Псы войны

Глава 21

Ночь опустилась на тайгу, крутобокий диск луны едва выглядывал из-за верхушек деревьев. Звезды зажигались на черно-смоляном небосклоне. Выбравшись из пещеры, Олег Донцов пошел сменить Лаптева, который уже несколько часов сидел в дозоре.

Как только Олег приблизился к зарослям, оттуда бесшумно выбрался Лопата. Протягивая единственный на всех «узи», пулеметчик спросил:

— Как Каскадер?

— Все еще без сознания, — ответил Донцов, вешая автомат на плечо.

Из-за болота донесся шум разбуженной птицы. Оба наемника насторожились, но шум больше не повторялся. Олег раздвинул упругие стебли тростника и скрылся в них, Лаптев направился в пещеру.

Отодвинув висевшую на входе плащ-палатку, он проник внутрь.

Недалеко от входа горел костер. Возле костра, опершись на стену, сидел Улнис. Он то и дело подбрасывал в огонь пучки сухой травы и тростника, пожираемые пламенем костра. Тростник хрустел, как пересушенные сухари. Поджав под себя ноги, Родион сел возле Улниса.

— Где Михеич? — спросил он о проводнике.

Владис, указав в глубь пещеры, откуда из темноты доносились тихие стоны Шлосова, сказал:

— Меняет компрессы для Кольцова.

— Как он там, выживет?

— Должен, — без особого энтузиазма ответил Улнис. Достав из кармана окурок сигареты, он прикурил от горящего тростникового стебля, выпустив клуб дыма. — На нем ни одной царапины, а уже четыре часа не приходит в сознание. По-видимому, его хорошо контузило. Но Каскадер крепкий парень, очухается.

Владис откуда-то из-за спины извлек начатую пачку галет, открытую банку с паштетом и термос. Протянул Родиону:

— Подкрепись, это твоя доля.

Налив из термоса в пластиковый стаканчик горячего кофе, Лаптев сказал:

— Даже когда Кольцов придет в себя, он не сможет одолеть путь, что нам предстоит.

— Не пойму, на что ты намекаешь? — зло сверкнув глазами, проговорил Улнис.

— А я не намекаю, — ответил Родион. — Я прямо говорю, что нам четверым не переправить через горы двух раненых.

— Так что, нам их нужно?.. — Владис провел ребром ладони по горлу. — Может, просто оставим их здесь, сами помрут, а?

— Я этого не говорил.

— А что ты говорил?

— Я имел в виду совсем другое, — отхлебнув кофе, ответил Лаптев.

— Что ты имел в виду? — не унимался Викинг.

— Ты идиот, — наконец взорвался Лопата. — Как ты себе представляешь: нести раненых, когда нас постоянно будут преследовать авиация и боевики мафии. Что мы сможем им противопоставить?

— Что? — переспросил Улнис, он был не силен в логических рассуждениях, и запутать его не составляло большого труда.

— Чтобы спокойно перейти через горы, нам нужно только одно: лишить боевиков мобильности, — проговорил Лаптев, принимаясь за галеты с паштетом.

— Ты хочешь сказать… — До Владиса вдруг дошла идея товарища. Вскочив с места, он бросился к рюкзаку Кольцова, достал оттуда карту и расстелил ее возле костра перед Лаптевым. — Если я тебя правильно понял, ты решил наведаться в «столицу» этого наркотического королевства, на базу «Дозор», именно там находятся все вертолеты.

— Ты прямо читаешь мои мысли, — усмехнулся Лаптев.

— Да, но есть проблемы.

— Какие?

— Во-первых, пойти на это дело мы сможем только вдвоем, а этого недостаточно. Во-вторых, у нас нет оружия. Вообще нет.

Откуда-то из комбинезона Лаптев достал золотой портсигар. Открыв его, вынул дорогую темно-коричневую сигару, щелкнул вмонтированной в портсигар зажигалкой, раскурил ее. Выпустив в лицо Улниса клуб сизого ароматизированного дыма, он заговорил:

— В последнее время вы, друг мой, стали слишком осторожны, это, наверное, первый признак приближающейся старости.

— Пошел к черту, — выругался латыш.

— Из оружия у нас есть «узи», две магнитные мины, кроме того, ножи и пистолеты, которыми мы еще не разучились пользоваться. Дополнительное вооружение сможем одолжить на «Дозоре» у часовых. А насчет людей — зачем тебе много людей? Вдвоем мы сможем действовать более слаженно и незаметно, чем если бы это была наша команда в первоначальном составе.

Улнис смотрел на Лаптева, сидящего по-мусульмански перед костром, с зажатым в зубах окурком сигары и так спокойно говорящего о предстоящей операции, где шансы выжить равны нулю. И вспоминал другого Лаптева, в дорогом костюме, на шикарной машине, рассуждающего о коммерческой стороне наемничества. Это были совершенно разные люди.

— Черт тебя знает, Лопата, что ты за человек, чем хуже — тем лучше, и наоборот, — с раздражением сплюнул на землю Улнис.

— Ладно, ладно, — успокоил друга Лаптев. — Вместо того чтобы плеваться, позови-ка Тафулина. Пора бы этому господину ревизору познакомить нас с дизайном базы «Дозор».

— Щас сделаем, — вставая, сказал Владис.

Беседа с Ренатом Тафулиным длилась два часа, бывший эмиссар Логинова изложил все, что знал об охране, сигнализации, минных полях и взлетно-посадочной полосе. Он рассказал все, правда, большая часть относилась к устройству командного бункера.

Слушая Тафулина, Владис сквозь зубы процедил:

— Будь нас побольше, можно было бы заняться и этим бункером.

— Бункер нам ни к чему, — безразлично ответил Лаптев.

Закончив рассказывать, Ренат быстро нарисовал карандашом на листке бумаги схему расположения базы и строений внутри ее. Закончив рисовать, он проговорил:

— Это все, что я знаю, господа.

— Хорошо, — кивнул головой Владис, — иди спать, маленький.

Тафулин шаркающей походкой двинулся в глубь пещеры. Сейчас он абсолютно не был похож на того «ковбоя», попавшего к наемникам в плен. Теперь он больше годился на роль Робинзона, прожившего двадцать лет на необитаемом острове.

Еще около получаса наемникам потребовалось на обсуждение предварительного плана. Наконец, решив все детали операции, Лаптев сказал:

— Надо позвать Аристократа, пора и его посвятить в наш план.

Проводник Михеич отправился на смену Олегу. Через несколько минут в пещеру вошел Донцов. Вид у него был не менее изможденный, чем у других, но он еще пытался бодриться.

— Что случилось? — спросил, зевая, бывший сыщик.

— Садись, есть разговор, — сказал Лаптев.

После того как Олег сел, ему объяснили план предстоящей операции. Выслушав, он спросил:

— А каким оружием вы думаете пользоваться?

— Возьмем «узи», три «парабеллума» и две магнитные мины, — ответил Владис.

Такое заявление Донцову не понравилось.

— А что нам останется? — спросил он.

— Ну, во-первых, «ТТ» Кольцова, — попытался объяснить Лаптев, — во-вторых, «винчестер» и «арисана» Михеича, этого хватит…

— …хватит, чтобы застрелиться, — перебил пулеметчика Олег, — это единственное, что мы сможем сделать, если нас найдут.

— Не найдут, — бодро пообещал Владис.

— До базы «Дозор» день пути, — продолжал объяснять Лаптев. — Туда и обратно получается два дня. Если через два, от силы три дня мы не вернемся, значит…

При этих словах Родион развел руками, дескать, не судьба. Сняв с плеча «узи», Олег протянул его Улнису.

— Думаю, все-таки вы вернетесь, — на прощание сказал он.

Напряжение последних суток наконец-то сломило Любомира Вовчинского. Зная, где укрылись террористы, и зная также, что, кроме него, об этом никому не известно, он позволил себе расслабиться и заснуть. Утром он поставит последнюю точку.

Сон Любомира был настолько крепким, что он не услышал, как из болота вышли Лаптев и Улнис. Впрочем, на острове еще оставались наемники. С первыми лучами солнца проснулся и Любомир, он не спеша умылся из фляги и принялся за завтрак, состоящий из консервированых бобов и рыбы. В лесу стояла тишина, лишь издалека доносился крик какого-то животного.

Чем выше поднималось солнце, тем быстрее улетучивался туман с болота. Наконец наступил полуденный зной. По расчетам Любомира, наемники всю ночь были настороже в ожидании преследователей, днем их внимание притуплено.

Спустившись к кромке болота, Вовчинский бесшумно вошел в зеленую, покрытую седым налетом воду. Опытный взгляд профессионала отыскал те ориентиры, которыми мог пользоваться проводник террористов. Держа на изготовку пистолет-пулемет, он двинулся в глубь болота. Под жесткой подошвой армейских ботинок скользил болотный ил. Медленными, неуверенными шагами Любомир приближался к зеленой стене тростника.

Вот наконец и твердая почва под ногами. Бесшумно раздвинув тростник, он проник на остров. На небольшом песчаном пятачке сидел проводник Михеич, опершись на «винчестер». Он не услышал чужого, он его почувствовал…

Олег в очередной раз сменил компресс на голове Кольцова, тот все еще не приходил в сознание. Опуская бинт в котелок с холодной водой, он вдруг услышал тяжелый удар о землю.

«Что там Михеич вытворяет?» — подумал Олег, направляясь к выходу. Подняв край плащ-палатки, Донцов уже хотел выйти из пещеры, но тут он увидел проводника, лежащего в какой-то неестественной позе, а над ним как коршун на падали сидел незнакомец в камуфлированном комбинезоне с маскировочной раскраской на лице. Прищуренные глаза незнакомца сверкнули ненавистью, подхватив с земли свой автомат, он направил его на Олега.

Реакция и на этот раз не подвела каратиста, Донцов метнулся назад в пещеру. Выстрелов не было слышно, но на полотнище плащ-палатки сразу отпечаталось полдюжины отверстий, через которые тонкими стрелами в темноту пещеры проник солнечный свет. Олег побежал в глубь пещеры.

Через секунду плащ-палатка была сорвана, и в сиянии дневного света появился человеческий силуэт. Незнакомец постоял несколько секунд в ожидании, когда глаза привыкнут к темноте. Сейчас он был прекрасной мишенью, и тут Донцов сообразил, что остался без оружия. Свой «люгер» он отдал Улнису, а «ТТ» лежит возле Кольцова.

Незнакомец двинулся в глубину пещеры, Олега он не видел, но искал именно его.

Под ноги Любомиру бросился Тафулин.

— Не стреляйте, пожалуйста, не стреляйте, — вопил Ренат, — я их пленник.

Ударом ноги Любомир отшвырнул пленника, этот парень в наручниках был ему не нужен.

Олег вдруг вспомнил об «арисане» Михеича, винтовка лежала в пяти метрах от него, рядом с рюкзаком, у противоположной стены. Пять метров сейчас могли стать для Олега последней дистанцией в жизни. Расстояние между ним и Вовчинским сокращалось. Нужно было решаться. «В „арисане“ один патрон, — мысленно настраивал себя Донцов. — Взяв винтовку, ты не можешь промахнуться».

Любомир приближался, не давая Донцову ни одного шанса. Но шанс ему дал Шлосов, он все понял и сейчас ожидал, когда незнакомец поравняется с ним. Как только Любомир приблизился, Георгий сделал выпад левой здоровой рукой, в которой был зажат складной нож. Молниеносно среагировав на опасность, Любомир отпрянул и в упор выстрелил в лицо горнострелка. Он всего на секунду отвлекся, но это спасло Донцова. Одним большим прыжком Олег преодолел расстояние до противоположной стены и, упав за рюкзак проводника, схватил его винтовку. Несколько пуль ударили в рюкзак, застряв в его чреве. Сняв винтовку с предохранителя, Олег поймал в прицел голову Любомира и плавно нажал на курок.

Гром выстрела пролетел по сводам пещеры, Вовчинский, взмахнув руками, рухнул на спину. Тяжело дыша, Олег поднялся, все еще сжимая уже бесполезную винтовку. Противник был мертв, рядом с ним лежал Шлосов. Его лицо было изуродовано, стена пещеры возле головы убитого была забрызгана кровью и мозгом. Пройдя мимо трупов, Донцов подошел к Глебу. Тот по-прежнему был без сознания, но уже через минуту его лицо дрогнуло, лоб наморщился. Неожиданно Кольцов открыл глаза, лицо исказилось гримасой боли, и он прошептал:

— Где все? Что со мной?

Почему Кольцов пришел в себя, Олег не знал, скорее всего выстрел «арисаны», прогрохотавший в глубине горы, разбудил его сознание.

— Все хорошо, дружище, теперь уже все хорошо, — прошептал Олег. К горлу его подкатил ком, а в глазах как будто першила стеклянная пыль. Воскрешение Глеба так подействовало на Донцова, что он напрочь забыл об опасности. Он не заметил, как Тафулин медленно, не поднимая головы, полз к трупу Любомира Вовчинского. И вдруг ничтожный Ренат Тафулин преобразился: подхватив еще не остывший «ПП-93», он резким движением поднялся на ноги.

Увидев направленный на него ствол автомата, Олег бросился в сторону. Оснащенный глушителем автомат тихо застучал, по стенам пещеры засверкал рикошет пуль. Закричал Кольцов. Возле Олега звенели пули, он метался под огнем как сумасшедший. А Тафулин все стрелял и стрелял, закованные в наручники руки не позволяли ему тщательно прицелиться. Наконец автомат замолчал, кончились патроны. Теперь Тафулину рассчитывать на пощаду не приходилось. Зажав двумя руками пистолет-пулемет, он со звериным криком бросился на Донцова. Так же неистово крича, оперативник, бывший чемпион Москвы по карате, метнулся ему навстречу. Высоко подпрыгнув, Олег выбросил вперед ногу. Удар ребром ступни пришелся в грудь Ренату, отбросив его к стене. Выронив оружие, Тафулин медленно сполз на землю, изо рта потекла струйка крови. Он был еще жив, когда над ним склонился Донцов. Резким движением Олег свернул пленнику шею.

Кольцов снова был без сознания, из плеча струилась кровь, но жизнь по-прежнему не покидала его. Подняв бесчувственное тело, Олег направился к выходу из пещеры.

Недалеко от входа в нее лежал Михеич, руки и ноги были стянуты ремнями, в рот забит кляп из собственной кепки проводника. Михеич был жив и прилагал все силы, чтобы освободиться. Увидев Донцова, выходящего с Глебом на руках, он издал довольное мычание.

До базы «Дозор» Улнис и Лаптев добрались, когда на тайгу опустилась ночь. База была хорошо замаскирована, лишь кое-где горели слабые огни. Нечего было и думать о проникновении за колючую проволоку, поэтому Лаптев предложил:

— Сегодня отоспимся, а завтра с утра все устроим.

— Ладно, — согласился Улнис… Уснули они быстро. Едва небосвод стал светлеть, Родион растолкал Владиса. Наскоро перекусив, они нашли место для наблюдения за базой. Оно было выбрано отлично. С холма, где расположились наемники, был прекрасный обзор. Через окуляры биноклей четко просматривалась вертолетная стоянка с зачехленными мордами двух вертолетов. Невдалеке от механических стрекоз стоял «кукурузник» — двукрылый самолет, покрытый камуфлированной раскраской. Рядом с «Ан-2» под маскировочной сетью расположился пассажирский самолет «Сесна». Глядя на этот самолет, Владис спросил:

— А что эта гражданская колымага там делает?

— Можешь поверить, друг мой: тот, кто прилетел на этом желтом красавце, знает, чем здесь занимаются, — с улыбкой ответил Лаптев.

— Ну, это само собой разумеется, — буркнул латыш, продолжая разглядывать территорию базы.

Коробки бараков, возле них копошатся боевики из охраны. Недалеко от бараков лежат штабеля авиационных бомб и ракет, канистры с зажигательной смесью. Эти штабеля накрыты маскировочной сетью, возле каждого штабеля по паре часовых. Еще один часовой ходит вдоль взлетно-посадочной полосы, от стоянки самолетов до башни-маяка, стоявшей перед ВПП.

— Значит, так, — сказал Лаптев. — Я иду на стоянку самолетов и пробую вывести их из строя. А ты, Викинг…

— Подожди, Лопата, подожди, — перебил друга Владис, — почему ты пойдешь на стоянку? Пойти должен я, это я десантник, я служил в спецназе как армии, так и флота, а не какой-то инструктор пулеметных курсов.

— Ну, во-первых, мой дорогой Владис, я старший по званию; во-вторых, я диверсант со стажем куда большим, чем ты, салабон, хотя бы потому, что в Афган меня послали учить других, а ты сам воевал; и в-третьих, то, что мы задумали, нужно выполнять спокойно, без нервов. А ты слишком горяч для такого дела, — проговорил Лаптев, вновь взявшись за бинокль.

— Почему же я горяч? — встрепенулся Улнис, он хотел еще что-то сказать, но Лаптев его оборвал.

— Ну хватит, я уже видел потасовку с тем разведчиком, который чуть не задушил тебя. К самолетам пойду я, а ты… — Лаптев указал на ВПП, где вяло прогуливался часовой, он как раз подошел к большому папоротниковому кусту, росшему рядом со взлетно-посадочной полосой, — ты засядешь в этих кустах, оружие одолжишь у часового, все равно оно ему в тягость. И будешь ждать меня. Если все будет тихо, я по канаве водостока, — Лаптев показал на канаву, тянувшуюся вдоль всей длины ВПП и служившую для стока дождевой воды, — по канаве водостока отойду к тебе, и мы уйдем в лес. Если же начнется заваруха, ты меня прикроешь и будем отходить с боем. Понял?

— Понял, — буркнул Улнис. Доводы Лопаты были слишком веские, чтобы их оспаривать. А главное, от этой операции зависела жизнь оставшихся в пещере раненых.

Спустившись с холма, наемники поползли к ограждению базы. На то, чтобы пройти два ряда колючей проволоки и замаскированное пространство между ними, понадобилось больше времени, чем наемники предполагали.

Кроме обычных осколочных мин затяжного действия, были и новые сигнальные, с которыми ни тому, ни другому до сих пор встречаться не доводилось, поэтому их пришлось обходить. Проложив тропу среди мин, установили пару сухих веток как ориентиры. Затем они пробрались в канаву, где и расстались. Родион двинулся к вертолетно-самолетной стоянке. Подождав немного, Владис выбрался из канавы и быстро заполз в заросли папоротника.

Двигаться среди широких листьев папоротника мешали висящие по бокам кобуры с двумя «люгерами». «Черт, я, как вьючный ковбой, обвешан этими пистолетами», — мысленно ругался латыш.

Он достиг противоположного края зарослей и затаился, ожидая, когда подойдет часовой. А тот, дойдя до пассажирской «Сесны», о чем-то беседовал с пилотом, не спеша возвращаться. Наконец он двинулся назад.

Когда охранник приблизился вплотную к папоротнику, Улнис осмотрелся по сторонам и, не видя ничего подозрительного, метнулся к нему. Мгновение — и часовой пропал, труп с перерезанным горлом Владис затащил в кусты. Кроме новенького автомата «АК-74», у часового были четыре запасных магазина и широкий штык-нож. Этого хватило бы, чтобы прикрыть отход Лопаты.

Тем временем Лаптев выбрался из канавы водостока. До «кукурузника» было около сотни метров. Родион, пригибаясь, направился к самолету. Оказавшись у хвоста «кукурузника», он выпрямился во весь рост, как вдруг увидел часового, дремавшего в тени хвостового оперения. Едва Лаптев подобрался к нему, как тот встал, вскинул на плечо автомат и двинулся вокруг самолета. Теперь уже Лаптеву пришлось прятаться под хвостовым оперением. С часовым надо было кончать. Охранник прошел хвост самолета — и Лаптев бросился на него. Накинув на шею часового ремень от «узи», он резко развернулся и затянул импровизированную удавку через плечо. Часовой минуту боролся за жизнь, потом дернулся раз-другой и затих.

Быстро спрятав труп часового под фюзеляжем самолета, Лаптев подвесил под правую плоскость крыла магнитную мину, взрыватель был выставлен на десять минут. Теперь необходимо было подобраться к вертолетам и там решить, как одной миной вывести из строя два вертолета…

Владис изнывал от ожидания, но Лаптев все не появлялся. Со стороны башни донесся крик. Улнис посмотрел в ту сторону. Громыхая тяжелыми кирзачами, по металлическому покрытию полевого аэродрома шел еще один боевик. Он что-то кричал, но издалека не разобрать, видимо, звал часового, но тот не откликался.

Вдруг боевик присел на корточки и посмотрел на заросли папоротника. Владис проследил за его взглядом и, к своему ужасу, заметил, что из кустов торчат подошвы ботинок убитого часового. Это был провал. Но проверяющий оценил это по-другому, он решил, что часовой залез вздремнуть в кусты. Его лицо исказилось странной гримасой восторга, и он крадучись двинулся в сторону кустов. Проклиная все на свете, Владис примкнул штык к стволу автомата и затаился.

Наконец проверяющий часового боевик достиг кустов. Повесив на грудь автомат, он двумя руками раздвинул листья папоротника. Увидев, что часовой мертв, проверяющий хотел закричать, но Улнис его опередил. Сжимая автомат за шейку приклада, размахнувшись, он ударил проверяющего в голову. Штык пробил лобовую кость и прошел в мозг боевика. Ноги у него подкосились, и он рухнул на мертвого часового. Штык намертво застрял в черепе убитого, пришлось его там и оставить. Теперь у Владиса было два автомата и вдвое больше патронов…

Проблему одной мины и двух вертолетов Лаптев решил блестяще. Один вертолет он решил заминировать, а из другого слить горючее. При взрыве одного обязательно воспламенится и другой. Установить мину под топливным баком вертолета было делом нескольких секунд. Взрыватель ее был выставлен на семь минут. Но едва Лаптев подошел ко второму вертолету, чтобы открыть пробку слива, как его тут же окликнули. Он медленно повернулся, возле желтой «Сесны» стоял пилот, он был не вооружен и принял Лаптева за одного из боевиков Улдузова. Сейчас он понял свою ошибку. Впервые в жизни пилот Павел Доронин пожалел о том, что не носит с собой оружия. Криво ухмыльнувшись, Лаптев нажал на спуск своего «узи». Короткая очередь сбила летчика с ног. Следующая очередь пробежала по моторному отсеку вертолета. В бараках поднялся страшный шум, со всех сторон к вертолетной площадке бежали вооруженные боевики. Дав по бегущим несколько коротких очередей, Лаптев бросился через взлетную полосу к канаве водостока…

Как ни ожидал перестрелки Улнис, звуки автоматных очередей раздались для него как гром среди ясного неба. И сразу же база, еще секунду назад дремавшая, проснулась. Все вокруг зашевелилось, люди, прохаживающиеся до этого вдоль бараков, бросились в помещения и через несколько секунд выбегали обратно с оружием на изготовку. Улнис, прижав приклад автомата к плечу, попытался на глаз прикинуть количество боевиков, но потом плюнул, про себя решив: «Сейчас будет не до арифметики». На вертолетной площадке снова затарахтел «узи» Лаптева. Бегущие туда боевики растекались в цепь полукругом, пытаясь окружить наемника. Когда полукруг достиг взлетно-посадочной полосы, боевиков ждал неприятный сюрприз. Из зарослей папоротника по наступавшим почти в упор длинными очередями ударил Улнис.

Несколько боевиков упали, остальные бросились назад. Где-то закричал раненый.

Расстреляв магазин одного автомата, Владис не стал его перезаряжать, бросил и тут же открыл огонь из второго.

Вдруг над головой что-то загрохотало. Улнис удивленно посмотрел в сторону, откуда исходил этот грохот. Из-под купола сигнальной башни стреляла автоматическая зенитная пушка «вулкан», изрыгая в небо пунктиры трассирующих снарядов.

Улнис ничего не успел подумать, как увидел: отстреливаясь из своего автомата, на взлетную полосу выбежал Лаптев. Огонь «вулкана», бившего в небо, преследовал, по-видимому, скорее психологическую цель. Но, когда на полосе оказался противник, стрелок не удержался, и цепь трассирующих снарядов устремилась к земле. Возле Лаптева вспыхнула стена взрывов, они разрывали в клочья металлическое покрытие и вместе с комьями земли подбрасывали их вверх. Следующая очередь ударила по зарослям папоротника.

Улнису повезло, его едва присыпало землей и посеченной зеленью. Бросив трофейное оружие, латыш на четвереньках кинулся из кустов. Едва он рухнул на дно водосточной канавы, как зенитчик тут же смешал кусты с землей.

Казалось, наемники проиграли бой. Но неожиданно под зелено-коричневым «кукурузником» прогремел взрыв. У самолета оторвало правую плоскость крыла, и он завалился набок. Вслед за ним взорвался один из «Ми-8», выбросив в небо огромный сноп огня. Со всех сторон загремели выстрелы.

От этой стрельбы Владис обезумел. Схватив в каждую руку по «люгеру», он бросился в сторону сигнальной башни. Когда он достиг башни, кое-где выстрелы уже стихали, хотя «вулкан» продолжал прошивать небо трассирующими снарядами. Дверь из толстой брони оказалась незапертой. Толкнув ее ногой, Владис вошел внутрь, там оказался телефонист и один из охранников. Оба были так заняты переговорами с начальством, что появление наемника было для них неожиданностью. За грохотом пушечной стрельбы никто не услышал нескольких пистолетных выстрелов. Перешагнув через трупы, Владис медленно стал подниматься по металлической лестнице. Под крышей башни стоял страшный грохот, каждые несколько секунд «вулкан» выбрасывал короткую очередь.

Когда Улнис поднялся на площадку, его глазам предстала такая картина: стационарная зенитная установка «вулкан», а возле нее четверо боевиков. Все были так увлечены стрельбой, что не заметили появления взбешенного прибалта. Ни на секунду не задумываясь, Улнис разрядил в зенитчиков оба пистолета. Затем, поднявшись на площадку, Владис подошел к артустановке, сбросив труп наводчика, занял его место. Руки пулеметчика привычно схватились за рычаги управления, стопа правой ноги мягко легла на педаль электропуска. Что такое зенитная пушка «вулкан»? Тот же крупнокалиберный пулемет, только калибр чуть больше. Быстро развернув шестиствольное дуло в сторону ближайшего барака, Владис надавил на гашетку. Контейнер со стволами завращался, выбрасывая из стволов по очереди снопы огня, раздался страшный грохот. От отдачи завибрировала вся артустановка. Короткая очередь пронеслась над крышей барака. Светлячки трассирующих снарядов скрылись в зеленых шапках кедров.

— Понятненько, — проговорил Улнис, опуская прицел пушки ниже. Следующая очередь угодила прямо в центр барака. Грохот снарядов смешался с криками и ответной стрельбой. В небо летели куски рифленого железа, деревянных перекрытий.

Не убирая ноги с гашетки, Владис стал разворачивать «вулкан» вправо. В следующую секунду соседний барак превратился в горящую груду обломков. Улнис еще довернул пушку, и тут же один из снарядов врезался в штабель авиабомб. В небо поднялся огромный столб огня и земли. Вслед за бомбами взорвались ракеты. Их взрыв был направлен не вверх, как у бомб, а вокруг, по земле. Начался ад, уцелевшие боевики бросились к бункеру, прежде укрытому в тени двух бараков. Теперь, когда бараки были разрушены, Владис мог отчетливо видеть серый бетонный куб. Но железобетонный бункер Улниса не интересовал, не тот калибр оружия.

Развернув зенитку, Владис поймал в перекрестье примитивного прицела штабель с зажигательными баками. Каким-то чудом огонь еще не добрался до баков. Решив исправить эту оплошность, Улнис нажал ногой на гашетку. Взрыв напалма был чудовищным. Стена огня перечертила половину базы, залив все белым пламенем. В одно мгновение вспыхнули еще уцелевший вертолет, недобитый «кукурузник» и ярко-желтая «Сесна». От взорвавшегося напалма к небу поднялся дымный гриб, закрывший на короткое время солнце.

По уцелевшему клочку земли перед башней бегали несколько горящих людей. Люди-факелы метались в разные стороны и неистово кричали. Владис хотел облегчить их участь, но, как назло, в «вулкане» закончились боеприпасы. Вскоре горящие повалились на землю, затем они умолкли навсегда.

Улнис посмотрел в сторону взлетно-посадочной полосы, там возле покореженных плит покрытия должен был лежать Лаптев. Но Родиона не было.

«Может, ему повезло», — подумал Улнис, выбираясь из кресла наводчика. Сейчас он мог позволить себе оглядеться. Интерьер площадки, где размещалась зенитная установка, был более чем скромным. Стол с нехитрой утварью, четыре подвесные кровати, заброшенные под крышу за стропила. В углу оружейная пирамида. В пирамиде, поблескивая маслом, стояло пять «АК-74», в нижних ячейках лежали снаряженные магазины. Перешагнув через труп, Владис достал из пирамиды два автомата, быстро выгреб из ячеек все магазины, сложил их в лежащие рядом подсумки, которые тут же развесил на своем ремне. Рядом с пирамидой стоял огромный деревянный ящик. Подняв крышку, Улнис от удивления присвистнул.

Поблескивая при дневном свете сине-свинцовым цветом, в ящике лежали шары наступательных гранат «РГ». «Черт, их здесь больше сотни», — прикинул Улнис. Несколько гранат распихал по карманам, остальные он решил использовать тут же. Ухватив ящик за боковую ручку, пыхтя от натуги, Владис потащил его к «вулкану». Поставил ящик под казенник пушки. Теперь следовало поискать длинную веревку. Пришлось спуститься на первый этаж, где нашелся телефонный кабель — целая бухта лежала в углу возле убитого телефониста. Взяв кабель, Улнис быстро взбежал наверх. Вытащив гранату из ящика, он прикрутил конец кабеля к гранатной чеке и закрепил ее за крышку ящика. После этого, забросив за спину два автомата, он стал спускаться вниз, разматывая кабель.

За бронированными дверьми в нос ударил удушливый запах гари, жженого напалма и обгоревшего человеческого мяса. Над всей территорией базы стоял седой дымный смог, где-то вдалеке слышались слабые стоны. Добравшись до зарослей перепаханного взрывами снарядов папоротника, Улнис присел и с силой дернул телефонный провод. Прошло несколько бесконечных секунд, и наконец раздался взрыв. Из всех амбразур зенитной площадки вырвались языки огня. Внутри башни как будто проснулся вулкан. Огненный смерч сорвал крышу, вырвался наружу, увлекая за собой обломки «вулкана», нехитрые пожитки зенитчиков и их изуродованные тела. Обломки с бешеной скоростью устремились вниз. Эффект обратного действия был не менее разрушительным. Удар тяжелой станины об пол площадки развалил всю башню. Через несколько секунд из груды битого кирпича торчала лишь бронированная дверь.

— Ну вот и все, — довольно потирая руки, проговорил Улнис, теперь ему следовало найти Лаптева. Поиски заняли немного времени, Родион лежал на дне канавы. Лицо его было смертельно бледным, глаза закрыты, он тяжело дышал, держась двумя руками за окровавленный живот. Услышав шаги, он открыл глаза и схватился за лежащий «узи». Силы покидали его, куцый ствол автомата дрожал от напряжения. Увидев закопченное пороховой гарью лицо Владиса, Лаптев облегченно опустил оружие и даже попытался улыбнуться. Присев на корточки возле раненого, Улнис спросил:

— Тебя что, сильно зацепило?

Прикусив от боли губу, Лаптев в свою очередь поинтересовался:

— Как там?

Лицо Владиса расплылось в самодовольной улыбке.

— Полный порядок, от базы мало что осталось. Сплошное пепелище. Говоря это, латыш приподнял окровавленную плащ-палатку, которой Лаптев прикрывал живот. Несколько осколков от зенитного снаряда превратили брюшную полость Лаптева в фарш, разворотив ему все внутренности. Было удивительно, как этот человек до сих пор еще жив.

— Ничего, ничего, — сказал Владис, расстилая возле него свою плащ-палатку.

Родион ничего не ответил, снова погрузившись в забытье. Уложив раненого на плащ-палатку, Улнис потащил его к ограждению. Ударами кинжала он разрубил паутину колючей проволоки и, подняв бесчувственное тело на руки, понес его к ручью, не заботясь о том, что его могут заметить.

Выбрав удобное место рядом с журчащим ручьем, Улнис положил раненого под кустом папоротника. Компресс из холодной воды вывел Лаптева из бесчувственного состояния. Сначала он застонал, затем открыл глаза. Шевельнул белыми пересохшими губами:

— В нагрудном кармане портсигар. Давай закурим.

Тебе это вредно, — тихо сказал Владис.

Лаптев зло сверкнул глазами:

— Сейчас мне вредно все, даже говорить.

Больше не произнеся ни слова, Владис достал из нагрудного кармана комбинезона раненого золотой портсигар. Там была одна толстая темно-коричневая сигара. Переломив ее пополам, Улнис откусил кончики у обеих половинок и быстро раскурил их, после чего одну половинку всунул в рот Лаптеву.

Родион с трудом затянулся, его глаза еще больше помутнели. Глядя этими уже ничего не видящими глазами в сторону Владиса, он сказал:

— Я это предчувствовал в самом начале операции. Такова моя судьба… Завещание… — Он на мгновение забылся, потом снова заговорил: —…Портсигар возьми на память. Завещание еще… — Он не договорил, на этот раз это уже было все. Родион Лаптев умер.

Докурив свою половину сигары, Владис выплюнул окурок и спрятал в карман портсигар. Затем поднялся, достал из воды большой, поросший зеленью камень, положил его у ног мертвого. Затем затушил тлеющую половину сигары, которую Лаптев намертво зажал зубами. Прикрыв веки мертвого друга, быстро завернул его в свою плащ-палатку и, привязав брючным ремнем покойного камень к ногам, сбросил труп в ручей. В одно мгновение вода приняла тело, спрятав его среди зарослей подводной растительности. Лишь несколько пузырей воздуха поднялись на поверхность, будто последний вздох умершего.

Александр Логинов смотрел на то, что осталось от «Дозора», главной базы дальневосточного филиала. Территория базы напоминала инопланетный пейзаж из фантастического фильма. Рыжая, выгоревшая от напалма земля, в ней, как кратеры вулканов, зияли воронки, большие — от взрывов бомб и авиационных ракет, малые — от снарядов и гранат. Среди воронок валялись черные обгоревшие скелеты боевиков из охраны. В противоположном конце базы, где еще недавно была самолетная стоянка, сейчас виднелись оплавленные останки авиационной техники, напоминая кладбище слонов.

От высокой температуры волнами встали металлические плиты покрытия взлетной полосы, в торце ее возвышался холм из нагромождения камней. Из развалин холма выглядывала бронированная дверь, как надгробная плита над свежей могилой.

Из всей базы уцелел лишь бетонный бункер.

Перестав разглядывать этот мрачный пейзаж, Логинов повернулся к стоящему рядом Улдузову и тихо спросил:

— Вы нашли моего телохранителя?

Прокашлявшись, Ахмед ответил:

— Пока нет. В момент нападения на базу Алик Джасанов был с комендантом Алдаем Фаджиевым. Обугленный труп коменданта найден, а Джасанова среди убитых нет. Сейчас его ищут среди раненых.

— Поторопитесь, — раздраженно проговорил Логинов, размышляя: «В какую же сумму мне обойдется этот филиал, черт бы его побрал? Полный разгром — и никакой перспективы на ближайшие год-полтора. Сколько еще денег надо вложить в это проклятое место, прежде чем придется продать его Корейцу».

— Господин Логинов, — окликнул его Улдузов, после того как выслушал одного из своих помощников.

— Что такое? — спросил Логинов, отвлекшись от мыслей.

— Нашли вашего телохранителя.

— Веди к нему.

Помощник Улдузова быстрым шагом направился за бункер, экс-генерал и Логинов поспешили за ним. В двух ярдах от бункера на дюжину жердей был натянут брезентовый тент, под ним лежало несколько десятков раненых и обожженных людей. Между рядами стонущих ходили боевики, заменяющие фельдшеров. Кого-то из раненых перевязывали, кому-то делали обезболивающие уколы. Помощник Улдузова бесцеремонно перешагнул через окровавленный ком бинтов, под которыми с трудом можно было узнать человека, двинулся в глубь этого импровизированного лазарета.

Среди раненых лежал Алик Джасанов, его лицо посерело от мук. На его теле не было ни единой царапины, но ноги обгорели до колен. Только благодаря могучему здоровью Алик не умер от болевого шока.

Встав над своим телохранителем, Александр Логинов бесстрастно смотрел на обугленные ноги. Из-под черных обгоревших тканей выглядывала белая кость. Фельдшеры вкололи Джасанову много болеутоляющего, и он сейчас находился в прострации.

— Он неплохо выглядит, — сказал Логинов, обращаясь к Улдузову. Экс-генерал по-своему понял эту фразу.

— Я вызвал из центра пару вертолетов. Они заберут раненых и доставят их в частную клинику. У нас есть такая. Там без особого шума и вмешательства милиции им всем окажут помощь. Боюсь, что ноги вашего телохранителя сохранить не удастся, зато он останется жив. И еще сможет поработать на организацию.

Логинов издал языком звук, похожий на щелчок выключателя, и, ухмыльнувшись, проговорил:

— Вряд ли ему доведется работать на организацию.

После этих слов он склонился к раненому. На заторможенном лице Алика появилась невинная улыбка. Доставая из набедренной кобуры телохранителя револьвер, некогда принадлежащий Ванину, Логинов тоже улыбнулся. Сняв револьвер с предохранителя, быстро приложил ствол ко лбу раненого и нажал на курок.

Среди стона раненых выстрел прозвучал не громче, чем удар хлыстом. На широком лбу Джасанова появилась маленькая точка. Глаза телохранителя закатились, он был мертв. Логинов выпрямился, бросил на труп оружие и со злостью сказал:

— Щенок, тумана он испугался. Если бы охота за террористами продолжалась, мы бы сейчас не были в таком скверном положении.

Улдузов проглотил подошедший к горлу ком и хрипло, по-военному спросил:

— Прикажете преследовать террористов?

Логинов саркастически усмехнулся:

— Прекратите паясничать, Улдузов. В вашем подчинении осталось не больше трех десятков людей, и вы рветесь в бой. Это надо было делать, когда у вас имелось две сотни головорезов. А теперь… теперь наладьте охрану и займитесь восстановлением базы. Я возвращаюсь в Москву и там решу, какую вам оказать помощь. — Логинов уже хотел отойти от трупа своего телохранителя, как вдруг снова повернулся к экс-генералу. — Ваша поездка в Центральную Азию пока откладывается на неопределенный срок. Пока все не урегулируете здесь, об отъезде не может быть и речи.

— Да, да, я понимаю, господин Логинов, — заикаясь, проговорил Ахмед. Сейчас этот отставной вояка вдруг понял, что он всего-навсего старик и что его жизнь полностью принадлежит этому «новому русскому», которого волей судьбы из школы провинциального городка забросило на вершину гос ударственной власти, а оттуда — на место главы преступного синдиката. И теперь все будет зависеть от мнения, которое сложилось у Логинова о работе его подчиненных.

Александр Логинов будто прочел его мысли. Он внимательно посмотрел на азербайджанца.

Вам, Улдузов, придется здесь сильно попотеть. База должна быть восстановлена за месяц.

Средствами мы вам поможем, людей подбирайте сами.

Ахмед по-армейски вытянулся перед боссом. Тот похлопал старого вояку по плечу, но взгляд его был направлен поверх головы экс-генерала. На большой высоте к базе приближалась пара вертолетов.

Это были вертолеты, принадлежащие промышленнику Ахмеду Улдузову, за какового выдавал себя в высшем обществе владивостокских богачей экс-генерал.