Пустое сердце Матвея

Марта. Седьмая глава

Не зря я подумала, что уход Матвея со сцены на кухне был каким-то чересчур демонстративным. Мне еще предстояло увидеть продолжение спектакля.

Но остаток рабочего дня прошел спокойно — удалось нормально поработать, никто не шушукался за спиной и домой я уехала вовремя.

Зато с утра начался цирк.

Выйдя из лифта на нашем этаже, я сразу услышала женский смех. Тот самый, особенный, с кокетливыми нотками, которые волей-неволей проскальзывают у всех нас, если рядом интересный мужчина.

Рядом с ресепшеном, небрежно облокотившись на полированную стойку, стоял Матвей, окруженный лучшими девушками нашего офиса. Была там и Регина, и Оля, и Нина. Вики только не было — и на том спасибо.

Они внимали какому-то невероятно увлекательному рассказу, таяли, плавились и текли, превращаясь в лужицы мороженого. А он, соответственно, сиял и фонтанировал.

Я собиралась спокойно пройти мимо и заняться работой, но Матвей успел меня заметить. Он мгновенно умолк, не слушая, отстранил Нину, которая что-то ему рассказывала и направился в мою сторону.

Спохватился, перегнулся через стойку и выудил из стоящего там пышного букета белую розу. Преградил мне путь и попытался изобразить что-то вроде куртуазного поклона, протягивая ее так, что не взять было невозможно.

— Прими этот дар в знак моего восхищения твоей красотой и умом, — проговорил он, наклонив голову, но не опустив наглые глаза. — Пусть сегодняшний твой день начнется с улыбки.

— Спасибо, — вежливо ответила я, обогнула его и направилась к своему рабочему столу.

Взгляды девушек ощущались пулями, летевшими из ружей расстрельной команды.

Но их я понимала. Матвей же бесил подобными выходками.

Спокойно поработать удалось всего пару часов. И то я постоянно отвлекалась на суету в офисе. Букеты, составленные из тех самых белых роз, лилий и фрезий, разбирали по вазам и уносили в конференц-зал. Туда же утаскивали стулья и бокалы из переговорок. То и дело оттуда слышалась музыка и ругань в микрофон айтишников, которые настраивали звук.

Что-то готовилось.

«Не знаешь, в честь чего все эти цветочки и суета?» — написала я Вике в мессенджер.

«Цветочки в честь королевы офиса, разве ты не поняла?» — прилетело мне в ответ.

«А кто королева?» — я надеялась, что ядовитый тон мне почудился.

«Конечно, ты!»

Да блин.

Надо было выяснить отношения, и я уже было собралась встать, чтобы пойти ее разыскивать, но тут из-за спины пахнуло знакомым дорогим парфюмом, и я поспешно захлопнула ноутбук, поворачиваясь к Матвею.

— Завтра у нас заключение очень большой сделки, — сказал он, подходя. — Сейчас пришлю все документы. Составлял их твой предшественник, но ты проверь. Полагаюсь на твою внимательность и проницательность.

— Хорошо, сделаю, — ответила я, недоумевая, зачем ему надо было подходить лично.

— Также хочу, чтобы ты присутствовала на подписании, — он мотнул головой в сторону конференц-зала. — Будешь украшать торжество своей красотой.

— Ладно, буду, — снова кивнула я, никак не реагируя на комплимент.

— Только знаешь… — он взял паузу, окидывая меня с ног до головы чуть подернувшимся поволокой взглядом. — Надо тебе подобрать более элегантный деловой наряд. Что-то вроде белого кашемирового платья. В тон цветам. Давай сегодня съездим в магазин, купим за корпоративный счет.

— Спасибо, не нужно. У меня есть подходящая одежда, — отрезала я.

Едва уловимая улыбка на жестком лице Матвея не оставляла надежды, что я выиграю эту битву.

— Это будет приятный бонус от фирмы. К тому же я с удовольствием проведу время с тобой.

— Я пока не заработала бонусов, у меня испытательный срок, — ответила я и повернулась к столу, вновь распахивая ноутбук.

Открыла табличку экселя, в которой перепроверяла номера договоров еще с утра и демонстративно в нее углубилась, делая вид, что крайне занята работой.

К моему удивлению — он ушел.

Но перед этим легко, почти невесомо провел пальцами по моей открытой шее, так что волоски на коже наэлектризовались.

Обернувшись, чтобы жестко рявкнуть на Матвея, я увидела лишь его спину.

И очень внимательный взгляд Вики с противоположного конца офиса.

На обед я сбежала в соседнее кафе. Времени по-прежнему не было, особенно учитывая, что нужно было перепроверить документы для грядущей сделки, но мне просто необходим был перерыв от напряженной обстановки.

Увы, возвращаясь назад, я вновь столкнулась с Матвеем в холле.

Он заступил мне дорогу в узком проходе между стойкой ресепшена и стеной и остановился так, что протиснуться можно было, почти коснувшись его груди.

Когда я уже почти прорвалась — его ладонь уперлась в стену рядом с моим лицом.

Он склонился ко мне, приблизив свое лицо к моему и подчеркнуто громко втянул носом воздух.

— Ты великолепно пахнешь, — глядя мне прямо в глаза, сообщил он. — Что это за духи?

— Это стиральный порошок, — буркнула я. — «Персил».

— Истинная женщина может ходить в мешковине и пахнуть стиральным порошком — и все равно будет прекраснее самой модной пустышки, — заявил он, вновь улыбаясь этой полускрытой улыбкой. — Мы сегодня уже в третий раз с тобой сталкиваемся так близко. Может, это намек судьбы?

Я громко вздохнула, закатывая глаза:

— Матвей… — очень терпеливо сказала я. — Какие, к черту, намеки судьбы, когда взрослый мужик так откровенно навязывается? Давай я все-таки пойду работать?

Он сощурил свои коньячного цвета глаза и с едва уловимой угрозой в голосе сказал:

— Иди.

Но вновь склонился, с подчеркнутым наслаждением вдыхая запах стирального порошка с моей одежды. Однако раньше, чем я успела на него рявкнуть за непристойную близость, резко отстранился и сказал куда более деловым и холодным тоном:

— Ах да, чуть не забыл. На место Ангелины я уже взял новую девочку. Подготовь для нее договор и занеси ко мне распечатку. Сейчас.

Я пожала плечами и направилась к своему столу. На меня все его горячо-холодно не действуют. Для этого надо совсем потерять голову и дорожить подаренными щедрой рукой розочками.

Кстати, розочка та куда-то испарилась.

Я только хмыкнула, отметив этот факт.

Написала эйчарам, чтобы получить инфу о «новой девочке», внесла ее данные в стандартный контракт и еще раз все перепроверила. Распечатала и направилась в кабинет начальства.

Я не сомневалась, что кадровики отлично справились бы и без меня, и без самого Матвея, но как бы он тогда проявил свою власть и контроль?

За молочного цвета стеклами кабинета Матвея были видны лишь смутные тени двух человек.

Я вежливо постучалась.

Ответа не получила.

Постучалась еще раз, сильнее.

Снова тишина.

У нас тут не поликлиника, а у Матвея не кабинет врача, так что ничего откровенного я там не увижу, подумала я, поэтому повернула ручку и открыла дверь.

Кхм.

Ну, ладно.

Про откровенного я поспешила с выводами.

В кабинете был Матвей.

С девушкой.

Блондинка лет двадцати трех на вид, с роскошными светлыми волосами до талии — выпрямленными, вылизанными до скрипа, до идеальной ухоженности, как будто их рисовала нейросеть — в тот момент, когда я распахнула дверь, как раз тянулась изящными пальчиками к щеке Матвея.

Они стояли у стола неприлично близко друг к другу, Матвей склонялся к ее нежно-розовым, призывно приоткрытым губам, и вообще атмосфера в кабинете была прямо совсем нерабочая. Сексуальное напряжение шарашило, как электрическое поле от высоковольтки.

Не то чтобы я удивилась.

Хотя странно, что никто не додумался поставить на кабинет Матвея лампочку, как в поликлинике. Зеленый огонек — свободно, красный — кто-то уже с начальником активно «обсуждает» цвет платья для конференции и запах духов.

— Ваш договор, Матвей Александрович, — я сделала несколько шагов к ним и протянула документы с безопасного расстояния.

Но Матвей брать их не стал. Даже не посмотрел.

Он очень внимательно и даже как-то жадно вглядывался мне в лицо, почти забыв о девушке, которая на меня как раз смотрела с легким смятением.

— Просто — Матвей, Марта, мы же договорились! — прищелкнул он языком. — И договор не мой, он для Милы, нашей новой ценной сотрудницы…

Он перевел взгляд на блондинку и аккуратно подцепил ее подбородок пальцами, разворачивая обратно к себе.

— Ты же убрала оттуда пункт про испытательный срок? Мы с Милой проверим ее в деле сегодня же и сразу все подпишем. Да?

Он подмигнул девушке, а она томно взмахнула пушистыми ресницами и засмеялась.

— Хорошо, отредактирую, — вздохнула я, выходя из кабинета и закрывая за собой дверь.

Надо исправить договор побыстрее, а то в следующий приход застану картину совсем неприличную.

Но через три минуты, когда я распечатала новую версию и, подойдя к кабинету, постучала в стеклянную дверь, изнутри донеслось спокойное «Заходи».

Девушки там уже не было.

Матвей стоял у окна и, нахмурившись, что-то печатал в телефоне. Я дошла до стола, положила на его девственно пустую поверхность договор и развернулась, чтобы уйти.

— Знаешь, Марта, — остановил меня его голос. — Ты необыкновенная женщина. Не такая, как другие.

— Даже не буду спрашивать, как ты пришел к такому любопытному выводу, — устало вздохнула я, вновь поворачиваясь к нему. — Но избавь меня, пожалуйста, от этого банального дерьма. Я точно такая же, как другие женщины. Как Оля, Регина, Вика, Нина…

— Нет, — Матвей закончил с телефоном и бросил его на стол. Тот заскользил по стеклянной поверхности и замер в опасной близости от края.

Я болела за законы физики, а не за телефон — но, увы, мы проиграли.

— Нет, — повторил он. — Не такая. На твоем месте они закатили бы мне истерику. И уже закатывали. Ты же ведешь себя иначе. Уверенно. Это… заводит.

— О господи… — закатила я глаза и направилась к двери.

Успела даже вырваться на волю из кабинета, наивно думая, что Матвей не будет устраивать спектакль на глазах у всех. Что сказать — никто не идеален. Я, к сожалению, тоже.

Не угадала.

— Постой! — воскликнул он, распахивая дверь и хватая меня за руку. — Ты что, не понимаешь, насколько мне интересно?

Разумеется, весь офис бросил заниматься своими делами. Десятки глаз уставились на нас в ожидании продолжения шоу.

— Главное, что мне это все не интересно, — сказала я намеренно тихо, чтобы не развлекать галерку.

Попыталась освободиться, но его пальцы жестко сжали мой локоть.

— Дай мне хотя бы один шанс!

— Нахрена мне давать какой-то шанс шлюхану, который предлагает себя всем подряд? — фыркнула я, резко выворачивая руку из его захвата.

Обычно мужики на такую зеркалочку адски звереют. Именно поэтому я использую такие вещи в окружении людей и желательно под камерами. В кабинете у Матвея камер не было, а здесь были.

Но он только рассмеялся, делая шаг назад и засовывая руки в карманы. Сощурился, окидывая меня оценивающим взглядом.

Что ж, кажется, ты тоже «не такой, как другие пацаны». Как бы не хуже…

— Предложение остается в силе, — кивнул Матвей и скрылся за дверью кабинета.

Ну что делать — под взглядами всего офиса я направилась к своему рабочему столу. Вот только по дороге поймала взгляд Вики. И мне очень не понравилось то, сколько злости в нем было.

«Вик, давай поговорим после работы?» — написала я ей в мессенджере.

Но сообщение осталось непрочитанным.

На мне висело срочное задание по проверке договоров для завтрашнего подписания, поэтому вытащить ее за шкирку на лестницу и выяснить отношения я пока не могла.

К счастью, к концу рабочего дня я успела все доделать и закрыла ноутбук как раз в тот момент, когда Вика взяла свою сумку и направилась к выходу. Оставалось только поспешить за ней, чтобы нагнать в холле.

Увы — нет.

Двери лифта захлопнулись прямо перед моим носом, но я решила не понимать намека и быстро сбежала по лестнице вниз.

— Вик! — крикнула я ей, идущей через парковку.

Она не обернулась. Пришлось ускорить шаг, но она нырнула в машину к Регине, закрыла окно и отвернулась от меня, игнорируя всю мою активную пантомиму за стеклом.

Черт…

Что-то серьезно пошло не так в нашем плане.

Телефон она, разумеется, не брала. Ни сразу, ни ближе к вечеру. И ни в одном из чатов не отвечала — даже не читала мои сообщения.

На следующее утро я направлялась в офис с твердой уверенностью прижать Вику к стенке и не отпускать, пока мы не выясним отношения.

Чуть не забыла, что надо одеться «более элегантно», и, чертыхаясь, переодевалась в последний момент. Разумеется, поймала все пробки по пути к бизнес-центру, хотя успела накраситься, пока стояли.

И опоздала.

Влетев в офис, сразу нашла Вику взглядом. Она улыбалась, и я решила, что это хороший знак.

Но не успела к ней подойти, как услышала:

— Марта, зайди ко мне! Немедленно!

Матвей лично вышел из кабинета и стоял, придерживая дверь и глядя на меня очень и очень хмуро.

У меня екнуло сердце.

Быстро окинула взглядом офис, надеясь по лицам коллег понять, что происходит.

Поняла, что происходит пиздец.

Потому что мужики смотрели сочувственно, а вот Вика, Оля, Регина — весь гарем — злорадно улыбались.

Под напряженными взглядами я прошла в туманный аквариум кабинета Матвея и села на стул напротив окна, повинуясь его небрежному жесту. Он не стал занимать свое место, остановился у стола, уперевшись в него костяшками пальцев.

— Во сколько ты вчера уехала с работы? — первым делом спросил он.

— В семь, как обычно.

— Так. А договор с «Аргусом» проверила? Завизировала?

— Проверила, — кивнула я. — Завизировала. Как положено. И он ушел клиенту.

— Вот именно, — сказал Матвей, прикрывая глаза. — Ушел. Помнишь, на какую сумму он был?

— Помню, сто двадцать миллионов.

— Угу, — кивнул Матвей и потер лоб кончиками пальцев. — А пункт неустойки за просрочку тоже помнишь?

— Да, наверное, как обычно, 0,1 %…

Мне все меньше нравился этот разговор. И выражение лица Матвея.

— И срок поставки?

— Н-не помню точно, надо посмотреть…

Я полезла за телефоном, но он отмахнулся:

— Не трудись.

— Да что случилось? — наконец не выдержала я.

— Обычно… — Матвей дотянулся до бутылки с водой на столе, отвинтил пробку и сделал большой глоток. — Обычно у нас срок поставки двадцать рабочих дней. Договор ушел к клиенту с поставкой два рабочих дня. В договоре есть пункт, если помнишь… «В случае просрочки поставки более чем на пять дней, покупатель вправе отказаться от договора и потребовать возмещения убытков в размере десять процентов от суммы договора». Сколько это, Марта?

— Двенадцать миллионов… — проговорила я онемевшими губами.

— Как ты помнишь, страна у нас большая. И два рабочих дня…

— Но я…

Я была расстроена вчера.

Из-за Вики.

И торопилась.

Могла пропустить этот нолик.

2 вместо 20.

Один маленький нолик.

В договоре, который уже проверили все, кто только мог.

Не могла.

Могла?

— Марта?.. — услышала я сквозь головокружение участливый тон.

В ладонь ткнулось прохладное стекло стакана. Я сделала большой глоток воды и подняла глаза на Матвея.

Матвей смотрел на меня сверху вниз. Слегка самодовольно и равнодушно улыбаясь.

Ему явно нравилось мое уязвимое положение и то, что я полностью в его власти.

— Видишь ли, я параноик, — снисходительно пояснил он. — Поэтому у нас везде тройное резервирование документов. И версионность. Замести следы так, чтобы никто не догадался — в принципе невозможно.

Я смотрела ему в лицо, не понимая, к чему он клонит.

— Правки были сделаны после окончания рабочего дня, — пояснил он.

— Моего?

— Они совпадают. Ты же у нас не задерживаешься ни одной лишней секунды!

В его голосе звучали яд и досада. Но в этот момент меня потихоньку начало отпускать.

— То есть, документ не ушел? Нет, стой! — прервала я саму себя. — Ушел же! Но…

Я протянула ему стакан с остатками воды, он забрал его и отойдя, присел на край стола.

— В твоей версии удалили одну цифру. С твоей учетной записи. Очень чисто и красиво.

Напряжение, сжимавшее мое тело, как железные обручи, начало отпускать.

Это была не моя ошибка. Все хорошо. Все в порядке.

Но уже через мгновение до меня дошло самое главное:

— Кто-то меня подставил?!

— Да. — Матвей кивнул.

— С моей учетки? Но я же заблокировала ноут!

— Логинились не с него, а с машины Ангелины. Так как Миле я пока данные не давал — значит, кто-то из наших. Я попросил айтишников все досконально проверить.

— Но как ты вообще это заметил?

Матвей сложил руки на груди. Его полуулыбка стала жестокой и ядовитой. Я начала подозревать, что ответ мне совсем не понравится. Но прятаться от проблем всегда тяжелее, чем решать их.

— Если бы я не был параноиком… — напомнил он. — Мне бы все равно очень не понравилась фраза, которую я случайно услышал. «Сюрприз для феминистки». У меня возникли сомнения, что речь о тортике в честь твоего первой зарплаты.

— Но почему? Матвей? — я нахмурилась. — Даже если сюрприз неприятный, зачем тебе меня спасать?

— Ты здесь работаешь на меня. И все атаки, направленные на тебя — задевают и мой бизнес. Поэтому я пошел проверять. Хочешь узнать результаты?

— Хочу.

Он покачал головой, словно не веря, что я ответила, не задумываясь.

— Фразу про сюрприз сказала Нина, — он загнул один палец. — По записям с камер в офисе после окончания рабочего дня осталось три человека. Оля, Макар из АХО и Валентина Валерьевна, — он загнул второй.

— Так…

— Компом Ангелины иногда пользовалась Регина. И близко с ней дружила. В общем, подозреваемых уже пять человек и между тремя из них есть связь. Поэтому я просто взял остальных подружек из компании Оли, Нины и Регины и попросил проверить их логи. В браузере Вики оказалась полностью стерта история за вчерашний день.

Я сглотнула горечь во рту.

— Но ты же помнишь, что я… — начал Матвей.

— Ты параноик.

— Верно. Поэтому восстановить историю легко — логи на прокси-серверах, DNS-запросы и система мониторинга. Даже если бы она заходила со своего телефона, но через наш вайфай. Но она не додумалась.

— Вика, да? — спросила я.

— Вика, Оля, Регина, Нина. Вероятно, еще Аня. Можем хоть сейчас открыть их внутренний чатик и узнать всю историю заговора. Хочешь?

Я покачала головой.

— Нет. Клиент получил исправленный договор?

— Да, я проверил, что ты отправила нормальную версию, которую потом изменили на кривую. Откатил ее и попросил использовать именно этот договор. И я все еще хочу, чтобы ты присутствовала на подписании.

— Для красоты? — горько уточнила я.

— Нет, чтобы показать заговорщицам, что план не удался.

— Тогда я лучше поработаю.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть выражения лица Матвея. Можно понять, почему его так развлекала эта история. Его стереотипы о женском коллективе, как о кобле змей, только что получили подтверждение.

А мне нужно было время, чтобы как-то справиться с болезненным разочарованием в этом самом женском коллективе.

Хотя бы пару минут.

— Хочешь — я их всех уволю? — вдруг спросил Матвей. — Регину, Вику, Олю, Нину. И всех, кто еще окажется причастен.

— Нет.

— Почему? — искренне удивился он. — Ну хотя бы пиздюлей ввалю и оштрафую.

— Не хочу, — сказала я, наконец справляясь с головокружением.

Все тело ныло, будто я только что пробежала «Айронмен», а потом меня сверху еще и побили.

— Думаешь, правильно оставить такое блядство безнаказанным? — с любопытством спросил Матвей.

— Это не их вина.

— Опаньки! А чья?!

— Твоя, — спокойно сказала я, открывая глаза и ловя его изумленный взгляд. — Это ты провоцируешь ревность, соперничество и зависть.

— Ну нихрена себе… — в голосе Матвея зазвенели ноты восхищения. — Ты необыкновенная женщина, Марта, я тебе уже говорил? Еще и меня обвинила! Восторг!

— Ты зря думаешь, что я не в курсе, что тут у вас происходит, — я покачала головой. — Ты специально устроил для меня шоу с Милой, чтобы вызвать ревность. Ты намеренно играешь с поклонницами в «холодно-горячо» и катаешь их на эмоциональных качелях. И да, я в курсе, как ты поступил с Викой, так что не сомневаюсь, что и с остальными было то же самое. Ты сам этот змеюшник развел и сам его сознательно поддерживаешь.

— А, так Вика твоя подруга… — понимающе протянул Матвей. — Ну, логично. Соболезную.

— Ну вот нахрена это все делать?

— Влюбленные бабы работают лучше, — равнодушно ответил он.

Даже не стесняясь. Как будто все в порядке вещей.

Будь я помоложе, мне бы стало интересно. Еще лет пять назад я не могла устоять перед откровенными ублюдками, которые даже не пытались притворяться нормальными людьми.

Мне хотелось разобраться — зачем они это делают?

И еще больше — почему не скрывают своих мотивов?

«Да, я охуел — ну и что?» — завораживало меня, словно красота марсианских пустынь.

Чуждое, непонятное, непредставимое.

Теперь — нет. Устала, заскучала, постарела, наверное.

Какая разница, почему мудак — такой? Главное, что от него стоит держаться подальше.

Матвей дотянулся до бутылки с водой, открутил крышку, сделал глоток, помолчал.

— Допустим… — произнес он наконец. — Допустим, я — мировое зло и во всем виноват. Но почему ты не хочешь их наказать?

— Потому что я на стороне женщин, — пояснила я, даже не надеясь, что он поймет.

— Ты же феминистка! Ты должна хотеть им отомстить!

— Странная логика. Именно поэтому я не хочу им мстить. Даже если они не правы. Мужчины всегда выступают на стороне мужчин, даже если те не правы. Вот и я.

Матвей отставил бутылку и скрестил руки на груди.

— Твои подружки не постеснялись тебя подставить, а ты все равно за них. Вот поэтому ты мне и нравишься, Марта. Ты не такая, как все.

— Мужчины любят говорить, что им нравятся «не такие», но сами все равно ожидают такую же, как другие. Например, ты. Используешь на мне те же приемы, что и на остальных. И бесишься, что они не работают.

Матвей, казалось, задумался.

Просветления я не ждала, но мне было, о чем подумать самой.

— Давай тогда тебе премию дам? — предложил он после паузы. — Их наказать нельзя, но можно наградить тебя. Или зарплату повышу. Хочешь?

— Нет, — сказала я тихо. — Хочу уволиться.