Псы войны

Глава 6

Старый рыболовецкий сейнер «Ерш», переделанный под прогулочный катер для развлечения «новых русских», бросил якорь возле маленького острова Кроха. На сейнере забегали матросы, спуская на воду два моторных катера. Когда катера были спущены, на них начали грузить какие-то большие ящики, тюки. Потом в катера из сейнера перебрались девять мужчин и направились к острову.

Как только один катер ткнулся носом в песчаный берег, с него первым прыгнул Кольцов. Осмотревшись, дал команду выгружать. После того как катера разгрузились, они направились опять к сейнеру, где их вновь загрузили. И снова катера вернулись на остров, где их опять начали разгружать, и так еще два раза.

— Ну все, — сказал Петр Татенков по прозвищу Ветеран, он был самый старый в этой команде. Когда-то он служил в воздушно-десантных частях, побывал в Чехословакии, в Мозамбике. Это был старый друг Кутепова. Но Кутепов оказался более предприимчивым, у него теперь свой бизнес, а Ветеран не имел ничего, кроме прозвища, вот его Кутепов и устроил на это дельце. Несмотря на свои пятьдесят, Ветеран был рад, что он снова при деле.

— Слушай, Николай Ильич, — обратился Кольцов к Кутепову, который собрался уже сесть в катер, — ты уверен, что на острове никого нет?

— Абсолютно, — отрезал полковник. — Я же тебе говорил, что остров принадлежит нашему ведомству, он полностью в вашем распоряжении. Можешь его хоть взорвать. Во время осложнений с Китаем здесь готовили диверсантов для действий в тылу наступающей китайской армии. Но постепенно конфликт сошел на нет, и базу убрали. В глубине острова найдете казарму и стрельбище. В общем, все необходимое для подготовки. Ладно, дерзай, через три недели увидимся. Привет.

С этими словами он прыгнул в катер, тот, поднимая за собой белый бурун, помчался к «Ершу».

Вечерело, солнце быстро пряталось за горизонт. Кольцов посмотрел на часы, было двадцать один тридцать.

— Здесь разобьем лагерь, — сказал Глеб. — Ящики замаскировать, на ночь выставим охрану. Смена каждые два часа. Сегодня дежурят Шлосов, Улнис, Татенков и Болонидзе, завтра остальные.

Глеб специально называл всех по фамилиям, показывая, что он здесь начальник и церемониться ни с кем не будет. Впрочем, ему никто и не возражал. Только один Болонидзе по прозвищу Янычар буркнул:

— Зачем охрана, мы что, на войне?

— На учениях, — рявкнул на него Кольцов.

Грузин ничего не ответил, молча расстелил спальные мешки.

Что такое разбить лагерь для людей, привыкших вести кочевую жизнь? Лагерь был разбит за считанные минуты, Янычар уселся охранять его и следить за костром. Остальные легли спать.

Еще солнце не поднялось из-за горизонта, как лагерь наемников ожил. Утро началось с умывания холодной родниковой водой. Затем зарядка, потом вскрывали ящики с оружием, боеприпасами, амуницией. Каждому из добровольцев досталась пара тяжелых армейских ботинок и пятнистый комбинезон из плотного, жесткого, как брезент, материала. В нагрудном кармане комбинезона лежал небольшой цилиндрической формы футлярчик с какими-то разноцветными таблетками.

— Что это? — спросил Татенков, высыпав на ладонь несколько таких таблеток.

— Это витамины, — ответил Кольцов. — Наша пища не слишком витаминизирована и не очень разнообразна. Чтобы не ощущать недостаток витаминов, принимайте каждый день по одной таблетке.

Одевшись в униформу, наемники выстроились перед Кольцовым в шеренгу. Глеб, рассматривая каждого из них, давал мысленно характеристику.

«Ископаемое, — отметил он, глядя на бывшего майора Татенкова, — но огромный боевой опыт. Да и крепок еще старик, обузой нам не будет».

Вторым стоял Вано Болонидзе, выпускник Ташкентского пехотного училища, воевал в Афганистане. За убийство афганского офицера (предателя) был осужден. После амнистии воевал в Карабахе, в Абхазии. Принимал участие в восстании грузин против Звиада. Отличный следопыт, но психически неуравновешен, садист. За жестокость Вано прозвали Янычаром.

За ним стоял Владис Улнис, прозвище Викинг получил не столько за свою национальность и подходящую внешность, сколько за храбрость в бою, граничащую с безрассудством. Безрассуден и в часы отдыха в каком-нибудь баре. Неизвестно, где опасней с ним столкнуться. Но был лучший пулеметчик в спецназе ГРУ. Как сказал Кутепов, «грех терять такого пулеметчика».

Следующим стоял Родион Лаптев, прозвище Лопата. Отличный специалист, на пулеметных курсах был инструктором, готовил пулеметчиков для афганской госбезопасности. Скрытен и мстителен, любит деньги. Когда Лаптев решил тоже подписать контракт, Глеб был против: зачем ему два пулеметчика? Но его снова уговорил Кутепов: «С Лаптевым у тебя будет полный комплект лучших специалистов СА и КГБ». Глеб и на этот раз уступил.

Следующий Георгий Шлосов. За время путешествия на яхте с ним подружился Улнис, одолжил денег и в тот же вечер проиграл их в карты Янычару. За поучительный тон Владис окрестил Шлосова Полковником, так это прозвище к нему прилипло.

Рядом со Шлосовым стоял Алексей Гудыма. О нем и Кольцов, и Кутепов знали только, что он боевой пловец, как и Улнис, когда-то служил на Черноморском флоте. Старший мичман, специалист по минно-подрывному делу. В армии был зам-командира специальной группы подрывников. Глебу нужен был специалист такого профиля, и поэтому его взяли.

«Сегодня посмотрим, что он умеет взрывать», — думал Глеб, глядя на Гудыму.

Замыкал эту шеренгу Олег Донцов.

«Это тоже чудо, „подкидыш Петровки, 38“, хлебну я горя с этим Пинкертоном, — подумал Кольцов. — И зачем я его только взял. Он ведь никакого понятия не имеет об армии, не говоря уже о войне. Ладно, к черту, сказал, что отлично стреляет из винтовки, владеет карате (это я и сам знаю), физически крепок, в МУРе его приучили к опасностям. Думаю, за три недели сделаем из него солдата».

Эта мысль успокоила его.

— Итак, — проговорил Глеб, — у нас на подготовку три недели, срок небольшой. Поэтому будем готовиться как можно интенсивней. Полдня общей подготовки, вторая половина — по своей специальности. Ясно?

— Ясно! — хором ответили наемники.

— Тогда вперед, — гаркнул Кольцов и рванулся в глубь острова.

И полетели дни, загруженные до отказа марш-бросками, стрельбами, перебежками, ползаньем по-пластунски, скалолазанием и преодолением препятствий.

Первую неделю все чертовски уставали, жили впроголодь. Ели холодные консервы, не хватало сил и времени разогреть. Страшно хотелось спать.

На второй неделе постепенно втянулись, несмотря на прежнюю интенсивность тренировок, уже разогревали на костре консервы и могли час до сна поболтать о всякой ерунде.

К началу третьей недели Лаптев и Татенков заявили, что им надоели консервы и безвкусные галеты и что они хотят разнообразия в пище. На что Кольцов пообещал им шикарный обед, только маленькая деталь — когда попадут на материк. Лаптев с этим не согласился, и неизвестно, чем бы этот конфликт разрешился, если бы Алексей Гудыма не достал из упаковки акваланг, ласты, маску и подводное ружье. Ушел в море и через полчаса принес две большие серебристые рыбины.

Всю третью неделю наемники больше готовились по своим специализациям. Весь день, а иногда и ночь на острове звучали пулеметные очереди, гремели взрывы мин, гранат, ухали гранатометы. Все три недели Олег учился искусству войны. Искусству убивать других и стараться самому выжить. По нескольку дней каждый из наемников обучал его своему искусству. Шлосов таскал его за собой по скалам и учил штыковому бою. Татенков объяснял правила стрельбы из гранатомета и доказывал эффективность его применения. Лаптев и Улнис давали уроки виртуозной стрельбы из пулемета. Гудыма знакомил его с типами мин, обучал методам их установки и маскировки, приведению в боевую готовность, а также обнаружению и обезвреживанию. С Алексеем Гудымой Олег проводил больше всего времени, ему нравилось, как Гудыма колдовал над своими «игрушками», а потом показывал их в действии на развалинах заброшенной казармы. Янычар объяснял Донцову тактику партизанской и контрпартизанской войны в условиях леса. Болонидзе был неплохим учителем, но слишком вспыльчивым и как-то в горячке замахнулся на Олега кинжалом, висевшим у него на поясе. И тут проявилась милицейская хватка Донцова. Только сверкнул клинок кинжала — и в ту же минуту рука Олега схватила запястье грузина. И на глазах удивленных наемников мелькнули руки, ноги Янычара, и он оказался на песке лицом вниз с вывернутой за спину рукой. Донцов сидел на нем, а кинжал валялся в песке.

Такой оборот дела развеселил всех: увидев в руках Вано кинжал, подумали было, что оплошность новичка будет стоить ему жизни. Даже Кольцов не успел сообразить, что к чему, когда Янычар был скручен и обезоружен, и кем — Аристократом, как Донцова окрестил Викинг. Болонидзе хотел возобновить поединок, для чего вытащил из голенища еще один нож. Но эту попытку пресек Глеб, ткнув Янычару в затылок свой «ТТ» и в случае неповиновения пообещав сделать в голове Вано сквозную дырку для выветривания глупых желаний.

Болонидзе, сверкнув глазами, пообещал продолжить этот разговор после того, как выполнят задание, в этом с ним никто не спорил.

Кольцов знакомил Донцова со всеми видами стрелкового оружия, какие только имелись у них. И кроме всего, они каждый вечер бегали на южный берег острова. Там, переплыв небольшую лагуну с прозрачной водой, добирались до песчаной отмели, где вдали от всех совершенствовали свои знания в боевом противоборстве.

Вот наконец пролетели три недели изнурительного солдатского труда. На следующий день за ними должен прийти «Ерш», а пока Глеб достал из тайника ящик баночного пива, который держал специально для этого случая. Сегодня праздник — день отдыха, каждый был вправе развлекаться как ему вздумается. Алексей Гудыма взял акваланг и ушел в море, Донцов завалился спать, возмещая себе те пять-шесть часов тревожного сна за три недели.

Лаптев, Кольцов, Татенков и Шлосов сели играть в покер. Янычар, угрюмый от выпитого пива, точил свой штурмовой кинжал, возле него сидел Владис и предлагал по маленькой сыграть в «очко». Вано на это только криво усмехался и говорил: «Ты мне и так должен пятьдесят долларов, верни долг и покажи наличность, тогда и сыграем». Викинг злился, но сделать ничего не мог, аванс он прокутил в Питере с Беллой и ее подругой, остаток проиграл в карты Янычару еще на яхте. За три недели он уже наодалживал денег у всех. Теперь ему никто не доверял, и когда сели играть в покер, тоже не взяли, а этот образина Ветеран заявил: «Покер — это игра для взрослых мужчин, у которых есть деньги, а не долги».

«Ну и черт с вами», — огорченно подумал Владис, затем выпил последнюю банку пива и завалился спать рядом с Донцовым.

Проснулись они оба от какого-то шума — это спорили изрядно выпившие Шлосов и Болонидзе. Владис заметил недалеко от спорщиков пузатую бутылку из-под коньяка; чтобы захмелеть, им, ослабленным тяжелыми перегрузками, этого вполне хватило. Из-за чего начался спор, Улнис не понял, он только услышал, как сказал Шлосов:

— Ладно, я тебе докажу, что инструктора из учебных центров подготовлены ничуть не хуже «рексов» сороковой армии.

С этими словами Георгий собрал несколько пустых банок из-под пива, захватил бутылку от коньяка, отошел недалеко от лагеря и расставил их на расстоянии десяти футов друг от друга, пузатая бутылка замыкала эту шеренгу. Затем Шлосов вернулся, взял свой 74-й «Калашников», вставил полный магазин, надел на себя сбрую скалолаза со всеми альпинистскими атрибутами. И полез на ближайшую скалу, возвышающуюся над водой.

Все следили за ним затаив дыхание, слабое алкогольное опьянение прошло, и теперь на этот спор смотрели иначе. Вот Шлосов достиг вершины, вот он размахнулся, и в соседнюю скалу летит «кошка» с тросиком. Наконец закончились все приготовления, Георгий зацепился «карабином» за трос и на ролике заскользил на скалу напротив. Вторая скала была ниже первой, поэтому тело неслось вниз без каких бы то ни было усилий.

Все видели, как Шлосов вскинул свой автомат.

Та-та-та, — ударила короткая очередь, и пустую сплющенную банку отбросило в сторону.

Та-та-та, — и снова отлетают банки из-под пива. Пока Шлосов достиг противоположной скалы, все банки были сбиты, оставалась только бутылка от коньяка. Она стояла в гордом одиночестве, отражаясь на солнце зеленым светом. И вот Георгий достиг скалы, и в ту же секунду грянул одиночный выстрел — бум! — и фонтан зеленого стекла взметнулся в том месте, где только что стояла бутылка.

Присутствующие зааплодировали, все они были люди военные, профессионалы, но это для них был цирковой номер. Глеб же пожалел, что сейчас с ними нет Кутепова: он бы признал, что не зря Кольцов взял этого горного стрелка.

Когда Шлосов вернулся, все им восхищались, только Янычар не унимался. Поставив вдалеке пустой оружейный ящик, он начал метать в него ножи. На ящике был изображен силуэт человека, и Вано по команде любого бросал ножи куда указано: в руку, в голову. Десять ножей вошли в дерево, как в масло. Собрав ножи, Болонидзе вернулся к стоящим и обратился к Донцову:

— А ты, дорогой, тоже нас порадуешь, чему научился за три недели?

В голове Донцова мелькнула озорная мысль:

— Георгий, вы бы не смогли поднять этот ящик на скалу и спустить таким образом, каким сами спускались?

— О’кей, — согласился Шлосов и попросил Викинга: — Владис, помоги мне затащить этот гроб на скалу.

Пока шли эти приготовления, Олег взял свой десятизарядный полуавтоматический карабин «СКС» с оптическим прицелом. Он зарядил его по-особому: первые четыре патрона с простыми пулями, а пятый с разрывной.

И когда Шлосов с Улнисом пустили деревянную мишень по тросу, Олег быстро поймал в визир прицела движущуюся цель, дал упреждение и четырежды нажал на курок. Всем было отчетливо видно, как от попаданий ящик закачался. И пока продырявленный ящик съезжал, Донцов перевел взгляд на скалу, в прицел попала «кошка», теперь он прицелился более тщательно и плавно нажал курок. От точного попадания разрывной пули трос лопнул, ящик, кувыркаясь, полетел вниз и углом воткнулся в песок.

Это произвело не меньший фурор среди наемников, чем стрельба Шлосова.

А Олег как бы оправдывался:

— Я же говорил вам, что в юности был чемпионом в стрельбе по мишени «бегущий кабан».

— Неплохо, — пробубнил Вано, затем предложил Донцову: — Давай на ножах подеремся? — При этом его глаза горели каким-то сумасшедшим огнем, от этого безумного взгляда Олегу стало не по себе. Он не успел ничего ответить, его опередил Кольцов.

— Вано, — сказал он предупреждающим тоном, — если ты не угомонишься, я тебя отделаю не хуже, чем Женя Ким, ты понял?

Напоминание об инструкторе рукопашного боя Киме взорвало опьяневшего грузина.

— Не пугай меня, Каскадер, ты не Ким. — И Янычар двинулся на Глеба, манипулируя двумя кинжалами. Клинки поблескивали на солнце, мелькая в его лучах, и со свистом резали воздух. Казалось, в руках Вано не ножи, а маленькие молнии — уроки Кима пошли ему на пользу.

— Янычар, — раздался громовой голос Ветерана, — зачехли оружие. Хочешь показать свое умение, увидим и так, а кровь необязательна в таком деле.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы Болонидзе и тут же отсоединил от портупеи кожаные чехлы и надел их на кинжалы. Пока Вано зачехлял свое оружие, Глеб расстегнул ремень с кобурой, обернул его вокруг кобуры и бросил Татенкову.

И они сошлись. Вано, манипулируя ножами, двигался на Кольцова. Глеб понимал, что эта близость ему ничего хорошего не обещает, и держался на расстоянии. Долго бегать от грузина было бы неприлично, и Глеб решился. Удар ногой в голень, на лице грузина никакой реакции. Он двигался на Кольцова. Глеб снова ударил несколько раз левой ступней в сустав голеностопа, рот Вано неприятно исказился, и левая рука с вращающимся ножом скользнула вниз, чтобы зацепить голень. Глеб только этого и ждал: как только открылась незащищенная левая сторона груди, в то же мгновение пятка правой ноги врезалась в подбородок Болонидзе. На какое-то мгновение он потерял контроль. Тут же Глеб подскочил к нему, и серия коротких, но резких ударов кулаками по корпусу, пояснице надломила Вано. Повернувшись лицом к противнику, он ударил кинжалами — правой рукой сверху, левой снизу. Глеб едва успел схватить его за запястья и удержать их у самой груди. Но Вано напирал, это уже была не техника владения холодным оружием, а необузданное упрямство. Злоба залила ему глаза, и он с упорством давил. Кольцов, чувствуя, что ему не сдержать неистовство грузина, ударил его коленом в пах.

— Ах! — вырвалось из груди Вано.

Все его тело как-то обмякло, руки ослабли, голова непроизвольно наклонилась. И в то же мгновение Глеб ладонью раскрытой правой руки ударил его в лоб. Вано упал навзничь; с трудом пытался подняться. Кольцов думал, что поединок закончился, но Болонидзе быстро пришел в себя. Он перевернулся через голову, вскочил на ноги, швырнул в противника нож. Кольцов успел лишь развернуться боком, как в плечо больно ударил зачехленный кинжал. Присутствующие недовольно загудели, а Ветеран, который взял на себя обязанности рефери, заявил:

— Проникающее ранение в плечо правой руки. Теперь ты, Глеб, можешь драться одной левой. — И, чтобы успокоить возмущенных зрителей, добавил: — Чего галдите, в бою всякое возможно.

Они снова сошлись. Теперь уже Вано твердо держал в правой руке нож, надвигаясь на Кольцова. А Глеб засунул свою правую руку в карман комбинезона, чтобы непроизвольно не защититься «раненой» рукой.

Приблизившись, Вано сделал выпад. Кольцов увернулся, тогда грузин начал махать ножом, норовя попасть в лицо. Глеб, пытаясь уклониться, подался спиной назад, не удержал равновесие и упал. Обрадованный грузин занес над головой нож и бросился на Кольцова. И вдруг поверженный противник извернулся, синхронный удар ногами левой по голеностопным суставам, правой под коленные суставы. Болонидзе упал как подкошенный рядом с Глебом, широко раскинув руки. Кольцов ударил локтем по руке, сжимающей нож. Рука разжалась, неуловимым движением Кольцов отбросил нож, а сам вскочил на ноги. Вано тоже попытался встать, но удар ногой в грудь снова кинул его на песок. Кольцов подпрыгнул, имитируя удар двумя ногами в голову, затем повернулся спиной к Татенкову и пошел в лагерь, чтобы напиться воды.

Болонидзе тоже вскочил с песка и хотел продолжить поединок, но его остановил рефери:

— Ты проиграл, Янычар.

— Это почему? — возмущенно спросил Вано.

— После того, что показал Каскадер, в твоей голове были бы не мозги, а котлетный фарш, хотя я сомневаюсь, были ли там до этого мозги, — закончил Ветеран под общий смех.

— Все-таки уроки Кима не пошли тебе на пользу, — проговорил Глеб, подходя к собравшимся.

— Зато тебе пошли, — огрызнулся Вано и вспомнил: — Это все его штучки. Раз с мечом он меня задел точно таким приемом. Теперь я вижу, что два месяца он не зря тебя натаскивал. — Все снова рассмеялись, видя, как после такой взбучки у Янычара полностью пропал его воинский пыл.

— Чего ржете? — раздался голос Гудымы, он тащил за собой метровую рыбину, привязанную на гарпунный шнур. Все обступили подводного охотника.

Владивосток — восточные ворота России — встретил команду наемников во всем своем блеске. Они поселились в гостинице «Золотой Рог», правда, отдельно друг от друга, хотя по документам, полученным от Кутепова, они все были ученые-биологи, занимающиеся исследованием фауны и флоры Приморья.

Три дня наемники были предоставлены сами себе. Утром они отправлялись на пляж и валялись там до обеда. Обедали в небольшом ресторанчике со смешным названием «Пуф», после чего каждый развлекался по-своему. Вано проводил все вечера в казино «Гран-Мари», испытывая счастье в рулетке. В том же казино развлекались Лаптев, Шлосов и Гудыма, но их интересовал только покер, за которым они проводили все вечера и ночи.

Олег Донцов соблазнил старика Татенкова. И они, захватив с собой полдюжины проституток, отправились на «Ерш». После такой гулянки Ветеран появился на пляже с землистым лицом и под общий смех пожаловался на подорванное здоровье. А вечером снова отправился с Донцовым на сейнер в обществе девиц кутить до утра. Улнис, взяв у Кутепова сотню, отправился промочить горло в ближайший бар. И в первый же вечер угодил в местное отделение милиции за пьяный дебош в баре с нанесением тяжких телесных повреждений двум посетителям и одному милиционеру, который пытался пресечь разгул Викинга и попал в госпиталь. Кутепов сразу же побывал в РОВД и при помощи денежных единиц замял скандал, при этом договорившись с начальником милиции, что Викинга продержат под замком еще два дня, так безопасней и для Улниса, и для милиции, и, возможно, для всего Владивостока.

Кольцов все свободное время был в обществе Кутепова, они решали вопросы, связанные с предстоящей операцией. В тайге помощи ждать будет не от кого, придется рассчитывать только на себя. Поэтому надо все продумать и на всякий случай иметь запасной вариант.

Поздно вечером они ужинали в фешенебельном ресторане «Ермак» с видом на Амурский залив. Сидя на открытой террасе, поедали местные деликатесы, сдабривая их старым португальским вином. Пытались говорить на какие-то отвлеченные темы, но снова и снова возвращались к походу в тайгу, ничто иное их не интересовало. Это и понятно, страх смерти всегда существует. Отвлечь от него могут только наркотики — но среди этой команды наркоманов не было.

Утром четвертого дня все члены «экспедиции» в дальневосточную тайгу собрались в номере Кольцова. Пока ждали Кутепова, Глеб налил всем по рюмке коньяку. Татенков снова сидел с лицом землистого цвета и, жалуясь на больную печень, пить отказался. Зато Улнис с удовольствием залпом выпил две рюмки и попросил третью, но Глеб сделал вид, что не слышит. Донцов и Лаптев приставали к Владису с издевательскими вопросами о жизни в местной предварительной тюрьме. Все смеялись, слушая оправдательную речь жертвы милицейского террора, не смеялся один Вано. Янычар просадил в рулетку всю имеющуюся у него наличность и теперь угрюмо сидел в углу.

Наконец появился Кутепов, он пришел в обществе какого-то маленького плюгавого очкарика в строгом черном костюме.

— Это нотариус Гройсман, — вместо приветствия сказал Кутепов. — Сейчас все напишете завещания, нотариус их заберет и заверит у себя в конторе.

Все расселись поудобнее, вооружились ручками, начали писать. Никто из наемников не высказал сомнения по поводу странного оформления завещаний, большинство хорошо знали Николая Ильича Кутепова, а кто его не знал (Шлосов и Гудыма), тоже смолчали.

В комнате стояла тишина, только поскрипывали перья. Нотариус с Кутеповым сидели на балконе и о чем-то тихо переговаривались. Все писали, кому они завещают деньги, причитающиеся в случае их смерти. Кольцов, который заварил эту кашу, все деньги уже давно перечислил на имя Наташи, не считая тех, что взял на эту операцию. Донцов тоже не писал, ибо с этого дела ему ничего не причиталось: он был «вольным стрелком», просто из жажды приключений оказался в этой компании, да к тому же хотелось «отблагодарить» старого мерзавца Логинова.

Наконец писать закончили, поочередно сдавали исписанные листки нотариусу. Гройсман сложил их в большую черную папку и спрятал ее в «дипломат». Глеб проводил его до дверей, затем, когда нотариус ушел, запер дверь и вернулся в холл. Здесь уже заправлял Кутепов. Большая карта Хабаровского края лежала на столе, наемники обступили ее со всех сторон. Кольцов достал из тайника большой кусок прозрачного полиэтилена и положил в центр карты. Сразу стало ясно, что это условные обозначения.

— Итак, джентльмены, — театрально начал Глеб, — настало время объявить, для чего мы здесь все собрались.

Кольцов выждал, пока все сориентируются по карте, и продолжал:

— На этой карте красными точками помечены три объекта (условные обозначения А, В, С). А и В — это подпольные золотые прииски, С — лаборатория по переработке в героин опиума-сырца, который доставляют из Китая. Наша задача — выйти на эти объекты и их уничтожить. Хочу сказать сразу, чтоб больше не возвращаться к этому вопросу: число обслуживающего персонала и охраны, а также система сигнализации и связи нам неизвестны. Это придется определять на месте перед непосредственным контактом. Единственный наш козырь — внезапность, нас там никто не ждет. Вопросы есть?

Все молчали, осмысливая услышанное, первым заговорил Татенков.

— Что это отмечено синим цветом? — Он показал на жирные синие пятна, разбросанные на значительном удалении друг от друга.

— Это поселения местных жителей, хотя большинство из них стали местными по определению суда. Они наверняка обслуживают подпольные прииски.

— Каким образом мы попадем к месту действия? — спросил Шлосов.

— Завтра вылетаем в Комсомольск-на-Амуре. А оттуда отправляемся в тайгу под видом научной экспедиции. Надеюсь, вы не забыли, что мы ученые-натуралисты? — усмехнулся Глеб.

— А как будем выбираться? — поинтересовался Болонидзе.

— Так же, как и прибыли, только в обратной последовательности, — ответил Кольцов.

— Какое оружие будет использовано нами? — закуривая, спросил Гудыма, у него почему-то начало дергаться веко левого глаза.

— Точно такое, с каким тренировались на острове.

— А что, мы весь этот арсенал повезем в самолете? — подал голос Улнис.

— Нет, все оружие уже ждет нас в тайнике в условленном месте, — сказал Глеб, показывая пальцем на карте, где помечен крест.

— Любопытно, каким образом оно там оказалось? — поинтересовался Шлосов. Он, как кадровый военный, не был знаком со специализацией наемников, солдат без присяги.

— А это секрет фирмы, — ответил за Глеба Кутепов.

— Итак, — продолжал Кольцов, — завтра утром мы отправляемся в «круиз». Сейчас все свободны, советую отоспаться, кто знает, когда снова попадем сюда. Завтра в пять утра надо быть в аэропорту. Поэтому никому не пить, и желательно, чтобы все хорошо выспались, в Комсомольске мы задерживаться не будем.