"Сварщик" с Юноны 3 книга

Глава 27: Несусветности Командора

в которой Резанов ошарашен, но помаленьку приноравливается

"Мы бродячие артисты

Мы в дороге день за днём

И фургончик в поле чистом

Это наш привычный дом".

Из неофициального гимна спецназа ВеКРос

Резанов

Он очнулся в печной духоте липкий от пота, а левую голень прямо-таки поджаривало, и в панике подумал, что по милости Савелия угодил в Ад.

Но тут лица коснулась мягкая, приятно влажная и чуть прохладная ткань, а в ноздри влился аромат незнакомых цветов и он сообразил, что чья-то добрая рука обтирает ему лоб.

Еле-еле разлепил неподъемные веки, попытался разглядеть источник. И с досадой обнаружил, Что не может сфокусировать взгляд, глаза раскатились в разные стороны. Левый налево, правый направо. Но успел заметить, что рука женская и... - вызывающе обнаженная!

Усилием воли постарался сфокусировать зрение, и глаза полезли на лоб.

Перед ним на корточках сидит его Катя, Кончита!

Первая мысль успокоительная, никакого нарушения этикета нет в обнаженности молоденькой женщины, раз та ухаживает за своим мужем в отсутствие посторонних. Но приглядевшись внимательнее, уразумел, что обознался. Рука принадлежит молодой встревоженной белокурой, с короткой стрижкой, симпатичной девушке или женщине.

Похожая, как две капли воды на его Кончиту - но не она! - с загорелыми обнаженными ногами, в невообразимо изогнутых греческих сандалиях на высоченных, тонких как гвозди, каблучках, и узкими, почти невидимыми ремешками вокруг хрупких лодыжек, в коротких штанишках.

Его вновь обуяли панические мысли об АДе... Отчего, неуклюже загребая пятками и локтями, попытался отползти от видения.

Голые локти натыкались на узловатые корни, упирались в веточки, сухие травинки и стебли. И пятка, тоже голая, раз болезненно наступила на камушек.

Не успел ничего больше обдумать, как затылком упёрся в нечто большое и твёрдое.

Постарался со всей силы зажмуриться, как делал в детстве. Понимал, что ведёт себя как ребёнок - ничего не вижу, значит, ничего нету - может быть пройдёт, Когда откроет. Однако ум взрослого человека быстро охладил его наивность. Духота никуда не ушла, а левую голень припекает солнце.

Женщина между тем и обрадовалась, и переполошилась: - Серёж, ты что!? Очнулся? Ну, слава Богу, очнулся!

А когда он пополз, с тревогой в Голосе спросила: - Серёж, ты что? Что с тобой?

Он постарался разлепить губы, что-нибудь сказать. Но чувствовал себя словно ватным. Как ещё сумел проползти! Руки, ноги подгибаются. Кое-как выдавил: - Спасибо, сударыня.

Глаза худо-бедно свелись в кучу. Теперь он видел приятное лицо с озадаченным выражением.

- Сударыня!? - изумилась она и всплеснула руками: - Ну, ты, Савелий, даёшь!

Он, натужно дыша, покосился по сторонам, в поисках неведомого Савелия. Пусто. Но на заднем плане сознания мелькнула смутная догадка.

Задрал голову, увидел ветви дуба. Наморщил лоб. Потихоньку память стала возвращаться. Но информации слишком мало. Ну, по крайней мере, дуб на месте. Осталось разобраться и в остальном. И он, тяжело выдохнув, отчаянным усилием постарался приподняться, опереться спиной на ствол, чтобы заодно убрать и ногу от пекла.

К его возмущению, у женщины разглядел обнаженный живот и короткую рубашонку, обтягивающую тяжёлый бюст с выпирающими сосками. Сконфуженный, поспешно отвёл глаза.

Видимо выражение его лица, женщина восприняла превратно, поскольку оглядела себя озадаченно: - Чего, Серёж?

Резанов в панике не нашёл ничего лучшего, как увести разговор в сторону, - пошамкал иссохшими губами: - П-пить.

Женщина озабоченно крикнула в сторону: - Фрося, Лиза! Принесите папе минералки!

"Папе?" - испугался он.

Прибежала девочка лет семи, в такой же одежде, как у мамы и как две капли воды на неё похожа, едва тащит большую бутылку, от усердия высунула язычок, протянула ему. Эх, как захотелось, чтоб и Кончита родила ему вот такую дочку, точную копию себя... А ведь когда он уходил в Верховье, она была на сносях...

Неверной рукой обхватил бутылку и чуть не уронил от неожиданности: стекло стенок оказалось гибким, и продавилась под его пальцами - Ну и ну!

Постаравшись не показать своей растерянности, всё-таки офицер, Командор как-никак, поднёс прозрачный сосуд поближе к глазам и принялся разглядывать пробку. Потянул вверх, стараясь снять или вытащить.

Молодая женщина покачала головой, молча, протянула руку и пальчиками с острыми красными ноготками повернула пробку против часовой стрелки. Послышалось шипение, и он от неожиданности опять чуть не выронил бутылку. Но понял, в чём дело и сам открутил крышку, которая, в конце концов, осталась у него в пальцах. Заглянул в горлышко.

- Ну, пей, - участливо молвила женщина.

- А это... Бокал, сударыня?

Блондинка закатила глаза, осуждающе покачала головой, крикнула: - Лиза, папе принеси стаканчик одноразовый!

Прибежала девчушка помладше, но точная копия мамы, как и первая, с белым, незнакомого материала вроде бумаги, стаканчиком.

Он взял с опаской. И не зря: стаканчик тоже промялся. Наклонил бутылку, налил пузырящейся жидкости, поднёс к носу, принюхался - вроде не пахнет и сделал первый осторожный, а следом жадный глоток.

Тут же в нос шибануло, закашлялся, на глаза навернулись слёзы. На вид вода, а забористая словно квас!

Молодая женщина расхохоталась: - Ну ты даёшь! - Девочки глазели с любопытством.

Их мама склонила голову, встревожено посмотрела на него, протянула ладонь, пощупала лоб: - Солнцем шандарахнуло тебя не слабо... Ты что, Серёж, забыл, что такое минералка?

Он помотал головой, допил.

Газ прочистил и нюх, он почувствовал собственный запах. Совершенно не его, но не противный, а напоминающий запах свежего моря. Разглядел свои ноги, длинные, мускулистые. И руки длинные, с бугристыми мышцами, а не как бывшие его, мощные, но короткие. И ладони скорее узкие, с длинными пальцами, а не прежние мясистые и короткопалые. Глянуть бы ещё в зеркало...

Это что же получается, он хуже, чем в Ад угодил, как-то в тело Савелия перекинулся что ли? Молодая близняшка Кончиты и девочки - жена и дочки незваного постояльца в бывшем теле Командора Резанова?! Вот, правда, он пока что не знал, как благоверную Савинова Сергея Юрьевича зовут. Или знал? По крайней мере, припомнить не мог. Дети её мамой называли, они-то знали её имя, а он всё не мог придумать повод спросить, Просто ждал подходящего момента, когда она то ли проговорится, то ли кто-то другой её назовёт по имени. А сейчас просто подчинялся её командам.

Вскидывая голенастые ноги словно оленёнок, прискакала большенькая девочка: - Па! Смотри!! - протянула доску. На вид и размером с грифельную.

На похожих учатся писать в начальных классах гимназии.

Эта доска хоть и розовенькая, и на ней цветными мелками искусно нарисована картинка, всё-таки подуспокоила Резанова. Его подотпустило. Раз здесь есть столь привычные вещи, то и остальное может иметь вполне обычные объяснения. Значит, вряд ли это ад.

Скажем, одежда. Видел же он на островах, на тех же Гавайях, как женщины ходят в одних набедренных повязках. Вот и тут жарко. Почему бы не следовать местным обычаям. И Резанов, не ожидая подвоха, наклонился, чтобы получше разглядеть нарисованное девочкой.

И тут она ткнула в доску пальчиком.

Превосходная картинка внезапно зашевелилась! Нарисованные волк и заяц бросились бежать, и доска закричала: "Ну, погоди!". От неожиданности Резанов отшатнулся, шандарахнулся затылком о дуб.

Девочка, довольная произведённым эффектом, заливисто засмеялась. Мама погрозила дочке округленными глазами: - Фрося! Папе же и без тебя плохо!

Девочка скривила виноватую рожицу, повернулась к нему: - Пап, извини, я не хотела тебя пугать, ну это же просто пэвка.

- А?

- Ну, сокращенно плоская ЭВМ. Под развлечения заточенная, - пояснила мама.

- А-а-а, - протянул Резанов. Хотя ровным счётом ничего не понял.

Вымучено улыбнулся, принужденно погладил дочку Савелия по светлой короткостриженной головке.

То есть Савелий-то, конечно, рассказывал, что есть такие доски, которые показывают изображения. И Резанов не то, чтобы не поверил ему тогда, но одно дело слышать, а другое увидеть собственными глазами. Да ещё и шишку набить.

Внезапно его карман завибрировал, задёргался, а по бедру словно поползло жуткое насекомое, да вдобавок грянула музыка.

Он затряс ногой, будто ошпаренный.

Молодая женщина подняла бровки в недоумении, бросила: - Ответь, чего ты!

Резанов дико заозирался: Кому ответить?

Двойняшка Кончиты досадливо хмыкнула, переместилась поближе и беззастенчиво сунула руку ему в карман.

Сквозь тонкую ткань Резанов почуял гибкую тёплую ладошку, будто она коснулась оголенного бедра, и его прошибла дрожь. Стиснул зубы, стараясь обуздать тело. Потому, что со стыдом представил, как станет смотреть в глаза Кончите, когда возвратится.

Жена Савелия тем временем выудила грифельную дощечку поменьше. С портсигар.

Он вспомнил, что это за устройство. Савелий разговорился, когда первые дальнослухи изготовили. Говорил, в его мире телефонами называют Что-то, кажется, с пчёлами связано. Ага, сотовый это телефон!

И догадался, что за изображения на лицевой стороне.

Что такое телефон Резанов знал. В Санкт-Петербурге они делали первые, только называли дальнослухами, десяток аппаратов привезли с собой в Галичье. Так вот как они станут выглядеть в будущем!

Женщина, как перед этим Фрося доску под названием ПЭВМ, ткнула в стеклянную стенку, и заговорила: - Да, Барин. Не, он тебе позже перезвонит. Сейчас вот тут, под индейским дубом, на солнышке перегрелся, лежит очумелый, еле языком ворочает, вряд ли ты его поймёшь. Угу. Угу.

Звук достаточно громкий, чтобы расслышать и ироничные ответы мужчины-собеседника. Самое главное, что Резанов из беседы выловил, абонент называл жену Савелия Машкой. Но это посторонние, а муж как её зовёт?

Резанов пялился на молодую женщину, как на волшебницу.

- Ты чего? - толкнула она его ладошкой в лоб.

- Да я это... - смутился он.

- Чего, забыл что ли, Как сотовым пользоваться? - догадалась она: - Эвон как тебя шибануло солнышко... Ладно, смотри. Вот сюда пальцем потыкаешь, когда трубку поднять, ответить, надо. Вот так открывай список абонентов. И по нужному тук-тук. Это даслух, только без проводов. Понял?

Он кивал, Хотя понимал мало. А тут переспросил: - Как-как? Даслух?

- Сокращение от дальнослух.

- Ага...

Когда наставница закончила и поглядела вопросительно, то увидела, что ничегошеньки Он не понял. Вздохнула: - Ладно, потом ещё объясню. На, - вернула коробочку.

Он лихорадочно соображал, как засовывать дальнослух на прежнее место, но рука помнила и сама ловко опустила устройство в карман.

- Так, Серёж, - молодая женщина сочувственно оглядела Резанова: - Я смотрю, ты всё ещё не в себе. Крепко тебя солнышком приложило. Поедем-ка домой. Поднимайся. - Он с готовностью кивнул.

Она поднялась, отряхивая руки. Он тоже неуклюже, придерживаясь за дерево, встал, отряхнул штанишки, оглядел себя. Одет примерно так же, как она. Только рубашонка подлиннее, загораживает живот и часть штанишек. Рубашонка, как выяснилось, называется "футболка", а штанишки - шорты. На ногах его, как и у девочек, странного вида, но очень удобная обувь, напоминающая индейские мокасины, которую они называли "кроссовки".

Молодая женщина крикнула: "Фрося, Лиза, собираемся! Уезжаем!" -

дети видимо тоже наигрались, потому, что весело смеясь, собрали рюкзачки. А мама в большую сумку сложила коврик, посуду, шампура для шашлыков и всё, что брали с собой, кивнула на неё Резанову: - Бери, пойдём.

Он внимательно оглядел поклажу. Ага, похожа на баулы, в которых солдаты его времени переносили имущество, нашёл ремень и вскинул на плечо. Но молодая женщина остановила: - Погоди! Застегни. Растеряешь же!

Он посмотрел непонимающе. Она поджала губы: - Поставь.

Он подчинился. Она схватила за язычок с краю сумки, и потянула в противоположенную сторону. "Вжик!" - сказала сумка и закрыла распахнутое чрево.

Резанов провёл пальцем по образовавшейся зубчатой полоске, мотнул головой - Ничего себе! - закинул на плечо. Пошли.

Невдалеке, на ровном чёрном пятачке стояла тёмно-зелёного цвета, темнее, чем трава, странная колымага. Нос спереди, позади такой же, а посередине возвышение, как у обычной кареты. А тут ещё вступив на площадку, Резанов почуял резкий запах, напоминающий дёготь. Похожий его нос раздражал на нефтяном озере. "Хоть что-то родное", - подумал хмуро.

Весь путь по прихотливо изгибающейся в высокой траве тропке от дуба женщина поглядывала на него задумчиво, наконец, произнесла: - Вот что, Савелий, давай-ка ключи. Тебе сейчас садиться за руль опасно, - и требовательно протянула раскрытую кверху ладошку.

Резанов поднял на неё глаза и сообразил, что где-то у него должны быть ключи. Раз в левом кармане телефон, то, наверное, в правом, и он закинул сумку за спину. Хорошо бы ещё знать, как эти самые ключи выглядят...

Сунул ладонь: Ага, так и есть! - несколько металлических стержней на колечке. Вытащил. Оглядел. Ещё маленькая коробочка на цепочке. Взглядом указал, мол "Они?". Блондинка кивнула, и он положил ей на ладошку затребованное.

Она нажала на пупырышек на коробочке (позже Резанов осторожно выведал, что это брелок с пультом автосигнализации), в карете щёлкнуло, вякнуло, он вздрогнул.

Дочки Савелия, как ни в чём не бывало, бросились к задней дверке. Молодая женщина к левой передней. Потянула и дверка открылась, с явным облегчением плюхнулась в сиденье. Перед ней торчит штанга с нахлобученным колесом.

Резанов во все глаза смотрел, как девочки открывают свою дверку и засовывают рюкзаки, а потом сами залезают на сиденье сзади. Ему, видимо, предназначалась переднее правое сиденье.

Он внимательно наблюдал за их действиями, "мотая на ус".

Жена Савелия захлопнула дверку, нагнулась, сунула ключи под переднее стекло, карета рыкнула, как лев в зоопарке Санкт-Петербурга, но тут же заурчала как сытый кот, только громче. И он вновь напряженно заозирался. Но рык сменило мурчание довольной кошки, девчонки вели себя, как будто, так и надо, и Резанов устыдился.

Машка оторвала напряжённый взгляд от доски под передним стеклом возле колёса, за которое ухватилась обеими ручками, и через стекло в двери вопросительно приподняв тонкие смоляные бровки поглядела на застывшего Резанова. И тут стекло поползло вниз. Он вновь вздрогнул.

Она обратилась к нему: - Ну что стоишь-то? Садись уже! Поехали. - Мотнула прелестной головкой в сторону правого сиденья. Он очнулся и побрёл, обходя карету спереди.

Подошёл к двери. Пригляделся, попытался отколупнуть, стараясь просунуть хотя бы ногти в неприметную щель между дверкой и косяком. И как все они так ловко пооткрывали свои двери? Следить надо было, а не пялиться на... - он почуял, как морда загорелась.

За всеми его манипуляциями глазели девочки и напряженно следила жена Савелия из машины.

Молодая женщина озадаченно мотнула головой, перегнулась вправо, нажала и дверь приоткрылась. Резанов осторожно занёс ногу, переступил через порог, кое-как угнездился, Тело вроде помнило ощущения. Осторожно поёрзал на сиденьи. Хотя и твёрдое, но неожиданно податливое, приятно упругое.

- Дверь-то закрывай. Не в пещере родился, - усмехнулась жена Савелия.

- Ааа... Это...

- Что, и как дверь закрывать забыл? - обречённо возвела глазки к потолку: - Воон, видишь, ручка? Потяни. Только не сильно.

Пока Резанов раздумывал, как поудобнее взяться, ладонь сама умело обхватила непривычную ручку, осторожно потянул. Дверь коснулась стойки, сыто чмокнула, щёлкнула, намертво отсекая от забортного мира. Сердце Резанова радостно ёкнуло: тело Савелия прекрасно помнило и само предпринимало привычные этому миру действия, хотя бы немного спасая его от конфуза.

- Всё, - сказала Машка, - паайэхали.

Положила правую руку на торчащую из пола между их сиденьями палку, подёргала, толкнула вперёд, поперебирала ножками внизу.

Резанов во все глаза смотрел, как её ступни изящно изогнутые невесомыми сандалиями, топтались по педалям, и вдруг мир снаружи качнулся навстречу.

Нет, то машина мягко тронулась и плавно покатилась. Колесо в руках молодой женщины крутилось влево-вправо, и - о, чудо! - колымага послушно поворачивала в нужную ей сторону.

Голова Резанова снова загудела. От тщетных потуг разложить по подобающим полочкам новые впечатления, которые сыпались на него в здешнем мире как из рога изобилия.

Теперь, сидя в машине, когда жена Савелия сосредоточилась на дороге, девочки на заднем сиденье играли на планшете, появилось время собраться с мыслями. И, как только он сообразил, что Никакой это не АД, и едва уразумел, что угораздило угодить в тело Савелия, внутренняя паника, которую он старался не показывать, прекратилось. А вместе с нею прекратился и сумбур в мыслях. Теперь Он просто знал, в какую сторону надо думать, а это - думать - он превосходно умел.

Итак. Молодая женщина - жена Савелия. Зовут её Маша. Это он услышал из её разговора по дальнослуху с командирам группы. То есть Савелия командиром, получается. А девочки - это дочки Савелия. И там, в мире Резанова, когда Савелий возле дуба переминался с ноги на ногу и мямлил насчёт того, что должен в чём-то признаться. Теперь до Резанова дошло - тот знал, что переход может случиться, но не успел предупредить.

В то же мгновение в Резанове вскипела злость на Савелия: Ну мерзавец! Ну пакостник! Сказал бы раньше. Предупредил хотя бы... Вот попадись ты мне в руки! Но тут, же одёрнул себя: что за мысли, неподобающие русскому офицеру. Да и потом, Что значит "попадись"? Вот он, Савелий - то, в его теле он и находится. То есть он сам себе и хочет навредить, что ли? Да нет, это никчёмные мысли! Лучше подумать о том, как действовать дальше. И пораскинуть умишком было над чем...

Он успел сформулировать для себя 2 задачи: вжиться в этот мир и отыскать способ вернуться к своим, когда за поворотом от притулившейся к обочине автомашины на дорогу выступил одетый во всё чёрное рыцарь не рыцарь, Резанов гадал, и требовательно помахал палочкой с чёрно-белыми полосками.

Жена Савелия тут же убрала ножку с педали и повернула вправо, прижмала к обочине и остановила машину. Опустила окошко.

Жезлоносец приблизился, представился, вскидывая правую ладонь с болтающейся, подобно казачей нагайке, полосатой палкой, к фуражке с красным околышем в воинском приветствии: - Инспектор ГАИ лейтенант Ковров. Ваши документы.

Жена Савелия обернулась, протянула назад руку: - Фрося, подай мою сумочку.

Та протянула торбочку. Родительница порылась, и вытащила стопку блеснувших прямоугольничков, размером вполовину портсигара, протянула в окошко.

Инспектор пробежал взглядом по первому: - Та-ак. Савинова Мария Евгеньевна, угу, - взял вторую, третью, прочитал: - Мария Евгеньевна, владелец автомобиля Савинов Сергей Юрьевич. Почему Вы за рулём?

- Да вон он, - молодая женщина мотнула головой в сторону Резанова, - Отдыхали, перегрелся на солнышке.

Офицер понимающе покивал и, нагнувшись к оконному проёму, втягивая расширившимися ноздрями воздух, обратился к Резанову: - Сергей Юрьевич, предъявите, пожалуйста, Ваши документы.

Резанов лапнул по привычке себя по груди правой рукой, попытался просунуть за лацкан во внутренний карман мундира, но только шкрябнул майку. Свёл брови. Жена Савелия повернулась к нему и взглядом показала на шорты. Он сунул руку в правый карман. Там ничего, напоминающего документы, не обнаружилось. Тогда левой залез в левый карман и под телефоном нащупал прямоугольник. Вытащил красную книжечку, и, увидев облегчение на лице супруги Савелия, не раскрывая, передал ей, а она, улыбнувшись, протянула в окошко.

Офицер раскрыл, вчитался, посерьезнел, выпрямился, вновь бросил пальцы к головному убору, отчеканил: - Прошу прощения, товарищ капитан, - и передал стопку документов водительнице: - Мария Евгеньевна, можете следовать дальше. Счастливого пути!

- Какие извинения, - пожал плечами Резанов, - это Ваша работа, товарищ лейтенант, - благодарно кивнул инспектору.

Далее следовали некоторое время молча. Пока из-за очередного поворота дороги навстречу не выкатился громадный - больше дома! - автомобиль.

Резанов сжал в кулак волю, чтобы не заорать, но, искоса видя спокойную водительницу и слыша игривую возню девчонок позади, сжал пальцы на краях сиденья, с ужасом глядя, как надвигается чудовище.

Мо оно пронеслось с левой стороны, ревя не хуже паровоза, и потоком воздуха их в автомобиле покачало, словно в лодке на волнах. Резанов не удержался, поворачивая голову проводил взглядом монстра, едва не свернув себе шею поглядел в заднее стекло. Поймал задумчивый взгляд супруги Савелия, устыдился, вновь уселся Ровно, делая вид, что чувствует себя нормально.

Минутой спустя его внимание приковал огромный рукотворный "журавль" вдали в поле, который как бы клевал носом нечто невидимое. Теперь обе девочки с заднего сиденья отвлеклись от планшета, и смотрели на него с интересом. Заметив их любопытство, Резанов подмигнул мелкой, барышни прыснули, а он развернулся, опять стал смотреть в переднее окно. И вдруг из-за холма впереди-слева выплыло облако-не-облако, птица-не-птица: огромное, белое, продолговатое, с паутинками вниз, на конце коих дрыгается человек!

Он так и подался вперёд, чуть не стукнулся лбом и едва нос не расквасил о стекло. И круглыми глазами провожал эту странную конструкцию.

Водительница с жалостью искоса, не отвлекаясь от петлистой дороги, поглядела на него Серёж, ты что, до такой степени позабыл всё? Давай-ка к доктору завернём.

- Не-не-не! - поспешно протороторил он, смекнув, что общение с любым эскулапом сейчас быстро доведёт его до "желтого дома", - Домой. Отлежусь.

Молодая женщина ещё раз на миг отвлеклась от дороги и коротко с сомнением взглянула на него. Вздохнула: - Ну, домой значит домой, - и повела плечиками точно как его Катя, Кончита, когда решала стоять на своём до крайней возможности.

Только тут Резанова отпустило напряжение. Он понял, что заполучил наилучшую из союзников. По шее и плечам разлилось тепло, расслабляя задеревеневшие мышцы.

И он мягко успокоил жену Савелия: - Да я быстро всё вспомню. А что это было?

- Так параплан же, - пожала плечиком она: - А владелец видимо летит к знакомым в гости. Или просто развлекается. Все умеют летать, как на велосипеде ездить. Кто побогаче может себе позволить параплан. Положил в рюкзак, за плечи и пошёл. Но большинство по старинке на дельтапланах. Ты же сам умеешь и на параплане, и на дельтаплане. У нас дома же есть. Вон и в багажнике один. На машине-то, конечно, и быстрее, и в любое место можно доехать, но на летуне, ты сам говорил, куда интереснее.

- Ну да, ну да, - с глубокомысленным видом покивал Резанов.

- Ладно, не переживай, - молодая женщина ладошкой погладила его по бедру, От чего мурашки пробежали по телу, совершенно независимо от Воли Резанова, - всё наладится. Ты обязательно всё вспомнишь. Мы тебе поможем. Правда, девчонки? - повысила она голос.

- Поможем! Поможем! - наперебой заверещали с заднего сиденья.

Проезжая через город Резанов заприметил памятник, вгляделся, и... потёр ладонями глаза. Он узнал всех: и парня в берете, и мужчину с пером, и молодую женщину. Только центральную фигуру, с треуголкой в руке, не сразу. Вмиг осипшим голосом хрипло спросил: - А это кто?

Супруга Савелия, уже не удивляясь его забывчивости, просветила: - А это монумент основателю Великого Княжества Русская Америка СоКесарю Императора России Командору Николаю Петровичу Резанову. А рядом с ним соратники испанец Фернандо Лопес и индеец Орлиный Коготь. А под руку возлюбленная Кончита Аргуэло, в Православии Екатерина Александровна. Все говорят, что я на неё похожа, - хмыкнула она.

"Ещё как похожа!" - подумал Резанов и сердце сжалось от накатившей тоски. Но почему Савелий, столько лет "квартировавший" в его, Резанова, теле и не раз рассказывавший о собственном мире, ни разу не упомянул об основателях Княжества?..

Дома Лиза показала, как работать на пэвке-ЭВМ. А когда он попросил собственный, подвела к рабочей ЭВМ - компьютеру.

Видя, как он мучается с мышкой, загрузила игрушку, стрелялку по летающим курицам. Его глаза загорелись, и девочка гордо поведала, что эту программу папе поставил её крестный, дядя Гера. А приняв его недоумение за осуждение, поправилась: - Дядя Гервасио, папин напарник.

- Это тот Барин, который звонил на твой дальнослух там, под дубом, - высунувшись из кухни, пояснила жена Савелия.

Резанов кивнул и сел, неуклюже ухватил "мышку". Однако с азартом "поохотившись" на эвээмных кур, пару часов спустя уверенно шастал по хранилищам-папкам умной машины. В одной, под нехитрым названием "Моё", обнаружил кучу видео и звукозаписей. Проигрывая по очереди понял, что Савелий записывал сценки из собственной жизни и тут хранил.

На одной видеозаписи Савелий с семьёй и друзьями жарил шашлыки и называл жену, как и окружающие, Машкой. Резанов несколько раз про себя проговорил это имя, копируя интонации мужа молодой женщины, и добиваясь сглаживания внутреннего барьера, решил начать звать её так же в ближайший раз.

Следующая запись попалось об охоте, оружейной комнате в квартире и чистке оружия. А на другом о стрельбах из автомата во время учений на полигоне. Охотничье ружье оказалось вылитым боевым автоматом, только очередями не стреляло.

Резанов отложил мышку, а то кисть заныла, встал, отодвигая кресло на колесиках и, с наслаждением распрямляя спину, нашел оружейную комнату, но спасовал перед замком. Ковырял, пока Машка мимо не прошла. Терпеливо взяла его ладонь, приложила подушечку его большого пальца к окошечку на замке, красная лампочка погасла, зажглась зелёная и отодвинула засов: - Понял?

Резанов кивнул.

С оружием "игрался", разбирая-собирая, снаряжая магазины ещё два дня.

А полоса препятствий на видеозаписи ровно такая, какую Савелий строил в в Калифорнии, а потом и в Орегоне, на Аляске и в иных краях Великого Княжества Русская Америка. Так что Резанов после отпуска в группе скоро освоился. Да и навыки тела Савелия спустя три дня пребывания Резанова в теле принялись, словно щёлкал семечки, перепрошиваться в его сознание.

Всё шло своим чередом, а "закрутилось" после освобождения круизного лайнера "Пётр Великий" с туристами. Группа Савелия и взвод фронтовиков

(о взводе штурмового батальона Советской армии, из 1945 года попавшем на поле сражения под Аустерлицем 1805 года, читайте: https://author.today/work/164029)

замутили совместный сабантуй на базе фронтовиков Труново под Орлом Российской Империи.

Полянку в березовой роще застелили плащ-палатками, заставили яствами и выпивкой.

Первую рюмку подняли за выздоровление подрывника фронтовиков Степаныча, круглолицего основательного хитрована, лежащего в госпитале второй месяц с прошитыми очередью террориста с памятного корабля ногами.

После третьей рюмки Резанов не удержался, спросил Брянцева: - Ункас Гаврилович, а ты случайно не потомок своего полного тёзки с Аустерлицкого сражения 1805 года?

- Откуда такой интерес? Очень немногие и в Российской Империи допущены к этой информации, - взводный отложил вилку и протрезвевшим взглядом сверлил собеседника.

Резанов возьми, да и ляпни: - Ты вряд ли мне поверишь, но я самолично участвовал в кругосветке по поиску русской колонии в Новой Зеландии.

- А вот про Новую Зеландию знал только Император, - теперь Брянцев повернулся к нему всем корпусом, - Ты кто?

- Он-то и снарядил фрегаты "Нева" и "Паллада", - кивнул Резанов, удивляясь реакции фронтовика, продолжил: - Официально для миссии в Японии, установить дипломатические отношения. Только "Нева" под видом ремонта полтора года вдоль Новой Зеландии болталась.

- И что, нашли? - Брянцев слушал внимательно, не глядя, вытащил папиросу из пачки соседа, хотя вроде не курящий.

- Да фиг там. Не, на одном островке нашли потомков разбившегося русского купца. Там даже вождём вроде потомок капитана, но про русскую колонию никто слыхом не слыхивал, - вздохнул Резанов.

- Потому, что её там никогда и не существовало, - жадно затянулся Брянцев. Его сослуживцы глядели на курящего командира во все глаза, притихли.

- А ты откуда знаешь? - опешил Резанов.

- Ну, теперь ты мне вряд ли поверишь, - выпустил струю дыма взводный фронтовиков: - Я там был.

- Где? - тупил сбитый с толку Резанов.

- Под Аустерлицем, разумеется. А про Новую Зеландию мы с мужиками, - он кивнул в сторону сослуживцев, - придумали, чтоб залегендировать наше появление с необычным для того времени оружием.

- О-хре-неть... - только и выговорил Резанов, - Так это твои "Командирские" наручные часы у Александра I? И гильзы с патронами вы оставили?

- Мы. Сумели воспроизвести?

- Фиг там. Уже я спустя годы с грехом пополам наладил кустарное производство. Да и то по-первости суррогатные, неполноценные унитарные патроны. Но толчок вы дали, да. Так, выходит, вы тоже здесь из иного времени?

- Догадливый, - усмехнулся фронтовик.

Увы, хирурги не смогли спасти подрывника фронтовиков и ноги Степанычу ампутировали, нарастало заражение крови. Но существовала технология вырастить на медицинском 3D-принтере конечности, очень дорогая и доступная пока только подданным Русской Америки. Савелий, раздолбай, всю службу прозябал в операх, а Резанов спустя пять лет выбился в заместители командира отряда. Именно он, памятуя наставления Савелия, отыскал лазейку и организовал лечение по военной страховке подрывника фронтовиков в космосе, на орбитальной клинике Княжества.

Его же командир отряда отправил в аэропорт встречать боевых коллег из материнского государства.

Когда дирижабль пришвартовался к причальной мачте, и на землю спустились первые пассажиры, справа ударил пулемёт. Резанов отпрыгнул за угол аэровокзала и, выхватив пистолет у застывшего в ступоре полицейского, из-за угла успел высадить пол-обоймы в пулемётчика в кузове пикапа, выкатившего на газон лётного поля. Стрелок шустро развернул ствол на сошках поверх кабины и дал очередь в его сторону. Резанов успел присесть за автомобиль, но пуля ударила в стену над ним, отколола кусок кирпича, который саданул его в висок.

Сознание померкло. Мир вокруг погас. Но через миг включился тёплым оранжевым светом, словно Резанов стоял под неоновой рекламой.

Мигнул, и понял, что стоит у дуба, а справа на него таращится Савелий.

Внутри вскипела злость на этого проходимца, но вспомнил, сколько для Княжества и его, Резанова, семьи сей "проходимец" положил сил, устыдился.

- Ты это, Вашбродь, - извиняясь, начал Савелий, - Ты не серчай. Не успел я тебе рассказать про проход, сам не до конца верил, и вот, - развёл руками и торопливо продолжил: - Тут у нас времени не густо, так знай, что в твоём СоКесарстве, то бишь Княжестве, полный ажур. А в семье прибавление, дочка Анютка, так Кончита назвала. Твоя, твоя. Где-то по дороге с Питера вы дочку сподобили.

- Ладно, - буркнул отошедший Резанов, - у тебя тоже порядок. Единственное... - договорить он не успел, их обоих выбросило из прохода меж мирами.

Очнулся Резанов продрогший, сплюнул на труп Уайта, нашел велосипед, подивился изобретательности предшественника, домой, поддержаемый охранниками, добрался к вечеру.

Перепуганная Кончита бросилась навстречу. Он крепко обнял её, тепло от молодой женщины разлилось по телу и каждая мышца словно налилась всесокрушающей силой. И Резанов, совершенно не стыдясь посторонних глаз, сделал то, чего был лишён последние пять лет в мире Савелия - горячо поцеловал любимую женщину.

Кончита, спустя минуту задыхаясь, отстранилась, и, судорожно втянув воздух, счастливо произнесла: - Коля, ты вернулся. Ты наконец вернулся!

- Да, Катя, я вернулся, - и, глядя, как слёзы радости ручьятся по её улыбающемуся лицу, твёрдо добавил: - И больше никогда вас не оставлю, - он охапкой прижал свободной рукой прибежавших детей. Высвободившись из объятий, подхватил и высоко подбросил заверещавшую от восторга Анютку.