Пройденный путь

Глава 13

Я всё ещё сидел на полу и тупо смотрел в стенку. В голове начинал складываться пазл, но не хватало пары деталей, чтобы общая картина сложилась воедино. Слишком много ниточек потянул за собой Регган, пытаясь распутать узел, еще больше его затягивая. Самая большая загадка на сегодняшний день была лично для меня — появление отцифрованных файлов, в которых говорилось, что Елена МакГини как бы является нашим агентом. Даже на Реггана нет цифровых записей, даже наше рандеву с Беором в «Двух Дубках» не попало в сеть, а здесь… прямо как по заказу. А может кого-нибудь типа Беора на Фландрию натравить, просто так, чтобы не расслаблялись. У них нет Темных, более того, у них нет демонологов, а та чахлая Школа, куда хотела перевести меня матушка, только фокусников готовит, да предсказателей погоды. Фландрийцам сразу станет вообще ни до чего, это для Эдуарда Фолта какой-то там Беор — тьфу, растереть и даже не запыхаться, а вот фландрийцам Беор может доставить много неприятностей… прежде чем они догадаются к Шоррии за помощью обратиться, или к какому-нибудь другому соседу, у которого маги приличные есть. Мне нужна информация, мне очень сильно нужна информация, чтобы выключить Фландрию из Большой игры хотя бы на время. Схватив трубку, я набрал номер Лео:

— Фландрийцы звонили? — без всяких предисловий прошипел я в трубку.

— Звонили. Я запись разговора Эдуарду отослал, но там нет ничего интересного. Янк, похоже, ничего не понял и через слово советовал все возникающие проблемы решать через меня, — раздраженно ответил Леонардо.

— О, как, и с чего это наш мистер красноречие не захотел потрепаться с коллегой?

— К нему Смит в кабинет в это время зашел, — неохотно признался Лео. — Какую-то папку там свою забыл. Всё перерыл, ничего не нашел и ушел искать в другом месте… Нет, я многое понимаю, но, объясни мне, пожалуйста, почему я его слушаюсь и даже выполняю те немногие просьбы, которые он меня просит выполнить? При этом ни он, ни я ничего не получаем взамен!

— А как же осознание того, что совершилось доброе дело? — неопределенно хмыкнул я. Какое счастье, что Смит ещё до меня не добрался.

— Да иди ты… в теплицу, где петух помидоры сожрал.

— Кстати, ты не узнавал о судьбе этого петуха?

— Нет, как-то из головы вылетело. Но я узнаю, будь уверен. — Лео на мгновение замолчал, а потом нерешительно проговорил. — Как там Регган? Я слушал Джейн, с него сняты все обвинения.

— Плохо, Лео. Его нашел любящий папаша, и воссоединение семьи пошло слегка не по сценарию.

— Дей, что с Регом?

— Он умирает, и, мать его, он ушел умирать в закат — мы не знаем где он и пока не можем найти.

— О, Боги… — и Лео отключился. Не удивлюсь, если он сейчас примчится, чтобы быть в курсе всех событий.

Я прижал телефон к губам и снова уставился на стену. Ненавижу ждать. Нужно что-то делать.

Я резко вскочил и вылетел из операторской, не видя ничего перед собой. Меня сейчас просто разорвет от недостатка информации. Добежав до единственной занятой допросной, я зашел в маленькую комнатку, примыкающую к ней и посмотрел через стекло на Анну-Елену. Она сидела одна, сложив руки перед собой на столе и опустив голову. Соквель оторвался от одного из мониторов, на котором было только одно изображение — огромного глаза. При таком разрешении невозможно было даже понять, какого этот глаз цвета, слишком много различных оттенков, а посреди черная пустота зрачка, обведенного ярко-желтой каймой. Дэна интересовал именно зрачок, ему было наплевать на цвет её глаз; ему было наплевать даже на её половую принадлежность. Он повернулся ко мне, кивнул и только тогда оторвался от своего увлекательного занятия и подошел, глядя через стекло на сидящую девушку. В комнате царил полумрак, разбавленный светом многочисленных мониторов, с которых транслировалась допросная и происходила запись всего, что творилось в комнате. Нет, всё-таки у меня более грамотно всё организовано, чем во Фландрии.

— Узнал что-нибудь? — я не сводил взгляда с девушки, до сих пор не зная, как к ней относиться и какова вообще её роль в текущем положении дел.

— И да, и нет. Смотря, что ты хочешь узнать. Вся информация находится в процессе проверки, большая часть подтвердилась. Но она мало знает из того, что нам и самим не известно.

— А чего ты не узнал?

— О последнем деле она вообще ничего не говорит, утверждает, что отвечать по этому поводу будет только в присутствии Гволхмэя, сказала, что у них есть какое-то соглашение, причем в письменном виде. Она даже отказалась отвечать, что её связывает с Гволхмэем.

— Ты ей веришь? — я прищурился.

— Не знаю. Она сломлена — это очевидно. Ее мысли путаются, и она часто сбивается, перескакивает с одной темы на другую. Но вот не ведет ли она двойную игру мне не известно. Я думаю, вы с Эдуардом должны сами ей заняться. Что с Регганом?

— Он умирает, и мы потеряли возможность его найти. С Залманом и Фернандо нет связи, их передатчики сгорели. Мы делаем все возможное, чтобы его найти, но…

— Но если он не захочет, чтобы его нашли, то у нас могут возникнуть определенные проблемы с поиском, особенно в чужой стране. Не переживай, Залман найдет.

— С чего такая уверенность? — в этой паре лидером был Фернандо, поэтому ответ Дэна ненадолго встряхнул меня.

— С того, что он умудрялся всегда находить своих подопечных, как бы они не прятались от него, а его подопечные всё-таки были весьма важными персонами, на чьей стороне стояли различные службы, включая протекторов и собственную службу безопасности.

Я кивнул и снова посмотрел на сидящую без движения девушку.

— Пожалуй, я задам миссис МакГини пару вопросов, — Соквель повернулся, почти минуту разглядывал меня, затем кивнул и быстро подошел к монитору с глазом. Отлично, он будет проверять реакцию, и таким образом к следующему допросу мы уже будем подготовлены, не придется, как слепым котятам тыркаться в поисках мамкиной сиськи.

— Добрый вечер, миссис МакГини, — я сел напротив Анны, сложив руки домиком на столе. У меня нет навыков ведения допросов, но я менталист, поэтому всегда знаю, куда нужно надавить, чтобы стало максимально больно. То, что я этим практически никогда не пользуюсь, не значит, что я этого не умею.

Анна подняла глаза и с удивлением посмотрела на меня. Я же слегка приподнял щиты, позволяя эмпатику почувствовать силу, постичь которую ей не дано — эмпатики не чувствуют эмоций Темных и не могут влиять на них.

— Кто вы? — в голосе прозвучал испуг.

— Я что, так сильно изменился, что вы меня не узнали, миссис МакГини, — я позволили себе выразить удивление. — Мы встречались на одном из приемов, и я был вам представлен. Но, если вы забыли, что совершенно непозволительно для агента контрразведки, то представлюсь повторно, Деймос Нейман, — она вздрогнула, а её зрачки и без монитора заметно расширились. Отлично, значит не так уж она и сломлена, как хочет выглядеть. Что за игру она ведет?

— Чего вы хотите? — она непроизвольно сложила руки на груди, а её голос уже не звучал слишком безвольно.

— Я хочу получить ответ на один вопрос, всего один — какую цель вы преследовали, инициировав вашу встречу в баре Фландрийской столицы с Регганом Гволхмэем?

— Я не буду отвечать на этот вопрос без присутствия Гволхмэя, — твердо сказала она. Я же некоторое время её разглядывал, слегка наклонив голову набок. Я не собирался лезть в её голову — не сейчас. Я в таком настроении, что вполне могу спалить ей мозги.

— Очень хорошо, — я поднялся и направился к двери. Уже взявшись за ручку, я повернулся к Анне, которая не спускала с меня настороженного взгляда. — Вы никуда отсюда не уйдете, пока не ответите на этот вопрос. Будь Гволхмэй здесь, всё бы давно разрешилось, но вот беда — Регган серьезно ранен и может в любой момент умереть, так что вы, в перспективе, можете застрять здесь очень надолго, но, вы не беспокойтесь, у нас очень комфортабельные камеры.

Я вышел из камеры, но к Дэну не пошел, пусть делает анализ спокойно, о результатах потом сообщит.

Недолго постояв в коридоре перед кабинетом Рега, я спустился на минусовой этаж, где два сильных Темный мага, по идее, должны готовиться к сложнейшему ритуалу.

— Что мы будем делать, если его найдем? — спросил я у них, ошарашено озираясь по сторонам, потому что Темные маги, на которых я так надеялся, не делали ничего.

— Не мы, а ты, — вздохнул Эд. — Только ты что-то сможешь сделать для Реггана.

— Почему?

— Потому что мы не Боги, Деймос, и даже Темный не может просто так походя вернуть человека к жизни, это невозможно. Мы можем только попробовать сделать это, но варианты всегда непредсказуемые.

— Что ты сделал для своего дружка Гволхмэя? — спросил я, разглядывая пол, на котором кто-то выгравировал стационарную пентаграмму.

— Отсек его от Рода, воспользовавшись правом вето, которое скрепила сама Прекраснейшая, — Эд вздохнул. — Но мой метод — это не панацея, его нельзя применять ко всем подряд. К тому же, я никогда не нравился Прекраснейшей.

— В хрониках говориться, что он каким-то образом стал принадлежать Фолтам.

— Через опеку, так было проще всего. Своего Рода нет, основывать новый в тот момент было не вариантом, поэтому мы с ним и оформили опеку, подписав двусторонний договор. Всё просто.

— Да уже, проще некуда, — я взъерошил свои и так стоящие дыбом волосы. — Я его уже предал однажды, а ведь, если судить по тому, что Арес принял опеку над ним, мы с Регганом почти братья, — я невесело усмехнулся. — Я больше его не предам, я сделаю всё что угодно…

— Поосторожнее с такими обещаниями, Дей, ты же понимаешь, что это не просто слова, — нахмурившись, осадил меня Эдуард. — Думаю, нам лучше вернуться, мы здесь уже всё проверили, это место лучше всего подойдет для ритуала, каким бы он не был.

— Может ты уже поделишься, где ты откопали это чудо в миниатюрном халатике? — спросил я Алекса, когда мы поднимались обратно в операторскую, которая стала на текущий момент нашим центром.

— В национальном разведывательном управлении, куда меня направил Министр Смит. Я дождался, пока из нее вытрясут какие-то сведения и забрал ее оттуда. Знаешь, они неплохо продвинулись в изучении мозга и пытаются заменить магию техникой. Они это назвали нейросеть, но это грубо и низко. Я вообще удивляюсь, как кто-то после такого грубого вмешательства на мозг может не сойти с ума. Это что-то типа телепатии, но можно увидеть лишь расплывчатые картинки — образы, отвечающие только на те вопросы, о которых спрашивают. Не слишком практично и зависит от профессионализма ведущего допрос. К тому же необходима расшифровка, и нельзя сбрасывать со счетов то, что у некоторых людей может быть просто феноменальная фантазия. Как по мне, обычные фарм препараты и элементарные физические воздействия дали бы больше результатов, — спокойно пояснил крестный. Похоже, я единственный какой-то неправильный Темный маг, и как меня Прекраснейшая терпит? Но информация, предоставленная Алексом, слегка меня дезориентировала.

— Получается, что в настоящее время фландрийская разведка может вытрясти информацию у любого человека?

— У мага не сможет, — он покачал головой. — И у тренированных на ментальное воздействие людей, а так же у тех, у кого установлен ментальный блок. Поэтому я и говорю, что это не профессионально и как-то мерзко уподобляться магам, слабо представляя, что это вообще такое, — поморщился Алекс.

— Но Анна — эмпат. — Я мало что знал об этом направлении, но всегда думал, что это одна из разновидность слабой магии, что-то наподобие слабых эрилей.

— Нет, эмпатики не являются магами, — покачал головой крестный.

— Хорошо, но она еще и агент разведки. Не думаю, что девочку не натаскали противостоять собственным же изобретениям, — я задумался. — Получается, она врет, а может и не врет, черт её знает. На те вопросы, которые нас интересуют, Анна отвечать отказывается, а о другом её и спрашивают так себе, лишь бы контрольную базу создать. Ладно, с этой дамочкой потом разберемся, нужно другие проблемы решать. Так в чем заключается эффект действий эмпантика?

— Они помощники, которые могут указать путь магу и помочь совладать с источником, если он не может добиться стабилизации. Гадкая мутация. Многие не выдерживают.

— Как они помогают? — я нахмурился.

— Посредством тактильного контакта. Чем ближе контакт, тем больше шанс направить нити силы в нужное тебе русло, и просто утихомирить источник. Эмпатики, как доктора, кем по сути они и являются. Причем дисбаланс они чувствуют на расстоянии. У нас в школе тоже есть несколько таких специалистов, которые помогают стабилизировать силу ребенка и научить его управлять источником. Для Темного — это недопустимо, они не могут направлять черные нити, они их не чувствуют. — Алекс нахмурился. — Иногда они используют свой дар и во зло, например, применяя их к обычным людям, вызывая гормональный дисбаланс — страсть например, или отторжение. Смотря, кто их натаскивал.

— Для нестабильного мага, — я запнулся, еще не до конца признавая теорию эфира и специально выведенную мутацию моими предками, — который оторван от каждодневной медитации насколько важно иметь под рукой такого человека? — я задумался.

— Это необходимо, Деймос. — Крестный покачал головой. — По Реггану видно, что он не в форме. Он долго не занимался собой и попал в непривычную для него обстановку. Он уже интуитивно справляется с источником, чтобы не заниматься медитацией ежедневно. Спокойная атмосфера, в которой не требовалась активации спящего источника, его дестабилизировала. Если бы эмпатика не было рядом — он бы разнес половину столицы обычным выбросом при опасной для него ситуации. Но есть и положительный момент, чем старше он становится, и чем меньше будет оказываться влияние на источник, тем больше полуоткрытая система становится замкнутой и тем меньше сил он может использоваться для создания заклинаний. Лет через пять он станет по силе чуть сильнее обычного среднестатистического мага.

— А если каналы раскроются? — какая-то мысль не давала мне покоя, но я пока не мог ухватить её за кончик.

— Тогда будет большой ба-бах. Если конечно не найдется что-то, что их утихомирит.

— Например, как у Темных?

— Ничто не сможет сделать Реггана Темным, даже приблизить его к Темным невозможно. Это по силам только Богине, да и то, не факт, — покачал головой Алекс. — Твои предки старались. Видит Прекраснейшая, Фолты такие упертые, что прошло очень много времени, прежде чем они окончательно сдались.

— Почему ты сохранил его способность в тайне от всех?

— Потому что, уже придя в школу, он мог себя полностью контролировать. Почему было не дать мальчику шанс?

Я вспомнил огромное количество переливающихся разноцветных нитей, которые исходили у Рега из источника, в наш новогодний незабываемый уикенд у Дефоссе. Вот почему такого разнообразия красок я никого больше после этого не встречал. Внезапно я вспомнил, что в Реге где-то плавает совсем малая частица моей крови, а не послужило ли именно это тому, что он стал лучше и качественнее контролировать свою силу? Я помотал головой, да нет, неужели Фолты не додумались бы испытуемому своей крови плеснуть?

Операторская встретила нас гробовым молчанием. Тэм пытался проследить путь Реггана по уличным камерам, но пока безуспешно. Известных нам агентов в стране не было. Залман и Фернандо не выходили на связь, поэтому беспокойство и напряжение все больше возрастало.

Ванда сидела перед выключенными мониторами и смотрела в пустоту.

— Вы еще сможете объясниться, — я подошел к девушке сзади и обнял ее за плечи.

— Я не знаю. Слишком много… — она тряхнула головой и замолчала.

— Да, на меня тоже сегодня свалилось ведро не доступной ранее информации. Я даже и не подозревал, что наш огненный мальчик Хиттинг не самый взрывоопасный и нестабильный. — Я невесело усмехнулся.

— Я не об этом. Мне плевать на это. Мне плевать на эту бабу, наверное. Но знаешь, на что мне не плевать? — она повернулась ко мне и посмотрела в глаза. — На то, сколько всего он пережил только чтобы доказать своему отцу, что он не последнее ничтожество. Зачем он делал, для чего? Ну вот он доказал, и что теперь? Он где-то умирает, и ему плевать, что станет в итоге со мной.

— Нет, я в это не верю. Когда всё закончится, настанет эра новой истории, в которой Регган Гволхмэй и Ванда Грей будут строить новую жизнь, не оглядываясь на все, что случилось до этого.

— А мы сможем?

— Если и дальше будете вести себя как два малолетних идиота, то конечно нет. Я понимаю Реггана, который просто никому не доверяет, но ты то? Ты действительно сможешь забыть вот это, — я кивнул на экран.

— Я не знаю, Дей, правда, не знаю. Сейчас я хочу только одного, чтобы он выжил, а вот когда он снова будет живым и здоровым… Я не знаю. Я просто дура.

— Самокритично.

— Зато, правда. Почему он его не убил? — она сжала кулаки и прикрыла глаза.

— Я не знаю, Вэн…

— Я нашел Залмана и Фернандо, — Тэм окликнул нас. Выглядел он сильно уставшим. Под глазами залегли тени, а щеки ввалились. Я подорвался на ноги и подбежал к мониторам.

Залман с Фернандо о чем-то переговаривались у входа в какую-то замызганную подворотню, периодически заглядывая внутрь прохода.

— Ты пробовал с ними связаться снова?

— Нет. Я… я не подумал, — немного сконфуженно проговорил Тэм.

— Это не твоя вина. Слишком много работы, с которой ты хорошо справляешься.

Я смотрел как парнишка, закусив губу, что-то набирает на клавиатуре, на каком-то непонятном устройстве, периодически включая и выключая его.

— Да, есть, видео нет, зато связь может появиться но не четкая.

Он включил передатчик и из динамиков послышался легкий скрежет и шум.

— Залман, Фернандо, — я позвал их, надеюсь, что сквозь помехи они услышат меня. Я как-то не сразу обратил внимания, что Эвана и Андре в операторской на было. Собственно как и Алекс куда-то ускользнул.

— Ты так икоту не лечи только, а то можно обосраться, — Залман ответил, его было слышно хорошо. — Мы как раз обсуждали, как можно связаться с вами. Мы понятия не имеем, что вы сделали с Регганом, но выглядит он, прямо скажу, не важно.

— Он с вами?

— Нет, он послал нас в Хавьер, и попросил оставить его в покое. Или это был не Хавьер, а что-то очень ему созвучное… хм, неважно. Сейчас он находится в каком-то злачном месте, которое даже на подпольное казино не похоже. В общем, если отставить шутки, Регган находится в критическом состоянии, от больницы он отказался, как и от нашей помощи. Единственное, что он делает для поправки своего здоровья — закидывается наркотой. Но возможно — это единственное, что может притупить боль, хотя я не уверен. И я знаю точно, до СБ мы его точно не успеем довезти. Да мы его даже до аэропорта не успеем дотащить.

— Ты знаешь координаты, где находится эта камера? — я посмотрел на Тэма, который утвердительно кивнул. Я отключился и, посмотрев на координаты, которые мне вывел на монитор наш компьютерный гений, схватил со стола карандаш. Сделав портал я, не говоря ни слова, активировал его и оказался рядом с ребятами. При этом мне было плевать, что меня мог кто-то увидеть.

— Рискованно, — Залман пожал мне руку.

— Я Нейман, я могу себе позволить сотню порталов, — отмахнулся я от его опасения. — На подданного моей страны было совершено покушение, и никто не чешется ему помогать. Мне плевать на их отношение ко мне, и что в итоге будет. Хотя, вам я могу сказать, что будет — будет огромная нота, в которой их юристы умрут, пытаясь оправдаться. — Я огляделся. Мы стояли посреди узкой улочки, по обеим сторонам которой располагались практически развалившиеся от старости бараки из серого кирпича. Было пусто. Дома казались не жилыми, нигде не горел свет, половина окон была разбита. Фернандо первым шагнул в арку, показывая мне дорогу.

Реггана я увидел практически сразу. Он сидел на голой земле, опираясь спиной о стену и согнув одну ногу в колене. Вокруг него было уже достаточно крови вперемешку с какими-то сгустками. Лицо его приобрело мраморную бледность, на коже рук начали выступать синие пятна. Он сидел, закрыв глаза. Дыхание было тяжелое, поверхностное и редкое.

— Регган, — я позвал друга и сел рядом с ним, заглядывая ему в лицо. Он резко открыл глаза.

— Чего тебе нужно от меня, Нейман? — он прошептал, глядя на меня, и сразу согнулся в приступе кровавой рвоты. Когда его перестало рвать, он выпрямился, отбросил пустой шприц подальше от себя и снова сел рядом, не шевелясь. После инъекции дыхание его немного выровнялось, но все равно не было полноценным и правильным.

— Это что? — я указал на шприц Фернандо, который аккуратно поднял его с земли и покрутил в руках.

— Какой-то синтетический наркотик. По цвету похож на банальный героин, — он пожал плечами и откинул его подальше.

— Регган, — я боялся дотронуться до него, чтобы не причинить еще большую боль. Он посмотрел на меня и моргнул. — Все закончилось, пошли я отведу тебя домой.

— У меня нет дома, Деймос. — он поморщился и замолчал. Переведя дух, он снова на меня посмотрел. — Анна?

— У нас. Я не знаю, кто она, зачем она тебе была нужна тоже. Отвечать на вопросы она отказывается и мастерски изображает из себя жертву, но я ей не верю.

— Она спасла меня, — он закашлялся, и из носа потекла кровь. — Я увлекся и чуть не сорвался. Тогда она предложила обмен, — он опять замолчал. — Она мне помогает, а я ее вытаскиваю домой. Как хорошо, что все данные про эту суку были утеряны, и мы о ней не знали. Не доверяй ей…

Фернандо сел рядом с ним и взял его за руку, прощупывая пульс.

— Насколько тебе больно? — спросил он.

— По десятибалльной шкале? — Рег усмехнулся и снова задержал дыхание. — Двадцать.

Он закрыл глаза и больше не открывал. Я потрогал его за плечо, легонько тряхнув.

— Регган, не отключайся, слышишь меня? — почему-то шепотом спросил я. Он открыл глаза.

— Он не перенесет телепортацию, — Фернандо на меня посмотрел и опустил его руку.

— Вэн? — Регган приоткрыл глаза и сглотнул.

— Дезориентирована и жаждет объяснений, — я прокручивал в голове всевозможные способы помощи, но ничего не приходило на ум.

— Тогда добей меня, не нужно меня еще больше мучать. Я бы и в нормальном состоянии это бы не пережил, — он закрыл глаза. — Если бы был на ее месте и увидел подобное. — Он замолчал.

— Регган, — он открыл глаза, немного приподнялся и достал пистолет, протянув его мне.

— Я не смог. Я пытался и не смог. Спасибо тебе… За все, — он сглотнул и судорожно задышал. Спустя несколько судорожных вздохов его дыхание снова стало ровным. — Пожалуйста, прекрати это, — я взял пистолет и, покрутив его в руках, положил на землю. — Дей, — он схватил меня за руку. — Просто нажми на этот сраный курок, — еще один спазм скрутил его. Лужа крови становилась все больше, и я не мог понять, откуда ее столько могло быть в человеке. — Да не важно. Уже скоро. Передай ей… — он отключился. Сколько бы я его не звал, в себя он так и не пришел. Дыхание еще было, как и пульс. Тогда я просто махнул на всё рукой. На автомате я сделал три портала и, отдав ребятам два, активировал третий, перемещаясь в СБ.

Нас ждали. Морис нервно ходила кругами, на полу лежали носилки, и четверо сотрудников медпункта тоже были в состоянии готовности. Рядом стояли какие-то приборы, трубки, на стойке висели гирляндой уже готовые капельницы. Я вынес Гволхмэя из тесной комнаты и положил на подготовленное ему место. Ванда стояла недалеко и смотрела на Реггана расширенными от ужаса глазами. Так же тут присутствовали Алекс, Эд и вся группа, которая участвовала в этом деле. Морис тут же подлетела к своему пациенту и, проведя быструю диагностику, ошарашено на меня посмотрела и быстро подключила какие-то проводки, капельницы и приборы. Один монитор монотонно пищал, показывая, что пульс у Реггана был ударов двести в минуту. И это всё, что я мог понять из остальных цифр.

Морис что-то скомандовала санитарам, они аккуратно и синхронно подняли носилки в тот самый момент, когда прибор противно запищал.

Началась суматоха, Морис лично проводила элементарную базовую реанимацию, отвлекаясь только на то, чтобы передохнуть, тогда ее менял кто-то другой. Периодически она произносила какие-то заклинания, но толку не было. Через тридцать минут она остановилась и, посмотрев на меня, отрицательно покачала головой.

— Время смерти двадцать два часа тридцать одна минута, — она поднялась на ноги. Никто даже не шелохнулся, отрицая тот факт, что мы понесли первую потерю. Морис отключила Реггана от приборов. Андре, молча, подошел, накинул на Рега свою куртку, накрывая лицо, и они вместе с Эваном всё в той же тишине вслед за Морис отнесли его тело в наш лазарет.