"Сварщик" с Юноны 3 книга

Глава 20: Советник

в которой Савелий получает шанс

Колёса успокаивающе шуршат, конские копыта, обутые в накопытники из бизоньей шкуры с резиновым протектором ненавязчиво отстукивают ритм, запах разнотравья расправляет лёгкие.

Савелию нравятся такие поездки, думается легко, времени навалом, из головы выветриваются заботы.

Сегодня надо в Галичье оглядеть контейнер из Владивостока и решить, куда в первую очередь отправить дефицитные радиолампы. А заодно по дороге хорошо выстраивать в мыслях действия на будущее.

Рядом на скамейке вертит головой Петька. Упросил отца взять с собой. В самом деле, в Галичье с судном из Китая прибыл специалист по бумаге. А поскольку судно водоизмещением свыше четырехсот тонн, то напрямую по Орегону подняться до реки Виламет оно не в состоянии, и разгружалось в Галичье. Ну, вот Петьке и не сиделось. Он так объяснил, что зачем столько времени терять, он у мастера по дороге в Орёл кучу чего по бумаге порасспросит.

Савелий потрепал мальчишку по вихрам, куда деваться, пришлось взять.

С ними рвался и Мигель, но мелкий ещё, его бы надо было брать с нянькой, а это уж совсем не то, что надо Савелию. Хотя сам-то он, конечно, лучше всего взял бы Аньку...

Не мог он понять себя, почему всё время, любую свободную минуту стремится поиграть с этой малышкой. И она к нему тянется. Но совсем ещё мелкая, грудничок, не потащишь. Мммдаа...

А Петьку, да и Мигеля, и Ольку он старался любить всеми силами души. Просил же Резанов за ними приглядеть, вот и ощущал себя в ответе. Старался. Но того, что чувствовал к Анне, не чувствовал ни к кому из детей бывшего владельца собственного тела. Старался никого из них не выделять, но понимал, что получается не очень хорошо. Плохо получается.

Петька по выезду из Орла восторгался окрестностями. А как подустал, с тяжёлым вздохом, будто маленький старичок, Достал из такого же планшета, как у Савелия, одинаковую записную книжку. Ему великоваты, но отказываться, ни в какую не хотел. Сидел, перелистывал, морщил лоб, черкал. Порывался задать вопросы, раз даже рот открыл. Савелий наблюдал искоса. Но мальчишка сдержался, задумчиво покивал, вновь принялся царапать карандашом. Находил решения самостоятельно. Этим он напомнил Резанова, чем нравился.

Савелий не утерпел, спросил, "какой вопрос сын хотел задать и какое решение принял". Выяснилось, что вопрос серьёзный, а решение неоднозначное, но в данной ситуации наилучшее. Что ж, это хорошо.

Подставляя левую щёку ноябрьскому солнцу, Савелий перебирал в памяти события истекшего года. И в первую очередь напряженно прикидывал появившийся шанс на возвращение. А перед мысленным взором мелькали картинки.

Вот в начале года он усердно посещает одиночки-фактории Княжества. Поставленные для прикрытия пунктов линии дальнописи-телеграфа вдоль Тихоокеанского побережья. И в каждой старается встречаться с шаманами местных индейских племён, в надежде отыскать сведущего в тайнах дуба-портала, как надоумил Мудрый Лис. А заодно подготовленные Заботливой Уткой санинструкторы обучают шаманов делать соплеменникам прививки от оспы, обставляя процедуру как ритуал посвящения в "хозяина оспы".

Миновали Канаду, на которую Савелий возлагал особые надежды - на севере же! Сведущего шамана так и не встретил, опустил руки.

А цепочку факторий меж тем дотянули до Аляски.

И, пока поднаторевшие в обустройстве пунктов дальнописи строители ладили одиночки по матёрой земле, Савелий завернул на остров Ситку, в Новоархангельск.

Заглянул в гости к наместнику СоКесаря Александру Андреевичу Баранову, воспользовался оказией.

Старые приятели разобрали накопившиеся неотложные дела, посидели с удочками на утренней зорьке и как следует попарились в баньке. Но вот 7 марта пришло сообщение, что на одиночку Гурон, названную по береговому роду одноименного племени, прибыли родичи с Великих Озёр.

Радист с "Владимира", по приказу Савелия запросил, есть ли с новоприбывшими шаман. Такового не оказалось, и Савелий утратил интерес, развернулся, чтобы отправиться к самовару. Но радист, продолжавший принимать,, добавил, что возглавляет краснокожих вождь индейского государства Текумсе, который сетует, что не застал СоКесаря.

Савелий уже переступил порог радиорубки, но вспомнил, что об этом предводителе индейцев читал лестные отзывы в своём времени. Из любопытства решил взглянуть на историческую личность и распрощался с погрустневшим генерал-губернатором Аляски.

И вот 30 марта 1810 года пароходо-фрегат "Владимир" в бухте у фактории.

Савелий после неизбежных ритуалов приветствий, организации патлача в честь дорогих гостей, отъезжает с Текумсе (Летящая Стрела), уединяется, беседует у костерка на полянке.

- Ты не такой вождь бледнолицых, как остальные, мой бледнолицый брат Командор. Уважение к индейцам проявляешь, наши обычаи чтишь, патлачи устраиваешь, лечишь от оспы.

- Да и ты не такой вождь индейцев, как многие другие, мой краснокожий брат Текумсе. Иные вожди лишь о сегодняшнем дне собственного племени пекутся, а ты смотришь в завтра для всех краснокожих. А о таких, кто создает государство для индейцев я и вовсе не слыхал. И, говорю тебе откровенно, русские рады таким соседям.

- Твои слова греют сердце. К сожалению, не все бледнолицые так думают. Американцы нападают на наши земли с юга. К счастью, англичане из Канады, с севера, пришли нам на помощь. Жаль, что их предводитель, генерал Брукс, не так учтив, как мой бледнолицый брат Командор.

При упоминании англичан Савелий скривился, как от зубной боли. Знал, что те предадут шауни в самый тяжёлый момент. Индеец заметил его мимику, поинтересовался:

Что-то не так?

Вместо ответа Савелий коротко свистнул. Взмахом руки подозвал возникшего в поле зрения помощника, шепнул, и спустя пару минут Текумсе с другими вождями шауни разглядывали светописи, сделанные учениками Прокопа Анфилатова. Разоренное индейское стойбище, рыщут британские солдаты с ружьями с примкнутыми штыками и обнаженными тесаками, дети с разможженными головами, женщины со вспоротыми животами, старики с выколотыми глазами. И все трупы со снятыми скальпами и отрезанными ушами.

Краснокожие в напряженной, враз отяжелевшей тишине передавали из рук в руки снимки, и только желваки на обветренных скулах выдавали их состояние.

- Где это? - хрипло спросил Текумсе.

- На востоке. Англичане уничтожили стойбище сименолов, краснокожих союзников, после того, как те помогли им разбить давних врагов испанцев. Уши взяли себе, это у них такое "ку", а скальпы продали американцам. Светописи делали тоже индейцы, ученики нашего, княжеского, светописца.

Наконец Текумсе поднял от снимков потемневшие глаза: - Почему они так поступили?

Савелий пожал плечами: - Потому, что больше там индейцы им не нужны. А нет стойбища, воинам негде брать силы. А нет индейцев, земля свободна.

- Как американцы...

- Именно. Они ведь одной крови. Думается, генерал Брукс с солдатами оказался поблизости как раз в то время, когда американцы напирали. И быстро согласился оказать помощь.

Индеец глубоко затянулся трубкой, глянул пристально: Откуда знаешь?

- Догадался. Превосходно знаю англичан и неплохо американцев. Да, по сути, они одно целое. - И, видя вопросительный взгляд собеседника, пояснил: - Так ведь американцы это по сути как бы дети англичан. Иными словами, американцы, это те же англичане, которые приехали из Англии, как они полагают, на свободные земли в Америку. И, судя по всему, родители англичане за что-то хотят наказать детей американцев руками шауни. И ведь, наверное, Брукс предложил тебе купить у него ружья...

- Да, навязывал, хлам всякий, старьё... А что ты предлагаешь, мой бледнолицый брат Командор? Чтобы шауни взяли в союзники не англичан, а русских?

- Нет, - устала, вздохнул Савелий, растирая лицо. - Даже если бы вы попросили, нас, русских слишком мало, чтобы представлять силу, достаточную, чтобы быть надёжным союзником.

- А что тогда?

- А тогда пусть мой краснокожий брат Текумсе, зная это, - Савелий подбородком указал на светописи, - всегда обдумывает свои поступки. Ведь за Текумсе великий народ шауни.

- Хорошо, - кивнул вождь индейцев, - Текумсе услышал бледнолицего брата Командора. Но ты можешь нам помочь?

- Конечно. Мы поможем нашим краснокожим братьям шауни. Ведь вы наши соседи. Будет хорошо у наших соседей, будет хорошо и у нас.

- Но чем, же тогда? Ты дашь нам ружья?

- Увы, - Савелий развёл руками, - ружей я тебе не дам. И не потому, что мне жалко, а потому, что наши ружья для вас бесполезны.

- Как бесполезны? Разве стреляющие огнём ружья не сделают нас равными американцам?

- Сделают. Но таких ружей, как у них, у нас нет. А к тем, что у нас есть, скоро закончатся огнеприпасы. Вам взять их неоткуда. И тогда они станут не лучше, чем обычные палки.

- Мда, - горестно сказал Текумсе, - видно напрасно ты проделал столь длинный путь лишь только для того, чтобы огорчить меня.

- Нет, Текумсе, не напрасно. Я научу твоих воинов, как взять ружья и пушки у самих американцев, и тогда у шауни всегда под руками будет оружие. А ещё могу дать тебе кое-что получше, чем ружья.

- Чего же? - пытлива поглядел индеец.

- Научу вырывать победу.

- Нуу, - махнул чубуком трубки вождь, - Шауни храбрые войны. Победа нам всегда сопутствует.

- Шауни отважные воины, - кивнул Савелий: - В этом их сила. Но в этом, же и их слабость.

Текумсе отнял от губ трубку и посмотрел вопросительно.

- Да-да, слабость. Вот смотри: Каждый воин шауни лично очень храбрый, - Савелий загнул палец.

Текумсе кивнул.

Савелий продолжил: - И при этом в каждом бою стремиться проявить эту самую Храбрость.

Текумсе снова кивнул, а Савелий загнул второй палец: - надо это ему для того, чтобы заработать "ку" на глазах у своих соплеменников. "Ку" это очень важно для каждого воина, - Савелий загнул третий палец и одновременно кивнул индейский вождь. - И это "Ку" он потом наносит на свой шест. Который всем окружающим рассказывает о подвигах владельца.

Загнул четвёртый палец. Текумсе согласно прикрыл веки, но уже смотрел иначе. Мол, "Откуда ты всё это знаешь". С уважением как бы. А Савелий продолжал:

- И именно по этим подвигом ценится в своём племени, и среди других краснокожих воин шауни. То есть, чем больше у него "Ку", чем он храбрее, тем более это отважный воин, тем выше его ценность, тем больше его уважают. - И он загнул пятый палец. Поднял получившийся полностью сжатый кулак: - Вот в этом сила шауни.

Текумсе поднял бровь. Мол: "Ну и в чём дело?". Савелий качнул ладонью, мол "Погоди минутку":

- А слабость в том, что из-за этого все воины бьются по одиночке. Каждый сам по себе. В бою они действуют по своим собственным соображениям. Каждый воин может броситься в любую Сторону. То есть управлять ими в бою очень тяжело.

Вождь покачал головой, подтверждая. Савелий продолжил:

- И вот в этом их слабость. Для бледнолицых: для американцев, для англичан, личная Храбрость, конечно, тоже важна. Но для них важно и плечо товарища в строю. Они друг друга выручают и тем сильны. Сильны порядком. Не столько личной храбростью, сколько порядком. И поэтому трое обученных по-европейски, по солдатской науке бледнолицых бойцов одолеют десятерых краснокожих воинов, обученных по системе шауни.

Текумсе протестующе скривился: - Ну, это ты, мой бледнолицый брат Командор, "перегибаешь палку". Быть такого не может. Всегда шауни били, и будут бить врагов.

- Да. Когда Шауни нападают внезапно, застают врасплох. Или когда вооружены лучше. А вот Далеко ходить не будем. Со мною прибыли обученные мною, смотри, - он показал на Орлиного Когтя и ещё двоих индейцев: - Этот вот из племени якима. Этот из чинук, а тот из нез-персе. То есть, из разных племён.

Текумсе презрительно хмыкнул: - Рыбаки.

- Да, не чета шауни, - согласился Савелий. - Но давай, вот они трое против лучших твоих десятерых воинов шауни выступят. Прямо сейчас.

- Да их один одолеет, - презрительно пожал плечами Текумсе.

- Один не один, а вот давай поступим так, как я говорю. Сам увидишь.

Индеец усмехнулся, мол, "Ты сам хотел". Взмахом руки подозвал помощника, шепнул.

Вскоре приблизились десять человек более-менее средних, то есть не самых лучших. Наисильнейших выставлять не стали.

Савелий оценил благородство.

- А на каком оружии будут биться? - поинтересовался Текумсе.

- Ну, давай возьмём палки, обмотав шкурами либо тряпками. Мы же не хотим изувечить бойцов друг друга, Им ещё биться в войне. А сейчас просто учебный бой. Товарищеский, скажем так. Состязание.

- Хорошо.

- И будем считать, что если попал по убойной части тела, скажем по голове один раз, по туловищу два раза, то выбывает из схватки.

- Хорошо.

Отобранные вооружились.

Савелий переговорил со своими, тройкой проходивших обучение в школе особого назначения (ШОН) и освоивших тактику боя малыми группами.

Соперники встали друг напротив друга.

По отмашке избранного главным судьёй старого воина шауни начался бой.

Шауни ринулись скопом. Каждый пытался достать свою жертву.

Толкотня, гвалт. Мельтешат, глухо стучат палки.

А тройка Княжества грамотно отсекает их по одному, заходит то с одной стороны, то с другой. Так строили бой, чтобы дружно оказываться всё время напротив одного-двух противников. И быстрыми слаженными выпадами наносят молниеносные удары.

Независимые судьи от одной и другой сторон (Савельевой с удовлетворением, шауни неохотно) соглашались, видя явное преимущество.

Не прошло и нескольких минут схватки (Савелий не додумался засечь на часах), как все воины шауни обескуражена топтались условно погибшие.

Текумсе замотал головой и замахал рукой: - Не-не, это не считается! Они не были готовы!

- А в бою тоже будут готовиться? - съехидничал-таки Савелий, - Ну хорошо, давай хочешь смени. Возьми других.

На сей раз шауни выбирали тщательнее. Видимо, более подготовленных.

А у троицы бойцов Княжества не утихал спор.

Савелий и Текумсе подошли ближе.

Судьи обеих сторон выясняли судьбу одного воина. То ли по нему попали, то ли промазали. Савелий, чтобы не раздувать противоречия, предложил попросту исключить обескураженного парня из предстоящей схватки.

Теперь против десятка свежих крепких шауни выступили всего двое княжеских индейца.

Тем не менее, хозяев ожидала прежняя участь. Правда и княжеский устоял только один.

Текумсе выглядел растерянным. И его окружение, помощники переминались с ноги на ногу.

- Но как!?

- А вот как я тебе говорил, мой краснокожий брат Текумсе. Важны не личная Храбрость и индивидуальное умение. Тут Важны слаженность, помощь друг другу. Ну, и Храбрость, Конечно же, и отвага тоже, никуда от этого не деться. Как ты видишь, и рыбаки природных воинов шауни способны в таком случае бить. Ты понимаешь, о чём я?

- Дааа...

- Тут ведь дело в победе. Не в личной храбрости, а в конечной победе. Вот скажи, ну если сравнить победу с установкой вигвама: сколько людей необходимо для установки вигвама? Один поставит?

- Да нет. Как минимум двое. Один шест держит, другой растяжки крепит.

- Вот! И если они действуют вразнобой, что будет?

- Да завалят друг друга, Бывало такое, - засмеялся Текумсе.

- Во, - поднял указательный палец Савелий, - а как подступятся слаженно, то быстренько управятся. Один не поставит. Двое уже поставят. И причём двое друг другу помогая, действуя слаженно. Ты меня понял. То есть, в данном случае вигвам поставят, а если в бою будут действовать слаженно, то победят.

- М-да, - почесал щеку Текумсе, - Убедил. Ну, и где такому научиться?

- А вот это уже второй вопрос, мой краснокожий брат Текумсе. Если мы с тобой заключим соглашение, то мои воины, вот такие, как эти, - он ткнул чубуком переданной собеседником трубки в сторону своих спутников, только что одержавших победу над воинами шауни, - обучат твоих. И это ещё не всё. Это бой в открытую. А они много знают ещё и такого, Что позволит тебе победить и отряды англичан и американцев в укреплениях. Если не совсем без потерь, то хотя бы малой кровью.

А то ведь сейчас как. Воин шауни, проявляя смелость, кидается грудью на выстрелы, его убивают. Да, он поступил храбро. Он Великий воин. Он погиб как герой. Но после него осталось жена, дети, престарелые родители. Племя вынуждено будет их содержать.

- На то оно и племя, - склонил голову вождь индейцев.

- Само собой. И это бы полбеды, Это не самое страшное, на то и племя, чтоб поддерживать своих членов. Хуже другое. Воин, который бесславно погиб, ослабляет племя. То есть, по сути, получается, что на одного воина племени меньше, это всё равно, что на одного воина больше у противника. Так ведь получается?

- Странно ты рассуждаешь, - мотнул головой Текумсе, - но ты прав, мой бледнолицый брат Командор. И мудр.

В тот раз Савелий оставил шауни тройку инструкторов с кристадином-радиостанцией. Однако шамана в этот раз с Текумсе не оказалось.

В мозгу видеороликами чередой пробегают последующие эпизоды.

Вот, 17 апреля 1811 года, чтобы отвлечься от рутины он едет к шауни вместе с дополнительно затребованными советниками из ШОН. А ещё с десятком казаков из краснокожих. Но не только воинское умение гостей из Княжества, пленяет воображение индейцев и рубик.

С Шауни заключили договор о взаимопомощи. В честь чего закатили патлач - пир. Во время перерыва Савелия отвёл в сторонку шаман, Говорящий с духами, лет около пятидесяти, на вид тучный, но неожиданно проворный, и через глаза поглядел прямо в душу: - Ты Сын Грома, теперь брат шауни, знаю твою беду.

- Можешь помочь?

- Расскажи подробнее о твоей ссоре со Священным Дубом.

Вот Савелий рассказывает Говорящему с Духами о провале с переходом.

Шаман предлагает порасспросить советника, Савелий соглашается.

На другой день шаман показывает "вестника", толченый сушеный галлюциногенный гриб, который и приводит советника.

И объясняет, где Савелий сам должен найти собственного "вестника".

Савелий находит гриб под сосной. Говорящий с Духами растолковывает, как вынимать его из почвы сухой палкой именно с этого дерева, учит, где на этой сосне наколоть "вестника" для сушки.

Через три дня показывает, как грибной сухарь истолочь в порошок, как приготовить отвар и когда пить.

Затем Говорящий с Духами приказывает Савелию три дня поститься. А по завершению разъясняет, как найти только Командора поляну непременно с сосной.

Савелий встряхнул головой. Он и сейчас удивился, до чего необычного "советника" привёл "вестник".

Как и наставлял Говорящий с Духами, Савелий дождался, пока диск солнца краем коснётся верхушки самой высокой сосны, и поднял заранее приготовленное питьё.

В десяток глотков осушил.

Зелье на вид Взвесь раскисшей манной крупы, только серого цвета. А он-то думал, что щепотка снадобья просто раствориться.

Особого вкуса не почувствовал, Тёплая вода, немножко утолила жажду.

Пристроил в траве опустошенный котелок и бездумно уставился на степенно плывущий по синему океану неба диск солнца.

Отвлекся на жужжание пчелы. Скосил глаза на торопливо собирающее нектар с цветка суетящееся насекомое, неправдоподобно огромное. Вспомнилась юмореска Евдокимова из его времени про пчёл как воробьи, потянуло хихикнуть, но откуда-то знал, что никак нельзя, и, сжимая губы, сдержался. Почудилось, что пчела подозрительно косится на него.

Савелий сидел по-турецки, и на штанину поджатой правой ноги запрыгнул кузнечик.

Крутится, насекомый наглец, на месте, пристраивается. Но не удовлетворился местом, спружинился, оглянулся, подмигнул и прыгнул. Савелий сморгнул от неожиданности.

Услышал шуршание слева, в густой траве.

Повернул голову на Источник звука.

На утоптанную полянку деловито выбрался енот-полоскун.

Скептически оглядел Савелия, уселся и принялся почёсывать брюшко.

- Ну чего расселся, - в шутку спросил Савелий: - Иди своей дорогой.

Енот прекратил занятие, повернул к нему голову и ответил: - А я уже пришёл. Это конец моей дороги. Я твой советник. Ну что выпучил глаза?

- Да вот впервые вижу говорящего енота... - растерянно ответил сконфуженный Савелий.

- Это ты просто не понимал нашего языка, - назидательно поднял лапу енот, и заковырял когтём в зубах.

Завалился на спину, принялся кататься по траве: - Чешется, - пробубнил извинительно: - Ладно, некогда мне лясы точить! Что ты хотел? Спрашивай. А то у меня дел, - повёл головой в сторону ручья, - полно.

- Да тут дело такое... - смутился Савелий. И поведал всю историю. Получилось ясно и складно, самому понравилось.

- Вон оно как!.. - енот схватил лист растения, похожего на лопух, затеребил словно стирал. волновался: - Вот что, - отбросил разлохмаченное растение: - Тебе надо этот дуб окропить кровью кого-нибудь из рода твоего Резанова.

- Как кровью?.. - похолодел Савелий.

- Не знаю, - зверёк почесал за ухом, будто собака: - Моё дело советовать, я советник. Дерево портала требуется время от времени орошать кровью родичей избранника.

Последняя фраза показалась Савелию смутно знакомой, он наморщил лоб, силясь пробудить воспоминания. Но енот сбил с мысли, обиженно проворчав: - Я советник, а не волшебник. А кровь людская не водица, спроси у любого вампира.

"Надо же, подумал Савелий, - у енотов, выходит, свои вампиры имеются!?", а вслух набрал воздуха возмутиться, но вовремя вспомнил наставление Шамана, сдулся и, насколько мог искренне, поблагодарил советника.

- Ааа, ладно, - чисто по-человечьи отмахнулся зверек, - это наша работа. - И, не прощаясь, юркнул в траву, деловито шурша.

Когда советник скрылся, окружающая действительность пошла рваными пятнами, как застрявшая кинопленка в кинотеатре, которая плавится под жаром мощной лампы проектора.

Очнулся Савелий поздно ночью. Зуб на зуб не попадает и голова раскалывается. Одежда насквозь мокрая от росы. Но в висках отчётливо бьётся одна-единственная мысль, что дуб нужно окропить кровью родича Резанова.

Держась за голову, словно нёс хрупкий сосуд, ощупью спустился к своим.

И вот тут-то, после котелка горячего мясного отвара, а следом литровой кружки крепчайшего чая, даже скорее чефира, голова зашлась по-настоящему, хотя боль и унялась.

Зашлась от раздирающих дум как ему эту самую кровь добывать.

Роились оные и по сей день, крадя сон по ночам.

Крутой спуск заставил Савелия вынырнуть из воспоминаний и тяжких мыслей о том, где и как брать кровь.

Конь, приседая на задние ноги, осторожно переставлял копыта. Передняя бричка с охранниками КОС уже дожидалась у начала подъема из ущелья. Да и Савелий, предпочитавший самостоятельно править, чтобы наслаждаться одиночеством в полной мере, не впервой миновал эту лощину. Самый крутой отрезок остался позади, ещё какие-то сто метров и...

Внезапно левое заднее копыто скакуна соскользнула, оставив на асфальте резиновый протектор.

Испуганное животное шарахнулось, бричка угрожающе накренилась, и...

Савелий кубарем скатился с козел, проехался коленкой по асфальту, раздирая гершалки, но успел подставить плечо под борт.

скатился и Петька. Савелий изловчился, подхватил и мальчишку.

Подоспели бойцы сверху, коня успокоили, бричку выправили.

Савелий проследил, куда указывал внештатный санинструктор. С досадой увидел кровь, сочившуюся из стёртой коленки наследника Резанова, из-под набухающих лохмотьев штанины. А в глазёнках набухают слёзы. Но закусил губы и даже когда йодом протирали ранку, смолчал.

Савелия осенило. Теперь он знал, где и как раздобудет кровь родичей Резанова.