Продам май (сборник)

Сон второй

ПРОГРАММА УСПЕШНО ЗАВЕРШЕНА

СОХРАНИТЬ ДАННЫЕ?

Сохранить, конечно, ясное дело, сохранить… я уже не помнил, нажимал я на эф-двенадцать или нет, я уже ничего не помнил, голова разламывалась от боли – все сильнее, сильнее. Спать, спать, только сначала еще нужно показать все это шефу, еще долго стоять перед ним навытяжку, еще слушать, как он недовольно фыркает, барабанит пальцами по столу, и поди разбери, что это значит, гневается он или доволен… что за место у нас, от одного вздоха или взгляда большого босса зависит вся карьера, вся судьба… Ох, Шкловский, мать его…

Терпи…

Он, может, тоже так начинал…

Если пошлет переделывать, я умру.

Или, еще хуже, положу ему заявление на стол. А он, может, только того и ждет, каждый день увольняет человек по десять, непонятно, кто вообще еще работает в его Корпорации. Так и кажется, что скоро здесь вообще не останется людей, в большом здании на площади будет работать сама Корпорация.

Интересно, как это будет…

– Ну вы там что, спите, что ли? Я долго ждать буду? Вы хоть понимаете, что если мы не презентуем эту программу завтра, то же самое сделают наши конкуренты?

Я сжал зубы. Опять этот поучительный тон великого Гуру, который все знает, все может, распростер свои крылья над миром, учит жить нас, темных…

Шкловский… как незаметно подкрался, может, вообще стоял сзади, смотрел, как я работаю… При одной мысли об этом мне стало не по себе.

– Или вы уже думаете, как бы домой слинять, пивка попить? – в голосе Шкловского проснулись истеричные нотки. – Нет, я вас убью, ей-богу… чего ради я вам вообще эту работу доверил, на вас где сядешь, там и слезешь…

Мне показалось, я ослышался. Шкловский был мастер то и дело переходить границы этикета, с каждым разом заходя все дальше.

– Лучше бы сам сделал… – он демонстративно схватился за голову. – Господи, как я все это успею…

– Я сделал. Вот.

– Показывайте, – кивнул он, как учитель нерадивому ученику, – что у вас там.

Я наклонился над экраном, тут же отпрянул, потому что откуда-то на меня обрушился ОН, темный, страшный, безжалостный. От него было не скрыться, не убежать, он бил и бил меня в затылок, мне казалось, хищная птица клюет и клюет меня…