Проделки Джейн

Глава первая

Жених мисс Джейн Верей явно не торопился. Обед был готов уже несколько часов назад, и лишь когда явилась кухарка и пожаловалась, что беарнский соус совсем загустел, а жаркое из фазана пересохло и пристало к противню, леди Верей, со вздохом посмотрев на часы, приказала подавать. Вдвоем с дочерью они сели за стол, накрытый по-парадному ради гостя.

Закончив обед, они еще с час провели в молчании, пока леди Верей не проговорила плачущим голосом:

— Ну почему же он не приехал? Я прекрасно помню, он назвал пятнадцатое! Может, с ним что-то случилось в дороге?..

Джейн, склонившись над вышиванием, промолчала. Говорить было нечего. Минуло два месяца неопределенных обещаний и невыполненных договоренностей, и вот, пожалуйста — лорд Филип Делагэ снова не сдержал своего слова. По-видимому, он совсем не горел желанием увидеться с невестой, и это никак не сочеталось ни с тем, что было передано Джейн от его имени — он якобы преисполнен самых серьезных намерений, — ни с уверениями покойного отца, который благословил ее на этот брак.

Когда Джейн уже не могла скрывать зевоту, а часы пробили полночь, леди Верей погладила дочь по щеке.

— Иди спать, Джейн, а я еще посижу. Вдруг лорд Филип все-таки приедет. Я понимаю, ты расстроена, но, может быть, утром все прояснится.

Джейн поцеловала мать и пошла наверх. Маме совсем не нужно знать, что она ничуть не расстроена. Она согласилась выйти замуж за лорда Филипа просто потому, что так сложились обстоятельства — их материальное положение серьезно пошатнулось, а отец перед кончиной хотел обеспечить ее будущее. Саймон, молодой лорд Верей, сражался в армии Веллингтона, и вот уже целый год от него не было вестей. Амбергейт ветшал на глазах, слуги оставались в доме исключительно из преданности. Печальная картина…

«Нет, конечно, я не против того, чтобы выйти за него замуж, — размышляла Джейн, поднимаясь по ступенькам со свечой в руке. — У меня нет выбора. Только я представляла себе все по-другому…» Тут она вспомнила подругу Софию Марчмент и невольно улыбнулась. За последние полгода эта глупышка четыре раза объявляла, что чуть не влюбилась, да только ни один мужчина не был похож на молодого человека, который приснился ей когда-то в ночь святой Агнессы…

Джейн не питала никаких иллюзий насчет своего замужества. Это будет брак по расчету, и больше ничего. И все-таки в глубине души она надеялась если не на романтическую страсть, то хотя бы на взаимное уважение.

«Достаточно того, чтобы он мне просто нравился, остальное неважно, — думала Джейн. — Остается надеяться, что он симпатичный человек. Ведь мама все равно выдаст меня за него. Я же знаю: она очень рассчитывает на этот брак…»

Джейн задержалась на мгновение перед зеркалом в спальне, гадая, понравится ли она сама лорду Филипу. На нее смотрела обычная Джейн, ничего особенного. Ее лицо давно утратило детскую пухлость и от широко расставленных светло-карих глаз плавно сужалось к аккуратному подбородку. По словам матери, у нее был родовой нос Вереев, тонкий и маленький, но в отличие от предков Джейн мужского пола, которых этот нос совсем не красил, на ее лице он смотрелся прелестно. Иссиня-черные густые волосы довершали облик.

Джейн вздохнула и начала раздеваться. Ничего достойного похвалы в своей внешности она не нашла, да и не могла найти то, что не преминул бы подметить мужской глаз — сочетание детской невинности и расцветающей женственности. Она торопливо натянула ночную рубашку. Весенние вечера были холодные, а в Амбергейте повсюду гуляли сквозняки.

Она не успела пролежать в постели и пяти минут, когда ночную тишину прорезал резкий, настойчивый звонок в дверь. Он прозвенел один раз, потом раздраженно повторялся снова и снова.

Мужской голос громко прокричал:

— Черт побери! В этом доме что, все спят? Эй, вы там! Просыпайтесь!

Джейн поднялась и подбежала на цыпочках к широкой площадке наверху лестницы. Оттуда было хорошо видно, как дворецкий Брэмсон спешит к двери, натягивая на ходу сюртук. У него был ошарашенный вид, и Джейн захотелось, чтобы лорд Филип перестал, наконец, терзать звонок.

В тот момент, когда Брэмсон распахнул дверь, из гостиной выбежала леди Верей. Джейн сразу поняла, что мать заснула в кресле у камина. Ее прическа сбилась набок, а на одной щеке, которой она, очевидно, прижималась к спинке, виднелись красные вмятины. Она выскочила в спешке, не успев привести себя в порядок, и теперь нервно одергивала платье. У Джейн кольнуло сердце — такое испуганно-озабоченное выражение было на лице леди Верей. Ведь она с большой надеждой ждала этого приезда.

— Какого черта вы заставляете меня торчать на холоде! — прорычал все тот же мужской голос, и в прихожей появился лорд Филип. — Ты! — Он ткнул пальцем в Брэмсона. — Пойди и поставь в стойло моих лошадей! Они чуть не издохли на этих чертовых дорогах! А ты, — он повернулся к леди Верей, — будь добра, отведи меня к своей госпоже!

Джейн обмерла. Он принял ее мать за экономку! К счастью, леди Верей, не в пример лорду Филипу, сохранила и самообладание, и хорошие манеры.

Она сделала изящный реверанс.

— Здравствуйте, сэр. Я — Кларисса Верей. Мне очень огорчительно слышать о ваших затруднениях в пути. Может быть, желаете выпить чего-нибудь освежающего, прежде чем пойдете отдыхать?

Джейн ожидала, что лорд Филип извинится за свой поздний приезд или за неприличное поведение, а может, и за то, и за другое. Однако вместо этого он свысока посмотрел на леди Верей, словно не веря, что это чучело — хозяйка дома. Затем кивнул головой.

— Здравствуйте, мэм. Заодно я бы поел.

— Все слуги уже спят, — сказала леди Верей, краснея под пристальным взглядом гостя. — Надеюсь, холодный ужин, который вам подадут в комнату, устроит ваше сиятельство?

Лорд Филип шумно вздохнул.

— Думаю, этого будет достаточно. Но как же рано вы, деревенские, укладываетесь спать, мэм! В Лондоне мы бы еще сидели за обеденным столом! Просто невероятно!

Леди Верей и гость направились к лестнице. Джейн вжалась в темный угол, откуда, впрочем, прекрасно было видно, каким пренебрежительным взглядом лорд Филип окинул старомодную мебель и вытертый ковер. Она почувствовала, как в душе ее закипает гнев. На лице матери, поднимавшейся по ступеням, были написаны обида и огорчение, и все же она отважно старалась поддерживать светский разговор.

Что же до лорда Филипа, то он был озабочен лишь своим багажом. Обернувшись, он крикнул слуге:

— Смотри, чтобы мои чемоданы несли осторожно, слышишь? Когда я последний раз был в деревне, какой-то безрукий лакей умудрился измять мне половину галстуков!

Джейн со злорадством представила себе, как бы она швырнула эти чемоданы, чтобы они кубарем покатились вниз по лестнице. Леди Верей и лорд Делагэ прошли мимо, а Джейн юркнула в свою спальню. Там она свернулась клубочком под одеялом и задумалась. Чтобы этот хам стал ее мужем?! Этот грубиян, который за считанные минуты ухитрился несколько раз выказать свое презрение к деревенским обычаям и деревенской жизни? Как он мог унизить хозяйку дома, в который приехал как гость? Нет, просто так это ему не сойдет!

Ее оторвало от размышлений позвякивание посуды. Леди Верей поспешила на кухню и сейчас, наверное, несла поднос с едой в комнату для гостей. Джейн снова соскочила с кровати, приоткрыла дверь и прижалась ухом к щели. Было хорошо слышно, как скрипнула дверь зеленой спальни, затем лорд Филип уже совсем другим, воркующим, тоном проговорил:

— Милочка, каким попутным ветром тебя сюда занесло?

Джейн зажала рот руками. Да нет же, он обращается вовсе не к леди Верей! Мать, очевидно, препоручила лорда Филипа заботам слуг, и сейчас в его комнате появилась Бетси, самая симпатичная горничная. Так и есть, послышалось хихиканье Бетси.

— Я принесла вам ужин, сэр! — Началась какая-то возня, горничная снова захихикала. — Ох, сэр! А еще к невесте приехали! Что-то скажет мисс Верей?

— Да черт с ней, с мисс Верей! — донеслось до Джейн. — Плевать я на нее хотел! И на этот паршивый ужин! Тут есть кое-что гораздо вкуснее! Ты такая лапочка… а ну-ка иди сюда, поцелуй меня…

Дверь зеленой спальни захлопнулась. Джейн, кипя от возмущения, пинком закрыла свою дверь, не беспокоясь о том, что кто-то услышит. Как он смеет! Сначала является среди ночи, потом издевается над мамой и открыто демонстрирует свое презрение и к ней, и к ее дому, а теперь вот, не проведя тут и часа, пытается соблазнить горничную! Нет, Джейн не согласится стать женой лорда Филипа, даже если он приползет к ней на коленях!

«Мама больше не будет настаивать, чтобы я вышла за него замуж, наверное, не будет…» Из-под двери сквозило, Джейн зябко поежилась. Если бы знать это наверняка. Но они в безвыходном положении. Саймона нет, и некому о них позаботиться. Поместье нуждается в твердой руке и умелом управлении. Все свое состояние лорд Верей оставил Саймону, за исключением скромных средств, отписанных жене, да приданого Джейн. Мать так или иначе постарается выдать ее замуж как можно скорее и ради этого, возможно, заставит себя закрыть глаза на безобразное поведение лорда Филипа.

В коридоре раздался грохот. Это лорд Филип вышвырнул поднос, и все, что на нем было, с шумом полетело на пол, а следом вытолкал всхлипывающую Бетси. Джейн стиснула зубы, слушая, как горничная, рыдая, бежит по коридору. Все, хватит! Джейн взяла свечу и потихоньку скользнула в соседнюю дверь. Там когда-то была детская.

В комнате было промозгло и темно, пламя свечи отражалось к оконных стеклах. Дрожа от холода, Джейн прошла на цыпочках в дальний угол к большому старинному сундуку. Он стоял тут, всеми позабытый, уже несколько лет, с тех пор, как Джейн и Саймон повзрослели и перестали устраивать домашние спектакли. Джейн подняла крышку. Это должно быть тут… Да, вот оно, платье, в котором ее гувернантка мисс Тринг изображала зловредную — и толстую — мачеху. Из Софии получилась замечательная Золушка, а Джейн выбрала для себя роль одной из ее сестер-уродок — ей это больше понравилось. Сейчас же для ее целей как нельзя лучше подходил костюм мисс Тринг. К нему изнутри был подшит толстый слой ваты, что делало фигуру необычайно грузной. А еще имелись маленькие подушечки, которые следовало заложить за щеки, чтобы лицо стало толстым и некрасивым, и накладные веснушки. Джейн связала все в узел и поспешила обратно в спальню. До утра надо успеть многое сделать…

Ни свет, ни заря лорда Филипа Делагэ разбудил крик петуха под окном. Он со стоном перевернулся на другой бок и зарылся головой в подушку, однако это не помогло. В сонном мозгу промелькнуло воспоминание о миленькой горничной и большой бутылке портвейна… Чертыхнувшись, он повернулся на спину и вздрогнул от неожиданности — занавес, огораживающий кровать, раздвинулся, в глаза ударил яркий свет.

— Доброе утро, милорд! — резанул по ушам пронзительный голос. — Да вы, оказывается, соня-засоня. Мама велела дать вам поспать, но я хочу, чтобы вы немедленно встали и прогулялись со мной верхом, пока подоспеет завтрак!

Лорд Филип осторожно открыл глаза. До нелепости толстая фигура, стоявшая перед ним, казалось, явилась прямиком из кошмарных снов. Из-под громадного чепца торчали черные кудельки, лицо было испещрено веснушками. Лорд Филип уставился на нее в изумлении.

— Что за черт, ты кто?

— Ваша невеста, милорд! — Фигура хихикнула и перешла на другое место. Теперь солнце било ей в спину, оставляя в тени лицо, так что были видны лишь уродливые очертания. Лорд Филип испугался, ему показалось, что фигура угрожающе нависает над кроватью.

— Прошу вас удалиться, мэм! — пробормотал он, заикаясь. — О чем только думает ваша мать, позволяя вам заходить в спальню к джентльмену в такую рань…

— Да уже седьмой час, — проговорила невеста, назидательно качая пальцем. — Это ж надо, какой лентяй! Завтрак в семь, а потом мы займемся делом. Надо подоить коров и задать корм свиньям. У нас хозяйство, милорд, работы по горло!

Лорд Филип поморщился. При одной только мысли о завтраке к горлу подступила тошнота, а тут еще это неуклюжее хихикающее существо Что там говорил старший брат о мисс Джейн Верей?.. Алекс поставил ему условие — жениться на этой девице. Тогда он оплатит его долги и увеличит содержание. Филип, подумав, решил: почему бы и не жениться. Это не слишком стеснит его, если жена будет послушной и не уродкой. На что не пойдешь ради денег?

Сельская жизнь нисколько не привлекала лорда Филипа. Он всем своим существом принадлежал городу с его клубами и карточными столами и терпеть не мог деревню и все, что с ней связано. Теперь понятно, почему Алекс практически ничего не рассказывал об этих Вереях. О них мало кто знал, а он вообще не слыхал об этом семействе, пока Алекс не назвал имя мисс Верей как предполагаемой невесты. Ну, теперь ясно, в чем дело. Нищие, как церковные мыши… дом вот-вот развалится… еда черт-те какая, а портвейн — настоящее пойло. Они так же нуждаются в деньгах Алекса, как и он сам!

Между тем мисс Верей принялась суетиться возле его постели, поправляя подушки и сбившиеся простыни и без умолку болтая, так что у Филипа ужасно разболелась голова. Он попытался отвлечься и думать только о деньгах Алекса и о том, насколько лучше станет жизнь, когда брат уделит ему малую толику своего состояния. Но жена должна, по крайней мере, достойно выглядеть, а… Филип внутренне поежился при мысли, как все будут хихикать, когда он приведет мисс Верей в один из модных магазинов на Бонд-стрит в надежде, что там с ней сотворят чудо. В его кругу внешность и приличие решали все. Он станет всеобщим посмешищем. Филип закрыл глаза, стараясь думать только о деньгах, но напрасно — безудержная болтовня Джейн не позволяла отвлечься.

— Да помолчите вы, наконец, мэм! — прикрикнул он. — И позовите моего камердинера! Немедленно!

Гибсон наверняка взбесится, он, как и его хозяин, привык вставать поздно. Однако сейчас было не до этого. Лорду Филипу стало ясно: надо убираться из Амбергейта, и поскорее.

Леди Верей, измученная событиями прошлой ночи, спала до десяти часов. Джейн приказала слугам не беспокоить ее. Первой, кого леди Верей увидела, проснувшись, была примостившаяся на краешке ее постели дочь, только что умывшаяся, с распущенными влажными волосами.

— Лорд Филип! — Леди Верей хотела вскочить с постели. — Ты проследила, чтобы все было в порядке? Он должен остаться доволен…

Джейн взяла мать за руку.

— Не беспокойся, мама. Я виделась утром с лордом Филипом, заходила к нему в комнату справиться, не нужно ли чего, но, увы, он сказал, что спешит обратно в Лондон. Как я поняла, у него там какие-то срочные дела.

Леди Верей зажала рот руками. На лице ее был написан ужас.

— Джейн! Ты хочешь сказать, что он уехал?

Джейн с огорченным видом кивнула.

— Мне очень жаль, мама. Он просил передать тебе свои извинения и наилучшие пожелания.

— А он не говорил, когда вернется?

Джейн покачала головой.

— Он об этом не упоминал, а мне, по правде говоря, не хотелось на него давить…

— Да, конечно. — Леди Верей слабо улыбнулась. — У тебя не тот характер, чтобы выведывать… — Лицо ее исказилось от отчаяния. — Ох, дорогая, какое несчастье! А как же помолвка? Он не говорил об этом? Может, написать ему… Но если он не заикнулся о том, что приедет снова…

Джейн поднялась и, пряча лицо, стала отряхивать с юбки несуществующие соринки.

— Мама, мне кажется, лучше ничего не предпринимать. Пусть все идет, как идет. Если лорд Филип захочет посетить Амбергейт еще раз, пусть приезжает, но мы не должны к нему приставать. Что же до помолвки, то… — она состроила грустную мину, — придется с этим смириться.

— Да, ты права. — Леди Верей взяла халат и встала. — Какая ты у меня разумница, Джейн. Скажи, тебе понравился лорд Филип?

— Я просто не успела составить мнение, — проговорила Джейн, тщательно подбирая слова. — Его сиятельство очень хорош собой, прекрасно одевается…

Леди Верей поджала губы. Джейн показалось, что мать скажет сейчас что-нибудь язвительное, но врожденная деликатность победила.

— И все-таки это так странно! Он ни разу не намекнул, что у него какие-то срочные дела, ведь так? Но, может быть, он освободится и приедет…

— Может быть, — откликнулась Джейн. — Может, и приедет.

Три недели спустя вернулся домой Саймон Верей.

— Ну, разве это не романтично?! — воскликнула София Марчмент, когда Джейн приехала к подруге в Пенистоун. — Твой пропавший брат словно восстал из небытия, чтобы спасти поместье от разорения! Я уверена, ты должна быть на седьмом небе от счастья!

Джейн сжала зубы, чтобы не рассмеяться. Восторженность и витиеватость речи всегда были присущи Софии, но лучшей подруги, чем она, не найти.

— Я ужасно счастлива, что Саймон вернулся, — подтвердила Джейн, — ведь мы с ним всегда были очень близки, и я даже представить себе не могу, что бы я делала, если бы мы его потеряли! Знаешь, София, он очень изменился, хотя, по-моему, это неудивительно. — Джейн нахмурила брови. — Война его изменила. Он такой взрослый, серьезный.

— Ох, Джейн! Он что, стал мрачным?

— Да нет. — Джейн улыбнулась уголками губ. — Но его просто не узнать! От прежнего сорвиголовы не осталось и следа! Говорит, что решил остепениться, представляешь?! Собирается в Лондон, чтобы найти себе жену!

София слегка покраснела. Уже лет десять, как она была не совсем равнодушна к Саймону Верею.

Джейн, коря себя за бестактность, торопливо продолжала:

— А знаешь, когда Саймон сказал, что собирается в Лондон, мама тут же решила, что мы поедем туда всей семьей на лето. Тетя Аугуста Монктон предложила нам остановиться в ее доме на Портмен-сквер. Это, конечно, не самый лучший район, но вполне приличный. Мама считает, если жить экономно, нам это по карману. Она теперь только и мечтает, что о поездке.

— Лондон! — София глубоко вздохнула. — Ой, Джейн! — Она окинула взглядом небогатую гостиную, мебель, обитую выцветшим бархатом и ситцем. — Сколько всего интересного тебе предстоит увидеть! Клянусь, ты самая счастливая девушка на свете!

Джейн улыбнулась.

— Знаешь, мне не очень-то хочется ехать туда, мне больше нравится здесь, хотя ты скажешь, что я ненормальная. А ты не хотела бы поехать с нами? Мама считает, что нам будет веселее вдвоем, да и я мечтаю об этом…

Когда, наконец, София перестала выкрикивать что-то невнятно-радостное и, расцеловав подругу в обе щеки, побежала искать родителей, чтобы сообщить им новость, Джейн с облегчением откинулась на спинку кресла.

Она не кривила душой, сказав, что ужасно рада возвращению брата. Однако его намерения удивили ее. Она ожидала, что после тягот и лишений военной жизни он захочет мира и покоя, а вместо этого его потянуло вдруг в шумный Лондон, к светской суете. У Джейн упало сердце, когда леди Верей с восторгом поддержала сына. Она и не предполагала, что окажется в ближайшем будущем в столице.

А мама наверняка надеется, что удастся привлечь внимание лорда Филипа и все-таки выдать ее замуж за него, ну а если не получится, может, Джейн приглянется какому-нибудь другому состоятельному джентльмену. Конечно, приезд Саймона несколько отодвинул угрозу полного разорения, и все же замужество оставалось для Джейн перспективой практически неизбежной. Не может же она бесконечно сидеть на шее у брата, при его-то скудных доходах.

Лондон. Интересно, как она там появится после того, что устроила лорду Филипу? Джейн нахмурилась. Впрочем, ее беспокоил не столько разыгранный ею спектакль, сколько то, что она скрыла это от матери.

Почему-то ей в голову не приходило, что она может встретить лорда Филипа снова, и сейчас она ругала себя за это. Будет очень трудно сколь-нибудь убедительно объяснить ему перемену в своей внешности.

Может быть, они и не встретятся в Лондоне. А если встретятся, тогда что?.. Джейн тяжело вздохнула.

Ночной сторож в доме на Беркли-сквер приветствовал лорда Филипа, сообщив заодно, что сейчас два часа без десяти минут и погода стоит прекрасная. Дворецкий уведомил его, что брат ждет в библиотеке. Филип Делагэ ограничился коротким «спасибо», не дав на чай ни тому, ни другому. Дворецкий посмотрел ему вслед и еле заметно покачал головой — его сиятельство шел, слегка пошатываясь.

Библиотека освещалась огнем камина и одной-единственной свечой. Лорд Филип, остановившись в дверях, неуверенно позвал:

— Алекс?..

— Присаживайся, Филип.

Александр, герцог Делагэ, сидел у камина в кресле-качалке. Он отложил в сторону книгу, которую держал в руках.

— Выпьешь что-нибудь, братишка? Или тебе уже достаточно на сегодня?

В голосе сквозила легкая насмешка, что всегда выводило Филипа из себя.

— Черт тебя побери, Алекс, еще и двух часов нет! Я только-только приехал к Уотьерам…

— Не успел прикончить третью бутылку? Уж извини, что оторвал от дел, — сухо проговорил Алекс. — К сожалению, мне нужно… срочно поговорить с тобой кое о чем.

Воцарилось молчание. Филип угрюмо наблюдал, как брат подходит к столу и наливает бренди в два бокала. Он пробормотал слова благодарности, принимая один из них, и сел. В отличие от герцога, одетого по-домашнему, но с большим вкусом, лорд Филип красовался в щегольском вечернем костюме. Филип скорее почувствовал, чем увидел, что темные глаза брата задумчиво скользнули по нему, и ему стало не по себе. «Как получается, — подумал он, — что Алекс, как бы он ни был одет, всегда выглядит элегантно, а я провожу часы перед зеркалом — и все равно у меня так не выходит?»

Чтобы как-то восстановить душевное равновесие, он с ехидцей спросил:

— Почему ты не одет, Алекс? Развлекался с дамой?

— Нет, — равнодушно ответил герцог. — Ждал, когда ты объяснишь мне, почему оказался в городе, когда должен быть в Уилтшире и ухаживать за мисс Верей.

Лорд Филип с жадностью глотнул бренди.

— Я ездил в Уилтшир…

— Знаю. И на следующий же день вернулся обратно. Почему?

Лукавить смысла не имело.

— Девица — настоящая уродка, — с горячностью проговорил лорд Филип. — Огромная, толстая, конопатая, двух слов связать не может. Да я ни за какие деньги на ней не женюсь, как бы вы с леди Верей ни старались мне ее всучить! Лучше с голоду подохнуть!

— Так оно и будет, — все тем же ровным тоном произнес Алекс. — Ты что, забыл, что не получишь от меня ни гроша, если не женишься?

— Да я не прочь жениться… но на этой! — закричал Филип, резко опустив бокал на стол, так что расплескалось содержимое. — Ты-то сам видел ее? Неужели ты настолько меня ненавидишь, что готов обречь на такое?!

Алекс Делагэ поднял брови.

— В последний раз я видел ее, когда ей было пятнадцать лет. Должен признать, она была несколько пухлой…

— Пухлой?! Да она чудовищно толста! Не девушка, а просто кит какой-то, обтянутый розовым атласом!

Алекс поморщился.

— Ты всегда судишь только по внешности, Филип? Признаюсь, я не разговаривал с ней, но леди Верей заверила меня, что у девушки неплохой характер, с ней вполне можно ладить…

— Ха!

— И что она не против помолвки…

— Может, и не против, потому что кто ж ее еще возьмет? — Филип отправил в рот остатки бренди. — Не удивительно, что леди Верей все эти годы держала ее в деревне! И вот, пожалуйста, лорд Верей умер и вне досягаемости, а я должен жениться на этом страшилище!

Герцог порывисто вздохнул, и это было первым свидетельством его раздражения.

— Да, он умер, иначе тебе пришлось бы отвечать за оскорбительные слова в адрес его дочери! Послушай, Филип, я не собираюсь бесконечно финансировать твои похождения. Союз с Джейн Верей — наилучший выход.

— Ты хочешь, чтобы я образумился и остепенился. — Филип снова стукнул бокалом по столу. Обида и возмущение кипели в его душе. — Тебе-то хорошо — командуешь мной, как хочешь, держишь на коротком поводке, заставляешь упрашивать тебя оплатить мои долги. Конечно, у тебя такое состояние, столько поместий.

— И ответственности, — с некоторой горечью договорил за него брат. — Вот уж удовольствие я получил, устраивая судьбу пяти родственников и спасая от разорения три поместья! А еще прибавь к этому охотников за деньгами, преследовавших наших сестер, да не забудь про обязательства перед лендлордами…

— Один был лендлорд, один! — резко оборвал брата Филип. — И я никогда не обещал жениться на его дочери!

Алекс промолчал. Он вытянул длинные ноги к огню и вздохнул. Брат неприязненно посмотрел на него.

— Ты же сам был женат, — сказал он неожиданно. — И ты осуждаешь меня за то, что я не хочу жениться без любви?

Повисло напряженное молчание.

— Мне казалось, мой пример яснее ясного свидетельствует об отрицательных сторонах брака по любви, — сказал, наконец, бесцветным голосом Алекс. — Я хотел уберечь тебя от этого, братишка.

Филип коротко чертыхнулся. Его брат улыбнулся.

— Мне порой не верится, что ты старше меня всего на десять лет, — сердито проговорил Филип. — Ты прямо старик какой-то!

Алекс засмеялся.

— Положение обязывает, — сказал он веселым тоном, но в глазах его веселья не было.

— Но, черт тебя побери, Алекс, тебе же нравится такая жизнь! Ты сам ее выбрал! — Не отрывая гневного взгляда от брата, Филип потянулся за бутылкой. — Ты нигде не бываешь, не развлекаешься… Ты нарочно делаешь все, чтобы тебя считали затворником! А ведь до сих пор многие пытаются заманить тебя к себе: кто — знакомством со своей дочерью, кто — веселой вечеринкой, кто — винным погребом.

Алекс равнодушно пожал плечами.

— Предполагается, что при герцоге должна быть герцогиня. К несчастью для свах и сватов, я не хочу жениться! Так что дело за тобой.

— Будь я проклят, если понимаю, почему это я должен жениться ради твоего удовольствия! — вскипел Филип. — Я знаю, что Маделайн вела разгульную жизнь, и после ее смерти ты решил, что больше не женишься. Но если ты носишь герцогский титул, то сам рожай и наследника! Да о тебе мечтают сотни женщин!

Алекс Делагэ потянулся и положил ногу на ногу.

— Зря тратишь время, Филип! Деньги у меня, и я хочу, чтобы ты женился. Придется тебе возобновить ухаживания за мисс Верей…

— Я не могу!

— Потому что тебе не понравилась ее внешность? Но в браке симпатичное личико — далеко не главное, ты сам это поймешь, — холодно проговорил Алекс.

— Не только это. — Филип покраснел. — Я кое-кому уже рассказал про нее. Да меня просто засмеют!

— Кое-кому… это кому? — резко спросил Алекс.

— Понсонби и Малтерсу, да еще Черитону, — пробормотал Филип. — Мне это казалось забавным — как Верей обвел тебя вокруг пальца и вынудил согласиться, чтобы один из Делагэ взял в жены эту толстомясую девицу. Во всяком случае, их это повеселило…

— Не сомневаюсь, — с сарказмом произнес Алекс. Он встал и теперь возвышался над братом, сидевшим на стуле. — Мало кто из твоих собутыльников одарен мозгами и вкусом! Ну ладно. Выбирай, Филип! Или всеобщее посмешище, или пустой карман!

Филип вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с Алексом. Тот отошел и замер, положив руку на каминную доску. Он был выше брата, что давало ему преимущество, однако взбешенному Филипу было уже все равно.

— Будь ты проклят! Как ты смеешь диктовать мне, как жить! — Его голубые глаза пылали ненавистью. — Лучше бы ты умер вместе с родителями!

Какой-то миг они стояли неподвижно. Филип пошевелился первым.

— Я ухожу, — тихо сказал он, — и не вздумай навязывать мне кого-то в жены! Будь я проклят, если вообще когда-нибудь женюсь, ради твоего удовольствия или по другой причине!

— Посмотрим, — произнес без выражения Алекс. Он позвонил, вызывая дворецкого. — Тредпоул, мой брат уходит. Будь добр, запри за ним дверь. И иди спать. До утра ты мне не понадобишься.

Когда невозмутимый Тредпоул и Филип удалились, Алекс снова уселся в кресло-качалку, но читать больше не стал. Он просто сидел, задумчиво глядя на угасающие в камине угли.

Мисс Джейн Верей… Она была почти ребенком, когда он увидел ее в Амбергейте, и показалась ему симпатичной, непосредственной девочкой. Алекс улыбнулся, вспомнив, как она скакала по полю неподалеку от дома. Девочка уверенно держалась в седле, явно наслаждаясь всем, что ее окружало, и обществом своего брата, ехавшего рядом. Он подумал тогда, что, взрослая, она сможет держать в узде буйную натуру Филипа. Лорд Верей был польщен и обрадован предложением Алекса, и они договорились подождать, пока Джейн исполнится восемнадцать лет. Казалось, что все решено.

Смерть Верея отодвинула сроки, однако, когда минул год траура, Алекс обрадовался, узнав, что вдова лорда все еще желает этого союза. Филип вызывал у него все большее беспокойство: он стал заядлым игроком, водил компанию с сомнительными личностями, и вот сейчас, когда ему исполнилось двадцать четыре, Алекс решил, что брата надо срочно женить и заставить остепениться. Поначалу Филип как будто не возражал. Алекс грустно усмехнулся. Понятно, почему. Деньги всегда были решающим доводом для брата, а вместе с женитьбой на мисс Верей Алекс посулил ему хороший доход. И это привлекало его больше, чем сама девушка.

Алекс вздохнул. Возможно, он дважды ошибся — и насчет мисс Верей, и относительно корыстолюбия Филипа. Да, нелегко разобраться, что плохо и что хорошо для брата и сестер. Сестра Элиза повстречала молодого баронета, вышла за него замуж и сейчас счастливо живет в Херефордшире. Две другие сестры тоже вышли замуж, средний брат Джордж служит в армии Веллингтона. Остался только Филип…

Алекс подошел к бюро, стоящему у окна. Один из ящиков, переполненный бумагами, был наполовину выдвинут. Алекс помрачнел. Зная о состоянии Делагэ, кредиторы ссужали Филипа без всяких ограничений, а счета присылали ему. Больше он этого не потерпит. Договоренность с Вереями остается в силе, и Филип должен подчиниться. Алекс решительно сжал зубы. Брату пора отвечать за свои поступки.