Психология чемпионов. Мышление, приводящее к победе в спорте и жизни

3. Будьте уверены в себе

Если бы меня попросили привести пример человека, на которого я ориентируюсь в психологии, я бы назвал Уильяма Джеймса[19]. Один из величайших умов XIX века, он много лет преподавал в Гарварде и известен разработкой первого официального курса психологии в Соединенных Штатах. После многих лет изучения человеческого разума и поведения человека Джеймс написал: «Люди склонны становиться теми, кем они представляют себя».

В этом положении содержится огромная мудрость. И огромная надежда. Джеймс прозорливо понял, что мы сами оказываем наибольшее влияние на ход собственной судьбы. Что еще более важно, он понял, что именно мы сами обладаем той силой, которая способна создать в нас образ нашего «я», и именно живущий в нас этот образ оказывает определяющее воздействие на всю нашу жизнь.

В моей работе с людьми, стремящимися стать исключительными, я вижу, как работает это умозаключение Джеймса буквально каждый день. Исключительные люди думают о себе таким образом, что это помогает их успеху в жизни. Иначе говоря, они стремятся в своем воображении создать образ собственного «я», уверенного в себе.

Уверенность в себе и оптимизм связаны друг с другом, но это разные вещи. Я определяю оптимизм как веру в то, что дела у отдельного индивидуума в целом будут обстоять неплохо, если он будет проявлять старание. Уверенность в себе – это нечто более определенное. Она обычно подразумевает убежденность в своих навыках или способностях. Девушка может, например, быть весьма уверенной в своих математических способностях, но не в навыках игры в гольф. Если все так и останется, то нетрудно предположить, что дела с математикой у нее пойдут гораздо лучше, чем с гольфом.

Обычно люди соглашаются с этим. Они признают тесную связь между уверенностью и успехом. Многие из них убедились в наличии такой связи на собственном примере.

Я видел силу уверенности в себе у чемпионов, с которыми работал. В 1989 году у меня состоялся разговор с Беном Хоганом[20]. В 1953 году он выиграл Открытый чемпионат Великобритании, который проходил тогда в Карнусти в первый и единственный раз. Многие рассказывают о поразительном трудолюбии Хогана, и оно действительно составляло значительную часть его величия. Но такой же важной составной частью его успехов была и уверенность в себе. Хоган говорил мне: «Я поехал в Карнусти и открыто говорил окружающим, что приехал выиграть чемпионат. И что я не планирую больше возвращаться в Британию». После победы в турнире Бен сдержал свое слово. Эта поездка в Великобританию оказалась для него последней. Дело в том, что после страшной автоаварии 1949 года Хоган очень страдал от болезней ног. Но в том, что касается именно того Открытого чемпионата, Хоган был уверен, что выиграет его. И выиграл. Меня особенно впечатлил тот факт, что об уверенности в своей предстоящей победе в чемпионате Великобритании он рассказывал именно британским журналистам. Сегодня его обвинили бы в том, что он нес чепуху. Но он оказался честным по отношению к себе.

Многие люди могут считать, что уверенность Хогана в себе в совокупности с его мастерством стала залогом его успехов. Но они же могут думать, что Бен приобрел эту решительность своими победами. Многим не нравится излишняя уверенность некоторых личностей в себе. Они считают, что ее можно приобрести, только достигнув в чем-то успехов. Они могут, например, согласиться с утверждением: «Гольфисту нужна уверенность в себе для того, чтобы выиграть турнир. А уверенность приходит с победами».

Если бы все это было так, то никто не был бы способен выиграть турнир в первый раз. Потому что откуда спортсмену взять уверенность в себе, необходимую для первой победы?

Я не сомневаюсь, что самый простой способ повысить самооценку – это в юности постоянно побеждать игроков на несколько лет старше себя. Такой путь прошел Тайгер Вудс, и я считаю его единственно правильным. Множество моих клиентов говорили, что им не хватает уверенности, поскольку они не знали такого постоянного успеха смолоду, который знал Тайгер.

Если говорить по правде, то ранний успех в гольфе испытало не так уж много спортсменов. Хотя уверенность в себе чувствуют многие. Это объясняется тем, что то качество, которое мы называем уверенностью в себе, в значительной степени контролируется нашим мозгом на подсознательном уровне. А наше подсознательное очень восприимчиво к внушению. Именно поэтому реклама может быть такой эффективной. Вы смотрите рекламу пиццы поздно вечером, и ваше сознание подсказывает вам: «Эта пища не полезна для меня». И тут же та часть мозга, которая отвечает за то, что находится в нашем подсознании, говорит вам: «Посмотри, как это аппетитно выглядит! Ты же голоден!» И через некоторое время вы уже у холодильника с куском в руках. Ваше подсознание контролирует все ваши мысли о себе самом и делает это не критически. Если сознательная часть ваших мыслей подсказывает: «Я хороший продавец, потому что клиенты меня любят», то ваше подсознание ничего не оценивает и не анализирует. Оно просто все записывает. Оно только обеспечивает ваши ощущения.

Вы можете рассматривать созданный вами образ собственного «я» как архив всех своих мыслей о себе. Но не все из них одинаково важны. Недавние размышления обычно оказывают на вас большее воздействие, чем те, которые остались в прошлом. Мысли, связанные с более яркими эмоциями, как правило, более памятны, чем те, которые не вызвали эмоций.

Возьмем такой пример. Музыкант сыграл какое-то произведение на репетициях сотни раз. А затем, исполняя его на первом публичном выступлении перед теми, чье мнение о его игре для него чрезвычайно важно, вдруг допустил ошибку. Эмоционально окрашенные мысли об ошибке будут влиять на него гораздо сильнее, чем нейтральные, возникавшие во время репетиций. Музыканту придется предпринимать дополнительные усилия, чтобы восстановить правильную самооценку и уверенность в себе.

Как этого добиться? Убеждая себя, что вы не беспомощная жертва несчастий и неудач, повторяя себе, что вы не можете быть заложником неудачного опыта, стараясь загонять в свое подсознание полезные, позитивные мысли. Когда у моего клиента из числа гольфистов возникают проблемы с ударами определенного вида, я советую ему завести записную книжку и вносить туда все удачные удары такого типа, которые он сделает за день. Сам процесс перевода в письменную форму позитивного опыта (в данном случае – удачного удара) усиливает его влияние на подсознание.

Но не всегда обязательно все записывать. Великий Джек Никлаус[21] продемонстрировал справедливость этого правила несколько лет назад, когда я работал с командой гольфистов Технологического института Джорджии[22], которую тренировал мой друг Пагги Блэкмон. Сын Джека Никлауса Майкл выступал тогда за эту команду. Поэтому на закрывающем сезон банкете присутствовал и сам Джек. Там он сказал речь, в которой заявил, что никогда не тратил трех ударов для забивания мяча в лунку с последнего, 72-го грина ни в одном из турниров. После выступления Никлаус ответил на вопросы собравшихся. Один мужчина встал и сказал:

– Господин Никлаус, я отношусь к вам с большим уважением, но то, что вы сказали насчет трех ударов, не соответствует истине. На последнем турнире я сам видел, как вы сделали именно три…

Мужчина уже хотел было пояснить свою мысль, и, по правде говоря, он был прав. Но Джек оборвал его:

– Вы ошибаетесь, – сказал он. – Я никогда не тратил трех ударов на забивание мяча в последнюю лунку.

И на этом Никлаус закончил. Джеку не требовалось производить какое-то особое впечатление на участников банкета. Он и так был признанным великим гольфистом. Я не сомневаюсь, что Джек просто искренне верил в то, что сказал. У него такой склад мышления. Он забывал о своих ошибках. Он помнил о хороших и удачных ударах. Именно поэтому, видимо, он выиграл за свою карьеру восемнадцать мэйджоров. Он отказывался заполнять свое подсознание мыслями об ошибках. Он хранил твердую уверенность в том, что не существует таких причин, по которым было бы необходимо вспоминать промах при ударе в лунку.

Таков образ мышления чемпиона. Он считает, что можно еще и еще раз переживать, помнить и радоваться прошлому опыту выступлений тогда, когда он позитивный. Когда он несет негативный характер, чемпион считает, что зацикливаться на нем не стоит. Он не видит никакой пользы от того, чтобы сохранять этот опыт в памяти.

Я думаю, что мужчина, задававший Никлаусу вопрос, хотел помочь чемпиону и поправить статистику. В таком случае этот человек мыслил как любитель. Чемпион не нуждается в том, чтобы держать в своей голове точные данные о своих выступлениях. Он мыслит таким образом, чтобы укрепить уверенность в собственном «я».

После того как Никлаус покинул мероприятие, тот мужчина подошел ко мне и спросил:

– Что с Джеком? Он что, отрицает очевидное?

Этот вопрос задел меня.

– Послушайте, Джек пришел сюда в качестве одного из величайших гольфистов в истории для того, чтобы поделиться с нами тем, о чем он думает. Он был здесь не для того, чтобы узнать, что думаете вы.

Я рассказал, что Джек Никлаус никогда не производил удар в лунку, пока до конца не проигрывал его в голове. Его мышление устроено так, что он мысленно забивает каждый мяч. Он думал только об этом. Так что с этой точки зрения он точно помнил всю историю своих попаданий в лунку.

Способность к такому образу мыслей может оказаться контрпродуктивной для многих людей. В школе нас учат почаще вспоминать о своих ошибках и учиться на них. Наши правильные ответы обычно воспринимаются как само собой разумеющееся. А вот напротив ошибок учителя ставят жирные красные пометки. Я знаю многих гольфистов, которые сразу же забывают о совершенных ими хороших ударах. По их мнению, удачный удар – это обычное дело, и ничего замечательного в нем нет. Много лет я работал со знаменитым гольфистом Томом Кайтом, имя которого занесено в Зал славы гольфа. Том очень требователен к себе. Обычно при удачных ударах он просто пожимает плечами, потому что ждет от себя именно этого. А вот каждый нечастый неудачный удар он помнит очень долго и упорно работает над тем, чтобы не повторить ошибку, которая к нему привела. В принципе такой подход заслуживает одобрения и представляет собой одну из причин успехов Кайта. Но я всегда напоминаю ему, что он должен получать внутреннее удовлетворение от хороших ударов и помнить о них. Я советую ему эмоционально отстраняться от неудачных ударов и не загружать ими память. Эти мои рекомендации прямо противоположны тому, к чему многие привыкли.

Я считаю, что эти советы важны для многих моих клиентов. Как-то я работал с девушкой, недавней выпускницей старшей школы. Она собиралась играть в гольф за вуз. Мы сыграли партию. Удар у нее оказался вполне приличным для университетского уровня, но на песчаном поле она играла слабо. В этой технике девушка чувствовала себя заметно менее уверенно, чем в дальних ударах. Ей необходимо было над этим работать.

Я не сказал, что она может существенно улучшить свою игру, просто развивая в себе уверенность в собственных силах. Наоборот, посоветовал ей уделять на данном этапе как можно больше времени игре на песке. Порекомендовал ей работать на самых различных участках песчаного поля: восходящих, нисходящих, боковых, а также на различных типах песка: сыпучем, плотном и сыром. Я поставил перед ней задачу отрабатывать различные удары на таких площадках: длинные, короткие и совсем легкие.

Она задала мне вполне оправданный вопрос: сколько ей нужно сделать ударов на песчаных площадках, чтобы почувствовать уверенность в своей игре? Как и Леброну Джеймсу, я сказал, что не знаю. Я не верю, что есть какое-то волшебное количество повторений, необходимое для того, чтобы считать себя подготовленным и владеющим каким-то навыком до автоматизма. Для каждого гольфиста это количество будет разным, и во многих случаях процесс может быть ускорен за счет эффективного повторения упражнений. Я только мог сказать этой девушке, что если она будет двигаться в правильном направлении, то добьется успеха.

Под правильным направлением я подразумевал, что она будет работать над выработкой в себе уверенности, как и над техникой гольфа. Я сказал, что был бы счастлив, если бы уверенность в себе она укрепляла быстрее, чем физическую форму и технику игры. Я порекомендовал ей каждый день создавать в своем воображении картины того, какие замечательные удары она делает на песке. Я посоветовал ей наслаждаться своим удачными ударами на тренировках или турнирах, прочно сохранять их в своей памяти и, как Джек Никлаус, забывать об ошибках. Это означало, что ей не стоило сильно расстраиваться из-за неудачных ударов на песке.

Если говорить коротко, то я попросил ее предпринять все для того, чтобы мысленно восстановить в себе образ удачливого игрока в песчаных зонах. Думать только о хороших ударах. Говорить только о том, как улучшается ее техника, и о том, что с игрой на песке у нее все идет хорошо. Наше подсознание внимательно прислушивается к тому, что мы говорим другим, равно как и себе. Я хотел, чтобы она научилась наслаждаться и помнить о хороших ударах, не переживать из-за плохих и побыстрее забывать о них.

Некоторые говорят мне, что так кардинально перестроить привычный образ мышления сложно. Я согласен. Но это то же, что и работа над своим телом. Если человек хочет добиться исключительных результатов, то такая перестройка мышления – часть стоящей перед ним задачи. Если человек научится правильно мыслить, это поможет ему отделить себя от среднестатистического индивидуума.

Некоторым из моих клиентов такая методика не приносит пользы, потому что они не понимают, что у них в подсознании и как оно работает. Они не верят, что часть их мозга так безоговорочно доверяется стороннему влиянию. Но это так. Помните, та часть мозга, которая отвечает за подсознание, особенно активно контролирует наши моторные функции. Это та самая область, которая управляет и ударами в гольфе, и игрой на скрипке. Это те отделы, которые контролируют наши действия, даже если мы хотим включить для управления ими наше сознание. В критический момент именно ваше подсознание скажет вам «вперед, ты можешь это!», а не «ох, беда, пора бить тревогу!».

У меня есть ученики, которые говорят: «Это все замечательно, но я только что сорвал четыре дальних крученых удара, и мне не за что благодарить мое подсознание». То же самое можно услышать и от человека, разославшего сотню резюме, но не получившего работу, или от владельца магазина, который несет убытки в связи с экономическим кризисом.

Я говорю гольфистам, что ключевой вопрос при возникновении такого рода ситуаций заключается в том, как они воспринимают происходящее с ними. Действительно, некоторые из их крученых ударов оказались неудачными. Но не делают ли они из этого вывод, что вообще не умеют играть в гольф? Или они подходят к этому по-другому, более конструктивно? Истина в том, что грань между сорванным крученым ударом и попаданием в топ-25 игроков очень тонка. Это может быть один или два промаха, когда игрок позволил сомнениям взять верх. Но при всем этом он должен говорить себе: «Я обладаю достаточно хорошим ударом, но мне нужно еще потренироваться и научиться настраиваться так, чтобы при каждом ударе мной руководило подсознание».

Гольфисты встречаются с серьезными проблемами, если после нескольких провалов позволяют эмоциям захлестывать себя, начинают преувеличивать свои неудачи и преуменьшать достижения. Так они могут сорваться в эмоциональный штопор, который способен уничтожить их самооценку и уверенность в себе.

В нашей культуре существует двоякий подход к вопросу об уверенности человека в себе. Да, мы признаём важность этого личного качества в жизни. Но от некоторых родителей и тренеров я слышу и мнение о том, что слишком большая уверенность их детей и подопечных спортсменов – это не всегда хорошо. Если вы посмотрите по телевизору анонсы матчей по любому командному виду спорта, то обязательно услышите, что один-два из них обязательно будут ловушками, потому что более сильная команда слишком уверена в себе и может поплатиться за это поражением. Многие тренеры отрицательно относятся к излишней самоуверенности спортсменов. Думаю, что они заблуждаются.

Чемпионы знают: они бывают настолько уверены в себе, что иногда это может быть даже воспринято как вызов. Умные спортсмены стараются не показывать такой суперуверенности хотя бы на тренировках или в повседневном общении с коллегами и соперниками. Но как только они вступают на паркет баскетбольной площадки, теннисный корт или поле для гольфа, такая уверенность у них все же прорывается. Например, Рори Макилрой[23] представляет собой приятного и обходительного молодого человека за столом ресторана или в раздевалке. Но на турнирах он ведет себя по-другому.

– Я просто стараюсь немного показать себя, – говорит Макилрой. – Мне нужно быть немного задиристым, даже высокомерным на поле для гольфа, но только на поле для гольфа.

Я мысленно обращаюсь к таким тренерам, как Джон Вуден и Винс Ломбарди. Первый, тренируя баскетбольную команду Университета Лос-Анджелеса «Брюинз», а второй – команду «Грин-Бэй Пэкерс» Национальной футбольной лиги, никогда не испытывали какого-либо трепета перед соперниками. Вуден даже никогда не интересовался информацией о противнике. Оба говорили своим подопечным, что если они будут играть так, как их учили, и все делать правильно, то выиграют. А если проиграют, то это произойдет не из-за того, что они хуже соперников. Это будет означать, что им просто не хватило времени. Вот это называется уверенность в себе.

Я никогда не видел, чтобы гольфист проиграл какой-либо турнир только из-за того, что был слишком в себе уверен. Иногда спортсмен спрашивает меня, не стоит ли ему беспокоиться из-за излишней уверенности в себе. В ответ я тут же спрашиваю, когда в последний раз он промахнулся по лунке или забил мяч в деревья именно по этой причине. До сих пор ни один гольфист не смог привести мне такой пример. Но когда я спрашиваю, не случалось ли с ним такого, что он срывал дальний удар или не попадал в лунку с близкого расстояния по причине собственной неуверенности, ответ всегда утвердительный.

Чтобы было понятно, когда я говорю об уверенности в себе, я исключаю обе крайности – высокомерие и леность духа. Как мне кажется, уверенность не появляется тогда, когда спортсмен или команда недостаточно подготовлены. Хотя команды Вудена или Ломбарди всегда демонстрируют уверенность, она всегда основывается на неустанной и тщательной подготовке. Эти тренеры иного не допустили бы. Игроки команды, которую тренировал Ломбарди, быстро поняли простое правило, что они должны быть на месте за десять минут до начала тренировки или собрания. Спортсмены даже называли это «время Ломбарди». И Вуден, и Ломбарди всегда заставляли подопечных тренироваться с полной отдачей и подводили их к соревнованиям в отличной физической форме. Ломбарди не переставал повторять, что «усталость превращает нас в трусов». И я знаю, что Вуден мыслил так же. Они ценили базовые элементы техники и повторяли их на тренировках снова и снова. Они уделяли повышенное внимание деталям. Вуден начинал каждый сезон с того, что демонстрировал игрокам, как им нужно носить носки и завязывать шнурки на кедах. Вся эта тщательность в подготовке спортсменов, по моему мнению, тесно связана с воспитанием в них уверенности.

Я не могу понять, как люди могут быть ленивы, если они по-настоящему уверены в себе. Если вы испытываете уверенность в том, что можете достичь желаемого, я думаю, вы будете самоотверженно к этому стремиться. И наоборот, не может человек быть решительным в достижении цели, если он не уверен в себе. С какой стати кто-то будет упорно трудиться, если понимает, что никогда не добьется успеха?

Уверенность важна для осознанного и не терпящего сомнений действия. А именно такое действие только и ведет к успеху. Уверенность поддерживает дух спортсменов во время неизбежных неудач.

К сожалению, уверенность в себе, даже если вы воспитаете ее, не становится чем-то раз и навсегда данным. Вы должны постоянно работать над ее сохранением и укреплением.

Несколько лет назад у меня состоялся разговор с женой одного молодого гольфиста, которого я консультировал.

– Доктор Ротелла, – сказала она, – когда я встретила своего мужа, мы оба учились в колледже, и он был одним из самых уверенных в себе людей, которых я знаю. Это стало одной из причин того, что я была увлечена им и влюбилась в него. А теперь он вынужден платить вам за то, что вы воспитываете в нем уверенность. В чем же здесь дело?

Это был хороший вопрос, и я некоторое время обдумывал ответ.

– Полагаете ли вы, что многие из жен игроков, участвующих в этом турнире, привлекательны? – спросил я.

– Конечно, – ответила она. И действительно, большинство людей с ней согласились бы.

– И вы полагаете, что многие из них уверены в своей привлекательности?

– Думаю, да, – кивнула она.

– А как вы думаете, что произошло бы с ними, если на несколько месяцев они оказались бы работницами ресепшн в элитном модельном агентстве? – спросил я. – И были бы вынуждены проводить восемь часов в день, отвечая на телефонные звонки в окружении самых блестящих красавиц мира?

– Я вас поняла, – кивнула женщина еще раз.

Большинство людей в жизни испытывают то же, что я гипотетически обрисовал жене того гольфиста. Среди спортсменов, пробивающихся в первенство PGA, многие считались лучшими в своих клубах в родных городах. В колледжах они были лучшими в командах. Каждый раз, когда они выходили на поле для тренировки, они испытывали все новые приливы уверенности в себе, потому что посылали мячи дальше и по более правильной траектории, чем те, кто был рядом с ними на тренировочной площадке. Но вот они стали профессионалами и пробились в турнир PGA. Неожиданно они увидели, что любой участник турнира, стоящий рядом с ними на площадке, бьет так же далеко и правильно. А некоторые бьют еще дальше и еще вернее. Для многих молодых спортсменов это становится шоком, и их уверенность в себе вдруг куда-то испаряется.

То же самое я наблюдал и у хороших университетских баскетболистов, которые попадали в НБА, но не сразу становились звездами. В вузах они были первыми. Именно им доверяли последние решающие броски, именно они владели мячом на последних решающих секундах матча, потому что тренеры всеми силами хотели, чтобы противник на них сфолил, и они безошибочно пробили бы штрафные. Но в НБА эти роли отведены другим. Может быть, новые тренеры даже решат, что молодые ребята не так высоки, быстры и не обладают другими необходимыми качествами. И посадят их на скамейку. И их уверенность в себе испарится.

Вы можете сказать: «Но и уверенность у них должна быть уже другая. Ведь они вышли на тот уровень, где играют более мощные, быстрые и тренированные игроки».

Может быть. Нет сомнений, что в целом игроки НБА мощнее и быстрее баскетболистов из университетских команд. Вполне может случиться так, что в конкуренции с этой мощью и подготовкой результативность ребят из колледжа и их стойкость в защите снизятся. Но и в профессиональном баскетболе линия штрафных бросков находится в восьми метрах от корзины, а кольцо на высоте трех с половиной метров от пола. И нет оснований для того, чтобы средний процент попаданий штрафных, который у университетского баскетболиста находился на уровне 80 %, вдруг резко снизился при его переходе в НБА. Однако я воочию видел, что такое часто случается. Игрок, который победным броском раз за разом завершал матчи в университетской лиге, став профессионалом, прочно оккупирует скамейку запасных и вешает «плюхи» в тех редких случаях, когда его выпускают на последних минутах матча, чтобы он пробил штрафной. И это происходит не потому, что он недостаточно тренируется. Обычно профессионалы уделяют достаточно времени шлифовке базовых навыков, и те, с кем я работал, как правило, тщательно отрабатывают обязательные элементы.

Такое происходит с молодыми спортсменами просто из-за того, что они теряют былую уверенность в себе. Во многих случаях, с которыми сталкивался, я обнаруживал, что спортсмен не был научен методикам самостоятельно вырабатывать в себе уверенность. В старшей школе и колледже это делали за него тренеры. Они верили в молодого спортсмена. Они хвалили его. На подсознательном уровне он это воспринимал и чувствовал себя уверенно. Когда он стал профессионалом, то понял, что тренеры больше верят в других спортсменов. И его собственная уверенность исчезла.

Иногда мне приходится работать с такими гольфистами, которые верят, что приобретут уверенность в себе, как только отшлифуют свой свинг (замах). Это вредная иллюзия. Во-первых, отшлифовать замах до совершенства не удавалось еще никому. Во-вторых, для того чтобы быть уверенным в себе, вам необязательно быть совершенным. Два лучших профессиональных гольфиста за последние двадцать лет, Тайгер Вудс и Фил Микельсон, так и не смогли научиться безошибочно отправлять мяч при дальних ударах по идеально прямой траектории. И не всегда мячи после их ударов попадают на гладкий газон. Они никогда не путали способность посылать мяч идеально прямо со способностью в конечном счете загнать его в лунку. Тайгер иногда может в течение всего турнира совершать дальние удары со стартовой позиции с помощью клюшки с плоской головкой – айрон (хотя обычно игру начинают другой, под названием вуд). Фил тоже часто меняет привычные наборы клюшек. Оба уверены, что, если в течение недели в турнире им не удается добиться правильного и далекого полета мяча со стартовой позиции, то они смогут выиграть и без этого элемента. А если первые дальние удары пошли, то их уверенность в себе еще больше возрастает.

Хочу пояснить свою мысль. Независимо от того, какую клюшку они в данный момент держат в руках, и Тайгер, и Фил – выдающиеся профессионалы. А профессионализм – это часть того уравнения, в которое входит и уверенность в себе. Но Тайгеру и Филу уже не нужно ежесекундно демонстрировать профессионализм, чтобы быть уверенными в себе и верить в свою победу. То же самое относится и к другим спортсменам.

Однако у меня есть много клиентов, которые тратят всю карьеру на то, чтобы отработать технику, вместо того чтобы заниматься развитием уверенности в себе. Эти спортсмены никогда не удовлетворены своими выступлениями. Может быть, они ощущают острую необходимость улучшить дальний удар, еще больше выпрямить траекторию полета мяча или еще лучше закрутить его. И вот они находят тренера, и тот работает с ними над этими элементами. В результате удар со стартовой позиции становится лучше. Потом они решают, что им нужно поработать над техникой забивания мяча в лунку. Они находят соответствующего тренера, и тот работает с ними и над этим элементом. Наконец они отлично осваивают эту технику. Но тут им приходит в голову, что необходимо поработать над короткими подбрасывающими ударами. Они начинают заниматься ими. А когда все это заканчивается, эти спортсмены вдруг обнаруживают, что их дальний удар, над которым они работали в первую очередь, вдруг испортился. И все начинается сначала.

Это не тот путь, на котором вырабатывается уверенность в себе. Это не то, как думают чемпионы.

Возьмите для примера победителя Открытого чемпионата США 2014 года немца Мартина Каймера. Я не работал с ним, но имел довольно откровенную беседу, во время которой он доверительно поделился со мной своими мыслями. В 2010 году он выиграл первенство PGA и в начале 2011 года занял первую строчку в мировом рейтинге профессионального гольфа. Затем он поддался соблазну дополнительно отшлифовать свою технику. Он решил, что его стартовый удар недостаточно хорош, и взялся за его отработку. В результате, по его собственной оценке, два последующих сезона у него были неудачными.

Однако в 2014 году Каймер почувствовал уверенность в том, что сможет выиграть очередной турнир. И не потому, что считал свою игру безупречной. Это стало понятно на Открытом чемпионате США в Пайнхерсте. Раз за разом он промахивался по грину. При этом ему всего лишь нужно было делать точные короткие удары подбросом, чтобы с песка вывести мяч на финальный газон. Однако Каймер этого не делал. Он избрал тактику обводных ударов вдоль границ песчаной зоны. Так обычно поступают не очень уверенные в себе любители. Но, добравшись до последнего грина, спортсмен закатил мяч в лунку прекрасным ударом с семи метров. С самого начала было видно, что дальние и средние удары у Каймера в тот раз не шли. Но это не сломило его веру в себя и свою победу. Он просто искал возможность победить с тем, что в тот момент у него получалось.

Я думаю, Каймер был не первым победителем турнира по гольфу, кто вел себя таким образом. В голове снова всплывает имя Бена Хогана. Как знают все, кто занимался гольфом и изучал его, Хоган очень упорно работал над замахом (свингом), который представляет собой один из основных элементов правильного дальнего удара в гольфе. Но немногие знают, что выигрывать Бен начал только тогда, когда перестал беспокоиться за свой свинг. Однажды он написал: «В 1946 году мой настрой неожиданно изменился. Я стал искренне верить, что смогу сыграть хорошо каждый раз, когда выходил на поле для гольфа, и что у меня нет реальных оснований опасаться, что я могу вдруг проиграть. Я думаю, что в основе этой моей вновь приобретенной уверенности в себе лежало то, что я перестал разбрасываться и волноваться. Мне стало ясно, что это амбициозное стремление к перфекционизму не нужно, нежелательно и вообще вряд ли конструктивно. Все, что нужно было действительно хорошо отработать, – это буквально несколько базовых движений. И мой удар стал гораздо более стабильным».

Я зачитывал этот отрывок многим профессиональным гольфистам, которые чтут память о Хогане и считают его образцом для подражания в смысле упорства в работе. Почти все из них заявляли, что при том, что читали и перечитывали все, что Хоган написал о гольфе и хорошо все помнят, никак не могут припомнить именно приведенного мной отрывка. Я объяснил им, что это происходит оттого, что, читая книги Хогана, они концентрировались только на том, чтобы найти что-то полезное для улучшения их свинга. Они не пытались найти в его словах предложения понять, что их замах и так достаточно хорош и что им просто надо начать играть в гольф с уверенностью в себе.

Я вижу подтверждение этому не только в гольфе. В штате Виргиния в графстве Фэрфакс есть специальная школа с физико-математическим уклоном для особо одаренных детей. Ученики при приеме проходят через конкурсное испытание, и 66 % из них в настоящее время составляют выходцы из Азии. Это соотношение во много раз превосходит процент азиатов в общем населении США. Я уверен, что главной причиной таких успехов представителей Азии в математике и точных науках стал их упорный труд. Точно так же, как упорный труд стал основой мастерства Хогана в гольфе. Однако я также уверен, что достигать успехов азиатским детям помогает высокая уверенность в своих способностях. Эту уверенность могли воспитать в них родители. Она могла возникнуть и потому, что школьники видят перед своими глазами примеры старших товарищей – студентов из азиатских стран, которые успешно учатся в американских университетах. Но эта уверенность в них явно есть. Если они сталкиваются со сложными задачами или учебными курсами, то преодолевают себя и решают их. Уверенность в себе – основная составляющая их успеха. Как говорил Уильям Джеймс, они становятся такими, какими сами себя представляют. Они думают, что способны к математике и точным наукам, и это действительно так. Их уверенность в себе усиливает их способность упорно трудиться и самосовершенствоваться, что вызывает одобрение со стороны окружения и повышает их самооценку.

И наоборот, много раз я видел отрицательный эффект отсутствия уверенности в себе. В течение многих лет я работал со многими финансовыми организациями, включая банк Morgan Stanley[24]. Как и другие подобные холдинги, Morgan Stanley постоянно ориентирует своих финансовых консультантов на то, чтобы они привлекали как можно более состоятельных клиентов. Расходы на обслуживание мелких и крупных счетов примерно одинаковы. Финансовый консультант, работающий со множеством мелких счетов, как правило, не приносит банку прибыли. Так уж сложилось, что мелкие вкладчики обычно звонят консультантам и задают многочисленные вопросы значительно чаще, чем крупные. Для того чтобы банк улучшил показатели, результаты должны улучшить и его консультанты, привлекая как можно более крупных клиентов с большим инвестиционным потенциалом.

Это трудная задача для многих финансовых консультантов, и проблемы начинаются с отсутствия у них достаточной уверенности в себе. Разумеется, логически они понимают необходимость «охоты» за крупным клиентом и в большинстве случаев соглашаются с ней. Но они не чувствуют уверенности в своей способности «продать» себя дорогим вкладчикам. Может быть, оттого, что большинство из них сами из небогатых семей. Может быть, оттого, что зачастую они не знают досконально механику трастового управления деньгами и другими активами клиентов. Как бы то ни было, многие из сотрудников Morgan Stanley, занимающие должности финансовых консультантов, не выдерживают испытание этой работой. Спустя некоторое время они уходят в компании помельче, которых эти работники вполне устраивают, как устраивают они и их некрупных клиентов.

Тем, кто спрашивал меня, как им развить в себе способности и уверенность для того, чтобы привлекать крупных вкладчиков, я обычно советовал то же самое, что и гольфистам, испытывавшим проблемы с верой в себя. Я говорил, что здесь есть два аспекта: работать над тренировкой необходимых навыков и работать над воспитанием уверенности в себе. Но не ставить последнее в зависимость от первого.

Финансовым консультантам необходимо изменить отношение к людям с деньгами. Почему они думают, что состоятельные персоны не захотят общаться с ними и инвестировать деньги в банк под их управлением? Чтобы поменять такой подход, работники банка должны прежде всего изменить представление о собственном «я». Действительно ли они уверены в своих способностях в качестве финансовых консультантов? Верят ли они, что действительно могут помочь людям выгодно разместить средства и получить достойный доход? Если они верят в это, то должны убедить себя, что какой угодно состоятельный человек поступит мудро, если доверит им деньги. Если же финансовый консультант не верит в себя в такой степени, то, возможно, ему следует подумать о смене работы. Для того чтобы добиться успеха, он должен убедить себя, что состоятельному человеку просто повезло, что он имеет дело именно с таким работником, потому что ни у кого другого нет достаточной квалификации, чтобы управлять его состоянием.

Вполне допустимо, что финансовые консультанты будут набирать обороты постепенно. Например, они могут сосредоточиться на привлечении в банк студентов-медиков, а не практикующих врачей, работать с которыми, конечно, сложнее, имея в виду, что через некоторое время эти студенты начнут практиковать и будут располагать существенными инвестиционными ресурсами.

Во-первых, как и во всем, что касается повышения самооценки и воспитания уверенности в себе, человек, поставивший перед собой эту цель, должен решить множество практических вопросов. Финансовому консультанту, например, нужно найти способы знакомства с состоятельными людьми. Может быть, ему следует очертить для себя круг мероприятий, которые они посещают? Выяснить названия благотворительных организаций, которые они спонсируют? Я думаю, что в банке Morgan Stanley, как и в других подобных организациях, существуют специальные наставники и практикумы, помогающие решить эти задачи.

Во-вторых, эти работники должны иметь четкое представление, насколько их профессиональная подготовка соответствует целям, которые они перед собой поставили. Они должны постоянно заниматься и узнавать что-то новое в налоговом и финансовом законодательствах, а также в законах о трастовом управлении. Короче, в тех вопросах, которыми их потенциальные клиенты будут, скорее всего, интересоваться.

В-третьих, я всегда предлагаю им тренировать воображение и мысленно представлять картины успеха. Сегодня почти во всех крупных финансовых структурах есть специалисты-психологи, помогающие человеку отрепетировать общение с клиентами и отточить свои навыки продаж. Но даже при наличии таких наставников работнику банка необходимо визуализировать процесс снова и снова.

Как и в случае со спортсменами, когда я говорю с финансистами о визуализации, я не имею в виду мысленное воображение моментального свершения своей мечты. Я имею в виду концентрированную мыслительную работу. Обычно я прошу своих подопечных отводить ей определенное время: от пятнадцати минут до получаса в день. Многие занимаются этим перед сном. Я прошу их найти место, где ничто не будет их отвлекать. Они должны выключить телефоны и телевизор, хотя, если человеку так комфортнее, можно слушать спокойную музыку.

Для того чтобы прием визуализации работал, представляемая вами картина должна быть по возможности максимально подробной. Желательно, чтобы она включала в себя конкретные образы, звуки, тактильные ощущения и даже запахи того события, которое вы рисуете в воображении. Яркая и подробная картина, подкрепленная ощущениями, поможет убедить ваше подсознание в том, что это событие действительно происходит. Если вы полагаете, что это невозможно, давайте вспомним о ночных кошмарах. Ведь вне сознания спящего человека ничего не происходит. Но давно обнаружено, что если человек просыпается после неприятного сна, то у него наблюдаются физиологические проявления, свидетельствующие о пережитом испуге и других ощущениях. Обычно при этом учащается сердцебиение, повышается потоотделение и затрудняется дыхание. На подсознательном уровне наш мозг верит сновидению и отдает организму команды настроиться на действия, характерные для проявления страха перед серьезной опасностью. Цель создания мысленных образов как раз и состоит в том, чтобы заставить наше подсознание поверить в реальность того или иного события.

Если уж мы упомянули тему различных страхов, то в методике визуализации важно создание мысленной картины не только самого успеха, но и возможных неудач или противодействия ему. Когда я устраивал предыгровые практикумы по визуализации для баскетбольной команды Университета Виргинии, то всегда советовал мысленно представлять себе, что они отстают в счете и вынуждены догонять соперника. Это связано с тем, что неудачи, как правило, встречаются на пути у любого сложного дела, будь то достижение победы в баскетбольном матче или поиск новых состоятельных клиентов для инвестиционного банка. Важно не то, как человек обходит трудности на своем пути, а как он отвечает на них. Каждый должен воспитывать в себе ментальную твердость для того, чтобы уметь бороться с неудачами энергично и уверенно.

Визуализация работы с клиентом может потребовать от финансового консультанта умения представить себе первоначальную отрицательную реакцию инвестора на сделанное ему предложение и выработать новый заход. Я видел учебный фильм, который Винс Ломбарди сделал для одной страховой компании еще в 1960-х годах. В этом фильме он выслушивает предложение молодого страхового агента и говорит:

– Извините, но мне это неинтересно.

На что молодой человек вежливо и уныло отвечает:

– Ну что же, в любом случае спасибо за ваше время, – и встает, чтобы уйти.

– И это все, что вы можете мне предложить? – спрашивает Винс. – Вы собираетесь отступить? Почему вы так легко сдаетесь?

Посыл тренера Ломбарди в этом фильме был таким: как спортсмен должен не сдаваться, а продолжать борьбу даже в том случае, если у него выбили мяч, так и страховой агент должен продолжить настойчивую работу с клиентом даже в том случае, если его первое предложение было отвергнуто.

Метод визуализации может предполагать даже мысленное воображение полного провала попытки финансового консультанта или страхового агента привлечь клиента. Таким образом можно воздействовать на подсознательные страхи человека получить отказ. Воображая неудачу и те ощущения, которые она может принести, молодой сотрудник начинает понимать, что, хотя отказ потенциального клиента и неприятен, это еще не катастрофа. Он может собраться с духом и силами и предпринять новую попытку. Я видел, как страх потерпеть неудачу буквально парализовал финансовых консультантов. Поэтому практика визуализации, приучающая человека к мысли, что временная неудача – это еще не конец света, может очень помочь в психологической тренировке.

Разумеется, в основном практика визуализации концентрируется на предполагаемом успехе. Смысл ее заключается в том, чтобы человек увидел себя достигающим успеха в стрессовой ситуации, когда цена каждого твоего слова и действия очень высока.

И эта практика работает. Я помню разговор с ныне покойным Севом Бальестеросом[25] вскоре после того, как он выиграл свой первый турнир «Мастерс». Сев рассказывал мне, как много раз слушал аудиозапись, которую специально для него сделал его друг. Особенно внимательно Бальестерос слушал ее в самолете во время полета в Америку на свой первый большой турнир. На кассете был записан выдуманный репортаж о том, что Бальестерос выиграл это первенство. Сев прослушивал запись, закрывал глаза и старался представить себе эту картину. Он делал это раз за разом. Его подсознание начинало верить в эту победу. Бальестерос сказал мне, что он вышел на поле для гольфа в четверг практически уверенным в своей победе.

Он добавил, однако, что во всем этом была лишь одна проблема. При этом глаза его как-то необычно сверкнули.

– Когда я был уже на восемнадцатой площадке с выигранным турниром в кармане, я не ощутил радости и возбуждения, потому что заранее отпраздновал свою победу, – сказал он. – Я отпраздновал ее в тот момент, как сделал первый удар со стартовой позиции утром в четверг.

– Ерунда, Сев, – ответил я, – я научу тебя правильно праздновать свой триумф.

В расцвете славы Сев нередко любил чуть покрасоваться, что встречается у исключительных людей. Некоторые из них умеют прятать то, что на самом деле думают о себе. Некоторые не умеют. Джо Намат[26], нападающий команды по американскому футболу «Нью-Йорк Джетс», имя которого занесено в Зал футбольной славы, написал автобиографию I Can’t Wait Until Tomorrow… Cause I Get Better-Looking Every Day («Не могу дождаться завтрашнего дня, потому что с каждым днем выгляжу все лучше»). Мне нравится это название. Многие не любили Намата за его характер. А по-моему, он просто честно описывал то, что думает о себе. На него, например, похожа Мадонна. Когда я смотрю ее концерты, то вижу, что многие артисты у нее на подтанцовке двигаются лучше, чем она. А многие бэк-вокалисты лучше нее поют. Но Мадонна искренне уверена, что она лучшая певица и лучшая танцовщица на планете. И в этом, видимо, кроется причина ее удивительного долголетия на сцене.

Я говорил с другими выдающимися спортсменами, имеющими такой неоднозначный характер. Дион Сандерс[27] в жизни поразил меня как исключительно скромный и отзывчивый человек, который играл роль этакого старшего брата для своих менее удачливых коллег. Но на поле он становился жестким, а иногда даже грубым и высокомерным по отношению к соперникам. Я читал интервью с Бейонсе, популярной американской певицей, актрисой и продюсером, в котором она тоже признавалась в двойственности своего характера. В частной жизни, говорит Бейонсе, она скромна и закрыта. Она любит сидеть дома, читать книги или смотреть фильмы. Но в день выступления преображается. За полтора часа до концерта певица превращается в этакую диву. Она чувствует себя так, будто ей принадлежит весь мир. Она хочет, чтобы все вокруг относились к ней как к суперзвезде. Только с такими ощущениями она может устроить шоу, которого ждет от нее публика.

Певец Сил[28] тоже такая дуалистичная персона, по крайней мере сейчас. Когда-то он пришел ко мне на консультацию, потому что испытывал страх перед сценой. Его карьера, развивавшаяся вполне успешно, не совсем удовлетворяла его. У певца появилась возможность для творческого роста, когда продюсер популярного фильма «Бэтмен навсегда» попросил его записать для картины композицию Kiss from a Rose. Песня стала суперхитом, и Силу предложили исполнить ее на церемонии вручения «Грэмми», а также в популярном телевизионном шоу «Сегодня вечером». К сожалению, это исполнение стало неудачным. Сил был закрепощен на сцене и перед телекамерой. Голосовые связки вдруг зажались, и голос зазвучал глухо.

Но у певца появился второй шанс: его пригласили выступить на концерте на стадионе Уэмбли вместе в Родом Стюартом и Тони Брэкстон. Ему предстояло исполнить все ту же композицию Kiss from a Rose и еще шесть других песен. Такая перспектива взволновала Сила.

– Род Стюарт? – переспросил я. – Это тот тощий прыщавый парень небольшого росточка? Да он сразу проиграет, если выйдет на сцену вместе с тобой.

– Я так не думаю, – ответил Сил.

– Хорошо, раз уж ты здесь, давай посмотрим на все это с другой стороны, – предложил я. И добавил, что если Сил соберется и выйдет на сцену с нормальной самооценкой, не боясь проиграть в сравнении с Родом Стюартом, то я беру на себя дуэт с Тони Брэкстон (я, конечно, шутил). Сил улыбнулся и сказал, что, мол, не надо, спасибо, он как-нибудь споет с Тони сам.

После этого мы заговорили с ним серьезно об отношениях со сценой и поведении на ней. Мы обсудили чувства, которые будут испытывать все посетители концерта на Уэмбли. Они наверняка проникнутся симпатией к Силу, потому что любят и хотят увидеть в полном блеске его таланта.

– Знаете, а я могу себе представить, как исполню эту композицию. Но другие шесть песен я никогда не пел на публике. Если хочешь знать правду, просто боюсь забыть слова, – сказал Сил.

Мой отец очень любил джаз, а особенно Луи Армстронга. И я тоже.

– Великие джазовые музыканты всегда использовали в своем творчестве импровизацию, – сказал я. – Тот же Луи Армстронг при необходимости просто начинал ритмически повторять набор слогов, и люди все равно очень любили его. Так что если забудешь слова, то улыбнись в зал своей фирменной очаровательной улыбкой и пропой какую-нибудь ерунду. Никто ничего не заметит.

На лице у Сила проявилось сомнение.

– Ты когда-нибудь ребенком ходил на концерты на стадион «Уэмбли»? – спросил я.

– Конечно, – улыбнулся Сил.

– Ты когда-либо шел туда с целью увидеть, как твой любимый певец забывает слова песни?

– Конечно, нет.

– Так вот, я думаю, что и на твой концерт вряд ли кто-нибудь пойдет с целью поймать тебя на незнании слов.

Эта идея сработала, и Сил стал мысленно рисовать картину своего успешного выступления. Неожиданно это оказалось для него легко. В последний раз, когда я видел его на сцене, то не поверил глазам, настолько оживленным и раскованным он выглядел. Он проделал отличную работу по переосмыслению своего «я» и выработке уверенности в себе.

Когда для вас приходит время выступать на сцене или в соревнованиях или еще где-то и что-то делать, есть два варианта: вы можете ощущать уверенность в себе или не чувствовать ее и в результате с большой долей вероятности потерпеть неудачу. Многое из того, что мы делаем в жизни, похоже на выход актера на сцену. Если он не уверен в себе, роли, тексте, таланте, то его шутки, даже блестящие, не вызовут ответной реакции зала. Никто не засмеется. А все потому, что актер будет слишком озабочен тем, что подумает о нем публика. Никто не способен хорошо справиться с ролью в состоянии сомнения или страха.

Я не вижу ничего страшного в том, что любая работа на начальном этапе может требовать к себе опасливого и осторожного отношения. Когда инженер берется за проектирование нового моста, на ранних стадиях проекта он, конечно же, беспокоится за дизайн, качество стали и бетона, которые пойдут на строительство. Но для того чтобы построить исключительный мост, при разработке проекта инженер должен думать уже только о том, что он создает самый лучший мост из когда-либо построенных. Он будет прочным, безопасным и красивым. И прослужит людям вечно. Если инженер не будет заряжен такими чувствами, то его талант окажется зажатым, а проект получится посредственным.

Некоторым моим клиентам бывает трудно вырабатывать в себе такую внутреннюю уверенность. Если это, например, гольфист, то иногда я предлагаю ему вообразить, что бог спустился на землю и сказал: «У тебя будет замечательная спортивная карьера. Ты выиграешь десятки турниров. Ты победишь в нескольких мэйджорах. Не беспокойся об этом, просто продолжай упорно трудиться над совершенствованием своей игры. Я уже позаботился о конечных результатах». А затем я предлагаю этому же клиенту представить себе, что бог исчез как раз до того, как гольфист успел спросить его, какие именно первенства и чемпионаты он выиграет.

И как правило, этот гольфист вдруг начинает играть с поразительной уверенностью в своих силах. Он не знает точно, в каком турнире добьется победы и когда это произойдет. Но он знает, что, если сделает что должен, результаты ему гарантированы. Каждый четверг он будет выходить на стартовую позицию, думая про себя: «Боже мой! Мне не терпится узнать, не моя ли неделя наконец началась!»

Если вы хотите изменить жизнь, если вы хотите расти над собой, вы должны поменять свой взгляд на самого себя и подход к тому, что происходит вокруг.

Если говорить по правде, вам не нужно ждать вмешательства высших сил, чтобы воспитать в себе уверенность. Чудо уже с вами. И это чудо – ваш разум. Вам нужно взять на себя ответственность в его использовании и подарить себе уверенность в собственных силах и возможностях.