Рабство Кольца

Глава 23, в которой интересы каждого

Что такое секунда, когда твои друзья в опасности, а ты не можешь ничего сделать? Ничто…

И в то же время, если у тебя есть способность влезать в мысли, ты можешь успеть хоть что-то.

Вот вспыхнул свет, отразилось удивление в глазах тиммейтов, а орки и Менэтиль прыгнули, замахиваясь. Орки не били остриём топора, положив оружие плашмя. Их цель — оглушить.

«Где мы?» — прилетело от Биби.

Ёжик на откате, и она думает о потерянном талисмане.

«Что за место?» — мысли Фонзы.

Думает, как ни странно, обо мне. А ещё успела взглянуть на руны, которыми изрисована арка.

«Вот зе фак?» — это Блонди.

Больше ни единой мысли, хотя она сразу увидела Борю и страх в его глазах. Страх за неё…

«Опа-опа!» — мелькнуло у Кента.

Он уже увидел бутыль в моих руках, и его мысль разрослась кучей рецептов всевозможных и невозможных зелий — это напомнило мне чулан, в котором дверь не закрывается из-за хлама.

«Я так подозреваю, это всё неспроста, и чую, что кончится плохо», — подумал Лекарь, — «И вот наверняка у меня уже должна быть заготовлена песня».

Как он смог за долю секунды мысленно проговорить такую фразу?

Беда Оркоса была в том, что их было четверо, а прибывших игроков — пятеро. То есть, оглушив одного, кто-то должен был успеть нанести второй удар.

Так получилось, что жребий судьбы упал на Блонди… Я, едва успев сориентироваться, послал ей мысленный приказ на превращение в форму. И я успел — Менэтиль только-только оглушил Фонзу и повернулся к Лане, замахиваясь посошком.

Но она уже обернулась кошкой, и луч магии с посоха желтоглазого прошёлся над ней и попал в орка, спешащего на помощь боссу. Тут же кошачья молния вгрызлась в горло зеленокожему, грохнула его на землю, и метнулась к следующему орку.

Тот явно не ожидал такой смены инициативы, только удивлённо сказал:

— Абыр? — и клыки львицы сомкнулись на его горле.

Но Оркос после пары попыток всё же попал заклинанием в Блонди.

— Да твою же орочью кровь! — выругался он, бессильно стиснув кулаки.

Один оставшийся орк удивлённо смотрел на загрызенных соплеменников. Менэтиль же, вытаскивая из-за ворота пиджака мизерные свитки, успокаивающе бросил зелёному:

— Воскресим.

— Да, босс-батыр.

Оркос тут же защёлкал пальцами, и в другой его руке вспыхнули, исчезая, несколько свитков.

Вся моя команда, едва очухавшись от оглушения, тут же замерла под действием той же магии, что и мы с Борей.

Я не сводил взгляда с действий Оркоса. Ага, значит, лента с такими же мелкими свитками, которую я снял с тела Ведуна, имеет такое же действие?

— Да что это такое?! — Фонза возмутилась, пытаясь, видимо, дёргать плечами.

— Ну, следует понимать, мы опять в лапах злодеев, — вздохнул Лекарь, — О, привет, деревня, я волновался.

Боря замычал, закрутил глазами, что-то явно отвечая Толе.

— Ой, — вырвалось у напуганной Биби.

Львица могла только бессильно рычать. Орк, скалящий клыки над ней, получил в руки два свитка воскрешения и сразу метнулся поднимать своих.

— Ты хоть знаешь, кто я? — начал было Кент, но Менэтиль поморщился и навесил на всех мут.

Потом Оркос подошёл ко мне:

— Хорошая попытка, Чеканова кровь, — он усмехнулся, — Значит, владеешь уже лидерским скиллом?

Я ничего не ответил, лишь только сверлил его взглядом. Очнувшиеся от смерти орки захрипели, хватаясь за своё горло, а потом чуть не кинулись с топорами на оцепеневшую львицу.

— Стоять, — рявкнул Оркос, — Тащите их в скалы.

Замершие на миг орки опять вместе кинулись драться за львицу, но тут желтоглазый взмахнул жезлом, и все трое отлетели друг от друга.

— Абыр!!!

— Война!

Они повскакивали, обнажив топоры, Оркос же нахмурил брови. Ему понадобилось посмотреть на них несколько секунд, и орки успокоились.

— Если хоть шерстинка с неё упадёт… Я вам не позволю испортить мне ритуал, — прошипел Менэтиль, — Тащите уже плееров по внешним кругам, этот паралич не вечен!

Его бойцы дёрнулись в стороны, но тут же замерли с глупыми выражениями лиц. Даже мне в этой позе оцепенения начала надоедать их тупость.

— Э-э-э… — орки переглядывались, — Каким кругам, босс?

Менэтиль нахмурил брови:

— Тупая орочья кровь… Которые вы рисовали мелом!

Зелёные посмотрели на разлинованные скалы, один из них почесал затылок.

— Абыр, я думал, это линия… — орк задумчиво уставился на полосы под ногами, которые перед этим чертил Оркос.

— Да, твою зелёную мать, это линии! — Менэтиль явно терял терпение, потом показал на другие полосы, уходящие по скалам в шести направлениях, — И это тоже — линии!

Дальше он ткнул в окружность, внутри которой стоял я:

— А это — круг!

— Я ж говорил, абыр-абыр, что это круг! — один из орков толкнул другого.

Они обменялись крепкими оплеухами, а Оркос шлёпнул себя по лбу.

Но тут один из зеленокожих подал голос:

— Босс, ты же говорил, только линии туда чертить…

— А-а-а! — Менэтиль замахнулся и выстрелил магией из посоха.

Вершина невысокой скалы рядом с площадкой взорвалась в пыль, и орки встрепенулись. Желтоглазый стиснул в бессилии кулаки, и чуть не затанцевал, беспомощно мыча.

— Босс? — орки набычились и отклячили губы, обнажая клыки, — Что делать-то?

Я снова пробежался взглядом по глазам команды, кого видел. Переглянулся с Борей. Тот, поджав губы, пучил на меня глаза.

Не сразу я понял, что он стучится мне в мысли. То есть, как это стучится?

«Герыч!» — меня едва не оглушил его мысленный крик.

«Что?»

«А ты ж это, типа лидер, да? Какие идеи? Может, Биби ёжика вызовешь? Или пусть Лекарь песню споёт какую-нибудь… ну, чтоб мы затанцевали, задвигались. Что стоять-то, Герыч, думать давай!»

Я, продолжая наблюдать, как Менэтиль гоняет орков, пытался хоть что-нибудь придумать, чтобы ответить Бобру, и тут меня осенило.

«Боря, ты гений!»

«А?»

Но я уже не был в его голове — я попробовал пробиться к Лекарю.

«Толя, слышишь?»

«Георгий, я слышу даже, как у тебя мозги скрипят, когда ты со мной мысленно разговариваешь…»

Отлично!

Следующая цель… Фонза!

«Гера?»

«Женя, погоди, не отвлекай».

«Но это же ты мне в голову залез!»

Но моя мысль уже была в голове у Биби. Так, опять проскочив всех по кругу, я замер, пытаясь одновременно удержать все их голоса.

Блин, как трудно-то… У меня на лбу уже испарина вышла, когда Бобр спросил:

«Герыч, ну чего там? Орки уже свои круги дорисовали».

Я и сам видел, что зеленокожие с радостными глазами скачут по скалам в нашу сторону, чтобы начать растаскивать моих тиммейтов по заданным позициям.

«Деревня, не мешай лидеру. Видишь, у него и так уже голова перегрелась».

Я округлил глаза. Бобр округлил. Ну, Толя не так округлил, но даже через его извечную скуку промелькнуло удивление.

Лекарь с Бобром услышали друг друга через мою голову! И, судя по глазам остальных, они тоже слышали их.

«Опа-опа, чувак. Да ты, кажется, тоже не последний человек в Батоне?»

Похвала Кента только подогрела мой запал. Так что, получается, я вроде сервера?

«Все слышат меня?»

«Да!» — донеслось разноголосое.

Я наблюдал, как львицу уносят в одну сторону, а Бобра в другую. Меня больше интересовало не то, слышат они меня или нет, а то, слышат ли они друг друга, и как дистанция влияет на это.

«Бобр, ты Блонди слышишь?»

«Киска, ядрён батон, скажи что-нибудь!»

В ответ по головам пронеслось рычание. Так, значит, если она в кошачьей форме, только я могу расшифровывать её мысли, но общается она всё равно как львица.

«Не, ты лучше «мяу» скажи», — хихикал Бобр.

«Гера, а что за зелье у тебя в руке?» — снова возникла мысль от персика.

«Не знаю, Кент, у Ведуна стащил. Не до этого…»

«Ну почему же? Я чую твоим носом, что там есть и гранат, и Чёрный лотос. А ещё там чистая кровь игрока десятого уровня, вот только где они её взяли-то?»

Обе новости меня удивили. И кровь игрока, и то, что Кент чует моим носом.

«Так», — произнёс я, — «Лекарь, а ты тоже можешь пользоваться моими чувствами?»

Сам я при этом отлично видел глазами Толи, наблюдая клыкастую рожу орка перед ним — обездвиженного Лекаря тащили на нужную позицию.

«Знаешь, у меня сейчас не самая лучшая ситуация», — проворчал Толя, — «Но я прекрасно вижу твоими глазами».

У меня от радости забилось сердце, и Лекарь недовольно заворчал:

«Да, и твоё сердцебиение тоже слышу».

«А ноты?» — волнуясь, спросил я, — «Ноты слышишь?»

«Ноты?!»

Сбиваясь, я всё же передал Толе мысленный пакет с объяснением. Что есть семь гимнов, магию которых «властелин» запаковал в Кольцо, и раскидал по осколкам в виде нот.

И что Чекан составил Песню Небытия из этих нот. Моя тётя, обнулив меня в детстве, этой песни не обнаружила, но теперь я прикоснулся к осколку, и она должна была проявиться. Где-то внутри…

В этот момент показалось, что притихли мысли у всех в головах. Никто не хотел мешать Лекарю прислушиваться.

«Так, а ведь…» — задумчиво протянул Лекарь, — «Да, что-то слышу. Погоди, надо сосредоточиться, не особо понимаю…»

Я старательно сдерживал себя, чтоб от радости не сбить настрой. Тут послышался шёпот Фонзы:

«Гера, знаешь, что говорят руны на вратах?»

«Что?» — не удержался я.

«Я плохо разобрала, но там написано что-то про… сейчас… раса-хранитель… э-э-э… врата, а ключи… э-э-э… раздал Гимли».

«Так, народ, думаем, думаем», — торопливо пробормотал я, — «Что это значит?»

«Я так полагаю», — продолжила Фонза, — «Что раз осколок кольца был у гномов, это они раса-хранитель? Только они могут открыть?»

«Тогда получается… что у этого Оркоса ничего не получится?»

Моя улыбка растянулась до ушей. Орки как раз закончили всех растаскивать, и Менэтиль встал напротив меня.

— Что так улыбаешься, Гончар? — спросил он.

Открыв рот, я понял, что могу уже говорить.

— Жду, когда ты обломаешься, — процедил я сквозь зубы.

Менэтиль засмеялся, потом поморщился.

— Да, ваша деятельность подпортила мне планы, — он ощерился, — Но ненамного.

Тут он повернулся к одному из орков.

— Ну, Нагнир, ты сможешь?

Один из зеленокожих вышел вперёд, покашлял, прочистив голос, и сказал:

— Абыр, босс, — он кивнул, — Сейчас!

Менэтиль кивнул, а потом поднял руки, сжигая в ладонях какие-то свитки. Тут же я почуял неприятную боль и накатывающую слабость.

— Вот так, Гончар, пришло время отдать свою жизнь за нового Властелина.

Я стиснул зубы, когда орк, подняв высоко топор, вскинул голову и запел. Песня была пронизывающей, напоминала гортанные звуки сибирских шаманов, при этом в ней чувствовалась какая-то воинственная мощь — я будто слышал удары клинков и крики воинов.

Затрясся воздух над нами, завибрировал, я почуял волны магии, будто пронизывающей меня. Неужели всё?!

Неужели мы проиграли?

— Да, пришло время! Да! — Оркос раскинул руки, глядя на портал.

У меня едва слеза не покатилась… Блин, так ничего и не успели.

Но шли секунды… Одна, две, три… Полминуты. Со временем у орка стали хрипеть горло и срываться голос.

Ну да, потенциал у гимна был огромный. Но, если в каменной арке и происходили какие-то изменения, то их надо было, наверное, улавливать со сверхчувствительными приборами. Потому что ни я, ни мои тиммейты, чьи мысли я ловил из внешних кругов — никто ничего не видел.

— Так, — Менэтиль опустил руки, потёр подбородок, посомтрел на меня, — А у тебя точно он есть?

Бодрым шагом подошёл, растянул завязки моего кошелька. Оттуда сразу хлынуло сияние, озарившее его лицо.

— Тогда я не понимаю, — он тряхнул головой, повернулся к орку, — Так, Нагнир, это точно гимн твоего народа?

— Абыр! Абыр! — орки стали скандировать все вместе, — Не оскорбляй нас! Абыр! Абыр!

Оркос недовольно поморщился, оглянулся на арку портала. Он явно недоумевал, что делает не так.

— Ключ здесь, жертвы готовы, — бормотал он, — Гимн спели…

«Ну, Лекарь, ты нащупал что-нибудь?» — в панике спросил я, не веря, что появился шанс.

«Да если б я знал, что щупать!»

«Слышь, Герыч, а что, через твою голову всё можно щупать? У всех в команде?» — с надеждой подал голос Бобр.

«Боря, не до этого», — огрызнулся я.

«Ну, как знаешь, братан. Я тогда не скажу Лекарю, что ноты одни и те же».

«Какие ноты?» — удивился Толя.

«Ну этот же говорил, что твой батя песню из гимнов составил. Ну, чего-то там в них одно и то же…»

Я обрадовался, когда ощутил от Лекаря озарение. Он понял, к чему прислушиваться.

«Георгий, я, кажется, слышу», — сообщил Толя, — «Но мне недостаточно одного гимна, чтоб выделить ноты».

«Да где я тебе ещё гимн возьму?!» — удивился я.

— Что, щебень-гребень, не получается? — громкий голос Вайта раздался в пещере.

Менэтиль обернулся. Гном, спускавшийся по просеке, выглядел не самым лучшим образом. Белая борода вся в крови, пиджак излохмачен.

Вайт устало сел у края площадки.

— Гендель! — Оркос радостно раскинул руки, хотя обнимать и не кинулся, — Живой!

Тот только поморщился, подозрительно глядя на Оркоса:

— Кто из нас предатель, Менэтиль?

— Не понимаю, Гендель…

— Я сейчас… — Вайт задумчиво сплёл пальцы на груди, — убил Ведуна.

Приближаться он не спешил. Оркос опустил руки, выставил перед собой для защиты посошок.

— Убил? Ещё раз?

— И он сказал… — устало продолжил Вайт, — что ты не хочешь воскрешать «властелина».

Возникло молчание. А потом Вайт и Оркос метнулись друг к другу, и начали сражаться.

— Тупая орочья кровь, убейте его!!! — кричал Менэтиль, носясь по площадке и орудуя посошком.

Что такое битва двух магов? Вспышки света, всполохи магических снарядов. И падающие замертво орки.

Вайт был силён. Он не использовал оружие, только вскидывал ладони, по-разному сплетая пальцы, и перед ним то возникал щит, то с рук срывался магический шар.

Когда на него кинулся со стороны орк, замахнувшись топором, Гендель присел, уходя с линии атаки и сделал странное движение — словно схватил противника за невидимый воротник, да дёрнул на себя.

Загремев железом, на землю упал полувысушенный труп орка. Вайт словно выдрал из него душу, сияющую так же, как сгусток опыта.

— О, некромантия, — хохотал Оркос, — А Надзор знает?

— Почему, Менэтиль? — Вайт схлопнул душу в ладонях и побежал дальше по площадке, гоняясь за желтоглазым.

Орки же, увидев страшную смерть товарища, како-то поубавили пыл и просто сбежали, спрятавшись в скалистых отрогах.

— Трусы! Трусливая орочья кровь!

— Сам дурак-батыр! — послышалось из скал.

— Почему?! — Вайт легко отбивал атаки Оркоса, — Почему ты предал?

Он как раз пробегал мимо меня и глянул на зелье в моей руке. Нахмурился, выпустил ещё пару магических шаров вслед Оркосу, и остановился.

Менэтиль застыл с той стороны площадки, глядя через арку на гнома.

— Что за зелье? — спросил Гендель, тыкая пальцем — Мы столько времени на него потратили… А ведь семнадцать лет назад не использовали!

Вся моя команда будто столпилась у меня в голове, с огромным интересом рассматривая через мои же глаза сражение.

«Слушай, Гера», — вдруг подал голос Кент, — «А всё же интересное у тебя зелье в руке!»

«А?» — я не понял его слов, — «Это разве не то, что мы пытались сварить?»

«Именно то! Вот только я думал, нужно семь ингредиентов. Не пойму, что не так с этим зельем, но там восьмой ингредиент…»

«Так это правильный рецепт или нет?»

«Не знаю», — с сожалением ответил Кент, — «Но лучше его не пить».

«А у тебя… У тебя есть ингредиенты для того правильного рецепта?»

«Да!» — с жаром подумал персик, но тут же убавил пыл, — «Ну, там же бинты, ты знаешь, эффект может быть слабоват…»

Пока мы беседовали, Вайт и Оркос кружились вокруг арки, поливая друг друга магией. Да, битва высоких уровней — зрелище впечатляющее.

Но вдруг желтоглазый крикнул:

— Ладно!!!

— Что? — переспросил застывший гном.

— Это зелье непослушания, Вайт.

— Да тупиковую твою жилу, Менэтиль! Что ещё за непослушание?!

— Ну ты же знаешь, что ждёт нас за использование адской магии? — с ненавистью затараторил Оркос, тыча пальцем в сторону портала.

— Казнь?

— Да я не про твой грёбаный Надзор! Я про «властелина»!

Вайт тоже поднял взгляд на арку, потом покосился на бутылёк в моей руке. Повёл носом, его ноздри едва заметно вздулись.

— То есть, хочешь сказать, Оркос, ты не будешь служить «властелину»? — бровь гнома удивлённо поднялась, — Это зелье освободит тебя?

До меня только сейчас стало доходить, что пыталась придумать моя мама. «Как вернуться?» — это не просто про возвращение с той стороны. Ведь Чекану пришлось использовать адскую магию для получения силы, а Гончая старалась придумать, как избежать влияния «властелина».

Неужели всё так просто?

«А точно, Герыч! Там же в книжке про всяких Аимов и мармеладов…»

«Аид, деревня!»

«Да без разницы! Там гранатовые зёрна связывали Аида с женой как-то, пока он летал на «ту сторону»!»

Бобр попытался передать мне, что он помнит.

Менэтиль засмеялся, глядя на удивление Вайта.

— Да, Гендель, я убью «властелина». Чекан сделал из него немощную тряпку своей Песней, — он затряс посошком, — А сила осколков позволит собрать всю магическую силу в одном существе. Во мне! Зачем я должен отдавать её кому-то?

Вайт опустил руки. Поскрёб грязную бороду.

— Силу, значит?

— Да, Гендель, силу!

— А остальные осколки?

— Соберу! Ты же знаешь, что пока «властелин» жив, их не стоит трогать.

Воцарилась тишина.

— А ты… отпустишь гномов обратно, на ту сторону? — вдруг спросил Вайт.

Оркос вытянул лицо, тоже опустил оружие.

— Обратно? — он даже чуть обиженно протянул, — И это всё, что тебе нужно?!

Вайт закивал, потом ткнул пальцем на арку:

— Ты же не учёл одной мелочи, поэтому врата не открылись. Я скажу, а ты отпустишь… — гном потёр ладони, — Всех гномов домой, и жёны станут нормальными.

— Я не верю тебе, Гендель, — Оркос прищурился, жёлтые глаза смотрели подозрительно, — В чём твоя выгода?

— А в том, что я не знаю, разрешит ли «властелин»! — Вайт стиснул кулаки, — А с тобой я сейчас закреплю всё договором.

Менэтиль задумчиво поскрёб подбородок:

— Договором? Ты имеешь в виду, скреплённым кровью?

— Да, — Вайт пригладил всклокоченную бороду, — Нужно петь гимн гномов, я уже делал это семнадцать лет назад. Это Прорыв Ямантау, и тут раса-хранитель — гномы.

— Хм, — протянул Оркос, — Но я могу убить тебя, ты же открыл секрет.

— А здесь есть ещё гномы? И много ли их может спеть гимн? — Вайт развёл руками, — Давай, подожди ещё семнадцать лет. Или тридцать, сто, тысячу…

— Ладно, ладно, — Оркос махнул посошком, — Я согласен. Мне — силу, а ты… кхм… вы все — домой. Тот мир ваш, а этот достанется мне.

— По рукам! — Вайт и Менэтиль осторожно обошли арку, с опаской приблизились, потом вытащили какой-то свиток.

Прокололи ладони, сожгли свиток и пожали руки. Скрепили, что называется, договор кровью.

— Всё даже лучше, чем я планировал, — счастливо заулыбался Оркос, — Ну, начнём?

Вайт показал на зелье в моей руке:

— А когда ты будешь его пить? Мне бы не хотелось оказаться перед «властелином» беспомощным.

Оркос с победным видом прошествовал ко мне, выхватил бутылёк, а потом в несколько глотков опустошил его. Вспыхнули неведомым светом жёлтые глаза — зелье начало действовать.

Кент через мои глаза внимательно следил за ним. Его алхимическое любопытство прямо жаждало узнать любую деталь.

— Теперь ты мне веришь? — улыбнулся Менэтиль, и нахмурился, — Пой давай!

Вайт с прищуром посмотрел на желтоглазого, словно ожидал чего-то другого, а потом повернулся к арке.

— Ну что ж, — его голос раздался под сводами, — Немногие в жизни слышали эту песнь!

«Ну, Лекарь», — вздохнул я, — «Сейчас последний шанс. Если не поймёшь, что за ноты… то нам… крышка».