Пустое сердце Матвея

Марта. Десятая глава

— Бля!..

Я еще сказала много-много других слов, когда метнулась к перилам в какой-то иррациональной надежде успеть.

Очень много слов. У меня есть подруги филологини, лингвистки, автомеханики и даже одна — помощница боцмана на норвежском корабле. Они меня научили.

— Матвей! ….! ….! …..! …………………………! Мой ноут!

— Ноутбук корпоративный, а значит — мой, — невозмутимо заявил этот мудак, стоя в вальяжной позе, оперевшись на перила и глядя на темную гладь пруда, куда навсегда канул мой рабочий инструмент.

— Ты вообще не соображаешь? — психанула я. — Я уже начала готовиться к проекту. Там все наработки, заметки, статьи!

Он равнодушно пожал плечами, еще раз взглянув на устеленную желтыми листочками воду и отходя от края террасы. Это он правильно — я была так зла, что могла бы и не удержаться от противоправных действий.

— Матвей… — я постаралась взять себя в руки и говорить спокойно и серьезно. — Я понимаю, что ты привык к другому в этих играх с влюбленными женщинами, но я пришла к вам работать, а не играть.

Не совсем чистая правда, но теперь, когда Вика явно показала, что в спасении больше не нуждается, единственным аргументом оставалась действительно только интересная работа.

— Работаешь ты в коллективе, — назидательно сказал он, разворачиваясь ко мне на каблуках и со змеиной полуулыбкой меряя меня взглядом. — Специально для тебя людей собрал, чтобы удобнее знакомиться было.

— Для меня?

— А для кого же? В неформальной обстановке налаживать связи. Не впечатляет?

— Нет, извини. Я поеду домой.

Я вернулась в комнату. Чемодан еще не успел по мне соскучиться, а я вновь водрузила его на кровать и начала укладывать вещи обратно.

— На чем ты поедешь? — поинтересовался Матвей, заходя следом и прохаживаясь по комнате так, чтобы мешать мне самым эффективным образом. — Автобусы вернутся в воскресенье.

— На такси.

— Такси сюда не ездят.

— Смотря сколько заплатить.

— А если заплатить еще больше? — хмыкнул он и отрезал: — Я сказал — не ездят!

— Значит, пойду пешком до трассы! — сверкнула я глазами.

— Ворота базы заперты.

— Серьезно? — я повернулась к нему, держа в руках свою бордовую шелковую пижаму. Он заинтересованно посмотрел на нее. — Полиция не такси — точно приедет на вызов о незаконном удержании. Кстати, бесплатно.

Я кинула пижаму в чемодан и направилась в ванную за полотенцами.

Вышла оттуда и швырнула их через полкомнаты.

Матвей стоял, потирая ладонью щеку и явно размышляя о дальнейшей тактике.

— Побереги угрозы закрыть проект для более критичных ситуаций, — посоветовала я. — А то быстро выдохнутся.

— Нет, я и не собирался… — он присел на край кровати и посмотрел на меня снизу вверх. — Просто думаю, как тебя удержать. Хочешь — прощения попрошу?

Я замерла перед ним, вглядываясь в резкие черты лица и пытаясь осознать, насколько его искренность реальна. Ну еще он заслонил чемодан, так что я притормозила со сборами.

— Даже интересно, — хмыкнула я. — А ты умеешь?

— Готова остаться ради этого? — тут же начал торговаться он.

— Смотря как попросишь.

Он медленно выдохнул и запрокинул голову, тоже вглядываясь мне в лицо.

Тут как в настоящей дуэли — не смотри на руку, что тянется к шпаге или пистолету, смотри в глаза противника. Именно в них ты увидишь решимость действовать.

У меня решимости было хоть отбавляй. Надеюсь, он это увидел.

— Мне реально важно, чтобы ты осталась. — Матвей произнес эти слова медленно и аккуратно, словно нащупывал путь через топи. — И возглавила проект. И отдохнула на корпоративе. Нашла здесь друзей — не только Вику. Ты сильный специалист и умная женщина.

Я хмыкнула. Мы это уже проходили, я на лесть не ведусь. Он забыл?

— Посмотри, даже в этом разговоре ты общаешься как взрослый разумный человек, — продолжил он. — Именно таких людей мне не хватает. Их всем не хватает. Жополизов и шлюшек набрать легко, но с ними не построишь ничего серьезного.

— Если тебе нравится говорить по-взрослому, не стоило начинать с истерик, — заметила я.

— Кто бы говорил! — скривился Матвей.

— У тебя в кабинете? Мне нужно было, чтобы ты принял мои слова всерьез. Тогда так было быстрее и эффективнее.

— Мне тоже нужно было, чтобы ты приняла меня всерьез. Или ты думаешь, я разбрасываюсь ноутбуками каждый день? Хотел показать тебе, насколько для меня важно, чтобы ты осталась.

Некоторое время я молча размышляла, не зная, к чему склониться.

Честно говоря, такие прямые и откровенные разговоры о проблемах у меня бывали редко. И никогда — с мужчинами. С ними постоянно как будто обращаешься на марсианском, а он отвечает на центаврианском.

— Так что? — Матвей запрокинул голову, открывая острый кадык, словно предлагая перегрызть ему глотку. — Просить прощения?

— Да, — сказала я. — На коленях.

— Не борзей.

— Ладно, сторгуемся на одном колене, — легко согласилась я. — Но при всех.

— Окей, на коленях — так на коленях.

Не отрывая взгляда от моего лица, он медленно опустился прямо на пол, даже не потрудившись что-то подложить.

На колени.

В глазах его цвета ирландского виски, однако, искрилась дерзость. И жестокость.

Я поежилась, напомнив себе, что имитация цивилизованного общения еще ничего не значит. Расслабляться рядом с Матвеем нельзя ни в коем случае. Особенно после того, как я унизила его. Хорошо хоть — не прилюдно.

Даже на коленях он был очень высоким. Едва ли на полголовы ниже меня.

И неуместно красивым. Раздеть — и хоть моделью к Микеланджело в роли какого-нибудь святого.

Наверное, реально шикарные мужики могут быть только нарциссами. Бесконечно восхищенное окружение заставляет их считать себя властелинами мира.

А те, кто не согласен — вызывают ярость.

Я шагнула к нему, еще не зная, что собираюсь сделать или сказать.

В янтарных глазах вспыхнула решимость, которая меня слегка напугала.

Но в этот самый момент дверь домика распахнулась, и внутрь шагнула Олеся, офис-менеджерка, которая так и не привыкла стучаться.

— Тук-тук, Марта! — звонко и радостно воскликнула она, не отрывая взгляда от блокнота, в котором что-то записывала на весу. — Ты не пришла, а я отмечаю, кто пойдет кататься на лоша… Ой!!!

Увидела. Черт знает что подумала.

Судя по выражению лица.

Матвей не стал суетиться — вскакивать, что-то объяснять.

Лишь процедил сквозь стиснутые зубы:

— Вот так, Марта, и рождается твоя шикарная репутация.