Протокол «Иерихон»

19. «詩»

Отряды хорошо экипированных, вооруженных до зубов солдат в черном быстро и организованно продвигались вглубь сектора. По поверхностям прыгали лучи от ручных фонарей, раструбы штурмовых бластов выискивали цели.

Перед Риком возникли два солдата. Времени на бегство не оставалось. Драться в такой ситуации стал бы только идиот. И он поднял руки вверх. Бойцы ловко скрутили его, заставили заложить ладони за голову и опуститься на колени. Кинжал положили на пол обращенным к Рику лезвием. Короткое совещание, команда по рации. Другие солдаты шли мимо, уже не обращая на него внимания, занятые поиском новых врагов. Так прилив огибает торчащую скалу. Рик быстро глянул на знаки отличия и нашивки.

Наднебесная империя.

Солдаты нацепили Рику на запястья наручники и быстро потеряли к нему интерес, присоединившись к остальным штурмующим. Рик так и остался стоять на коленях, с заложенными за голову руками, закованными в браслеты. Перед ним лежал клинок, а две колонны штурмовиков быстро шли по мосткам с таким видом, словно его здесь и нет.

С галереи раздались крики и выстрелы. Черные аборигены во главе с массой попытались дать отпор солдатам Империи. Все кончилось быстро. Один отправился на рандеву с Тьмой, второй захлебнулся собственным криком. Отсюда бегущие по галереям солдаты казались черными муравьями, атаковавшими вражеский муравейник.

Вдруг сверху с пронзительным криком упал человек. Тело пронеслось так быстро, что Рик не различил подробностей. Раздался удар: кажется, та же сила, что помогла Рику совершить длинный прыжок, припечатала несчастного к стене. Еще одно тело пролетело поодаль. Этому повезло меньше — пара ударов о выступающие скобы заставили его замолчать навсегда.

— Должно быть, это больно.

Рик повернулся на голос и увидел знакомое лицо. Надменно искривленные губы, желтизна кожи, злобные глазки человека по имени Вонг — того, что сопровождал оранжевую женщину в Башне.

— Наша армия атакует на всех уровнях. Надеюсь, наступление закончится быстро, — Вонг поежился, избегая зрительного контакта с Риком. — Стало быть, ты еще жив, Пик… или как там тебя.

Рик не потрудился поправить его. Сановник придирчиво осмотрел свои ладони в тонких перчатках. И вдруг рявкнул:

— Где они?

— Кто?

— Не играй со мной, щенок! Где остальные мятежники?

— Их здесь нет, — честно ответил Рик.

Вонг зашипел и щелкнул пальцами. Тут же из вереницы штурмовиков выскочил солдат и, повинуясь молчаливому приказу, направил на Рика оружие.

— Вспомнил на этот раз?

— Мятежников здесь нет, — отрезал Рик. — Конечно, если вы не взяли их с собой.

Вонг быстро глянул Рику в глаза и тут же отвел взгляд.

— Тебя следует научить почтению.

Новый щелчок пальцами — и на Рика навалились бойцы, придавливая к рифленой поверхности мостков. Кинжал, лежавший на полу, оказался в руках у Вонга. Тот повертел сталь в руке, наблюдая за игрой бликов. Отдав несколько приказаний по рации, он развернулся назад. Рика поволокли следом.

У границы с внешней стеной Панафа они ступили на опоясывающий балкон. Здесь сквозняк дул сильнее — потоки воздуха со свистом вырывались из туннеля, прошивавшего башню и уходившего вовне, чтобы соединить пуповиной остальные цитадели.

Вонг сделал бойцам знак. Солдаты проворно подтащили Рика к парапету и схватили за ноги, готовые бросить в пропасть.

— Где мятежники?

Рик крикнул:

— Вы ничего этим не добьетесь, Вонг!

Сановник скривился и приказал солдатам оттащить его от края. Не переставая теребить свои перчатки, он некоторое время расхаживал по балкону и выслушивал отчеты командиров о ходе штурма. Каждую минуту ему докладывали о том, как черные отряды один за другим зачищают сектора и уничтожают аборигенов.

— Оставьте женщин и около сотни детей, — распоряжался Вонг. — Остальных ликвидировать.

Искаженный помехами голос рапортовал, что детей и подростков среди аборигенов Панафа нет.

— Так найдите их! Отыщите, но не убивайте. Продолжайте штурм.

Вонг метнул в Рика несколько выразительных взглядов, но тот смотрел в пол с непроницаемым лицом.

— Жаль, ты нужен канцлеру, иначе наш разговор был бы короче. Но кое-что мы сможем сделать, — Вонг мерзко улыбнулся.

Рик хранил молчание. Он думал о том, успеет ли Чимека предупредить детей и спасти колонию.

— Ты умнее, чем кажешься, — сказал Вонг. — И опасней. Я отлично чувствую хитрость. Хватит прикидываться, будто не слышишь!

Что-то капнуло Рику на щеку. Он повернулся и увидел, как изо рта солдата, навалившегося на него, тянется тонкая нитка слюны. Глаза бойца бессмысленно пялились в пустоту, лицо ничего не выражало. Он вел себя как сомнамбула. Его напарники пребывали в том же состоянии.

Вонг заметил это.

— Что? Куда ты смотришь? Смотри на меня, когда я разговариваю с тобой! — Вонг подскочил к Рику, хлестнул его по щеке и тут же отпрыгнул. — Слышал, что я сказал?

— Да, — прорычал Рик. — Что с ними?

Вонг моргнул, отводя глаза.

— Это наш новый препарат. Лекарство от безумия. Стоит ввести его, и человек становится неуязвимым для болезни!

— Вот как, — протянул Рик. — А они хоть понимают, где находятся?

— Конечно, — заносчиво отрезал Вонг. — Просто у них притуплены ощущения.

Рик хотел бы отпустить по этому поводу колкость, но передумал. Вонг с минуту задумчиво рассматривал клинок Рика. Штурм продолжался — в отдалении гремели выстрелы, раздавались крики боли и ярости, хлопки от взрывов. Новые живые снаряды летели с верхних секторов.

— Что будет потом? — спросил Рик. — После захвата башни?

Вонг стоял у парапета неподалеку и делал вид, что пробует острие лезвия на ногте.

— Потом? — он хмыкнул. — Установится новый порядок.

— Ну разумеется, — кивнул Рик. — Чуть не забыл. Империя расширится до пределов трех башен.

Вонг и вида не подал, что удивлен.

— Настоящий триумф, — продолжал Рик. — Поэтому вы вызвались руководить операцией лично. Чтобы по окончании доложить императору о победе. Интересно, Сирират отправилась с нами по своей воле или над ее командировкой тоже поработали вы? Такие люди, как она, сильные и прямые, опасные соперники в возможной борьбе за власть. Их следует держать поближе к передовой линии огня и подальше от трона. В случае успеха — присвоить достижения себе, а при поражении — обвинить во всех неудачах. Но такой расклад возможен только в одном случае…

Рик неотрывно следил за метаморфозами лица Вонга. На последнем слове скула сановника чуть дернулась.

— …ее смерти. А что, если я расскажу ей о ваших планах?

— Что ты несешь? — просипел Вонг.

— Знаете, поначалу я не слишком понимал ваш образ мышления. Все эти выспренные речи, ужимки, перемигивания. Но потом научился. Пусть по происхождению я варвар, но учусь быстро.

Судорога сильнее дернула скулу Вонга. В его глазках заплясало беспокойство. Бочком, он подбирался к Рику, выставив перед собой клинок. Острие неумолимо приближалось к горлу, но Рика интересовало другое — сможет ли Вонг выдержать взгляд в упор. Сановник усмехнулся:

— Я говорил ей. Предупреждал, что тебя не стоит недооценивать. И вот что я слышу!

Рик ощутил укол — это конец лезвия уперся в кадык. Лезвие дергалось в дрожащих ручках Вонга, на лбу которого выступили бисеринки пота, а глаза по-прежнему избегали смотреть прямо.

— Послушай, варвар. Ты находишься не в том положении, чтобы меня шантажировать. Как ни крути, ты — мальчишка. Дерзкий, дикий и невежественный. А главное — неопытный. И если хочешь показать свою силу, — кинжал чуть оцарапал кожу на шее, — упражняйся на своих сородичах. Люди Империи тебе не по зубам.

Вонг перевел дыхание. Лезвие задрожало сильнее. Скула подергивалась все чаще. Рик ждал.

— Молчишь, — протянул Вонг. — Значит, понимаешь. Ты сказал верно — я возглавляю штурм. А знаешь, кем я был до назначения на эту должность?

Рик медленно проглотил ком. Штурмовики стискивали его все сильнее, причиняя боль, но это еще можно было вытерпеть. Вонг наклонился ближе, жутко скосив глаза.

— Тебе больно, не правда ли? — шепнул он. — Солдаты выкручивают руки так сильно, что еще немного, совсем небольшое усилие, — и вывернут их. Вывих сустава — это очень больно. Но есть и масса других способов заставить человека страдать.

Кинжал скользнул по шее, груди, свернул к плечу. Солдат выпростал руку Рика и припечатал ее к полу. Вонг присел на корточки и с любопытством посмотрел на ладонь, словно это был редкий зверек, попавший в капкан.

— Человеческое тело так уязвимо, — проговорил Вонг, уперев острие кинжала в центр ладони. — Выдерни даже один волосок и почувствуешь боль. Я изучал анатомию всю жизнь. Был врачом. Лечил людей от болезней. Повидал такое, от чего тебе кошмары будут сниться.

Острие кинжала ткнулось в кожу чуть сильнее, выдавив каплю крови, черной в контрастном свете прожекторов. Рик неотрывно следил за взглядом Вонга, который потерянно блуждал по противоположной стене сегмента. От нервного тика лицо сановника корчилось в жутких гримасах.

— Потом Империя призвала меня. Мои знания и навыки понадобились для более важных дел. Преступники всегда будут мешать следствию. Полиция хорошо работала над ними, но всегда находились самые сильные, самые крепкие люди, которые выдерживали и побои, и голод, и холод. Их сила воли была поистине удивительной. Они были тверды в своем упорстве, не желали говорить. Они заслуживали уважения, эти сильные духом. Такие, как ты. Вот тут в дело вступал я. Ты, вероятно, уже познакомился с моими коллегами, когда был в Башне.

Рик мгновенно вспомнил парочку, допрашивавшую его перед диверсией славян.

— О да, — прошептал Вонг, гримасничая. — Я работал над такими, как ты. Под конец эти богатыри плакали, как дети и признавались во всех грехах. Умоляли прикончить их. Молили. Я стал для них новым богом.

Кинжал вошел еще глубже. Капля крови лениво поползла по коже.

— Всегда следует начинать с пробы. Это как поэзия. Первая строчка задает нужный тон. Можно отрезать палец. Скажем, мизинец, — кинжал быстро скользнул к пальцам на руке Рика. — Но это слишком грубо. Можно загнать под ногти иглы. Это уже тоньше. Есть масса других, куда более изящных способов начать.

Вдруг взгляд Вонга вонзился в Рика. Прошла доля секунды — и вот эти глаза жгут его, абсолютно неподвижные, ничего не выражающие глазки, в то время как лицо коверкают гримасы тика.

— У меня колоссальный творческий опыт. Ни одно мое стихотворение не похоже на другие. И вот я смотрю на тебя, а в голове уже рождается первая строчка. И клянусь, это будет великолепный стих. Один из лучших. Да, я поэт. Таково мое призвание. Ты все понял?

— Вполне, — прохрипел Рик.

Мгновение — и взгляд Вонга соскользнул с лица Рика, снова спрятавшись в сумраке пропасти.

— Взято пятнадцать секторов, — проскрипело в устройстве связи. — Молодых пока не обнаружено. Детей тоже. Взрослые оказывают слабое сопротивление.

— Продолжайте, — распорядился Вонг. — Итак, на чем мы остановились? Ах да. Тебя зовут Рик. Что же ты не поправил меня, ведь это так невежливо с моей стороны? Приношу глубокие извинения. Ну что ж, Рик, как видишь, я честно рассказал тебе о своем призвании. И жду такой же откровенности от тебя.

— Вонг, — Рику было трудно говорить из-за тяжести штурмовиков. — Человек пойдет на все, чтобы избавиться от боли, это верно. Он скажет правду или то, что требуется за нее выдать. Вы можете порезать меня на куски и пытать до бесконечности, но истина от этого не изменится. Вы сами это знаете.

— Ты прав, — Вонг погрустнел. — Многие говорили то же самое. Но это не спасло их от своей участи. Можно быть мертвым праведником или живым лжецом и, что бы ни говорили, второе все-таки приятнее.

— Значит, вам нужна ложь?

— Человек окутан ложью! — засмеялся Вонг. — Или ты до сих пор не понял? То, что мы называем правдой — всего лишь кривое отражение чьей-то лжи. Нет такого понятия, как истина и ложь. Это некорректные термины. Зато понятия своего и чужого гораздо точнее отражают все, что связано с людьми. Полагаю, ты убедился в этом на своем опыте.

— Довольно философии! — крикнул Рик, попытавшись сбросить с себя груз двоих солдат. Вонг убрал лезвие, встал, сделал знак солдатам, и их хватка ослабла.

— Чего вы хотите от меня? — спросил Рик. — Информации? Хорошо, я скажу, но только для вас она окажется бесполезной.

— Это уже наша проблема. Говори.

— Протокол «Иерихон» запущен. Все, что творится с башнями — это и есть «Иерихон».

— Да. Такие вещи трудно не заметить. Но чем все закончится?

— Я не знаю.

— Что представляет собой протокол?

— Мне неизвестно.

— Какова цель протокола?

— Не знаю.

Вонг безучастно смотрел в пропасть. Со стороны он казался человеком, праздно гулявшим поблизости и вставшим здесь, чтобы получше разглядеть пейзаж. Он произнес:

— Видишь ли, программа «Уран» стартовала в Наднебесной давным-давно. Все, что тогда произошло, — правда. В архивах кабинета министров есть подтверждающие документы. И дневники тех, кто выжил при запуске. Несчастные! Им довелось жить в эпоху перемен. Кто-то запустил Башню, но кто это мог быть, неизвестно. Наверно, такой же мальчишка, как и ты. Повинуясь порыву, не думая о последствиях, он отправил наш мир с земли на небеса — и обрек целое поколение на смуту. Погибли сотни тысяч людей, пострадало еще больше. Наши предки проклинали его, этого неизвестного…

— Человек привыкает ко всему, — отозвался Рик.

— Но какой ценой?

— Иногда перемены необходимы, — заявил Рик. — Если конечность гниет, ее следует отрезать. Так меня учили.

— Видишь? У каждого своя правда. Что и требовалось доказать. — Вонг встал к Рику вполоборота. — Послушай, ты умный парень. Мы можем договориться.

Наконец-то. Рик давно этого ждал.

— О чем?

— Я не хочу убивать тебя. — Вонг выждал с минуту. — Хотя это и противоречит закону Империи. Ведь ты предатель. Пособник мятежа, а значит опасный преступник. Я должен был уничтожить тебя сразу же, как только обнаружил.

— Вы сильно рискуете, — заметил Рик. — Как бы это не вышло вам боком.

— Да. Но риск оправдан. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы тебе смягчили наказание, а ты поможешь мне. Империя установит власть над всеми башнями, нравится это кому-то или нет. Что касается Сирират… она и вправду меня раздражает. Заносчивая, жестокая девка. Мстительная и кровожадная к тому же. Ненавижу мясников. Думаю, ты тоже от нее не в восторге. Она мешает общему делу, а таких людей следует убирать. Ну, что скажешь? Согласен?

— Заманчивое предложение.

— Советую думать быстрее.

Вонг отвернулся: к нему подбежал офицер и торопливо доложил о чем-то. Сановник кивнул. Еще несколько офицеров торопились к нему со своими докладами. Один вынул портативный экран, вызвал голограмму башни и стал показывать на точки в трехмерном чертеже. Вонг внимательно слушал. Когда с поручениями было покончено, он повернулся к Рику.

— Что я должен делать? — спросил Рик.

— Все просто. Помоги установить контакт с детьми и молодежью. Даю слово, мы ничего им не сделаем.

— Я вам не верю.

— Знаю, — улыбнулся Вонг. — Но разве это имеет значение?

Рик хотел бы сказать, что огромное, но слова Вонга об истине и лжи внезапно показались ему не такими уж пустыми. В чем-то нервный палач был прав. Вдруг в динамиках рации Вонга раздался треск. Сановник закричал в микрофон, вызывая подчиненных. Динамик продолжал шипеть и трещать, плеваться хаотичными криками, хлопками, щелчками. Затем в хаосе помех раздался вопль:

— Мы нашли их!

— Никаких жертв! — крикнул в микрофон Вонг. — Вы слышите меня? Никаких жертв!

— Они вооружены, командир! Что нам делать?

— Блокируйте сектор и ждите меня! Если будут жертвы, вы лично ответите за нарушение приказа!

Офицер отлаял воинские формальности и прервал связь.

— Их жизни в твоих руках, — Вонг указал на микрофон. — Одно слово, и мои люди исполнят приказ. Решай.

Рик вглядывался в лицо Вонга, начиная привыкать к его тику. Ноги затекли, и он неуклюже встал. Солдаты отступили, ровно на шаг, по-прежнему стискивая его локти в замок, не давая повернуться.

— Ее рук дело? — Вонг указал на ошейник Сирират, о котором Рик давно позабыл.

Он кивнул, тут же ощутив на шее давление обруча, словно объятия живого существа. Вонг вынул из нагрудного кармана предмет, похожий на ложку, наставил на Рика толстым концом и пошевелил большим пальцем по ручке. Прибор пискнул, и Рик ощутил, как обруч со щелчком раскрылся. Солдат схватил его и быстро зашвырнул в пропасть. Через пару мгновений раздался грохот, и поднялась волна жара.

— Спасибо, — поблагодарил Рик.

— Пустяки. Это в знак моих добрых намерений, — Вонг убрал прибор.

Рик хотел бы потереть шею, но объятия штурмовиков по-прежнему были крепки. Штурм башни почти закончился. Тянуло древесным дымом и горелым пластиком. Вонг смотрел Рику куда-то в область сердца, и улыбка, коверкавшая его лицо, казалась даже страшнее танцующих в тике скул.

— Ладно, — выдохнул Рик. — Согласен. Но я делаю это ради детей.

Вонг не шелохнулся. Казалось, он не слышал. Раздался особенно сильный хлопок, и через минуту сверху спустилось облако пыли. Вонг смахнул пылинки с рукава и сказал:

— Разумеется. Мы много чего делаем ради других.