Пучина боли

50

Фрэнк Раули поднял свой футляр с гитарой и плашмя уложил его в багажник. Затем он отправил туда же миниатюрный розовый чемоданчик, украшенный изображениями диснеевских персонажей: это для Тары. Сейчас она стояла на подъездной аллее в своей розовой лыжной курточке, и ветер швырял ее светлые волосы ей в лицо. Наконец ему удалось втиснуть собственный чемодан рядом с гитарой. Он упаковывал его очень тщательно, поместив ноутбук между двумя парами джинсов и спрятав веб-камеру в пару скатанных носков. Скоро они с Тарой будут в дороге, совсем одни; сердце у Раули учащенно билось в предвкушении.

— Какой большой чемодан для двух дней, — заметила Венди. Она даже не потрудилась надеть пальто. Она стояла позади Тары, обнимая дочкиного игрушечного медведя-переростка, чтобы согреться.

— Ты ж меня знаешь. Вечно беру что-то про запас.

— Такой ветер, — проговорила она. — Может, вам не выезжать сегодня вечером?

— Ерунда, — отозвался Раули. — Самое лучшее время, чтобы выдвигаться. Пробок нет, и мы туда приедем сильно загодя, так что успеем хорошенько выспаться. А утром первым делом пойдем стучаться в ворота «Волшебного мира», чтобы нас впустили. Точно, Тара?

— Да! Да! — закричала Тара. — Дикий мышонок!

— Все должно получиться просто отлично, — проговорил Фрэнк, обращаясь к Венди. — На «Волшебный мир» у нас вся пятница и утро субботы, а в субботу днем отыграю на свадьбе. С девочкой будет полный порядок. Нас пригласили всего на два часа, за ней приглядит Терри.

Терри, жена басиста, настаивала, чтобы ее брали на все выступления группы: ее муж был классным музыкантом, но легкомысленным супругом.

— Ветер тебе весь парик растреплет, — предупредила Венди.

— Знаю, знаю. — Раули поднял руку и поправил прядь.

— Смотрится просто супер! — заявила Тара.

— Не знаю, зачем ты его надел. Ты же нигде не играешь до субботы.

— Потому что Таре он нравится, и я ей обещал. Правда, Тара?

— Да, ты обещал.

— Ну давай, лапуля. Запрыгивай.

— Я хочу первым посадить мишку.

Венди открыла заднюю дверцу, и мишку с серьезным видом усадили и закрепили. Затем она пристегнула свою дочку к переднему пассажирскому сиденью.

— Ну, веди себя хорошо, слышишь?

— Конечно.

Венди обняла ее и поцеловала в голову.

— Буду по тебе скучать, золотко.

— Мамочка, мы же всего на два дня!

Фрэнк улыбнулся, глядя на Венди: улыбка принадлежала к разновидности «ну дети, ну что тут поделаешь».

— Не волнуйся, — проговорил он. — Я о ней позабочусь.

На подъездную аллею вылетела машина, за ней несся черно-белый патрульный автомобиль. Раули закрылся рукой от слепящих фар. Бесшумность их появления, решительность остановки, — все подсказывало ему: полиция приехала сюда не по ошибке. Он знал и то, что они могли появиться здесь лишь по одной причине, и ощутил кожей первый укол страха; между лопатками у него начал сочиться пот.

— Мы можем вам чем-то помочь? — спросил он, но тут узнал женщину, которая направлялась к нему. — О, привет. Я вас помню. Вы тот детектив с пристани.

— Верно, — ответила детектив Делорм. Но тут же повернулась к Венди и представилась, предъявив свое удостоверение. — Мэм, это ваша дочь там, в машине?

— Да. А что такое?

— Заведите ее в дом, будьте добры.

— Зачем? Что здесь происходит?

— Пожалуйста, уведите ее в дом. Я здесь для того, чтобы арестовать мистера Раули, и я не хочу делать это на глазах у вашей дочери.

— Арестовать его! Вы не можете его арестовать. Он ничего такого не сделал.

— Давай, отведи ее в дом, — сказал Раули. — Я со всем этим разберусь в полиции.

— Но что происходит?

— Милая, отведи ее в дом.

Раули наблюдал, как Венди подхватывает Тару с переднего кресла. Протестующие вопли раздались, уже когда мать и дочь были на полпути к дому.

— Фрэнк Раули, вы арестованы по обвинению в производстве и распространении детской порнографии. Мы конфискуем все компьютеры, камеры, жесткие диски, дискеты и другие носители информации, которые вам принадлежат. Обвинения в растлении малолетних и сексуальном насилии вам предъявят в Коронном суде.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — заявил Раули. — Я пальцем не тронул эту девочку.

— Мы сейчас говорим не об этой девочке, — ответила Делорм и защелкнула на нем наручники.