Птичий человек и другие рассказы

ЗАВТРАК НА ТРАВЕ

Мы уселись на траве, пиво поставили в тенек, чтоб не перегрелось… Ну, Юлечка, конечно, захотела себя во всей красе показать и говорит:

— Вот вы, Валерий Иваныч, очень даже неправы. Человек очень даже меняется! Утром, например, человек — такой, а вечером — совершенно другой!

Я говорю:

— Юль, ну дай ты Валерию Иванычу сказать. Что ты, честное слово, всегда вперед всех лезешь!

Валерий Иваныч отвечает:

— Нет, Юль, это внешнее. А так — человек не меняется, почти не меняется… Вот, смотри, — видишь старик с палкой идет. Ты думаешь, во сне он себя кем видит? Правильно! Юношей, а то и ребенком…

Мы с Юлькой примолкли, сидим, того старика жалеем.

А Валерий продолжает:

— Но все-таки иногда человек меняется. После потрясений. И чаще в плохую сторону, а не в хорошую…

Тут Юлечка опять вперед всех выскакивает и говорит:

— Это почему это в плохую чаще, чем в хорошую? Вот я, например, так не считаю!

Я говорю:

— Валерий Иваныч! Вы ее не слушайте! Она сама не знает, что говорит. Ей лишь бы умным людям противоречить…

Он посмотрел на нас тогда сквозь очки:

— Тут действует какой-то закон природы… Еще, может, не до конца открытый… Вот, давайте, я вам одну историю про себя расскажу. Короче, был у меня в детстве приятель во дворе. Звали его Боря. Но не друг, просто приятель Боря…

Ну, Юлька снова его подковыривает:

— Почему это не друг? А приятель, это что — не друг?

Он спокойно так отвечает:

— Это существенно для дальнейшего. Боря выделялся из всей дворовой шатии тем, что был нормальным парнем. Понимаете? Нормальные люди ведь редко встречаются, но зато чаще других сходят с ума…

Тут у нас вообще челюсти отвисли, а он:

— Я не понимаю, чему тут удивляться. Нормальный человек, это значит — чувствительный, нетерпимый к несправедливости. Вот, случилось у него дома какое-то несчастье, и у парня поехала крыша… Потом мы долго не виделись. Встретились случайно, он занял у меня денег — ну, без отдачи, естественно — и говорит тогда: «Вот, спасибо, ты дал мне сколько-то там рублей. Теперь у меня плохие мысли пропали.» А я думаю — какие такие плохие мысли? Короче, стал он регулярно заходить и деньги одалживать. Я ему деньги-то даю, но в дом не пускаю. Понимаете? И чувствую себя последней сволочью. Ему же жить негде. Какой-то хрен из каких-то там структур оттяпал у него комнату, пока он в психушке лежал. Он пристроился жить где-то в монастыре, за городом…

Тут мы с Юлькой говорим:

— Вы, Валерий Иваныч, все-таки не обязаны… К тому же вы не один тогда жили…

Он отвечает:

— Ну что я вам могу сказать? Не обязан, не обязан… Мне Светка с шестого этажа тоже говорит: «Зачем вы его приваживаете?» А я ей объяснил тогда: «Если я не буду ему ничего давать, он отсюда не уедет. «Ему ведь деньги на проезд нужны были, чтоб до своего монастыря добраться. И вот так он и ездил много лет, зимой и летом, зимой и летом, раз в три дня…

Юлька говорит:

— Ну ничего себе! Это же утомительно. Что ему там, в монастыре, не сиделось?

А Валерий в ответ:

— Юль, ну посуди сама! Это же естественно! Рыба плывет на нерест туда, где она вывелась, птица перелетная делает то же самое практически, а человек чем хуже?

А она ему:

— Но все-таки, Валерий Иваныч, зачем вы нам это рассказываете, мы уже поняли. У вашего друга Бори поехала крыша, и он изменился. Так, что ли?

Валерий говорит:

— Да нет, он-то как раз не изменился. Просто сбрендил немного, вот и все. Вот слушайте дальше. Ездил он, ездил, и тут вдруг грянули дикие морозы. Вот он, если приедет, я не могу его пустить вместе с его «плохими мыслями», а не пустить тоже не могу. Я буквально не знал, как мне быть с самим собой. Понимаете? Но он не приехал. И больше вообще никогда не приехал. А я вот изменился.

2015