Провидец

Глава 27

Усадьба Володкевичей

примерно три часа ночи

Грут чётко следовал инструкциям хозяина.

Затаился на первом этаже графской усадьбы и начал ждать непрошеных гостей. Он был продвинутым боевым големом, не ведал усталости, не нуждался во сне, воде и пище, а ещё умел перестраивать своё зрение в ночной режим. Служение хозяину было единственной радостью в жизни Грута.

Боевой голем плохо разбирался во времени.

Было темно, он это понимал.

В какой-то момент к дому начали стягиваться вражьи силы. Сперва появилась группа очень тихих, но опасных человеков, скрывших свои лица за чёрными тряпками. Глаза чужаков располагались в специальных прорезях. Человеки не сумели взломать господскую печать на двери и принялись за поиск обходных путей. Через некоторое время Грут уловил вибрацию на верхних этажах — чужаки лезли сквозь окна.

Вспомнив наказ господина, Грут притворился статуей. Замер возле окна таким образом, чтобы контролировать подъездную аллею.

Чужаки планомерно обыскивали дом. Их не интересовали вещи, деньги и ценности. Грут понял, что вторженцы ищут молодого хозяина. Между собой человеки не переговаривались, но действовали согласованно. Не включали свет, не шумели. За всё время их присутствия лишь пару раз скрипнула половица. Но Грут слышал дыхание врагов, биение их органических сердец. Чуял их запах.

А потом явились новые враги.

Эти вообще не скрывались.

По аллее к дому подъехало штук пять машин, оттуда начали выбираться вооружённые бойцы в доспехах. Грут умел различать бездоспешных и укреплённых воинов. Луна отражалась в стальных пластинах, тускло сияли обнажённые мечи.

Новые человеки выстроились рядами.

Вперёд выдвинулись здоровяки с боевыми молотами. Их прикрывали копьеносцы со щитами. Дальше стояли мечники. Один из прибывших сразу ударил по двери морозом, но печать выдержала. Когда молотобойцы одновременно нанесли сокрушительные удары по полотну, их отбросило в сторону. Человеки не унывали. Они тут же взялись за окно, рядом с которым расположился Грут, и преуспели. Вылетело со звоном стекло, треснула рама. Человеки попёрли через образовавшийся проём, но действовали грамотно. Сначала пульнули внутрь морозом, потом отправили бездоспешных мечников, которые рассредоточились по холлу.

Группа тихих человеков затаилась.

Когда все пришлые оказались внутри, их предводитель громогласно заявил:

— Ростислав Володкевич! Тебе объявлена война! Барон Долинский желает твоей смерти, но в случае выплаты репараций наш Род дарует тебе жизнь. Выходи!

Естественно, никто не вышел.

Господин покинул усадьбу, и голем не чувствовал его присутствия.

Старый хозяин тоже любил спускаться в подвал и подолгу там пропадать.

Предводитель человеков выглядел грозно. Широкоплечий, мускулистый, в латных доспехах, с полуторным мечом в одной руке и шипованным круглым щитом в другой.

Воины держали строй, рассредоточившись по залу.

Никто не спешил включать свет.

Гурт терпеливо ждал — он умел выполнять приказы. И вот предводитель отряда вторжения махнул рукой. Бойцы разделились. Часть гвардейцев направилась к лестнице, часть приступила к планомерному обследованию первого этажа. Двое остались сторожить дверь.

Человеки в масках активировались.

На втором этаже закипела схватка.

Голем не знал, что происходит, и чем всё это закончится, но было очевидно: лучшего момента для нападения не придумать. Гурт шагнул к ближайшему копьеносцу и быстрым движением свернул ему шею. Второй боец отскочил, выставил перед собой копьё, но такие вещи никогда не были эффективны против големов. Гурт перехватил древко, с треском его переломил, а затем врезал человеку прямым в голову. Воин умер сразу — его черепушка хрустнула, как перезревший арбуз.

Разобравшись с копьеносцами, Гурт потопал в галерею, связывающую холл с западным крылом усадьбы. Заслышав топот, остановился. Отступил под сень декоративной пальмы и дождался, пока с десяток человек не пробежит мимо. Гвардейцы спешили на помощь своим товарищам. Последними шли молотобойцы, ломавшие дверь родового гнезда. Первого голем уложил точным ударом в кадык, второму проломил голову вместе с шлемом. Взметнувшийся молот Гурт легко перехватил.

— Что за хрень? — из бального зала выскочил мечник.

Завидев голема, человек выбросил руку с мечом и сильно удивился, когда её переломали в двух местах. Сломав противнику ещё и ногу, Гурт потоптался по нему и тяжело затопал в дальний конец галереи. Там он расправился ещё с двумя человеками и замер, вслушиваясь в звуки битвы на втором этаже. Звенела сталь, слышались вопли и проклятия. падали тела. Грохот, хаос. Всё, как и предвидел молодой господин.

Убедившись, что на первом этаже никого не осталось в живых, Гурт направился к лестнице.

Впереди ещё много работы.

Если бы мне сказали в начале августа, что няшный упитанный котик может нарастить жгуты мышц, удлинить пасть, выдвинуть изогнутые клыки в палец длиной, да ещё и броневыми пластинами укрыться, я бы хмыкнул и назвал всё это сказками. В моём старом мире полиморфов не было. Даже монстры, вылезающие из Разломов, выглядели… ну, по-разному выглядели. Оборотни тоже встречались, но эти перекидывались в людей, а не в домашних питомцев.

Вхожу в Разлом.

Рядом материализуется новая версия котоморфа.

Осматриваемся.

Пространственный карман вобрал в себя приличных размеров участок саванны, посреди которой высятся почерневшие руины. Раскалённая солнечная сковорода обрушивает на крохотный мирок палящие лучи. Как вы понимаете, солнце ненастоящее. Это слепок реального светила, вокруг которого вращается неведомая планета… послужившая прототипом для кармана.

Не спрашивайте меня, как это работает.

Я не знаю.

Разломы в моей реальности появились чуть ли не одновременно с первыми богами. Не удивлюсь, если мои предки через эти щели и путешествуют. Взять, например, местных Предтеч. Были и сплыли. Внезапно появились, потом исчезли. Сотни тысяч лет доминирования, а сейчас — просто учебник криптоистории. Куда ушли? Воспользовались космическими кораблями, отступили в Пустошь, пробили порталы в далёкую Галактику? Нет ответа. Хотя… Администратор, как мне кажется, знает гораздо больше, чем говорит.

Так вот, Разлом выдёргивает откуда-то фрагмент пространства-времени и пробивает портал в одну из имеющихся под рукой вселенных. Внутри такого кармана жизнь продолжается. Перенесённые организмы питаются, испражняются, эволюционируют, плодят потомство. До определённого момента сохраняются физические законы, но они могут колебаться в широких пределах. Где-то высокая гравитация. Или, наоборот, низкая. Где-то жарко, в других местах холодно. Могут идти нескончаемые дожди, дуть ветер, выпадать снег. Разлом вырвал кусок моря? Шумит прибой, волны лижут песок. Все процессы сохранены.

С течением времени среда уравнивается с планетой-соседом. Или с несколькими, если это Перекрёсток. Атмосфера там, температура, все дела. Чем старше Разлом, тем больше его биосфера напоминает земную.

Откуда твари?

В книгах, которые я читал, говорится: монстры порождены демонами. Вслед за богами пришли их враги. В незапамятные времена случилась битва, и демоны проиграли. Но после низвержения демонов остались Разломы, а также инфернальные порождения. Вот эти порождения нам и досаждают.

Не успел я сделать и пары шагов, как нас заметили.

Со стороны развалин по жухлой траве помчалась стая собакров. Я насчитал девять особей. Все они выстроились клином, концы которого начали постепенно изгибаться к флангам, чтобы взять меня в кольцо. Альфа-самец шёл в центре, но было и кое-что… необычное.

Их что-то направляет?

Активирую всезрение.

И действительно, в руинах затаилось нечто, протянувшее к стае невидимые ментальные щупальца. Нечто дёрнулось и ко мне, но тотчас получило по зубам и в ужасе отпрянуло. А ещё всезрение позволило мне обнаружить крыс-мутантов, ждущих своего часа. Крыс было много, и все они рыскали в катакомбах под руинами. Там целая система коридоров и комнат, уходящих в глубину на десятки метров.

— Бери тех, что справа, — приказал я питомцу.

Не теряя больше ни секунды, ударил по вожаку. Собакр с разгона влетел в полыхающий шарообразный ад и рассыпался в прах. Я подпитал технику энергией и увеличил область поражения, захватив ещё парочку хищников. Моя будущая оболочка начала впитывать первозданный эфир, в который обратились мёртвые твари.

Альфа-самка увернулась от атаки и прыгнула.

Красиво, но глупо.

Я прервал этот бессмысленный полёт электрическим разрядом, после чего добил животное мечом. Напитав клинок силой, вычертил широкую дугу, разрубая пополам ещё одного собакра. Вжух тем временем вырвал кому-то глотку, принял огненную когтистую лапу на броню и, отрастив нечто непонятное, вспорол брюхо очередному противнику.

Выбрасываю меч, пробивая грудную клетку молодому, но очень агрессивному зверю. Рванув рукоять на себя, завожу клинок за голову и обрушиваю на ещё не издохшую тварь.

Визг, хрип.

Левая рука выбрасывает щит, уплотнив воздух.

Последний собакр, яростно рыча, отброшен в траву. Вжух опережает меня, набрасывается на обидчика в прыжке и рвёт его в клочья. Я чувствую, как питомец тянет из моих каналов ки и добавляет к своим ударам стихийный урон.

Боги, как же хорошо!

Слой новой оболочки уплотняется, обретает чёткие контуры.

Энергия павших продолжает поступать извне.

— Не сейчас, — останавливаю зверька, который уже собирался подкрепиться. — У нас много работы.

Я уже знаю, почему крысы и собакры мирно уживаются в одном Разломе. Знаю, кто ими управляет. У нас этих существ называли Кукловодами. Паразит, зашившийся в глубине подземелья и посылающий верных миньонов за добычей. Чем старше и сильнее Кукловод, тем умнее он действует. И тем большим количеством тварей может управлять.

Иду к руинам.

Карман, само собой, замкнут. То есть, это вещь в себе, границы которой способны отталкивать всё живое и неживое. Вроде силового купола, только преодолеть это препятствие невозможно. Границы обозначены голубым маревом и искажением перспективы.

Развалины некогда были городом. Не тем городом, в котором ходят трамваи и ездят такси, а древним, защищённым крепостной стеной. Совсем крохотным, если сравнивать с известными мегаполисами. Стена давно обвалилась, башни вросли в землю и покрылись сорняками. По сути, это не башни, а холмы, в которых смутно угадываются прежние очертания.

— Приготовься, дружище, — говорю котоморфу.

На самом деле, мог и не говорить.

У нас прочная ментальная связь.

Перебравшись через холм, некогда бывший частью стены, оказываюсь в городской черте. Всезрение чётко указывает путь, хоть и тянет ресурсы. Расход компенсируется циркуляцией.

Здания частично сохранились.

Почерневшие от времени стены, торчащие из кладки пучки травы, слепые окна без рам, просевшие крыши. Некогда под ногами лежала брусчатка, но все стыки в сорняках, местами ушли под землю.

Со всех сторон к нам стекаются крысы.

Не такие уж и громадные, размером с бродячего пса. Но их тьма. Серые колонны с писком шуршат по улицам, отдельные особи вылезают из подвалов, окон и дверей. Падают с карнизов и балконов, вливаясь в общий поток.

Ладно, поехали.

У меня в запасе есть интересная техника — «воздушная стена». Напоминает щит, только применяется фронтально. Можно закольцовывать и расширять. Что я и сделал. Незримый плотный вал ударил по приближающимся врагам, отшвырнул их на несколько метров, сбил остатки штукатурки со стен домов. Ряды крыс перемешались. Я тут же выпустил столп огня, испепеляя отчаянно заверещавших мутантов. Сложил особым образом пальцы, применил одно хитрое заклинание, и крысюков накрыло болью. Заклинание отлично работало со зверями, но против насекомых или призрачных тварей не имело смысла. Суть заключалась в том, чтобы воздействовать на мозг, который и посылает сигналы нервным окончаниям.

Первые ряды уцелевших крыс корчились и вопили.

Тех, кто подобрался слишком близко, истреблял Вжух.

Котоморф расправлялся с крысами, испытывая особое садистское удовольствие. Насколько я понимал, мой питомец ненавидел грызунов. Точнее, ненавидел крыс. На всех остальных котяра охотился с единственной целью — сожрать.

Я двинулся вперёд, сея смерть и разрушение.

Точные взмахи меча разили врагов наповал.

В переулке справа образовался огненный шар, в котором заживо сгорела добрая дюжина оппонентов. Упавшую с балкона особь я располовинил отцовским клинком.

Одна из тварей попыталась укусить меня за ногу и сломала зубы о доспех.

Я тут же пробил крысиный череп мечом.

Мы с полиморфом разгулялись на полную катушку. Уничтожая паразитов, я чувствовал, как десятки и сотни энергетически сгустков вливаются в мои каналы, затягиваются формирующейся оболочкой и приближают к улучшению ауры.

Хорошо.

Криво усмехнувшись, я продолжил истребление.