Пробоина: Гвардеец

Глава 23 Пункт Временной Дислокации

'Солдат — животное неприхотливое.

Где упал, там и постель,

где поел, там и столовая.'

[Заместитель командира по тылу

Майор Роммель]

Первый день Красной Луны. 14:00

Пустыня. Пункт временной дислокации (ПВД)

Наш долгий переезд наконец заканчивался. Мы как раз заезжали в укрепления, расположенные прямо на горе.

Макс вдруг блеснул знаниями, подсказывая, что это «крепость нового типа». Каменные стены в ней были заменены так называемыми габионами — огромными мешками с песком, высотой под полтора метра, заправленными в железный каркас по форме куба. Расставленные в два яруса на такой возвышенности, эти укрепленные мешки делали стены непреступными.

На скате холма, где расположился лагерь, имелось несколько рядов колючей проволоки и спирали. Местами они уже были прорваны — между ними виднелись следы от взрыва мин и управляемых фугасов.

Крепость явно пережила далеко не одно нападение, но это не уберегло защитников от печальной участи…

Въездные железные ворота, на которых красовалась эмблема луны с перекрещенными поверх нее мечами, стояли настежь открытыми. У будки контрольно-пропускного пункта валялась пара трупов солдат в форме песочного цвета, местами окрашенной в темно-красный. Кровь уже запеклась, хотя тела выглядели вполне свежими — зверье еще не успело здесь попировать.

Наша машина остановилась меж двух продолговатых одноэтажных зданий. Раньше здесь явно была стоянка для транспорта, но сейчас она пустовало, только виднелись обломки заправочной станции. Какой-то негодяй утащил даже цистерны, оставив лишь будку с насосом, покореженным взрывом.

— Что не съем, то понадкусаю, — печально произнес Макс, когда мы выбрались из машины.

Бронеавтомобили припарковали на стоянке. Разведчики спешились и по приказу Орлова, приехавшего с нами, разбились на отряды по четыре человека, чтобы «прошерстить» местность.

Приказ не касался пулеметчиков и экипажей боевых машин. В нашей роте это были я, Макс и наш водитель, поскольку боевая машина была всего одна, да и та трофейная.

Зато с водителем мы наконец-то познакомились по-человечески…

Невысокий, но при этом до одурения жилистый, он числился простым стрелком, хотя сам был в звании ефрейтора. До попадания в разведку служил старшим стрелком в одной из комендантских рот, где звание и получил. Как и мы с Максом, был переведен из другой части, только произошло это год назад, потому они и успели сработаться с Котом.

Позывной у нашего водителя оказался занятный — «Подкидыш». И мы с Максом даже не сразу узнали, почему так… Хотя на деле всё оказалось так, как могло оказаться только в нашей красногорской армии.

Подкидыш показывал неплохие навыки обращения с транспортом — вождение, ремонт, обслуживание. То есть, он был вполне умелым технарем… Вот только стрелять «стрелок» ни черта не умел.

Как правило Кот брал его на боевую работу крайне неохотно, но грех было терять толкового «водятла». Сейчас, когда от роты осталась едва ли треть, каждый ствол был на счету, и Подкидыш не смог «отсидеться в тылах».

Ирония была в том, что и «тылов»-то у нас пока еще не было. Закрепляться на данном рубеже суждено было именно нашей роте…

После беглого осмотра обнаружилось, что в лагере не было ни оружия, ни боеприпасов, ни провизии, ни топлива… Была только водокачка, и, с одной стороны, для нас это являлось настоящим счастьем. С другой стороны, воду там однозначно стоило проверить, а то с кочевников станется насрать в колодец.

Вскоре всех собрали в одном из бараков, однако нашего расчета это опять не касалось.

Пулеметчиков и снайперов распределили по огневым позициям, выдали рации и приказали следить за обстановкой. Вскоре должна была подъехать основная колонна батальона.

А нас, как экипаж бронемашины, оставили просто на дежурстве…

Подкидыш достал где-то пару фляг с водой и половину лепешки, а также кусок сырокопченой грудинки. Все это было оприходовано и умято, но желудок довольно быстро снова вспомнил о пустоте.

Шутка ли, столько времени не есть, при этом активно тратить энергию. И это мы ещё не маги.

— Пожрать бы не помешало, — мечтательно произнес Макс, сидя в кабине и закинув ноги на пулемет.

Понятия не имею, как он так раскорячился с его-то габаритами, но, видимо, ему было удобно. Кровь с обеих вершин приливала к заднице, да и рассматривать так меня, зависшего в открытом люке, было удобнее.

Моя поза тоже особым комфортом не отличалась — я, стоя на своем сиденье, открыл люк и опирался о края локтями. Лишний раз потренироваться покидать этот отсек явно не помешало бы.

— Ниче, скоро пожрем, — приободрил нас водятел, распластавшись на броне и греясь в лучах пустынного солнышка.

Глянув на часы, он довольно хмыкнул.

— Чего-чего там про жратву? — донеслось от Макса.

Я, так сказать, являлся связующим звеном между ним и Подкидышем, поэтому лениво спросил:

— А поподробнее?

— Даже если горячее питание не организуют, по окончанию всего этого бардака с дежурствами, раздадут пайки, — тут Подкидыш будто опомнился и совершенно недружелюбно продолжил, — А если увижу, что кто-то разогревает сухпай рядом с техникой, лично закину в Пробоину! Вместе с сухпаем! Уяснили⁈

— А че такое? — возмутился изнутри Макс.

— А ниче, одну бэху так сожгли уже. Не у нас в батальоне, конечно, но как факт, — тут Подкидыш усмехнулся, — Нет противника серьезней, чем сослуживец идиот.

Я вмешиваться в их перепалку не стал.

Тем более, что к нам уже топал Лысый и тащил несколько коробков с такой до боли знакомой мне зеленой расцветкой.

Штатные полевые рационы питания еще никогда не были вскрыты мной с таким обожанием. Несколько банок с консервами, пакетик с сухарями, какой-то странный порошок, который обещает стать разводимым супом, а также небольшой нагреватель.

По факту, это была просто маленькая железная пластинка с таблеткой из пирусого порошка. Она будет очень долго гореть, что позволит разогреть все консервы.

Таблетка хоть и маленькая, но была очень горячей. Если не уследить, могла проплавить банку, а летящие в стороны искры вполне могли поджечь и бронемашину. Маги-химики намешали с пирусом, выпадающим из Вертунов, еще какую-то умную хрень, и теперь эта зараза охотно воспламеняла все сухое и потенциально горючее.

Рассматривая эти таблетки, я вдруг задался тупым вопросом, который и озвучил Подкидышу.

— Слушай, а если эта хрень так хорошо сжигает бэхи…

— Охрененно сжигает. Так что повторяю, если увижу, что вы…

— Да твою Луну! — выругался я, — Не про это ща!

— А чего? — поморщился Подкидыш.

— Чего бы такие таблетки не засунуть в патроны и не выдавать их как противо… кхм… автомобильные? Наверное, да, противоавтомобильные боеприпасы.

Я смотрел на активный мыслительный процесс, отобразившийся на лице у моего нового товарища.

Макс, кстати, тоже задумался. Видимо, мы оба вспомнили, как отбили нашу БМП — просто назвонили по башне пулеметной очередью. А ведь могли бы и насквозь прошить, будь у нас такие чудо-патроны.

Тут Подкидыш будто очнулся от гипноза:

— Э… Ты это, до хера умный, что ли? — уплетая консерву, он потряс поучительно вилкой, — В армии так нельзя!

— Не, Центр дело говорит, — решил было за меня вступиться Сапрон.

— Ага, ага! А генералы такие посидели, подумали… и решили, что эти твои… как ты сказал?.. противоавтомобильные боеприпасы…

— ПАБ, — кивнул Макс, — А че, звучит.

— Да без разницы, как звучит. Генералы решат, что они не эффективны или же дофига дорогие, и все, — водятел махнул вилкой, как палач топором, — Поэтому, Центр, жри свой сухпай и не выкобенивайся! Тоже мне, второй Изотовский тут нашелся.

Мы с Максом переглянулись. Сапрону явно хотелось продолжить спор, при этом, судя по стиснутым кулакам, добавить не только словесные аргументы. Останавливало его понимание, что нам всем потом прикрывать друг другу задницы.

— Оружие разрабатывать, это не в карман срать, тут ум нужен, — мудро изрек водитель, — а не ловкость и желание напакостить противнику.

Макс хмыкнул, я же только пожал плечами. В словах Подкидыша хоть и была своя правда, но, как мне показалось, сильно хромала логика. Разве не «желание напакостить противнику» — то, на чем держится любая военная наука?

Подкидыш подпалил одну из таблеток, расположив ее на камне. На креплениях установил банку с консервами и чуть приоткрыл ее, чтобы пар от кипящего жира не подорвал банку.

Дальше я пререкаться с водителем не стал. Да и толку-то? Я всего лишь гвардии рядовой… Тем более, если такие ПАБы не разработали, значит и правда есть на то причины.

Хотя, если так подумать, вот будь у нас хотя бы десяточка таких патронов… А тогда бы мы эту бэху не затрофеили, вот что было бы. Так что везде есть свои подводные Вертуны.

— Жрете? — донеслось от Грозного, вышедшего из барака как раз метрах в десяти от нашей стоянки, — Жрите, жрите!

Мы с Сапроном едва не подскочили, но он и вправду махнул рукой, будто заправский оракул усаживая нас обратно силой мысли. Никакой магии, конечно, не было…

— Как пожрете, зайдите, будем вас расквартировывать. Кровь, кишки и дерьмо сами с пола отмоете конечно…– Контуженный кивнул на барак за своей спиной и хохотнул в своей манере, — Ничего, обещаю подобрать вам орку почище!

Довольно посмеиваясь, сержант скрылся в здании.

— Орка? — переспросил я, покосившись на Макса.

Тот пожал плечами и прыснул со смеху:

— Может, девка какая?

Тут подал голос Подкидыш:

— Эх, вы, девки зеленые… — он снова махнул вилкой, отчеканивая, — Отрядное расположение. О-эР.

Макс вздохнул:

— Лучше б девку.

Водятел не упустил момента подарить нам новую мудрость:

— Бойся своих желаний.

Мы быстро схомячили едва разогревшиеся мясные консервы, до того жирные, что пришлось заедать сухарями. И все же это было съедобно и питательно, а на вкус было наплевать.

Как выразился Подкидыш: «Военный вообще скотина не прихотливая. Главное, чтобы это можно было разгрызть, и желудок смог переварить.»

Прибрав за собою, мы затушили таблетки, просто накрыв их пустыми банками. Магия-магией, но если не давать пирусу питаться воздухом, то огонь быстро тух.

Затем мы всей нашей скромной бандой направились смотреть апартаменты, которые нам подготовил Контуженный.

Что ж, эта ОРка была куда лучше той, в которой я жил в предыдущей части. Хотя до той, что была в казарме роты разведки, явно не дотягивала.

Отрядное расположение представляло из себя комнату с десятком двухъярусных кроватей, рядом металлических шкафов и стеллажом для оружия.

Кровь здесь и правда была, но только на проходе — видимо, тут добивали оборонявшихся. Трупы уже вытащили за барак и собирались похоронить, но сначала надо было переписать личные номера и внести в журнал безвозвратных потерь. Был в местном штабе и такой.

Кстати, о штабе… Даже на этой проклятой позиции был этот чертов штаб.

Хотя чего я ожидал? Тут же батальонная группа должна была размещаться.

Два жилых здания, в каждом из которых вполне спокойно могло жить до пары сотен человек. Несколько палаток по кругу, где проживали дежурные смены. Причем, говорят, палатки были со всеми удобствами — даже печки на случай, если холодно станет.

— Где упали, та и ваша, — усмехнулся заходящий следом за нами Грозный, но кивнул в сторону крайней кровати, — А вот эту не занимать. Это наша с Котом.

Для большего понимания он скинул свой вещмешок на кровать.

Вскоре в комнату подтянулись и остальные, так что мы быстро поскидывали походное снаряжение, оставив при себе только оружие. А после отправились в усиление разгрузочно-погрузочной команды, которая занималась переносом трофеев.

Мда-а-а, намародерили ребята знатно…

Видимо, пока мы стояли на холме и грелись под броней БМП, наши доблестные разведчики прошвырнулись по всему поселку, собирая все, что плохо лежит и что могло пригодиться в быту. Матрасы, ковры, одеяла, различные инструменты, продукты в мешках… Но больше всего тут было оружия и патронов.

Даже уничтоженный мною крупнокалиберный пулемет, и тот прихватили…

Я с интересом разглядывал его. В отличии от нашего с Максом «единого», этот явно был стационарным. Даже не представляю, какой силой надо обладать, чтобы стрелять с такого с рук.

Огромный, на треноге, как и у нас, да еще со специальным щитом, закрывающим стрелка. Мое внимание привлекли странные ребра на стволе и, покумекав с Максом, мы решили, что это для охлаждения.

Кстати, в нашем пулемете ленту надо было за язык протягивать в окно подачи. А здесь же откидывалась крышка короба и первые патроны ложились в паз, причем сам механизм был похож на барабан револьвера.

Даже сама лента отличалась. Звенья, удерживающие патрон, отличались формой, и я конкретно заморочился, пытаясь понять разницу…

И вздрогнул, когда рядом пробасил вопрос:

— Что, заинтересовало?

Это оказался Раскол.

Крайний раз с этим старичком мы виделись, когда нам объявляли об командировке. Даже во время перелета и всей беготни с документами он особо не попадался мне на глаза.

Впрочем, я был не удивлен. Такой опытный воин, доживший до старости в столь опасном подразделении, просто не мог не уметь грамотно теряться подальше от всех.

— Так точно, — по привычке ответил я, отметив про себя, что у Раскола отсутствуют лычки на погонах, как и сами погоны. Хотя сама форма вроде та же, только старовата на вид.

Пустыня уже научила меня, что второго шанса может и не быть, поэтому я сразу решил уточнить терзающий меня вопрос.

— Слушай, Раскол, а ты специально погоны снял? Ну, чтоб тебя снайпер не убил?

— Больно им нужно за сержантами охотиться, — рассмеялся пулеметчик и хлопнул меня по спине.

Это было весьма болезненно, потому что у третьего номера крупнокалиберного пулемета сил водилось до одури.

— Не-е-е, малой, это просто форма старая, еще времен первой горной… — он ткнул себе в грудь, — Просто тогда погоны носили вот тут. А у меня хлястик оторвался, вот и не ношу.

— А-а-а, — с легким разочарованием протянул я. Хотя тут была больше моя вина — напридумываю сам себе всякого, и от других того же жду.

— Новую получать не хочу. Зачем мне новая, если эта еще до дыр не протерлась? Да и… кхм… — тут он понизил голос, — Если новую получу, то не видать мне надбавки по выходу.

— Надбавки? — я с непониманием посмотрел на старика, от чего тот ехидно ухмыльнулся.

— Ну да, командование обязано тебя обеспечить всем необходимым, и раз в пять лет ты обязан получать новую форму.

Тут мне открылась тайна, по значению перевешивающая все секреты Пробоины на небе.

Оказалось, если по какой-то причине форму солдат не получил… Ну, например, сохранилась у него старая или же купил собственную, бывает и такое… то по увольнению солдат мог получить деньгами за все неполученное, но положенное.

Я мотал на ус, пока довольный Раскол пояснял мне магические секреты канцелярии:

— Я три раза не получал уже! Так что тут даже не мелочь капнет, а вполне неплохая сумма.

— Главное, чтоб тебе портянками не выдали, когда увольняться будешь! — заржал проходящий мимо разведчик.

Лицо было не знакомое, позывного его не знал. Но, по ходу, мужичок тоже не первый год служил — пухленький уже был, подзаплывший жирком.

Кстати, я бы с интересом посмотрел, как такой кадр тропу препятствий проходит.

— Сгинь в пробоину, Хлеб! — крикнул пулеметчик, недовольно посмотрев вслед пухляшу, потом фыркнул, — Ярму просто уволиться быстрее надо было, а на меня он хрен свое гнилье повесит…

— А что было то? — поинтересовался я, удивленно глядя на Раскола и готовясь впитывать очередную армейскую байку.

Как оказалось, служил у них парнишка, лет десять служил. И тот в принципе форму не получал, бывает и такое… В пункт отбора пришел в своей, ему от брата досталась.

Десятку он отслужил, Подлунного получил, и сержантом уходил на заслуженный отдых… И надо было ему обходной лист подписать — мол, он армии ничего не должен и армия ему не должна…

— А у него как раз два комплекта формы не было получено, — сержант зло посмотрел в сторону Хлеба.

Тот, оказывается, остановился и даже вернулся, чтобы с улыбкой великого торговца-манипулятора послушать, как рассказывают о его величайших комбинаторных схемах.

— Так вот, эта безлунь… — продолжил Раскол.

— Я подлунный! — возмутился тыловик, чье самолюбие было задето.

— Ты — хер, и тот без яиц! — рыкнул ему в ответ Раскол и продолжил, — Так вот, в вещевой службе Ярм попал на Хлеба, которому надо было списать сгнившие на складе портянки. Слово за слово, Ярм получил на увольнение сапоги офицерские, куртку кожаную летную и две… Две, сгинь его Луна!

— Портянки? — переспросил я.

Хлеб заржал так, не удержавшись. Да и Раскол прыснул от смеха.

— Сотни… Две сотни портянок!

Тут Хлеб аж захрюкал от смеха, явно довольствуясь тем, как ловко он все провернул.

Я тоже тихо засмеялся, просто от дурости самой ситуации. Хотя и понял, что с Хлебом на скорую руку общаться не стоило. А то откусит эту самую руку по самое «не могу», и еще должен останусь.

Впрочем, мне все равно надо было с ним поговорить. Как я понял, он был старшиной в роте, судя по погонам вахмистра, а это значило, что за получением всего необходимого для быта все равно обращаться к нему.

Словно почувствовав мой настрой его посетить, Хлеб сразу посерьезнел и спешно удалился с каким-то ящиком в глубь здания.

— Если б он был Вертуном, то хрен бы из него чего выпало, — выдал ему вслед мудрость Раскол.

Мы с ним схватили тушку обгоревшего и слегка покореженного пулемета и понесли в комнату хранения.

Тут же по совместительству, видимо, находилась и ремонтная мастерская. И довольная ухмылка местного оружейника сразу подсказала мне, что я уже намотался на какую-то не особо приятную и грязную работенку.

Да еще и Раскол, как назло, прикрыл дверь.

— Вэлком ту зе клаб, бади, — произнес Раскол на языке Великолунии и опять саданул меня пятерней по пояснице, — Шомпол, тут надо мальца научить пулеметы обслуживать. Он вторым номером как раз ходит.

— Ну, что ж, присаживайся, — ухмыльнулся оружейник, доставая из небольшой коробки замотанные в тряпки инструменты.

Чуть в стороне я увидел затрофееный пулемет. Судя по побитому кожуху и помятой коробке, это был тот самый, который я скинул с крыши попаданием из пушки БМП.

— Как звать?

— Центр, — представился я, присаживаясь на один из оружейных ящиков.

Других сидячих мест в этой комнате не наблюдалось.

— Центр… Хм-м, хороший позывной, — ухмыльнулся Шомпол и развернул скатку с интрументарием.

Раскол как раз подтащил покореженное тело пулемета поближе, поставив его между нами.

— Ну что, Центр, давай начнем с неполной разборки, чтобы почистить его… Ты ж из отряда Грозного?

Я кивнул, снова загораясь интересом.

— Уверен, ты и так раньше это делал… — он пробежался пальцами по инструментам, словно готовил фокус, — Но мы с тобой сейчас досконально его почистим, а ты поможешь мне поставить его в строй, потому что… Потому что пулеметы у нас что?

— Эээ… лишними не бывают? — неуверенно произнес я, повинуясь интуиции.

Оружейник уже ловко вскрыл короб пулемета, извлекая внутренности.

— Вот именно, — в хищной и довольной улыбке растянулся тот, с любовью глядя на оружие, — Потому что, чем больше пулеметов… ух-х-х!.. тем больше пулеметов!