Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ)

Эпилог I. Рэтар и Хэла

Хэла сдалась, взяла на руки Рейма и вышла с ним из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Милена спала, рядом с ней спала и Рада, а вот мальчик спать ни в какую не хотел.

Женщина прошла с ним в библиотеку, где сейчас был Рэтар. Он поднял на неё глаза и, увидев мальчика, вздохнул.

— Не спит?

— Он как вы, достопочтенный тэяр, — улыбнулась Хэла и подошла к мужчине, который изучал карту Изарии.

— А Рада?

— Она спит без задних ног, — ответила чёрная ведьма. — Просто пока сестра всех достаёт днём, кто-то спокойно тусуется сам с собой, а потом ночью активная барышня спит, а молодой человек решает, что теперь можно и пообщаться с окружающими.

— Просто днём Рада перетягивает на себя всё внимание, — согласно ухмыльнулся тэяр.

— Что ты делаешь? — спросила его супруга, нахмурившись на весьма подробную карту Изарии, точнее на одну её часть.

— Пытаюсь сделать так, чтобы Милене было легче разобраться в делах, — пояснил глава дома. — Это одна третья карты Изарии. Здесь обозначено всё, что у нас есть.

— Видал, Рейм? Это всё будет твоим, дружок, — смешным тоном произнесла Хэла, чем вызвала радость на лице мальчика.

Прошло пять луней с момента рождения детей. Рейм был спокойным и тихим, разве что ночами спал не очень хорошо. Часто просыпался, если был один. Хэла даже настояла, чтобы спали они вместе с Радой, после чего стало легче, но засыпал сын Роара и Милены всё равно дольше сестры. Его приходилось укачивать на руках и уже потом подкладывать под бок к Раде.

Сестра Рейма в свою очередь была капризной и неугомонной. Ей нравилось, что все с ней носятся, с рук она в течении дня не слезала, эксплуатируя всех подряд — мать, отца, Хэлу и всех танаров по очереди, начиная с Рэтара и Элгора, заканчивая Гиром. А ещё конечно были Брок, который её просто обожал, Эка, Мита, серые. В общем нянек была тьма, а маленькая феринина была просто счастлива от такого количества обращённого на неё внимания. И засыпала, в отличии от брата, сразу как только голова её касалась постели.

— Давай его мне, — и Рэтар забрал у Хэлы мальчика.

— Это Зарна? — указала женщина на обозначенный на карте замок, тэяр кивнул. — А это что?

В горах, окруженное лесом, было какое-то строение, рядом водопад, недалеко небольшое селение.

Мужчина нахмурился, склонил голову, потом кивнул:

— Это Халовкино гнездо.

— Халовка — это птичка, что весной всех доставала? — вспомнила чёрная ведьма.

— Да, всё верно, — усмехнулся тэяр. — Я и забыл про этот дом.

— Как можно забыть про дом? — Хэла в свойственной ей манере, подбоченилась и приподняла бровь, чем очень позабавила Рейма.

— Это маленький охотничий дом, его запечатали при Рейнаре, потому что он охоту не любил, я тоже не люблю, — и Рэтар развёл в стороны руками, точнее одной рукой, потому что во второй был мальчик.

— Запечатали? — уточнила Хэла.

— Магическая печать, — пояснил он, — чтобы никто не попал внутрь, кроме Горанов, или магов. Внутри должно быть так же как и в тот момент, когда на дом наложили печать.

— Хм, — хмыкнула ведьма и нахмурилась.

— Хочешь завтра посмотреть? — предложил тэяр.

— Правда?

— Да.

— Хочу, — оживилась Хэла и повела плечом, чем в очередной раз вывела Рэтара из равновесия.

С утра они вдвоём вошли в портал и вышли, оказавшись в круглом основании башни, на уровне второго этажа. Открытый пролёт вёл в широкий коридор, с дверьми, заканчивался массивной лестницей, ведущей вниз, а ещё была небольшая добротная лестница посередине, и вела наверх.

Выйдя из помещения портала Хэла фыркнула и обернулась на Рэтара.

— Маленький охотничий домик? — спросила она с сарказмом.

— Да, — ответил ей супруг, но уже понял, что очень зря.

— Нет, достопочтенный тэяр, охотничий домик — это изба, собранная из брёвен, раза в три больше этого вот помещения, — проговорила ведьма и показала рукой в сторону портала.

И ему сразу захотелось оправдаться, как это обычно бывало, когда она вот так начинала выдавать какие-то одной ей ведомые непреложные истины.

— Раньше он был меньше, — попытался сделать это мужчина.

— Во сколько раз? — уточнила Хэла и стало понятно, что оправдываться не имеет никакого смысла.

Рэтар рассмеялся и открыл ближайшую к ним дверь.

Это была комната чем-то похожая на ту, которую занимал он, точнее теперь уже они вдвоём, живя в Зарне. Спальня, небольшая рабочая часть, со столом, диваном, креслами, дальше дверь в чистую, а в стене, ближней к двери, пролёт и лестница вниз.

— Одна эта комната, как моя квартира, — буркнула себе под нос Хэла.

— Пошли, — Рэтар, усмехаясь над ней, протянул руку и помог спуститься по винтовой лестнице вниз.

Тут была полноценная рабочая комната — стол огромный, стулья, книги на полках стеллажей, карта Изарии во всю стену, кушетка, шкуры на полу.

— Твою ж, — фыркнула ведьма.

— Хэла, — примирительно сжал её пальцы мужчина.

Потом потянул в дверь, что вела из рабочей комнаты. Там была гостевая зала.

— Это было с самого начала, — пояснил тэяр. — И вот та часть, — он указал в пролёт, где был длинный обеденный стол, стулья, а дальше стряпная. — Больше не было ничего. Этот дом строили очень давно, и раньше охотники спали в этой комнате прямо на полу. А потом отец моего данэ этот дом перестроил. Он был не воином, а строителем. И его увлекали разные решения, которые делали жизнь удобнее. Надстроил второй этаж, сделал лестницу, — и он указал в сторону кухни, где Хэла видела основную лестницу, — подводы с горячей водой.

— Что с горячей водой? — пока Рэтар говорил, Хэла осматривалась. Вид у неё был такой странный, мужчина никак не мог понять, какие эмоции она испытывает, оказавшись здесь. Кроме недовольства тем, что домик оказался не маленьким и вообще, как можно было о таком забыть.

— Да, тут можно набрать из подвод горячую воду, которая идёт из земли, — ответил ведьме тэяр. — И они же обогревают дом.

— Подводы — это трубы?

— Трубы?

— Да, — Хэла прошла в стряпную. — Это — кран. Это — труба.

Она указала на выходящие из стен подводы, точнее трубы, которые заканчивались перекидами.

— Хорошо, трубы так трубы, — согласился Рэтар. — Пойдём?

И под бухтение Хэлы, которая правда ворчала, как мужчина уже понял, вперемешку с восхищением, они вышли на улицу и отправились в сторону водопада.

Тут уже её проняло, впрочем самому Рэтару тоже стало странно, что он забыл об этом прекрасном месте. Последний раз он был здесь, когда ему было тиров шестнадцать.

— Она тёплая? — воскликнула женщина радостно.

— Да, — подтвердил тэяр.

— А там глубоко? — поинтересовалась Хэла.

— Хм, — нахмурился Рэтар, пытаясь вспомнить, но тут же был толчком отправлен в воду.

— Хэла, — шуточно рыкнул он, выныривая.

— Так глубоко? — уточнила ведьма снова.

— Проверишь? — спросил тэяр и подтянувшись, ухватил её за ногу и тоже скинул в воду.

— Рэтар, — в негодовании фыркнула она, пытаясь вынырнуть, но с этим он ей помог.

— Нахлебалась? — спросил мужчина, к сожалению хоть Хэла и научилась плавать, используя своё умение управления водой, но всё равно одна в воду старалась не лезть, а попадая в неё всё равно хваталась за всё подряд, боясь утонуть. — Зато теперь не только я мокрый.

— Это вообще не было проблемой, — ответила она, всё же не злясь на него и давая себя обнять. Хэла теперь в совершенстве могла высушить всё, что угодно, всего лишь приказывая воде отделиться от, в данном случае, ткани.

Потому несмотря на уже глубокую местную осень, купание в одежде было славным детским озорством. А вода была просто прекрасной, впрочем как и погода.

Хэла была в невероятном восторге от места, её накрыло чистой радостью, словно ребёнка. Лес, водопад, озерцо это! Водопад был всего метра три высотой, но горячий. Вода выходила и остывала до комфортной для купания температуры. Было тихо и мирно. Дно было каменистым, но не болезненно острым, уровень воды ей был по шею, Рэтару по грудь.

— Тут что нет людей? — поинтересовалась ведьма.

— Там дальше, как и было на карте, поселение лесорубов, и дом смотрителя предгорья, — ответил Рэтар и поцеловал её.

Их, несмотря на время проведённое вместе, всё ещё каждый раз уносило от проявления нежности друг к другу, словно они смогли прикоснуться к друг другу впервые только вчера. И оба они наслаждались этими эмоциями, не останавливали себя, растворялись друг в друге. Так случилось и сейчас.

Дом был красивым и снаружи. Башня, в которой был портал, делала его асимметричным, но это придавало ему очарования. С двух сторон стены заросли местным видом плюща, делая дом таким невероятно уютным и милым.

— А зачем в охотничьем домике кабинет? — поинтересовалась Хэла, когда они вернулись в дом и, поднявшись по основной лестнице, попали в коридор.

Рэтар стал показать остальные комнаты, которые были достаточно однотипны, меньше той первой и различались лишь цветом внутренней отделки — в основном синий и его оттенки, как главные цвета дома Горанов.

— Потому что башню, портал, кабинет, — пояснил Рэтар, когда они почти дошли до той самой первой комнаты, самой большой в доме, — строил мой данэ. Во время строительства Трита, он жил здесь. И для себя же сделал портал.

— Дай угадаю, — хихикнула Хэла, заходя в комнату. — Он прятался здесь от своей супруги? Твоей матэ?

Мужчина рассмеялся, подтверждая её догадку.

— Из воспоминаний твоего отца знаю, что она была совершенно жуткой тёткой, — улыбнулась ведьма, подходя к окну. — Ого, тут окна как в главной зале Зарны. И я её вижу отсюда. А оттуда этого дома не видно.

— Потому и Халовкино гнездо, — Рэтар подошёл к ней и обнял, целуя в макушку, — потому что незаметное.

— Мы его снова запечатаем? — спросила женщина, и он мог поклясться, что в голосе было сожаление.

— Хочешь, можем остаться здесь жить, — проговорил тэяр в волосы супруги, улыбаясь совершенно очевидному, как он чувствовал, решению.

— Надолго? — поинтересовалась Хэла.

— Навсегда, — ответил Рэтар.

— Навсегда? — ведьма повернулась и положила руку ему на грудь.

— Точнее, когда будем в Изарии, потому что я хотел показать тебе Сцирцу, и собирался предложить отправится в Соёлт, когда станет холодно, — Рэтар накрыл её руку своей. — Если тебе этот дом нравится, то мы можем здесь жить. Можешь изменить его, как тебе хочется. Надо будет взять кого-то из домашних, или если хочешь, даже лучше, кого-то из серых. А ещё можно предложить Генту и Лоране, чтобы они жили здесь. Я знаю, что ему трудно в предлесье, и я не говорю о Лоране, она там одна с ребёнком, пока Гента нет, а тут ей будет лучше, и тебе. А ещё харагам тут будет хорошо, лес их дом, и хангу твоему.

Хэла, пока он это говорил, смотрела на его руку, поэтому её лица он не видел. Но, когда он договорил, ведьма всхлипнула и Рэтар понял, что она плачет.

— Что? Хэла? — он нагнулся и, взяв её за подбородок, поднял голову так, чтобы видеть лицо и глаза. — Что я сказал не так, родная?

Но она не ответила, лишь мотнула головой. А Рэтар горестно вздохнул:

— Это опять там в этой любимой моей голове мысли всякие ползают? — догадался он о причине её слёз. Дарить ей подарки было так же сложно, практически нереально. Платья серые с боем заставил сменить, а тут дом…

— Прости, — выдавила Хэла и уткнулась в его грудь, рыдая уже по-настоящему.

Рэтар рассмеялся, нежно прижимая к себе супругу.

— Просто ты не понимаешь, — проплакала она в него. — Не понимаешь, что сейчас делаешь.

— Что? — спросил он, всё понимая.

— Я очень тебя люблю, очень-очень, — ответила на его вопрос Хэла.

И ей было отчаянно хорошо, она не верила, что так бывает, постоянно говорила себе, что вот оно, смотри, но всё равно не верила.

Боги, он ей дом предлагал, он не забыл даже хараг!..

И у Хэлы сил не было всё это ему сказать. Только чистейшая эмоция.

— Несносная ты моя ведьма, — рассмеялся ей в макушку Рэтар.

Его наполняло хрупкое очарование, когда она была такой. Но это было, как поток воды, от которого не спастись. Потому что её такие скромные чувства, делали его беспомощным, обезоруживали. Но он уже знал, что можно было с этим сделать, знал, как вернуть Хэлу обратно, чтобы она не погрузилась вот в это копание в себе, чтобы не думала о том, чего на самом деле достойна, и что то, что он делает для неё — это слишком.

Рэтар был упрямым, он был уверен, что это он в ней исправит или, по крайней мере, сделает так, чтобы она научилась принимать это как должное, потому что он мог подарить ей мир, и сделал бы, но ей нужен только он сам.

И тут Рэтар себя каждый раз колол нещадно, потому что у него было так же как у неё — он тоже копался в себе, пытаясь найти, чем её такую невероятную и удивительную для себя заслужил. Однако это понимание, что делает её счастливой, грело невероятно.

— Для начала надо проверить, насколько хорошо сохранилась мебель, — проговорил он в неё и тут же пробудил интерес и недоумение, а когда она подняла на него озадаченный взгляд, поцеловал, и запустил возбуждение.

Взяв на руки, бросил на кровать и накрыл сверху.

— Рэтар, — попыталась возразить Хэла, но уж этого он ей не дал сделать. По крайней мере сейчас, потом можно будет поговорить, когда её отпустит и она станет мягкой и податливой после близости.

Конечно Хэла была в восторге от предложения Рэтара. Дом был её мечтой, а такой как этот, огромный и добротный, тёплый и уютный, с людьми, которые дороги — несбыточной, далёкой и нереальной.

И она знала, что если бы захотела, как настаивал Роар, остаться в Зарне или отправится жить в Трит, то получила бы то, что попросила. Но ей нравился охотничий дом и в семье его очень быстро в шутку стали называть Хэловкино гнездо.

Гент и Лорана перебрались к ним. Ещё до рождения детей Милены и Роара, достопочтенный Рэтар Горан отпустил серую и воина, и они обосновались в предлесье, но конечно, когда тэяр предложил жить с ним и супругой в Халовкином гнезде, Гент отказывать не стал. И ему и Лоране было намного лучше в обществе близких людей, чем одним в лесу, тем более, что даже если и были там люди, серой они всё же сторонились.

Глерн, сын Гента и Лоры, рос тихим, серьёзным и вдумчивым мальчиком. Очень похожим на отца и помимо его, явно старающийся соответствовать главному мужчине дома — достопочтенному тэяру Рэтару Горану.

Ещё Хэла забрала из Зарны Солу. Девушка была счастлива быть с чёрной ведьмой, которую обожала.

Правда из-за того, что все женщина в доме были призывом, готовить по-началу пришлось Генту и Рэтару, но потом к ним перебралась старшая дочка Эки, Шеята, которая прекрасно готовила и была счастлива, что ей дали возможность самостоятельно царствовать на кухне, да и не просто какой-нибудь, а кухне обожаемого всеми достопочтенного тэяра Горанов.

Конечно, когда Рэтара и Хэлы не было она появлялась в Халовкино гнезде реже и совершенствовала своё мастерство поварихи, помогая готовить Мите.

Тэяр Горанов и его супруга, к неудобству Роара, который вероятно очень хотел рассчитывать на помощь своего тана, дома не сидели. Они постоянно где-то пропадали — Соёлт, Ринта, остров Гор-Эят, и так далее.

Хэла была в восторге от их путешествий. Оказалось, что ей не так уж и нравится сидеть дома, точнее если рядом тот кого безумно любишь и с кем невероятно комфортно и спокойно, то дом можно найти, где угодно.

Они даже в Налут пару раз сбегали и жили дикарями на берегу моря в той самой "хижине Фреда".

Безусловно они сталкивались друг с другом. Чаще всего из-за воспитания, из-за разного восприятия трат, из-за разного менталитета и воспитания, но всегда говорили и находили компромиссы, и несмотря на то, что ссоры частенько были весьма мощной прелюдией к сексу, но ни Хэла, ни Рэтар не считали близость решением проблемы, поэтому если и бывало, что проблема зацикливалась, то они всегда находили решение.

А ещё каждый из них был занят своим делом — Рэтар переводил труды по стратегии и военному делу, а в итоге Хэла решила, что ему просто необходимо написать что-то самому, потому что он был невероятно талантливым тактиком, стратегом и конечно мечником. Нечего было добру пропадать, считала супруга и даже рисовала для книги схемы и иллюстрации.

Ещё тэяр занимался восстановлением популяции ферганов. Вскоре купил трёх зверей на другой стороне оборота, как тут назывались основные части мира, для того, которого они с Хэлой по сути украли у дратов Фары. И один из ферганов всё же должен был принести потомство.

Сама она посвятила себя обучению детей рисованию, пению, езде верхом. В том числе очень сдружилась с Цэрой Таагран и помогала ей с детьми, оставшимися без попечения родителей.

Так же Хэла занималась приручением алагана, планируя в дальнейшем всё-таки развести их, чтобы выпустить на волю, дабы вернуть этого красивого зверя обратно в Изарию.

А ещё много рисовала, создавая прекрасные альбомы по растениям и цветам Изарии, а так же экспериментировала с красками и даже мастера тонкого дела учились у неё делать эскизы своих будущих работ.

— Что? — спросил Рэтар, когда Хэла подорвалась в кровати уже на рассвете Изара и уставилась ведьмовским взглядом в закрытую дверь.

— Ох, — вздохнула она, приходя в себя и падая обратно на подушку. — Рада, я знаю, что это ты. Иди сюда, детка.

Тэяр тоже вздохнул.

Дверь тихо отворилась и в темноте проёма показалось светловолосая головка Рады. Детям Роара и Милены скоро должно было исполниться по пять тиров и они должны были пройти обряд имянаречения. Они были очень похожи друг на друга внешне, но характеры были совершенно разные.

Уже в один тир стало понятно, что Рада ведьма, и все вокруг очень старались сделать так, чтобы ведьмовские способности не мешали ей жить. Девочку магически запечатывали почти каждый тир, потому что ребёнок, который способен вызвать целый ураган, был проблемой. А ещё Рада, как и Хэла, умела перемещаться в порталах без трифов. И судя по всему в будущем сможет перемещаться без порталов вовсе.

В последнее время она очень часто заявлялась в дом к танарам, проходя через портал и никому об этом не говоря. При чём печать на портале делу никак не помогала — Рада обходила печати стороной.

Безусловно это вызывало у всех тревогу — пропавший в неизвестном направлении ребёнок это ужасно, особенно, если пропадает он среди ночи. Бывало, что приходили они вдвоём с братом. Но сейчас она была одна.

— Рада, — покачал головой Рэтар, когда девочка зашла внутрь.

— Прости, танар, не ругай меня, — зашептал девочка.

— Я не ругаю, милая моя, — он протянул к ней руку и она радостно подбежала, забираясь к ним в постель. — Я расстроен, потому что тебя будут искать. Будут переживать.

— Твои мама и папа будут очень опечалены, — проговорила Хэла, когда Рада уткнулась ей в плечо.

— Мне приснился очень страшный сон, а Рейм спал, простите… — стала оправдываться девочка.

Рэтар и Хэла одновременно вздохнули и переглянулись, улыбаясь этому.

Конечно спать они уже не смогли, конечно утро, которое было для них двоих временем, чтобы побыть вдвоём, поговорить, погрешить… было сегодня под властью маленькой неугомонной ведьмочки.

Рэтар встал и оделся, поцеловал Хэлу:

— Пойду, испеку лепёшек, — проговорил он шепотом.

— Угу, — отозвалась супруга.

— А можно я с тобой? — спросила Рада, которая до этого момента тихо лежала в постели с закрытыми глазами.

— Можно, — тихо рассмеялся тэяр и протянул обрадованной девочке руки.

За Радой в завтрак пришёл Эрт, потому что Хэла отправила весть в Зарну, что дочь ферана в Халовкином гнезде. Девочка с неохотой, но отправилась домой, и перед уходом ещё раз попросила у всех прощения за вторжение.

Лорана, глубоко беременная уже третьим ребёнком, с сожалением покачала головой.

— Что-то не так, — сказала она, но встретившись взглядом со своим супругом, поняла, что лучше больше ничего не говорить.

Впрочем Рэтар и Хэла и сами понимали, что происходит что-то не очень правильное и, как и Лора, тревожились из-за этого.

— Пишешь или рисуешь? — спросил тэяр заходя днём в комнату, где его супруга, что-то делала, сидя за столом.

— Пишу, — ответила Хэла.

Рэтар сел рядом со столом в кресло, положив руку на столешницу и подперев кулаком щёку.

Он мог прочитать то, что писала Хэла. Благодаря тому, что Милена прочитала ему строки из песни, написанной на обратной стороне нарисованного ведьмой его портрета, он смог сопоставить значки, которыми это было написано и язык, который, благодаря магии, остался его языком. Ну, а дальше смог прочесть и всё остальное. Точнее прочёл пару песен и стало так больно, что хоть вой, поэтому больше читать ничего не стал. Да и Хэлу уважал, поэтому не лез в её мысли, изложенные на бумагу.

— Когда пишу, знаю, что я в норме, — ответила ему супруга, словно отвечая на немой вопрос.

Как-то она говорила, что это помогает ей оставаться в себе, потому что несмотря ни на что, она всё ждала, что снова сойдёт с ума.

Поэтому Рэтар вздохнул.

— Хэла, с тобой всё хорошо, родная, — проговорил он.

Она качнула головой, потом тоже положила руку на столешницу и легла на неё так, чтобы лицо её было ближе к Рэтару. Ему было сложно понять, но сама женщина точно знала, что страх однажды снова потерять разум будет с ней теперь до конца дней. И пусть это останется лишь пустой тревогой — она будет в этом случае просто счастлива. Лучше ждать плохого, быть готовым к встрече с ним и не встретится, чем оно неожиданно случится и всё разрушит.

— Знаешь, я как-то ходила на групповую психотерапию. Тогдашний мой доктор считал, что это лучше, чем таблетки. Кому как, но мне нравится толпа, когда в ней можно затеряться, а не когда эта толпа пытается со мной говорить, — тихо начала Хэла. — Чтобы ты понимал — собираются люди с проблемами и об этих проблемах рассказывают. Там был бывший военный. Он на войне маленечко скипел. Он из раза в раз рассказывал одни и те же жуткие рассказы из войны, и я вообще не понимаю, как его с этой чернухой пустили к людям с нестабильной психикой. Но дело было не в рассказах. Дело было в том, что он сидел рядом со мной, точнее каждый раз, намеренно садился рядом. И боги с ним, сидел и сидел, но он щёлкал суставами пальцев.

Хэла недовольно сморщила нос.

— Отвратительный звук в принципе, а он делал это постоянно. И меня это не просто злило, во мне просыпалось желание убивать. И как-то у меня от его щелчков, щелкнуло в голове, — Хэла вздохнула. — Я взяла маникюрные ножницы, это такие которыми ногти стричь, и они маленькие и очень острые, и воткнула ему в руку, пригвоздив её к его ноге.

Рэтар невольно прищурился.

— Да, неприятно мягко говоря. Но ему было пофиг, потому что он из-за травмы не чувствовал боли, а так как там все психи, то и мне ничего не было. Врача мне дали другого, а этот дал таблетки, и сказал, чтобы не ходила на групповую психотерапию. Ура! — шёпотом прокричала она. — Но суставами пальцев при мне лишний раз лучше не щёлкать.

Рэтар улыбнулся:

— Понял. Не буду.

— Понимаешь, Рэтар, маникюрные ножницы это фигня, а сейчас я же могу потерять контроль и молнией вдарить, — лицо её стало очень печальным и обеспокоенным. — Я могу убить нечаянно. Поэтому боюсь, что щёлкнет, до того, как я пойму, что вот-вот прорвёт…

Он нагнулся и обняв её одной рукой поцеловал в щёку:

— Я просматриваю за тобой, любимая.

— Хорошо, — улыбнулась Хэла в ответ.

— Ещё я хотел предложить — чтобы Рейм и Рада не бегали к нам, когда им вздумается, можно, при условии хорошего поведения, оставлять их у нас в доме на какое-то время, — он увидел в глазах Хэлы заинтересованность. — Дней на пять каждый лунь, можно освободить им комнату под крышей. Пусть Роар и Милена отдохнут, а детям так будет лучше.

— Рэтар, ты правда не хочешь ребёнка? — спросила Хэла, хотя как-то один раз он уже оборвал её на начале этого разговора.

— Хэла, — вздохнул Рэтар, хмурясь.

— Мы могли бы попробовать ещё раз, — прошептала ведьма.

— Мы не будет пробовать, родная. Это слишком рискованно и риск этот не оправдан, — он вздохнул и погладил её по волосам, потом провёл пальцем по щеке.

Первая потеря потонула в безумии событий, случившихся после. Но была и вторая… И Рэтар чуть не сошёл с ума тогда.

Хэла однажды просто не спустилась утром, он нашёл её после, привычной для него, тренировки трясущуюся, как в ознобе, в постели. Она сказала, что это кровавые дни, но это были не они… Мужчина отправил за Верлеасом, который был единственным магом, которому доверяла Хэла.

Маг помог ей, но сказал Рэтару, что бремя и рождение вполне возможно для неё недоступно, более того опасно для здоровья и жизни. Дело, по мнению Верлеаса, было в её магической мощи.

Но причины Рэтара не очень волновали, потому что Хэла после потери ребёнка на его глазах погрузилась в такую неподъемную тоску, что невозможно было смотреть на неё без слёз.

Хэла замкнулась в себе и потерялась где-то внутри своего горя. А у него не получалось даже достучаться до неё. Он пытался, так отчаянно пытался что-то сделат, но безуспешно. Рэтар был готов выть.

Из любимой женщины ушла краска и жизнь, она перестала нормально спать, есть, даже говорить…

Когда Рэтар, да и все отчаялись, помог Трой.

Сын Элгора обожал Хэлу. И несмотря на любовь, которую она испытывала к Рейму и Раде, но Трой был словно единственным таким важным и незаменимым. И мальчик чувствовал это, тянулся к Хэле, как ни к какой другой женщине из его окружения. Она стала заменой его матери. И Рэтар знал, что смущалась этому, потому что очень трепетно относилась к чувствам отца мальчика.

Но тан Рэтара был не против. Как-то незаметно для всех эти двое стали невероятно близки. Нет, Элгор и Хэла продолжали ругаться так, что дом сотрясался. Порой казалось, что ещё немного и чёрная ведьма уничтожит ставшего митаром Элгора, но при этом доверие друг к другу у них было безусловным и непоколебимым.

Вот и Трой — он просто пробрался к Хэле как-то в один из её ставших уже такими привычными тягостных, горесных дней, сказал, что соскучился и попросил спеть ему.

И Тёрк с Элгором, искавшие мальчишку, услышали наконец пение Хэлы. Такими замершими у дверей их с супругой комнат, Рэтар мужчин и нашёл.

— Я бы покривил душой, если бы сказал, что не хотел бы, чтобы по этому дому бегала такая, как ты, маленькая озорная девчушка. Но нет, Хэла. Я и подумать не могу, что это может стоить тебе жизни, и я не хочу, чтобы ты прошла через потерю снова, если такое случится. А детей вокруг нас предостаточно. Не думай об этом, девочка моя.

— Милена ненавидит меня за то, что Рада такая, как я, — проговорила женщина. Ей было понятно раздражение белой ведьмы, потому что матери всегда сомневаются в себе, а когда твой ребёнок привязан, по их мнению к кому-то больше, чем к родной матери, это вообще причиняет боль, и на уверенность в себе точно положительно не действует.

— С чего ты взяла, что она такая, как ты? — спросил Рэтар, улыбаясь.

— Что?

— Она вылитый отец в детстве.

— Роар? — удивилась Хэла.

— Да, — подтвердил Рэтар. — Он был именно таким, как Рада — неугомонный, вредный, упрямый и взбалмошный ребёнок. Он всегда натворит что-то, а потом прятался. Он ненавидел неудачи, бросал дело, если у него не получалось. А как они цеплялись с Риваном.

Мужчина усмехнулся, вспоминая достаточно плачевно заканчивающиеся стычки тана и младшего брата.

— Роар изменился только с рождением Элгора. На него повлияло то, что он стал старшим братом. А до того, — тэяр рассмеялся. — Спроси у любого в доме. Мита, Эка, Тёрк, Мирган — они скажут, что Рада похожа на Роара.

Хэла захихикала:

— А на кого похож Рейм? — поинтересовалась ведьма.

— На Милену может, — предположил мужчина.

— Или на тебя.

— Тогда ей надо на меня злиться, а не на тебя.

Рэтар потянулся к ней, чтобы поцеловать, но Хэла качнула головой и показала на дверь.

— Что? — нахмурился тэяр, но ответом ему были ввалившиеся в дверь Рейм и Рада, которых не успела поймать Милена, скромно стоящая в дверях.

— Простите, — улыбнулась она виновато.

— Танар, — воскликнул Рейм, забираясь на колени к Рэтару.

— Блага тебе, мой хороший, — ответил мужчина, обнимая мальчика.

В комнату зашёл Роар.

— Блага, Рэтар, Хэла.

Хозяева поприветствовали гостей.

— Что-то случилось? — спросил тэяр у ферана.

— Я бы хотел кое о чём посоветоваться с тобой, — ответил Роар, подтверждая предположения своего тана о прежде всего деловом характере их визита.

— Хорошо, — кивнул Рэтар и обратился к мальчику. — Рейм, позволишь мне поговорить с достопочтенным фераном?

— С папой? — нахмурился феринин.

— С папой, — ответил мужчина и все взрослые в комнате улыбнулись.

— Хорошо. А потом со мной поговоришь? — спросил Рейм.

— Обязательно, — став серьёзным, пообещал Рэтар и взрослые, пряча смешки, переглянулись.

Когда мужчины ушли, женщины, оправив детей вниз, справится об обеде и сообщить, что у них сегодня гости, остались одни. Хэла видела, что Милена была уставшей и разбитой. Какой-то растерянной, впрочем это кажется было в ней неизменно. Хотя конечно материнство и заботы ферины очень сильно её выматывали.

— Что такое, лапушка? — спросила чёрная ведьма.

— Зачем ты ведёшь дневник? — проигнорировав вопрос, спросила Мила.

— Чтобы привести в порядок мысли, — ответила Хэла. — Тебе тоже не помешало бы.

— Его никто не прочитает, — ответила ферина.

— Дневники пишут для себя, а не для кого-то, — возразила чёрная ведьма. — Однако Рэтар может, Рейм и Рада учатся.

— А? — Милена нахмурилась.

— Рейму и Раде было интересно, так что они попросили выучить значки, а так как язык по сути тот же — они всё понимают, так что будешь похабные словечки писать, знай, что они могут прочитать, — неоднозначно повела бровью Хэла. — А Рэтар может, потому что откуда-то знает, как читать знаки, видимо услышал, как я пела песню и сопоставил знаки в словах. Не знаю…

— О, боже, — воскликнула белая ведьма.

— Каждый раз, когда ты так говоришь, — и Хэла посмотрела на неё взглядом ведьмы, — начинается бедлам.

И теперь видела — да, бедлам должен был начаться, очередной и весьма основательный.

— Я просто прочитала ему слова песни, — ответила Милена, к лицу прилила краска, ей стало стыдно, она в расстроенных чувствах села в кресло, в котором до этого сидел Рэтар.

— Ну вот, — ответила чёрная ведьма. — Так может объяснишь мне, что у вас там такое происходит?

— А? — ферина вообще кажется не слушала её. — Прости. Всё хорошо.

Но хорошо не было. Напряжение висело в воздухе и было практически осязаемым.

— Достопочтенные, — в дверях появилась Сола. — Обед. Позвать достопочтенных тэяра и ферана?

— Нет, Сола, детка, мы сами, — улыбнулась девушке Хэла.

Серая улыбнулась в ответ и убежала по коридору и основной лестнице вниз.

Сначала чёрную ведьму беспокоил вопрос нехватки серых в Зарне, ведь после смерти глупышки Томики, ухода Лораны, а так же того, что Сола ушла в Халовкино гнездо, в замке осталось всего шесть девушек. Но Рэтар уверил её, что скорее всего больше девушек будет не нужно, ведь в доме хозяйка теперь белая ведьма.

И, хотя Милена так и не научилась правильно распоряжаться своими силами, но того, что они в ней есть и влияют на всё, с чем ведьма имеет дело, отрицать было весьма глупо.

До того как супруги ферана и тэяра спустились к ним, чтобы позвать на обед, мужчины обсуждали напряжённую обстановку в Ринте.

— Элгор сообщил мне, что сейчас Ларазан пытается отстранить Элаза от правления, — проговорил Роар, садясь напротив тана, в его рабочей комнате. — Элаза просит нас вмешаться. Но я не знаю точно, стоит ли оно того.

— С Ларазаном у нас дел не будет, Роар, — ответил Рэтар, прекрасно зная младшего брата правителя Ринты. — Сейчас стабильность со стороны Ринты просто необходимость, вынужденная, но без этого никак. При том, что Кергаты и Алнам сейчас готовы вступить с нами в союз на условиях полного нашего превосходства. И если Кергаты нужны нам, из-за водных путей, то Алнам это всего лишь дополнительное усиление границы, и оно будет стоить нам лишних расходов. Но мы с тобой всё просчитали, сошлись, что можем себе это позволить. И тут это? Смена власти в Ринте будет очень болезненной для нас.

— Думаешь Ларазан решит нас прижать? — нахмурился феран.

— Да, Роар, — ответил на это глава Горанов. — Чтобы встать в более выгодную позицию — конечно. Он понимает, что в его власти будет создавать проблемы для нашего спокойного существования. Но если нам с тобой на это в целом наплевать, то нельзя забывать, что страдать в конечном итоге от этого будут простые люди, при чём с обеих сторон.

Феран согласно кивнул.

— Что делает Элгор? — поинтересовался тэяр.

— Элаза хочет заключить договор, основой которого может быть брак, — отозвался Роар. — Если Элгор согласится.

— Твой брат согласится, — уверил его глава дома.

— Рэтар, — с сомнением нахмурился феран. — Я бы не хотел заставлять своего брата.

— Я не буду удивлён тому, что он уже всё решил, — возразил на это тэяр. — Это очень выгодный брак. У Элаза нет наследников по мужской линии, кроме брата. И если сейчас брат решил пойти в бой, пытаясь раньше времени захватить власть, то при нашей помощи в сопротивлении этому, из наследников его можно списать.

— Брось, тан. Элаза молод, у него могут быть ещё дети, сыновья.

— За двадцать тиров у него родилось шесть дочерей, — возразил Рэтар. — Его супруга устала. Найдёт другую? Что ж… Родится сын, значит так тому и быть. Но предполагаю, что, если Элгор и думает о браке, то только с расчётом на дальнейшую возможность для своих детей получения прав на правление в Ринте.

Роар фыркнул.

— Я не собираюсь ему мешать, — проговорил он. — Но сейчас обстановка весьма шаткая и надо решить кому из нас отправиться туда, чтобы помочь Элгору и разобраться в происходящем на месте.

— Полагаю, — вздохнул Рэтар, — что ты хотел бы, чтобы это был я?

— Да.

— Роар, ты прекрасный феран. Эти четыре тира, ты отлично справляешься.

— С твоей помощью и с помощью Элгора, — упрямо мотнул головой феран.

— В очередной раз всё плохо? — спросила Хэла, спускаясь сверху.

— Не то слово, — ответил ей Рэтар.

— Нас зовут обедать, — проговорила Милена, следуя за хозяйкой.

— Милена, сядь-ка, — попросил тэяр, а чёрная ведьма прошла к столу и села с ним рядом, устроившись на подлокотнике его кресла.

Ферина слегка нахмурилась, но спорить не стала — прошла и села, получилось напротив своего супруга.

Ни от Рэтара, ни от Хэлы не ускользнуло то, что эти двое друг на друга не смотрели.

— В раю плохая погода? — поинтересовалась чёрная ведьма.

— Что? — нахмурился Роар.

— О, боги, — Хэла недовольно фыркнула.

— Мы хотели извиниться за Раду, — подала голос Милена.

— Не надо, я бы сама от вас убежала, — ответила Хэла и тут феран и ферина всё-таки оба уставились на неё.

— Мы хотели кое-что предложить вам, — сгладил вопрос в их глазах Рэтар. — Мы можем забирать детей на какое-то время, каждый лунь, но только в расчёте на их хорошее поведение в остальные дни, которые они живут дома.

— Это… вы уверены? — спросил Роар, которому явно это пришлось по душе.

— Рада всё равно будет убегать, — возразила Милена, которая как раз была очень против, или сомневалась в эффективности этой затеи и её воплощения.

— Уверена? Она не глупа, — ответил на это возражение тэяр. — Она понимает правила игры. Если хотя бы раз проиграет…

— Будет бегать так, — заупрямилась ферина.

— Сейчас мы оставляем её у нас, когда она так делает, — спокойно проговорил Рэтар. — Но, если вы согласитесь, то тогда она будет тут же возвращена обратно.

Милена явно была недовольна.

— Светок, перестань, — взмолился Роар.

— Ты и так позволяешь ей всё, — не выдержала ферина. — За сегодня отругал?

— Я поговорил с ней, — ответил ей супруг.

— Поговорил? — зло отозвалась Мила. — И как — помогло?

— А что он должен был сделать? — спросила Хэла, видя, что Роар не знает, что можно с этим поделать. — Убить её?

— Нет, просто я ругаюсь, я вечно требую от них чего-то — послушания, опрятности, вежливости, — взорвалась ферина. — Чтобы они не вели себя, как дикари…

И чёрная ведьма могла поклясться, что Рэтар был готов усмехнуться, но сдержался, оставаясь серьёзным молчаливым созерцателем.

— А он вечно им всё спускает. Он хороший, а я плохая, — и Мила была готова разрыдаться от обиды и злости.

— Рэтар, кажется нам надо покупать кровать побольше, — беззаботно отозвалась Хэла. — Сейчас двое, а теперь у неё внутри ещё двое. Нам не будет места в нашей постели.

— Что? — вскинулся Роар, а тэяр с вопросом глянул на супругу.

— Хэла! — воскликнула белая ведьма, и на лице была такая досада, словно она вообще не собиралась говорить супругу о том, что снова беременна.

— Боги, ты ему не сказала? — удивилась Хэла, которой надоело наблюдать за их внутренним конфликтом и уж если ей было не по себе, то каково было детям, у которых есть способности к магии? — Ты ждёшь, когда тебя раздует, как воздушный шар?

— Милена, — горестно покачал головой Роар.

— О, ну простите, достопочтенный феран! — ядовито фыркнула в его сторону супруга.

— Хватит, вы оба! — рыкнула на них чёрная ведьма. — Боги, мне хочется выйти, и не из комнаты, из дома, а лучше из ферната прям. С вами невозможно. И вы хотите, чтобы ваши дети это терпели? Они же чувствуют вас, как все обычные дети, но, боги, у вас не обычные дети!

— Рейм обычный, — возразила Мила.

— Рейм пока просто не заявил о себе, — возразила на это Хэла, — но он будет намного сильнее сестры и, если вы не закончите с этим, то добьётесь от него ядерной войны.

Роар нахмурился непонятному словосочетанию.

— Всё будет очень плохо, — пояснила женщина свои слова. Потом встретилась с ним взглядами. — Если ты не начнёшь говорить, вместо постоянного применения одной и той же схемы — удовлетворённая близостью женщина равно счастливая и молчаливая женщина. Понятно?

— Хэла! — Мила и Роар воскликнули это в унисон, чем вызвали у чёрной ведьмы усмешку.

— Я не права? — и она перевела взгляд на ферину. — И ты в целом довольна, но только вот как-то проблемы никуда не уходят, странно?

Белая ведьма раздражённо повела головой. Ей было неуютно и стыдно, и кажется только присутствие Рэтара останавливало её от того, чтобы вскочить и выйти вон.

— Мы все, как наши родители, — проговорила Хэла, стараясь быть спокойнее.

— Я не как моя мать, — на этот раз Милена повысила голос и пошла в наступление.

— Неужели, — но было понятно, что с чёрной ведьмой ей не тягаться. В комнате кажется стало тяжелее дышать и это почувствовали и мужчины. Рэтар положил руку на колено супруги, чтобы унять её, но судя по всему это нужно будет пережить, потому что было уже не унять, из неё попёрло негодование, останавливать это Хэла не умела. — Ты не такая как твоя матушка? Не жрёшь своего мужа за то, что он слишком хороший папаша? Идеальный до тошноты? Детей он у неё не ругает! А ты не потому ли папу больше любила, что мама была первоклассной стервой? Мешает её слава?

— Я не, — она всхлипнула обидным словам и уже из последних сил держалась, чтобы не расплакаться по-настоящему и во всю силу.

— Светок, — простонал Роар и встал, чтобы успокоить её.

— Сядь, — приказала ему ведьма. — А ты такой же, как твой отец.

— Хэла, — рыкнул феран.

— Не рычи на меня, Роар. Меня этим не пронять, помнишь? — сказала чёрная ведьма вставая. — Сядь! И запомни, если не научишься разговаривать даже переступая через её слёзы, а ревёт она постоянно и будет реветь дальше, это вообще в ней неискоренимо, то ты пустишь под откос вашу жизнь. Ясно? Каждый раз, встречаясь с её слезами ты лезешь ей под юбку, а от этого случаются дети.

Он хотел что-то ей ответить, но она была права, и хотя было видно, что он злился, но за то время как был фераном всё же намного лучше получалось держать себя в руках.

— Я понимаю, что сложно смотреть проблемам в глаза, особенно, когда проблемы очаровательно любимые и рыдают так горестно, хоть убейся, но надо учится. И ты, — Хэла посмотрела на Милену. — Твои дети тебя любят. Ты их мать и этого никто не изменит. И что бы там тебе не думалось, но ты хорошая мать. И мне твои дети не нужны, ясно.

И Милена подняла на женщину глаза, полные этого диковатого удивления, словно в очередной раз Хэла залезла в её голову и понятно, что всё было понятно и без этих ведьмовских умений. Милена безумно ревновала своих детей.

— Нет. Я не испытываю невероятного восторга триумфатора, когда твоя дочь приходит в ночи к нам в постель, вместо того, чтобы прийти в вашу, — продолжила свою тираду Хэла. — Потому что нам в нашей постели третьи не нужны. Мы не испытываем расстройства, когда занимаемся друг другом, понятно? Нам хорошо вдвоём. Мы любим ваших детей, мы и вас, дураков, любим, но в постель к себе не зовём.

Она фыркнула, потом повела головой в раздражении и пытаясь унять себя.

— Я печалюсь, понятно, — сказала она тише. — Мне больно, что вы, взрослые, а ведёте себя хуже своих детей. И предложением оставить ваших детей у нас на несколько дней в лунь, это не предложение стать их родителями на веки вечные! И на этом я пошла есть!

Она обошла стол и отправилась на выход. За ней встал и Рэтар.

— Думаешь они поговорят? — спросил он, когда закрыл за собой дверь, оставляя Роара и Милену наедине и догоняя супругу.

— Нет, — ответила ему супруга уже совершенно становясь собой обычной, — думаю, что они разнесут нам своей страстью кабинет, потому что никто меня не слышал. И они снова будут делать так, как привыкли.

Тэяр поймал её за руку и остановил посреди огромной, как считала Хэла, гостевой залы их дома.

— Они тебя услышали, родная, — сказал он, обнимая её за талию и притягивая к себе.

— Только наш кабинет это не спасёт, — улыбнулась ему ведьма, давая себя поцеловать.

Чуть позднее, когда наконец все уселись за стол, Милена была намного спокойнее, потому что “я же сказала, что эта схема работает”, фыркнула Хэла, когда Роар с супругой добрались до обеденного стола.

Чёрная ведьма сидела рядом с супругом, а на спинке её стула, устроился между ними взрослый ханг.

Феран сидел за столом с дочерью на руках и Рэтар видел это невероятное сходство между ними, которое никогда не упускал.

Рада была вылитый отец. Личико её было мягким и очаровательным, как у матери, но хмурилась она как Роар, так же упрямилась, так же винилась, когда творила что-то и была поймана на этом.

Рейм сидел рядом с ними и тэяра тревожили слова Хэлы о том, что мальчик будет магом. Они никогда не обсуждали это, сосредотачивались на маленькой проказнице, его сестре. А Рейм вечно спокойный и не требующий особого контроля и внимания, оставался предоставлен сам себе. Впрочем Рэтар любил парнишку, а тот тянулся к нему, и с удовольствием учился всему, чему мог обучить его танар.

Весь этот гвалт за столом был сейчас таким обыденным и привычным. Тэяр вспомнил, как они с Хэлой были в Адире, сидели так же за столом в доме Войра и на Рэтара нашло тогда состояние невероятной благости, совершенно незнакомое в тот момент. Теперь это было постоянным чувством, знакомым, дарящим покой и счастье.

Это был дом. Дети спорящие за столом, люди, близкие и родные, и Хэла рядом, любимая его несносная ведьма.

— Ой, — воскликнула Лорана и покраснела. Все замерли обращая на неё свои взгляды.

— Она с утра говорила, что сегодня просто замечательный день, — заявила Хэла, качая головой. — Я же сказала, что она говорит так тогда, когда залетает и когда рожает?

— Лора? — обеспокоенно посмотрел на покрасневшую супругу Гент.

— Давайте угадаем, что мы сейчас все будем делать? — спросила чёрная ведьма лукаво склоняя голову набок.

— Дети, — Рэтар переглянулся с Роаром.

— Так, пошли на улицу гулять, — феран поднялся с Радой на руках.

— С харагами? — радостно спросила его дочь.

— С харагами, — подтвердил он.

— Веди её наверх, Гент, — скомандовала Хэла.

— Я прекрасно себя чувствую, — возразила Лорана, когда супруг стал помогать ей вставать со стула.

Тэяр забрал на руки младшую дочь Гента и Лоры, которой только недавно исполнилось два тира. За руку взял старшего сына.

Сола побежала готовить комнату к родам, а Милена и Шеята стали собирать со стола.

Вторая дочка Гента и Лораны родилась в тот же день, на заходе Тэраф.

Уже после того как приняла роды, уставшая Хэла сидела в детской комнате, укладывала спать старших детей. Милена предложила забрать их в Зарну на пару дней, но ребята захотели остаться дома с родителями и новорождённой сестрой.

Рэтар прислонившись к стене в коридоре слушал тихое пение супруги. Песню эту она пела и Трою, и Раде с Реймом — дети её очень любили, несмотря на то, что не понимали ни слова. Как-то Милена объяснила, что песня эта про грусть и спящее солнце, которое является светилом в их с Хэлой мире.

“I wish for this night-time

To last for a lifetime

The darkness around me

Shores of a solar sea

Oh how I wish to go down with the sun

Sleeping

Weeping

With you”

И хотя точного перевода он так и не узнал, но каждый раз невозможно щемило сердце, когда она это пела.

Хэла, поцеловав детей и тихо пожелав спокойной ночи Соле, которая спала в этой же комнате, вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. Женщина улыбнулась супругу и шагнула в его раскрытые объятия.

— Пойдём отдыхать, — сказал Рэтар ей в макушку.

— Пойдём, — согласно кивнула ведьма и они пошли в сторону своей комнаты.

— Я перегнула палку сегодня? — спросила Хэла, имея ввиду то, как поступила с Роаром и Миленой.

— Нет, родная, они не маленькие, всё с ними будет хорошо, — убеждённый в своих словах ответил тэяр. — И Милена согласилась на наше предложение. Я уже поговорил с Радой и Реймом.

— И как?

— Ну, с Реймом проблем не будет, а Рада пока согласилась, — пожал плечами мужчина открывая дверь и пропуская в комнату супругу.

— Хорошо, — вздохнула Хэла.

— Нужно будет отправится в Ринту, — сказал Рэтар, подойдя к ней сзади и развязывая пояс юбки.

Став тэярой Хэла практически перестала носить платья, отдавая предпочтения рубахам и юбкам.

— Оу, — отозвалась женщина, не мешая ему, и получая невообразимое удовольствие от его помощи, отпуская усталость и переставая делать вид, что ей всё по силам. — Когда ты отправляешься?

— Мы, — шепнул ей в голову, потом поднял и прямо как ребёнка вытащил из сползшей на пол юбки, усадил на кровать, стал снимать обувь.

— Хорошо, — улыбнулась Хэла, протягивая руки и снимая с него рубашку. — Когда мы отправляемся?

— Лучше бы поскорее, но посмотрим, как Лорана будет себя чувствовать.

— Надолго?

— Нет, надеюсь управимся быстро, — и Рэтар снял рубашку с Хэлы, ловя её губы, чтобы поцеловать.

Её руки обняли его и ведьма мягко утянула супруга за собой, мурча от удовольствия. Отдаваясь желанию оба они совершенно забыли о том, что за сегодняшний долгий день смертельно устали.

На утро Лорана уже рвалась в бой, роды прошли мягко и без травм. Она была бодра и всячески протестовала против того, что семья настаивала на её покое и сне. И Хэла решила, что вполне можно оставить её на попечение супруга и Солы, поэтому на следующий день с утра засобирались в Ринту.

— Я буду ждать тебя в Зарне, — полностью собравшийся Рэтар, поцеловал Хэлу в лоб, когда она вышла из чистой. — Надо перед отправлением кое-что обсудить с Роаром.

— Хорошо, я постараюсь побыстрее, — ответила она и тэяр знал, что сделает это, потому что её сборы были всегда по-военному чёткими и скорыми.

— Не торопись, — улыбнулся он и отправился к двери.

— О, Рэтар, — позвала его супруга. — Визит официальный?

— Да, очень, — ответил мужчина.

— Кстати, — Хэла подошла ему, пока он не вышел из комнаты. — Я хотела бы после возвращения забрать Милену куда-нибудь. Ей нужна перезагрузка.

— Что ей нужно? — нахмурился Рэтар.

— Отдых, — пояснила она. — Совсем немного. Дней десять. Без мужа, без детей, без домашних проблем.

— И она согласиться? — с сомнением произнёс Рэтар. Идея была хорошей, но в согласие Милены ему верилось с трудом.

— Мне плевать, — возразила в свойственной ей манере Хэла, — я просто её заберу. Но мне нужно, чтобы согласился ты. Согласился помочь Роару с детьми, если будет нужно. И пообещал не изводить себя тревогой по мне в моё отсутствие.

— Это будет сложно. Куда ты хочешь отправится?

— Не знаю, туда, где тепло. Но чтобы ты поменьше переживал — Соёлт?

— Соёлт опасен для женщин, — прищурился Рэтар, сражаясь с внутренней паникой и невообразимой тревогой за супругу.

— Там же Тёрк и Брок, они за нами присмотрят. И я обещаю, что не буду снимать гракт, — улыбнулась Хэла, показывая на свой браслет с грактом Горанов.

— Хорошо, я подумаю, — произнёс тэяр через силу, — точнее я согласен, но мне просто нужно смириться с этой мыслью.

И ведьма радостно улыбнулась:

— Спасибо! — шепнула Хэла и теперь, даже если и хотел отказать, он просто не сможет сказать ей нет.

Ох, уж эти слабости, с которыми так сложно бороться. У Роара были слёзы Милены, у Рэтара счастливое лицо Хэлы.

Роар был рад тому, что тан согласился помочь с Ринтой. Он мог бы отказать, потому что тэяр такие вопросы мог и не решать. Но понятно было, что Рэтар не будет отказывать.

Они обсудили кое-какие вопросы, основываясь на последних новостях, которые передал из Ринты митар.

— Элгор сказал, что встретит вас. И он договорился о встрече, но думаю, что Элаза и так бы принял тебя, — сказал Роар и перевёл удивлённый взгляд на дверь. Улыбнулся.

Рэтар обернулся. В дверях стояла Хэла.

— Выглядишь просто потрясающе, — проговорил Роар.

— Я старалась, — повела она плечом и перервела озорной взгляд на Рэтара.

Что она точно понимала и чего всегда теперь придерживалась, когда стала смиренно принимать свой титул, это обязанность выглядеть безукоризненно на вот таких встречах. И конечно она могла себе это позволить. Траты на одежду её раздражали, потому что излишняя пышность ей претила, она предпочитала простоту и удобство. Хотя смирилась с тем, что дорогая ткань лучше, чем дешёвая.

Но тем не менее она обязала себя иметь в гардеробе платья, которые показывали всем статус её супруга. И конечно Хэла подошла к этому делу с присущим ей творчеством. Платьев было немного, но они были заказаны у хороших мастеров, сшиты по её эскизам и её точным меркам. И выглядела в этих нарядах супруга тэяра Изарии просто отлично.

Сегодня на ней было платье с широкими рукавами, нейтрального, не чисто белого, а приятного молочного цвета, но подшитое синим и чёрным кантом, говорящим о принадлежности к Изарии и Горанам. Хэла вернулась в прежнюю мягкую форму своего тела, поэтому была видна её фигура, а круглый вырез открывал половину плеч и проходил прямо над грудью. Лорана помогла Хэле с волосами, которые так и остались седыми, но теперь уже длиной доходили до лопаток, поэтому их удавалось собирать в аккуратные и элегантные причёски. На шее у Хэлы был её кулон с ирнитом.

Рэтар кивнул Роару, и двинулся к ней. Вид у него был такой, что Хэла решила, что переборщила, только не понятно с чем.

Тэяр подошёл к ней и они вместе вышли в коридор из библиотеки, которую нынешний феран использовал так же как и предыдущий.

— Переодеться? — спросила она, видя неоднозначную реакцию Рэтара.

И на ум пришло, как они сцепились из-за платья будучи в вспоминаемом сегодня Соёлте.

Тогда Хэла надела на праздник в честь какой-то там их богини совершенно невообразимо шикарное платье, расшитое блестящей нитью, лёгкое, струящееся и кажущееся прозрачным, хотя это было только впечатление. Она бы в жизни не надела ничего такого, но тут она его вынужденно купила и просто захотелось посмотреть как оно на ней, и к своему удивлению выглядела невообразимо красиво.

Что до Рэтара — то у него включился режим безумного ревнивца, и весь праздник он от неё отойти боялся, а в конечном итоге у них случилась близость прямо в пустынном коридоре дворца, в который они были на это самое празднество приглашены, потому что дотерпеть до комнат, в которых они жили, когда были в Соёлте, он не смог. Да впрочем и добравшись, оторваться от Хэла не мог почти до самого утра. Но это ли не счастье — быть желанной и любимой?

— Не надо, — ответил Рэтар.

— Уверен? — нахмурилась она. В коридоре и в комнате с порталом стражи не было. — Ты просто…

— Просто подумал, а может ну её эту Ринту? — его руки легли на её талию и он довольно заурчал, прям как их ханг, когда его чесали между крылышками.

— И куда отправимся? — озорно спросила Хэла, понимая, что сделала всё как надо, а у него просто в очередной раз включился режим “моё, никому не отдам!”

— А можно прямо в постель?

— Достопочтенный Рэтар Горан, — повела она головой и осуждающе цыкнула, хотя конечно уже поддалась его желанию.

— Что? — он повёл бровью. — Люблю тебя, ведьма моя. Пойдём Элгору брак устраивать?

— Пойдём, — кивнула она и перенесла их в портал в столице Ринты, где уже ждал Элгор.

Рэтар спустил её с портала, как обычно, и как сделал это в первый раз.

— И я тоже безумно люблю тебя, мой достопочтенный Рэтар Горан.

Он улыбнулся и поцеловал её вечно холодные пальцы. И больше ничего кажется не надо было для счастья — только вот эти невообразимо красивые ирнитовые глаза, которые смотрели с нежностью и любовью.