Провидец

Глава 12

Шоу «Кара небесная»

Прямая трансляция

— И снова здравствуйте! — вещала красивая телеведущая в вечернем платье необычного кроя. При беглом взгляде становилось ясно, что дизайнер черпал идеи у портных консистории. — С вами Кара Дюваль, Евро-ТВ, и самый популярный проект на планете… КАРА НЕБЕСНАЯ!

За спиной девушки вспыхнула видеостена, сложенная из экранов. Мозаичное сумасшествие, цифровые соты, внутри которых жили неведомые персонажи.

Дюваль, огненно-рыжая красотка, наслаждалась моментом.

Фоном играла пафосная музыка — что-то суровое, с барабанами и древнескандинавскими мотивами. У зрителей, если верить опросам, аж мурашки бежали по коже в эти секунды.

Музыка утихла.

— А я напомню, что мы наблюдаем в прямом эфире за преступниками, осмелившимися преступить Закон Меча, — сообщила телеведущая. — Неизбежное наказание постигнет всякого, кто попробует пошатнуть мировой баланс. За отступниками зорко следят инквизиторы, а в крайних случаях вмешиваются Кормчие. Внимание на экран.

Картинка сменилась.

Зрителям показали кадры обнаружения ереси. Крупнокалиберные пулемёты, явно предназначенные в качестве обвеса для мехов, лебёдками вытаскивались из подвального помещения в ангаре. За процессом наблюдали люди в чёрных и серых сутанах.

Голос Кары начал комментировать происходящее:

— Самая крупная за последние десять лет партия огнестрельного оружия просочилась в наш мир через Врата. Бдительные стражи изъяли контрафакт. Следствием установлено, что распространением занимался генеральный директор концерна «Шрёдер».

Следующий кадр — энергичный мужчина перерезает ленточку на открытии спортивной площадки. По экрану побежали строчки данных:

Дитрих Зиверт, 47 лет

Женат, двое детей

Миллиардер

Телепат, продвинутый

— Это кажется удивительным, — вещала Дюваль, — но одарённый второго ранга нарушил Закон Меча и тем самым поставил под угрозу безопасность Земли. Не зря Кормчие установили запрет на изобретение и применение огнестрельного оружия. Нам удалось избежать разрушительных войн, достичь богатства и процветания, использовать во благо энергию ки и сберечь нашу хрупкую планету. Только представьте, что мы могли получить.

Запускается анимационная вставка.

Пылающие города, взрывы, разрушения. Мехи с пулемётными турелями в обвесе. Плачущие дети, бесконечные кладбища, тонущие корабли.

— А вот, кто стоит на страже общих интересов.

Бритоголовый инквизитор в чёрной хламиде зловеще улыбнулся с экрана. В одной руке инквизитор держал меч, во второй — нечто, напоминающее рукоять с кубическим устройством на конце. В одну из граней устройства был вмонтирован экранчик.

— Дитрих Зиверт поставлял крупнокалиберные вооружения в страны бывшего Халифата, — лицо девушки стало очень серьёзным. Зритель вновь мог наблюдать Дюваль на фоне телестены. — И это настолько возмутительно, что Кормчие решили устроить казнь.

Ведущая сделала драматическую паузу.

— Прямо на ваших глазах бывший гендиректор концерна лишится всего, что получил от жизни! То, что его окружало, рухнет в одночасье. Друзья и семья, любимое дело, обнаруженная в ходе расследования любовница — у него не останется НИ-ЧЕ-ГО. Добро пожаловать в новый сезон «Кары небесной»! Давайте послушаем нашего специального корреспондента.

Экран разделился на две части.

В правом секторе улыбалась Дюваль, в левом возник симпатичный мужчина в чёрном костюме. Фасоном этот костюм неуловимо напоминал сутаны, которые носили инквизиторы.

— Дмитрий, расскажите нашим зрителям, что сейчас произойдёт, — попросила ведущая.

Спецкор ответил с небольшой задержкой:

— Здравствуй, Кара. Рад тебя видеть.

— Взаимно, Дмитрий, — девушка очаровательно улыбнулась.

Под изображением корреспондента вспыхнула надпись:

Дмитрий Васильев

спецкор

— Совет Мойр выделил Кормчего, который уже начал ткать судьбу Зиверта, — начал рассказывать Васильев. На заднем плане виднелись циклопические здания из стекла и стали. Судя по всему, деловой район одного из мегаполисов РИ. — Прямо сейчас перекраиваются цепочки событий.

— Хочешь сказать, Зиверта отпустили? — притворно удивилась ведущая.

— Конечно, — подтвердил корреспондент. — Мойры всегда так делают. Этот человек предоставлен сам себе, но вселенная уже его перемалывает.

— И что у нас по плану, Дима?

— Как всегда, — пожал плечами спецкор. — Сначала жена изменит ему с другом, потом дети лишатся Дара, заболеют и умрут. Проблемы, лишения, рухнувшие надежды — всё это разминка. Финал — непредсказуемая и жуткая смерть.

— Но разве этого нельзя избежать? — всплеснула руками девушка. — Он ведь знает о своей судьбе!

— Зиверт не верит в предначертание, — ответил Васильев. — Он думает, что некоторые события можно предвосхитить. И уже предпринял некоторые шаги, но всё это бесполезно.

— Почему? — уточнила Кара.

— Все знают, что мойры непобедимы. Все приговорённые понесли наказание. Никто не может уйти от судьбы.

— Но некоторые люди думают, что они умнее Кормчих, — возразила Дюваль. — Проверим, так ли это?

— Проверим, — улыбнулся Васильев.

— Где ты сейчас находишься и какой у нас план?

Васильев сдвинулся так, чтобы открыть больше городского ландшафта.

— Мы на окраине империи, в приморском городе Фазисе. Зиверт приехал сюда, чтобы заключить выгодную сделку, но она сорвётся. А мы будем следить за происходящим через тысячи камер, разбросанных повсеместно.

— Только камеры? — нахмурилась Дюваль.

— Слепки ясновидцев, — добавил спецкор. — Мы получаем эксклюзивные образы через артефакты Туровской консистории. Только для нашей передачи. Всё будет смонтировано, это незабываемое зрелище!

— Когда у них встреча, Дима?

Спецкор взглянул на наручные часы:

— Уже через пять пять минут.

— Отлично, — Дюваль подмигнула зрителям. — А мы с вами проверим, как там поживает фрау Зиверт в отсутствие мужа. Внимание на экран.

Я был в ярости.

То, что случилось, не входило в мои планы от слова «совсем».

Резервист!

Грёбаные инквизиторы перечеркнули всё, к чему я так долго шёл. Мне выдали направление в духовную семинарию Турова. Единственное место в РИ, где ковались свежие кадры для святош. На планете, чтоб вы понимали, всего четыре подобных учреждения. У нас и в Наска — это предсказуемо. А ещё в Евроблоке и Азии. Учитывая, что сейчас август, я должен заявиться на некий вступительный экзамен. В случае успешной сдачи меня зачислят на первый курс, и я обрету новый статус — семинарист.

Многие готовы родную маму заложить в ломбард, только бы занять моё место. Ещё бы! Инквизиторы — это высшая каста. Они стоят над законом, работают по всему миру и за его пределами, а подчиняются исключительно Совету Мойр. То бишь, тайному правительству Земли, членов которого никто толком и не видел.

Говорят, что инквизиторы кладут болт даже на собственные ограничения.

Взять, например, компьютеры. Везде они запрещены, ни одна организация не пользуется такими штуками. А что в кабинете дознатчика Анатолия? Самый настоящий, мать его, компьютер! Электронно-вычислительная машина, умеющая обрабатывать данные без помощи человека. Легендарная вещь. Я думал, врут, когда об этих устройствах байки рассказывают…

Конечно, мне светит приличная зарплата.

Говорят, приличная — это ещё мягко сказано.

Но я бы и так поднялся. И разобраться с теми, кто преследует мой Род, я могу собственными силами. Почему вообще консистория взялась за меня так плотно? Именно сейчас? В совпадения я не особо верю. Инквизиторы получили некие сведения, проанализировали их и решили, что я — ценный кадр.

Ладно, Грим.

Ты никому ничего не должен. Разве что Великому Чертёжнику, но это другое. И, безусловно, ты можешь скрыться, переехать в другую страну, зажить новой жизнью…

Или не можешь?

Чтобы восстановить силу, придётся ходить в Пустошь, искать крепких монстров, сражаться с ними и трансформировать полученную энергию в оболочки для ауры. Заодно, в момент наивысшего напряжения, вспоминать забытые техники. Точнее, заблокированные.

Я до сих пор не понимаю, почему могу использовать ки и применять магию в реальности, где волшебства по факту не существует. Могу — и всё. Странно то, что некоторые техники мне недоступны, другие прорываются через раз, о третьих я имею лишь смутное представление. Словно перенос души в новое тело и последующая интеграция отразились на прошлых навыках. У меня есть потенциал, но прокачиваться надо в других мирах. Мы называли такие «карманы» Разломами. Оттуда лезла на мою планету всякая мерзость, которую приходилось нещадно выжигать. Собственно, так я и достиг могущества, о котором даже мечтать не смели волшебники других школ. Я считал себя нереально умным и продвинутым парнем, пока не выяснилось, что я лишь наполовину человек, а в моих жилах течёт божественная кровь.

Сидя в отеле и задумчиво глядя на снегопад, я размышлял о прошлом и будущем.

Троглодит сожрал все роллы, привезённые курьером из службы доставки, вылакал бутылку соевого соуса и сейчас изображал из себя ящерицу. Ползал по потолку, посматривал на меня сиреневым глазом и время от времени отращивал что-нибудь необычное. Например, светящийся гребень.

Инквизиция.

Пожалуй, это интересный опыт.

Я бы мог изучить технологии и стили боя, которые святоши не афишируют. Возможно, увидеть артефакты, изъятые из общего доступа.

Мне предстоит записаться на общий сбор, пройти через экзамен и, вероятно, нацепить на себя эту чёрную хламиду. Сколько лет длится обучение в семинарии? Кажется, три года. Но это не точно. И за эти три года меня никто не выпустит в Пустошь. Я буду сидеть в Турове, изучать не пойми что. И далеко не факт, что меня поставят на оперативную работу. Как бы не запихнули в кабинет — перебирать бумажки и вербовать новое мясо.

Ящерица зашипела.

И это отвлекло меня от грустных размышлений.

Стена в нескольких метрах от моего кресла вспучилась, пошла рябью. Набухший ртутный пузырь лопнул, выпуская наружу стального червя размером с ладонь. Червь, лязгая сегментами, сполз на пол и превратился в почтовый ящик.

Троглодит источал агрессию.

Пришлось остановить питомца взмахом руки:

— Не дёргайся.

Встав с кресла, я подошёл к ящику.

Червь, подобно котоморфу, отлично справлялся с нарушением законов физики. Ящик многократно превышал габаритами ползучую тварь. Прорезал в себе дверцу, упёрся в ламинат хромированной трубой. Безусловно, это один из артефактов, распространившихся по миру после ухода Предтеч.

Окутавшись доспехом, я потянулся к дверце.

Открыл.

Внутри лежало письмо.

Я взял конверт, и через пару секунд на моих губах появилась кривая ухмылка. В поле «От кого» значилось: Великий Чертёжник. Других пометок на конверте не обнаружилось.

Дорогой друг!

Вот и пришло время выполнить возложенные на себя обязательства. Перед тем как вступить в противостояние с врагами человечества, ты должен пройти обучение в духовной семинарии. Это важный этап, не игнорируй его. Я выстроил линии судеб таким образом, чтобы свести тебя с правильным человеком. Ты поймёшь, кто это — в нужный момент.

P. S. Не переживай из-за Пустоши.

Едва мои глаза оторвались от послания, как бумага рассыпалась голубой пылью. Ошмётки испарились, не долетев до пола. Такая же хрень случилась и с конвертом.

Почтовый ящик скукожился.

Червь нырнул в стену.

Из Никополя в Туров можно было доехать на чём угодно, но меньше всего мне улыбалось сидеть в поезде, даже комфортабельном. Четыре тысячи двести километров — это вам не хрен собачий. С промежуточными остановками — не меньше трёх дней. Ту же дистанцию дирижабль покроет за тридцать с небольшим часов. Что касается пассажирских самолётов, то авиалайнер класса «Гермес» справляется с задачей за двенадцать часов.

Выбор очевиден.

Когда речь идёт о вступлении в законные права и разгоне стервятников, слетевшихся на моё имущество, жадничать не стоит. Даже если билет в эконом-класс пожрёт остатки бюджета.

Должен отметить, что в последний год я жил на широкую по меркам большинства россиян ногу. Все базовые потребности были закрыты, я много путешествовал и останавливался в приличных гостиницах. Долгосрочно квартиры не арендовал, поскольку большую часть времени проводил в Бескрайней Пустоши. У меня не было машины, квартиры, загородной виллы. Я ни к чему не привязывался. И подушку безопасности имел скромную — чтобы хватило на пару месяцев безбедной жизни.

А тут — самолёты.

Авиация начала бурно развиваться в «двухтысячных», до этого всем хватало дирижаблей. Поэтому сверхбыстрые лайнеры стоили немалых денег. Этот способ перемещения, конечно, не сравнится с телепортацией — Даром прыгунов, которому я частенько завидовал.

В общем, за билет я выложил тысячу двести рублей.

Рейс был ночной, и мне сразу пришлось ехать в аэропорт на такси, поскольку время утекало песком сквозь пальцы. Аэропорт был новый, обустроенный по всем правилам, но расположенный в тридцати километрах от города. Уже в терминале я снял на пару часов комнату в зоне ожидания, где смог расслабиться, наблюдая за взлётами серебристых птиц. В моём мире железные штуки по небу не летали. Некоторые расы приручали хиддеров, здоровенных крылатых звероящеров, поддающихся дрессировке. Хиддеры используются и на войне, особенно при штурме городов, но это уже совсем другая история.

Так получилось, что на самолёт я садился впервые.

По дороге в аэропорт решил заехать к банкомату «Центрального Сибирского Банка», проверить карту. Дом Волка работал как швейцарские часы — экспедиционная зарплата поступила в полном объёме. Чего не скажешь о доле за броню туннельщика. Сняв немного наличности на карманные расходы, я влез в ожидающее меня такси. Троглодит юркнул следом — он вообще предпочитал не оставлять меня одного.

У стойки регистрации потребовали документы на полиморфа.

Долго изучали, вчитывались в каждую закорючку, но пропустили.

Баул отправился в багаж, Троглодит — мне на плечо.

Честно говоря, рейс ничем не запомнился. На дирижаблях гораздо интереснее. Большинство цеппелинов летает на трёхсотметровой высоте, и вы можете наблюдать за проплывающими внизу ландшафтами. Даже стратолёт позволяет приятно проводить время — там имеются ресторан, общий кубрик, спортзал и бильярдная с баром. Здесь же — сидишь и пялишься в заоконное ничто. Разве что на взлёте я увидел бескрайнее поле городских огней, когда мы разворачивались над Никополем.

Вырубился почти сразу.

Под утро приснился хиддер, на котором я мчался в предрассветной дымке над горным каньоном, направляясь в Пуш. Скрипели подпруги седла, мои ноги были надёжно зафиксированы ремнями. Ветер перебирал ворсинки шубы, в которую я укутался, чтобы не замёрзнуть. Всё было ярким, прорисованным до мелочей — спина погонщика, рельеф скал, запах животного…

— Скоро посадка, — меня выдернул в реальность голос стюарда. — Пристегнитесь, пожалуйста.

Заложило уши.

Троглодит жалобно мяукнул, пришлось погладить его и отправить мысленное указание не волноваться.

Под крылом простирался Туров. Бескрайний мегаполис, именуемый сердцем Полесья. Всякий раз, когда я здесь оказываюсь, память носителя откликается волной тепла. Будто на родину возвращаюсь, хотя это далеко не так. Широкая лента Припяти с многочисленными рукавами, вписанными в городскую застройку, мосты и наземные ветки метро, высотные здания, старинные кварталы центра… Где-то там раскинулся кампус инквизиции, в котором я проведу ближайшие годы своей жизни.

Ладно, Грим.

Напялить чёрную сутану ты всегда успеешь.

Сейчас главное — добраться до усадьбы, найти перстень с родовой печатью и постараться выжить. Ибо тучи сгущаются. В прямом и переносном смысле.