Пятая пробирка

ГЛАВА 26

Разве ты не заметил, как неодолим и непобе­дим яростный дух: когда он есть, любая душа ничего не страшится и ни перед чем не отсту­пает.

Платон, «Государство», кн. II

Ночь Натали провела на заднем сиденье своего джипа в общественном гараже к северу от города, используя ве­щевой мешок в качестве подушки, а кусок брезента вместо одеяла. Шесть часов напряжение и волнение боролись с физической и эмоциональной усталостью. В результате борьба закончилась более или менее вничью, и два-три часа Натали смогла поспать.

В половине шестого, с затекшей спиной и неясными мыс­лями, она вылезла из джина и прошлась по второму этажу гаража. Она находилась примерно в пятнадцати-двадца­ти милях от Рио и в десяти милях от шоссе № 44, которое тянулось от побережья на северо-запад. Эта двухполосная дорога обещала превратиться в извилистый, скорее всего неасфальтированный проселок, вьющийся по горам миль двадцать, а затем соединяющийся с дорогой, ведущей к де­ревне Дом Анджело. «Та еще будет поездка», — подумала Натали, но это можно было сказать почти о каждом дюйме, которые ей пришлось преодолеть с того момента, когда она вышла из самолета, когда впервые оказалась в Рио.

Ей было ужасно жалко Дору Кабрал. Она с трудом мог­ла представить себе, что пришлось пережить перед смер­тью бедной женщине. На ее теле не имелось видимых сле­дов пыток, но Натали не сомневалась, что Родригу Варгаш владеет искусством добавлять ответы на вопросы, не ос­тавляя свидетельств о способе их получения.

Она чувствовала себя очень одиноко, как, наверное, ни­когда в жизни. Один раз она мельком подумала о том, что­бы позвонить Терри или Веронике и спросить, не сможет ли кто-нибудь из них прилететь и помочь ей в поисках. Но из тех, кто пытался протянуть ей руку помощи, один человек уже погиб... Нет, это будет ее игра, и неважно, выиграет она или проиграет. Хотя, с горечью призналась себе Натали, в какой-то степени она уже проиграла, и об этом красноречиво свидетельствовал кривой шрам на ее нравом боку. Но сейчас правила изменились. Речь уже о другом. Теперь на кону стояла жизнь.

Второй этаж гаража оказался полупустым. Натали сде­лала несколько глубоких вдохов, потом пару упражнений на растяжку. Конечно, после операции и пожара о преж­ней выносливости не могло быть и речи, хотя внешне это никак не проявлялось.

Да, проводить разминку в грязном общественном гара­же ей еще не приходилось...

Было очень жаль, что жизнь, начинавшаяся так многообещающе, привела к такому результату, но тут уж ничего не поделаешь. Почти все ее планы и мечты стать великим врачом и чемпионкой мира в букваль­ном смысле слова разбились вдребезги. Единственное, что ей сейчас хотелось, это узнать, что же, черт возь­ми, с ней произошло и почему, но еще сильнее Натали ощущала потребность найти и наказать того, кто в этом повинен.

В небольшом кафе через улицу она воспользовалась туалетной комнатой, затем позавтракала и купила экземп­ляр «О Глобо», отпечатанный в Рио. Про Дору Кабрал там не было ни строчки. Но очень скоро, как полагала Натали, появится тщательно подготовленное сообщение, вместе с именем главного подозреваемого...

Женщина за прилавком кафе выглядела так, словно за последние десять лет не имела ни одного выходного дня. Натали оставила под своей пустой чашкой щедрые чаевые и пошла назад в гараж. Если ей не суждено вернуться из этой поездки в сельву, то хоть кто-то вспомнит ее добрым словом.

Приводя в порядок свою походную экипировку, Натали подумала о том, что нужно бы позвонить матери или Дугу Беренджеру. Неважно, какую историю она сочинит, каж­дый из них обладал достаточной интуицией, чтобы почув­ствовать неладное. Однажды им уже пришлось пережить кошмар ее исчезновения, но она вернулась. Что может дать звонок сейчас, кроме нового всплеска беспокойства и тревоги? Кроме всего прочего, в Рио еще не было и семи утра, а в Бостоне, соответственно, пяти...

Вместо звонка Натали написала Эрмине длинное пись­мо и велела пересказать его содержание Дугу. Она под­робно описала все события, произошедшие с момента ее прилета в Рио, с указанием всех имен, которые смогла припомнить. Официантка в кафе сначала пыталась вер­нуть Натали часть чаевых, полагая, что та ошиблась, убе­дившись, что свалившаяся удача не сон, а реальность, принесла конверт и охотно пообещала наклеить марку и отправить письмо.

Пора.

Стрелка топлива в джипе показывала полный бак. Сза­ди, под брезентом, стояли две пятигаллоновые канистры: одна с бензином, другая — с питьевой водой. За время сво­ей спортивной карьеры Натали привыкла путешествовать с комфортом, в палатках она ночевала редко. Сегодня ей удалось сносно отдохнуть на заднем сиденье машины, и она не сомневалась, что в самом ближайшем будущем, ка­ким бы оно ни было, ей придется пережить немало подоб­ного.

Утро выдалось безоблачным и теплым, обещая хорошую погоду на весь день. Натали выехала на Северное скорост­ное шоссе и попыталась подстроиться к манере вождения кариока. Это предполагало нечастое использование сиг­налов поворота и как можно более редкие взгляды в зер­кало заднего вида, перестраиваясь из ряда в ряд, а также почти полный отказ от педали тормоза. Рядом на сиденье лежала весьма приблизительная карта, по которой Натали надеялась добраться до Дома Анджело. Вопросы про этот Дом проносились в ее голове с такой же скоростью, как встречные машины. Самым мучительным из них являлся вопрос, не ошиблась ли Дора Кабрал, думая, что деревня имеет какое-то отношение к злосчастной поездке Натали на такси и утрате легкого. Мысль о том, что бедную жен­щину убили по ошибке, была невыносимой. Но если Дора и в самом деле что-то знала, то какая связь могла быть между студенткой медицинского колледжа из Бостона, медсестрой из Рио и деревушкой в бразильской сельве?

Западное шоссе № 44 оказалось почти там, где ожида­ла Натали. Она приятно удивилась, увидев недавно заас­фальтированную, с разметкой посередине трассу, хороши­ми обочинами и не слишком плотным движением. Если расчет Натали был правильным, нужный ей поворот на­лево находился милях в пятнадцати впереди, а там доро­га, скорее всего грунтовая, должна тянуться через горы в направлении Белу-Оризонте, столицы штата Минас-Жераис. Карта говорила, что дорога однополосная. Малове­роятно, что добраться туда можно будет без особого труда, однако решимости Натали было не занимать. Она найдет это место.

В пяти милях от предполагаемого поворота на Дом Анджело Натали сбавила скорость и начала внимательно рассматривать каждый подозрительный съезд с дороги, на которой появились многочисленные выбоины. К тому же она медленно, но неуклонно забиралась все выше и изо­биловала неожиданными поворотами. Машин стало еще меньше, и иногда проходила целая минута или две, пока не попадалась встречная либо попутная.

Натали поехала еще медленнее и открыла окно. Это, конечно, могло быть игрой ее воображения, но воздух здесь казался другим. Похоже, в нем содержалось больше кислорода, и глубокие полноценные вдохи получалось все чаще. Густая сельва подступала с обеих сторон почти к са­мой дороге, прикрывая ее от начинавшего припекать солн­ца. Иногда из леса выныривала широкая быстрая река, бе­жала некоторое время параллельно дороге, а потом снова скрывалась среди густых зарослей.

Какой-то отрезок пути оказался прямым, и в это время Натали заметила нужный ей поворот. За ним начиналась покрытая гравием изъезженная просека, ширина которой была явно меньше двух полос. На ближайшем дереве ви­сел указатель с небрежно написанными словами «Кампу Белу», а под ним стрелка. Натали предположила, что Кам­пу Белу — это ближайший городок, скорее всего неболь­шой, но сколько от него до Дома Анджело, определить было невозможно. Она почти не сомневалась, что нашла нужное место, но на всякий случай еще раз сверилась с картой и подсчитала покрытое расстояние. Убедившись, что не ошиблась, доктор Рейес свернула влево и медленно поехала сквозь все более сгущавшийся лес.

Слегка успокоившись, Натали уже начала думать, что доедет до Дома Анджело без особых трудностей, и уверен­ность Натали росла с каждой милей.

Первое чувство тревоги появилось, когда она съехала на обочину, чтобы немного размяться и перекусить. За двадцать или двадцать пять минут, что она ехала по этой дороге, ей попалась всего одна встречная машина, но ко­гда Натали выключила зажигание, за секунду до того как плотная тишина тропического леса окружила ее, она ус­лышала нечто. Казалось, будто это скрип колес по гравию и едва уловимый гул мотора. Через мгновение все затихло. Было ли это просто эхом ее собственной машины? Воз­можно, решила она. Возможно, так оно и есть.

Натали быстро поела, прислушиваясь, не появится ли посторонний звук среди звона мошкары и птичьего щебе­та. Потом она сунула в карман швейцарский армейский нож, а из мешка достала охотничий нож и положила его на переднее сиденье. Всего лишь эхо, больше ничего.

Дальше дорога стала еще уже, но так же упорно шла вверх. С левой стороны, почти от самой обочины, круто поднимался поросший густым лесом склон горы, с правой находился почти такой же крутой обрыв. Появись встреч­ная машина, разминуться было бы невозможно, кому-то пришлось бы сдавать назад. Натали вела джип, одновре­менно пытаясь сосредоточиться на дороге впереди и пыль­ной пустоте сзади. Отчасти от напряжения на трудном участке, отчасти от звука, который она слышала, Натали стиснула зубы.

Через мгновение доктор Рейес почувствовала толчок. Вероятно, на какое-то время она отвлеклась от зеркала заднего вида, потому что удар оказался для нее полной не­ожиданностью. Инстинктивно Натали нажала на тормоз, машину развернуло на сорок пять градусов и потащило к обрыву. Если бы она вовремя не утопила педаль газа и не вывернула влево руль, здесь все бы и закончилось. Джип подмял бортом кусты у подножия холма и подпрыгнул на корнях деревьев.

Еще не обернувшись, Натали поняла, что сзади Родригу Варгаш. Когда она взглянула через плечо и встретилась с ним глазами, он усмехнулся и помахал ей рукой.

Большой черный «мерседес» отстал на несколько фу­тов, а потом снова ударил по «джипу». На этот раз увер­нуться было невозможно. Джип взмыл в воздух раньше, чем Натали отреагировала на удар, и невыносимо мед­ленно полетел вниз, сквозь кусты. Первый удар о землю встретили колеса. Левое стекло разлетелось, дверцы рас­пахнулись, и одна левая тут же оторвалась. Джип снова подпрыгнул, перелетев через невысокий куст, и, накре­нившись, едва не налетел на дерево. Пристегнутая ремнем и изо всех сил вцепившаяся в руль, Натали была абсолют­но беспомощна.

Наконец, получив еще один сильнейший удар в левую часть бампера, машина перевернулась на правый бок и за­мерла. Колеса все еще крутились.

Первое, что осознала Натали, это то, что она жива — ви­сит, пристегнутая к сиденью, в совершенно невероятной позе. С левого виска капала кровь. В воздухе стоял какой-то странный туман, вероятно, это надулась, а потом лопну­ла подушка безопасности. Правое бедро отозвалось пуль­сирующей болью, но руки и ноги, когда она попробовала ими пошевелить, слушались. Сильно пахло бензином — из пробитого бака или из поврежденной канистры.

Отстегнув ремень, Натали вылезла через место, где еще недавно находилась водительская дверь, едва не за­кричав от боли. Ушиб или разрыв мышцы, решила она, но не перелом. Это, конечно, сильно замедлит передви­жение, но не остановит. Она увидела охотничий нож, за­стрявший в правой передней дверце, и, превозмогая боль, дотянулась до него, а потом засунула за эластичный пояс брюк. Джип так далеко улетел вниз, что дороги с этого места не было видно, однако Натали знала, что там Род- ригу Варгаш, скорее всего собирается спуститься и про­верить результат своей работы, а если потребуется, то завершить ее.

Натали отползла от машины, прижала, встав на коле­ни, ухо к земле и прислушалась. Внизу, недалеко, жур­чала вода; сверху не доносилось ни звука. Через минуту, привлеченные запахом ее дыхания, крови и пота, начали атаку насекомые — сначала поодиночке, потом целыми эс­кадрильями, заползая в уши и ноздри.

«Не двигаться!» — приказала она себе, выдержав пер­вый налет.

«Не двигаться! Ни звука!»

—Натали! — донесся сквозь листву голос Варгаша. — Натали, вы живы? Как глупо я поступил! Сейчас помогу!

Натали оглядела крутой, заросший деревьями и кус­тами склон, но не заметила никакого движения. Медлен­но, припадая к земле, дюйм за дюймом, она двинулась по склону, удаляясь от обломков машины и стараясь не об­ращать внимания на боль в ноге. У Варгаша есть оружие, в этом она не сомневалась. У нее был нож, но о скорости передвижения думать не приходилось. За ней оставался след из примятой травы и сломанных веток, и она понима­ла, что очень скоро Варгаш его обнаружит. Единственным шансом, правда маленьким, оставалась засада выше по склону. Плюс непреклонная решимость воспользоваться в нужный момент семидюймовым лезвием.

— Натали! Я знаю, что вы ранены и вам нужна помощь! Я помогу вам и все объясню! Я расскажу вам про Дом Анд­жело!

Варгаш говорил, немного задыхаясь, и Натали поняла, что он спускается к джипу. Отогнав прилипших к носу насекомых, Натали осторожно выпрямилась, пытаясь отыскать подходящее место. Шум воды снизу становился громче, и вдруг с правой стороны заросли оборвались, от­крыв спуск к реке. Он оказался высотой в двадцать пять- тридцать футов, но очень крутым.

— Натали, я вижу, куда вы пошли. Если вам нужна по­мощь, оставайтесь на месте. Я знаю, что вы ранены!

Время истекло. Натали проползла еще футов двадцать, потом поднялась на десять футов вверх и повернула об­ратно к джипу. Если Варгаш идет по ее следам, то должен будет пройти прямо под ней. Когда он появится там, у нее будет один-единственный шанс.

Она прижалась к толстому стволу пальмы. Но как бы ни поворачивалась Натали, тяжесть тела с поврежденной ноги она снять не могла, поэтому решила просто игнори­ровать боль, если только она не лишала ее возможности двигаться. Где-то Натали читала, что в тропических лесах обитает более двух с половиной миллионов видов насеко­мых. Сейчас у нее не было ни малейших оснований не ве­рить этой статистике.

Справа от себя в кустах она заметила движение. На­тали достала из-за пояса нож. Лезвие, которое до этого использовалось, наверное, только для разрезания обер­точной бумаги в магазине, выглядело угрожающим. Ната­ли взвесила его в руке и решила, что удар надо наносить сверху, целясь Варгашу в шею или грудь, припомнив кадр из фильма «Психопат», где мать Норманна Бэйта так же нападала на детектива. Хруст веток приближался, и Ната­ли вдруг представила себе Дору Кабрал, распростертую на кухонном столе. Родригу Варгаш, при всей своей привле­кательности, являлся безжалостным убийцей, и ей необ­ходимо было быть сильной и решительной.

Через пару секунд над кустами показалась мужская голова. Варгаш двигался медленно, внимательно огля­дываясь по сторонам. Прочь сомнения! Натали пригну­лась, выпрямив правую ногу и сжимая рукоятку ножа. Варгаш приближался. Через три-четыре шага он должен был оказаться точно между Натали и обрывом над ре­кой. Шум воды теперь стал ее союзником, он скрывал звуки движения. В руке Варгаша блеснул револьвер. Еще два шага...

«Не поднимай головы! Не смотри вверх!..»

Натали рванула вперед и обрушилась на мужчину. Удар ножом пришелся немного вскользь за правым пле­чом Варгаша, и Натали показалось, что она попала в кость. Полицейский вскрикнул, нажал на курок, но выстрел не достиг цели. Перевалившись за край обрыва, они по инер­ции покатились вниз, к реке, как две тряпичные куклы, це­пляясь по дороге за кусты и ломая ветки.

В десяти футах от берега Натали, ободрав кожу с ла­дони, сумела ухватиться за ствол какого-то небольшого дерева. Варгаш пролетел склон до конца и замер на бере­гу, рухнув лицом в ил. Нижняя часть его тела оказалась в воде. Он лежал, не двигаясь. Из раны между правой под­мышкой и лопаткой сочилась кровь. Ни его пистолета, ни своего ножа Натали не видела.

Она лежала, дрожа всем телом и тяжело дыша. Болела, казалось, каждая клеточка ее тела. Варгаш оставался не­движимым. Сломал шею, падая? Или случайно выстрелил в себя? А может, рана, нанесенная ему Натали, оказалась смертельной? Из трех версий последняя была наиболее сомнительной. Натали помнила, что нож не проник слиш­ком глубоко. Правда, все могло случиться.

Застонав, Натали повернулась и села, обхватив себя ру­ками. Было такое чувство, будто ее долго били палками, целясь преимущественно по рукам. Внизу лежал Варгаш. Он был плохим человеком, говорила она себе, и заслужил такую судьбу но в глубине души ей было не по себе — ведь она совершила убийство.

Оперевшись о ствол дерева, Натали встала и снова посмотрела на полицейского, пытаясь придумать, что делать дальше. Родригу Варгаш и взятый напрокат джип находились там, где скорее всего и останутся навсегда. Ее задача — попасть в Дом Анджело, и самым верным спосо­бом для этого было воспользоваться «мерседесом».

Но где могут быть ключи?

Карабкаться вверх по склону было бы нелегко и, ра­зумеется, бесполезно, если бы ключи остались в кармане Варгаша, а такое казалось вполне вероятным. Мысль о том, что их придется вынимать, вызвала у Натали приступ тошноты. Но лезть вверх, чтобы проверить, нет ли ключей в машине, а потом возвращаться, если их там не окажется, было еще глупее.

Осторожно спускаясь к телу, Натали высматривала глазами какой-нибудь тяжелый камень, который можно было бы использовать как оружие, если она ошибалась относительно Варгаша. Но обнаружила она нечто гораздо лучшее — его револьвер. Он лежал в грязи около толстого ствола папоротника, футах в двадцати от воды. Тяжелый, с длинный стволом и рукояткой из темного дерева, похо­жий на тот, которым мог пользоваться Джесси Джеймс[42]. Неудивительно.

Она вытерла ствол пистолета о брюки и осторожно приблизилась к телу полицейского. Его щека была вдавле­на в ил, лицо повернуто в другую сторону от Натали, руки широко раскинуты. Опустившись на колено, доктор Рей­ес немного помедлила, и, вместо того чтобы сунуть руку в карман, прикоснулась пальцами к запястью Варгаша. Пульс был!

Прежде чем она успела осознать это, послышался хриплый стон. С рычанием он перевернулся и схватил запяс­тье той руки, в которой Натали держала револьвер. Некогда любезный полицейский теперь походил на зверя. Его верхняя губа была разорвана, из нее сочилась кровь, смеши­ваясь с грязью на лице. Глаза блестели, как у безумца.

Свободной рукой Натали со всей силы ударила его по лицу, а потом попыталась несколько раз лягнуть, целясь в пах. Варгаш был тяжелее на добрую полусотню фун­тов, постепенно он подминал ее под себя. Вторая его рука сомкнулась на горле Натали.

Уже почти теряя сознание, она все-таки сумела попасть коленом в пах полицейскому, и на короткий момент тиски на горле разжались. Натали рванулась, освободила правую руку и, повернув револьвер в направлении своего против­ника, выстрелила.

Брызнула кровь, и тело Варгаша мгновенно обмякло. Верхняя часть черепа была снесена выстрелом. Почти в шоке, ловя непослушными губами воздух, с заложенными ушами, Натали вытерла кровь Варгаша, залепившую ей веки, а потом опустила лицо в холодную мутную воду.