Призыв ведьмы. Часть 3

Глава 9

Утром следующего дня Хэла ворвалась в задумчивость Милены и спросила не хочет ли она пойти погулять в город.

— А можно? — девушка ещё ни разу не ходила в город и предложение было невероятно заманчивым.

— А чего нельзя? В сопровождении можно, — улыбнулась женщина. — Пошли.

И вытащила белую ведьму на улицу.

Если бы Милена знала, что сопровождать их будет Брок, то никогда бы не согласилась пойти. Но отказываться было поздно, да и как это будет выглядеть со стороны? А ещё почему-то показалось, что Хэла сделала это специально — столкнула белую ведьму с сыном ферана. Впрочем парень вёл себя абсолютно спокойно, будто ничего не случилось такого, что могло бы его смутить, в отличии от Милены. Ей казалось, что она ведёт себя максимально неестественно.

Они зашли в корту ткачей и Хэла что-то у них узнавала, а Милена даже не уловила, что именно. Белая ведьма мялась, не могла связать и двух слов, посматривала на Брока исподтишка. В общем вела себя, как полная идиотка… и ей происходящее совершенно не нравилось и хотелось вернуться. Но до тех пор пока они не вышли за ворота крепостной стены.

Мила видела город, только когда они приехали, шла по витой дороге к замку, гонимая тревогой и необъяснимой тягой, как потом оказалось, теней. Потом она выходила в ин-хан через боковую башню, через перекидной мост где-то там, где был лес.

И больше она зарнийский замок не покидала.

А сейчас… сверху, от крепости, вид был не менее захватывающим, чем снизу, с дороги. Это был такой восторг.

Они шли по мощёной дороге, среди людей, которые спешили куда-то, тут был звук города, он резал слух, особенно после тишины, что была внутри замка. Нет, там не было тихо — там переговаривались люди, играли дети, шныряли туда сюда домашние слуги, воины стояли на страже, были животные, да и городской шум можно было услышать, прислушавшись… Но сейчас оказавшись внутри этого шума и этой, бывшей до сего момента далёкой жизни…

Милена слышала, как говорили люди, обсуждали какие-то проблемы, других людей, одна женщина говорила с другой про свою семью, кто-то рассказывал о покупках, о вестях из других мест, названия которых девушка никогда не слышала. Дети разных возрастов бегали, кричали, смеялись. Где-то стучали, где-то торговали… звук города, запах города…

Белая ведьма была в таком невообразимом восторге, а при учёте того, что город был красивым — восторг распирал!

Зарна напоминала эти европейские города с исторической частью города, но если там жизнь размеренно текла, увлекая за собой неспешно прогуливающихся туристов, то тут от этого не было и следа. Тут всё бурлило и двигалось.

— Как думаешь, Брок, на кого они пялятся, на тебя или на нашу беляночку? — спросила Хэла, оказавшись между юношей и девушкой и подхватив обоих под руки.

— Беляночку? — переспросил он.

— Ну, Миленка у нас белая, вот тебе и беляночка, — пояснила женщина. — У нас в мире сказочка такая есть.

— Хэла, ну! — девушка надулась.

— А я чернушка, — успокоила её чёрная ведьма. — Думаешь они не знают кто ты?

— Откуда им знать? — отозвался Брок.

— Значит звезда ты? — подмигнула ему Хэла.

— Может быть, — согласился парень.

— И это ты притягиваешь взгляды.

— А точнее мои глаза.

— Цвет успеха, — ухмыльнулась Хэла и Брок рассмеялся.

Милена сначала нахмурилась, а потом заметила как на них смотрят окружающие, особенно девушки. Кто-то из них стыдливо улыбался и прятал взгляд, кто-то смотрел открыто и кокетливо. Они провожали их троих глазами, перешёптывались.

— Скажи-ка мне, бесценный мужчина, — спросила Хэла, — к кому из предложенных мастеров по выделке нужно идти?

— У первого почти все командиры заказы оставляют. Митар и бронар к нему ходят, — ответил ей Брок.

— А второй?

— Честно? — он пожал плечами. — Я не знаю о нём ничего.

— Ладно, тогда пойдём к первому, — согласилась чёрная ведьма.

— А зачем мы вообще пошли в город? — спросила Милена, с интересом глядя по сторонам.

— Мне надо к скорняку и столяру, — отозвалась Хэла. — И тебя проветрить, а то запылилась уже.

— Вот, — сказал Брок и они остановились перед одним из домов.

— Ну, давай поглядим, — улыбнулась женщина и дала Броку придержать дверь запуская их в лавку.

Когда ведьмы и сын ферана зашли внутрь на них пахнуло запахом кожи. Они оказались в просторной комнате, где был стол, возле окна по полу стояли пары сапогов, над окном была прикреплена палка, на которой висели всякого рода ремни и ножны для мечей и кинжалов.

Пока Милена разглядывала всё это добро, из задней комнаты вышел грузный, высокий мужчина. У него не было волос на голове, но на лице была окладистая борода. Он нахмурился, оглядывая женщин в серых платьях, как предположила Милена именно их цвет смутил мужчину. Потом хозяин перевёл взгляд на Брока и лицо его изменилось до неузнаваемости.

Было сложно сказать о причине перемены, может юноша был постоянным клиентом, или дело было в том, что сказала Хэла — все знали сына ферана. Тем не менее с этого момента цвет платья Хэлы и Милены значения иметь перестал.

Мужчина поздоровался с сыном ферана, спросил, что тому угодно, но юноша кивнул на ведьму, а Хэла, достав из внутреннего кармана плаща свёрнутый листок бумаги, развернула его и показала мастеру. Тот что-то буркнул на это, Милена отвлеклась, потому что увидела очень красивый ремешок, такой тонкий, короткий, стало интересно что это и пока она на него смотрела, Хэла успела фыркнуть и развернувшись уйти на улицу.

— Где второй? — спросила она у Брока, который помогал Милене выйти под тяжёлый взгляд хозяина и его злость, которую почувствовала белая ведьма, покидая дом.

— Вон там, — Брок ухмыльнулся и кивнул на другую сторону улицы.

Дом второго мастера был не таким богатым и ухоженным, как предыдущий. Это был просто дом. Внутри был стол, стулья, словно это была столовая, где семья могла бы пообедать. Не было никаких работ, только запах был одинаков — запах выделанной кожи.

Этот мастер был моложе, у него были короткие волосы, короткая борода. Милена заметила сходство с Броком и другими мужчинами в главном доме и тут вспомнила, что совсем недавно все они сбривали волосы и сжигали их во время обряда в праздник Изара. Видимо этот мастер тоже делал обряд.

Она слегка улыбнулась своей догадке и заметила как мастер с интересом на неё посмотрел.

В отличии от первого этот не хмурился их серым платьям, он сразу понял, что Хэла ведьма, потому что назвал её “уважаемой ведьмой”, чем вызвал добрую усмешку женщины. Мастер не показывал, что в восторге видеть у себя в лавке сына ферана — просто спокойно поздоровался, выслушал, что просила Хэла, посмотрел на рисунок, который у неё был, задал вопросы. Потом измерил её руку от пальцев до локтя, и сказал, что сначала сделает заготовку из простой ткани и нужно будет примерить, а потом уже можно будет говорить о выделке кожи.

Хэла была невообразимо довольна разговором.

— Хэла, зачем тебе, что? — Милена нахмурилась, когда они вышли от мастера и отправились ещё куда-то, переходя по проулкам и шастая между домов.

— Недоуздок, — пояснила Хэла. — Это для алагана же. Ты чем там слушала?

— Просто изучала девочку, которая была там в задней комнате, — призналась Милена, которая всё то время пока они были у мастера переглядывалась с очаровательной девчушкой, на вид лет шести, что выглянув из-за двери с нескрываемым интересом разглядывала пришедших людей.

Хэла кивнула и глянула на Брока:

— Видишь, в чём разница? — произнесла чёрная ведьма, заглядывая юноше в лицо. — Тот богат, потому что имеет много заказов, потому что к нему ходят Гораны, командиры. На деле же он узколоб и груб. А этот гибко мыслит, он менее обеспечен, но не менее хороший мастер, раз корта его ценит и советует. Просто реклама — двигатель торговли.

— Что? — переспросил сын ферана и Хэла пустилась в объяснения того, что такое реклама.

Вообще эта прогулка безумно нравилась Милене. Это было какое-то невыносимое счастье — просто гулять, просто видеть разных людей. И она поймала себя на мысли, что тянуть на себя их эмоции ей не хочется. Это было вообще чем-то потрясающим, особенно на фоне той безобразной “качки”, которую она испытывала последнии несколько дней.

— Брок? — Милена решилась поговорить с ним, когда они сидели на небольшой лавочке перед мастерской столяра, который, как оказалось, знал Хэлу и она сама могла с ним говорить без заботливого участия сопровождающего их сына ферана.

— А? — он внимательно изучал улицу.

— Я хотела поговорить, насчёт… эм… — девушка поняла, что вообще зря всё это затеяла, — насчёт того, что ты видел вечером позавчера.

Юноша посмотрел на неё с нескрываемым интересом:

— А что я видел? — спросил он и заставил Милену зависнуть.

— Эээ…

— Только перед тем как скажешь, подумай, как бы не получилось так, что ты сейчас скажешь то, чего я до сего момента не знал, а ты хотела бы это скрыть, — и парень улыбнулся своей очаровательной улыбкой с ямочками, а она совсем потерялась.

Белая ведьма была уверена, что Брок видел её и Элгора. Ей почему-то хотелось объяснить ему, что именно он видел, хотя по-хорошему в голове у неё была такая каша, что она сама не смогла бы себе объяснить, что происходит между ней и бронаром.

— Я… просто… — она обречённо вздохнула.

— Чего вздыхаешь, беляночка моя? — за спиной оказалась Хэла.

— Ничего, — буркнула Милена и кажется покраснела, как помидор.

— Брок, а у тебя есть ещё силы потерпеть ведьм? — поинтересовалась женщина.

— Конечно, Хэла, сколько тебе нужно, — парень снова улыбнулся.

— У меня на сегодня кажется всё, а вот Миленку надо бы сводить в ин-хан. Сдюжишь?

— Хорошо, — кивнул он.

И тут Милена вскинулась на них — что только что сказала Хэла?

— А? — воскликнула девушка в ужасе.

— В моём мире в такие моменты говорят, что она с утреца компотом уши помыла, — ухмыльнулась Хэла, глядя на белую ведьму и обращаясь к юноше. — Компот — это ягодный отвар и у неё в ушах эти самые ягоды застряли.

— Бывает, — заключил он, как ни в чём не бывало. — Пойдём, проводим тебя до дома, да и в лес лучше с боковых ворот выходить.

“Так? Так! Так… стоп! Нет! Какого хрена, Хэла?” — завопило в протесте всё сознание Милены.

На девушку накатила паника. Что вообще делает чёрная ведьма? Зачем ей идти с Броком в ин-хан?

Хотя её туда тянуло страшно, правда, очень сильно туда хотелось. Милене так легко было на сердце и в ин-хане, и после того, как оттуда вернулась. И наверное хватило бы надолго, если бы не события, которые случились после и всё перевернули с ног на голову.

Белая ведьма брела за Хэлой и Броком, словно обречённая на казнь. Ей было не по себе. Как ей себя вести, как она вообще во всё это вляпалась? Может просто отказаться, сослаться на что, что голова разболелась или что устала ходить? Да что угодно, лишь бы не ходить куда-то наедине с Броком, особенно после того, что только что умудрилась ляпнуть.

Но придумать она ничего не смогла и что-то говорило ей, что с Хэлой этот номер не прошёл бы. Да и Брок согласился, а у него наверняка были свои планы, может они его своими прогулками от дел важных отвлекают.

— Знаешь, если у тебя дела, — проговорила Милена, когда они подходили к воротам, — то я не против сходить в ин-хан потом.

— Нет, — ответил Брок, — никаких дел.

Милена обернулась — у ворот в замок стояла Хэла и белая ведьма могла поклясться, что чёрная ведьма ухмылялась.

Да чтоб… она осеклась и ругая себя за несдержанность побрела следом за Броком.

— Что ты делаешь? — спросила она, подойдя к юноше, сидящему на камне внутри ин-хана.

— Учусь, — отозвался он, не отрывая глаз от листочка бумаги, который изучал, пока Милена, закрыв глаза, сидела на траве внутри магических каменных кругов.

— Чему? — нахмурилась девушка.

— Гринский язык, — ответил Брок и посмотрел на неё.

Милена присела рядом и уставилась на странные значки, которыми был исписан весь листок и казалось в этом не было вообще никакого смысла.

— Это нужно для чего-то? — поинтересовалась она.

— Просто для меня, — ответил Брок. — И чем больше языков я буду знать, тем лучше. Можно использовать на заданиях и на войне пригодиться может.

— На заданиях?

— Да, и в мировых, — кивнул он, а когда Милена непонимающе на него уставилась пояснил. — Иногда война может закончится, или не начаться вовсе, если правители договорятся.

— А, поняла, — просветлела девушка, всё ещё изучая листок.

— И в разведке, конечно, помогает.

— А ты в разведке? — удивилась Мила.

— Да. А что? — Брок слегка нахмурился её удивлению.

— Я думала ты просто в отряде ферана и что ты его… ммм… помощник? — ответила белая ведьма.

— Фор, — поправил её юноша.

— Да, — кивнула она.

— И что мне при этом мешает быть разведчиком? — поинтересовался сын ферана.

— Я не знаю, — честно ответила Милена.

Он улыбнулся, а девушка хотела объяснить, но стушевалась и замолчала.

— Что? — спросил Брок, который конечно же всё приметил.

— Прости, — она уставилась в траву. — Я не знаю, не знаю. Мне важно, чтобы ты не думал обо мне плохо.

— Я не думаю, — ответил юноша.

— Нет. Я уверена, что ты видел меня и Элгора, и я думаю, что это ужасно. Потому что всё это ужасно. И я запуталась, — Милена беспокойно потерла лоб. — Я потерялась. Я не знаю, что мне делать.

И она расплакалась, сложившись пополам, уткнувшись лицов в свои колени. Брок положил ей руку на спину.

— Мне не важно и это правда, — проговорил Брок. — И разве ин-хан не идёт людям магии на пользу?

— Идёт, просто, я в нём плачу, — всхлипнула Мила. — Хотя я всё время плачу. Всех достала уже.

— Откуда у тебя такие сведения? — поинтересовался юноша, озорно глядя на ведьму.

— Не знаю. Я так чувствую. Даже сейчас, — шмыгнула ведьма носом. — Ты…

— Я — что? — спросил он. Милена уставилась на него в непонимании. Она видела его чувства — он был спокоен, в нём был мир, и ни капли раздражения, ни одной отрицательной эмоции. — Не думала, что ошибаешься?

— Мне тяжело судить. Все ждут от меня свершений, а я только рыдаю, — девушка говорила через силу. — А теперь я ещё и начала — как пиявка прилепляюсь к людям и вытягиваю себе их эмоции. Я не хочу, правда, но у меня не получается сопротивляться. Я так устала, мне так хочется куда-то спрятаться… я не понимаю, как такая неумеха, такая бестолковая, могла попасть во что-то такое вот. И мне страшно…

— Кто тебе сказал, что ты бестолковая? — Брок заглянул ей в лицо.

— Мама всегда так говорила, — всхлипнула Милена.

— У нас одна мама? — приподнял он бровь.

— А? — нахмурилась белая ведьма, глядя в его яркие глаза.

— Моя мне говорила, что из меня не получится воин, — пояснил Брок. — Что я слабый, ничего не умею. И не научусь.

— Как так? Стой, но ты же… ты… — ведьма силилась найти слова.

— Что?

— Ты сильный. Я не знаю, но глядя на тебя, я никогда не сказала бы слово “слабый”.

Он ухмыльнулся.

— Мама не хотела, чтобы я от неё уходил. И она держала, очень крепко держала, — проговорил сын ферана, вздыхая. — Я мог бы стать кем угодно, но мне хотелось в службу. И я пошёл. Я всегда был один, я изгой. Это такая смесь восхищения и отчуждения. Когда я был поменьше со мной дружили, потому что все, кроме меня, знали, кто мой отец. А в корте служения было две группы — первая передо мной любезничала, а вторая откровенно ненавидела. Я провёл в корте почти тир. И было очень тяжело. Потом меня забрал Тёрк. И всё, что было до того, стало не важно. И мне понятны твои чувства.

— Я тоже всегда была одна, — заметила Мила, хотя на деле не хотела сравнивать их. Но ей хотелось говорить, впервые она говорила с кем-то более менее ей равным по возрасту.

— А семья? — нахмурился Брок. — Друзья?

— Отец и брат меня любили и мне всегда казалось, что это, потому что я стараюсь. Я старалась заслужить любовь… Сестра была как мама, вечно придиралась. А другие… бабушка? Дедушка? — она слегка пожала плечами. — У меня не было друзей. Я всех вокруг раздражала. Когда была маленькой и когда подросла. Со мной никто не играл, не дружил. Меня считали такой вот… кто любезничает, — кивнула Милена с горечью. — У меня была подруга. И однажды я разозлилась очень и сделала одну плохую вещь, и ругали не меня, а её. И, когда я сказала, что это я виновата, то мне не поверили. Сказали, что я пытаюсь её выгородить. Её наказали и она перестала со мной дружить.

У Милены из глаз потекли слёзы, которые казалось перестали течь, и на этот раз Брок обнял её. И она уткнулась в его плечо и разрыдалась.

Он ничего ей не говорил. Не успокаивал её — просто обнимал и ждал, когда она успокоится. А внутри у него так и осталось невероятным океаном спокойствие, непоколебимыми горами твёрдость духа и это было то, что Милене так отчаянно было нужно и чего в ней самой не было ни грамма.

— Спасибо, — Милена остановила Брока, когда они почти дошли до башни. — Спасибо тебе, огромное.

— Да я же ничего не делал, — улыбнулся он. — Самое простое дело на сегодня.

— Ты меня терпел, — заметила Мила. — Это тяжело.

— Нет. Всё хорошо, — уверил её юноша. — Если нужно будет поплакать. Или поговорить — ты знаешь, где меня искать.

Милена согласно повела головой и улыбнулась.

— И я говорю это серьёзно. — прокомментировал он свои слова. — В смысле не из вежливости, надеясь, что ты теперь будешь обходить меня стороной.

Она рассмеялась.

— Хорошо, — закивала девушка. — Спасибо. За это тоже.

— И, давай я покажу тебе место в доме, где можно побыть одной.

— Правда?

— Да, — ответил парень, — он же огромный, — и Милена действительно была преисполнена невероятной благодарностью.

Они дошли до входа на замковую площадь, как Брока позвал к ферану стражник.

— Прости, я покажу, чуть позднее, — сказал парень с сожалением.

— Хорошо, — улыбнулась белая ведьма и Брок ушёл.

Милена почти вошла в крыло домашних, как её дёрнуло с силой. Она обернулась и увидела Элгора. Он стоял напротив Брока и лицо его было жутким, а внутри было столько бешенства, что белую ведьму охватил животный страх.

Они с сыном ферана кажется обмолвились всего парой слов и тут Элгор взорвался, бешенство вышло наружу, он замахнулся и…

Милена зажмурилась. Сжалась, словно ударили её. Внутри всё скрутило в тугой узел. Элгор злился из-за неё. Из-за того, что она говорила с Броком. Его ярость доставала до неё и причиняла физическую боль. Или это была другая боль? Чужая?

Белая ведьма открыла глаза. Было словно на тренировке по утрам, только это была не тренировка и били они друг друга очень жестоко и серьёзно.

Из дверей дома на лестницу вышли Хэла и феран. Они встали возле перил, на которых устроился ухмыляющийся Мирган. Феран хмурился, наблюдая за дерущимися, но никто ничего не делал. Собралось достаточное количество людей, а она всё слышала глухие удары и хрипы. И Милена даже голову боялась туда повернуть.

— Вы не собираетесь их разнять? — спросила она, задыхаясь, когда добралась до Хэлы, ферана и его брата.

— А зачем? — спросил ухмыляющийся Мирган.

— Но они, — захлебнулась Милена, сжимаясь от каждого звука удара.

— Что? — пожал плечами командир. — Помнут немного друг друга. На кого ставишь?

— Кто начал первым? — феран был хмур, суров, непроницаем и внимательно наблюдал за дракой.

— Не видел, — пожал плечами Мирган. — Слышал, как Элгор Брока “мальчиком” назвал.

Хэла фыркнула:

— Взрослый какой, — усмехнулась она.

Мирган согласно кивнул и тоже усмехнулся.

— Может за это и вписал бронару.

— Не думаю, что Брок был первым, — хмыкнула Хэла.

— Эт почему? — поинтересовался командир.

— Потому что иначе мы бы сейчас не драку наблюдали, а приводили бы Элгора в чувства, — пояснила Хэла.

— Подожди, ведьма, ты думаешь, что Элгор слабак? — уставился на неё Мирган.

— Нет, — встретилась с ним взглядом женщина. — Я думаю, что в отличии от Брока, достопочтенный бронар не готов к тому, что ему кто-то в морду пропишет, в домашних условиях.

— Хм, — ухмыльнулся и одобрительно закивал командир. — Согласен. Не лишено смысла.

И с этими его словами Брок всё-таки достал Элгора — ударил его куда-то в ухо. Отчего бронар всё-таки упал на каменный пол двора внутри замка.

— Я в нём не сомневался, — буднично отозвался Мирган, словно ничего из ряда вон выходящего сейчас не происходило.

Лицо Брока было разбито — носом шла кровь, а из разбитой брови кровь затекала на глаз. Он глянул в их сторону, судя по всему встретился взглядами с отцом. Потом, прихрамывая, прошёл в дом, держась за ребра справа. Ворот рубахи был разодран, как и часть рукава куртки.

— Отлично, малец! — подбодрил его Мирган, хотя сын ферана на это замечание никак не отреагировал и молча зашёл в дом. За ним зашла Хэла.

Феран же подошёл к бронару и подал ему руку. Встав, Элгор посмотрел на тана и хотя лицо его было разбито, но Милена чувствовала, что смотрел он с нескрываемой злобой. Феран что-то ему сказал, но бронар повёл головой, словно несговорчивый зверь, и ушёл в дом с рабочей его стороны.

— Брыкается, — ухмыльнулся Мирган и встал навстречу ферану. — К магу?

— Наверное, — ответил Рэтар Горан и зашёл в дом.

Белая ведьма снова почувствовала себя, как тогда, когда в её проступке обвинили Свету и наказали вместо Милы. Света перестала с Миленой дружить и даже больше, спустя время жестоко отомстила.

То чувство обречённости, пустоты, обиды на себя саму, вернулось сейчас и ударило, выбив воздух из лёгких.

Брок был хорошим, Милена кажется нашла человека, с которым можно было быть самой собой. Она никому не говорила того, что сегодня рассказала ему. Было странно и одновременно стало так легко.

И вот бешенством Элгора всё было снесено и уничтожено.

Конечно Брок понял почему на него накинулся бронар. Он же видел её с ним. Хотя юноша сказал, что ему всё равно, это не его дело, хотя успокоил её, сказав нужные слова о том, что не считает её плохой… теперь всё это разрушено, потому что Брок даже на десяток метров к ней не подойдёт добровольно после такого.

— Это я виновата, — тихо сказала Милена, найдя Хэлу чуть позднее.

— В чём? — спросила женщина, сидевшая за столом и растирающая какие-то травы.

— В драке.

— Боже, Милка, — фыркнула чёрная ведьма, улыбаясь. — Так это ты убила Кеннеди?

— Не смешно, — буркнула девушка.

— Перестань, — отозвалась Хэла, став серьёзной. — Элгору надо было выпустить пар. Но Брока он зря для этого выбрал. Если ты и была причиной, то частичной. Не вешай на себя грехи человечества и гибель динозавров.

— Хэла, — обречённо вздохнула Мила. — Как Брок?

— Всё хорошо, — ответила женщина. — Элгору хуже, но ненадолго. Зеур его по-дружески починит. Как огурчик будет.

Мила обречённо кивнула и ушла. Сама не понимая как, она забрела в гостевую часть дома. Усевшись на пол главной залы, девушка затаилась и сидела так, до тех пор пока последние лучи Тэраф не погасли в прикрытых портьерами окнах зала.

В этой части дома было темно из-за отсутствия магических сфер, и потому Милена встала и отправилась вниз. В проходе перед ней встал Элгор.

Тут в помещении, где была лестница, магические сферы горели и Милена очень чётко видела лицо мужчины. Он был таким, как обычно — Хэла не ошиблась, когда сказала, что на нём не останется следов дневной драки.

Ухмылка, которая расцвела на его лице, не обещала девушке ничего хорошего. И Милена сдалась — кажется больше не было сил сражаться. Она так устала. Там, где стояла, девушка опустилась в бессилии на пол, а в следующее мгновение была поднята на руки бронаром и оказалась в одной из гостевых комнат.

— Элгор… — этот тщедушный стон был последней возможностью запротестовать.

— Ты думаешь я позволю тебе меня так изводить? — зарычал он, сажая Милену на что-то мягкое.

В комнате горела всего одна сфера и тут, в отличии от коридора, царил полумрак.

— Я не…

— Не изводишь меня? — перебил он её. — Не доводишь до безумия? Не дергаешь из меня жизнь? Не смотришь на меня с мольбой и страхом, а потом обнимаешься с другим, как ни в чём не бывало?

Его рука легла на её лицо — властно, жестко.

— Нет, — прохрипел он, — девочка, хватит…

Губы Элгора накрыли её губы. Он больше не будет терпеть. Ему всё равно. Грубый, настойчивый поцелуй сминал её, но Милена так сильно хотела перестать быть слабой, она хотела сопротивляться, пусть даже это было бы полнейшей глупостью.

Она не ответила на поцелуй, но уж кого-кого, а Элгора это не остановит. Бронар всмотрелся в неё, усмехнулся. Его лицо в сумраке было таким полным дикости, животной неконтролируемой страсти.

Словно Милена лишь кукла — рука его немного откинула её голову назад, открыв переднюю часть шеи и, когда Милена поняла, что он хочет сделать, было уже поздно.

Элгор поцеловал её ложбинку на шее, то самое место между сходящимися ключицами, и от прикосновения к которому в прошлый раз внутри у неё разверзлась бездна огня. И теперь она содрогнулась в его руках, сама того не желая. Из неё вырвался совершенно неестественный стон.

— Вот так, — прохрипел он, торжествуя, и вторая рука его проникла под её юбки. — Я больше не могу, понимаешь? Не могу. Я сойду с ума, у меня уже нет никакой силы воли, чтобы держать себя в руках. Когда вижу тебя, когда ты влезаешь в мою голову и терзаешь меня своим голосом, своим взглядом. Я обхожу тебя стороной, потому что знаю, что твой запах утащит меня за грань и я потеряю себя. Я перестану сам себе принадлежать. И чтоб тебе провалиться, ненавижу тебя так сильно, что убил бы тебя… сладкая…

И губы его снова приникли к её губам и на этот раз у неё не было сил на сопротивление.

Милена потеряла себя. Всё, что он говорил скручивало её чувствами, которые сейчас бурлили внутри Элгора, как в кипящем котле. Попадёшь внутрь и пропадёшь.

И она попала, всё… поздно… Милена пропадала — от его прикосновений, таких чужих, жестоких, яростных и оттого таких обжигающих, сводящих с ума, выворачивающих с болью наизнанку.

— Элгор… Роар… — прошептала она и это было единственным, что могло его отрезвить, остановить.

И девушка услышала его горькую усмешку. Элгор прошёлся дорожкой беглых обжигающих поцелуев по её шее:

— И? — прошептал бронар ей в ухо. — Знаешь, как меня злит, что он тебя забрал в Трите? Злит, что я не успел… Я бы забрал тебя к себе тогда и ты стала бы моей, и я бы тебя ему не отдал. Надо было сделать это тогда, когда была у меня в комнате. А я, дурак, — сдержался…

Милена осознавала весь кошмар происходящего — она сидела с задранными юбками платья и сорочки, широко расставленными ногами, почти сражаясь с собой, чтобы не обнять ими Элгора, стоящего перед ней на коленях, целующего её так жадно, так неистово, что отрезвляющие, рациональные мысли осыпались словно прах, её сознание уносило куда-то.

Если Элгор не остановится, то Милена сойдёт с ума, она умрёт… она никогда не сможет смотреть в глаза ни Роару, ни Хэле, ни ферану, ни Броку… никому, кто был с ней добрым, мягким, кто терпел её безумные истерики, кто успокаивал её, верил в неё, несмотря ни на что.

Элгор тоже был среди них, был… но сейчас от его доброты к ней не осталось и следа. Раньше чувство это останавливало его яростное желание, страсть обладать, владеть её телом, потому что — боже, Хэла была права, Элгору было плевать на её душу. Милена была для него всего лишь вещью, которую он хотел и не мог получить.

Любовь, которую она видела… она такая обманчивая, такая нереальная, слабая копия чего-то большего. Или может всё совсем не так?

По щекам потекли слёзы.

— И это… — он целовал мокрые от слёз щёки, — девочка, сладкая моя, светлая моя…

Руки его были везде, Милена осознала, что она вцепилась в его рубашку и её разрывали стоны, её било током от каждого прикосновения, даже сквозь ткань, словно он трогал, целовал обнажённую кожу. Всё горело, снаружи, внутри.

— Элгор, пожалуйста… — всхлипнула она, всё ещё пытаясь дотянуться до его сознания.

Его руки скользнули под юбки, прошлись по коже ног снаружи, потом по внутренней стороне бедра. По телу прошла дрожь и Мила сжала ноги, рука её остановила его руку. И ведьма поймала ярость Элгора.

— Нет, — она отчаянно замотала головой, задыхаясь. — Не надо, перестань, Элгор, прошу тебя… пожалуйста, не надо… так…

Милена встретилась с ним взглядом. Сколько в нём сейчас было надменного ядовитого безумного желания. Сметающего всё на своём пути. Ведьма всхлипнула.

— Прошу тебя… не надо… не надо… остановись…

Пальцы Милены онемели и, когда он внезапно резко встал, она не сразу смогла их разжать. Элгор ухмыльнулся на этот раз пусто, глухо.

Он просто вышел, оставив её одну. Вот так.

Милена какое-то время ошарашено смотрела на дверь, потом свалилась на бок, подобрала под себя ноги и разрыдалась.

— Милена? — с трудом спустившись по лестнице, ведущей в крыло, где были комнаты командиров, бронара и митара, она наткнулась в коридоре на Брока.

Увидев её, юноша напрягся. И наверняка было с чего — девушка даже представить себе боялась, как она сейчас выглядит.

— Что случилось? Тебе плохо?

А уж чувствовала она себя ещё более скверно.

— Да, — кивнула она.

— Кто обидел? — и вот теперь она поймала его гнев.

Впервые. Брок, даже когда с Элгором дрался, был спокоен. И Милена испугавшись мотнула головой, потом ещё и ещё..

— Брок… — пролепетала она, — прости меня, пожалуйста.

— Глупая. За что? — юноша хотел нахмурится, но у него была разбита бровь, губа, под глазами пролегли тёмные круги, как бывает когда нос ударяют и потому он поморщился от боли.

— За Элгора, — с трудом проговорила она и погладила Брока по щеке.

— Боги, не надо, — он перехватил её руку и сжал, нагибаясь и заглядывая в глаза. — Что с тобой случилось?

— Можно мне побыть в комнате Роара? — попросила Милена.

— Можно, думаю он не был бы против, — ответил сын ферана. — Пойдём.

И приобняв её, парень довёл ведьму до комнаты митара.

— Брок, — позвала Милена, останавливаясь.

— Да? — юноша снова заглянул ей в лицо и она, приподнявшись на мысочках, поцеловала его в губы.

Её рвануло к нему, она сама не поняла, почему, зачем, что за ужас и что вообще она творит, что происходит и как Мила устала от этого безумного урагана внутри себя.

Брок не ответил на поцелуй. Он подождал пока Милена отстраниться и склонил голову набок, как делают животные, когда видят что-то непонятное, интересное.

Щёки девушки полыхнули. Внутри разлилось отчаянное разрушительное нечто, холодное и мрачное, удушающе мерзкое.

— Я, — выдавила белая ведьма с трудом и словно забыла, как дышать.

— Бывает, — улыбнулся Брок и обнял её.

Просто, по-братски, не осуждая, не оценивая и ничего от неё не желая. И эта тишина чувств — он очень сильно за неё переживал. Всё. Больше ничего.

— Прости меня, прости, я не знаю зачем. Всё хорошо. Со мной ничего плохого не случилось, — запричитала белая как в горячке куда-то ему в грудь.

— Просто тяжёлый день, — парень погладил её по спине, по голове и, взяв на руки, занёс в комнату Роара.

Там Брок очень бережно уложил её на кровать и накрыл одеялом.

— Вообще это не то место в доме, — прошептал он и присел перед ней на корточки, — которое я хотел тебе показать, но думаю сегодня и так сойдёт. Завтра разбужу тебя до того, как сюда навалят домашние или серые, убирать. С пустых комнат они обычно начинают. А сейчас спи.

— Почему Брок? — шепнула Милена, не отпуская его.

— Что ”почему”? — спросил он.

— Почему ты не поцеловал меня? — совершенно дурной вопрос, но она задала его словно не сама, словно внутри было нужно услышать ответ. Как поговорить с самой собой, но не совсем.

— А надо было? — кривовато улыбнулся Брок из-за побитого лица. — Ты в следующий раз, тогда скажи мне, что к чему, ладно? Но лучше без следующего раза.

Милена хотела что-то сказать, но он выставил руку в останавливающем жесте:

— Не все всех хотят, знаешь ли. Если тебе очень надо, то я могу это для тебя сделать. Но тебе не надо, — повёл головой юноша. — До утра, Милена.

Она лишь кивнула, всхлипнула, окончательно потерявшись.

И всю ночь ей снилось, как она блуждала в жутчайшей, непроницаемой тьме, но потом голос Брока позвал её и она пошла на свет, который пришёл с его голосом, открыла глаза, встретилась с утром и ясными глазами сына ферана. И несмотря на то, что с ней вчера произошло и что она сама натворила, ей показалось, что теперь станет намного легче. Милена улыбнулась.