Протокол «Иерихон»

15. «環»

— Белый призрак берет свою плату, — сказал черный парень. — Такова природа вещей.

Рик потрогал свежие шрамы и поморщился от боли. Кровь уже свернулась, но раны оказались глубже обычных царапин, и их пришлось зашивать. Теперь его лицо похоже на лоскутное одеяло. Ни одного живого места. Хотя, кому-то повезло меньше.

Рик скользнул глазами по кольцу людей, собравшихся в лагере аборигенов. Их селение располагалось не в носу башни, а точно посередине, в третьем эоне, до которого пришлось добираться по узким, шириной в пару шагов, балкам, каждую секунду рискуя слететь вниз. Здесь Пространство было фрагментировано — вертикальные и горизонтальные плоскости расчерчивались квадратами перекладин, но не все были закрыты панелями, отчего создавалось впечатление не готового сектора, а торопливого наброска.

— Метка Призрака — хороший знак, — прокомментировал черный. — Со временем боль уйдет, а метка останется, и люди будут узнавать тебя по ней. Как тебя зовут?

Рик назвался и представил Сирират.

— Я Чимека, — парень гулко ударил себя по груди, словно по пустой бочке.

Его лицо было широким, как и плечи, а на голове курчавилась шапочка коротких волос. К нижней губе прилипла узкая бородка.

— Приятно познакомиться. С нами еще был ребенок, мальчик лет двенадцати. Вы не видели его?

— Все дети живут в одном месте. Если он был с вами, значит, он там. Позже мы отведем вас.

Принесли плошки с дымящейся едой. Рик благодарно принял свою порцию. Это оказались отварные бобы, приправленные душистой зеленью и луком. Рот наполнился слюной. Какое-то время все ели, уткнувшись в плошки. Даже Сирират уделила пище должное внимание.

Принесли прозрачный сосуд с тлеющими углями внутри и гибкой трубкой снаружи. Сосуд имел три отделения и, кроме углей, в двух других отделениях виднелись пучки трав и жидкость. Чимека затянулся и выпустил ноздрями густую струю дыма. В сосуде забурлило.

— Вы как будто не удивлены нашему появлению, — заметил Рик, доедая свою порцию.

— Материя дискретна, — выдал Чимека. — Мы знаем, что есть иные миры. А раз так, встреча с людьми оттуда неизбежна. Это могло произойти завтра, или сто лет назад.

— То есть вы владеете наукой и техникой? — Рик не сдержал удивления.

— Ну, разумеется, — пожал плечами черный парень.

— Верится с трудом, — сказала Сирират.

— А ты принимаешь на веру все, что видишь, женщина?

Сирират посмотрела на черного с таким выражением, словно сейчас даст ему пощечину. Рик поторопился сменить тему разговора:

— В других мирах растительность ограничена секторами. Нигде нет такого буйства жизни.

— Что ж, каждому свое, — философски заметил Чимека. — Для нас нет лучшего мира, чем этот. Растения дают кислород и пищу, формируют экосистему, где есть все формы жизни, от бактерий до высших хищников. И мы — часть этой цепочки. Энергия поступает из центрального стержня и стен, вода циркулирует по кругу, как и отходы. Обмен веществ настроен и отрегулирован с точностью часов. Система сбалансирована.

— Значит, вы в курсе, что корабль находится на орбите.

— Рик, посмотри на меня, — Чимека сделал широкий жест от своей макушки до ступней. — Если я выгляжу как дикарь, это еще ничего не говорит о моем уровне развития. Мы постоянно получаем телеметрию и следим за всеми показателями.

— Сколько вас? — спросила мандарин.

— Много, — сказал Чимека.

Мандарин стала сыпать вопросами.

— Как называется ваше государство? Как вы зовете эту башню? Кто тут главный?

Чимека угрюмо разглядывал ее из-под сдвинутых бровей.

— Слишком много вопросов.

Сирират потерла переносицу и пошла в новое наступление:

— Государство. У вас есть государство?

— Когда-то было такое, — кивнул черный. — Еще до установления баланса, из-за нехватки ресурсов. Наше общество было раздроблено, сильные брали себе все, слабым не доставалось ничего. Потом мы изменились, и государство осталось в прошлом.

— Что это значит? — не поняла мандарин. — То есть ты здесь главный?

— У нас нет главных, — терпеливо объяснял Чимека. — Все равны. Решения принимаются простым большинством. Прав столько же, сколько и обязанностей. Все просто.

Сирират чуть не выронила свою плошку.

— Но как это возможно? Кто занимается производством?

— Вся община — по графику.

— Но ведь нужно управлять, следить и наказывать…

— Наказывать?

— Наказывать за неподчинение, за невыполнение нормы. За лень. За преступления.

— Преступления?

— За воровство, за убийства, за драки…

— Драки? Мы никогда не деремся, — покачал головой Чимека.

— Никогда, — вторили ему соплеменники слева и справа. — В Панафе нет насилия.

Сирират беспомощно взглянула на Рика. Тот спрятал лицо за миской, чтобы скрыть улыбку.

— Человек — не скотина, чтобы стоять над ним с плеткой, — заявил Чимека. — Не знаю, как у вас, а у нас все построено на принципах взаимной ответственности.

— Нет, — сказала мандарин. — Нет. Вы обманываете меня.

Все разом стихли. Чимека вперил в нее внимательный взгляд, и с каждой секундой выражение его лица становилось все более мрачным. Рик решил, что пора вмешаться.

— Чимека, мы прилетели сюда по сигналу, который получили из вашего мира. Этот сигнал послала девочка, моя сестра Аврора. Вы знаете ее?

— Белых детей у нас почти нет. Метисов и мулатов тоже не так много. В основном все люди нашего мира, включая детей — черной расы.

— Это очень странно, — сказал Рик. — У нас есть ваши координаты и запись послания.

— Я верю вам, — Чимека мельком глянул на женщину-мандарина. — Если хотите, прочешите весь наш мир, никто не вам не помешает.

— Тогда не понимаю, как это возможно, — пробормотал Рик.

— Жизнь — это поток, — сказал Чимека. — Представь, что ты река. Ты не сможешь остановиться, как бы ни хотел, поэтому двигайся дальше.

Рик аккуратно поставил посуду на землю. Над кольцом из людей клубились сизые клочья дыма. Мимо прошла вереница женщин с тяжелыми корзинами, доверху набитыми плодами.

— Спасибо за еду, — сказал он. — Ничего вкуснее в жизни не пробовал.

Это была чистая правда. Чимека кивнул, снял с шеи ожерелье из косточек и принялся перебирать их в пальцах как четки. Белые косточки в розовых ладонях; каждая имела узор и символ, каждая была уникальной.

— Мир дрогнул, — сказал Чимека. — Мир изменился. Стены появились там, где их раньше не было. Исчезли там, где были. Мы видели это в своих снах.

— Видели, — эхом вторили ему соплеменники.

— Мы знали, что это произойдет.

— Что произойдет? — спросила Сирират, всем телом подавшись вперед.

— Великий исход. Они нам сказали.

— Кто? — Сирират часто хлопала глазами.

— Дети? — вставил Рик.

— Да, — кивнул Чимека. — Дети. Видишь, ты знаешь. Они все чувствуют. Ощущают время и пространство не так, как мы.

— Они же бешеные! — не понимала Сирират. — Это бешенство, сумасшествие, они больны.

Чимека поморщился, словно в кожу ему впилась заноза. Рик смотрел в его золотистые с радужными прожилками глаза и воображал перед собой другого человека. Глаза всех присутствующих здесь чернокожих людей были золотистыми. И каждому не исполнилось двадцати пяти, он мог бы поклясться в этом. Молодежь. Ни одного старика или зрелого человека. На языке вертелся вопрос.

— Их надо изолировать и вылечить… — продолжала говорить женщина, но никто не смотрел на нее.

Огромные губы Чимеки беззвучно шевелились. Словесный поток Сирират иссяк, она гневно переводила взгляд с одного чернокожего аборигена на другого. Красная от возбуждения, она часто дышала.

— Мы готовы к исходу, — сказал Чимека. — А вы, похоже, нет.

— Мы из разных миров, — сказал Рик. — Когда-то они были башнями, но стали кораблями. Один был запущен раньше, другой позже.

— Знаю. Великая программа «Уран». Среди нас тоже есть потомки архитектора, и когда-то наш мир тоже был вертикальным. Это произошло сразу: восстание рабов, свержение государства, запуск башни. Мы будем вечно помнить своих героев. Тех, кто подарил нам свободу.

— А как же приступы бешенства? — напомнил Рик.

— Сумасшествие, — кивнул Чимека. — Да, и оно не обошло нас стороной. Треть народа погибла. Страшно вспоминать об этом. Беда затронула каждого, кто сидит здесь. Но старая рана зажила, и мы хорошо учимся на своих ошибках.

— Что это значит? — вновь вступила Сирират. Упорства ей было не занимать.

— Меры безопасности, — слова упали с губ Чимеки как булыжники. — Мы поняли, что от безумия спастись невозможно и нельзя точно вычислить, кого оно поразит. Но со временем стало понятно, что болезнь переживают молодые и сильные. Такие, как я и ты.

— Пороговые.

— Пусть так.

Рик затаил дыхание и осторожно спросил:

— Ты видел сон про берег океана?

Чимека на мгновение умолк и, как бы вспоминая что-то, кивнул:

— Кости в песке.

— Белый человек, — добавил Рик.

— О чем речь? — вопрошала Сирират.

— Молодые и сильные выживают, — сказал Чимека. — А вот взрослым и старым это не дано. Раз так, их надо отделить от общины.

Рик сглотнул. Неужели и здесь дошло до крайних мер?

— Они у самого основания, в технических секторах. Мы туда не ходим, а их не пускаем, — он посмотрел на Сирират. — Сколько тебе лет, женщина?

— Какая разница? — оскорбилась мандарин.

— Она может быть опасна, — кивнул на нее Чимека.

— Не трогайте ее, — сказал Рик. — Я готов ответить, если что-то случится.

— Смело. У тебя большое сердце.

— И куча вопросов.

— Валяй, — Чимека великодушно развел руки.

— Великий исход. Каким он будет?

— Мы не знаем, — покачал черный головой. — Даже дети не знают. Только чувствуют. Произойдет что-то фундаментальное. Сдвиг основ.

— Звучит зловеще, — сказал Рик.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — Чимека усмехнулся. — Нет, нам не страшно.

— Почему?

— Хороший вопрос, чтоб мне провалиться. Действительно, почему? — Чимека надолго задумался, пыхтя трубкой, которая пошла по второму, а может и третьему кругу. — Наверно потому, что есть определенность. Мы четко знаем: это произойдет. Как именно, уже неважно, детали, в сущности, не имеют особого значения. Это случится, ровно тогда, когда нужно. И вот это знание, кристально ясное, чистое знание придает нам уверенности в своих силах. Можно спокойно подготовиться, привести мысли в порядок. Знание — источник силы. Если хочешь ослабить человека, напугать, выбить почву у него из-под ног, лиши его знаний.

— Лучше и не скажешь, — Рик взглянул на Сирират.

— Что вы будете делать теперь? — осведомился Чимека.

— Ну, — Рик не сводил с оранжевой женщины глаз, — кажется, у нас есть послание?

Мандарин подобралась.

— Да, — сказала она. — Это касается всего вашего народа.

— Говори, мы слушаем.

— Я представляю Империю Наднебесной — последний цивилизованный мир. Мы предлагаем вам помощь и дружбу.

— Дружба — это хорошо, — улыбнулся Чимека. — Но помощь нам не нужна.

— Вы не понимаете. Людям всего мира нужно объединиться, чтобы выжить. Только мы обладаем достаточной силой и мощью, чтобы сделать это.

— Хм, — протянул Чимека, оглаживая бородку. — Но зачем?

— Это же очевидно, — Сирират обвела пространство рукой. — Нам всем грозит опасность.

Чернокожие парни внимательно смотрели на нее.

— Опасность?

— Смертельная угроза. От приступов безумия, от изменений в наших башнях. Кто знает, чем закончится все это?

— Дети, — убежденно сказал Чимека.

— Забудьте про них, — отрезала мандарин. — У нас есть лекарство от сумасшествия.

Чимека вскинул брови. Сирират кивнула.

— Наши ученые разработали вакцину, которая лечит безумие. Наконец, за многие годы мы смогли это сделать.

— О, — удивился Чимека.

— Мы предлагаем вот что: позвольте нашим врачам провести вакцинацию вашего населения.

Чимека надолго задумался.

— Это надо обсудить, — заключил он. — Созовем сход. Ты скажешь свое слово, и выслушаем народ. Завтра.

Сирират медленно кивнула.

— Хорошо.

— Отлично! — Чимека звонко хлопнул в ладоши. — Я позабочусь, чтобы вам дали крышу и кровати. Увидимся за ужином.

Рик смотрел в широкие удаляющиеся спины аборигенов, пока их не заслонили оранжевые одежды. Сирират возвышалась над ним, разглядывая с высоты своего роста.

— Ты помог мне. Там, на лужайке.

Это прозвучало как упрек. Но Рик не почувствовал вины.

— И что с того?

— Зачем? — будь это слово хлыстом, на щеке Рика сейчас красовался бы рубец. Он ждал продолжения. Она тоже ждала. Молчание стало невыносимым; Рик со вздохом уступил:

— Потому что ты нуждалась в помощи.

Это же очевидно. Почему она не понимает?

— Это сделка? Думаешь, я у тебя в долгу?

— Вряд ли, — хмыкнул Рик.

— И правильно, — прошипела она. — На твоем месте я поступила бы иначе, идиот.

— Значит, мне повезло.

Сирират кивнула на ошейник:

— Запомни: ты у меня на поводке.

Только что мандарин нависала над головой, но вот прошла секунда, и ее как ветром сдуло. Рик мрачно опустил голову. Смерти от взрывчатки он не страшился. Беспокоило другое. Наивный, он ждал благодарности или хоть чего-то похожего. Должно быть, она потешается над ним. И поделом!

Рик заметил, как по земле ползет таракан. Он занес ботинок, наблюдая за насекомым. Одно движение ступни — и останется мокрое место. Можно даже не давить, просто опустить ногу, мягко, почти нежно. Хрустнет панцирь, и крохотная жизнь оборвется. Одно движение. Пока Рик размышлял об этом, таракан убежал.