Пятая пробирка

ЭПИЛОГ

Душа наша бессмертна и никогда не погиб­нет.

Платон, Государство», кн. X

— Теперь я понимаю, почему ты так любишь осень в Новой Англии, — сказал Бен. — Я очень рад снова оказать­ся здесь.

Натали сжала его ладонь и улыбнулась. Прошло четы­ре недели с тех пор, как они вернулись из Бразилии, и Бен уже во второй раз навещал Натали. Их отношения, начав­шиеся так драматично, становились все более крепкими, хотя никто не пытался торопить развитие событий.

— Я хочу тебе кое-что рассказать, — начала Натали, когда они проходили по набережной, где всего несколько месяцев назад она с друзьями наблюдала за шествием, по­священным Четвертому июля[55]. — Только сначала объясни мне, как там все произошло в Техасе?

— Какая-то странная поездка, — ответил Бен. — По­лицейские знали, кто я такой, и не выставили счет за буксировку и хранение машины. Потом, когда я выехал из города, то сам не понял, как попал на шоссе Джона Хаммана, чтобы взглянуть в последний раз на то место. На воротах висела цепь с замком, а «оазис» выглядел со­вершенно необитаемым. Я еще немного походил вокруг, посмотрел...

— Наверное, зрелище было впечатляющим?

— Еще бы! Я стоял и думал о том, сколько? Сколько там было исследовано образцов. Наверное, миллионы. Сколько было выявлено случаев абсолютной совместимости? И сколько человек в результате этого погибло?

— Бен, ты помог положить этому конец!

— Надеюсь. А как у тебя обстоят дела с учебой?

— Я сейчас вроде как в отпуске. У меня нет сил про­должать занятия — ни моральных, ни физических. Может быть, на следующий год. А пока у меня есть важное дело — моя племянница Дженни. Ей очень трудно пришлось по­сле смерти матери — моей сестры. И с этой ее болезнью... В общем, я хочу убедиться, что она получит от жизни все, что должна. Да и мне самой нравится проводить с ней время!

— А как твоя ординатура?

— Всему свое время, Бен.

— Понимаю. Просто я за тебя переживаю, вот и все.

— Ну, что касается здоровья, тут многого ожидать не приходится, но мне по крайней мере не нужно повсюду таскать с собой кучу таблеток и кислородную подушку.

— Надеюсь, и не будет нужно, — не обращая внимания на проносящихся мимо роллеров и пешеходов, Бен осто­рожно приподнял подбородок Натали и поцеловал ее. — Может, присядем?

— А что, я уже так тяжело дышу?

— Давай без обид, ладно? Помнишь наш уговор? Ты не вспоминаешь про свое легкое, я не вспоминаю про то, что у меня не имеется других интересов, кроме тебя и подполь­ной торговли органами, и нет постоянной работы. Но мы имеем все то же, что и остальные, — наше сегодня. Так о чем ты хотела мне рассказать?

Натали ответила не сразу. Она положила голову на пле­чо Бена, пытаясь отогнать все неприятные мысли, потом сунула руку в карман и вынула письмо.

— Это пришло вчера, — сказала она. — Слушай внима­тельно, я прочитаю. — Натали не могла скрыть грусть в го­лосе. — Извини, но пока все это дело еще не закончилось, мне бывает тяжело переключаться на другое.

— Ладно, читай и ни о чем не беспокойся. Мои синяки и шрамы прошли, твои сохранятся немного дольше, — он нежно погладил ее по боку. — Если что-то хоть немного приблизит это самое завершение, надо это сделать.

Натали прижала ладонь Бена к своим губам.

Письмо было сложено вчетверо и уже изрядно по­терто.

— Это от детектива Перейры, — объяснила Натали, раз­ворачивая листок.

^{Уважаемая сеньора Рейес!}

^{Это письмо, как и первое, перевел мой американский друг, который преподает английский язык и на которого вполне можно положиться. Прежде всего хочу сообщить вам, что адвокат, которого вы наняли здесь, проявил незаурядную активность, и все мы убедились в его исключительном про­фессионализме. Полагаю, что против вас не будет выдви­нуто никаких формальных обвинений, связанных с какими- либо событиями в Доме Анджело.}

^{Хочу также поблагодарить вас и мистера Каллахэна за то, что направили ко мне вашего друга Элис Густаф­сон. Профессор произвела на меня впечатление очень ми­лой и разумной женщины; вчера она обедала у нас дома. Мы вместе с ней съездили в Дом Анджело (это была моя третья поездка туда), она сделала там несколько фото­графий и осмотрела больницу и деревню. Там было обнару­жено и эксгумировано несколько тел. Идентифицировать их трудно, если вообще возможно, но профессор Густаф­сон полагает, что ответы на многие вопросы можно бу­дет найти в Лондоне, куда она вылетит, закончив все дела здесь. Скотланд-Ярд тоже принял участие в рассле­довании и с нетерпением ожидает прибытия профессора. Хотя на идентификацию потребуется некоторое время, Элис Густафсон полагает, что ряд арестов неминуем. Профессор, как вы, надеюсь, знаете, очень решительная женщина.}

^{Здесь, в Рио-де-Жанейро, высоко ценят ваше мужество и ваши с мистером Каллахэном заслуги перед моей стра­ной. Надеюсь, что наше активное расследование этого дела, а также произведенные аресты, в том числе двоих наших сотрудников, изменят ваше мнение о бразильской военной полиции.}

^{Если вы когда-либо захотите снова приехать в нашу страну, я буду искренне рад видеть вас в качестве своих гостей.}

— Власть портит людей, — помолчав, сказал Бен.

Натали хотела что-то ответить, но ее прервал звонок мобильного. Телефон проиграл мелодию Вивальди. Ната­ли прослушала отрывок еще раз, а потом нажала кнопку вызова.

—Алло.

—Это Натали Рейес? — спросил женский голос.

—Вы что-то продаете? Потому что...

—Одну минуту, сейчас я вам все объясню.

—Да, Натали Рейес — это я. В чем дело? Кто вы?

—Натали, я знаю, что сегодня утром вы встречали в аэропорту мистера Бена Каллахэна. Он сейчас с вами?

—Послушайте, или вы мне скажете в чем дело, или я...

—Хорошо, хорошо. Это имеет отношение к Бразилии.

Раздражение Натали мгновенно сменилось заинтере­сованностью.

—И что насчет Бразилии?

—Натали, для начала я советовала бы вам присесть.

—Мы и так сидим.

—Отлично. Не могли бы вы повернуть телефон так, чтобы мистер Каллахэн тоже слышал наш разговор?

—Хорошо, — согласилась Натали. — Мы оба слушаем.

—Натали, меня зовут Бет Мэнн. Я — частный детектив из Бостона. По поручению моего клиента я наблюдала за вами после возвращения из Бразилии. Уверяю вас, ника­кого подглядывания в замочную скважину и тому подоб­ного.

—Детектив с моральными принципами, — хмыкнул Бен, — наверное, какой-то розыгрыш.

—Продолжайте, — сказала Натали.

— По ходу расследования я несколько раз беседовала с доктором Рэйчел Френч...

— Мой пульмонолог, — шепнула Натали Бену.

— ...и с вашим другом доктором Терри Миллвудом. В данный момент он находится в больнице Уайт Мемори­ал и ожидает вашего звонка. Эти два врача разговаривали с заведующим больницей, и все необходимые приготовле­ния уже сделаны.

— Необходимые приготовления к чему? - спросила Натали в полном недоумении.

— Натали, вам что-нибудь говорит имя Джозеф Эн­сон?

— Нет. Я должна его знать?

— Вряд ли. Он очень опытный терапевт и блестящий исследователь в области неоваскуляризации.

— Выращивание новых кровеносных сосудов, — все так же шепотом пояснила Натали Бену. — Продолжайте!

— Сейчас доктор Энсон находится где-то в районе Бос­тона, но точно не знаю, где. Он принял решение, от которо­го не собирается отказываться. Он сделал это после того, как я рассказала ему о пожаре в доме вашей матери и о том, что, спасая ее и вашу племянницу, вы травмировали легкое.

— А как вы?..

— Мистер Каллахэн, не могли бы вы на минутку всту­пить в разговор и объяснить этой женщине, чем мы, детек­тивы, занимаемся.

— Мы расследуем, — коротко ответил Бен.

— Пожалуйста, продолжайте, — попросила Натали, еще не зная, но уже догадываясь, что последует дальше.

— Сегодня в девять вечера, ровно через семь часов, док­тор Энсон собирается тихо и спокойно уйти из жизни. Мне позвонит адвокат и сообщит, где можно будет найти его тело, после чего мне позвонит сам доктор Энсон. Я должна иметь наготове санитарную машину и ждать после звонка ровно тридцать семь минут, а затем направить автомобиль по указанному адресу. К моменту его прибытия сердце док­тора Энсона будет еще биться, но мозг уже умрет. Поверь­те мне, Натали, доктор Энсон — гений, и вполне способен организовать смерть мозга. Доктор Миллвуд и его бригада начнут работу по пересадке легкого доктора Энсона вам.

— Но... но почему? Почему нельзя отдать мне одно лег­кое, а другое оставить самому доктору Энсону?

— Потому, Натали, что у Джозефа Энсона только одно функционирующее легкое, и оно — ваше.

Натали ощутила странную легкость во всем теле и по­думала, что впервые в жизни может упасть в обморок. Бен так сильно сжал ее руку, что ей стало больно.

— О господи! — воскликнула она. — Было уже так мно­го смертей. Могу ли я поговорить с этим человеком?

— Поверьте, Натали, я сама много раз говорила с ним и сумела оценить его состояние. Доктор Энсон полностью осознает свои поступки. Сейчас нам нужно только ваше согласие и готовность к сотрудничеству.

Бен несколько раз решительно кивнул Натали.

— Ну... тогда... думаю, что вы его получили, — услышала она свой голос.

— В таком случае позвоните доктору Миллвуду. Он объяснит вам, что нужно делать. Я очень рада за вас. Обя­зательно загляните ко мне в офис, когда поправитесь по­сле операции.

— Но что, если?..

Бет Мэнн уже повесила трубку.

Натали, не пытаясь сдержать слез, взяла Бена за руки.

— Помнишь, что я сказала про завершение? — спросила она.

«Время рассчитано правильно», — думал Энсон, — оно пришло».

Он сидел в небольшой машине в арендованном га­раже всего в миле от квартиры Натали Рейес, почти в полной темноте. Окно в дверце со стороны пассажир­ского сиденья было приоткрыто на дюйм, из щели тор­чали тряпки. Через них внутрь машины был просунут конец садового шланга, а другой конец присоединялся к выхлопной трубе и обмотан скотчем. Сильный тран­квилизатор, который принял Энсон, уже начал дейст­вовать.

Он прочитал, а затем еще раз перечитал двухсотстра­ничный доклад Бет Мэнн о Натали Рейес, ее семье и даже о ее новом друге. Энсон изучил множество статей, относя­щихся ко времени учебы Натали в Гарварде, просмотрел видеозаписи соревнований, в которых она участвовала. Он даже один раз прошел мимо нее так близко, что задел рукавом.

Да, время было выбрано абсолютно верно.

Натали Рейес и, возможно, Бен Каллахэн отлично под­ходили для роли нового руководства больницей и к опре­делению дальнейшей судьбы «Сары-9». После того, как Натали прооперируют, ее вместе с Каллахэном пригласят в офис адвоката Энсона, где вручат его дневник и диск, ко­торый Джозеф записал для нее.

От нее не потребуется принять на себя обязательство навсегда остаться в Камеруне, но Энсон подозревал, что, вдохнув однажды волшебный воздух джунглей и познако­мившись с людьми, живущими и работающими там, она все-таки задержится в этой стране.

Натали и Бен Каллахэн являли собой все то, чем не обладала печально знаменитая организация неудавшихся правителей-философов типа Элизабет Сен-Пьер и Дугла­са Беренджера. Они были истинными Хранителями.

Энсон включил свет в машине и посмотрел на часы. Потом открыл лежавший на коленях блокнот и прочитал вслух:

^{—Мир может быть жестоким, полным обмана,}

^{Полным лжи,}

^{Полным несправедливости,}

^{Полным боли.}

^{Но есть еще, друг мой, пустота, что ждет тебя -}

^{Огромная сверкающая пустота,}

^{Мягкая, напоенная ароматом мира,}

^{Ароматом безмятежности.}

^{Ты уже почти там, друг мой.}

^{Величественная пустота — вечная гавань твоей души. Возьми мою руку, друг.}

^{Возьми мою руку и сделай шаг, только один шаг.}

^{И ты будешь там.}

Энсон взял мобильный телефон и набрал номер.

— Мисс Мэнн, — сказал он, — можете начинать отсчет. Не дожидаясь ответа, он отложил телефон, выключил свет, завел мотор и положил свой блокнот на потертый то­мик «Государства» Платона.