Глава 17

Дирижабль «Эон»

Где-то над Туровской губернией


Граф Андрей Поликарпович Фурсов летел домой в сопровождении телепата-эсбэшника, двух мет и пятерых неодарённых бойцов. Из этой пятёрки трое были азиатами. Не то чтобы граф следовал трендам, но бодигарды из Небесного Края стоили своих денег. Простые, казалось бы, люди. Не бесы. А мечами научились махать дай Древние каждому.

Каюты элит-класса были смежными.

Охранники разместились там, где попроще — с двухъярусными койками и простеньким иллюминатором. У них имелся свой выход в коридор, так что хозяин не чувствовал себя стеснённым.

Элит-класс предоставлял пассажирам весьма обширный набор опций. Начиная с персональной горничной и заканчивая возможностью отправить сообщение на землю по радиосвязи. А ещё здесь были прочные двери и относительно приличная защита от прослушки.

Впрочем, радио Андрея Поликарповича не интересовало. Уважающий себя глава Рода пользуется исключительно услугами телепатов. Причём, не наёмников, а тех, что присягнули на верность своему господину. Амир сопровождал хозяина во всех деловых поездках на протяжении тридцати лет. Через этого одарённого проходила такая информация, которую Фурсов не доверил бы даже некоторым родичам.

Завершив безмолвный диалог, граф откинулся в кресле.

Шумно вздохнул.

Телепат сидел напротив, его остекленевший взгляд становился осмысленным. Потянувшись к бутылке с кубинским ромом, Фурсов плеснул себе немного в стакан. Выпустил клуб дыма. Гаванские сигары великолепны, как ни крути. Ещё одна опция элит-класса — возможность курить в помещении. Эксклюзивное, так сказать, право.

— Что думаешь, Ли?

Начальник СБ, низкорослый кореец с экономными движениями и бесшумной походкой, задумчиво посмотрел на главу Рода. Часть трансляции велась на два разума.

Ли Си Цин превосходно владел тремя языками, почти всем известным оружием, да и просто мог убить человека голыми руками. Или карандашом. А может, и силой взгляда. В вопросах безопасности Фурсов доверял азиату безоговорочно.

— Надо готовиться, господин.

— И к чему ты собираешься готовиться? — уточнил Фурсов.

— К осаде, — последовал спокойный ответ.

— Они не ведут осады, — покачал головой граф. — Сразу убивают.

Граф пожил своё. Лишился дочери и внуков, похоронил кучу возможностей. Наверное, сам виноват. Плата за возвышение, так сказать. Не надо было связываться с Володкевичами и выстраивать все эти мутные схемы. Но как же заманчиво всё это выглядело!

— Ваше Сиятельство, — Ли испытующе посмотрел на своего господина. — Мы станем претендовать на наследие Володкевичей?

Хороший вопрос.

Краеугольный.

Те рынки сбыта, на которые они с Григорием вышли много лет назад… Все эти цепочки поставок… Всё рухнет, если утратить контроль над родовым гнездом прежних партнёров. Колоссальные убытки. Репутационные потери. Вероятно, придётся сократить гвардию, продать кое-какую недвижимость, пересмотреть финансовую стратегию семьи… Боги, да одни бары, на которых тусуется вся столичная богема, сколько стоят! Деньги на ветер.

А эти…

Они всё равно придут.

Хапнут лакомый кусок и придут, чтобы диктовать свои условия. Или… чтобы перебить Фурсовых, избавившись от опасных свидетелей.

Опять же — кто виноват?

Молодость. Хотели купаться в деньгах, затем выводили капиталы на острова, чтобы обеспечить себе безбедное существование вне российской юрисдикции. А надо было делиться. Дом Рыси наложил бы лапу на всё, продажи не были бы такими сочными. Но взамен — стабильность, безопасность. Клан Рыси — это каменная стена. Даже Медведи не осмелятся на открытую войну.

И ведь предупреждал Гришу…

Надо было настаивать.

Сам дурак.

— У нас нет выбора, — высказал своё мнение Амир.

Фурсов ещё колебался.

Сынок Гриши — он вообще никто. Даже родовых способностей не унаследовал от отца. Поэтому и выгнали на все четыре стороны. Поэтому Юлька и выскочила замуж. Думали, выгодная партия. А вон оно как получилось.

Достаточно свернуть шею недоноску — и усадьба перейдёт к Фурсовым. Никто больше не претендует. А там уже — переговоры, уступки, гарантии безопасности. ЭТИ придут, постараются отжать. Возможно, грядёт война. И эту войну можно проиграть…

А можно и выиграть.

Ведь в любой войне главное что?

Правильно — ресурсы.

А всеми ресурсами Андрей Поликарпович будет владеть единолично. Это даже не пятьдесят на пятьдесят, как раньше. Он наймёт лучших бойцов, усилит гвардию мехами. Прикупит личный дирижабль, чтобы не подставлять семью под удар. Можно дрейфовать над тёплыми морями, а в это время его гвардия будет разбираться с возникшей угрозой. И эта гвардия будет мощной.

Надо действовать быстро.

— Ли, готовь ребят. Пока — на оборону усадьбы.

— А что с мальчишкой? — уточнил кореец.

— Отправь кого-нибудь, — решился глава Рода. — Только без лишнего шума.

* * *

— Полетай, — сказал я Троглодиту.

Меня накрыло голодом.

И жаждой охоты.

— Жри мелких зверушек, — сжалился я. — Всяких там голубей. Нельзя нападать на горожан и их питомцев. И это… Держись подальше от того места, в которое я сейчас иду.

Котоморф прыгнул на капот «Таврии», затем сиганул в воздух, отращивая крылья. Шерсть обернулась перьями, морда вытянулась и обзавелась клювом. И всё это — за доли секунды. Питомец сделал пару взмахов, заложил красивый вираж и стал подниматься над тротуаром. Мне почудилось, что крылья увеличили свою площадь, а сам зверёк приобрёл отдалённое сходство с птерхами.

Наваждение схлынуло.

Просто птица.

Агрессивная и крупная птица.

Машина припарковалась на бульваре Начертания, в непосредственной близости от кампуса. Святоши заняли несколько кварталов, огородились решётчатым забором и ограничили въезд. Почти клановый район, только находящийся за пределами влияния Домов. Государство в государстве. Туровская консистория не подчинялась императору или Рысям. Этой системой руководил протоинквизитор, который отчитывался перед Кормчими. По сути, бойцы в сутанах являлись силовым крылом Совета Мойр. Они стояли над законом.

Консистории объединялись в единую сеть, административным центром которой была Супрема. Сердце инквизиции, насколько мне известно, расположилось в Наска. Сами же консистории разбросаны по ключевым городам РИ, а также по наиболее густонаселённым мегаполисам за пределами империи.

Туровская консистория — старейшая и наиболее авторитетная. Во многом это объясняется тем, что инквизиторы построили здесь духовную семинарию. По сути, учебное заведение и сам оплот инквизиторов представляли единое целое. Кузница кадров и карающий орган в одном флаконе.

На КПП я предъявил направление, выданное дознатчиком Анатолием.

Меня пропустили.

Что интересно, даже охранник был в чёрном и смахивал на монаха.

Пройдя через арку металлодетектора, я оказался на территории комплекса. Первое, что меня встретило — это стенд со схемой консистории и предупреждающий знак о запрете дуэлей. Изучив карту, я углубился в лабиринт старинных домов.

Консистория мне определённо нравилась.

Чем-то смахивает на города-крепости из моего прежнего мира.

Мощёные тротуары, кованые фонари, старая застройка. Многие дома были возведены из потемневшего от времени кирпича, увиты плющом и бережно отреставрированы. Прямо заповедник средневековья в океане стекла и бетона.

Несмотря на старину, комплекс был спроектирован грамотно. Консистория и кампус граничили, но не пересекались. Одни ворота предназначались для семинаристов, другие для инквизиторов, третьи — для городских коммунальных служб и всевозможных доставок. Я попал внутрь через «студенческие» ворота. Имелись и парковочные места, но только для «своих», насколько я мог судить.

— Эй! — окликнули меня. — А ты что здесь делаешь?

Голос принадлежал девушке.

Обернувшись, я столкнулся лицом к лицу с уже знакомой особой. Та самая красотка с разноцветными волосами, что любит гонять на аэробайках и бросать их где вздумается. Девушка была одного со мной роста, выглядела на семнадцать-восемнадцать, и её глаза расширились от удивления.

— Мир тесен, — хмыкнул я.

Байкерша переоделась, но от этого не стала выглядеть менее соблазнительно. Короткие шортики, чёрные колготки в горизонтальную полоску и красная футболка. А вот что осталось неизменным — это высокие чёрные ботинки на тракторной подошве.

— Приехал на той развалюхе? — девушка мило улыбнулась.

Дескать, не злись, но тачка у тебя — полный отстой.

— Не совсем.

— А где котик?

— Погулять отпустил.

— Надеюсь, он не сожрёт парочку святош.

Я невольно улыбнулся.

— Ты резервист, — догадалась девушка.

— Сильно заметно?

— Посмотри вокруг, — байкерша напустила на себя таинственность. — Много людей видишь в нормальной одежде?

А ведь она права.

Мы шли по тротуару, разделяющему два учебных корпуса. Нас обогнала компания семинаристов в светло-серых хламидах. Ребята оживлённо переговаривались и не обращали на нас ни малейшего внимания. По противоположной стороне дороги чинно шествовал инквизитор в классической чёрной сутане. Там же я увидел девушку с собранными в пучок русыми волосами. Девушка сидела на скамейке, читала учебник. И да, на ней тоже была светло-серая хламида.

— А почему у них цвета разные?

Девушка посмотрела на меня так, что стало стыдно за своё невежество.

— У них цвета и нашивки — это как чины в армии. Чем темнее, тем круче. Не знал?

Качаю головой.

— Даже оттенки чёрного есть, — начала просветительскую деятельность моя новая знакомая. — Чёрный янтарь, антрацит, графитовый…

— Это как ранги у одарённых?

Мы неспешно двинулись по тротуару.

— Нет, — покачала головой байкерша. — Они и есть одарённые. Как мы. Видишь того мужика? Он в графитовой сутане. Это седьмая ступень, кажется.

— И что они показывают, эти ступени?

— Допуск к секретной информации. А также уровень владения боевыми искусствами. Типа как пояса у азиатов. И, если ты не в курсе, есть рясы, а есть сутаны. Это разный шмот.

— Правда?

— А то. Рясу носят воины боевых орденов, а сутану — обычные функционеры. Многие путают, но у них ткань отличается. И прошивка.

— Охренеть. И откуда ты всё знаешь?

Девушка замялась.

— У меня дядя в инквизиции.

— Значит, семейное дело.

— И вовсе нет, — девушка надула губки. — Я не собиралась к святошам. Без обид, но я люблю свободу, а не вот это вот всё.

— Призвали.

— Как и тебя.

— И что делать будешь?

Красотка пожимает плечами:

— Отец в ярости, все негодуют. Но это же инквизиция. Им нельзя отказать.

На перекрёстке мы задержались, чтобы сориентироваться в хитросплетениях кампуса. Справа дорога упиралась в зелёную зону, слева я увидел череду жилых корпусов.

— Прямо, — заявила моя спутница.

Вокруг девушки клубилась сила, но не запредельная. Я бы сказал, второй ранг. Мне сложно привыкнуть к местной классификации, ведь я маг. А у нас всё зависит от освоения техник, навыков применения заклинаний… и от слоёв в ауре, конечно.

Через пару минут я спросил:

— Как тебя зовут?

— Карина.

— Ростислав. И что у тебя за Дар?

— Каббалистика.

— Фигасе.

Поначалу я думал, что каббалисты — это очень умные геометры. В школах изучают базовый набор Знаков и прикладную геометрику, но это делается на всякий случай. Если претендент, пробудившись, станет каббалистом, он уже будет обладать знаниями, необходимыми для дальнейшего развития. Так вот, бездарь может чертить Знаки хоть до посинения — они не оживут, не нальются силой и не заработают. Дар каббалиста заключается в том, чтобы на уровне озарения увидеть правильную схему, влить нужное количество ки в цепочку и активировать устройство, поддерживаемое Знаками. Там целая наука, и в Родах каббалистов знание об устойчивых фрагментах цепочек передаётся из поколения в поколение.

— А ты?

— У меня два Дара.

Не вижу смысла скрывать очевидное. Всё отображено в моём личном деле. Рано или поздно на потоке узнают о моих необычных способностях.

— Так бывает?

— Судя по всему.

— И? Колись уже.

— Я потомственный пирокинетик. Плюс ясновидение.

— Прикалываешься, — не поверила девушка. — Это два разных психотипа. Принципиально несовместимые способности.

— Ну, да. И я так думал, — пожимаю плечами. — Но факты — упрямая вещь.

— Пирокинетик, — задумчиво повторила Карина. — Ты аристо? Из клана?

— С первым угадала. Со вторым — нет.

— А мы вышли из клана, — со вздохом произнесла моя новая знакомая. — Из-за дяди.

Административный корпус имел всего три этажа и выглядел, словно поднявшийся из пучины времени мастодонт. Высокие и узкие окна, островерхая крыша, совершенно неуместная в двадцать первом веке печная труба. Никто не пытался войти в здание. Никто оттуда не выходил.

Поднявшись по ступенькам крыльца, мы упёрлись в массивную деревянную дверь.

Я прикоснулся к ручке…

…и полотно двери изменилось.

Наборные элементы сдвинулись, заскользили в скрытых пазах и сложились в слово «ЖДИТЕ». Через минуту что-то щёлкнуло, раздался усталый женский голос:

— Цель визита.

— Резервисты, — ответил я. — Подача документов.

Пауза.

— Назовите себя.

Я уступил место даме.

— Карина Ларина, — отрапортовала байкерша.

— Вложите бумаги в приёмный лоток.

На уровне пояса образовалась щель, из которой выехал металлический контейнер. Карина сняла с плеча матерчатый рюкзачок, достала прозрачную папку и поместила в контейнер. Лоток с лязгом вдвинулся в щель, сросшись с декоративными элементами.

— Следующий.

— Ростислав Володкевич.

Процедура повторилась.

В моей папке было не так уж много ценного. Инквизиторам потребовались направление, школьный аттестат, паспорт и сертификат, подтверждающий ранг одарённого. Прикол в том, что ранга у меня нет. От слова «совсем». По законам РИ я считаюсь претендентом или «нулёвкой», ведь я так и не «пробудился», несмотря на все старания отца. Что же касается моего реального уровня… ну, успехов им в определении. Для таких как я на этой планете не придумано шаблонов.

— Документы приняты, — сообщил голос. — Ментальный тест начнётся в двенадцать часов. Первый учебный корпус, просьба не опаздывать.

Мы с Кариной переглянулись.

Сейчас было без четверти двенадцать.

Загрузка...