Протокол «Иерихон»

6. «問»

В маленькую комнату набилось с дюжину человек. Дверь открылась, и внутрь протиснулся еще один. К этому моменту Рик закончил говорить. Повисла тишина. Люди обдумывали услышанное. Рик наблюдал такую картину не в первый раз и сейчас воспользовался паузой, чтобы разглядеть их получше.

Это были люди белой расы, но с чертами гораздо грубее и крупнее, чем у обитателей Термополиса, а в особенности — Атлантиса. Мужчины носили бороды и усы, женщины собирали длинные волосы в косы. В выражении лиц сквозила печаль пополам с задумчивостью. Все носили комбинезоны или неизвестную униформу самого грубого покроя, в основном темных цветов. Многое во внешности указывало на перенесенные испытания — ранняя седина, шрамы, увечья.

Рик немного подумал и добавил:

— Я рассчитывал на помощь, а вместо этого меня упекли в застенок.

— Желтые обезьяны, — пробормотал кто-то.

— Другого отношения от них и не жди, — вторил ему другой голос. — Считают себя выше всех.

Рик посмотрел на Бориса.

— У меня много вопросов, — предупредил он.

— Не сомневаюсь, — буркнул тот. — Валяй, спрашивай. Нам скрывать нечего.

— Вы сказали, что из другой башни.

— Верно, — кивнул Борис.

— Как же вы попали сюда?

Борис переглянулся с соплеменниками. Этот вопрос, казалось, всех позабавил.

— Сами-то мы родились здесь и с рождения были на положении рабов, — начал объяснять он. — А вот наши предки, они и прибыли из башни около сотни лет назад. Чертовы мартышки запрещают письменность, поэтому память передается по рассказам. Из них известно, что башня называлась Славия, и что там существовала народная республика. Наши предки жили в башне, не выходя наружу — по закону было запрещено выходить из-за страшной болезни мозгов, которая, как считалось, попала извне. Наша цитадель стояла семьсот лет. Верили, что чума пропадет через тысячу лет после ее основания. Все шло нормально, пока правительство не получило послание. В нем говорилось, что со Славией хотят вступить в контакт другие люди. Наши предки думали, что они — единственные выжившие, поэтому здорово удивились. Контакт состоялся. Прибыла делегация пришельцев, назвавшихся людьми из Башни Мира. А дальше произошло самое страшное — наша цитадель пала.

Предки не знали, как именно все произошло. Они были лишь простыми исполнителями приказов, не посвященными в планы правительства. Эту малую часть нашего народа направили в Башню Мира, чтобы наладить культурный обмен. А потом их поставили перед фактом гибели родины и сказали, что домой возврата нет. Желтые обезьяны выделили им резервацию в два сектора второго эона. Конечно, предки пытались бежать, поднимали восстание, но против одного нашего человека имперцы выставили пять своих. Предки сочли возможным сдаться и принять эту диктатуру — ради продолжения рода. Так все и шло. До последнего момента.

Пока Борис говорил, его соплеменники согласно кивали. Он умолк.

— Вы нужны им, — заключил Рик.

— Конечно, — признал Борис. — Они используют наш труд. Заставляют гнуть спину на вредных производствах. Формально славянские сектора называются автономиями. У нас даже есть что-то вроде правительства. Но по факту это резервация, а власть принадлежит надсмотрщикам империи и предателям, которые служат им за возможность хорошей жизни. Твари!

— Немыслимо, — Рик покачал головой. — А ведь я пытался договориться с ними.

— С кем?

— С канцлером.

— С самим канцлером, королем желтых обезьян? — удивленно вскрикнуло несколько человек. — Эх, вот бы нам подобраться к нему!

Рик откинулся на стуле и отхлебнул бурой жидкости, именовавшейся здесь чаем. С имперским чаем их объединяло одно название. Напиток оказался очень крепким и сладким.

— И вы решились на диверсию, — заключил он.

— Другого выхода не было. Имперцы схватили наших лучших ученых и упекли в тюрьму. Мы решились на диверсию, чтобы вызволить товарищей. Но среди нас есть шпионы, которые донесли о планах и грозили сорвать операцию, — Борис понизил голос. — Имперцы хитры. У этих подонков сверхъестественное чутье.

— Вы понимаете, что развязали войну?

Борис усмехнулся:

— Мы давно этого ждали. Терпение лопнуло.

— Они вас уничтожат, — сказал Рик.

— Плевать, — отрезал Борис. — Нам терять уже нечего. Мы и так на грани вымирания: женщины и дети болеют, мужчины умирают от тяжкого труда. Почти никто не доживает до старости.

Рик сочувственно кивнул. Изнуренные лица славян говорили сами за себя.

— Мы пытались как-то убедить их, найти компромисс, — Борис словно оправдывался. — Мы просили, уговаривали, а когда не осталось доводов, угрожали. Бесполезно. Они думают только об интересах своей проклятой империи!

— Что будете делать?

— Ну, сейчас надо подготовиться к атаке. У нас кое-что приготовлено, — Борис прислушался. Остальные тоже затихли. — Риск слишком велик и слишком многое на кону.

И Борис мрачно посмотрел на Рика. Тот усмехнулся:

— Вы мне не доверяете. И правильно делаете.

— Это почему? — напрягся Борис. — О чем ты?

Воздух сразу загустел. Рик с содроганием понял, что если этих людей разозлить, из комнаты живым он не выйдет.

Тщательно подбирая слова, он сказал:

— Чем меньше людей знает о вашем плане, тем больше шансов на удачу. В этой башне лучшая стратегия выживания — молчание. Пусть ваш план останется в секрете.

— А ты умный малый, — протянул Борис. — Теперь понятно, почему они хотели размножить тебя.

— Размножить?

— Да. Они клонируют самых генетически удачных людей — сильных, выносливых, с высоким интеллектом. Клонам промывают мозги, сажают на наркотик, а потом заставляют работать на себя. Клон живет год, тихо-мирно умирает, и ему на смену выращивают нового. И так по кругу.

Рик припомнил, что на улицах-коридорах ему попадались одинаковые лица. Это показалось ему странным, но тогда Рик решил, что все люди монголоидной расы похожи друг на друга.

— Они называли меня прототипом, — вспомнил он.

— Вот видишь.

Рик допил свой чай. Ему хотели подлить еще, но он отказался.

— Почему вы вытащили меня?

Борис сделался серьезным.

— Нужно кое-что показать. Пойдем.

Все разом встали, и, толкаясь, вывалились из каморки. Борис возглавлял отряд. Рик осмотрелся. Второй эон был промышленной зоной, так как располагался ближе к основанию башни. Если догадка Рика верна, то второй эон фактически стал первым. Может быть, хоть здесь ему расскажут правду? Ладно, пусть Борис сделает, что задумал. Рик внимательно рассматривал интерьеры. В первом секторе эона располагались заводы по переработке отходов. Рик шел с зажатым носом — от мощного запаха перехватывало дыхание. Славяне словно и не замечали миазмов.

— Все дерьмо из башни стекается сюда! — объявил Борис. — Органика, химия, грязь, твердые отбросы, отработанные батареи, сломанные детали, элементы питания реакторов — словом, весь мусор. Половина сектора — огромная свалка. Другая половина занята очистной техникой. Смотри! Видишь эти трубы? Лучше тебе не знать, что течет внутри. Вон в тех контейнерах пластик, в тех, подальше — металлы. Все отправляется в перерабатывающие машины, которые разлагают их до молекулярного уровня, синтезируют в сырье и переправляют на склады. Круговорот дерьма!

Борис сплюнул. Потом хитро взглянул на Рика:

— Но кое-что мы приберегаем себе. Тупые мартышки не догадываются об этом. Задумайся: все имеет свойство портиться — одежда, техника, оборудование, включая очень полезные и сложные штуки типа электроники или даже… оружия.

Рик кивнул.

— А что во втором секторе? — спросил он.

— Реакторы.

— Значит, на ваших плечах — поддержание энергии, — заключил Рик.

Борис многозначительно взглянул на него.

— Хм, довольно глупо передавать в руки рабов такие жизненно важные объекты, — заметил Рик.

— Это как посмотреть. С одной стороны может оно и глупо, но их контролеры регулярно здесь ошиваются, — Борис осекся и повеселел. — Ошивались. Раньше мы были под постоянным надзором, но сейчас этому пришел конец.

Рик вспомнил про видеонаблюдение за уровнями и поискал глазами зрачки камер.

— Нет, — угадал его мысли Борис. — Они нас уже не видят. Наши техники постарались и перекрыли каналы. Теперь на всех их приборах наши сектора — это слепая зона.

— Разумно, — решил Рик. — С другой стороны, в случае аварии первый удар примете на себя вы.

— Ты сам все сказал. Мы сидим на бомбе.

Они обошли часть сектора. Всюду наблюдалось оживление. В одном месте лицом к стене поставили несколько славян, в другом в лужах крови лежало два не убранных трупа имперских гвардейцев.

— Их шестерки, — бросил Борис на стоявших у стены. — Подождите здесь.

Он зашел в комнату с намалеванным на двери красным крестом. К товарищам Бориса все время подходили люди, выслушивали приказы и куда-то убегали. У многих в руках было оружие. Вскоре Борис вернулся.

— Проведал наших ребят, — сказал он. — Идем.

— Сколько спасли?

— Только пятерых, — вздохнул Борис.

Они углубились в боковой коридор и, пару раз свернув, оказались в круглом зале со сводчатым потолком. Здесь за пультами сидел одинокий мужчина в серой спецовке. Мужчина взглянул на прибывших поверх очков и изрек:

— Похоже, этот день настал.

— Ты прав, Милош. Сектора наши. Это Рик, тот самый. Покажи гостю посылку. Милош у нас ученый.

— Прикройте дверь, — проворчал Милош, отирая шею платком. — Боже, какая жара! Вы когда-нибудь отрегулируете термостаты или нет?

В зале было душно, как в парилке.

— Я сто раз объяснял тебе, что причина в сбое программы, — огрызнулся Борис. — А программа контролируется мартышками! Мы же не будем остановливать чертов реактор только ради того, чтобы твоя задница перестала преть!

— А могли бы, — обиженно сказал Милош. — Этот парень с вами?

— Да.

Милош подозрительно оглядел Рика с ног до головы. Судя по смурному выражению лица, Рик произвел на него не самое лучшее впечатление.

— Он надежный? — буркнул Милош.

— Мы вытащили его из лап врачей, — пояснил Борис. — Парня хотели размножить.

— Это еще ни о чем не говорит. — Милош немного смягчился, но оставил суровую мину на одутловатом лице. — Под твою ответственность, Борис. Если что, все в беду попадем.

— Хватить брюзжать, — Борис оседлал ближайший стул.

Его товарищи тоже расселись, кто на что. Рик продолжал стоять, оглядывая интерьер зала.

— Это узел связи, — заключил он.

Милош поднял бровь:

— Паренек не дурак.

— А я что говорю! — обрадовался Борис. — Это он самый, Рик Омикрон.

Милош покряхтел, повернулся к пультам.

— Ладно, — протянул он. — У меня времени немного. Я отрезал каналы, это не позволит мартышкам следить за нами, но слишком долго не продлится. Стоит им запустить аварийный режим по всей башне, как мои блоки откажут. Поэтому мы должны действовать быстро. Понимаешь, Борис?

— Я не тупой! — сморщился Борис. — Наши ребята уже копаются в проводах.

— А что касается тебя, — Милош глянул на Рика, — если ты тот, кем являешься, — Башня получила сигнал извне. И в нем есть твое имя.

Рик почувствовал, как уши закладывает. Во рту стало кисло.

— Что в нем?

Милош крякнул, поправил очки и нажал на кнопку в панели. Экран напротив выдал изображение. Рик смотрел на картинку и не верил глазам. Он медленно подошел к пульту, не решаясь моргать и не делая резких движений, словно от этого запись могла исчезнуть.

— Всем выжившим. Всем выжившим. Слушайте внимательно. Настало время. Мы должны объединиться во имя будущего. Приступы безумия — не болезнь. Это новая форма сознания. Не убивайте безумных, оставьте их в покое. Они должны жить. Следуйте за Риком Омикроном. Рик! Если ты меня слышишь… я люблю тебя, братик.

С экрана на него смотрела Аврора.