Призыв ведьмы. Часть 3

Глава 6

Рэтар никак не могу уснуть. И дело было не в том, что отвык спать на полу, на простом воинском трине, набитым травой и нерузким зерном. Походная жизнь была у него в крови. Глянул на спящую Хэлу, завернувшуюся в его плащ на кровати старшины Адиры. Улыбнулся тишине на душе, но тревога не проходила. Тянула и даже больше.

Казалось, что он в комнате, которая заполняется водой, и чем больше неприятного происходит вокруг его ферната, тем больше прибывает воды и ещё немного и Рэтару придётся бороться, чтобы не утонуть. А что будет, когда вода достигнет потолка?

Утро этого долгого дня начиналось, как обычно, но после ночного кошмара было не по себе, хотя тёплая улыбка Хэлы, её рука на его щеке, озорной взгляд, делали Рэтара мягким и спокойным.

Пока он одевался, она стояла перед картой Изарии, что висела на стене в рабочей части его покоев.

— А почему вы не используете водный путь? Река это же удобно. Я про обозы и их перемещение, — спросила Хэла, когда он подошёл сзади, обняв и поцеловав в макушку.

— Только такая мелочь, — проговорил феран, — кораблей у нас больше нет.

— То есть они всё-таки были? В смысле мне было интересно, почему Изария без кораблей, имея выход к морю вот тут и вот здесь, — она указала на Нраву впадающую в Этку. — Правильно?

— Да, — кивнул он. — Флот Изарии Рейнар отдал во временное пользование Кармии. В итоге в первом же бою, при бездарном командовании все корабли Кармии, включая наши, погибли. Корабли, люди…

При воспоминании Рэтара кольнула ярость и он знал, что от Хэлы это не ускользнёт, но сдержаться не мог.

— Ты решил, что лучше без флота, чем так? — спросила ведьма, даже если заметила его негодование, вида не подала.

— Да. Да и, — феран нахмурился, — если идти по Этке, то придётся по́дать платить Кармии, за прохождение вод до Тёплого моря.

— Серьёзно? — она повернула голову, чтобы видеть его лицо.

— Да, — ответил Рэтар.

— Но Изария — это часть Кармии, — Хэла была озадачена и возмущена. — Как так?

— Так, — он пожал плечами и вздохнул.

— А вот эта дорога, с ней что не так? — спросила ведьма, указав на дорогу вдоль гор.

— В смысле? — нахмурился феран.

— Её не используют. Или у тебя плохие отношения с, — она нахмурилась, запнулась и кажется пыталась прочитать обозначенное название ферната, куда уходила дорога, про которую говорила.

— Алнам, — подсказал Рэтар и Хэла склонила голову набок. Этот тракт, который назывался ледяным, на карте действительно выглядел приятным и удобным, но на деле. — С Алнамом всё хорошо. Им было бы даже выгодно, если бы я использовал их фернат. Но вот дорога выглядит привлекательной только на карте. Сейчас она ледяная и очень опасная, а потом, когда или если потеплеет, то там с гор сходят лавины. Если что будет не так, то можно потерять и обозы и людей.

— Я могу заговорить дорогу, — сказала ведьма словно это было так очевидно, что проще некуда.

— Это дорога, Хэла, — Рэтар посмотрел на неё с сомнением.

— И что? — она задрала голову и посмотрела на него приподняв бровь. — Это земля. Картару заговорила, этих, как там, ну те, что с селением на границе…

— Элтога, — улыбнулся феран.

— Вот, — и она улыбнулась, разворачиваясь к нему, обнимая за талию. — А тут — дорога не земля? Тем более ледяная. Лёд — это вода, а с этим у меня вообще прям простота.

Феран посмотрел на неё, приподнимая бровь.

— Я ведьма, Рэтар! — напомнила она, лукаво.

— Я знаю, Хэла. — улыбнулся он. — Я подумаю.

— Пффф, — фыркнула она и вывернулась из его объятий.

— Ты фыркнула, ведьма? — спросил феран, когда Хэла потянулась к ручке двери, чтобы выйти.

— Да, — женщина повела головой. — И где моя книга с картинками, обещанная?

— О, боги, прости, — улыбнулся Рэтар, любуясь ею. — Сегодня найду.

— Уж постарайтесь, достопочтенный, — Хэла озорно улыбнулась и вышла в коридор.

Рэтар отпустил стражу, зашёл в книжную и снова наткнулся на сообщение из Адиры. Тяжело вздохнул.

— Ты вздыхаешь? — бухнул Тёрк от дверей.

— Нельзя? — спросил феран, оборачиваясь на брата.

— Можно, — пожал плечами тот. — Особенно когда не слышит никто.

— Или когда слышишь ты. Как там харн? — улыбнулся Рэтар, когда старший брат прошёл в книжную и потянулся.

— Откуда знаешь? — нахмурился Тёрк.

— Хэла сказала, — ответил Рэтар.

— Ох уж, эта ведьма, — покачал головой мужчина и ухмыльнулся. — Был. Роар вчера разрешил девок его помять немного. Твоя под руки попалась одна. Так получилось.

— Да как пожелаешь, Тёрк. Хоть каждый день ходи, — ухмыльнулся Рэтар. — По харну Элгора тоже прошёлся?

— Шутишь? — фыркнул брат. — На что мне его девчушки? Некоторые мне во внучки годятся.

— Так уж и во внучки? — отозвался феран, усмехаясь.

— Ну, а что? Мелкие все, — он кинул на стол. — Вздыхал-то чего?

— Из Адиры сообщение пришло, хотел вчера вечером дело решить, но… — он пожал плечами и нахмурился.

— Что-то серьёзное?

— Не знаю. Написал, чтобы прислали кого-то из Горанов.

Тёрк хмыкнул:

— Просто так не стал бы просить, — нахмурился старший брат.

— Да, — согласился феран. — Сегодня Роара или Элгора отправлю.

— А что ещё случилось?

— В смысле? — Рэтар поднял на брата непонимающий взгляд.

— Рэтар, — помотал головой Тёрк, подразумевая, что скрывать что-то от него бесполезно и был конечно прав.

— Сон приснился плохой, — ответил феран, потерев шею. — Что Хэлу убил.

— Ого, — отозвался брат и нахмурился.

— И вот это чувство, — проговорил Рэтар, — как в детстве, когда во сне страшно до содрогания, и ощущение, что никто тебе не поможет.

— Знакомое. Да.

— Мне такие сны обычно на войне снились, когда совсем был маленьким.

— А мне знаешь, что снилось? — спросил Тёрк, и Рэтар с вопросом глянул на брата. — Я тебя терял. Вот в бою. Вроде стоишь передо мной. И всё хорошо, а потом раз и нет тебя.

Старший брат повёл рукой показывая перед собой.

— А я ищу и не нахожу. И страх такой… смертельный. А потом я тебя находил в середине битвы, прям внутри. Ты стоишь, мелкий, а вокруг тебя бой, смерть. И ты в крови. И глазищи эти твои светлые, яркие… во сне ещё ярче, чем в жизни — пробирало меня до костей, — Тёрк ухмыльнулся. — Я к тебе. И иду, знаешь, иду, а ты всё равно далеко. И мне моргнуть было страшно, потому что моргну, а ты пропадёшь. Просыпался в ужасе ледяном — руку протягивал. Ты рядом, сопишь. И отпускало.

Рэтар кивнул, вспоминая эти моменты, когда спал уткнувшись в брата, потому что не было рядом никого роднее, никого заботливее.

— Пойдём, я тебя погоняю, — предложил Тёрк и встал.

— Ты меня? — переспросил феран и улыбнулся.

Брат усмехнулся.

— А вдруг?

После их с Тёрком боя, Рэтара немного отпустило. Мысли удалось уложить в эти проклятые, упомянутые Хэлой, стройные стопки и понять, что важнее и первостепеннее.

С вернувшейся после прогулки ведьмой, в книжную ворвался тот самый приятный беспорядок.

Феран улыбнулся и протянул ей книгу, которую обещал показать. Сказать, что Хэла была рада — это ничего не сказать. Она была в невообразимом восхищении, почти пищала, когда открывала страницу и видела детальное изображение животных — зверя или птицы.

Хэла не хотела ему мешать, но Рэтар её не отпустил, и она с присущей ей скромностью осталась, устроившись на диване с книгой в руках. И как оказалось понимала написанное — на общем языке Хэла читала вполне сносно.

Состояние покоя было приятным и тягучим, но оно продлилось недолго.

Обедать Рэтар решил в книжной. Но начать трапезу им не удалось.

— Достопочтенный феран? — в дверях появился Сейка.

Хэла фыркнула, когда воин протянул сложенное послание. Рэтар глянул на ведьму и прочитал сообщение. Нахмурился:

— Достопочтенного митара ко мне, живо, — приказал феран и стражник кивнул, после чего спешно вышел.

— Что там? Мне уйти? — спросила Хэла с беспокойством, явно собираясь уходить.

— Не надо. Нападение на Хар-Хаган, — он хлебнул воды. Есть расхотелось.

Сначала Рэтару пришла в голову мысль самому отправиться туда, но потом понимание, что Роару нужнее, стало очевидным.

Отправив тана собирать отряд, феран снова попытался сесть обедать.

— Отправь меня, — ворвался в книжную Элгор, но увидел Хэлу и опешил.

— Элгор? — нахмурился Рэтар, глядя на парня.

— Вместо Роара, в Хар-Хаган, — пояснил бронар, уже спокойнее. — Отправь меня. Пусть он остаётся.

— Нет, — отрезал феран.

— Не доверяешь мне? — спросил Элгор, и стал словно обиженным ребёнком.

Рэтар тяжело вздохнул.

— Сядь, — приказал Рэтар. Младший тан с недоверием глянул на ведьму и осторожно присел за стол. — У меня для тебя другое задание.

— Другое? — Элгор нахмурился.

— Да, — кивнул феран. — Тебе надо будет отправиться в Алнам.

И сказав это, он ощутил оживление Хэлы, сидящей рядом, хотя она сдержалась и не издала ни звука. Даже не улыбнулась.

— В Алнам? — непонимающе посмотрел на ферана бронар.

— В Алнам, — подтвердил Рэтар. — Договорись, чтобы обозы шли через них, а не через Юрг.

— По ледяному тракту? — нахмурился Элгор. — Это же опасно.

— Хэла утверждает, что может его заговорить, — он повернулся к ведьме, на лице её мгновение было якобы недоумение, потом она просияла и кивнула.

— Заговорить дорогу? — переспросил Элгор так же озадаченно и с недоверием, которое было у ферана с утра.

— Пффф! Как два пальца… — она осеклась и улыбнулась. — Проще простого, в общем.

— Давай попробуем, — ухмыльнулся Рэтар Хэле и снова посмотрел на тана. — Хотя бы один пустим. Если договоришься.

— Договорюсь, — пожал плечами Элгор, ставший собой и не сомневающийся в успехе переговоров. — Цена какая?

— Как в Юрге, — ответил феран.

— Нет, подожди. Давай в половину, они и этому будут рады. А если всё получится, — бронар глянул на ведьму, а потом снова на ферана, — тогда можем понемногу поднимать, а то они от цены Юрга там ошалеют и подумают чего лишнего. А то и крутить нас начнут. А так мы вообще ничего не потеряем.

— Хорошо, — кивнул Рэтар. — Это на тебе. Напиши достопочтенному Лициту и тогда, когда ответят, иди. Только возьми с собой кого-то. Тёрка, например.

— Миргана лучше, — отозвался Элгор и встал.

— Мне всё равно, — сказал на это Рэтар. — Мирган так Мирган.

Бронар повёл головой и вышел.

— Ты придумал это на ходу, — проницательно заметив, улыбнулась Хэла, — чтобы он не переживал из-за Хар-Хаган?

— Роар вспыльчивый, не умеет порой держать себя в руках, но воин и командир он отличный. В Хар-Хаган всё не просто. И если Роара ничто не отвлекает, — Хэла улыбнулась на этих словах, а Рэтар пожал плечами, — тогда ты даже не представляешь, насколько он хорош в военном деле. И он то, что нужно сейчас там. И это, поверь мне, нужно ему.

Рэтар помолчал.

— А Элгор, — феран хмыкнул. — Я думал над твоим предложением. Я сам бы отправился в Алнам, но определённо это было бы немного странно, если бы к ним пришёл феран.

— Слишком официально, — прокомментировала ведьма, — и говорит о другом уровне переговоров?

— Да, — улыбнулся Рэтар. — А Элгор… в этом он хорош.

— Угу, — кивнула она. — Практичность тысячного лэвела, в смысле уровня.

Феран усмехнулся её словам, как всегда странным и сказанным таким неподражаемым тоном, потом глянул на стол.

— А давай… — Рэтар улыбнулся простоте посетившей его мысли.

— Что? — нахмурилась Хэла.

— Пройдёшься со мной?

— Пройдусь куда? — вопросительно повела бровью ведьма. — Я с тобой хоть куда, но…

Феран улыбнулся и, не дослушав её, вышел из книжной, провожаемый полным недоумения взглядом ведьмы.

— Элгор? — Рэтар остановил бронара почти дошедшего до лестницы.

— Да? — нахмурился ему тан.

— Я в Адиру, — сказал ему феран..

— Что-то и там случилось? — тан явно напрягся.

— Не знаю, — ответил Рэтар. — Посмотрю.

— То есть ты без отряда, — уточнил бронар, а феран согласно кивнул. — Пока подождать с Алнамом?

— Нет, отправляй запрос на встречу, — отмахнулся он. — Я вернусь сегодня или завтра.

— Хорошо. И там книты хотят встретится. Много какие. У меня в посланиях весь стол.

— Вот их придержи, — ответил феран и бронар кивнул в знак понимания.

Потом запнулся, хмурясь:

— Эмм, Рэтар, — повёл плечом тан, — ты, скажи ведьме, Хэле, в смысле, чтобы она не лютовала без тебя, а то мне…

— Я возьму её с собой, — успокоил его феран.

— Наконец утопить её решил? — спросил Элгор.

— А кто тебе ледяной тракт заговорит? — ухмыльнулся мужчина.

— Ах, да… ледяной тракт, — бронар повёл головой. — Ну, ты место найди пока хорошее.

Рэтар рассмеялся и похлопал тана по плечу. Элгор ухмыльнулся.

— Веди себя хорошо, достопочтенный бронар.

— Ага.

Рэтар вернулся в книжную.

— Бери плащ и пошли, — сказал он ведьме, которая так и сидела за столом.

— Куда? — заупрямилась Хэла.

— В портал, — ответил он.

— Прямо сейчас? — удивилась она. — Ты не будешь провожать Роара?

— Он что супруг мой или я мамушка ему, чтобы я его провожал? — ухмыльнулся Рэтар. — Плащ бери, Хэла!

Она с недоверием взяла его плащ и, пройдя через коридор в комнату с порталом, вошла в круг, где её уже ждал Рэтар.

— Закрывай глаза и вдыхай, — приказал феран, шёпотом.

— Я помню, — буркнула женщина.

Портал дёрнулся. Рэтар прижал к себе ведьму сильнее.

— Достопочтенный феран, — привратник Адиры склонился в почтенном поклоне.

Рэтар ему кивнул, потом подхватил Хэлу и снял её с площадки портала. Она всё ещё хмурилась неизвестности, потом вдохнула сырой воздух и прислушалась. Лицо ведьмы просветлело и она удивленно уставилась на Рэтара.

— Это море?

Он улыбнулся и вышел из комнаты портала, наткнулся на старшего командира Адиры.

— Достопочтенный феран, — поприветствовал его тот.

— Нэёт, — ответил Рэтар.

Командир выпрямился радостный от того, что феран помнит его имя.

— Где Войр?

— У себя, — ответил воин, а потом добавил. — Дома.

— Дома? — удивился Рэтар.

— Нога, — пояснил Нэёт.

— Давно?

— Десять мирт как, — ответил командир.

— А послание? — нахмурился феран.

— Дочка его прибегала, старшая.

— Понял, — Рэтар напряжённо склонил голову. — Тогда я у него. Если что.

— Достопочтенный феран, у него горячка там, — предостерёг ферана командир. — У деток, младших.

Рэтар рыкнул с досады.

— Ладно, — кивнул он командиру и тот видимо решил, что феран останется с ними. — Хэла, пойдём.

Чёрная ведьма была в невероятном восторге, она просто светилась. А вот воины Адиры, увидев её серое платье, напряглись, ощетинились. Впрочем она это даже не заметила, или, если заметила, виду не подала, а Рэтар, которого взгляды эти задели, решил это в себе задавить, чтобы Хэла не почувствовала его злость и не расстроилась.

— Нам туда, — он указал на дом, стоящий на берегу, недалеко от оплота Адиры.

— А можно по берегу? — попросила ведьма и Рэтар видел, как её тянет к воде.

— Не переживай, мы потом погуляем, — успокоил её феран. — Обязательно.

— Обещаешь? — лукаво глянула на него Хэла.

— Да, — улыбнулся феран, видя перед собой совершенно юную девчонку, вместо взрослой женщины.

Сердце рвануло, ему захотелось её обнять, поцеловать, но было нельзя, потому что сейчас за ними наверное внимательно наблюдала вся не очень большая застава прибрежной охранной точки Изарии.

— Достопочтенный феран, — вскинулась в беспокойстве женщина, кажется её звали Пияна.

— Где он? — спросил Рэтар, кивая в приветствии.

Женщина указала в сторону двери комнаты Войра, а потом с недоверием глянула на застывшую в дверях серую.

Хэла никогда не заходила в дом без приглашения хозяев или без разрешения Рэтара.

Для чёрной ведьмы это было не обязательно, а вот для самой Хэлы почему-то важно. И следовала она этому своему установленному внутреннему правилу с упрямством хеяки. Он вздохнул и махнул ей рукой, чтобы зашла.

Войр лежал, но при виде Рэтара, хоть встать и не мог, но подскочил, как уколотый, и выправился, как и подобает военному человеку при виде командира.

— Рэтар, — выдавил он из себя, потом осёкся, глядя на Хэлу и поправился. — Достопочтенный феран.

— Войр, — поприветствовал Рэтар, проходя внутрь.

— Прости, если бы знал, что тебя дёрну, — виновато повёл головой мужчина.

— То что — не написал бы?

Хэла присела на скамью в углу, а Рэтар устроился на стуле возле кровати.

— У тебя дел хватает, чтобы ещё и мотаться по мелочи всякой, — проговорил Войр. — Мог бы Роара или Элгора прислать.

— Все заняты, — ответил феран. — Рассказывай давай мелочи свои.

— Да. Вот, — мужчина почесал затылок. — Я пол луня назад где-то поругался с эйолом. Совсем он звереть начал. Ты же знаешь какой тут народ. Им единый бог — это как сказка на ночь. Они в богов верили только, потому что те были покровителями — рыбы, воды, ветра. Люди тут до сих пор за стол садятся и рыбу возносят, что у них на столе лежит. А эйол начал их страшить, проповеди постоянные, жуткие, грозит карами разными. А когда верховный эйол припёрся, так вообще началось…

Рэтар внутри взвился, но виду не подал. В его фернате был верховный эйол, а он об этом не знал? Какого рваша тут происходит вообще?

— Когда был? — спросил он, как можно спокойнее.

— Так вот тогда и был, — ответил Войр. — Дней двенадцать назад. Приходил на заставу, с вояками хотел поговорить. А я не пустил. Ты ж меня знаешь — когда на службе они, нечего им голову морочить. Не важно, что у нас тут тихо, спокойно. Мне плевать. Когда они дома — чистите им голову, коли надо вам так, а когда они на страже стоят, то нечего.

Войр посмотрел на Рэтара с внутренним сомнением, искал подтверждения правильности своих действий. Феран кивнул.

— Ну, а через два дня я слёг, — он потупил взор, уставившись в ноги. — Воспалилось всё, сил нет. Болит, хотя её нет. И прям в спину отдаёт. И вторая туда же. Колени такие стали, словно старый я или в воде вон ледяной простоял три мирты. Прости, подвёл.

— Лекарь приходил? — спросил Рэтар.

— Так с него и началось всё, — вздохнул командир Адиры. — В общем, я лежал. Сил не было никаких. И младшие мои слегли с горячкой. Я Вайлу послал в селение за лекарем. А она прибегает оттуда и говорит, что эйол старшего мальчишку Рии Тайон выпорол на площади перед серым домом, за то, что тот, перед тем как в море выйти, ветру слова просьбы сказал, помолился, а эйол это услышал. А паренёк единственный кормилец в семье, с тех пор, как отец в море сгинул почти тир назад. Я и написал записку вам после этого. Вайла в оплот отнесла в тот же день.

— А лекарь? — и ферана конечно взвило поведение эйола, но состояние семьи Войра было важнее.

— А лекарь так и не пришёл, — Войр махнул рукой. — Да и не придёт.

Он помолчал.

— Я просто хотел, чтобы с эйолом Гораны поговорили. Я-то и не могу ему сказать ничего, да и даже если бы, — мужчина обречённо покачал головой. — Встать даже не могу.

Феран нахмурился.

В приоткрытую дверь аккуратно зашла девочка тиров девяти. Худенькая, несуразная, как все в её возрасте. Она, насколько мог судить Рэтар, вспоминая умершую пару тиров назад супругу Войра, была очень похожа на мать. Отец нахмурился глядя на дочь, но та решительно подошла к Хэле.

— А ты просто серая или ведьма? — спросила девочка шёпотом.

— А что такое? — так же шёпотом отозвалась Хэла.

— Я слышала, что есть такие серые, которые умеют лечить…

— Вайла, — вскинулся Войр, но дочка не обратила на него внимание.

Как и Хэла:

— А кого надо лечить? — спросила она у девочки, склоняя голову набок.

— Папу, — ответила Вайла едва слышно.

— А что с ним? — поинтересовалась ведьма.

— У него…

— Вайла, а ну, — Войр в бессильном гневе глядел на девочку, но Рэтар видел, что она была упряма, так же как отец, а значит так просто не сдастся, да и не сделает ей ничего отец, потому что любил до безумия.

— … нога болит, — прошептала она.

Хэла нахмурилась серьёзно:

— Нога болит? — уточнила она. — У него нет ноги. Как может болеть что-то чего нет?

Вайла озадаченно глянула на женщину, потом украдкой на отца и снова на женщину.

— Может он привирает? — спросила Хэла тихо.

— Папа не врёт, — нахмурилась девочка, защищая отца.

Рэтар видел, как у Хэлы озорством горели глаза, но лицо было серьёзным.

— Ну, знаешь, я не говорю, что он врёт, — так же шепотком успокоила Вайлу ведьма. — Просто иногда взрослые, когда маленечко задалбливаются, устают то бишь, начинают на здоровье жаловаться. Чтобы немножко отдохнуть.

Девочка нахмурилась ещё сильнее.

— И твоему папе, думаю, как вечному солдату, просто иногда нужно, чтобы пришёл кто-то и дал ему пенделя, — проговорила ведьма.

— Пенделя? — переспросила Вайла непонятное слово.

— Ага, — кивнула Хэла. — Думаю, вот достопочтенный феран с этим прекрасно справится.

— Правда?

— Да, — убедительно проговорила женщина. — Наш достопочтенный феран и мертвых поднимет даже сильно не напрягаясь. Так что уверена, что его приказа будет более, чем достаточно, чтобы твой папа перестал… эммм… хворать.

Вайла посмотрела на мужчин, потом смущённо уставилась в пол.

— Кто ещё болеет? — тихо спросила Хэла у девочки, хотя конечно прекрасно знала кто, где и чем болеет в этом доме.

— Варо и Тейла, — ответила дочка Войра и повела носом, видимо стараясь не заплакать.

Ведьма нахмурилась.

— Это мои брат и сестра, младшие, — пояснила девочка и взглянула на Хэлу.

— И чем болеют? — спросила она. — Тоже ноги?

— Нет, — Вайла смущённо и грустно улыбнулась. — Горячка. Варо бредит, а Тейла уже перестала.

И на глаза её навернулись слёзы. Войр выпустил воздух и Рэтар почувствовал отчаяние мужчины.

— Хм, — Хэла склонила голову.

— Может им тоже достопочтенный феран прикажет и они встанут? — шепнула Вайла нагнувшись к ведьме совсем близко.

— Ой, — мотнула головой ведьма. — Давай пока начнём с кого-то менее матёрого? Например, с сестры старшей?

— С меня? — удивилась Вайла.

— Да. Думаю, что Варо и Тейле просто необходимы волшебные обнимашки, — сказала Хэла с видом победителя.

— Волшебные? Обнимашки? Мои?

Женщина закивала.

— Ну, если не поможет, — поспешила добавить она, — тогда будем на папу надеяться, ну или ферана подключим, как тяжёлую артиллерию.

На странных словах девочка совсем потерялась и нахмурилась.

— Короче, беги обнимать брата и сестру, — головой указала на дверь Хэла.

— И это поможет? — уточнила девочка, хмурясь с недоверием.

— Чем больше любви вложишь в обнимашки, тем лучше! — сказала ведьма шёпотом. — Давай, скорее.

Вайла подскочила и выбежала из комнаты. Хэла улыбнулась, потом повернулась к еле сдерживающему смех Рэтару и совершенно ошеломлённому Войру:

— Можно я уже, достопочтенный феран, пойду камушки с ракушками собирать? — спросила она. — А то душно мне тут хандру вашу слушать неподъемную, и скупую мужскую слезу ожидать.

Она приподняла озорно бровь и Рэтар был готов сгрести её в охапку и зацеловать до смерти.

— Иди, Хэла, — разрешил он.

Женщина встала и игриво поклонившись вышла.

— Ну что? Вставай, — феран обратился к Войру и поднялся со стула. — Или тебе помочь?

Кажется командир Адиры хотел что-то сказать, но потом нахмурился и уставился на ноги, скрытые укрывалом. Лицо его стало странным и удивлённым, он поднял на Рэтара глаза, захлебнулся словами, снова перевёл взгляд на ноги.

— Жду на улице, — ухмыльнулся феран и вышел.

Через какое-то время он сидел перед домом на волновой насыпи, которые обычно делались перед домами рыбаков, и смотрел как Хэла, словно маленькая, изучает берег.

Сначала ведьма была одна, но потом к ней присоединилась Вайла, которая сперва радостно что-то рассказывала женщине, а потом осталась с ней изучать берег, что-то рисовать и ковыряться в песке.

— Это как вообще? — спросил совершенно ошалевший Войр, выходя из дома, прихрамывая на деревянной болванке, которая ему заменяла отсутствующую часть ноги. — Это… она ведьма? Та белая, которую вы призвали?

Рэтар отрицательно мотнул головой и принял от мужчины кружку с тёплой цнелей.

— Белая ведьма пока не умеет ничего, — ответил феран. — А это Хэла, наша чёрная ведьма.

— Подожди, — Войр с трудом сел рядом. — Это значит правду сказали, что чёрная ведьма Роара вылечила?

— Да, — отозвался Рэтар, переводя взгляд с Хэлы на Войра.

— Я не поверил сначала, думал перепутали что-то. А тут… — мужчина посмотрел на Хэлу. — Она не похожа на чёрную. Вот вообще.

— Да ты у нас мастер в ведьмах разбираться? — ухмыльнулся Рэтар.

— Да брось. Что я ведьм не видел, ты не знаешь об этом? Чёрные другие. Она когда зашла, я думал ты мне серую в помощь привёл. Чёрная, — Войр фыркнул. — Чёрные они… не знаю. По ним видно, что они злые. Взгляд их — колючий, холодный, от него дурно становится. Пальцы у них такие длинные, цепкие, словно они ими могут душу из тела вытащить. А тут… я никогда не видел, чтобы чёрные с детьми улыбались, смеялись, открыто так. Шутили. Она шутила с Вайлой. По-доброму.

Они оба посмотрели, как девочка с ведьмой сидят на песчанном берегу.

— Может напутали что, маги? — спросил Войр. — Может она белая тоже?

— Нет. Белые не убивают, — отозвался Рэтар с грустью вспоминая события костров и перехода.

— Так это она при переходе сорок воинов убила? — спросил командир.

Рэтар посмотрел на Войра и приподнял вопросительно бровь:

— Откуда ты тут в своей дыре, столько знаешь о том, что у нас там на земле происходит?

— Фицры на ушках приносят, когда через порталы шастают, — ухмыльнулся командир Адиры.

— Папа, — позвал слабый мальчишечий голос и Войр вздрогнул, побледнел, обернулся, словно неживой.

— Варо? — мужчина и силу в голосе потерял.

— Можно мы погуляем? — спросил мальчик.

— Да, — кивнул Войр осторожно, будто боялся спугнуть видение.

— И мне? — из-за косяка двери показалась светлая растрёпанная маленькая головка девчушки тиров пяти от роду.

— И тебе, моя хорошая, — выдавил он из себя. — Только ты оденься теплее.

— Хорошо, папа, я уже оделась, — улыбнулась она, подошла к Войру, обняла его и, взяв брата за руку, отправилась на берег к старшей сестре.

Рэтар смотрел как непробивной вояка смотрел вслед своим детям и у него из глаз лились слёзы.

— Я же… они ведь… ты их видел, они же живые? — выдавил он из себя, не смотря на ферана, боясь потерять детей из виду.

— Живые и здоровые, — подтвердил Рэтар. — Тейла подросла. А Варо и не узнать.

— Это, — командир запнулся, посмотрел на своего ферана.

— Надо было раньше написать, а не ждать так долго, — сурово произнёс Рэтар. — А если бы я не смог прийти сейчас? Если бы пришёл позднее. Я и ведьму же просто так с собой взял. Мог бы оставить. И что тогда? Хоронили бы их вместе с тобой?

— Рэтар, я…

— Да я бы тебе своего лекаря прислал, мага бы прислал, — с досадой мотнул головой феран. — В самом деле…

— Как у неё так получилось? — шёпотом спросил Войр, снова переводя взгляд на детей и ведьму.

— Думаю, она и тебя и детей заговорила уже, когда в дом зашла. А всё это про приказы ферана и объятия сестры старшей — это она просто так всё. Такая она, — говоря это Рэтар не сводил взгляда с Хэлы, которая теперь сидела на песке с младшей девочкой на коленях, смеялась словам мальчишки и старшей девочки.

Внутри всё защемило в очередной раз от стыда, что лишил её семьи, детей. А теперь тянет за собой, сходит с ума, боится отпустить от себя даже ненадолго, топит в близости и ему мало её…

— Эй-ей, — вздохнул Войр.

— Что? — нахмурился Рэтар, переводя взгляд на хозяина.

— И у старого харга бывает шерсть дыбом встать может, — улыбнулся мужчина кривой улыбкой.

— Войр, — выдохнул феран недовольно.

— Достопочтенный Рэтар Горан, — покачал головой тот и усмехнулся. — Уж думал тебя не проймёт ничего. А тут…

— И ты туда же? Всё вы всегда с Тёрком в душу ко мне лезете, — взвился феран, понимая, что от Войра ничего не скрыть.

Тот рассмеялся.

— Да брось. Ты же не думал, что я не замечу? Правда? Да от такого, как я, разве можно такое вот укрыть, — он покачал головой. — Красивая она. И видно, что не простая. С характером.

— С характером, — согласился феран.

— Я знаешь, не хотел возвращаться. Тогда. Меня тянуло сюда, но… Без ноги. Калека, — Войр скорбно покачал головой. — Мы когда с тобой тогда в лекарской валялись, я всё думал, что если нога умрёт, а я чувствовал, что она умирает. Эта боль, загранная, что с ума сходишь. Ты без сознания был, бредил, а я рядом лежал и понимал, что без ноги мне никак. И лучше смерть. И как ты в бреду, а я на яву тоже богов о смерти просил. И отца просил. Он пришёл, на нас посмотрел. Скорбно так, словно похоронил. И ушёл. А потом мне лекари ногу отрубили. И выкинули. И мне вот всё интересно, знаешь, а если бы не выкинули, то мне маги её приростили бы обратно?

Рэтар глянул на Войра и они рассмеялись:

— А что? — возмутился командир Адиры. — И вообще всего день, один день, Рэтар. Могли бы подождать и был бы с ногой. Тебя же собрали.

— Ты бы не выжил, — ответил феран. — Сколько бы ты ждал, чтобы маги тебе ногу вылечили?

Войр согласно кивнул:

— Да и тебя не собрали бы, кабы не Тёрк, — он усмехнулся, вспоминая. — Ох, как он там этих магов, с присущей этой его убийственностью, когда умри, тварь, на месте, потому что другого выхода у тебя нет. Как он на них рычал. Маги бедные забыли кажется, что они маги вообще.

Они рассмеялись.

— Но я когда сюда попал без ноги… мне было хоть вой. Я ведь все бои прошёл с ней, с Лэйтой моей внутри. Глаза закрывал и она мне прям вот… передо мной стояла, как живая. И она меня ждала. А я не мог ей на глаза показаться без ноги. На порог её не пускал. Она сначала каждый день приходила, а я… — он вздохнул, махнул рукой. — А потом перестала приходить. А у меня в голове мысль, что она с другим будет. И я понимаю, что так оно правильно, лучше так. Ей. На что я такой?

Он скорбно пожал плечами.

— Но в душе, как пропасть. Дырень такая, как будто от меня эта проклятая нога осталась, а всё остальное сгнило, почернело, умерло. И мысль, что она с другим будет меня скручивала, больно было невыносимо, лучше бы помер, чем так. И я решил пойду в море, как тут — пусть оно решит. Но понятно, что сгинул бы я. Если они порой не возвращаются, а я? Да ещё с одной ногой.

Войр помолчал. К ним вышла Пияна и подлила в кружки тёплой цнели. Войр подождал пока она уйдёт в дом, прислушался, чтобы женщина не остановилась у дверей и эту осторожность Рэтар понимал.

— Собрал я лодку. И Лэйта почувствовала что ли. Не знаю. Пришла. Спрашивает у меня, мол куда это я собрался. Я ей говорю, что в море пойду. А она мне — не отпущу тебя, ишь чего удумал, в море идти, совсем из ума выжил? И весло у меня забрала. А я не успел перехватить, — мужчина усмехнулся. — Я попытался его забрать. Она мне говорит, что отдаст только, если я её с собой возьму. Я взвился. Разозлился. Уж не знаю, но поймал её, а она не отдаёт весло, вцепилась в него. Злая, как хотра, красивая до притов. Сил нет. Я его держу, опираюсь на него, а она выдернула и я равновесие потерял. Стою, а она меня держит. И я в неё вцепился и понимаю, что не смогу отпустить. Не потому что упаду тогда, а потому что упаду, понимаешь?

Рэтар понимающе кивнул.

— И она так и осталась, — с болью проговорил Войр. — Вот как в тот момент так и до смерти ни разу не были с ней порознь. Нарва моя… так и не проходит ночи, чтобы не снилась мне. Она, когда умирала, сказала: “не смей вот так делать, как ты хотел. Дети наши без тебя пропадут”. И я же понимал, что пропадут. Вот и держусь до сих пор. Из последних сил.

— Почему тебе Пияна помогает, а не Келна? — спросил феран о женщине, которая обычно помогала командиру по дому и с детьми, а теперь вместо неё оказалась сестра его умершей супруги.

— Потому что поругался я с Келной. Она, — Войр кивнул в сторону детей, — Вайлу как-то… Вайла она у меня как Лэйта. Знаешь как похожа? И ругается на меня так же. Встанет, руки в боки и лицо у неё, как у матери, прям один в один. А я смотрю и вот смешно. И Келна как-то ей подзатыльник отвесила за то, что ругалась на меня. Мол, с отцом так не говорят. А я разозлился. Потом Келне сказал, что сам решу, как моя дочь может со мной говорить. И что, если Келна в руках себя держать не может, то и не надо. Вот воля, блага за помощь, но дальше мы сами. Она обиделась. Видимо эйолу пожаловалась. Он с тех пор на меня рычит, потому что считает, что я не прав и не правильно детей воспитываю.

Войр потёр шею.

— Я знаю, что с Пияной так нельзя, — вздохнул он. — Я её гнал. Но она же танира их, а девочкам всё-таки нужна женщина в доме. Не я же буду Вайле про все эти женские вещи рассказывать. Пияна знает, что не будет у нас ничего. Хотя ждёт наверное, конечно. А я видишь такой, как отец оказался. Одна и на всю жизнь.

Рэтар вздохнул и встал.

— Ладно, — кивнул он. — Останусь на заставе, завтра с утра поговорю с эйолом. Пойду покажу ведьме Ринту и холун.

— А ужин? — нахмурился Войр.

— В оплоте, — ответил феран.

— Нет, ты не понял, — командир мотнул головой. — Я не спросил. Ты ужинаешь здесь. В смысле, вы с ведьмой ужинаете здесь.

— Войр, — Рэтар мотнул головой.

— Что? — развёл тот руками. — Не пристало достопочтенному ферану есть за одним столом с рыбаками и вояками?

— Дело не во мне, — и он глянул в сторону Хэлы, которая совершенно прекрасно чувствовала себя в окружении троих ребятишек.

— А с ней что? — нахмурился Войр.

— Она, — феран попытался найти слова точно зная, что Хэла не согласиться ужинать в доме, — очень трепетно относится к людям, понимаешь? То, что она чёрная ведьма…

— Меня не пугает то, что она чёрная ведьма, Рэтар. — Войр встал. — Я с предыдущей в одном обозе спал и ты тоже, а она и на одну руку не была настолько приятной, как эта. Не дури. Пияна готовит, а рыбу Варо ловил. Да и я перед ней, — он кивнул в сторону Хэлы, — никогда не расплачусь. Уважь меня, будь добр.

— Хорошо, — сдался Рэтар, вздохнув.

— Приходите после прогулки. И там на холуне осторожнее, говорят сунга сейчас ходит к морю.

Феран повёл головой и отправился к ведьме.

— Хэла, пойдём, — он протянул ей руку, помогая встать с песка разрисованного невероятным количеством картинок и наделанных песчанок.

— А ты вернёшься? — Тейла схватила ведьму за руку и надулась.

Хэла посмотрела на Рэтара.

— Вернётся, — улыбнулся он девочке, и та просияла. — Будем к трапезе.

— Увидимся, — ведьма кивнула детям и отряхнула от песка платье.

Они отошли от детей и ведьма спросила:

— Вернёмся к трапезе?

— Да, — ответил феран, ожидая всплеска негодования. — Войр просил и я пообещал.

— Рэтар, — она вздохнула, мотнула головой.

— Хэла, он благодарен, — развёл руками Рэтар. — Он вообще детей уже думал как хоронить. Представляешь, как он счастлив сейчас, а ты отказываешь ему в ужине? Надеюсь ты ешь рыбу? Тут другого нет.

— Я очень люблю рыбу, — ответила Хэла. — Даже интересно какая она здесь.

— Почему я не знал, что ты любишь рыбу? — спросил он. — И почему она может быть другой здесь, мясо же не очень другое, насколько я понимаю.

— Мясо почти такое же, особенно мясо птицы, — подтвердила ведьма. — Но я не очень люблю мясо, но есть же надо. Вот пирог мясной, точнее лепёшка, мне очень нравится. Рыба может быть другой, потому что вода другая, хотя белая комната внесла коррекцию, я помню. А про любовь к рыбе я не говорила, потому что, во-первых, ты не спрашивал, а во-вторых, если бы я сказала, то ты бы меня ею кормил постоянно, а это, как я понимаю, не дёшево.

— Боги, Хэла, — фыркнул феран.

— Я такая, — она повела плечом. — Не нравится найди другую ведьму… и женщину.

— И не подумаю, — улыбнулся Рэтар. — Я в восторге от той, что у меня есть — и ведьмы и женщины!

— Войр не твой брат? — спросила она, после того как очень неоднозначно на него глянула. — Он просто странно отличается от вас, ну, тебя и твоих братьев.

— Потому что он мой тан, — ответил феран.

— Стоп? Что? Он сын Рейнара? — удивилась Хэла, а Рэтар кивнул в знак согласия. — А я всё думаю, почему смотрю на него и вижу Роара. Как так получилось? Разве Рейнар не был помешан на осторожном обращении со своим семенем? А тут сын от наложницы? Войр твой ровесник. Или тогда твой танар ещё не был сведущ во всех тонкостях близости?

— Хэла! — рассмеялся Рэтар, призывая её руками уняться. — Нет. Остановись. Для начала — он не сын наложницы.

— Правда?

— Да. Его мать из корты пекарей. Рэйнар влюбился ещё, когда был мальчишкой. Он хотел обвязаться с ней. Был очень серьёзен в своих намерениях. Его отец, мой данэ, наверное даже разрешил бы это. Он был мягким, и очень любил Рейнара.

— Думаю твой отец был не в восторге, — предположила ведьма и Рэтар согласился.

— Да, но его это забавляло, — мужчина пожал плечами. — И ему было не до того. Больше всего можно было переживать из-за их матери — матэ была жестокой, упрямой, злой. Отец был весь в неё, кстати. И вот Рейнар всегда очень… болезненно воспринимал её мнение. Но однажды на благословение Изара Рейнар и та девушка не сдержались и…

— И она забеременела?

— Да, — подтвердил феран. — Мой отец тогда сказал, что это его ребёнок.

— Ого, благородно как, — она повела головой и ухмыльнулась. — С пометкой небось?

Рэтар нахмурился и посмотрел на ведьму с вопросом.

— Ну, судя по тому каким был твой отец, он потом припомнил это своему брату, — пояснила ведьма. — Типа “а вот помнишь, как я…” ну, и понеслась.

— Да, — ответил он и Хэла захихикала. — Но это в целом было не важно. Девушка умерла в родах, ребёнок сначала был у кормилицы в Кэроме, а потом его взяли в дом. А к обряду имени матэ уже умерла, так что Войр получил побочное имя Горанов от своего отца, а не от моего.

— Он рос с вами? — уточнила Хэла.

— Да, я с ним был дружен, — проговорил Рэтар. — Мама хорошо относилась к нему. А когда отец забрал меня, то Войр в итоге стал фором Рейнара и уже тиров в десять тоже оказался на войне.

— И на войне тоже вместе? — улыбнулась она.

— У нас была банда, — ответил феран, ухмыляясь.

Хэла расхохоталась. И Рэтара втянуло в воспоминания, которые казалось он уже давно внутри себя выкинул, похоронил, забыл. Он тоже усмехнулся.

— Мирган, а он тоже рос в доме с нами, и Войр постоянно что-то придумывали и творили, всегда попадали в передряги, а я был с ними, потому что — был у них гласом разума и старался привести их безумные идеи к чему-то хотя бы не смертельно опасному, а Тёрк в итоге нас всех спасал. Попадало от него всем троим.

Хэла смеялась заразительно и открыто. Рэтар тоже рассмеялся.

— А как он потерял ногу? — спросила она, когда немного успокоилась и вытащила ферана из воспоминаний о своём военном детстве.

— За два дня до того как меня ранил орт, я вытащил Войра из боя, — ответил Рэтар. — Его ногу орт раздробил. Может тот, которого я убил, а может другой. И его положили в лекарскую. А потом и меня к нему. Пока лежали, ждали помощи, нога почернела и её отрубили, чтобы спасти его жизнь. А через день прорвали окружение.

— Почему он здесь? — поинтересовалась Хэла. — Странно. Он жил с вами, воевал с вами, а оказался тут. Словно ты его сослал.

— Нет, — феран нахмурился. — Нет. Просто ему всегда нравилось море. Открытая вода. Он изучал книги, говорил с моряками. Ему нравились корабли, лодки, его всегда к этому тянуло. А потом он познакомился с Лэйтой. Это было, когда Рейнар отдал наш флот и мне пришлось отправиться сюда, чтобы сделать опись и… Войр никогда не пропускал каких-то заданий, которые происходили там, где была открытая вода. И в тот раз тоже. Отправился со мной. Она была дочкой старейшины селения Адиры. Такая, с характером.

Феран ухмыльнулся этим словам, вспоминая как эти слова Войр только что сказал в сторону Хэлы.

— Она Войра зацепила, не знаю, — он пожал плечами. — Он больше и не думал ни о ком, да и тут ему нравилось. Рыбаки, моряки, люди воды. Он бы не просил меня его сюда отправить. А я понимал, что ему тут будет легче, поэтому назначил его в Адиру командиром. А оказывается он тут страдал. Лэйта правда его спасла. И Вайла на неё очень похожа.

— Здесь спокойно, — тихо произнесла Хэла. — А почему вода не солёная? Она во всех морях не солёная или только тут?

— Солёная? Что? — он удивился.

— В моём мире вода в океанах и морях солёная, — пояснила ведьма. — Пресная только в реках.

Рэтар в недоумении уставился на неё.

— У нас есть солёная река, называется Вишенра — слёзы Више́н. То есть слёзы богини Више́н, — заметил он.

— Вишня… у меня в мире ягода такая есть, — улыбнулась Хэла. — Река-то большая или так — ручеёк? Сильно богиня рыдала? А почему? Оу, как офигенно!

Она с восторгом уставилась на уходящую в море насыпь. Здесь на берегу было множество лодок адирских рыбаков.

— Это стрела Ниирга, — сказал феран.

— Дай угадаю — бог такой? — приподняла бровь Хэла.

Рэтар лишь пожал плечами и согласно моргнул.

— А туда можно? — она указала на конец насыпи.

— Туда и идём.

Ведьма улыбнулась и радостно побежала до конца косы. Рэтар бы побежал с ней, но феран и бег… Он вздохнул и улыбнулся — радостная Хэла была такой невероятной.

— А что там? — спросила она, когда в очередной раз отпрыгнула от накатывающих на берег волн, а Рэтар как раз подошёл к ней.

— Ринта. А вот эти огни — это Ранграза. Раньше самый крупный порт здесь, да и один из крупнейших в Сцирце.

— А теперь?

— После позорного заключения мира между Кармией и Ринтой, море стало закрыто для всех, — ответил феран. — Никто не может в него выходить. Корабли в порт заходят, но только с согласования через элат Кармии. Это происходит раз или два в лунь.

— А рыбаки, — она кивнула в сторону лодок.

— Им тоже нельзя, — ответил Рэтар.

— Стой… это как? — она подняла на него полный недоумения взгляд.

— Адира, точнее застава, должна строго следить, чтобы Ринта не нарушала этот запрет, — пояснил он. — А они, — он указал жестом в сторону соседнего элата, — должны следить, чтобы с нашей стороны было так же.

— Но…

— У меня сговор с Ринтой, — ответил феран. — Я закрываю глаза на их лодки, а они на мои. Потому что от этого страдает не Ринта и Кармия, а люди, простые рыбаки, которых кормит море.

Рэтара так злило это положение вещей, что скулы сводило, а внутри занималось пламя, причиняя отчаянную боль от несправедливости и откровенной глупости.

И главное, что всё это можно было бы решить благодаря всего одной строке внесённой в договор о мире. Но разве великому эла и его совету было дело до простых людей? Словно элат это они, сытые и богатые, а не вот эти несчастные люди, которые вынуждены бы были есть морскую траву и умирать с голода.

— Тебя накажут, если эла узнает? — рука Хэлы легла на его грудь и ведьма явно попыталась успокоить его.

— Прости, — проговорил Рэтар, накрывая её руку своей. — Сделал больно?

Она мотнула головой.

— Накажут, — согласился феран. — Конечно можно свалить на людей на местах.

— Но ты так не умеешь, — покачала головой ведьма.

— Нет. Но я не боюсь. Хотя вот это присутствие здесь верховного эйола… — и Рэтар рыкнул с досады.

— Крестовый поход по Изарии. О, смотри, какой, — Хэла улыбнулась и нагнулась за камнем.

— Знать бы сколько он тут и вообще… какого рваша! — нахмурился феран, пытаясь унять себя, хотя только вот почти успокоился. — На моей земле верховный эйол…

— А Роар не спросил какого чёрта этот святоша делает здесь? — спросила она, поднимая ещё камень.

— Что? — внутри взметнулся гнев.

Ведьма поднялась и уставилась на ферана взглядом полным какого-то изумления.

— Ты не знал? — прошептала она.

— Что? — рыкнул Рэтар. — Хэла?

— Ты так спокойно отреагировал на слова Войра о верховном эйоле, — она тоже нахмурилась, — что я подумала…

Мужчина почувствовал, что ещё немного и он сделает ей больно, потому что сдерживать себя становилось всё тяжелее. Феран сделал жест рукой, останавливая её, потом закрыл глаза, вдохнул-выдохнул.

— Говори, Хэла, — попросил он, но получилось, что приказал.

— Верховный эйол был в Трите, через несколько дней после того, как ты отправился на границу, — стала говорить ведьма спокойно и чётко. — Роар принял его. Он прибыл вечером, пробыл мирту и уехал рано утром.

Рэтар снова с шумом втянул в себя воздух и так же с шумом выпустил.

— Роар не сказал тебе? — спросила Хэла. — Они даже Милку до истерики довели, потому что эйол этот что-то там наговорил ей. Попросил Роара показать белую, а потом, как обычно — серые не люди и прочее. Роар всё ходил грыз себя, что не послал его куда подальше с его просьбой. Но я думаю, что перед фернитой рисовались.

— Подожди, — вскинул руку феран. — Фернита?

— Ну, святоша притащился с людьми, под стягами по земле, а когда у них был поздний обед, через портал аккурат к столу припёрлась фернита какая-то там. Хотела Милку купить, или в аренду взять, — Рэтар нахмурился ещё сильнее и глянул на Хэлу, когда услышал незнакомое слово. Ведьма поправилась, поведя головой. — На время попользоваться.

— Что за фернита, знаешь? — спросил он.

— Нет, откуда? — пожала плечами ведьма. — Мне и не говорил никто, а как она выглядела я не видела. Я в комнате была с серыми — обещала Роару, что будем тихо сидеть и не отсвечивать. А у Милки в голове была сплошная истерика. Так что… прости, Рэтар. Но Элгор знает. Вернёмся и спросим.

Феран попытался себя успокоить. Он повёл плечами, втянул воздух, а потом сел на каменный берег насыпи.

— Ты сказала фернита, — уточнил Рэтар.

— Да, — Хэла села рядом и стала перебирать камушки под ногами.

— Не ферина?

— Нет, — она мотнула головой. — Дочь ферана. Я уточнила ещё у Роара, когда успокаивала его истерику.

— Тогда я знаю кто это, — проговорил Рэтар.

— Правда? — ведьма глянула на него, слегка хмурясь.

— Да, — ответил феран. — В элате есть только один фернат, где ферану помогает дочь, то есть фернита. И у них в фернате всё плохо.

— Зачем им белая ведьма?

— У них засуха. А средств нет. Они даже хотели, чтобы я обвязал с ней кого-то из моих танов.

— Хотели породниться с твоей казной? — спросила она, фыркая.

Рэтар хмыкнул на это, а потом смысл сказанных Хэлой слов дошёл до него, он посмотрел на Хэлу и рассмеялся. Ведьма, собирающая в юбку камушки, оторвалась от занятия и посмотрела на него с вопросом. Видимо не поняла, почему он смеётся.

— Породниться с казной? — переспросил он, а она усмехнулась. — Да, Хэла, да, как-то так.

Они ещё немного посидели на берегу, слушая шум волн.

— Завтра пойдёшь к эйолу со мной, — озвучил принятое решение феран. — Я хотел сходить один, но раз такое дело.

— Я ничего не могу против эйола, — заметила Хэла.

— И не надо, — ответил Рэтар. — Посмотрим как он отнесётся к тому, что к нему пришёл феран с чёрной ведьмой. Поверь — это страшно. Даже для эйола.

— Хорошо, — согласилась она.

— Зачем тебе камни? — решил спросить Рэтар. — Ты заберёшь их с собой?

— Я хочу кое-что сделать, — ответила Хэла. — Игру.

— Игра в камни?

— Это не просто камни, Рэтар.

— Хорошо, как скажешь, — он повёл головой. — Тебе нужен весь берег?

— Нет, еще три вот таких, — она показала тёмные камушки. — И пять вот таких, беленьких.

— Пойдём до холуна, там будут ещё такие насыпи, найдём камушки по дороге, я помогу, — Рэтар встал и помог подняться Хэле.

Она была раскрасневшаяся и растрёпанная, безумно красивая и как всегда холодная, замёрзшая. Если бы не плащ, который он заставил её взять, продрогла бы до костей.

— Даже не думай меня целовать, — проговорила она, останавливая его, когда Рэтар и вправду хотел поцеловать её.

— Почему? — спросил феран.

— Нас могут увидеть, — прошептала женщина в ответ.

Он вздохнул и взяв её за руку повел прочь от моря, в сторону скал.

— Что такое холун? — спросила Хэла, перехватив его так, чтобы держаться за локоть, а точнее обняв его руку своими двумя.

— Это поросшие лесом скалы, — ответил Рэтар. — Это очень красиво.

— Карабкаться придётся? — повела бровью ведьма.

— Немножко, — сказал он. — Я могу тебя нести.

— Не надо, — запротестовала она. — Я умею ходить и карабкаться тоже.

В холуне было тихо, шум моря тут был не слышен, однако здесь был водопад и именно его Рэтар хотел показать Хэле.

Забравшись по каменной тропе немного выше, феран прислушался и пригляделся. Улыбнулся, остановил Хэлу и призвал её к тишине и осторожности. Потом, как можно аккуратнее перебрался с ней немного вперёд, устроил в камнях ведьму, а потом устроился сам.

— Смотри, — указал он в сторону воды, когда Хэла приподняла вопросительно бровь.

Ведьма присмотрелась и просияла.

— Это… это сунга? — спросила она неслышным шёпотом и Рэтар кивнул.

Внизу у воды, недалеко от водопада было целое семейство зверя, что считался символом Изарии. Это было огромное животное, с мощным телом, разветвлёнными острыми на концах рогами, небольшой гривой, без хвоста. Сильные ноги с раздвоенными костяными наростами позволяли сунге без проблем подниматься очень высоко в горы, используя скалистые тропы. В этом семействе было шесть особей, две из которых были совсем маленькими.

— Какие красивые, — проговорила Хэла и Рэтар заметил в её глазах слёзы. — На телыгу похожа разве что размером.

Мужчина пожал плечами, вспоминая их разговор в Трите.

— У них очень хороший слух и они очень суровы, — рассказал он. — Там два самца и они, если почуют опасность, вполне могут напасть.

— Малыши очаровательны, — улыбнулась ведьма. — А ты охотился на сунгу?

— Однажды.

— Убил.

— Да, — ответил он и понял, что может и не надо было, но от неё и не скрыть ничего — зачем врать.

Хэла сложила руки на камне и положила на них голову.

И феран похлопал себя по мечу, точнее по его рукояти.

— Кость отдали на рукояти двух мечей и парных кинжалов. Шкура ушла на плащ. Сейчас он у Элгора. Выслеживали три мирты. Ушли далеко в горы. Мясо съели, — отчитался он. Ведьма повела головой.

— Насчёт ужина, — прошептала Хэла. — Может ты пойдёшь один? Скажи, что у меня… ну, не знаю — голова разболелась. Устала заговоры делать.

— Хэла, — вздохнул Рэтар, — да успокойся. Войра не пугает, что ты чёрная ведьма.

— Я из-за детей, — пояснила она.

— Ты их есть собралась, несносная моя ведьма? — усмехнулся феран.

— У меня в мире есть сказки, в которых ведьмы едят детей, — заметила упрямо женщина.

— Отлично, — он повёл бровью. — Ты не в сказке.

— Иногда мне кажется, что в сказке, — проговорила Хэла едва слышно, переведя взгляд обратно на семейство сунги.

— Плохой? — спросил феран, усмехаясь.

— Просто всё это нереально, всё вокруг. Я напичкана лекарствами, лежу в психушке и всё это мне сниться. Всё это просто глюки. И ты, — Хэла говорила это словно находясь в бреду. — Я просто выдумала тебя, ты плод моего больного воспаленного сознания.

Рэтар положил руку вдоль её сложенных рук, а вторую руку положил на поясницу, уткнулся лицом в её плечо и втянул запах тепла, которым она пахла.

— Хэла? — посмотрел с вопросом, потому что она была серьёзна, потеряна, такая невозможно хрупкая сейчас.

— Ты слишком идеальный для меня, а значит не настоящий, — прошептала она.

Всё это рвало его на части. Рэтар начинал паниковать, потому что не понимал… не мог понять, не мог управлять этим её состоянием и своим внутренним ответом на вот это — слова, чувства. Такие чистые, острые и пугающие.

— Как бы я хотел, Хэла, быть просто мыслью в твоей голове, родная, — проговорил ей в плечо феран и она перевела на него влажный, полный непролившихся слёз взгляд, их лица были совсем рядом. — Потому что тогда моя жизнь была бы выдумкой, для меня всё это, вокруг, было не важно. Я жил бы внутри тебя, был бы частью тебя. Я точно знал бы, когда тебе хорошо, а когда плохо. Я не заглядывал бы к тебе в глаза со смертельным беспокойством, не понимая, как сделать так, чтобы было не больно. Я бы знал, как сделать тебя счастливой.

— Ты знаешь, — ответила Хэла.

— Правда?

— Да. — она уткнулась в его плечо. — Сейчас, здесь, с тобой — я счастлива.

Внутри всё сжалось и разошлось волной безумной тоски по ней.

Рэтар обнял её и подтолкнул на руку, что лежала вдоль её рук, обнял, накрыл губы Хэлы своими. Всего мгновения хватило, соприкосновения и затопило с головой, наполнило до краев и его… и её. И он чувствовал это.

Это желание на двоих. В её дыхании, хриплом, болезненном. В её руках, обнимающих и ласкающих, сжимающих, впивающихся. В её губах…

Рэтар и Хэла не произнесли ни звука. Всё это было совершенным безумием.

Он не был ласковым и нежным, потому что сейчас раздирало на части, и ей было не надо. Он расправил под ней плащ, задрал юбки её платья, пока её пальцы, как всегда холодные, сколько бы он не пытался их согреть, так же без нежности и ласки освобождали его естество, чтобы он мог соединиться с ней.

А потом эта невыносимая обжигающая яростная пытка. Сколько бы не было — всё было мало. Её пальцы на его коже, её не слышные хрипы и стоны, её губы и глаза полные чудовищного и разрывающего его желания, такого, что не было возможности держаться, не было даже шанса на спасение. Её движения, ноги обнимающие его, властное требование тела не останавливаться.

Рэтар перевернул её к себе спиной, положив на свои руки, чтобы не поранилась о камни, и продолжил мучить себя и её безумием жестокой близости. Греха, который изводил и не давал шанса на то, чтобы выбраться. Да и не надо было. Они тонули и им было плевать на это, потому что это было для них естественно и прекрасно.

Рука его скользнула между её ног и Рэтар уже точно знал, что нужно сделать, чтобы Хэла содрогнулась, чтобы взвыла глухо и её сотрясло благом богини, и она утащила его за собой в пропасть, на дно, откуда не выбраться, но зачем, если там она? Если в этой женщине внезапно весь его мир дал ему возможность дышать и жить, как никогда раньше за всю кажется невыносимо долгую жизнь.

Такое было только в битве, и в близости с ней. Он любил её, любил и хотел бы кричать об этом, его лёгкие разрывало от этого желания, горло драло, но было нельзя — Хэла не разрешала. Этот запрет… Рэтар чувствовал его, словно в руки можно взять: “Не говори, потому что без слов всё просто. А со словами будет беда”.

И он не хотел ей беды, он хотел ей счастья. Пусть надо молчать, достаточно действия и Рэтар знал, что Хэле не надо больше — этой женщине слова были не нужны, она в них не верила. Значит он будет молчать, просто будет доказывать, что она его, принадлежит ему полностью, как часть его самого. И этого будет достаточно, она сдаться, он не отпустит так просто… не отпустит.

Хэла содрогнулась, сдерживаемое рычание где-то в груди, немой всхлип… их обоих унесло грехом и Рэтар, никогда не думавший о спасении своей души, лишь готов был пропадать в этом снова и снова, с этой женщиной. С его ведьмой.

Ужин был очередным беспорядком. Забавным и простым. Но как же Рэтару хотелось вот этой простоты и безумства. Хотелось для себя и для Хэлы.

Ведьма была наполнена радостью от того, что можно просто сидеть за столом с людьми, которым плевать кто она. Дети задавали ей сотню вопросов об устройстве её мира. Простые, наивные и так искренне удивлялись ответам.

В мире Хэлы есть люди, которые выращивают промысловую рыбу? В мире Хэлы едят икру рыбы? В мире Хэлы умеют доить рыбу, чтобы получить эту самую икру? В морях солёная вода, а водоросли это дорого?

Войр сначала пытался унять ребятишек, но потом понял, что это бесполезно, да и видел, что Хэле не в тягость отвечать на эти вопросы, а даже наоборот.

Она была счастлива. Вот какая она, когда её переполняет обычное человеческое счастье. Это лицо… Рэтар был готов гладить его, целовать его, делать всё и больше, чтобы оно всегда было таким, чтобы эти глаза всегда были такими.

Когда уже зашла Тэраф и надо было уходить, Хэла вышла из дома первой, распрощавшись с детьми и Войром. А Рэтар задержался.

Пияна решила уйти в селение и тан обеспокоился, что уже темно. Да и оставалась же она здесь пока он лежал, чего сейчас уходить. Женщина что-то буркнула и вышла. Войр вздохнул, извинился перед Рэтаром.

— Бывает у неё. И Рэтар, — сказал он как можно тише. — Ведьма. Я тебя понимаю.

Феран прикрыл глаза, давая понять, что понимает о чём говорит Войр. Мужчины пожали локти и попрощались.

Встав в дверях, феран услышал разговор Хэлы и Пияны. Последняя говорила что-то о том, что ведьме и дело быть не должно до всего этого. На что Хэла ответила:

— Я говорю только о том, до чего мне дело есть. А Войр часть дома, которому я служу и на его благополучие мне не всё равно. Так что завязывай с этим. Думаешь всё работает так, как ты хочешь? А ты уверена, что ты знаешь, чего ты хочешь? Попросила, чтобы он в тебе нуждался — так его к постели приколотило. И что-то не заметила я, что ты с ним в этой постели была. Не отпустит его сестра твоя, ясно? Не сейчас и не через тир, а может и через десяток. Или смирись, или иди на все четыре стороны. А уж няньку детям найти не проблема.

— Неужели? — сорвавшимся голосом отозвалась Пияна.

— Да, я справлюсь, уж поверь, — ответила Хэла совершенно бесстрастно. — Да и в Вайле столько любви, что и на отца и на брата с сестрой с лихвой хватит. Не нужен им никто чужой.

— Я не чужая! Я родная, я их люблю!

— Правда? Родные так не поступают. Любя, так не делают, — ведьма вздохнула и тихо произнесла: — Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Пияла зарыдала. А Рэтар вышел из дома, сделав вид, что ничего не слышал. Хотя знал, что скорее всего Хэла знает, что он там был и всё слышал.

Они прошли по берегу в сторону оплота. Хэла молчала. Настроение её изменилось. Она стала задумчивой и далёкой. Один раз споткнулась, недовольно фыркнула.

— Это был заговор? — спросил Рэтар, придерживая её за локоть.

— Его внезапная болезнь? — уточнила ведьма. — Да. Она была вот в том городе, про который ты говорил. У ведьмы там чёрной.

— В Рангразе.

— Да, — подтвердила Хэла и вздохнула. — Но зачастую человек не правильно просит. Точнее формирует просьбу, а ведьмам и магам того и надо. Они выполнили, а что там и как потом будет… ведьмы, конечно стремятся к тому, чтобы сделать зло побольше.

— И теперь? — нахмурился феран.

— Я сняла заговор, — ответила она. — Только ей станет тяжело с ними. Потому что стыдно, потому что заговор влияет и на того, кто его заказал. Злой заговор, в смысле. Несправедливый.

Рэтар подошёл к ведьме, обнял её.

— Ты чего? — спросила она, уткнувшись ему в грудь.

— Устала?

Женщина с неохотой кивнула.

— Немного.

— Пойдём спать, — с этими словами Рэтар поднял Хэлу на руки, и несмотря на её слабый протест понёс в сторону оплота.

Ему всегда было странным то, что ведьма сопротивляется, когда он берёт её на руки. Он чувствовал, что Хэла была рада этому, знал уже вот это смущённое выражение лица, когда она боится стеснить, боится, по какой-то только одной ей ведомой причине, быть неудобной, обременяющей. Но взгляд искрился, она была переполнена восторгом в эти моменты, и Рэтар носил её на руках — он бы вообще не разрешил ей ходить…

— Хэла? Объясни мне, — шепнул феран, когда устроил на своей руке и пошёл в сторону оплота.

— Что? — тихо спросила она.

— Объясни, что тебя так сильно смущает в том, что я сейчас делаю?

— Потому что я могу ходить сама, — упрямо повторила ведьма свой обычный ответ.

— Нет, — Рэтар остановился и хотел бы заглянуть ей в глаза, но её руки обнимали его шею и ведьма смотрела назад, устроив голову на его плече. — Это я уже много раз слышал и знаю, что ты можешь ходить сама, но…

— Потому что это меня смущает, — перебила она мужчину, — выводит из равновесия, я готова разрыдаться, а я ненавижу рыдать, и я чувствую себя, как ребёнок.

— Что плохого в том, чтобы чувствовать себя ребёнком, — поинтересовался он, — или рыдать?

— Тебе нравятся женские слёзы? — пошутила Хэла, потому что в очередной раз решила отгородиться от него.

— Нет. Если это слёзы горя. Но когда они радостные, — он пожал плечами. — Или ты хочешь сейчас рыдать от горя?

— Нет, — качнула головой ведьма и уткнулась его в шею. — Потому что я тяжёлая.

Это было смешно. Потому что он не чувствовал её веса. Точнее она была совершенно не тяжёлой для него, его рук и его тела.

— Боги, Хэла, — отозвался Рэтар. — Правда? Ты лёгкая. Я могу унести без проблем ещё трёх таких как ты.

— Ещё три Хэлы? — кажется улыбнулась ведьма. — Это будет слишком для тебя, достопочтенный феран.

— Да, потому что мне нужна только одна конкретная. Вот эта, — он погладил её по спине свободной рукой.

Хэла фыркнула ему что-то в шею, потом поцеловала и он почувствовал, что из её глаз полились-таки слёзы. Она не рыдала, она была спокойна, просто слёзы лились из глаз и она уткнулась в свой рукав.

Пока феран донёс её до башни оплота, где был портал, помещения отдыха командиров и рабочая комната Войра, с обычной простой кроватью у стены, ведьма уснула. Стараясь не замечать странные, полные недоумения, взгляды воинов, он отнёс ведьму в кабинет Войра и устроил на кровати, аккуратно укутав в плащ. Уже когда хотел отойти Хэла вцепилась в его рукав.

— А ты где будешь спать? — спросила она сонно.

— Лягу здесь, на полу, — улыбнулся феран, поцеловав её в висок.

— Нет, — заупрямилась ведьма и даже сделала невнятную попытку встать, — давай я, а ты…

— Хэла, спи, несносное создание, — тихо рассмеялся Рэтар и обнял её.

Она ответила что-то неразборчивое, но сопротивляться сну у неё уже не было сил.

А феран, взяв у воинов походный трин, устроился на полу.

И сон не шёл. Раздражала ситуация с эйолом. Почему Роар не сказал про верховного? Почему эйол Зарны не сказал, а ведь, если верховный был в Трите, то и в Зарне тоже был? Что опять нужно ферану Эйорна? Откуда бы у них появились средства на выкуп у Изарии белой ведьмы? И всё это во в этом непрекращающемся безумии холода, нападений, постоянной угрозы. Рэтара топили. Топили намеренно и планомерно. И он пока не знал, что с этим делать. Но он не будет сидеть и ждать, пока его утопят.