейчас смотреть на эту девушку.

Дверь за моей спиной открывается, и это сбивает меня с толку. Я думала, что заперла ее.

— Прости, — бормочу я, не открывая глаз. — Я выйду отсюда через минуту.

Сильные руки обхватывают меня за талию и притягивают обратно в твердое тело. Я вздыхаю и расслабляюсь в этих объятиях. Но боюсь ляпнуть что-то честное и такое уязвимое.

— Прости, если я причинила тебе боль. Смутила тебя.

— Причинила мне боль? — мрачный смех эхом разносится по похожей на пещеру ванной, и страх ползет по моим венам. — Прошло некоторое время, но я не помню, чтобы ты когда-нибудь причиняла мне боль, Талия.

Мое сердце колотится в груди. Я стою там, замерев. Я не хочу смотреть. Но я должна. Потому что этот голос - из моих ночных кошмаров. Тот, кто предал меня хуже, чем кто-либо другой до него. Тот, кто навсегда изменил мою жизнь и разрушил последнюю надежду на человеческую порядочность, которую я лелеяла.

— Дмитрий.

Это слово как наждачная бумага на моем языке.

Он целует меня в шею, его горячее дыхание обжигает мою кожу.

— Да. Ты скучала по мне?

Я открываю глаза, и комната кружится. Но я могу сосредоточиться только на нем. Его отражении в зеркале. Его теле позади моего, поймавшем меня в ловушку. Деваться было некуда.

— Арман скучает по тебе, — говорит он мне, его пальцы двигаются по моему телу, как будто он все еще имеет на это право.

И я слишком онемела, чтобы двигаться. Чтобы думать. Чтобы сделать хоть что-нибудь, только не позволять ему трогать меня. Я не была готова к этому. Я никогда не была готова к этому.

— Он хочет, чтобы ты вернулась.

Мои ноги дрожат, и он крепче сжимает меня, чтобы удержать в вертикальном положении. Но он не прекращает говорить. Его это даже не смущает.

— Ты такая же красивая, какой я тебя помню. — Он прижимается носом к моим волосам и вдыхает, а мой желудок сжимается при виде того, как он снова прикасается ко мне. — Возможно, мы могли бы провести некоторое время вместе, прежде чем я должен буду вернуть тебя. Мне всегда нравилось твое общество.

И это то, что вырывает меня из моего застывшего состояния. Я поворачиваюсь и отталкиваю его от себя, и, к моему удивлению, он не спорит. Он просто смеется и направляется к двери, бросая на меня последний долгий взгляд.

— Твой новый любовник играет в шахматы, да? — спрашивает он.

Я ничего не отвечаю. Но он уже знает.

— Возможно, тебе следует напомнить ему, что никогда не следует оставлять королеву без защиты, малышка. En Prise, как любят говорить французы.

Он тянется к двери, а я прижимаюсь к стене.

— Передай это сообщение для меня, Талия, — говорит он мне. — И мы скоро увидимся. Очень скоро.

А потом он исчезает.