Пробоина: Гвардеец

Глава 21 Ишханазар

'Хороший стрелок лупит полтосом на десять сотен,

а опытный дальше пяти не стреляет.'

[Наводчик 5 БМП танковой роты

младший сержант Зайцев]

Первый день Красной Луны. 13:00

Пустыня, окраины н. п. Ишханазар.

Когда я ехал внутри бронированной машины, то ощущал себя самое меньшее настоящим богом войны, несущим хаос и разрушения.

Прямо передо мной покачивалось пятидесятимиллиметровое орудие — калибр, вскрывающий любые укрытия. Говорят, даже если противник спрячется в дальнем коридоре какого-нибудь здания, это его не спасёт.

Тем более, многие местные постройки из песчаника, так что пробить дом насквозь, думаю, вообще не проблема. Это если, конечно, стрелять бронебойным…

Как я понял, у меня в наличии были только осколочно-фугасные, поскольку на снарядах имелась маркировка ОФЗ. А вот что такое «З», я не знал — в учебке про такие не рассказывали.

Я мог лишь предположить, что там какой-нибудь замедлитель, чтоб взрывалось попозже. Хотя красное навершие из пирусного камня подсказывало, что это нечто зажигательное.

Решив примериться к окулярам, я обнаружил, что на бинокле имелось сразу две шкалы. Центральная, с подписью БР, и боковая, с большим расстоянием меж черточек, с подписью ОФ.

Вот это уже было понятнее… Можно ориентироваться, как поднимать ствол, если стоит бронебойный или фугасный. Но это быстрый вариант, а для более точного попадания тут был даже механический калькулятор, чтоб рассчитать любой угол.

Крутя головой, я так и не переставал поражаться гениальности тех, кто это все придумал. Мне же, несмышлёной обезьянке, посаженной за рукоятки, только и оставалось, что вращать баранки да потихоньку вникать… кхм… согласно интуитивно понятной инструкции от создателей.

— А этот, как его… Ишханазар, он большой? — проорал я, стараясь докричаться до водителя.

— Да не, поселочек. Примерно километр на километр! — отозвался тот, после чего я глянул в прицел и, уже как заправский стрелок, даже сверился с калькулятором.

Если там такая малая дистанция, то стоило выставить прицел на две сотни… Вряд ли мне придется стрелять прямой наводкой дальше. А учитывая, что застройка там наверняка хаотичная, едва ли я найду там какие-нибудь ориентиры, расположенные дальше моей отметки.

Я не прогадал.

Уже вскоре мы приблизились к поселку, и я не столько увидел его, сколько понял это по обмену рубленными фразами по рации. Вот так и запоминаешь только по связи, у кого какой позывной…

Контуженный что-то обсуждал с Орлом, и вскоре к ним подключился еще и Таракан. Я всё пытался по голосу понять, кто есть кто.

Как оказалось, усатый Таракан лично возглавил атаку на поселок. Причем он с отделением стрелков отправился на штурм на обычном грузовом автомобиле, заходя с другой стороны.

Я потихоньку охреневал, какой градус закалки яиц у этого офицера. Впрочем, в компании Контуженного я другого и не ожидал. Видимо, у них какой-то специальный отбор в разведывательную роту. Отбирают самых конченных, наглых, дерзких… кхм… конченных… а, не, это я уже повторяюсь… и наглухо пришибленных, вот.

— Внимание всем, заходим в поселок! — донеслось из наушников, и я сразу прильнул к прицелу.

Ладони слегка увлажнились, и я на всякий случай пока время от времени потирал их об штаны. Не хотелось из-за такой мелочи, как волнение, чтоб руки слетали с вертушков.

Ага… Вот они, песчаные домики высотой в один-два этажа, с множеством выбоин и явных следов от попаданий. Где-то в окнах мелькали силуэты перепуганных людей, и даже отсюда я слышал крики животных.

Я вздохнул, чувствуя, как воспитанная верой в Незримую совесть начинает покалывать. К счастью, эта же вера прекрасно подсказывала, что такое хорошо, а что плохо.

Кочевники явно заняли дома, и даже не удосужились эвакуировать мирное население. И страшно представить, что бы тут началось, если бы сюда подтянулись основные войска с артиллерией. Сколько мирных жителей погибло бы почем зря…

А вера, которую отец все же мне вдолбил в душу, подсказывала, что если уж ты защищаешь людей, то прикрываться ими нельзя совершенно. И к кочевникам у меня в таком случае никакого сочувствия не было. Еще мою совесть успокаивало то, что мы не артиллерия, и сможем работать хирургически точно.

От раздумий меня отвлекла пулеметная очередь… Видимо, отряд Таракана выдал себя, поскольку лупили откуда-то из зданий. Нашего ответного огня со стороны пустыни я еще не видел.

Силясь разглядеть огневую позицию, я мешкал, выкручивая рукоятку поворота башни то в одну, то в другую сторону, но пулеметная точка оказалась хорошо спрятана… Зато я увидел, куда уехал легковой автомобиль с сержантом.

Наша бронемашина приблизилась и остановилась на одной из прямых улочек, пересекавших поселок насквозь. Тут даже было видно направление, откуда нападала группа командира второго взвода.

Грузовик и легковая машина с остальными разведчиками уехали дальше и тормознулись где-то в переулках, ведущих на соседнюю улицу.

Громыхнула еще одна пулеметная очередь, и я чуть не подпрыгнул на сиденье — настолько звук оказался ближе. Я довернул башню и выругался, когда увидел на крыше двухэтажного здания двоих в балахонах и с замотанными лицами. Они установили треногу с пулеметом всего в полутора сотнях метрах от нас!

«Это мой шанс», — пронеслось у меня в голове, и я даже слегка удивился. Страха практически не было.

Спешно крутанув рукоятку досыла, я почуял, как та уперлась в край — значит, снаряд уже на направляющей. Оставалось лишь прицелиться и выстрелить…

Рука сама нащупала вороток дистанции, скручивая ту с двух сотен до ста пятидесяти. Благо дистанция считалась так же, как на пулемете — по полтинникам.

Быстрый взгляд на уровень показал, что требуется еще поправка, причем на самую малость. Казалось бы, разница всего в пару десятых градусов… Но именно эта самая пара десятых спасла нас с Максом тогда от смерти и могла бы спасти этот пулеметный расчет.

Я бил из засады, тщательно прицелившись и выведя перекрестье чуть ниже вражеского пулемета. Снесу их с этой крыши в самую Пробоину! Хищно оскалившись, я вдавил гашетку.

Громыхнуло так, что меня на месте подбросило… Я все же удержался у прицела, с азартом наблюдая за тем, что устроил.

Угол здания, на котором расположилась пулеметная пара, просто разнесло в пыль и песок, и я практически сложил часть второго этажа. Вот так ОФЗ, вот так снаряд!

Я заметил, что от взрыва стрелок вместе с пулеметом улетел на землю. А вот второй расчет, такой же «крутильщик ручки», как и я, вообще исчез из виду. И я так подозревал, что его попросту разорвало на части — прилет был как раз с его стороны.

Пирус действительно давал зажигательный эффект, поскольку взрыв оказался объёмным, скрыв часть крыши в огне, словно там возник маленький огненный Вертун. Хотя пламя быстро потухло, но как же это было красиво, Пробоина их забери!

И какой же я молодец, как я их…

— Следующий, мать твою! — от водителя мне больно прилетело локтем, он явно не спешил меня хвалить.

Снизу раздалась пулеметная очередь, Сапрон тоже начал работать. А водитель все орал на меня:

— Ты, безлунь злогребучая! Если начал садить, то сади до конца!

Я снова схватился за гашетку, потом опомнился… А снаряд⁈

Ругаясь, принялся спешно вращать рукоятку досылания. Через пару оборотов куда-то вперед вылетела стреляная гильза, гулко звякнув по корпусу, и колодка откатилась назад, позволяя мне вложить новый боеприпас.

Крики водителя мало походили на ор нашего Контуженного, так что я к ним уже имел некоторый иммунитет. Стараясь лишний раз не суетиться, я повернулся в кресле и достал из креплений новый снаряд. Ух, тяжелый! Килограмма четыре, не меньше — с такими особо не побегаешь.

Водрузив его на место, я принялся вращать рукоять обратно, наблюдая, как колодка плавно задвигается.

— Уф! — вырвалось у меня, когда моя расслабленная поза на сиденье превратилась в скрюченную от напряжения корягу.

Что я там говорил про пулеметы, ручки устают⁈ Да я еще снаряд не дослал, как у меня забились мышцы! Боюсь представить, что за ручищи у тех, кто постоянно работает с этим механизмом.

А я еще жаловался на пулемет… После такого я буду молить, чтобы меня оставили пулеметчиком!

— Да сгинь моя Луна! — я выдохнул, наконец справившись с зарядкой нового осколочно-фугасно-зажигательного снаряда.

Вновь прильнул к прицелу… Мда-а-а.

Крыша здания, где была пулеметная точка, догорала, а внизу уже виднелась парочка тел, явно подкошенных пулеметом Макса.

Зато чуть дальше по улице враги образовали стихийное укрытие. Какой-то армейский грузовичок, небронированный, с открытым кузовом. Он выкатился как раз на нашу линию огня, и в кузове у него расположился… крупнокалиберный пулемет!

Я раньше таких не видел, но сомнений нет, что это оно…

Огромная труба длинной метра под два, с раструбом на конце, и наверняка весила, как взрослый человек. К пулемету была подведена лента с боеприпасами, и навскидку там была двенашка, с которой гоняли наши снайпера. Сам пулеметчик был скрыт за небольшим бронещитом.

Это все, что я успел заметить перед тем, как уже выкрутил градус обратно. Между нами как раз было метров двести, но я целился в борт машины… И, не дожидаясь, пока пулеметчик сам довернется и прицелится, я вдавил гашетку.

Тут уже было не до любования взрывом — мне уже ясно дали понять, что это я успею потом. Если, конечно, выживу.

Поэтому, схватившись за рукоятку досыла, я принялся что есть сил крутить ее. Очередная гильза ускакала, снова звякнув по передней части корпуса бронемашины и упав куда-то на песок. А тем временем я уже укладывал новый боеприпас и задвигал его в казенник.

— Твою ма-а-а… — запыхтел я, снова накручивая рукоятку. Где мой родненький пулемет⁈

— Четко попал, молодца! — проорал мне снизу водитель, и я только скривился в ухмылке. Надо же, похвалил.

Тот все ликовал:

— Давай туда же еще один! Хорошо пошло!

— Да знаю я, знаю… — пропыхтел я, едва не взвыв от нагрузки.

Теперь я даже не стал прицеливаться. Как только снаряд дослался, и рукоятка уперлась в стопор, я вдавил гашетку.

Громыхнуло, кажется, даже громче… Ох, ни хрена ж себе! Наверное, потому что я только слушал, уже не глядя на результаты, а оценивая их именно по звуку. Клянусь, если б не наушники, я оглох бы до второго пришествия Незримой!

Но размусоливать было некогда… Снова проклятая рукоятка, снова загрузка боеприпаса и доводка до упора.

— Дав-а-а-ай, — я вовсю наяривал рукоятку.

В башне уже вовсю воняло жженым пирусом. Да так, что ужасно хотелось высунуть голову в верхний люк, чтоб хоть немного подышать свежим воздухом. Ага, и словить пулю в лоб…

Поэтому вместо этого я чуть пригнулся, заглядывая вниз, чтобы вдохнуть чистого воздуха и заодно проверить, как там дела у Макса.

Тот уже откинул куда-то за спину пустую ленту на двести и пытался присоединить новую. Ха, вот рукожоп-то какой, оказывается! Наш водитель подсказывал ему, как правильно укладывать и просовывать ленту, так что Сапрон, к счастью, не перекрутил патроны.

В открывшуюся мне часть лобового стекла было видно, как впереди вовсю полыхает машина, в которую прилетело аж два моих снаряда. Боюсь даже представить, что там случилось с расчетом пулемета.

— Схерали вылез⁈ — гаркнул на меня водитель, заметив, что я подглядываю, — К станку, безлунь!

Вздохнув, я вернулся на свое место и прильнул к прицелу, наблюдая за полем боя в оранжевом цвете. Эх, а ведь красиво горит!

Наши уже бежали досматривать машинку, и силуэт Контуженного я теперь узнал бы из тысячи. Вот он лихо запрыгнул в кузов горящего грузовика и, бегло что-то осмотрев, принялся выкидывать на землю целые короба с боеприпасами.

Мне только и оставалось, что поражаться его мародерской жилке. Вокруг огонь бушует, где-то в соседних домах до сих пор слышно перестрелку… Даже отсюда было видно, как штурмовая тройка во главе с Котом пытается вломиться в то самое здание, с которого я снял пулеметный расчет, но оттуда отвечают шквальным огнем сразу несколько винтовок…

А Грозный в это время мародерит!

Нет, я, конечно, понимал, что он это делал не из корыстных побуждений, а чтоб обеспечить наш взводный крупнокалиберный пулемет неучтенным боеприпасом.

Да и от огня пирус в патронах мог начать взрываться, так что мы имели шанс получить посреди поселка взрыв не слабее авиационной бомбы. Тогда точно со сгоревшего грузовичка уже вообще ничего не снять, не говоря уж об уцелевших патронах.

Наблюдая уличную суету в прицел, мне вдруг в голову пришла идея…

— Эй! Проедь метров пятьдесят вперед! — я чуть приспустился с сидения и пнул водителя в плечо.

Тот крикнул что-то про мою мать, но я и без него знал, что она гулящая женщина. Однако ко мне прислушались, и бронемашина качнулась, чтобы плавно прокатиться на указанную позицию.

Я вновь прильнул к прицелу и хищно ухмыльнулся — вот он, тот домик, куда Котяра все никак зайти не может, только чуть с другого ракурса. Теперь я видел там боковое окно, небольшое, со стороны переулка.

По Коту стреляли из глубины здания, но мне как-то было плевать. Эта пушка на то и рассчитана…

Быстро сверившись с прицелом, я чуть довернул градус, после чего навел перекрестье на окошко, и вдавил гашетку. Снова громыхнуло, в лицо дохнуло дымом от сгоревшего пируса, но я даже как-то привык.

Приятно, словно теплый ветерок подул. Штормовой такой ветерок.

Одно важное правило я сегодня уже усвоил — в прицел можно даже не смотреть, если в казеннике нет снаряда. Поэтому я тут же схватился за рукоять досыла, но уже двумя руками, потому как сил больше не было.

Мышцы правой руки совсем забились, отказываясь работать. И вдруг напомнил о себе укушенный пулеметным затвором палец, рана начала с силой кровоточить… Сгинь Луна, я думал, это ладонь так потеет!

Ну, сегодня ночью явно воспользуюсь левой, если совсем от усталости не вырублюсь…

Двумя руками оно конечно как-то посподручнее, вот только было неудобно выгибаться. Приходилось зависать над колодкой, иначе она могла откатиться и ударить прямо в грудь.

Вот не могли инженеры сделать рукояти досылания двойные, сразу с обеих сторон⁈ По-любому Лунные придумали, чтобы обычный солдат помучался.

Да, в этой башенке мне уже не казалось все таким ярким и интересным… За пулеметной ручкой хоть головой покрутить можно, чтоб глянуть, что вокруг творится.

А здесь сижу, словно мудрец в мрачной башне, кручу тугое колдовское зелье в чугуне, и почти вслепую насылаю на мир грозные заклинания… А потом подбегаю к замызганному телескопу, пытаясь разглядеть, нанесло ли заклинание хоть какой-нибудь урон.

Наконец, закинув новый снаряд и дослав его, я жадно прильнул к прицелу.

Ого! От здания ничего толком и не осталось, домик просто сложился. И Кот, только-только поднявшийся с земли, показал мне большой палец. Оценил, значит. Что ж, это хорошо…

Судя по тому, как народ расслабился, в этой хате был последний рубеж оборонявшихся местных, так что можно было спокойно выдохнуть.

Дальше по улице к нам уже выруливал грузовичок, из которого выглядывал приметившийся мне лейтенант Тараканов. Уж его усы я тоже узнаю повсюду…