Псы войны

Глава 22

Открыв глаза, Олег Донцов осмотрелся: в комнате был полный хаос. Вещи разбросаны по полу, на столе несколько пустых бутылок и бокалов, валяющихся между тарелками. Обои возле стола забрызганы чем-то темным.

Превозмогая головную боль, Донцов поднялся с кровати. К своему удивлению, он обнаружил в своей постели спящую мулатку. Девушка была абсолютно голой и спала на спине, выставив для обозрения все свои прелести.

Взглянув на нее, Олег безразлично подумал: «Наверное, я вчера выпил больше обычного». Почесав затылок, он двинулся к столу в поисках средства от головной боли.

Поиски заняли довольно много времени. Наконец Олег нашел заветную бутылку. Это было шампанское, бутылка содержала жидкости лишь на четверть, но этого было достаточно. Откупорив бутылку, Олег влил в себя всю жидкость и тут же закашлялся. Газ ударил в нос, прохладное шампанское живительной влагой проникло в желудок, по всему тело разлилось тепло. Олег направился в душевую.

Под тугими струями холодной воды тело его обретало былую силу и упругость…

Минуло уже три недели с того дня, как остатки команды наемников вышли из тайги. И, как было условлено, их встретил Николай Кутепов. В тот же вечер специально зафрахтованный им самолет доставил их во Владивосток.

Кольцова поместили в военный госпиталь, оформив его как раненного в Чечне офицера. С проводником Михеичем рассчитался Николай Ильич, заплатив ему втрое больше, чем было установлено вначале. Заработав таким образом целое состояние, Михеич отправился к семье, пообещав навсегда забыть тайгу, по крайней мере те места, где довелось ему водить наемников. Поселив Улниса и Донцова в одну из лучших гостиниц, Кутепов вернулся в Европу, так как этого требовали его дела.

Получив в свое распоряжение кредитную карточку Кутепова, Владис принялся восстанавливать подорванные силы — свои и Донцова. Три дня они питались лишь морскими деликатесами: устрицами, омарами, крабами, угрями, лангустами. Запивали все это витаминным коктейлем, состоявшим наполовину из смеси фруктовых соков, а наполовину из чистого спирта.

После этого Владис повел Донцова по самым экзотическим местам Владивостока. В основном это были змеиные рестораны, недавно открывшиеся в городе. Здесь заправляли вездесущие китайцы. В ресторанах-террариумах наемников кормили различными деликатесами из ползучих гадов, а из напитков предлагали спирт со змеиной желчью. По утверждению прибалта, вся эта кухня была не только экзотична, но и полезна, так как омолаживала организм и увеличивала мужскую силу. Об этом он читал в журнале «Вокруг света».

И как бы в доказательство, уже через неделю Улнис исчез. Вернулся он через пару дней, и вид у него был не лучше, чем у кота после мартовских свадеб. Все последнее время наемники загорали и купались на пляже возле гостиницы.

Но вчера вернулся из Европы Кутепов, что послужило поводом для еще одной попойки…

Закрыв кран, Олег вышел из душевой, тут его поджидала уже одетая подружка. Девушка на полу-блатном диалекте потребовала денег. Не спрашивая о сумме, Олег дал ей несколько крупных банкнот и вытолкал из номера.

Война в таежных лесах сделала его еще более циничным и жестоким. Только по-настоящему сражаясь за жизнь, можно понять цену жизни. И теперь он эту цену знал.

В баре его ждал Владис. Перед латышом стоял бокал с коктейлем, а рядом сидела голубоглазая блондинка.

— Николай Ильич поехал к нотариусу за завещаниями, — вместо приветствия объявил Улнис. Девушка манерно поднесла ко рту зажженную сигарету и, слегка затянувшись, выпустила клуб сизого ароматного дыма.

— Завещание — это меня не касается, — сказал Олег.

— Ах да, ты у нас бессребреник, «вольный стрелок».

Блондинка опустила недокуренную сигарету в пепельницу и, выпялив свои голубые глаза на Владиса, промурлыкала:

— Может, твой приятель что-нибудь выпьет?

— Да, я бы выпил кофе.

Бармен поставил перед ним фарфоровую чашку с горячим кофе.

Олег отхлебнул из чашки кофе. Ароматный напиток показался неприятно горьким, по-видимому, это был результат вчерашней вечеринки.

— Бармен, рюмку коньяка, — морщась, проговорил он.

Коньяк был жгуче терпким. Через минуту щеки Олега болезненно покраснели, горячая волна достигла мозга. Легкое опьянение паутиной обволокло сознание, вдруг стало чертовски хорошо. Олег хотел заказать еще, но в этот момент ему на плечо легла тяжелая ладонь. За спиной стоял Кутепов.

— Ты уже приехал, Отец? — усмехнулся Донцов.

— Да, я приехал, — проговорил Николай Ильич. Достав из нагрудного кармана желтый конверт, он протянул его Улнису. И пока прибалт занимался изучением содержимого конверта, они отошли в глубь зала, сели за свободный столик.

— Я только что из клиники, — сообщил Николай Ильич, взмахом руки подзывая официанта. Стройный парнишка в белой рубахе с черной бабочкой, промелькнув между столами, остановился возле Кутепова.

— Два коньяка, — заказал бывший чекист.

— Как здоровье Кольцова? — спросил Олег, едва официант отошел от их столика.

— После того как Глеба перевезли из госпиталя в эту частную клинику, он быстро пошел на поправку, врачи говорят: недели через две можно будет его выписать. Но есть другая проблема.

— Когда я смогу с ним увидеться?

— Если тебя устроит, завтра утром я заеду за тобой.

— Да, вполне.

Кутепов залпом выпил свой коньяк и встал.

— До завтра.

Олег с удивлением глядел на Улниса. Прибалт шел как слепой мул, сдвигая на своем пути стулья.

— Ты себе даже не можешь представить, как со мной поступил этот сукин сын, — прорычал Владис.

— Кто? — не понял Олег.

— Лаптев, черт бы его побрал.

— Лаптев? — удивился Донцов. — Чем же он тебе насолил?

— Этот сукин сын составил завещание на мое имя, — громко хохоча, проговорил Владис. От его смеха, казалось, сотрясались стены бара. — Теперь я располагаю семьюдесятью тысячами английских фунтов. С такими деньгами я могу здорово повеселиться в Европе. Хотя к черту Европу. Слушай, Аристократ, давай махнем на Филиппины, говорят, филиппинские девки — это что-то. Денег нам хватит на двоих, ну и повеселимся же мы там. А?

— Нет, я пас, — поднимая обе руки, сказал Олег. — Может, и тебе, Викинг, остепениться, вложить эти деньги в бизнес и….

— …и ждать старости, — закончил Владис за Олега, потом добавил: — Жизнь, какой живет Ильич, — не для меня. Сегодня у меня есть деньги, и я лечу на Филиппины. Ты со мной?

Олег отрицательно покачал головой.

— Тогда до встречи.

— Пока, — ответил Олег, глядя на удаляющуюся широкую спину латыша.

Частная клиника «Здоровье семьи» еще в недавние советские времена была пансионатом «Золотой Рог», где отдыхали и поправляли расшатавшееся здоровье местные партийные и хозяйственные бонзы, а также генералитет армии и флота, базирующихся в этом регионе.

В период «прихватизации» директор пансионата понял, откуда дует ветер и чем все это может закончиться, собрал вокруг себя лучших врачей края и создал медицинский центр «Здоровье семьи». Знакомство с бывшими коммунистическими, а ныне демократическими лидерами позволило получить и пансионат в собственность, и кредиты для закупки дорогостоящего импортного оборудования. Клиника заработала, потекли деньги. Теперь здесь лечились не только руководители края и города, но и бизнесмены и бандюги.

Клинический центр раскинулся за городом, на берегу залива Петра Великого. Маленькие белые больничные корпуса утопали в зелени. Лесистые горы, окружавшие клинику, и воды Японского моря насыщали воздух лечебным озоном.

К клинике вела неширокая бетонная дорога, которая, подобно коралловому аспиду, петляла у подножия гор. По этой дороге и приехали Олег Донцов и Николай Ильич Кутепов.

Желтое такси остановилось у резных ворот. Николай Ильич, одетый в легкий шелковый костюм серого цвета, который подчеркивал его благородную седину, рассчитался с водителем, вышел из машины. Следом за ним из такси выбрался Донцов. Он был одет в яркую гавайскую безрукавку и белые брюки спободного покроя.

У ворот клиники стояло двое омоновцев в бронежилетах, с автоматами в руках. Они несли круглосуточную охрану лечебного заведения. Узнав Кутепова, поспешили распахнуть глухую калитку, встроенную в ворота.

Пройдя мимо длинных белых коробок, где размещались подсобные помещения больницы, приехавшие направились в сторону пляжа, там стояли котеттджи для выздоравливающих.

Коттедж, в котором жил Кольцов, стоял почти у самой воды. Утренний морской бриз трепал занавески на раскрытых окнах. В комнате было свежо, пахло солью и водорослями. Глеб в спортивных трусах, с оголенным торсом, пытался делать зарядку. Левая рука была забинтована и висела на перевязи.

— Я смотрю, он выздоравливает, — нарочито громко сказал Олег, обращаясь к Кутепову.

Николай Ильич ничего не успел ответить: услышав голоса, Кольцов обернулся. По его лицу расплылась улыбка, и он воскликнул:

— Какие люди!

Они обнялись.

— Ну что, скоро снова партизанить в тайгу? — усмехаясь, спросил Донцов.

— Думаю, не скоро, — ответил Глеб, кладя правую руку на забинтованную левую. Взглянув на Олега, он хохотнул: — А тебе, я вижу, понравилось шастать с автоматом по лесам.

— Ну, не так чтобы очень.

— Что говорят врачи о руке? — наконец подал голос Кутепов.

— Возможно, когда-нибудь пальцы будут шевелиться, но, как я понял, это чудо произойдет не скоро.

— Когда тебя выпишут? — спросил Олег.

— Не знаю, мне пока ничего не говорили. Пусть Николай Ильич сходит узнает.

— Я так и сделаю, — Кутепов поднялся с кресла. Когда дверь за ним закрылась, Олег спросил:

— Когда выпишут, в Москву к Натахе поедешь?

— Куда же еще? Но…

Глеб поднялся, подошел к столу, там лежала пачка сигарет и зажигалка. Закурив, он повернулся к Олегу и тихо сказал:

— Ты, Олежек, как милиционер знаешь много страшных историй. Скажи, мафия когда-нибудь прощала нанесенные ей оскорбления?

— Нет, что-то такого не припомню, — грустно усмехнулся Донцов.

— Вот и я о том. Рано или поздно они отыщут меня. Ну ладно, живы будем — не помрем. — И он махнул здоровой рукой. — А ты в Москву?

— Куда ж еще? — в тон ему ответил Олег.

Войдя в свой кабинет, Александр Васильевич Логинов приказал позвать к себе Гольберга. После гибели Алика Джасанова его отец Махмуд совсем отошел от дел, часто болел и почти все дни проводил с внуками. Место советника прочно занял Гольберг. За месяц, что прошел с разгрома дальневосточного филиала, Давид сделал многое. Взамен определенных льгот, данных братьям Шаблиным в Подмосковье, клан Логинова получил средства в Приморье для восстановления филиала. На днях в Магадан уехали гонцы забить «стрелку» Корейцу. Если переговоры будут удачны, то в ближайшее время можно будет избавиться от злосчастного филиала, при этом не только ничего не потеряв, а даже увеличив поток наркотиков в Москву и центральные районы России. Но это в будущем. Пока Гольберг занимался делами текущими: используя свой недюжинный ум, опыт и, главное, связи, он пытался получить для строительной компании Логинова выгодный контракт на строительство большого больничного комплекса для муниципалитета. Это сулило многие миллионы прибыли.

Прежде чем войти в кабинет к боссу, Гольберг постучал. С того дня, как он стал советником, в его облике ничего не изменилось. Он по-прежнему носил строгий деловой костюм и большие затемненные очки в роговой оправе.

— Доброе утро, — поздоровался советник.

— Доброе, — кивнул Логинов и сразу же спросил: — Как идут дела?

— Все по-прежнему, — ответил Гольберг. — Мы пытаемся воздействовать на мэра через наших заокеанских друзей. Дело это очень щекотливое, поэтому идет медленно, но все же продвигается.

— Хорошо. Что еще?

— Получена партия кокаина. Вчера ее доставили на самолете из Мексики. У нас есть оптовый покупатель из Риги. Сейчас проверяем, не от Интерпола ли этот птенец. Если все в порядке, товар реализуем оптом.

— В случае провала этот птенец не сможет выйти на нас? — поинтересовался Александр Васильевич.

— Нет, мы его пропускаем по совершенно автономному звену. Трое питерских парней работают за комиссионные, даже не подозревают, кому достанется весь куш.

— Хорошо, еще что-то есть?

— Вот, — Давид положил на стол перед боссом пластиковую папку. — Я сделал расчеты по кинопромышленности: если мы продадим филиал и вложим эти деньги в кино, то через десять лет из «Мосфильма» можно будет сделать русский Голливуд…

— Это отлично, — перебил советника Логинов, — но не своевременно. Решим проблему с филиалом, тогда и поговорим. Есть еще что-нибудь?

— Нет.

— Значит, все.

Гольберг вышел из кабинета, а Логинов задумался. Для его организации наступали тяжелые дни. Недавние мелкие бандитские группировки, на которые он раньше и внимания не обращал, теперь превращались в крупные организации и пытались урвать себе кусок от его дела. К тому же ему, Александру Васильевичу Логинову, не приходилось рассчитывать на помощь других мафиози, они были слишком маститыми, чтобы помогать какому-то «дворняжке». И если бы кто-нибудь из них пронюхал про его фиаско на Дальнем Востоке, ему было бы совсем плохо. Таков неписаный закон: слабого убивают, а затем грабят.

Логинов с ненавистью подумал обо всех этих боссах, про себя решив, что скоро он с ними рассчитается и это пренебрежение к нему.

— Есть еще что-нибудь? — спросил он у советника.

— Да. По не проверенным пока сведениям, того, кого вы ищете, видели во Владивостоке.

— О ком ты?

— О вашем «друге» Кольцове.

— Каскадер был там?! Черт возьми! — выругался Логинов. И тут же в душу закралось смутное, тяжелое подозрение: «Какого дьявола этот гад искал на Дальнем Востоке? Неужели?..»

— Эта информация не от Донцова?

— Нет, он давно исчез из поля нашего зрения.

— Странно… Ладно, иди.

В самом деле тут чувствовалось что-то странное: вместо того чтобы искать Каскадера, милейший опер как в воду канул, а сам Кольцов вдруг объявился на Дальнем Востоке. Александр Васильевич подумал, что теперь, после случившегося в тайге (если это вправду дело рук Кольцова), его счет к Каскадеру возрос многократно. И надо приложить все усилия, чтобы добраться до него и отомстить. Логинов горел желанием мести, сейчас это представлялось ему самым важным в жизни.

Каскадер должен быть уничтожен!