Психология чемпионов. Мышление, приводящее к победе в спорте и жизни

16. Делать то, что любишь, или любить то, что делаешь?

Великий тренер Джон Вуден значительную часть своей долгой и плодотворной жизни посвятил размышлениям о том, как человек достигает успеха. Результатом этих размышлений стала его знаменитая «пирамида успеха», которой он обучал целые поколения баскетболистов из команды Университета Лос-Анджелеса (UCLA), ребят в летних спортивных лагерях и вообще всех желающих. Джон Вуден был очень великодушным человеком и верил, что открытые им законы успеха помогут людям жить более полноценно и счастливо. Поэтому своими мыслями он делился очень щедро.

Пирамида Вудена состоит из позитивных качеств, упор на которые более чем естественен для баскетбольного тренера. Это трудолюбие, командный дух и физическое самосовершенствование. Но в основание этой пирамиды Вуден поместил такое качество, которое может показаться не столь очевидным, – энтузиазм.

Казалось бы, баскетбольный тренер должен был быть уверен, что его подопечные будут увлечены баскетболом. В конце концов, они играли в игру, которую явно любили. Но Джон Вуден не считал это столь уж определенным. Например, он исходил из того, что новички в его команде зачастую не знали, как правильно надевать носки или завязывать шнурки на кедах. В начале каждого сезона Вуден раз за разом терпеливо объяснял это своим ребятам для того, чтобы исключить даже возможность появления у них мозолей. Точно так же Вуден считал, что не все его ученики будут с самого начала проявлять бешеный энтузиазм только потому, что они попали в команду Университета Лос-Анджелеса. А Вуден буквально боготворил увлеченность человека своим делом. И поскольку он со своей командой добился потрясающих успехов, я бьюсь об заклад, что он делал все, чтобы привить эту увлеченность своим ребятам.

Почему это качество так важно?

Если проводить аналогию с химией, то увлеченность делом и энтузиазм действуют как катализатор, заставляя мозг спортсмена работать быстрее и точнее. Например, преодоление самого себя становится для человека гораздо более легким, если он увлечен своим делом. Увлеченность любимым делом сродни спуску на велосипеде по дороге, ведущей вниз. Занятие нелюбимым делом – это тяжелый подъем в гору.

Актер и комик Джордж Бернс однажды появился на телеканале Disney Channel, когда ему было уже под девяносто. Он выступал перед группой детей лет десяти. Один из мальчиков спросил Бернса, что делать, чтобы прожить такую же долгую и счастливую жизнь. Ответ Бернса был коротким: «Это очень просто. Либо делайте то, что любите, либо любите то, что делаете». Мне кажется, что трудно дать более ценный совет ребенку, только начинающему жизнь.

Если рассматривать этот вопрос с точки зрения истории, возможность заниматься преимущественно любимым делом появилась у людей относительно недавно. Для большинства наших предков такой выбор был большой редкостью. Мужчины работали в сельском хозяйстве или на заводах. Женщины занимались домашним хозяйством и растили детей. Люди могли собрать свои вещи и эмигрировать. Но даже на новой родине их ждал небогатый выбор.

Мой дед по линии отца приехал в Америку из Италии. Он работал на каменоломне. Не знаю, нравилась ли ему его работа. Задолго до моего рождения на него упала каменная глыба и убила его. Тогда в США свирепствовала Великая депрессия, и мой отец со своими братьями вынуждены были браться за любую работу, чтобы выжить. В то время вопрос о выборе любимого дела не стоял.

Один из соседей нашей семьи предложил моему отцу попробовать поработать в парикмахерской в качестве ученика цирюльника. Не думаю, что отец мечтал заниматься этим делом. Наблюдая за ним в течение его жизни, я пришел к выводу, что его истинным увлечением были чтение и учеба. Если бы он родился в мое время, наверняка получил бы хорошее высшее образование и занялся делом, которое позволяло бы ему постоянно учиться. Возможно, он стал бы исследователем или ученым.

Но поскольку этот путь оказался для моего отца закрыт, он сделал второй из предлагавшихся Бернсом выбор: полюбил работу цирюльника. Он стал первым парикмахером в нашем городе, научившимся делать парики. Он также оказался первым, кто начал использовать при стрижке бритву. Теперь это называется филировкой. Он старался предпринимать все возможное для того, чтобы выделиться среди парикмахеров Вермонта. В своей профессии он использовал и увлечение чтением. Каждый вечер он читал различные газеты, журналы и книги, чтобы быть в состоянии поддержать беседу на любую тему с очередным клиентом.

Я, мои братья и сестры получили такие возможности, о которых мой отец и дед не могли даже мечтать. Мы могли делать в жизни то, что хотели, и то, что нам нравилось. Как я уже говорил, поначалу я думал, что моим призванием станет баскетбол. Отец не мешал этому увлечению, хотя, как мне кажется, он прекрасно понимал, что у меня нет врожденных физических качеств, которые сделали бы из меня даже среднего игрока команды «Бостон Селтикс». Однако он поставил условие: если я хочу заниматься спортом, то должен при этом иметь приличные оценки в учебе. Благодаря отцу к тому времени, когда мои интересы в спорте переместились из области игры в область тренерской работы, я имел достаточно хорошие академические показатели для того, чтобы даже поступить в аспирантуру.

Я быстро понял, что моя сила не в разработке игровых методик, а в психологической помощи молодым спортсменам. Поэтому я заинтересовался спортивной психологией. Понять, в чем кроется ваш талант, – важнейшее условие, чтобы сохранить вашу увлеченность своим делом. Мне в этом отношении повезло. До сих пор я каждое утро просыпаюсь счастливый от осознания того, что проведу очередной день за работой, подпитывающей меня энергией: за занятиями с людьми, которые хотят быть лучшими в том, что делают. Это очень хорошо, когда вам удается направлять свою энергию на то, к чему у вас есть талант.

Конечно, в таком отношении к работе я не одинок. Благодаря миру и процветанию, установившимся в США и многих других странах после Второй мировой войны, миллионы людей получили возможность использовать свои таланты и следовать за своим призванием. И многие из них добились в жизни успеха.

Но каждый шаг на пути человечества к прогрессу порождает новые проблемы и вопросы. Например, во многих частях нашей планеты голод побежден, но на смену ему пришла эпидемия ожирения. У людей есть возможность реализовать свои мечты, но это не означает, однако, что они принимают какие-то практичные решения на пути к этой цели. Наоборот, эта возможность позволяет легче делать выбор, кажущийся окружающим нерациональным.

Каждую неделю я выступаю перед молодыми людьми, которые избрали судьбу профессионального турнирного игрока в гольф, потому что, по их словам, ничто другое не дает им такого душевного подъема, как этот вид спорта. Они понимают, что их путь будет связан с определенными трудностями, начиная с того, что на одного гольфиста, выступающего в турнирах PGA и получающего миллион долларов в год, приходится сотня профессионалов, зарабатывающих копейки, играя в скромных турнирах, о которых многие из нас никогда не слышали. И все же на фоне многих других занятий профессиональный гольф может показаться весьма практичным выбором. Ведь многие молодые люди в наше время хотят стать кинозвездами, или звездами рок-н-ролла, или художниками. Сейчас широкое распространение получили профессиональный скейтбординг, участие в скачках и кустарная выпечка. По сравнению с ними профессиональный гольф выглядит как вполне стабильное занятие.

Я постоянно сталкиваюсь с родителями, чьи выросшие дети посвящают себя серьезному увлечению гольфом. Довольно часто они говорят мне что-то типа: «Мы не хотим, чтобы наш ребенок занимался в жизни чем-то, что ему не нравится. Но нельзя ли направить его в такую профессию, где он будет достаточно зарабатывать? Ведь когда-то он женится, и ему придется содержать семью». Некоторые из родителей даже пытаются попросить меня, чтобы я уговорил их сына или дочь заняться чем-то более практичным и финансово привлекательным, чем гольф.

Я никогда не делаю этого. Кто я такой, чтобы говорить молодому человеку, что он выбрал неверный путь? Когда я начинал свою работу, спортивной психологии еще практически не существовало. Я учил детей теннису бесплатно просто потому, что мне это нравилось. Я занимался со спортсменами просто потому, что любил тренерскую работу. Моего отца можно было бы понять, если бы он сказал мне, что нужно прекращать тренировать бесплатно, подыскивать себе стабильную и хорошо оплачиваемую работу преподавателя физкультуры в какой-нибудь престижной и богатой старшей школе, где мне разрешали бы еще подрабатывать на стороне.

Но кто знает, не может ли однажды ваш сын, увлекающийся скейтбордингом, разместить потрясающее видео своих трюков на YouTube, которое привлечет публику и рекламодателей и даст ему возможность хорошо заработать? Никто.

Отец Джона Калипари как-то рассказал мне об увлечении его сына. Мы присутствовали на одной из игр финала по баскетболу NCAA. Команда Калипари показывала хорошие результаты. Но его отец помнил другие времена. Он работал тогда на сталелитейном заводе в Пенсильвании. В те годы такой труд был тяжелым, но он обеспечивал семье верный кусок хлеба. Молодой Джон любил и играть, и учить баскетболу. Однажды летом, приехав домой на каникулы, он устроился внештатным тренером в несколько летних спортивных лагерей. Он получал сорок долларов в неделю, что в пересчете на часы работы приносило ему доллар в час. Старший Калипари поговорил со своими друзьями и нашел сыну место на сталелитейном заводе с оплатой четырнадцать долларов в час. Джон отказался. Отец спросил его: «Ну почему ты отказываешься? За каникулы ты скопил бы очень приличную сумму, которая пригодится тебе в будущем учебном году». Джон посмотрел тогда на отца и сказал:

– Я хочу заниматься баскетболом. Поверь мне, папа, что я очень люблю это дело. Именно в нем я достигну вершин.

– Я подумал, что этот парень – крепкий орешек, – сказал тогда отец Калипари. – Но ведь в конце концов все так и получилось!

И все же если бы молодой человек спросил меня, что я думаю о его желании заняться профессиональным серфингом или экспериментальной музыкой, я бы прежде всего убедился, что он понимает, как устроен наш мир. Он должен знать, что в один прекрасный момент его родители захотят превратить его бывшую детскую комнату в свой кабинет. Он должен будет жить на заработанные им самим деньги. Я не хотел бы, чтобы он проснулся в свой тридцатипятилетний юбилей, понимая, что не может купить себе новый автомобиль на доходы от занятий серфингом. А такое вполне возможно. И это может кончиться депрессией.

Но такой же депрессией может закончиться и ситуация, когда вы будете заниматься чем-то, что категорически не любите, ради заработка. Если юноша хочет стать звездой рок-н-ролла, то, может быть, пусть попробует? Единственное, что я сделал бы при этом, – это посоветовал бы не бросать школу и учиться прилично, чтобы быть в состоянии пойти по другому пути в случае необходимости. Одновременно я спросил бы его, согласен ли он, если его большая карьера не удастся, удовлетвориться разовыми выступлениями в маленьких барах. Я бы посоветовал ему подготовить себя к тому, чтобы получить вторую работу, которая кормила бы его на пути к реализации мечты. Если ответы на все эти вопросы оказались бы положительными, тогда я посоветовал бы молодому человеку следовать за своей мечтой и добиваться высших результатов в любимом деле.

Я понимаю, что ценности поколений 2000-х годов отличаются от ценностей предшествующих поколений. Я всегда полагал, что положительной стороной последних десятилетий было то, что каждое последующее поколение в США продвигалось в жизни вперед по сравнению с предыдущим: оканчивало вуз вместо того, чтобы остановиться на старшей школе, приобретало две машины на семью вместо одной, строило больший по размерам дом и так далее. Сегодня люди могут иметь совершенно разные точки зрения. Они могут выбрать для себя очень скромный уровень жизни и жить только ради того, чтобы делать то, что им нравится. Они могут решить не заводить детей, чтоб быть свободными для работы, которая не приносит большого дохода. Они могут отказаться от большого дома, второй машины, дорогого отдыха. И это тоже положительная сторона современной действительности. Никто не может принудить вас к принятию решений. Вы сами созидаете собственную жизнь. Я, например, приму любой такой выбор, если только под ним будет лежать осознание его последствий.

Я уважаю и другое мнение, когда человек решает, что главным приоритетом в его жизни будет зарабатывание денег, достаточных для того, чтобы создать семью, завести детей, дать им хорошее образование и построить хороший дом. Я знаю адвокатов, которые вместе со своими коллегами играют в небольших музыкальных коллективах и по уик-эндам устраивают благотворительные концерты. Я знаю хороших гольфистов-любителей, которые когда-то мечтали о профессиональной карьере, но решили стать строительными подрядчиками или директорами магазинов. Это напоминает мне, что в любой команде должны быть игроки, амплуа которых определяется не их желанием, а тем, где они наиболее полезны. Это могут быть баскетболисты, которые хотели быть великими нападающими и добытчиками очков. Но на каком-то этапе поняли, что их возможности более подходят для исполнения менее заметных, но оттого не менее важных ролей – игры в обороне или на подборе. Они принесут команде больше пользы именно в этом качестве. Это могут быть питчеры в бейсболе, которые начали играть в школе и университете и были там на ролях стартовых питчеров (начинает игру и бросает мяч бо́льшую ее часть), но стали лишь подменными бросающими (питчер, которого выпускают на замену в конце игры) в командах высшей лиги. Это могут быть люди типа Джона Калипари, которые думали, что они станут великими баскетболистами, а потом поняли, что их настоящее призвание – это тренерская работа.

Как бы ни складывалась их спортивная судьба, таких людей можно охарактеризовать как талантливых, увлеченных и мужественных. Ведь зачастую им приходится выступать в амплуа, к которым они себя изначально не готовили.

Реальная жизнь устроена так, что если вам повезет и представится возможность заниматься тем, что вам нравится, скорее всего, в этом деле будут и такие элементы, которые вам не понравятся. Например, я люблю свою работу, то есть мне нравится помогать людям достигать успеха. Но эта моя деятельность предполагает, что я много езжу. А раз я много езжу, то, значит, часто пользуюсь аэропортами, самолетами и гостиничными номерами. А все они надоедают очень быстро. Мне приходится серьезно работать над собой, чтобы выносить нынешние аэропорты. Я делаю это, воображая радость и удовлетворение, которые получу от работы, когда достигну точки назначения.

Каждому человеку, а тем более спортсмену, следует помнить, что он несет ответственность за свое отношение к той роли, на которую соглашается. Он должен заставить себя понимать, что ради обеспечения нормального уровня жизни семьи он должен добросовестно заниматься своим делом, будь то юриспруденция, парикмахерское искусство или бухгалтерский учет. Возможно, для этого ему следует представлять себе, что он сможет в будущем открыть собственную адвокатскую контору, или финансово-консалтинговую фирму, или парикмахерскую, в которой поставит работу на таком уровне, что будет в состоянии продать ее за большие деньги. А потом займется тем, что всегда было его страстью. Но пока он будет горд от осознания того, что делает свое дело максимально эффективно и с максимальной увлеченностью.

Чемпион должен находить в себе силы для того, чтобы страстно стремиться к успеху, а это не всегда легко. Некоторое время назад я работал с профессиональной гольфисткой. Она сказала мне, что, по ее мнению, турнирный профессиональный гольф похож на отношения с жестоким мужчиной. Я попросил ее пояснить эту мысль.

– Если женщина поддерживает отношения с жестоким мужчиной, склонным к насилию, то каждое свидание может кончиться для нее побоями или словесными оскорблениями. Она возвращается домой в слезах, а то и с синяками. Но она просыпается на следующее утро, и ей не терпится снова увидеть его, потому что она очень привязана к этому мужчине. Каждый раз она встает с мыслью, что сегодня будет лучше, однако этого так и не происходит.

Я начал понимать, к чему она клонит.

– Именно такие ощущения я испытываю по отношению к гольфу, – продолжила спортсменка. – Я люблю эту игру на протяжении многих лет. Каждое утро просыпаюсь с мечтой о том, чтобы стать выдающейся гольфисткой, думая, что сегодня мой день и что на этой неделе все в моей спортивной судьбе изменится. Но к седьмой лунке вся уверенность испаряется, и в отель я возвращаюсь разбитая и в слезах. Но проснувшись на следующий день, я не могу дождаться начала тренировки.

Как следует из слов этой спортсменки, профессиональный турнирный гольф – очень требовательная мечта. И надо сказать, что эта гольфистка совсем не могла пожаловаться на отсутствие результатов. В ее активе было несколько выигранных престижных турниров. Но она начинала понимать, как многим приходится ей жертвовать ради того, чтобы достичь хотя бы ее нынешнего положения. Ей было всего лишь тридцать с небольшим, и она уже пожертвовала ради спорта своей личной и социальной жизнью.

– У меня не было нормального свидания с тех пор, как я стала серьезно выступать в юниорской лиге, – призналась она.

Эта спортсменка чувствовала себя одинокой и нелюбимой.

Моя роль состоит не только в том, чтобы объяснять людям вроде этой гольфистки, что им делать со своей жизнью. Во всяком случае, ей я ничего не сказал. Но я понял, что ей трудно будет сохранить преданность гольфу, чтобы осуществить мечту и стать выдающимся игроком.

Это относится к мечтам об исключительности не только в гольфе, но и во многих других сферах жизни, от бизнеса до искусства. Если бы мечты особенных людей были легко осуществимы, тогда не нужно было бы становиться особенными. Каждый мог бы стать выдающимся спортсменом, популярным писателем или преуспевающим бизнесменом. Но поскольку великие мечты трудно реализуемы на практике, люди, стремящиеся к достижению великих целей, должны проходить через многие трудности. У меня были клиенты, которые мечтали о победах в мэйджорах, упорно трудились и достигали этих побед. Но значительно больше моих клиентов, которые мечтали о победах в мэйджорах и упорно работали над этим, до сих пор играют в значительно менее серьезных турнирах и стремятся удержаться в квоте профессионалов PGA Tour. Они очень расстраиваются из-за неспособности вырваться вперед и одержать победу в крупном соревновании. Главная задача для них – сохранить свою увлеченность гольфом. Я работаю со многими представителями бизнеса, терпящими неудачи в своем деле. Большинство предложений, с которыми они обращаются к потенциальным клиентам, не проходят. Частые и постоянные отказы могут растворить энтузиазм и увлеченность этих предпринимателей так же, как океанские волны размывают песчаный берег. Невооруженным глазом совсем не видно, как морская вода смывает в море прибрежный песок. Но со временем она может «сожрать» огромные пляжи.

Иногда разочарование наступает оттого, что человек не видит улучшений. Для таких людей эликсиром становится не само любимое дело, например гольф, а удовлетворение от повышения своего мастерства в этом виде спорта. Обычно улучшение приобретаемых навыков особенно быстро и заметно в молодости. Но с течением времени кривая совершенствования движется не вверх, а по горизонтали. Если речь идет о спорте, то тело атлета начинает стареть и уже не может выдавать того, на что было способно в молодости. Я видел многих гольфистов, которые теряют страсть к гольфу, не замечая улучшения результатов. Они постоянно меняют тренеров и пытаются найти тот самый свинг, который поведет их карьеру вверх. Однако их игра, наоборот, становится хуже. Трудно любить дело, если вы не прогрессируете в нем.

К тому же и жизнь не стоит на месте. Я видел многих талантливых и увлеченных людей, останавившихся в своем движении вперед, потому что начинали концентрироваться на тех изменениях в их любимом деле, которые произошли со времени их молодости и которые им не нравятся. Например, я знаю многих тренеров – ветеранов университетского баскетбола, помнящих те времена, когда подбор игрока в команду подразумевал установление с ним хороших личных отношений, знакомство с его семьей и школьными тренерами. Но в последнее время в процесс подбора в университетские команды включились многие новые участники – Американская лига любительского юношеского спорта и организаторы летних спортивных лагерей. В результате этот процесс стал сложнее. И некоторые старые университетские тренеры решили, что не будут сотрудничать с ними. Увлеченность своим делом у этих тренеров снизилась, как и результаты их команд.

Иногда люди утрачивают страсть к своему делу потому, что заработали достаточно денег, к которым когда-то стремились. Я не имею ничего против того, что в разумных пределах деньги могут мотивировать нас к достижениям. Некоторые люди в бизнесе рассматривают свой доход таким же образом, каким профессиональные гольфисты PGA Tour рассматривают свои позиции в таблице очередного турнира. Если такой человек видит, что кто-то в компании А имеет доход Х, то он хочет, чтобы его зарплата составляла бы Х + 10 %. Если такое желание стимулирует этого человека на напряженный труд для достижения успеха, тем лучше для него.

Но я встречал и такие случаи, когда люди теряют свой энтузиазм, достигнув определенной финансовой цели. Одним из ярких примеров здесь может служить Байрон Нельсон.

Байрон участвовал в турнирах не потому, что любил это занятие или хотел славы. Он играл для того, чтобы достичь поставленной перед собой цели: купить хорошее ранчо в Техасе. Каждый раз, когда он получал чек за победу, он рассматривал его как еще один шаг к воплощению мечты. А когда он собрал достаточно призовых денег, то почувствовал, что его энтузиазм к соревнованиям угас. Он поступил мудро и ушел из PGA Tour, хотя считался тогда одним из лучших игроков в мире. В каждом виде спорта генеральные менеджеры команд могут рассказать вам о многих случаях, когда страсть, увлеченность, да и талант спортсменов несколько угасали после того, как они подписывали гигантские контракты, которые обеспечивали их на всю жизнь.

Как я уже говорил, Пат Брэдли работала со мной в те годы, когда считалась лучшим игроком в женском мировом гольфе. Еще тогда, когда она активно участвовала в турнирах, ее имя было включено в Зал славы LPGA. Пат пригласила меня и мою жену Брэдли на банкет в отель «Ритц-Карлтон» в Бостоне в честь установки в Зале памятной доски с ее именем. Незадолго до мероприятия я увидел ее в лобби.

– Нам нужно поговорить, – сказала она.

– О чем? – спросил я.

– О том, куда нам теперь двигаться, – ответила Пат. – Мне нужна новая мечта, новая цель. Мне нужно нечто, что заставляло бы меня вскакивать с кровати по утрам, понимаете?

Я понимал. Пат любила гольф. Но еще больше она любила заставлять себя достигать таких целей в гольфе, относительно которых никто не верил, что она может их добиться. Никто не верил, что девочка из заснеженной Новой Англии, которая не выигрывала национальные любительские чемпионаты и у которой был в общем-то не такой уж сильный и дальний удар, сможет играть в гольф так замечательно, что попадет в Зал славы. Пат любила доказывать, что в своем мнении о ней многие ошибались.

Когда ее имя выбили на доске в Зале славы, это было равнозначно тому, что мир гольфа сказал ей: «Пат, ты была права, а мы ошибались». Пат оказалось достаточно умна, чтобы понимать, что для того, чтобы сохранить свою страсть к гольфу, ей нужно что-то новое. К моменту признания ей было сорок лет, и она осознавала неизбежность того, что в дальнейшем будет побеждать меньше. Наш разум не может остановить процесс старения тела, хотя иногда может компенсировать его. И действительно, после введения в Зал славы она выиграла чемпионат LPGA всего один раз, в 1995 году. Она нашла себе новое увлечение – учредила Открытый чемпионат США для гольфисток старшего возраста, что представляется весьма оправданным. Но эта новая увлеченность, конечно, не может сравниться по своему накалу с той страстью к гольфу, которая двигала Пат Брэдли вперед в молодости.

Пат поставила удивительные рекорды, когда ее страсть еще была сильна. И это отличает ее от многих игроков, которые «перегорают» еще до того, как добиваются каких-либо существенных достижений. Я ставлю слово «перегорают» в кавычки, потому что не верю, что можно «перегореть» своим любимым делом. Просто люди принимают решение об изменении своего подхода к нему. В любой работе есть беспокоящие и раздражающие элементы. Для меня, например, это необходимость разъездов. Для преподавателя это могут быть плохо ведущие себя или не выполняющие домашние задания ученики. Для писателя таким раздражающим моментом могут быть критики, которые не понимают его мыслей и пишут отрицательные рецензии. Или, что еще хуже, вообще игнорируют произведения этого писателя. Когда кто-то говорит мне, что он «перегорел», то это напоминает мне людей, находящихся в процессе расторжения брака. Они все сфокусированы только на негативных качествах бывших супругов, хотя те продолжают сохранять и все свои хорошие черты. Они просто решили говорить о своей бывшей половине по-другому. Они предпочитают рассказывать, что разлюбили супруга, потому что это звучит более прилично, чем признание, что они зациклились на тех моментах, которые им в их бывших партнерах не нравятся.

Если вопрос не в супруге, а в работе, то у «перегоревшего» человека есть два варианта: он может вернуть свою страсть к делу, напомнив себе о том, что он в нем любит, или сменить работу.

Я думаю, что второй вариант может быть даже более предпочтительным. Я знаю многих тренеров, ушедших в другие профессии. Они любят заниматься именно теми проектами, которые на протяжении многих лет считались неуспешными. Им нравится поворачивать все на сто восемьдесят градусов. Им доставляет удовольствие достигать успеха там, где другие не смогли этого сделать. Но как только какой-то проект встает на ноги, они обнаруживают, что рутинно заниматься его поддержанием им неинтересно. Они любят перевороты, но не повседневную рутинную работу. Поэтому они уходят и находят себе новое дело. И это касается не только тренеров. Я знаю много переквалифицировавшихся людей в бизнесе, и я понимаю, почему они это делают. В принципе, это здоровое явление. Гораздо более здоровое, чем оставаться на работе, которую человек больше не любит и которую выполняет только ради зарплаты. Что в итоге выражается в снижении производительности и усилении отсутствия желания идти на работу вообще.

Когда кто-то спрашивает моего совета, не бросить ли ему работу и найти что-нибудь новое, я всегда задаю вопрос, сохранилась ли у него увлеченность своим делом. Спросите себя, нравится ли вам оно, как прежде. Любите ли вы его, несмотря на сопутствующие раздражающие моменты, какими для меня, например, становятся разъезды. Если это так, то, по моему мнению, единственной понятной причиной желания изменить своему делу могут быть семейные обязательства. Если у вас есть семья и вы не можете содержать ее, занимаясь тем, чем занимаетесь, – например, участвуя в мини-турнирах по гольфу или странствуя с концертами, – то смена деятельности во имя выполнений ваших обязательств перед близкими будет всегда достойна уважения.

Но, как однажды сказал известный поэт и философ Ральф Уолдо Эмерсон[67], без энтузиазма невозможно совершить ничего великого. Исключительные люди каким-то образом находят возможность привнести увлеченность в то, чем занимаются. И находят ее каждый день.