Провидец

Глава 5

Звероловы чувствовали перевес.

Виновника конфликта оттащили в сторону, а со всех сторон ко мне начали подтягиваться мутные типы. Словно по сигналу предводителя. Хмыри были одеты по-походному — в выцветшие грязно-жёлтые комбезы, высокие берцы и повязанные на шею арафатки. У всех при себе было оружие. Короткие боевые клинки в поясных ножнах. И я видел, что эти клинки неспешно извлекаются.

— Ты отдаешь нам все свои деньги, — криво ухмыляясь, сказал вожак. — В качестве моральной компенсации.

Котоморф на моём плече зашипел.

Вожак мне сразу не понравился, но я не ощущал в нём большой силы. Крепкий уголовник лет тридцати с неприятным липким взглядом. Уверенный в себе, но внимательно наблюдающий за моими действиями. Всё же, этот фокус с перехватыванием ножа выглядел впечатляюще. Жаль, что некоторые люди необучаемы.

— Беги, — тихо произнёс я. — Ты мне мешаешь.

По правде говоря, я не планировал заводить питомца. Мне просто понравился этот страдалец, и я решил ему помочь. Иногда на меня нападают приступы доброты.

Бандиты пошли в атаку.

Кот сорвался с моего плеча, и я на ходу отметил, что зверёк трансформируется. Нет, эта скотина сбегать с поля боя не собиралась. Напротив, чудик решил поквитаться со своими обидчиками и заодно помочь мне.

Я, откровенно говоря, в помощи не нуждался.

Первому нападавшему высек колено, напитав ногу энергией. Вторым ударом свернул детине челюсть и тут же увернулся от ножа. Ах, у меня ведь тоже есть нож. Загоняю клинок под ребро противнику, вырываю и делаю шаг в сторону, пропуская очередную тушу с топором. Замах туша сделать успела, но внезапно споткнулась о мою ногу и врезалась хлебальником в прутья большой клетки. С той стороны к неудачнику метнулась какая-то тварь…

Не отвлекаясь на хруст, чавканье и душераздирающий вопль, перехватываю очередную руку с ножом, ломаю в двух местах и прикрываюсь этим же придурком от нового врага. Тела сталкиваются, а я уже заряжаю локтем в челюсть низкорослому бородачу, похожему на гнома. Вылитый, сука, гном.

Краем глаза отмечаю, что котоморф вытянулся в нечто веретенообразное и на большой скорости пробил грудину ещё одному зверолову, который бесцельно размахивал мачете. То есть, эта штуковина пролетела через мужика насквозь, разбрызгивая кровищу, затем отрастила крылья и заложила вираж над нашими головами. Хищно блеснули глазки-бусины.

Ко мне с двух сторон подступили ребята с оружием посерьёзнее. У одного в руках было копьё, второй держал парные ножи-кастеты с нехилыми шипами на кольцах. Обладатель кастетов смахивал на гориллу и явно провёл полжизни на стероидах. Ну, или что там эти отмороженные качки забрасывают в себя на завтрак.

Копейщик выбросил руку, решив свалить меня с одного выпада. Перехватив древко, я придал товарищу немного дополнительного ускорения и позволил его переносице состыковаться с моим лбом. В клинче у парнишки было всё плохо — он сразу поплыл. Я добавил парочку усиленных ударов в корпус, слушая хруст ломающихся костей.

Горилла шагнула ко мне, сокращая дистанцию.

И махнула клешнёй, целясь в голову.

Как неожиданно.

Я уж было собрался показать качку, кто в доме хозяин, но тут мимо пролетело нечто шустрое и пернатое. Нечто косым росчерком когтя перерезало качку горло, метнулось к земле и встало на четыре лапы. Довольно облизнулось. Жесть. Эти котоморфы — сущие маньяки.

Громила упал на колени, тщетно пытаясь зажать разорванную артерию.

Я осмотрелся в поиске новых жертв.

И тут меня накрыло кинетическим ударом.

Воздух словно сгустился, превратившись в стальной пресс, и отшвырнул меня на несколько шагов назад. Это было неожиданно, но я сумел сгруппироваться, упасть на землю и перекатом уйти с линии атаки.

Теряешь хватку, Грим.

Давно не участвовал в магических поединках.

Выпрямившись, я посмотрел на главаря. Тот улыбался и стоял спокойно, скрестив руки на груди. Я вспомнил, кто такие кинетики. Одарённые, умеющие воздействовать на предметы силой мысли. Швыряться разными вещами. Или огнём. Этот же научился взаимодействовать с воздухом.

Укрепляю доспех и бью в ответ.

Эфир, знаете ли, универсален. Ладно, пусть будет ки. Я просто создал воздушный щит, уплотнил его и продвинул вперёд на несколько метров. Этого хватило, чтобы впечатать кинетика в стену ближайшего дома, стерев самодовольную усмешку с его лица.

Дом был сложен из каменных блоков.

Больно, наверное.

Зверолов с удивлением провёл ладонью по верхней губе, размазывая кровь. А потом рука неадеквата метнулась к чехлу на поясе.

Я метнул нож.

И мужик осел на землю, окончательно выбыв из высшего дивизиона. Из его глаза торчала наборная, как у финки, рукоять. Возможно, это и была финка. Я плохо разбираюсь в оружии нового мира.

О мою ногу потёрлось нечто.

Посмотрев вниз, я увидел довольно урчащего котоморфа. Зверёк был весь перепачкан в крови, но усиленно вылизывал шёрстку, приводя себя в относительный порядок. А хуже всего было то, что на меня накатила волна кошачьей эмпатии. Мелкий психопат испытывал удовлетворение от славной битвы и благодарность хозяину.

Да, именно так.

Тварь намертво привязалась ко мне и считала своим хозяином.

— Всем оставаться на местах! Подними руки над головой! Да, ты!

Фраза явно была адресована мне.

К месту побоища спешили люди. Я бы не заподозрил в них сотрудников правопорядка, поскольку официальная форма на ребятах отсутствовала. Просто суровые мужики с копьями и тонфами. Огнестрел им по статусу не полагался, а выкованные нормальными оружейниками клинки были явно не по карману. Ага, вижу красные повязки на рукавах. Типа дружинники.

На заднем плане маячил комендант Форта.

Должен признать, мы со звероловами навели знатный шухер. Пойманные твари метались по клеткам, рычали и шипели, некоторые пытались грызть прутья. Обычные люди свалили от беды подальше. Я поискал глазами кого-нибудь из экипажа «Селенги» и к своему облегчению заметил подтягивающихся ребят — Лича, Риверу и Макса. Рылеев на ходу переговаривался с Марией. Это хорошо. Маша телепатирует кэпу…

Поднимаю руки над головой.

Бессмысленный жест, но дружинникам так спокойнее.

Стражи порядка взяли нас с котярой в кольцо. До меня запоздало дошло, что кроме хмыря со сломанной челюстью здесь не осталось живых врагов. Вместо свидетелей, которых можно опросить — одни трупы.

— Ты что творишь, урод? — вырвалось у одно из копейщиков. Это был молодой парень, чуть старше меня. По лицу было видно, что он боится. Мясо, кровь, распотрошило. Нервы не выдержали, это понятно.

Игнорирую дурака.

Зверолов со свёрнутой челюстью сидит на земле и что-то мычит.

— Лекаря! — раздался выкрик из задних рядов.

Начали подтягиваться осмелевшие зеваки.

Комендант приблизился к нам. Это был уверенный в себе тип, вооружённый солидным одноручным мечом. Прямым цзянем, который был обнажён. Комендант показался мне серьёзным дядькой, хотя и несколько нервным. Имперская форма смотрелась на этом товарище как влитая, начищенные до блеска туфли внушали уважение.

— Кто такой? — обронил комендант.

— Граф Володкевич, член экипажа «Селенги».

Администратор Форта нахмурился. Одно дело, когда лютую мясорубку устраивает вольный старатель, и совсем другое — если имеешь дело с человеком на контракте. Ещё хуже, если перед тобой аристократ.

— Ты убил этих людей? — мой титул коменданта не смутил.

— Я, — не вижу смысла скрывать очевидное. — Они напали первыми.

Комендант не стал заморачиваться деталями.

Прозвучал приказ:

— Взять под стражу.

— Отказываешься от помолвки? — глава Рода смотрел на меня, как на диковинную зверушку. — А кто тебя спрашивал вообще?

Разговор происходил в отцовском кабинете.

— Никто, — пожимаю плечами. — Но это моё решение.

Граф Володкевич буравил меня взглядом около минуты. Я был готов к любым «сюрпризам». Безудержной ярости, рукоприкладству, применению Дара. Отец славился крутым нравом и не спускал оскорблений обидчикам. За плечами этого человека было несколько десятков дуэлей, половина из которых — со смертельным исходом. Со мной бы пирокинетик не справился, но последствия нашей схватки могли быть весьма… хм… разрушительными для имения.

— Сделаем вид, что я этого не слышал, — говорит отец.

Качаю головой:

— Нет.

Вновь — продолжительная пауза.

— Я хочу, чтобы ты понял одну вещь, сын. Мне это говорить неприятно, но ты меня сам вынудил. Формально ты являешься моим старшим отпрыском по мужской линии и претендуешь на наследство. Не просто на наследство — ты должен был стать главой Рода… если бы всё пошло по накатанной. Вот только у нас есть одна проблема. Знаешь, какая?

— Безусловно, — я выдержал тяжёлый взгляд предка. — Ты нашёл кем заменить маму. Настрогал себе новых детишек. И один из них даже пробудился.

Глаза графа сузились.

Он уже с трудом сдерживал ярость.

Именно такого эффекта я и добивался — хотел спровоцировать папашку на необдуманные поступки. К примеру, на изгнание меня из Рода.

— Ты говоришь о моей законной супруге, — процедил отец. — И о своём брате.

— У него есть член, как удачно получилось, — усмехаюсь в ответ. — Особенно в сочетании с первым кинетическим рангом, да?

Не хватало повода, чтобы от меня избавиться.

Казус белли, как говорится.

— Буду откровенен, — отец неплохо держался, — шансы занять моё место у тебя нулевые. Это боевой Род, щенок. А ты ни хрена не умеешь. И статус в семье у тебя соответствующий. Скажи спасибо, что…

— Что? — перебил я. — Что могу спокойно ездить мимо заправочных станций?

Мы поняли друг друга.

И поняли слишком хорошо.

— Ты ещё жив, — глава рода заиграл желваками, — просто потому, что в тебе течёт моя кровь.

— А в ней не текла, — киваю в ответ. — Правда ведь?

Напряжение в кабинете сгустилось настолько, что в любой момент могло заискрить. Я чувствовал, как отец перегоняет ки по своим энергетическим каналам. И да, я мог выставить защиту против огненной атаки. Даже в своём нынешнем плачевном состоянии я бы выдержал первый удар. Вопрос в том, успеет ли Володкевич нанести второй…

— Хочешь самостоятельности, — ярость в глазах отца сменилась холодной решимостью. — Ну-ну. Самостоятельность — это не просто умение говорить всем, что ты о них думаешь. И даже не умение постоять за себя, если кто-то решит вызвать тебя на дуэль. Знаешь, что такое самостоятельность, кретин? Это деньги.

Я ждал такого поворота.

А посему регулярно снимал наличные со своей пластиковой карты, привязанной к счёту отца. Почти ничего не тратил, всё откладывал. Все свои скудные накопления держал в арендованной почтовой ячейке, без регистрации фамилии. Анонимная ячейка с ежегодной оплатой. Заводить бабки на депозит или вкладываться в ценные бумаги было нельзя — глава Рода имел право на арест выявленных активов.

— С этого дня, — отчеканил отец, — я лишаю тебя всего. Родового содержания, наследства, крыши над головой. После моей смерти Род возглавит Артём, твой сводный брат. Я не могу забрать у тебя титул и фамилию, но через пять лет, когда я встану под руку Дома Рыси, тебя рядом не будет. Вассальную присягу лидеру клана принесут достойные. Не ты.

— Ужас, — деланно испугался я.

В душе поднялась волна ликования.

— Ты останешься без покровительства Рода, без нашего оружия и фамильных реликвий. Всё это унаследуют Артём и Вероника. И да, без родового имения ты будешь никем. Пустым местом. А теперь вон из моего дома.

Я ушёл, не прощаясь.

Столетиями Володкевичи поддерживали статус вольных аристо, но с недавних пор отец начал раскачивать тему вступления в клан. Ездил на приёмы к нужным людям, заручался поддержкой влиятельных персон, затем подал заявку на присягу. И заявку одобрили, но со стандартным пятилетним сдвигом. Сеньоры должны были согласовать кандидата с лидером клана, организовать всестороннюю проверку, оформить вагон документов. Я уж молчу про визирование запроса императорской канцелярией в Москве. Любое расширение кланов сейчас согласовывалось со столичными чиновниками. Неповоротливые, скрипучие механизмы.

Отец был уверен, что похоронил меня.

Российская империя — жёстко структурированное общество. Император, Великие Дома, потомственные аристократы, мещане и крестьяне… Это почти как в Индии с их кастами. Может, и хуже. Деньги, власть, вседозволенность, почёт и уважение — всё это дают кланы. И у меня был простой путь присоединиться к Дому Рыси — исполнить волю отца. Не можешь пробудить силу крови, нарожай крепких внуков. Так это видел глава Рода, и его можно понять.

У меня своё видение.

Вещи были собраны заранее, поскольку я предвидел закономерный итог общения с папочкой. Дорожная сумка и рюкзак. Банковскую карту и артефакторный амулет, обеспечивающий ментальную защиту, я положил на крышку письменного стола. Туда же отправился старый отцовский подарок — короткий меч, выкованный специально под детскую руку. Для меня все эти вещи не значили ничего, а вот графу жест не понравится. Впрочем, это его проблемы. Гнилой тип, я его с самого начала не переваривал.

Такси я успел вызвать до того, как мой аппарат отключили от внутренней системы связи имения. Поэтому всё, что мне оставалось — это нацепить рюкзак, подхватить сумку и выйти из комнаты, в которой я провёл добрую половину этой жизни.

У лестницы я столкнулся с нынешней супругой отца.

Юлия Володкевич-Фурсова смотрела на меня со смесью торжества, высокомерия и неприязни. Гремучая смесь, ничего не скажешь.

— Куда-то спешишь, Ростислав?

— Освобождаю дорогу вашему недоноску, сударыня.

Зачётный укол.

Артём появился на свет чуть раньше положенного срока.

— Ты сдохнешь в подворотне, — графиня продолжала улыбаться, но её правый глаз дёрнулся.

— Возможно, — с максимальным равнодушием пожимаю плечами. — Это лучше, чем жить под одной крышей с вами.

В спину мне вонзилось:

— Не много ли на себя берёшь, ничтожество?

Бросаю через плечо:

— Не больше, чем шлюха, которая спала с моим отцом при его жене.

Фурсова была слабым кинетиком и вполне могла швырнуть мне в спину что-нибудь тяжёлое. Жаль, что она сдержалась. Доспех бы выдержал, а вот нападение на изгнанника в собственном имении карается годом домашнего ареста. Я имел право на обращение в полицию с привлечением телепата для сдачи образа.

Больше никто не вышел меня провожать.

Даже слуги.

Таксиста на территорию усадьбы не пустили, и мне пришлось топать к воротам. Хорошо, что отец не видит, как я улыбаюсь. Разгар июня, школьный аттестат на руках. Прошлое перечёркнуто. Впереди — свобода, приключения и поиск утраченной силы.

Я уже знал, что отправлюсь в Пустошь.

Дверь с лязгом захлопнулась.

Я осмотрелся.

Обычная комната, только окно забрано решёткой. Тумба, деревянная кровать. Никаких намёков на каббалистическую или артефакторную защиту. Да и на тюрьму это не похоже.

В Форте нет полицейского участка, как такового. Дом, в который меня привели… оказался комендатурой. Здесь работал сам комендант и его подчинённые. Здесь же собирались дружинники из числа жителей, возложившие на себя обязанность следить за порядком. Я мог без особых проблем покинуть здание… вот только куда мне идти после этого? В Пустошь не убежишь. На «Селенгу» без разрешения не вернёшься.

Комендант обладал обширными полномочиями. Он мог арестовать Мобильную Крепость, вездеход и любого приезжего. Собственно, этот человек и был законом. Даже кэп обладал меньшей властью, поскольку находился не в открытой Пустоши, а в юрисдикции Форта. А это означало, что в случае сопротивления меня объявили бы в имперский розыск. А при незаконном использовании оружия ещё и передали бы дело инквизиции.

Так или иначе, все дороги вели к Вратам. Я мог бы захватить вездеход и добраться до Архаикума самостоятельно, но тамошний гарнизон уже получил был радиосообщение. И меня бы встречали. С распростёртыми, так сказать объятиями.

Бежать некуда.

Остаётся рассчитывать на договороспособность коменданта.

И на умение кэпа убеждать.

Котоморф мяукнул и потёрся о мою ногу.

— Из-за тебя всё, — буркнул я. — Скотина такая.

Сейчас зверёк ничем не отличался от обычного земного кота. Даже котёнка. Мелкого, пушистого и очень няшного. Серого в полоску. Удивительно, но животное выглядело чистым, словно и не участвовало в кровавой бане, что мы устроили минут двадцать назад. Особая уличная магия?

Кот заурчал пуще прежнего, как бы извиняясь.

Сняв ботинки, я завалился на кровать.

Интересная получается картинка. Тварь из Пустоши, явно обладающая магическими способностями, непостижимым образом привязалась к моей ауре и считает своим хозяином. Вряд ли котоморфы встречались с людьми до начала экспансии. Врата открылись сравнительно недавно…

И что за маскарад с котом?

Эта хрень умеет превращаться во что угодно.

На человеческих форпостах, конечно, встречались домашние животные. Коты, собаки. Некоторые вахтовики обживались до такой степени, что заводили живность покрупнее — кур, свиней, кроликов. Но чаще всего провизия доставлялась через Врата на Мобильных Крепостях. Причём снабжение было налажено неплохо — фрукты овощи, колбасы, крупы и макароны, замороженная рыба… Заглянешь в лавку Карагая — и не найдёшь десяти отличий от какого-нибудь провинциального магазинчика. У нас, кстати, старпом держит хомяка. Пунктик у него такой…

Вопрос в том, откуда хищник Пустоши знает наших котов.

И как давно эту тварь держат в клетке.

— Что ты такое? — сказал я, поглаживая за ухом своего нового питомца. Котяра выглядел сытым и довольным, лежал у меня на груди и мурлыкал, хитро поглядывая сиреневым глазом.

Стоп.

Почему сиреневым?

У котиков разве не жёлтые глаза? Точнее — медные. У сиамских дымчато-голубые, но это одна-единственная порода. Сиреневых ни у кого не видел.

Животное радовалось.

Примитивный эмоциональный фон, но я его ощущал. А ещё непостижимым образом чувствовал силовые напряжения, когда зверёк перекачивал потоки энергии в бою. Как по мне, нехило перекачивал для такого тщедушного тельца. Надо бы побольше разузнать об этих котоморфах. Чем питаются, повадки, пределы возможностей. Если уж держать при себе такого питомца, то использовать его по максимуму.

Время размазалось, перестало существовать. Я даже малость вздремнул… И вскоре был разбужен лязгом металлической задвижки.

Дверь в мою импровизированную камеру со скрипом отворилась.

— Заключённый, на выход.

Голос показался мне смутно знакомым.

Спускаю ноги с кровати. Котоморф, недовольно мяукнув, спрыгивает на пол. В дверном проёме нарисовался дружинник с резиновой тонфой у пояса. За плечами дружинника — старпом «Селенги» Максим Рылеев.

— А ты здесь неплохо устроился, — ухмыляется старпом. — Всё, свобода, брат.

Я потянулся к тумбе, на которой лежал рюкзак с моими скудными пожитками.

— Кэп договорился?

— Бери выше, — лицо Макса сделалось серьёзным. — Из Архаикума получен приказ на твоё освобождение.

— Чей приказ? — насторожился я.

Макс промолчал.

И было в этом молчании что-то зловещее.