Птичий человек и другие рассказы

БЕССЛЕДНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Кошка умирала в течение полутора месяцев. От рака. Но все равно она продолжала любить Феликса и выполнять свои обязанности хозяйки дома. Встречать Феликса после работы и греть ему лысину, например. Феликс все время поражался ее нравственной силе: даже в последнюю неделю, когда она была в полушаге от смерти, она заботилась не о себе. Феликс чувствовал ее превосходство и ничего не мог с этим поделать.

Потом, когда кошка умерла, Феликс понял, какой опоры лишился.

Неудачливый композитор, он любил импровизировать на рояле, и кошка всегда внимательно слушала его, подавая советы. Если он начинал «забалтывать» тему, кошка вежливо спрыгивала со стула и уходила. А когда Феликс бывал в ударе (такое с ним время от времени случалось), она обнимала его ноги своими лапами…

Каждый раз это был такой диалог — Феликс не столько сочинял, сколько рассказывал кошке о том, о сем. В том, что она все понимает, сомнений у него не было.

Когда кошка умерла, Феликса посетило странное чувство: высокоразвитое существо, полное любви и ума, бесследно исчезло, как будто ничего не было. Как будто маленький водоворот поглотил нечто незначительное, и тишь да тишь кругом…

Кошка вскочила на подоконник, а потом, с высоты второго этажа, спрыгнула в сад и побежала. Феликс, как был, в тапочках на босу ногу, скатился по лестнице и бросился за ней. Не то, чтобы он всерьез боялся, что с ней может что-то случиться или она куда-то там денется. Он бежал, не раздумывая, глядя как она несется по высокой траве, подсушенной солнцем, и подпрыгивает, заигрывая с небольшими белыми бабочками. Одышка совсем не беспокоила его, не то, что раньше; внезапно Феликс ощутил, что его настигло никогда не испытанное ранее счастье… И одновременно с этим — какая-то дикая, невыносимая грусть. «Странно, — подумал Феликс, — какое-то несчастное счастье. Так не бывает!» Он сделал еще несколько шагов и, зацепившись за корягу, неловко упал лицом в траву…

Дверь скрипнула, но никто даже не пошевелился. Доктор и Марья Иванна боком вошли в палату. Они подошли к крайней койке и сразу уставились не на неподвижное грузное тело, опутанное разноцветными проводами, а на экран задвинутого в угол прибора.

— Видите? — сказал доктор. — Прямая линия. Мозг умер.

— Будем отключать, Петр Сергеич?

— Еще вчера надо было, — пробормотал доктор, думая о своем. Вчера вечером соседи сверху залили квартиру, обои все отстали, паркет стал дыбом. Г остей теперь надо отменять! Какое свинство…

— А что, Петр Сергеич, если мозг умер, значит, душа уже отлетела? — робко спросила Марья Иванна, пользуясь случаем, чтобы расширить свои познания.

— Души нет, Марья Иванна! — отозвался доктор, не желая вступать в спор с необразованной женщиной. — Вещи его, кстати, соберите.

— Какие вещи, Петр Сергеич! Вы же помните — его на остановке нашли, снегом присыпанного. В карманах — земля с травой…

— Глупости, — сказал доктор, — какая может быть трава? Сейчас же зима.

2012