Пять веселых повестей

ГОВОРИТ СЕДЬМОЙ ЭТАЖ!

Ленька чувствовал себя настоящим следопытом. Захлебываясь от восторга, он рассказывал друзьям историю, в каждое слово которой сам искренне верил:

- Положение было очень трудное: на кухне все время соседи, Да и вполне понятно: воскресенье! Долго я ждал подходящего момента, и вот наконец все ушли… Но надолго ли? Неизвестно! В моем распоряжении было всего несколько минут. Но я рискнул. Подошел к столу «мадам Жери-внучки» и вытащил из-под него две толстенные кожаные книги. Чуть прямо не надорвался. Стол тяжеленный: продукты, мясорубки, кастрюли… Только я, значит, вытащил книжки, стол наклонился, и вся посуда зазвенела, поехала вниз. Я прямо как фокусник какой-нибудь - одной рукой придерживаю посуду, а другой листаю книгу. Чует мое сердце, что где-то здесь должно быть написано про чердак! А почерк - ужасный, ни одного слова не разберешь. И вполне понятно: домовладелица! Нарочно так писала, чтобы простые люди разобрать не могли…

Наконец нахожу нужную запись! И тут… на кухне появляется Клепальская! Как она закричит! Как в обморок кувырнется!.. Я одной рукой посуду придерживаю, другой ее обмахиваю - в чувство привожу, а глазами продолжаю по строчкам шнырять и все до конца дочитываю!.. Узнаю историю зтой таинственной комнаты! «Жери-внучка» скандалит…

- Так она же в обморок упала? - подала вдруг голос Тихая Таня.

- Сперва упала, а потом… поднялась! Пришла в себя! И как закричит: «Что ты с моим столом делаешь? Сейчас я милицию позову!» И тут вдруг меня осенило. При чем, говорю, здесь милиция? Я же помочь вам хочу. Столик ваш осматриваю… Мы его починить собираемся. Мастерскую во дворе открываем! И прямо с ходу такое смешное название этой мастерской придумал: «Что сломалось - все починим!». Представляете себе - поверила!..

- Почему же смешное название? - опять перебила Тихая Таня. - Ничего нет смешного. Может, и правда такую мастерскую открыть?

- Так я ведь и хотел! - тут же, не задумываясь, подхватил Ленька. - Я давно хотел! Конечно, надо открыть такую мастерскую. Я же не случайно об этом «Жери-внучке» сказал. Я уже все обдумал. Давным-давно!.. - Ленька забегал по чердаку. - Значит, так!.. Мастерская называется «Что сломалось- все починим!». Ее можно прямо во дворе, в сарае, устроить. И все жильцы будут приносить нам старые, поломанные керосинки, примусы…

- У нас в доме газ, - тихо сообщила Таня.

- Ну, тогда чайники, электроприборы всякие… Они ведь, слава богу, часто ломаются. И работа у нас будет всегда! В самой первой радиопередаче объявим об этом. На весь двор!

- В какой радиопередаче? - спросил Олег, который, взобравшись на деревянный стол-верстак, приколачивал белые ролики для электропроводки к толстой и круглой чердачной балке.

Шофер Вася Кругляшкин еще до прихода Леньки предложил «раз и навсегда покончить с мрачной обстановкой на чердаке» и превратить черный ход в «светлый ход». Сам Вася отправился домой за электропроводкой. А Фима Трошин обещал достать дома лампочки - отец его работал электромонтером.

- Сегодня он мне все даст: и лампочки, и даже белый абажур достанет,сказал Фима.

- Ну да, потому что провинился! Напился опять! Я сам видел! - затараторил Владик.

Худенький Фима вплотную подошел к нему:

- Не твое дело, понял?

- Я ведь просто так… Мне ведь тебя жалко, - пролепетал Владик, которому худенький Фима показался вдруг широкоплечим силачом.

- Я в твоей жалости не нуждаюсь!.. Сплетник! - ясно выговаривая каждое слово, произнес Фима. И пошел вниз за лампочками.

Все это произошло минут пятнадцать назад. И сейчас на чердаке остались четверо: Ленька, Олег, Владик и Тихая Таня.

- Ты ничего про передачи не слышал? У-у, мы такое дело придумали! - таинственно произнес Ленька, отвечая Олегу. - Держись за балку, а то со стола свалишься. Свою радиостудию откроем! Здесь, на чердаке!

- Все Леня придумал! Сам придумал! Здорово, а?.. Это вам не пластинки запускать! - торопливо вставил Владик. Олег спрыгнул со стола:

- Кажется, стоящее дело… Каждый день радиопередачи?

- Каждый день! - Ленька вновь забегал по чердаку. - И все по-настоящему! Как на взрослом радио: там «Последние известия» - и у нас «Последние известия», там лекции - и у нас лекции, там отвечают на вопросы радиослушателей - и мы будем отвечать!

- Так уж обезьянничать не обязательно, - возразил Олег.

- А мы будем кое-что менять, по-своему делать. Ну вот, к примеру, там «Последние известия», а у нас будут «Самые последние известия», там бывают передачи «В последний час», а у нас будут «В последнюю секунду». Или вот еще… По радио или по телевидению - точно уж не помню! - бывают такие передачи: «Для вас, студенты!», «Для вас, молодежь!», «Для вас, пионеры!» А у нас в доме еще и много пенсионеров живет…

- Моя бабушка - пенсионерка, - подтвердил Олег.

- Вот мы и устроим свою передачу. Там, значит, «Для вас, пионеры!», а у нас будет «Для вас, пенсионеры!» - А можно еще проверку времени устраивать, - предложил Владик. - По радио каждый час проверяют, а мы будем каждые полчаса!

- Ты ска-ажешь! - отмахнулся Ленька. - Каждые полчаса на чердак лазить! Еще какой-нибудь порок сердца заработаешь!

- Ну, тогда давайте настройку инструментов устраивать, - не унимался Владик. - Как по настоящему радио!

- Слушать тебя противно! - накинулся на него Ленька. - Ну, кому нужна эта настройка? Олег, что ли, будет по нашим передачам свою бандуру настраивать?

А между прочим, где она у тебя?..

- Лежит… Отдыхает в одном месте.

- Ну не хочешь говорить - не надо. Давайте дальше про передачи…

- Мне кажется, хорошо бы устроить «Беседы с родителями», - предложила вдруг Таня. - А то они с нами каждый день беседуют, а мы с ними… В общем, это хорошо было бы!

- Хорошо! Посмотрим! - руководящим тоном произнес Ленька. - Еще какие предложения?

- А я вот что думаю…- не спеша, задумчиво, как бы советуясь сам с собой, произнес Олег. - Мы ведь и высмеивать всякие недостатки тоже можем. Будут у нас, к примеру, в каждой квартире свои корреспонденты и пусть обо всем сообщают. Что хорошо - хвалить будем, а что плохо… -…высмеивать! - подхватил Ленька. - Выжигать… как это пишут в газетах, «огнем сатиры»! Разные отсталые элементы перевоспитывать будем. У которых ость эти самые «родимые пятна прошлого». Нашу «мадам Жери-внучку», например. Или Фимкиного отца…

- Ти-ише-е! Тише ты!.. - Владик прижал палец к губам и огляделся по сторонам. - Тут без тебя такое было! Фимка этого не любит… Понял? Защищает отца!

- Приятельские отношения! - воскликнул Ленька. - Как он может защищать пережитки? А мы его и не спросим даже. Перевоспитаем папочку, высмеем его как следует - сам же потом в ножки поклонится, спасибо скажет! Та-ак…

- Я хочу поддержать Олега насчет корреспондентов, - сказала Тихая Таня.Пусть в каждой квартире будут.

- Ну конечно! - подхватил Ленька. - Я уже давно об этом думал: радиопосты, так сказать. Вот я, например, буду в девятой квартире, Владик - в тридцать шестой, ты, Таня, - в тринадцатой…

- А Олег? - спросила Таня.

- Олег?.. Что-то ты о нем все время беспокоишься? И Олег тоже будет. В своей, в семнадцатой, квартире. И остальных ребят распределим. Ох, и бояться же нас будут! Чуть что - пожалуйте в эфирчик!

Ленька потер руки от удовольствия.

- Что ж мы, чучела какие-нибудь, чтобы нас боялись? - Олег наклонил свою круглую белесую голову. - Пусть к нам за помощью приходят- это другое дело.

А то - «бояться»!

- Да я не в том смысле! - спохватился Лепька. - Нас плохие ребята будут бояться. Для хороших людей мы будем первые помощники, а для плохих - гроза!

Олег снова опустил голову: он не любил громких слов.

Когда шофер Вася и Фима Трошин, нагруженные электропроводами и лампами, вернулись на чердак, все вопросы о ближайших радиопередачах были уже решены. Оставалось только распределить обязанности.

Но это оказалось не так легко: Ленька хотел захватить все должности и посты. Сперва ему очень захотелось быть диктором. Он ясно представлял себе, как весь двор и весь дом слушают его голос и все думают: «А кто бы это мог быть?» Даже родная мама не сразу узнает его… И вдруг в конце передачи он торжественно объявляет: «Вел передачу Леонид Уткин!» Ленька уже было выхлопотал себе звание «главного диктора», но тут, как всегда неожиданно, в разговор вмешалась Тихая Таня и преспокойно заявила:

- Ты не можешь быть диктором: у тебя голос ломается. Ты очень часто пускаешь петуха.

- Что-о? Мой голос?! Какого петуха?! - вскипел Ленька.

- Пожалуйста, не ори… У всех мальчишек в твоем возрасте ломается голос. И никто из вас не может быть диктором.

- А у девчонок не ломается?

- Нет.

- Значит, главным диктором будешь ты?

- «Главным» мне не нужно. А простой дикторшей могу быть. И еще пусть Сеня Блошкин, из первой квартиры.

- А Сенька почему? У него что, голос уже поломался?

- У него голос поставлен. Понял?

- Куда поставлен? Как это голос может быть «поставлен»?

- Ну, это значит… значит, он владеть им умеет. Потому что давно в хоре поет, в Доме пионеров. Понял? Владик поспешил Леньке на помощь:

- Все равно Сеня не может быть диктором: у него фамилия некрасивая - Блошкин. Все смеяться будут.

- Не фамилия украшает человека, - наставительно произнесла Таня. - Вот у тебя, например, фамилия - первый сорт: Вербицкий! А посмотреть на тебя, так…

- Ты мою фамилию не трогай! - взвизгнул Владик. - Не обо мне разговор! А Сеня себе пусть другую фамилию придумает! Пусть подберет себе… этот самый… ну, как его?..

- Псевдоним, - с улыбкой подсказал Олег.

- Вот-вот! Чтобы люди не смеялись.

- Люди смеяться не будут! - зло отчеканила Таня. - А если ты посмеешься, так это для Сени даже приятно будет.

- Ладно! Хватит вам! - навел порядок Ленька. - Пусть будет Блошкин со своим «поставленным голосом»! Пусть. А кем же тогда буду я? - Ленька задумчиво походил по чердаку. - Ладно. Хорошо… Я буду главным по «Самым последним известиям». И все корреспонденты будут мне подчиняться.

«Мировая должность! - решил про себя Ленька. - Все, что делается в квартирах, буду самым первым узнавать!» - И еще я буду главным по «Беседам с родителями»! - заявил он.

«Все, что не смогу сказать маме и папе в глаза, буду говорить по радио! В замаскированном виде!.. - сам с собой рассуждал Ленька. - Они ни перебить меня не смогут, ни возразить. Тут уж им хочешь не хочешь, а придется слушать!» - С родителями пусть Олег беседует, - возразила Тихая Таня. - Или вот Лева Груздев из двадцать девятой квартиры. Они более рассудительные!

Олег сразу замотал головой:

- Да нет! Я буду следить, чтобы что-нибудь не испортилось. За усилителем, за динамиком… И вообще за техникой. А то какие же получатся передачи, если техника вдруг откажет?

Вася Кругляшкин поддержал Олега. И «беседовать с родителями» было поручено Леве Груздеву - очень солидному мальчику, лучшему шахматисту в доме.

- Тогда я буду главным за «Нокаут в эфире», - заявил Ленька.

- Это что же, спортивный раздел? Боксерский, что ли? - поинтересовался Вася Кругляшкин.

- Да нет, - пояснил Лепька. - Нокаут - в переносном смысле. Мы такой критический отдел заведем. А то всякие эти «Смех сквозь слезы», «За ушко да на солнышко» и прочие «Вилы в бок» уже надоели. А у нас будет свое название. Оригинальное! Критический отдел - «Нокаут в эфире»!

«Кого захочу, того и продерну, - про себя думал Ленька. - Все будут бояться меня, прямо трепетать! Замечательно! Красота!..» Но Таня и тут подала свой тихий голос:

- Туда нужно Фиму назначить: он - самый справедливый. И никого зря нокаутировать не станет.

- А я что же? - возмутился Ленька. - Хочу быть главным ответственным за «Нокаут»!

Слова «главный» и «ответственный» были любимыми Ленькиными словами.

Не спеша складывая инструменты в свой музыкальный футляр, Олег вдруг обратился к Леньке:

- А хочешь, мы тебя просто «главным» назначим? Ну, самым «главным» и самым «ответственным»! Над всеми! - Олег незаметно подмигнул Тане, которая уже хотела ринуться вперед со своими возражениями.

И тут произошло чудо: Тихая Таня послушалась этого немого знака - и промолчала.

- Самым главным? Самым?.. - немного растерялся Ленька. - Я не знаю… Как другие, как товарищи…

- А мы что? Мы согласны! Согласны! - затараторил Владик, преданно глядя Леньке в глаза. И потом тихо добавил:- А я кем же буду?

- Ты? Кем будешь? - важно переспросил Ленька, мгновенно вошедший в роль «самого ответственного». - Ты будешь главным наблюдателем, поскольку у тебя глаза особенные- все видят! А отдел твой так и назовем: «Своими собственными глазами»! Неплохо, а?..

Все согласились, что это неплохо. …На чердаке все пробыли до самого вечера. А вниз спускались уже не спотыкаясь, не наступая в темноте на кошек: всюду ввинтили новые лампочки.

Олег шел последним, бережно прижимая к груди свой громоздкий черный футляр.

- Дома небось скажешь, что целую симфонию разучил? - усмехнулся шофер Вася. - Ведь с утра до вечера пропадал.

- Да уж, придется, - вздохнул Олег.

- А врать-то не надоело?

- Ох, как надоело! Да выхода никак не найду. Бабушку жалко.

- Поискать надо!..

Тихая Таня замедлила шаги, дождалась Олега и все-таки поинтересовалась:

- А зачем же мы Леньку самым главным выбрали?

- Так просто… Раз уж он любит командовать, пусть попробует. Может, ему на пользу пойдет?

Выйдя во двор, ребята разошлись по своим подъездам. Ленька и Вася Кругляшкин медленно поднимались к девятой квартире, на третий этаж.

- Нехорошо все-таки получилось…- сказал Ленька. - Помогал ты ему репродуктор устанавливать, и динамик, и усилитель монтировать, и вообще…

А мне - ни слова! Сосед называется!

Шофер Вася стал пристально вглядываться в Ленькино лицо - так, словно видел его впервые..

- Что?.. Измазался, что ли? - Ленька потер щеку.

- Да нет. Родимые пятна у тебя обнаружил. Верней сказать, не пятна, не такие, конечно, как у Калерии Гавриловны, но все-таки весьма заметные пятнышки. Есть, определенно есть!..

- Что это значит?

- А вот что: БОДОПИШ вы свой организовали? Отличная затея! Да ничего толком не сделали. Только бегали, за сарай прятались, таинственные физиономии корчили. И кричали:

«Мы - хозяева двора! Хозяева двора!» А этот вот белоголовый паренек без всякого шума хорошее дело придумал. Я и решил помочь ему, чтобы вам, крикунам, доказать: добрые дела суеты и треска не требуют. Понял, если уж на то пошло?..

Они стояли возле своей квартиры. Ленька не знал, что отвечать.

- Ох! - вскрикнул он вдруг. - А название-то для своей радиостанции мы так и не придумали! - Он почесал затылок. - По-моему, хорошо так: «Говорит чердак!» Ведь с чердака все началось?

Вася Кругляшкин задумчиво развел руками, потеребил свою кепку с коротким козырьком. И наконец сказал:

- Чердак?.. Слово уж больно некрасивое. Давай лучше так:

«Говорит седьмой этаж!» Ведь это вроде как седьмой этаж получается, раз над шестым расположен…

- Правильно! - обрадовался Ленька. - Я так и думал! Так и хотел: «Говорит седьмой этаж!»