Пустое сердце Матвея

Марта. Пятнадцатая глава

Удержаться, конечно, было трудно.

У дискуссий в интернете есть два больших минуса.

Во-первых, противник в любой момент может слиться, оставив тебя без заслуженного чувства победы.

Во-вторых, мужики, которые в эти срачи лезут — в основном все идиоты.

Ты его красиво громишь, а он половину слов не понимает. И где здесь слава? Где удовлетворение? Все равно, что червяка после дождя случайно раздавить. Он даже понять ничего не успел, а ты стоишь, неловко переминаясь и думаешь — ну живой же, маленький, жалко… Он же не виноват, что выполз на дорогу перед такой громадиной.

Ловко разить Матвея отточенными до кинжальной остроты аргументами было приятно.

Он был достаточно умен, чтобы сражаться на равных, но недостаточно опытен, чтобы не попасться в мои любимые ловушки.

Но были у дискуссий в реале, как оказалось, еще и минусы. И даже подводные камни.

— Ты специально себя так ведешь? По-хамски? — Матвей вдруг перестал горячиться. Небрежно облокотился на высокий столик и ощутимо расслабился. — Чтобы меня выбесить?

— Даже не знаю, как ты догадался! — хихикнула я. Мне затормозить оказалось сложнее.

— Ты понимаешь, что могла бы меня переубедить?

— Зачем это мне?

— Потому что у меня есть власть… — сказал он тихо и веско, глядя на меня исподлобья. — Которая тебе нужна. Я мог бы быть полезным союзником.

— Зачем это тебе? — спросила я уже намного спокойнее. Эйфория легкой победы таяла под его тяжелым взглядом.

Матвей выдержал паузу, не отрывая взгляда от моего лица:

— Что, если ради тебя?

Его глаза вспыхнули темным огнем, когда он уловил миг моей растерянности.

Но ответить я не успела.

Подчиненным надоело ждать, пока босс наиграется, и позвать Матвея выступать прислали безотказного Пашу.

Пауза на выдох и пару глотков шампанского оказалась не лишней.

Официантка подошла ближе, предлагая мне еще одно пирожное, но больше не хотелось.

Матвей завладел микрофоном, на него направили софиты и началось это обычное корпоративное бла-бла-бла про достигнутые результаты, личные успехи, свершения, прорывы, рекорды, прогресс и прочее премирование достойных по результатам переговоров и заключенной сделки.

Я не слушала. Судя по взрывам смеха, аудиторию Матвей держать умел. Ну, или он хорошо выдрессировал свою команду. Кому-нибудь тоже хотелось быть упомянутым в следующей речи, так что стелиться надо было начинать заранее.

Честно говоря, мне было наплевать.

Спор с Матвеем заставил меня грустить.

Я потратила очень много сил, чтобы окружить себя единомышленницами и создать комфортную среду для жизни. У этого идеального плана оказались минусы — мне в этом радужном пузыре казалось, что мир потихоньку меняется и становится справедливым.

Но эта вечеринка доказывала, что не все так просто.

До мира будущего нам еще ой как далеко.

Подвыпившие топ-менеджеры пытались флиртовать с официантками, отпуская шуточки от безобидных до неприятно рискованных.

Кто-то просто делал им непрошеные комплименты, а кто-то — пытался полапать.

Те, нервно улыбаясь, пытались сгладить напряжение. Я видела, как они стараются изо всех сил соблюсти баланс между вежливостью и чувством собственного достоинства. И не разозлить при этом властных самцов.

Самцы же, конечно, искренне считали, что раз девушки улыбаются — им все нравится.

Прямо в двух шагах от меня такой вот «самец» загнал официантку в угол, не давая ей свободы. Она металась между стеной, столиком и его грузной фигурой, загородившей проход.

— Нет, красавица, я тебя не отпущу, пока не выпьешь со мной! — настаивал он, подсовывая девушке рюмку текилы. Вторую держал в руке. — Я повышение получил. Ты что, не хочешь за меня порадоваться?

— Извините, нам нельзя на работе…

— Да ладно, если начнут быковать, ты ко мне посылай. Давай, один шот.

— Нас штрафуют, извините… Нельзя во время смены.

— Когда у тебя смена кончается?

Конечно, он уверен, что девочка просто боится штрафов, а так с удовольствием бы нажралась с ним. Он же такой охуенный!

— Девушка! — мерзким визгливым тоном проверещала я, направляясь к ней. — Я когда еще попросила коктейль? Мне долго вас ждать? Вы не можете свою личную жизнь устраивать в другое время?!

— К-к-какой коктейль? — растерялась официантка. — Вы не…

— Кровавую Мэри! Вы что — забыли?

Я деловито отодвинула мужика со своего пути, открывая возможность бегства, которой она моментально воспользовалась.

— Сейчас принесу! Извините! Я забыла, наверное! — растерянно залепетала она.

— Да не надо уже, обойдусь! — махнула я рукой, убедившись, что девочка на свободе. — Сама схожу! Понабрали по объявлению!

Мужик что-то бормотал мне вслед, когда я направлялась к бару, но я не вслушивалась. Что он мне нового может сказать? Официантка наверняка не догнала и обиделась, и будет потом вечером рассказывать, как охренели эти тетки, забыв о том, что только что не знала, куда деться.

Это нормально.

Таких липких мужиков она встречает каждый день по несколько штук, а «охреневших теток» намного реже, потому запоминаются они сильнее.

Раньше я бросалась на выручку, размахивая саблей и читала лекции мудакам, но это приводило только к новым скандалам. Бывало, что девочкам прилетало от разозленных хозяев жизни только круче. Здесь же цель оказалась достигнула, а без благодарности я как-нибудь перебьюсь.

— Лонг-айленд, — сообщила я, приземляясь на высокий стул у бара. — С тройной порцией рома.

Барменами тут тоже работали девушки. Представляю, как их достанут к концу корпоратива. Но на сегодня мои героические подвиги были закончены, время надеть маску на себя.

— И лед отдельно, — спохватилась я. — И еще стакан колы. Только не «нулевки».

Мне скорчили недовольную мордочку, но это уже мало волновало.

Я размышляла о том, не поздновато ли сбежать и присоединиться к караоке-батлу. Я знаю все слова после «Пошлю его на-а-а-а-а…»

Постучав пальцами по полированной поверхности бара, я с любопытством огляделась. Одна из официанток не сновала по залу, разнося закуски, а стояла тут же, зажав поднос под мышкой и положив телефон на стойку. Голубоватый свет экрана освещал ее искаженное лицо с закушенной губой и опухшими глазами. Она быстро что-то строчила, стуча двумя пальчиками по экрану.

Понятненько — вечные страдания в субботу вечером. Знакомая ситуация.

Девочка нажала на иконку отправки сообщения и тут же, не дожидаясь ответа, начала набирать новую простыню символов.

— Не надо, — сказала я вполголоса, так, чтобы меня услышала только она. — Не пиши ему.

Девчонка вскинула голову, пронзая меня яростным взглядом и только страх перед пиздюлями от начальства удержал ее от закономерного посыла меня в известном направлении. Она снова уткнулась в телефон, настукивая текст еще быстрее.

Еще одно сообщение в три экрана длиной отправилось к тому, кто его никогда не оценит.

Девочка с надеждой уставилась на телефон… и получила ответ.

Я не видела, что именно там было написано, зато видела, что там было всего четыре слова.

Ответ на все, что она так долго писала.

Личико еще больше скуксилось, девчонка прикусила губу сильнее, стараясь не расплакаться и резко выдохнула, вновь начиная печатать.

Не выдержав, я протянула руку и выхватила у нее телефон.

— Что?.. — она дернулась за ним, но опоздала. Я перекинула мобильник барменше, которая с готовностью забрала его и спрятала в карман фартука. — Отдай! Вы не имеете права! Мне там…

— Ничего тебе там не нужно, — сказала я, придвигая к ней стакан с колой, который поставили передо мной. — Ты ничего не сможешь объяснить.

— Смогу! — упрямо заявила она, задирая подбородок. — Вы ничего не понимаете!

— Понимаю, — заверила я ее. — Очень хорошо понимаю. Сама сто раз так делала. Поверь мне — это не ты плохо объясняешь. Это он не хочет вести себя иначе.

— Лена, отдай! — сказала она строго, протягивая открытую ладонь барменше.

Та посмотрела на меня в сомнении. Я качнула головой.

— Пусть подумает пару часиков, — сказала Лена. — Ему не вредно.

Девочка, оставшаяся без телефона, посмотрела на нас обеих, как на врагов народа и, резко схватив стакан с колой, присосалась к трубочке со всей возможной злостью, словно из мести кому-то.

— О! Марта! Вот ты где! — окликнули меня из-за спины. — Иди сюда, ты нужна нам как женщина!

Пришлось взять свой коктейль и неторопливо развернуться к кучке менеджеров во главе с Пашей.

— Мячик в девчачий туалет закатился? — лениво поинтересовалась я.

— Рассуди наш спор! — азартно предложил Паша. — Это только женской логике под силу!

Начинается…

Я оглядела компанию.

Все — мужики около тридцати. Молодые, даже плюс-минус симпатичные, хорошо одеты.

«Белая кость» компании.

С Пашей все понятно. Он, судя по всему, давно метил на место зама Матвея, поэтому уже выглядел представительно и дорого и вел себя точно так же. Словно уже получил должность.

Формально у Матвея заместитель, конечно, был. Но фактически должность пустовала.

Неудивительно — он вряд ли хоть кому-то в этом мире доверял достаточно для того, чтобы сделать своим доверенным лицом.

И уж конечно никого не считал равным — даже близко.

Чуть дальше стояли Тимур, Глеб и Аслан. Внешне они копировали Пашу, который копировал Матвея. Только труба пониже, а дым пожиже.

Костюмы — массмаркет, ботинки — явно не из ЦУМа… И самое забавное — часы.

У всех троих одинаковые.

Та самая модель «Тиссо», которую лидер одного из «мужских» движений продвигал, как дешевую альтернативу «ролексам», но смотрящуюся на порядок дороже.

Теперь по этим часам можно было вычислять долбоебов. Очень удобно.

Еще чуть дальше скромно старались не отсвечивать Руслан и Денис — айтишники. Они под топ-менеджмент, слава богу, не косили. Их профессия предполагала более расслабленный дресс-код — джинсы и свитер. И последним со стаканом сока вместо бокала шампанского маячил начальник охраны Равиль, весь в черном, бородатый и мрачный.

— Что за спор? — поинтересовалась я.

— Вот у Дениса, — указал на айтишника Паша. — Есть девушка.

Боже, дай мне сил удержаться от комментариев.

— Случается, — дипломатично заметила я.

— И вот он ей подарил браслет, а она неблагодарная су… — Паша стушевался под резким, как бросок кинжала, взглядом Равиля. — …Женщина. Недовольна. Мы говорим — бросай ее, зачем тебе такая? Она ж его не уважает и не ценит доброту и внимание. Вот решили спросить твое женскую точку зрения.

— Чтобы сказать, что я такая же, как она? — хмыкнула я. — Ну, давай Денис сам расскажет, как дело было.

— Да что он расскажет! — возмутился Паша. — Я тебе уже все рассказал! А этот каблук уже сомневаться начал! Говорит — надо новый подарить!

— Денис? — я посмотрела на парня. — Подробности?

— Ну… — тот замялся, пытаясь скрыться за спиной Руслана, но тот вытолкнул его вперед, предатель. — У нее ДР был недавно. Она месяц намекала, что хочет в подарок браслет.

— Какой-то конкретно?

— Не знаю. Не совсем, — стушевался он. — Показывала какие-то картинки, деревянные, что ли, раскрашенные. Ну, девчонки любят же цацки всякие. Я решил ее порадовать.

— Олень, — вполголоса прокомментировал Паша.

— Командировка была, через Дубай летел, зашел там в молл и подумал, что я же ее люблю, она такая классная. Куплю ей такой подарок, чтобы до потолка прыгала.

— Дважды олень, — снова подал голос Паша.

Я бросила на него раздраженный взгляд, но он встретил его наглой ухмылкой.

— Короче… — Денис взлохматил волосы и потупился, избегая смотреть мне в глаза — Купил ей «Картье», ну, знаешь, гвоздь этот модный. Все дела — сертификат, коробочка красная. Еле дождался дня рождения, думал, с ума от радости сойдет. А она как увидела…

— Скорчила такую ебучку, как будто он ей говно на лопате поднес, а не хуйню за две зарплаты! — снова вмешался Паша. — Даже спасибо не сказала!

— Сказала… — пробормотал Денис. — Но отложила в сторону и даже фоткаться с ним не стала.

— Так, может, потому что она другой браслет хотела? — как могла мягко спросила я.

— Этот лучше.

— Чем? Дороже?

— Конечно! — В голосе Дениса прорезалась обида пополам с возмущением. — Намного! Могла бы…

Он махнул рукой, не закончив и залпом хлопнул свой бокал с шампанским.

— А ты думаешь, это главное в подарке? — снова очень мягко спросила я. — Она хотела другой. И дело не в цене.

— Благодарной можно быть?! — опять агрессивно вмешался Паша. — Хочет другой — пусть сама себе и покупает!

— Ты-то чего бесишься? — не выдержала я. — Завидуешь? Тоже хочешь браслетик от «Картье»? Денис! Ты с ним согласен?

— Да, — твердо ответил тот. — Мне, знаешь, как паршиво было? Пачку бабла потратил, а она ходит ревет, обижается, что наорал.

— Наорал… — вздохнула я. — Паршиво… А должна была трусы скинуть и на шею броситься?

— Типа того.

— Так ты ее хотел порадовать или себя?

Денис мрачно зыркнул на меня.

Паша тем временем не унимался.

— Зажратость эта бабская! — разглагольствовал он, уже не обращаясь ко мне, а найдя себе аудиторию среди остальных менеджеров. — Что подарили — тому и радуешься! Точно?

— Я вот носкам и дезодоранту радуюсь, — поддержал его Глеб. — А хотел бы «гелику». И неважно — черному или белому!

— Розовому, — хмыкнула я.

— Вы, бабы, все меркантильные твари, все!

— А женщина и должна быть меркантильной, — просветила я. — Это же по природе, все как вы любите.

— Как интересно… — пока мы общались, Матвей закончил свое выступление и присоединился к нам. Парни поспешно расступились, позволяя подойти вплотную ко мне. — А как же ваш феминистский принцип обязательно платить за себя на свидании?

— Устарел! — обрадовала я его. — Мы это больше не практикуем. Пока нам не начнут платить наравне с мужчинами, а мужчины перед свиданиями не начнут тратить столько же сил и денег, чтобы хорошо выглядеть.

— Кто ж вас заставляет? — удивился он. — Тратить что-то? Да и что вы такого там делаете особенного?

— Угу, совсем никто не заставляет. Пистолет у виска не держит. Просто девушка, которая не ухаживает за собой, маркируется недостаточно женственной.

— Ну хорош… — поморщился Матвей. — Какой там уход? Как будто мужчины этого не делают.

— А что — делают? Обычный мужик хуй помыл перед свиданием и уже молодец! — я снова завелась. — А у женщины в нашей культуре буквально каждая часть тела считается негодной, пока не подверглась изменениям. Волосы покрасить, завить-выпрямить, брови выщипать-отрастить, дорисовать, глаза подвести, накрасить, ресницы завить или приклеить, губы стереть и нарисовать заново, а лучше наколоть. Челюсть перекроить, уши подрезать, щеки убрать, скулы добавить. Даже складочка под носом должна быть подтянута, а то некрасивенько! А сам нос? Никакой оригинальный нос не считается красивым, надо переделать! Я устала перечислять — а это только голова! А там дальше шея, грудь, руки, ноги, живот, пальцы, ногти, коленки! Коленки, Матвей! Даже они бывают некрасивыми, ты знал? И под коленками надо отбелить! И подмышки тоже! И анус! И… да блин! С детства все начинается! С десяти лет удаляем волосы, с пятнадцати колем ботокс и филлеры, с восемнадцати уже пластика! Делают это все мужчины?!

Уф-ф-ф-ф… я выдохнула и отпила сразу половину своего коктейля. Жесткий «лонг-айленд» моментально окатил жаром, расслабил мышцы — и чуть-чуть отпустило.

Этот бьюти-террор раздражал меня сильнее всего. Даже сильнее разницы в зарплатах.

Вывел все-таки, тварь…

Матвей молчал, покачивая в ладони бокал с виски.

Неужели что-то дошло?

— Ой, да хуйня это все! — разбил молчание развязный тон Паши.

На Матвея еще была надежда, а вот до Паши точно не дошло.

— Никто на ваши ботоксы не смотрит, — развязно заявил он. — Мужчина управляется членом — на кого встал, та и хороша. Хоть на бомжиху.

— А я думала, вы рациональные, логичные и лучшая половина человечества, — съязвила я.

— Во всех остальных областях — конечно! — он поднял палец вверх. — А с бабами как?

— Как? — заинтересовался Матвей.

— Единственная ценность женщины — постель. Все остальное лучше с мужиками.

Очень, очень многое я могла бы сказать на тему, что там им лучше с мужиками, но с некоторых пор публичные шутки на эту тему у нас были незаконны, поэтому я ограничилась тем, что закатила глаза.

Матвей тоже как-то подозрительно хмыкнул и улыбнулся, отпивая свой виски из бокала.

Шансы Паши стать замом стремительно таяли, хоть он об этом и не догадывался.

— То есть, любовь ты отрицаешь? — уточнила я. — Зря поэты мучились? Мужики, кстати!

— Не отрицаю! — Паша поднял руки вверх. — Все, что от женщины нужно — любовь! Плотская. Остальное мы согласны потерпеть — свадьбы-хуядьбы, детей этих ваших.

— Наших…

Где-то на этом моменте мне окончательно стало скучно, и я отвернулась.

— Любовь придумали гусары, чтобы денег не платить! — предсказуемо схохмил кто-то из компании.

Это неизбежная часть любого срача — приходят юмористы, чтобы рассказать, какие они выучили банальности за всю свою долгую жизнь.

— Хочешь, чтобы мужик встал перед тобой на колени — встань перед ним раком! — продолжили ржать там же.

Я фыркнула и оглянулась на Матвея — услышал?

Кажется, до топов еще не дошли сплетни о том, в каком виде нас сегодня застала Олеся. Ничего, после корпоратива сотрудники переопылятся, и к понедельнику будет в курсе весь офис.

— Рот закрой! — неожиданно рявкнул молчавший до сих пор Равиль. — А то ляжешь. Хоть раком, хоть ковриком.

Воу-воу. Какая свадьба без драки!

Я отступила назад, забирая свой коктейль.

И еще чуточку подальше. И даже завернула за Матвея, надеясь, что, если в мою сторону прилетит рикошетом, сопутствующими потерями пусть будет он.

Атмосфера резко накалилась, мальчики бычили друг на друга, выясняли отношения бодро, но под характерный пьяный хохот остальной компании.

— Кажется, мои консультации больше не требуются, — пробормотала я, присасываясь к коктейлю.

— Шерше ля фам, — кивнул Матвей, отодвигая меня еще подальше, под прикрытие столика. — Завела всех и сбежала. Все твой феминизм.

— Ты, кстати, первый начал, — заметила я.

— Я хотел тебя побесить.

— Знаю. Понравилось?

— Нет.

— Ну вот и кто тут самый логичный пол? Стоило ли начинать?

Он облокотился на столик и молча посмотрел на меня с нечитаемой усмешкой.

Где-то там за спиной горячие парни уже по-быстрому выяснили отношения и теперь братались, уговаривая Равиля «накатить». Тот пока сопротивлялся, но все шло к следующему конфликту.

А я с опаской ощущала полузабытое ощущение близости и заговорщического вайба. Тайные усмешки, мы вдвоем против всего мира… Нет, не настоящее партнерство, лишь отголосок.

Но и он вызвал легкую тоску по несбыточному.

Я переступила с ноги на ногу.

Туфли были, конечно, удобные.

Но я как-то не ожидала, что формат вечеринки будет до такой степени фуршетный, что не присесть. Из стульев были только те, что у бара — их было мало и уже все заняты.

Мужикам-то понятно без проблем пару часов провести на ногах. Они толпились у столиков, заказывая все более крепкие напитки и буквально считанные минуты оставались до старой доброй водки.

Официанток задевали все чаще, а я не ощущала в себе достаточно сил изображать Бэтмена и мчаться на крыльях ночи спасать девушек от любого конфликта.

Кстати, именно поэтому я склонилась к радикальному феминизму.

Каждую официантку не спасешь — надо менять систему в корне. Чтобы девочки были топ-менеджерами на пьянке, а мальчики бегали с подносами.

Я цедила остатки коктейля через трубочку. Растаявший лед разбавил его крепость и об адском смешении крепчайшего алкоголя напоминало лишь растекающееся по языку онемение.

В зале становилось все более шумно. После выступления Матвея включили музыку и потихоньку делали ее все громче. Соответственно, и за столиками начинали говорить в полный голос, а то уже и орать.

В смешанной компании в этот момент уже начались бы танцы, но тут в основном были мужчины, и я не испытывала ни малейшего желания выяснять, какая планируется кульминация вечера.

Матвей, который рядом отпивал глоток за глотком свой виски, тоже поглядывал по сторонам и хмурился, словно решая какую-то математическую задачу в уме.

Он глянул на меня раз, другой.

Развернулся, загораживая зал.

— Марта… — мягко начал он, заставляя взглянуть ему в глаза. — Скажи. Чего ты прямо сейчас хочешь?

— Снять туфли и оказаться в тишине, — честно ответила я.

— Хм.

Матвей опустил взгляд на мои ноги, пару секунд их разглядывал, а потом вдруг отставил бокал с виски и присел на корточки. От неожиданности я дернулась, ощутив прикосновение его пальцев на лодыжке.

Но он поднял голову и предложил:

— Держись за меня.

Ловко и аккуратно он расстегнул ремешок, освободил левую ступню и задумался на мгновение, держа ее в ладонях.

Мне тоже стало интересно, как он собирается выбираться из логистической ловушки, в которую сам себя загнал, поэтому я не стала предлагать никакие решения.

Поэтому растерялась, когда он резко встал и, обхватив меня за талию, посадил на столик.

Не успела я ахнуть, как он снял вторую туфлю и выпрямился.

— А дальше что? — с любопытством спросила я, болтая ногами.

Допив последние капли коктейля, отставила бокал.

— Дальше — тишина, — ответил Матвей, подхватывая меня на руки и направляясь к выходу из зала.