Психология чемпионов. Мышление, приводящее к победе в спорте и жизни

6. Мечты, цели и пути их достижения

Мечта стала главным товаром телепередач. Стоит только кому-то что-то выиграть, будь то «Грэмми», или какой-нибудь детский чемпионат, или звание американской топ-модели, как телеведущий обязательно провозгласит, что наконец-то свершилась мечта этого певца, юного спортсмена или манекенщицы. Каждый юный исполнитель в шоу «Американский идол»[40] преследует свою мечту, даже если он не всегда попадает в ноты.

Разумеется, я ни в коей степени не преуменьшаю необходимость верности своей мечте. Я знаю, какую важную мотивирующую роль она может играть. Я знаю, какие отрицательные последствия может иметь отсутствие мечты. У меня был клиент, который недавно пожаловался мне на то, что его карьера в гольфе вдруг остановилась. «Думаю, что я запутался в своих целях, – сказал он. – Я всегда хотел стать профессиональным игроком в PGA. Это была моя мечта. Ради этого мне необходимо было выиграть первенство своего клуба, и я добился этого. Мне нужно было выиграть любительский чемпионат своего штата, и я добился этого. Я хотел получить спортивную стипендию в колледже и получил ее. Затем мне необходимо было выиграть любительское первенство США, и я выиграл его. Наконец, я получил квалификацию для участия в турнирах PGA. Я стал профессионалом и был счастлив этим. А теперь у меня такое впечатление, что я только делаю вид, что еще к чему-то стремлюсь».

Без мечты у человека нет мотивации. Но известно также и то, что не все мечты сбываются. Огромное количество людей так и не достигают того, о чем мечтают. У людей исключительных тоже есть мечты. Но они в основном добиваются их осуществления.

Важнейшая часть рассказа моего клиента заключалась в том, что он описал последовательное движение по пути к успеху. Он мечтал не только о том, чтобы стать профессионалом PGA. Мысленно он представлял себе путь к осуществлению своей мечты в качестве своеобразной лестницы, которая началась с победы в первенстве его клуба и вывела его на участие в турнирах профессионалов. И каждый раз спортсмен полностью отдавался процессу, чтобы подняться на новую ступень этой лестницы.

Способность представить себе свою мечту и путь ее достижения и отличает исключительных людей от простых мечтателей.

Джон Калипари был тем человеком, который помог мне уяснить эту истину. Когда он только начинал свою карьеру тренера университетской команды, то сформулировал и записал свои важнейшие мечты и цели. Он хотел стать главным тренером к тридцати годам. Он хотел, чтобы его команда выиграла чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта к тому времени, когда ему исполнится тридцать пять. И так далее. Джон никогда не страдал от недостатка здоровых амбиций и веры в себя.

Он сложил карточки, на которых записал свои мечты, в особую коробку. Несколько лет назад их нашел его сын. Когда Калипари увидел, о чем писал в молодости, то почувствовал некоторое смущение. Мечты, которые он тогда сформулировал, показались более зрелому Джону немного поверхностными. Ведь за годы, прошедшие с тех пор, он начал мыслить другими категориями, которые я называю движением к цели. А он называет зубрежкой и кропотливой работой. Сейчас он стремится к тому, чтобы каждый день все упорнее трудиться и добиваться самосовершенствования. Этому же он учит и своих игроков. Он побуждает их к оттачиванию спортивных навыков и силы воли каждый день. Он учит их важности командной игры: защиты, подборов и коллективных прорывов. Он старается научить их закаливать характеры. Он знает, что если его команда научится проявлять упорство, то она станет побеждать в чемпионатах. Так и происходит. Несколько раз они выигрывали первенство Юго-Восточной конференции. Несколько раз побеждали в национальных чемпионатах. Но в отличие от себя молодого Калипари сегодня понимает, что важен сам путь движения к своей мечте, а не финальный результат. Иногда на этом пути вас ждут неизбежные потери, как произошло с возглавляемой теперь Калипари командой Университета Кентукки, когда она проиграла Университету Коннектикута в финале недавнего чемпионата NCAA. Невзирая на это, Калипари доволен своей командой, которая сделала все от нее зависящее на пути к победе. Трудно побеждать в своей конференции и национальном чемпионате всегда. Бывают сезоны, когда другие команды просто объективно выглядят лучше. Но Калипари может управлять кропотливой работой своих игроков и тем, насколько они преданы этому труду. И он делает это.

Я не собираюсь вдаваться в тонкости семантики. Кому-то может не очень нравиться словосочетание «кропотливая работа». Если «лестница на пути к успеху» больше вам подходит, то пользуйтесь им. Кому-то может не очень нравиться сочетание «движение к цели». Том Кайт рассказывал мне, что предпочитал думать о «мечтах», потому что воспринимал это слово как обозначающее только то, о чем мечтает именно он. А цели, по мнению Кайта, мог намечать для него и кто-то другой. Важно было не то, как Том это называл, а как он действовал. Ему нравился и его воодушевлял сам процесс становления в нем всего самого лучшего, на что только он был способен.

Давайте вернемся к триатлону. Завоевание в этом виде спорта олимпийской медали можно называть и мечтой, и целью. Терминология здесь не важна. Более важно то, чтобы конечная цель породила путь движения к ней. Легко себе представить, каким может быть этот путь. Он включает в себя долгие ежедневные тренировки. Он подразумевает подбор тренеров, которые помогли бы спортсмену в работе над техникой плавания, бега и езды на велосипеде. Он предполагает работу со специалистом-диетологом, который должен обеспечить получение спортсменом необходимого количества питательных веществ. Он требует привлечения врачей и массажистов, которые помогали бы телу спортсмена справляться с большими нагрузками. Он может потребовать участия в работе и спортивного психолога. Спортсмену может стать необходимым вступление в какой-то клуб или создание группы поддержки каким-то другим образом. Но самое важное – нахождение на этом пути потребует ежедневной, а может быть, и ежечасной постановки перед собой множества промежуточных целей: проплыть столько-то метров до завтрака, пробежать столько-то километров до обеда, проехать на велосипеде столько-то десятков километров во второй половине дня, проработать столько часов в тренировочном зале до ужина. Решение этих каждодневных задач и складывается в путь движения к цели.

Исключительные люди буквально растворяются в этом процессе. Они больше всего заботятся именно о том, как движутся по пути к своей цели каждый день. Им необязательно видеть перед собой олимпийскую медаль. Когда я был молодым тренером и преподавателем, то не думал о том, сколько чемпионов по гольфу я в конечном счете воспитаю. Мне просто хотелось максимально помогать людям каждый день в силу своих возможностей. Я просто решил для себя, что, если я смогу тренировать людей и содействовать им в самосовершенствовании, моя жизнь будет иметь смысл и вознаградит меня. Так и произошло. И я считаю это одним из лучших решений в моей жизни.

Если человек не предан своим обязательствам в процессе движения к цели, он никогда до конца не узнает своих возможностей. Иногда ко мне приходят гольфисты, мы с ними разговариваем, а потом играем партию в гольф. Потом они спрашивают меня, осуществимы ли их мечты. Я всегда отвечаю, что ответ на этот вопрос мы получим только после того, как они возьмут на себя некие обязательства, которые будут нацелены на улучшение их игры, и останутся верны этим обязательствам на протяжении длительного времени. Я также советую им в этом процессе не ограничивать себя в своих мечтах.

Важно помнить, что любая цель имеет ограничения. Например, если вы ставите перед собой цель заработать в будущем году несколько сотен тысяч долларов, то, скорее всего, вы ее достигнете, если одновременно с этим примете на себя обязательства планомерно работать каждый день. Но я редко сталкиваюсь с тем, чтобы люди превосходили те цели, которые ставят перед собой.

В принципе вполне нормально ставить перед собой в начале процесса достижения цели такие ее пределы, которые несколько ниже ваших конечных устремлений. Например, если вы плохо играете на песке и хотите улучшить этот аспект, то будет вполне достаточно, если сначала вы попробуете выбить подряд десять мячей из бункера на зеленый газон. На следующем этапе вам необходимо постараться выбить мяч так, чтобы он подкатился ближе к стойке с флажком, которым обозначается лунка. Дальше вы можете постараться забить хотя бы несколько мячей непосредственно в лунку. Профессионал может поставить перед собой и более сложные задачи. Но нет ничего зазорного в том, чтобы идти к достижению своей цели относительно мелкими шагами, если только каждый из них представляет собой движение вперед.

А вот ставить явно заниженные конечные цели неправильно. Иногда спортсмены перед турнирами, которые играются на полях со сложным скользким травяным покрытием, говорят, что их цель состоит в том, чтобы избежать забивания мяча в лунку с трех ударов (three-putters)[41]. И поэтому их тренировки включают в себя упражнения на контролируемую дальность удара, когда игрок заставляет мяч подкатываться как можно ближе к лунке.

Если вы ставите перед собой цель во что бы то ни стало избежать комбинации из трех ударов, то можете потратить всю жизнь, тренируя комбинацию из двух. Поэтому я часто говорю своим клиентам, что лучше рисковать и стараться сделать один удар, чем бояться трех. Я заставляю их воображать себе, что каждый наносимый ими удар патт[42] сразу же достигает цели, каким бы скользким ни было травяное покрытие. Одновременно я рассказываю им, что еще ни один великий гольфист не избежал необходимости забивать мяч в лунку тремя ударами. Выдающиеся игроки знают это. Они не обращают внимания на то, как выглядят или что о них подумают, если они закатят мяч с трех ударов. Они также помнят, что у них бывает немало недель, когда они успешно делают много дальних ударов или стопроцентно попадают с расстояния в полтора метра. Они ставят перед собой цель, чтобы таких недель было как можно больше.

Я видел тот же самый принцип в действии, когда преподавал в Университете Виргинии. Некоторые студенты сразу после поступления успокаивались и ставили перед собой единственную цель – проучиться положенный срок и благополучно окончить вуз. И большинство из них этой цели достигали. Но были и такие, которые рассматривали учебу в университете только в качестве ступеньки для того, чтобы попасть на послевузовское обучение в престижнейший медицинский институт Гарвардского университета. Эти студенты выбирали для себя сложнейшие курсы, добивались наивысших оценок по всем предметам и проявляли в учебе невероятное упорство. Я знал ребят, которые переписывали работы по нескольку раз, пока не получали желаемых отметок. Для них не было важно, что их товарищи тратили уик-энды на посещение рок-концертов и спортивных мероприятий. Их толкала вперед поставленная перед собой цель. Их цель помогала им следовать по тому пути, который обеспечивал им наилучшие результаты. Их цель позволяла им правильно распоряжаться временем. Многие из этих мотивированных студентов не только отлично учились, но и были хорошими спортсменами. Они находили время для всего. Они поступали в Университет Виргинии потому, что он обещал дать им первоклассное образование, а также возможность участия в студенческом спорте на высоком уровне. И когда они попадали в медицинский институт Гарвардского университета, это не было случайностью.

Я думаю, что одной из очень интересных сторон такого феномена Тайгера Вудса было то влияние, которое он оказывал на цели своих соперников по гольфу. Когда Вудс превратился в звезду, он публично признавался в том, что вырос с портретом Джека Никлауса, висевшим на стене у него в комнате. И что его целью было превзойти рекорд Джека, который выиграл за свою карьеру восемнадцать мэйджоров. Я восхищаюсь Тайгером потому, что он нашел в себе смелость признать это. Но сегодня я часто разговариваю с молодыми игроками, которые в своих достижениях находятся не так уж далеко от Вудса, но не вспоминают о рекорде Никлауса. Я слышу, что многие из них хотят стать номером один в рейтинге мирового гольфа. Но они не говорят о девятнадцати мэйджорах. Может быть, так происходит оттого, что пока этого показателя все еще пытается достичь Тайгер? Может быть, причина в тех сложностях, которые Тайгер уже испытал, добившись пока только четырнадцати побед в мэйджорах, и которые так пугают других гольфистов?

В конце концов, нет ничего плохого в том, чтобы ставить перед собой цель стать номером один в мировом гольфе. Конечно, это труднейшая задача, и можно восхищаться решимостью спортсменов достичь этой вершины хотя бы на какое-то время. Я думаю, что, если гольфист не говорит публично, что преследует цель победить в девятнадцати мэйджорах, это не означает, что он не поставил перед собой такую задачу. И все же я хотел бы, чтобы больше игроков перестали быть слишком реалистичными в своих мечтах. Я уверен, что если бы Никлаус выиграл когда-то двадцать пять турниров, а Тайгер захотел бы его превзойти, то к настоящему времени он победил бы уже не менее чем в двадцати мэйджорах. Такова природа наших целей и нашей мечты.

В спорте или бизнесе вы не стремитесь к доминированию или к тому, чтобы быть лучшим. Вы просто двигаетесь к своей цели. И вы можете двигаться к ней только в одном направлении.

Однако, по моим наблюдениям, большинство людей решают оставаться в середнячках. Когда я работал в Университете Коннектикута тренером по лакроссу и учился там в аспирантуре, то познакомился с тренером старше меня по другому виду спорта. В мой первый сезон в университете мы поехали на национальный чемпионат NCAA по лакроссу, в котором участвовали примерно восемь команд. Тогда мы добились самых лучших показателей за всю историю университета. Спустя неделю, когда сезон закончился, этот тренер пригласил меня на обед. Я с радостью согласился, потому что любил беседовать с более зрелыми специалистами и учиться у них. Я продолжаю делать это и сейчас.

Но то, что я услышал от него, удивило и разочаровало меня. Сначала он похвалил меня за то, что в лакроссе университет в прошедшем году достиг существенного прогресса. Он отметил улучшение работы по подбору игроков и активное начало осенне-зимнего тренировочного периода. Он сказал, что теперь на наши игры приходит больше болельщиков, местные газеты стали больше о нас писать и что интерес к лакроссу среди студентов растет. Он не пытался скрыть, что рад моему успеху.

И вдруг неожиданно он сказал:

– Выслушай то, что я понял за почти тридцатилетнее пребывание здесь на тренерской работе. Ты действительно начал очень неплохо, и теперь ставка на тебя возросла. И это опасно. Я пришел к выводу, что самое верное – держаться среднего результата побед и проигрышей: пятьдесят на пятьдесят. Не проси у руководства университета и спортивной кафедры более удобных полей и залов, больше денег и спортивных стипендий. Ты можешь проработать здесь долгие годы и ни о чем особенно не беспокоиться. Но если ты станешь привлекать внимание, требовать его от других и устанавливать новые повышенные стандарты, то тебя и судить станут по ним. И тебе придется сильно напрягаться, чтобы соответствовать возлагаемым на тебя ожиданиям. Так что будь с этим осторожнее.

Вплоть до того момента я не понимал, как мне везло с атмосферой и людьми, окружавшими меня в детстве. Тренеры в моем родном Ратленде, которых я уважал, всегда ставили перед собой и своими подопечными высокие цели, хотя в тех обстоятельствах победа в чемпионате штата Вермонт была для них максимумом желаемого. Я хорошо помню, как сидел тогда и слушал этого тренера, который советовал мне не разжигать ничьих ожиданий. Я не понимал, откуда берутся такие тренеры или люди, называющие себя ими. Я пообещал себе, что если когда-либо стану относиться к своему тренерскому делу так же, как он, то сразу же уйду ради блага своих студентов и самого себя. Потому что думать подобным образом и называть себя тренером стыдно.

Но позже я понял, что немало людей мыслят так, как тот тренер из Университета Коннектикута, хотя лишь немногие из них признаются в этом даже себе. Такие люди есть в каждой компании. Они четко отмерили, сколько и чего им нужно сделать, чтобы достаточно комфортно жить и сохранить работу. Это все, о чем они думают. Даже среди профессионалов PGA, где существует высокая конкуренция и каждый год игроку нужно попадать в число ста двадцати пяти лучших, чтобы иметь право участвовать в турнирах, я иногда встречаюсь с таким образом мышления. Есть такие спортсмены, которые прекрасно понимают, что им достаточно несколько раз в год попасть в десятку лучших в турнирах PGA и иметь больше побед, чем поражений в турнирах пониже уровнем, чтобы остаться в составе ста двадцати пяти сертифицированных игроков. Это и есть их максимальная цель, даже если на пресс-конференциях они говорят по-другому.

Почему же некоторые люди все-таки выбирают для себя путь середняка? Я думаю, что не все гольфисты станут платить за тренировки, если их наставник открыто говорит об отсутствии у них достаточных способностей. Но люди постоянно сами недооценивают свои способности. Я не говорю здесь, скажем, о хирурге, который сознательно остается средним гольфистом, потому что у него нет времени, чтобы полностью посвятить себя игре. Я знаю хирургов, которые рассказывали мне, что давно решили для себя, что могут быть хорошими хирургами, хорошими семьянинами или хорошими игроками в гольф. Но только в двух ипостасях из трех. Такому хирургу я доверил бы свое здоровье. Я же говорю о тех, кто сознательно выбрал середину как цель жизни. Они делают вид, что не обладают никакими особенными способностями, чтобы быть исключительными.

Мне понятно, почему люди выбирают для себя такую жизнь. Если вы ставите себе заниженные цели, то думаете, что избежите неудач. Неудача – болезненная штука.

Мне везет, что ко мне редко обращаются те, кто хочет оставаться в середнячках. Я предпочитаю работать с людьми, чьи цели и мечты интересны им и мне. Когда я спросил Леброна Джеймса, в чем его мечта, он ни секунды не колебался с ответом. Он хочет быть самым выдающимся баскетболистом в истории.

Исключительные люди понимают, что если они ставят перед собой такие цели, то для них не существует такого понятия, как неудача. Если, например, Тайгер Вудс не сможет превзойти результат Джека Никлауса по победам в мэйджорах, будет ли это означать, что Вудс потерпел неудачу? Разве может кто-то с четырнадцатью победами в таких турнирах считаться неудачником? Даже если он не добьется девятнадцати взятых мэйджоров за свою карьеру, то все равно будет самым успешным гольфистом, не считая всего одного. Джон Калипари не скрывает своей мечты о том, чтобы его команда одержала за сезон сорок побед и не потерпела бы ни одного поражения. Но если у нее будет даже десять проигрышей, то все равно она попадет в финал чемпионата NCAA. Можно ли будет рассматривать это как поражение? Ставить высокие цели – это получить шанс стать великим. Даже с учетом поражений вы добьетесь того, что другие считают лучшим результатом. Я учу людей смеяться над тем, что многие воспринимают как неудачи. Я советую им не обращать внимания на то, что кто-то может оценивать их цели как нереальные. На самом деле я даже говорю им: «Если никто не считает ваши цели нереальными, значит, наверное, они недостаточно высоки».