Пустынное пламя

Глава 14. О непогоде

Амато

День 13, месяц Двух Сестёр.

Он проснулся слишком рано. Солнце ещё поднималось над землёй. Мир только-только приходил в себя после первой в этом месяце холодной ночи. Скоро осень и погода на это очень сильно намекала: днём было ещё жарко, а по ночам безумно холодно. Мир за окном освещался красной, почти алой, зарёй. Дядюшка тоже уже проснулся и шоркал тапочками по деревянному полу. Парень прислушался и начал улавливать недовольное бурчание своего родственника на погоду. Дядюшка замёрз и ставил на кухне чайник, дабы заварить себе чаю. Попутно с этим, он частенько останавливался, видимо, смотрел в окно и вновь начинал бубнить себе под нос что-то про кровавый день. Аматино не любил находить во всём знаки Великих.

Голова раскалывалась. Руку неприятно показывало и она постоянно чесалась. Что-то хотело выбраться наружу, умоляли, просило, кричало, но Аматино не внимал этим просьбам. Он лишь чесал руку вновь и вновь и ругался на древнем языке, что зуд никак не проходит. Эльф вспомнил, что недавно пытался прочитать заклинание школы Целителей, — в надежде помочь больным лихорадкой, — но сделал только хуже. Сам провалялся без сознания несколько дней и доставил неудобства наставнику. И как теперь ему в глаза смотреть? Амато осторожно выполз из под одеяла, стараясь одеваться как можно тише. Ему не хотелось встречать с самого раннего утра дядюшку. Тогда он начнет рассказывать, как плохо спал, как мешали ему голоса, которые донимали старика вот уже с десяток лет, да и много еще о чем. Пожилые в принципе очень любили говорить о своих болячках, Амато это понял давно. Что дядюшка, что Вин — оба любили побеседовать о больной спине, скрипящих коленях и как болит шея после неправильно положенной подушки. Ему эти разговоры слишком поднадоели и парень постарался прошмыгнуть мимо кухни прямиком на улицу. Несколько раз Аматино помолился Великим, что б его не заметили. К счастью, у него это получилось. По пути к выходу, эльф захватил свою сумку, закинул в неё книгу по целительству и вышел. По пути парень поправлял накидку ученика — то висела не так, то плечо натирало, то висела знаком зачарования вверх головой. Амато несколько раз останавливался и переодевал её снова и снова и каждый раз она ему казалась будто чужой. Солнце медленно поднималось, окрашивая мир приятными красками: красным, оранжевым, немного жёлтым. Аматино замедлил свой шаг, любуясь природой. Сейчас, пока ещё не так жарко, можно было немного постоять. Из соседнего дома показался целитель Лето. Радостно махнул парню рукой и двинулся в деревню со своей женой. Амато вспомнил, как ещё недавно его здесь не любил каждый второй, а теперь почти что каждый здоровается или спрашивает как у парня здоровье. Его отвлекли и эльф не заметил, как солнце медленно тянулось к полудню. Амато старался держаться тени, но это не особо помогало. По спине бежал пот и рубашка начинала противно прилипать к телу, а вместе с нею и накидка. Парень соорудил из нее что-то наподобие капюшона и старался спрятать голову от пекущего солнца. Он свернул за угол и ступил ногой на самую оживленную в деревне улицу. Она была центральной, — да и единственной широкой улицей в деревне, — и здесь частенько торговали с приезжими и с местными — некое подобие рынка. Тут же играли дети, кричали гуси и слышались зазывалки с разных лавочек. Мимо Амато, смеясь, пробежали дети:

Мелкий вышел за забор,

И наткнулся телом в кол!

Ноги на земле валяются,

Игра же начинается!

Эльф резко остановился. Не то от неожиданности, не то просто для того, что б не столкнуться с ребятней. Дети громко смеялись и пробегали в сильной близости с Амато: некоторые даже попытались спрятаться за его спиной, обхватив маленькими ручонками штанину эльфа, в то время как другие ребята пытались их достать. Аматино крутился на месте, стараясь скинуть с себя малолетних бездельников, но те только еще сильнее разыгрывались, хихикали и совсем не хотели убегать дальше. будущий зачаровник и не помнил, когда это его перестали бояться. Даже дети обходили его стороной, а теперь счастливые и довольные использовали его, словно щит в своей игре и не считали это чем-то ужасным. Несколько ребят стащили с прилавков яблоки и побежали дальше, продолжая выкрикивать кричалки.

— У, окаянные! Развели тут игровую площадку! А ну, брысь, малолетки! — кричала полная женщина преклонных лет, размахивая веником во все стороны.

"А… То есть тебя, бабуль, их кричалки никак не смутили?"

Амато удивленно приподнял брови. Дети не в первый раз уже кричат что-то связанное со смертью, убийствами и прочими жуткими вещами, о которых эльф старался много не думать. Напрягало его это все. Он до мурашек боялся смерти, изуродованных тел длительными болезнями и сама мысль о том, что однажды всё, что он знал и помнил, может исчезнуть — повергала его в шок.

— Чего встал, будто песка в рот набрал?! — женщина, бежавшая за детьми, размахивала веником и грозилась ударить им же Амато. — А ну пшел своей дорогой! Натопчут тут, натопчут!..

Она вновь замахнулась своим оружием и Аматино, отошедший от шока, мигом пробормотал извинения и постарался скрыться от сумасшедшей. Забавно! А ведь совсем недавно самого Амато считали безумным, а теперь он — многоуважаемый эльф! Наставника сумасшедшим считают до сих пор, но забывают об этом, когда хотят сделать заказ на какой-нибудь амулет.

По пути к дому мастера Вина Аматино постоянно отвлекался. То его время займут дети, то требовалась помощь бабульке из соседнего двора, то перенести ящики с яблоками на главную площадь… То его поймает не местный торговец, из деревни Хребтов, который был наслышан о мастерстве местного зачаровника и — какое совпадение! — ему требовалась партия амулетов. Когда Аматино переступил порог дома наставника, наступал обед. Солнце пекло, стояла невыносимая жара — впрочем, как и всегда. Амато прошел немного дальше по коридору и в нос ударил запах барбариса, клубники и мяты. Лёгкий, ненавязчивый. Такой, будто парень оказался в саду среди цветущих растений. Не смотря на это, эльф всё равно сморщил нос. Пусть аромат и был приятным, но ученик не любил сладкие запахи, а вот Вин — обожал. Амато успел позабыть, каково это, когда в комнатах пахнет чем-то приторным, а для непривычного нюха даже удушающим. Вин же стоял в конце коридора, скрестив руки на груди и сверлил гневным взглядом своего ученика. Видимо, он вышел из своей мастерской, услышав звук открывающейся двери. Амато был весь красный, запыхавшийся, накидка болталась на одном плече, а рубашка липла к спине от пота. Зачаровник удивлённо приподнял бровь, как бы задавая закономерный вопрос:

— Ну и с каких это Великих ты так опоздал?

Амато пожал плечами и спокойно, будто ничего необычного и не происходило, пересказал весь свой путь. Он также передал наставнику бумагу с заказом от торговца и Вин недовольно вырвал её из рук ученика. Приподнес бумажку как можно ближе к лицу — наставник часто жаловался на плохое зрение, — и его глаза округлились от количества амулетов, а что самое главное — от цены. Он кашлянул.

— Ты можешь хоть раз дойти до меня без происшествий?! В прошлый раз тебя отвлекли птицы, ворующие фрукты; в другой раз отвлекла булочная из которой приятно пахло и ты, конечно же, не мог пройти мимо. Теперь, о Великие, тебе помешало чуть ли не пол деревни! — Вин сверлил недовольным взглядом Амато, продвигая в том дырку. — Одно полезное из твоего опоздания, так это огромный заказ. Но! Ещё одно такое опоздание и я тебя вышвырну за порог! Многие бы жизнь отдали за место моего ученика, а ты так безалаберно к нему относишься.

— Этого больше не повториться, наставник, я обещаю, — Аматино поклонился очень низко, склоняя голову.

— Итого польше ни павтарится! — передразнил его Вин писклявым голосом и стал грозить ученику кулаком с сжатой в нем бумажкой: — если б в тебе не было такой хорошей силы, я бы давно уже отказался! Тьфу. Идеи, у нас много работы благодаря кое-кому.

Он подождал, пока Аматино разуется и пройдет наконец-то в мастерскую, где с самого утра кипела работа. На стене были магией прикреплены бумажки с заказами — название амулета, имя заказчика, дата и сколько нужно будет сделать самих амулетов. Их было настолько много, что Вину некуда было крепить новый листок. Заказы всё прибывали и прибывали то феями, то голубями и зачаровник постоянно ворчал на очередную бумажку. Рабочий стол мастера был забит амулетами, которые лежали на нем аж с горкой. Они периливались разными рунами и от них исходило приятное глазу свечение. Аматино присвистнул от такого количества заказов. Пока Вин, шоркая ногами по полу, пробирался к стене с заказами, ученик не забыл вернуть на место фолиант по целительству. Амато решил, что, пожалуй, ему ещё рано читать и тем более изучать такую магию.

Сегодня они поменялись местами. Вин показал своему ученику несколько простых заклинаний на зачарование — от сглаза, от порчи, на исцеление, на удачу и на защиту от злого духа. Как ему было сказано — "с тебя пока хватит". Теперь Вин чертил руны на амулетах, передавал их Аматино, а тот, в свою очередь, их зачаровывал. Первые амулеты пришлось выбросить — руна на них даже почернела от неправильного наговора. Вин покряхтел, дал ученику подзатыльник и велел начинать все сначала, предварительно рассказав правила работы с амулетами.

— Сперва нужно очистить поверхность от пыли и грязи… — начал Амато.

— То есть, обезжирить, — поправил его Вин.

— Да, да, обезжирить. Затем рабочую поверхность требуется отшлифовать, уделив особое внимание тем поверхностям, которые будут соприкасаться с кожей, — зачаровник одобрительно кивнул, разрешая ученику продолжать: — затем нужно покрыть лаком все неровности, которые появились в момент шлифовки и только после этой процедуры, осторожно, почти не касаясь поверхности, нанести пером заклинание.

Вин вновь кивнул и попросил повторить все заклинания, которые пригодятся на сегодня Аматино. Не без запинок, не без заиканий, но ученик произнес до конца все заклинания и молча уставился на наставника. Тот причмокнул губами, пожевал хмельный лист, сплюнул и замер. Так он просидел с несколько минут и Амато не решался его тревожить. Сам того не замечая, он также сидел неподвижно в ожидании Вина. Наконец наставник отвис, вновь причмокнул губами и дал добро на зачаровывание амулетов дальше. Он редупредил, что если Амато испортит хоть ещё один заказ, то выпорит нерадивого ученика и заставит переделывать всю работу. Аматино быстро-быстро закивал и вернулся к работе. Вин достал свою трубку, поворчал что-то себе под нос про табак и пытался достать остатки из баночки. Он постоянно божился, что скоро бросит курить. Каждый раз, когда зачаровник затягивался табаком, то недовольно морщил нос и хмурил брови. Курить ему уже не нравилось очень давно. В последние годы Вин перестал даже покупать табак, но каждый раз кто-то из его заказчиков обязательно принесёт дорогой табачок или стопку собственно накрученных сигарет в расплату за амулет. Деньги в деревне были роскошью, несмотря на то, что деревушке пророчили скорейший рост до целого города, а постоянные ярмарки становились только шире с каждым разом. У большинства обычного люда и нелюдя денег водилось не много, а амулеты требовались практически каждому. Отказывать как-то не хотелось и Вин всё таки принимал оплату табаком. Брал, закуривал и морщился. То табак для него был сильно сженным; то трубка не подходила ему не то по размеру, не то по форме, не то просто потому, что она существовала; то скрутки постоянно раскрывались на середине курения и всё сваливалось на дорогие ковры в его гостиной. И каждый такой раз он гневно произносил, что больше ни за что не возьмёт в руки табак. Но всё равно брал. Конечно, в день Вин уже курил поменьше табака и зачастую самого дешёвого, что смог найти у себя в запасах. Так он всеми силами старался бросить курить и вечно твердил, что "это последняя".

Погода за окном постепенно менялась. День близился к концу и солнце потихоньку начинало клониться к горизонту, а на улице становилось прохладнее. Лёгкий ветерок шелестел листвой и травой. Аматино ощущал умиротворение, чертя очередной символ на амулете. Несмотря на то, что ученик сидел почти у окна, ни шелест, ни ветер не мешали ему заниматься зачарованием. Вин вечно сновал между комнат, перетаскивая в свой основной кабинет то материалы, то стопки со свитками. Поднялся жуткий ветер и погода резко изменилась до неузнаваемости. Вот только что светило солнце и стояла невыносимая жара, но теперь небо накрывали черные тучи. Сильный порыв воздуха снёс только что принесенные Вином свитки и старик разразился порцией ругательств. Несколько амулетов полетело со стола и Амато в последний миг успел ухватиться за шнурки, дабы его работа не посыпалась на пол. Зачаровник закрыл ставни окон и в доме установилась тишина, лишь за окном было слышно, как ветер завывал и ломился в двери и окна, пытался сорвать крышу здания. Вин испуганно озирался по сторонам, старался высмотреть, что стало причиной резкой перемены погоды, но всё было безуспешно. Стоял дикий треск и Аматино казалось, что непогоде всё-таки удастся оторвать крышу дома. Ученик немного запаниковал. Поднялся со своего рабочего места и начал как можно скорее поднимать с пола драгоценные свитки. Они выпадали из рук, а Амато их то и дело поднимал вновь трясущимися руками. Вин приподнял руку, как бы призывая ученика к порядку, но Амато нахмурился и хотел уже было возразить, вот только сильный гул за окном и треск дерева моментально заглушили его недовольство, перекрывая его очередной волной страха и паники. Зачаровник посмотрел ещё раз в окно и, как ни в чем не бывало, решил вернуться к работе. Старик сел на свое рабочее место и принялся с огромным спокойствием чертить руны на оставшихся амулетах. Ученик оцепенел от хладнокровного спокойствия своего учителя и осторожно положил на стол подобранные с пола свитки. Вин, не поднимая глаз на Амато, пододвинул к нему несколько пустых не зачарованных амулетов. Он кивнул на них и Аматино медленно присел за стол, осторожно перебирая шнурки. Очередной сильный скрип крыши заставил ученика дрогнуть, но он продолжал сортировать амулеты. На удачу — вправо; на защиту от злых духов — влево; на исцеление — в центр. Нужно было распределить амулеты так, что б понимать, в каком приоритете их зачаровывать.

Впервые за столько месяцев пошёл дождь. Наступила приятная прохлада от которой пошли мурашки по коже. Духота отступила, дав правление холоду и сильному ветру. Деревянная крыша продолжала ужасно скрипеть, а по окнам стали ударять тяжёлые большие капли. Мужчины благодатно вздохнули.

— Дождь!.. — Вин охнул.

Они не видели и не слышали шума дождя долгие месяцы. И Вин, и Амато уже позабыли каково это, когда по окнам барабанят капли дождя, а на улице завывает ветер.

— Великие услышали наши молитвы, — Амато пугливо улыбнулся, уставившись в окно.

— Ты, парень, давай зачаровывай, — шикнул на него Вин. — Сидит тут, на дождь смотрит! А ну, показывай, сколько зачаровал амулетов? — Ученик спокойно показал несколько готовых вариантов и старый эльф лишь закивал головой: — у, окаянный! Бездельничать дома будешь, как и на дождь смотреть, а теперь — за работу!

Амато опустил плечи и вернулся к работе. Его не покидали мысли о том, что внезапно начавшийся дождь отнюдь не услышанные молитвы. Это — нечто ужасное, нечто чужое и враждебное. Ученик беспокоился о своем дядюшке. Тот хоть и был не беспомощный, но всё-таки стар и находился в не менее скрипучем старом доме.

"А вдруг у нашего дома крышу сорвёт? А что если молния ударит и начнется пожар?"

Аматино продолжал паниковать и одновременно с этим продолжал зачаровывать амулеты. За окном ударила молния и дождь усилился. Ученик дрогнул.

— Не нравится мне этот дождь, — тихо произнес Вин, но Амато все равно услышал его и вопросительно поднял глаза на учителя. — Дождя не было более трёх месяцев, а тут… Да ещё так внезапно! И так сверепо!

Он вновь закурил. Было видно, что зачаровник переживает не меньше, чем его ученик, хоть и старался не подавать никакого виду. Вин ещё что-то пробубнил себе под нос, а потом резко поднялся со своего рабочего места, опрокидывая со стола свитки и амулеты. Он в панике кинулся к книжному шкафу и стал судорожно искать какую-то книгу, приговаривая: "Хронос, Хронос". Аматино удивлённо наблюдал за ним, не мешая. В конце концов, Вин нашел толстый фолиант, обрамлённый золотом. Зачаровник, крехтя и ворча, тяжело положил книгу на стол. Амато не вмешивался, хоть и было очень интересно узнать, что такого ищет его наставник. Старик шелестел старыми листами книги, смачивая палец для их переворачивания. Наконец он остановился у одной очень короткой главы и быстро пробежался по ней глазами.

— Ага. Да. Ага. Хм. Да, да, оно! — воскликнул Вин и поманил Амато к себе рукой: — подойди, ученик. Вот, взгляни сюда. Эта глава всегда была маленькой во всех учебниках. Не важно, какой возьмёшь — по истории медицины, история расы эльфов омбретр, история материка… Везде! Слышишь? Везде эта глава такая маленькая и повторяется точь в точь, слово в слово! Я вижу, мой юный ученик, ты не понимаешь о чем я… Кхе. — он кашлянул и пододвинул фолиант поближе к Амато. — Эта глава написана задолго до правления рода Леджи. Я могу ошибаться, но мне кажется, что написана она где-то за двадцать, может, за тридцать тысяч лет до нашей эры… Здесь описана Алая хворь. Всё, что о ней известно, так это то, что она тогда скосила добрую часть континента. Предполагается, что в её распространении сыграла большую роль магия Хаоса. Но какая конкретно — огня, крови или чистейшая магия, — я не знаю. Да, признаться, никто не знает. Но! — Вин указал на одно из предложений. — Здесь сказано, что в те года природа будто сошла с ума. Стихийные бедствия были не редкостью: на юге шел снег, а потом резко засуха; на севере шли проливные дожди… я боюсь..

— Наставник, — перебил его Амато. — Но ведь магию Хаоса истребили многие столетия назад. Откуда ей взяться? Разве это не байки, что б пугать детей по вечерам?

Вин немного помолчал, причмокнул губами и взволнованно стал искать свою трубку с табаком. В итоге он ее нашел, наполнил свежим табаком и закурил. Только когда наставник затянулся несколько раз, он ответил ученику:

— Я боюсь, что магия Хаоса возвращается. Что-то, — или кто-то, — пробудил её.

Он сказал это таким спокойным взглядом, что Аматино пробрало до дрожжи. Не было никаких сомнений: Вин утверждал это, а не гадал. Он четко верил в то, что магия Хаоса пробуждается. Амато напрягся. Эльф вспомнил, что когда пытался изучить магию целительства, то его окружало пламя. Парень побледнел, руку стало покалывать ещё сильнее, чем было нынешним утром и Аматино вновь стал чесаться.

— Наставник, Вы уверены? Я много раз слышал, что магия Хаоса опасна.

— Кхе. Да, если верить записям. Она не поддается никакому Порядку, её нельзя просто так обуздать. Поэтому большинство магов, владевших ею, сходили с ума. Но! Мир не может существовать без темной энергии. Свет не существует без Тени, а Порядок без Хаоса — иначе наш мир бы погиб ещё столетия, если не тысячелетия, назад, — Вин вновь затянулся и выдохнул большой клубок дыма.

Аматино переминался с ноги на ногу, продолжая чесать руку. Наставник заметил его мешканья и вопросительно приподнял бровь.

— А может ли магия Хаоса зародиться в ком-то самостоятельно? Ну, я не знаю… Появиться внезапно!

— Кхе-кхе… Не знаю, мальчик мой. Последний, кто мог бы тебе это рассказать, умер восемь тысяч лет назад, будучи за решеткой. А что? Почему ты интересуешься? — Вин с подозрением взглянул на ученика.

— Любопытно, — пожал плечами Амато, стараясь сохранять спокойствие.

— "Любопытно"… — повторил за ним наставник и призадумался.

В конечном итоге, они замолчали. Каждый думал о своем и никто не собирался делиться друг с другом, что у него на душе.

Непогода бушевала долго. Солнце давно уже село, но по небу ещё плыли черные мрачные тучи. Зачаровники закончили большую часть амулетов, как в окно влетела фея. Она устало приземлилась на плечо Вину, передавая тяжёлое письмо, которое перевешивало маленького почтальона. Аматино быстро среагировал — приготовил для феи сладкого мёду и протянул маленькую кружечку. Крохотные ладошки схватили напиток, благодарственно глотая его. Вин, читая письмо, мрачнел и хмурился. Ученик помогал фее, ухаживая за ней и старался не мешать своему наставнику.

— Собирайся, — бросил ученику Вин.

— Куда?

— У Лето только что трое умерло от болезни, а ещё двое перешли в тяжёлое состояние. Он созывает всех, кто хоть немного может помочь в целительстве и просит о помощи.