Раджа-Йог

Глава шестнадцатая

1

Автандил Алексеевич получил частное приглашение в Израиль. Московские знакомые, которые несколько лет назад уехали туда, прислали приглашение на его имя и имя его помощницы Ларисы. Он взял карту автомобильных дорог и показал Ларисе путь, который намеревался проделать на машине до далекого Израиля. У Ларисы замирало сердце — такое событие могло быть только в сказке: поправиться, быть здоровой и… совершить путешествие с исключительным человеком на Святую землю.

В начале апреля 1994 года ранним утром, провожаемые мокрым снегом и вьюгой, Автандил Алексеевич и Лариса выехали из Питера в направлении Прибалтики, где Ломсадзе ждала пациентка со своей семьей. Он задержался там на несколько дней, чтобы по ее просьбе провести сеансы. Телевидение Даугавпилса подготовило о нем передачу. Через четыре дня он продолжил свой путь. Проехали Белоруссию, въехали на территорию Румынии. За окном скоростной машины мелькали города, селения. Становилось теплее. Переночевали в гостинице, припарковав машину тут же, на стоянке. Утром, после завтрака, Автандил Алексеевич с Ларисой продолжили путешествие, едва рассеялся туман. Это был достаточно утомительный путь, причем вся тяжесть этой дороги легла на плечи Ломсадзе (Лариса машину не водила). Они въехали на территорию Турции.

Понтиак мчался по скоростной автостраде. Поразительное это было зрелище! Современный автомобиль стрелой проносился в безжизненной пустыне. Машины, обгоняя друг друга, мчались на больших скоростях. Спускались сумерки. Количество машин, по мере приближения к Стамбулу, непомерно увеличивалось, и в этом сверкающем автомобильными огнями потоке мчался в своем роскошном Понтиаке Автандил Ломсадзе. Ларису охватил ужас, она представила, что если хоть одна машина неожиданно остановится или случится авария, какая катастрофа может произойти при столкновении этих сотен машин! Она тут же отогнала от себя эти мысли, искоса посмотрела на Автандила Ломсадзе, который уверенно держал руль.

Когда темная южная ночь спустилась над городом, они приехали в Стамбул. Яркие рекламы центральных улиц сменились тишиной боковых улочек, освещенных лишь витринами магазинов. Путешественники не стали останавливаться ни в одной из центральных гостиниц, они въехали в старый Стамбул. Несмотря на позднее время, кругом: в магазинах и маленьких лавочках — шла оживленная торговля. Автандил Алексеевич по-прежнему уверенно ехал по незнакомому городу, но уже осторожно и медленно: всюду сновали турки, с любопытством заглядывая в зеленоватые окна шикарного автомобиля. Лариса, увидев на небольшом трехэтажном здании вывеску «отель», обратила на нее внимание Автандила Алексеевича. Здесь они и решили заночевать. Войдя в маленький вестибюль, осмотрелись. Портье услужливо улыбнулся, несколько английских слов было достаточно для изъяснения. Он провел Автандила Ломсадзе и Ларису наверх по лестнице и открыл двухкомнатный номер, такой же маленький и уютный, как и сама гостиница. Все блистало чистотой, открыв другую дверь уже в номере, Лариса увидела сверкающий белым кафелем душ и тут же соответствующий набор сантехники. Оставив вещи, они спустились опять вниз, ведь на узкой маленькой стамбульской улице огромный Понтиак занимал много места — его надо было где-то припарковать. Все тот же услужливый портье повел их пешком через несколько уже плохо освещенных улиц и указал место у какого-то учреждения, гарантируя жестами, что это надежно, ничего не случится, машина будет в целости и сохранности. Последовав его совету, Ломсадзе вернулся за Понтиаком и припарковал его в указанном месте на ночь вместе с вещами, ведь они взяли в собой в номер только самое необходимое. На обратной дороге, не заходя в номер, Автандил Алексеевич и Лариса решили прогуляться по вечернему Стамбулу. Они заглядывали в мелкие лавочки, которые были здесь, вдали от шумного центра в изобилии. Шли медленно. Высокий необычный своей внешностью, осанкой и степенностью, Ломсадзе являл собой яркий контраст с небольшого роста турками. Да и высокая красивая спутница Автандила Алексеевича привлекала всеобщее внимание своей белой кожей и светлыми волосами. Они зашли в маленький магазин, купили сыр, соки, хлеб, орехи и после небольшой прогулки вернулись в номер гостиницы, с тем чтобы выспаться и отдохнуть, ведь завтра рано утром надо продолжить путь.

Автандил Алексеевич задремал. В соседней комнате Лариса включила телевизор. На экране появились люди в ярких костюмах, что-то темпераментно говорившие на чужом языке. С помощью пульта Лариса просмотрела все программы и остановилась на той, в которой звучали песни. Отложив нарядом стоящий столик пульт, она, удобно устроилась в мягком кресле и наблюдала за тем, как певица держит себя на сцене, как общается со зрительным залом. Неожиданно экран телевизора погас. Лариса удивилась. «Неужели испортился?»- подумала она и, взяв со стола пульт, вновь включила телевизор. Снова появилась уже знакомая певица, она закончила петь и прощалась с публикой; ведущий продолжал программу. Вдруг раздался знакомый щелчок, и экран телевизора стал опять черным. «Да что же это такое?» — возмущенно подумала она и опять включила телевизор.

— Это я выключаю телевизор, — раздался из соседней комнаты голос Автандила Алексеевича. Он мне, конечно, не мешает, но тебе пора отдохнуть, ведь завтра рано вставать.

Недоуменно посмотрев на пульт, Лариса спросила:

— Как же Вы, Автандил Алексеевич, без пульта выключаете?

— А вот так, очень просто.

Экран снова погас. Голос Автандила Алексеевича звучал буднично, как будто ничего особенного не случилось. Лариса повертела в руках пульт и, отложив его в сторону, задумалась…

Время от времени она становилась свидетельницей проявления необычных способностей Ломсадзе. Это было очередное чудо. Она удивилась, даже не пытаясь понять, как это случилось. «Что же еще может этот человек?» — невольно подумала она. Когда-то сказанная им вскользь фраза «Ты же знаешь, я могу все…» была ей не совсем понятна, потому что «все» не имеет определенных границ; и потому не воспринимается человеческим разумом. Человеку необходима конкретность, поэтому Ларисе хотелось спросить: «Автандил Алексеевич, а Вы можете… «Ее мысль оборвалась, когда она посмотрела на Ломсадзе. Он спал. Она спать не хотела. Некоторое время Лариса смотрела в окно на стамбульскую улицу и крыши домов. Она думала о том, как изменилась не только ее судьба, но и она сама за последние несколько лет.

Находясь рядом с Автандилом Алексеевичем Лариса получала уроки жизни. Как человек искусства, она была немного экзальтированна. До встречи с ним увлекалась эзотерической литературой, но шло время, она поняла, что это все лишнее, наносное, жить надо этой жизнью, а не потусторонней, хотя магия и волшебство всегда привлекали и будоражили ее воображение. Мистические гравюры Дюрера и полотна Босха не оставляли ее равнодушной. Она любила старинную музыку, которая обладала более абстрактной выразительностью и не любила чувственную музыку романтиков, увлекалась живописью в духе символизма, рисуя аллегорические изображения людей. Она полностью оставила свои увлечения. Ее мир был наполнен душевным соприкосновением с большим количеством людей. Она научилась здраво смотреть на жизнь, оставив элементы мистической экзальтации. Реально наблюдая чудеса, совершаемые Ломсадзе, она знала, что в основе их нет ничего мистического, в основе их — тайны самой природы, еще не познанной человеком.

В окнах забрезжил рассвет. Лариса проснулась от голоса муллы, возвещающего о начале молитвы. Еще в недалекие времена это делал священнослужитель с высокой башни минарета, а сейчас все радиофицировано, и в час всеобщей молитвы включается запись. Автандил Алексеевич еще спал. Лариса тихо, чтобы не разбудить его, стала собирать вещи в дорогу. В скором времени он проснулся, принял душ, и они спустились в маленькое кафе внизу отеля.

Рассвет уже набрал силу, но солнце сквозь дымку тумана светило неярко. Когда они подошли к машине, то увидели, что все было в полном порядке. Кражи крайне редки. Говорят, что в Турции очень боятся заключения, так как условия содержания в турецкой тюрьме крайне суровые.

В самый разгар дня они въехали в Анкару… Столица Турции поражала своим масштабом. Центральная часть города напоминала европейские города. Проделав довольно большой путь, машина по имеющемуся в ней компьютеру потребовала сервисного обслуживания, и Автандил Алексеевич, найдя автомастерскую «Дженерал-Моторс» оставил ее на некоторое время мастерам, которые с интересом принялись разглядывать машину: в Турции такая модель пока еще не появлялась. Автандилу Алексеевичу и Ларисе тем временем принесли чай в маленьких прозрачных стаканах. На первых порах как-то удалось объясниться жестами и отдельными английскими словами. Затем хозяин набрал номер телефона и передал трубку Ломсадзе. В трубке зазвучал женский голос на чистом русском языке. Оказалось, что невестка хозяина была родом из Азербайджана. Ее звали Лейла. Она перевела хозяину мастерской пожелания Автандила Алексеевича относительно осмотра машины. Хозяин, узнав, что владельцы шикарной автомашины из России, пригласил их к себе в гости. К жителям этой страны он относился весьма доброжелательно. Встретившись с Лейлой, Лариса рассказала ей, какой необыкновенный человек у них в гостях, и Лейла тут же перевела это своему свекру.

Молва об удивительном человеке разнеслась быстро. Предприимчивый сосед хозяина мастерской, не тратя время даром, предложил Ломсадзе открыть в Анкаре медицинский центр. Он пригласил посмотреть имеющиеся у него помещения недалеко от центра города. Помещения представляли из себя что-то вроде профилактория, имелся даже персонал. Автандил Алексеевич осмотрел помещения и сказал:

— Надо подумать…

В свою очередь знакомый владельца профилактория, работающий на телевидении, тоже очень заинтересовался личностью Ломсадзе и пригласил его к своему начальству на телевидение Анкары. Автандил Алексеевич не стал отказывать ему, ведь знакомство с новыми людьми ему всегда было приятно. Время было достаточно, пока в мастерской занимались машиной, и Автандил Алексеевич и Лариса поехали со своим новым знакомым на телевидение.

Вот и малозастроенный район Анкары. Здание телевидения поражало своим масштабом. Оказалось, что, оно построено сравнительно недавно, а старое здание находилось в центре Анкары, там тоже продолжали работать, но вещание производилось из нового здания. Прежде чем вести гостя к начальству с турецким гостеприимством проводник повел Автандила Алексеевича и Ларису в огромный зал столовой. Было обеденное время, и просторный застекленный почти от потолка до пола зал одновременно заполнили служащие в белоснежных рубашках и галстуках. Они несли металлические подносы с полным обедом, в каждой ячейке подноса вместо тарелок в углублении лежала разнообразная еда. Служащий пригласил гостей за стол и сам принес им поднос с обедом.

После обеда они поднялись на лифте на верхний этаж центрального корпуса к руководству телевидением. Прием у директора студии был чрезвычайно радушным. Он вызвал сотрудников русского отдела телевидения. Все они знали русский язык, как и сопровождавший Ломсадзе и Ларису новый знакомый. На вопросы отвечала то Лариса, то Автандил Ломсадзе. Лариса рассказала, что на ленинградском телевидении уже сделали несколько передач о Ломсадзе. Заинтересованные работники турецкого телевидения попросили телепата дать согласие на съемку и интервью. Автандил Алексеевич согласился, но сказал, что сейчас он торопится и что, возможно, на обратном пути из Израиля он осуществит эту идею, если Бог даст…

Прощаясь, он пожал руку директору и сотрудникам, после чего Автандил Алексеевич и Лариса в сопровождении своего спутника спустились вниз к машине с тем, чтоб поехать в автомастерскую за уже готовым к поездке Понтиаком.

Покрыв большие расстояния по автострадам и на паромах, путешественники приблизились к Израилю. Становилось жарко… Чувствовалась непосредственная близость Египта. Кондиционер в машине поддерживал постоянную комфортную температуру, но когда приходилось выходить из нее, охватывал зной, сверхсухой воздух был непривычен. Апрельская жара этих мест была похожа на июльскую в Питере.

Первое, что удивляло при въезде в Иерусалим — небольшие скалистые горы с растительностью на вершинах и склонах, и было непонятно, откуда деревья берут влагу, ведь дождей здесь летом почти не бывает. Одно из поселений для евреев из России — Маале Адумим (Красные горы) — расположено в двенадцати километрах от Иерусалима на недавно освоенных территориях, и тем не менее во дворах и на улицах маленького городка успела вырасти пышная растительность и изумительные цветы. Если бы не было постоянного автоматического полива, подобный оазис в пустыне не мог бы существовать. Эти комфортные дома и яркая зелень любого еврейского поселения резко отличались от арабских поселений, тоже расположенных вокруг Иерусалима. И когда машина ехала по автостраде, были видны дома в пустыне, начисто лишенные растительности во дворах. Неподалеку от шоссе можно было видеть и бедуинов-кочевников, их ветхие палатки-шалаши и одиночных верблюдов, уныло бродивших возле нищих жилищ.

Солидный Понтиак, сверкая на ярком солнце, преодолев подъем по шоссейной дороге, въехал в Маале Адумим. Как и в Турции, так и в Израиле все с интересом смотрели на марку машины, в то время еще не появлявшейся в этих местах. Без труда путешественники нашли нужный дом, где их ждали с большим нетерпением. Встреча с бывшими москвичами была радостной. Семья эмигрантов принадлежала к московской интеллигенции: глава семьи — профессор института автодорожного транспорта, жена — переводчик, дочь — психолог, сын — физик.

— Как там, в Москве? Какие перемены? — спрашивали хозяева, не смотря на то, что могли свободно смотреть по телевизору более семидесяти программ, в том числе и российские. Но одно дело — телевизор, совсем другое — рассказы самого Автандила Алексеевича.

Разговор затянулся далеко за полночь. Хозяева рассказали, что устроились неплохо. Даже дочь, благодаря тому, что быстро выучила иврит, сумела найти работу по своей специальности, что получается достаточно редко у эмигрантов.

Дом Роттенбергов был расположен на самом краю горы, на искусственно сделанной площадке и одна из стен его была продолжением скалы — это делало невозможным обойти дом кругом. Из окон квадратной формы открывался захватывающий вид-картина с высоты птичьего полета: необозримая пустыня и в чуть более десятка километров была видна Священная земля Иерусалим. Сухой и жаркий климат как принадлежность этих мест поражал некоторыми особенностями, как только стрелки на часах указывали на три часа дня, из пустыни начинал дуть сильный горячий ветер, неся с собой мелкую дисперсную песчаную пыль, которая оседала на теле, в волосах, проникала в жилища. Не было ни одного пасмурного дня ни весной, ни летом, и так до конца ноября. Местные жители считают, что если все-таки в это время пойдет дождь, это дурная примета. В зимнее же время погода бывает зачастую ветреная и с осадками. Летом организм человека, находящегося в этом климате, теряет очень много воды, ощущая на себе опаляющее дыхание пустыни. Он может не ощущать жажды, потребляя воду в достаточном количестве, но это обманчиво… Воду надо пить как можно больше, поэтому, выходя из дома, все берут с собой замороженную воду в полиэтиленовых бутылках и пьют ее в течение всего дня, даже когда пить совсем не хочется. Это заведенный порядок.

Весть о приезде в Маале Адумим необычайного человека из России мгновенно облетела жителей этого небольшого поселения. Коттедж Роттенбергов стал очень популярен. Обитатели городка вечерами посещали этот гостеприимный дом. Все шли к Автандилу Ломсадзе. Продолжительные беседы, множество вопросов на разные темы, ведь новая жизнь на исконной родине предрасполагала к ним. Много говорили о Торе — главной священной книге, записанной пророками, которым Бог раскрыл свое учение. В этой книге, пронесенной через тысячелетия, содержится сотни традиций, запретов на все случаи жизни и также наставления как надо молиться. Изложенные в Торе заповеди — это образ жизни, культуры, правила соблюдения поста и дней праздников.

Автандил Ломсадзе посоветовал соблюдать религиозные обряды осмысленно, без излишней экзальтации, постепенно вникая в их суть, объяснил некоторые положения Торы, которые на первый взгляд казались спорными, иной раз не совсем непонятными. Автандил Ломсадзе предупредил новоиспеченных философов, которые показывали ему свои печатные труды на русском языке, об опасных попытках нового, авангардного толкования Торы. Он сказал, что все в этой книге предельно мудро изложено и некоторые непонятные для переселенцев из России наставления могут быть связаны со спецификой иного образа жизни израильтян и даже с особенностями здешнего климата. Конечно же, в древности Тора много раз подвергалась изменениям, переписывалась книжниками при храмах. Эту священную книгу, действительно, корректировали относительно переменчивости истории и применительно к обстоятельствам, в которых жила община. При этом сохранился основной стержень — истина, которую она несла. Так религия обновлялась… Появилась вторая по значению книга — Талмуд. Это сборник толкований, указаний к Торе. Талмуд, в свою очередь, насыщен историями, подчас созвучными с нашей современностью. Задавая вопросы, гости тут же вели споры между собой на тему религии. Ломсадзе примирял и умиротворял спорящих истинностью своих слов. «Бог един, истина одна. Каждый в свое время в разных странах являлись народам пророки, которые просвещали людей, указывали им пути к спасению. Если вникнуть, то все религии несут изначально вечные истины — этические правила жизни». Все расходились далеко за полночь под впечатлением от беседы с Ломсадзе.

Для Автандила Ломсадзе пребывание где бы то ни было никогда не носило праздный характер. К нему всегда спешили страждущие выздоровления люди. Вот и здесь, в Маале Адумиме он оказал помощь не только семье Ройтенберг, но и тем, кто прослышав о его приезде, не преминул к нему обратиться со своими недомоганиями. Кто-то привел местного израильтянина. Астма вконец измучила сорокалетнего мужчину. Периодические встречи больного с Ломсадзе в течение двух недель привели к существенным положительным переменам в его состоянии. Его состояние стало настолько стабильным, что он отказался от аэрозольных препаратов и лекарств, которые, впрочем, снимали удушье лишь на время. У врачей, лечивших этого высокого смуглого израильтянина, выздоровление серьезно больного человека вызвало живейший интерес. К Автандилу Ломсадзе пришла делегация израильских врачей. После долгой, обстоятельной беседы ему предложили совместную деятельность на основе действующего медицинского центра в Иерусалиме. Ломсадзе показали помещение, расположенное на центральной улице города — улице Яффе. Ломсадзе, как и всегда в таких случаях, задумчиво ответил:

— Надо подумать…

В первую очередь он думал о стабильности работы уже существующего центра в Санкт-Петербурге. Конечно же, с его возможностями и способностью лечить на расстоянии через посредников можно открыть филиал и в любой стране мира. Это было бы реально. Ответ Ломсадзе представителям местной традиционной медицины был неопределенный, но он все равно оставил у израильтян надежду на сотрудничество с йогом-целителем из России.

3

Наступили майские дни. Лето в Израиле давно вступило в свои права, ртутный столбик превышал отметку + 30 градусов по Цельсию. Побывав в окрестностях Иерусалима и на Мертвом море, поражающем своими яркими красками и неподвижной водной гладью, Автандил Ломсадзе принял решение выехать в Иерусалим, в Старый город. Чувствовалось, что к этому событию он внутренне готовился.

Все разместились в Понтиаке. Через десять минут они въехали на окраину Иерусалима. Современные дома, транспортные развязки, много строек. Вдоль пешеходных мостовых на высоком парапете под палящим солнцем сидели арабы. Они ждали возможности подработать, у некоторых в руках свой инструмент, подчеркивающий их принадлежность к той или иной специальности, рядом скромная котомка либо небольшой чемоданчик. Иногда останавливалась машина и очередного счастливчика приглашали с тем, чтоб отвезти на временную работу.

Автострада плавно перешла на улицы Иерусалима. Когда машина остановилась в северо-западной его части, самая старшая из членов семьи Ротенберг, Самилла Рафаэловна, обратила внимание Ломсадзе на довольно высокие здания, стоявшие в небольшом отдалении.

— Автандил Алексеевич, эти современные дома частные, принадлежат богатым американцам, которые захотели жить в непосредственной близости от стен Старого города.

Ломсадзе посмотрел в указанную сторону. Действительно, дома имели роскошный фасад, были построены из местного камня, но основную площадь отделки занимало темно-коричневое стекло, что отвечало духу современной архитектуры. Из этих окон-стен наверняка открывалась полная панорама Старого города. Оставив машину на стоянке, Автандил Ломсадзе и его сопровождающие вошли в Старый город через главные, Яффские ворота. Некоторое время они медленно шли по улочкам, образованным только высокими стенами из каменной кладки, затем ступили на небольшую площадь, от которой тоже шли все те же узкие, как коридоры, улицы. Здесь кипела ярмарочная жизнь. Арабские лавки были завалены яркими коврами, сувенирами, искусно выполненными ювелирными изделиями.

Знойный день был в разгаре, солнце поднялось в зенит. Совершая прогулку по старому городу, семья Ротенберг вместе со своими гостями зашли в одну из арабских лавок. Их охватила приятная прохлада: в помещении работал кондиционер. Сверкающие латунные сосуды в арабском стиле теснились на полках почти под самым потолком. В сплошных застекленных витринах — изобилие восточных украшений. Все витрины вели к прилавку, стоящему в центре небольшого торгового зала, за которым стояли два продавца и хозяин лавки.

— Салам алейкум! — довольно громко произнес Ломсадзе. Он всегда здоровался на языке народа той национальности и той страны, где ему доводилось бывать. Дружный ответ на его приветствие не замедлил себя ждать. Автандил Алексеевич подошел к прилавку. Женщины стали рассматривать витрины. Надо отдать должное изобретательности и мастерству арабских мастеров. На малиновом бархате в яркой подсветке витрин были выставлены кресты с фигуркой спасителя, вырезанные, отлитые, выточенные из различных материалов, и небольшие нательные крестики, сделанные из дерева, металла и морских раковин. Хозяин лавки, высокий, худой седовласый араб с черными усами, спросив у Автандила Алексеевича, что он желает, сделал знак продавцу, и тот поспешно стал выкладывать товар на ярко освещенный прилавок. Подошла Лариса, взглянула на витрину — какое разнообразие крестиков! Особенно привлекли ее внимание крестики из белого перламутра, легкие, хрупкие, выточенные на фоне небольшого кусочка резного орнамента все из того же перламутра. Автандил Алексеевич купил их достаточное количество всем близким и знакомым. Лариса уже представила, как обрадуются этому подарку друзья, но внезапно мелькнула мысль: «К ним бы еще цепочки…».

— А цепочки мы купим у еврейских ювелиров, — сказал Автандил Алексеевич, отвечая на мысли Ларисы. Она давно привыкла к тому, что Ломсадзе легко воспринимает мысли, но не переставала удивляться каждый раз, когда он отвечал на ее мысленные вопросы. Ломсадзе посмотрел на нее внимательным взглядом:

— Поняла?

— Поняла… — растерянно произнесла Лариса и механически повторила:

— Цепочки мы купим у еврейских ювелиров…

На обратной стороне крестиков было выгравировано «Иерусалим». Хозяин лавки и Автандил Ломсадзе объяснялись отдельными английскими словами и жестами, неплохо понимая друг друга. Узнав, что Автандил Алексеевич целитель, араб поведал о том, что врачи бессильны помочь его сыну… Получив от Ломсадзе визитку в качестве приглашения на лечение, он печально улыбнулся. Казалось, он навсегда потерял надежду на выздоровление своего сына. Лариса подумала: знал бы он, что человек, который сейчас находится в его лавке, наверняка мог бы помочь его сыну… Ведь, как она поняла, у юноши заболевание нервной системы. Воспользуется ли он этим кусочком картона с адресом и телефоном, который ему дал сам Ломсадзе, было неизвестно…

Неожиданно для себя, подчиняясь какому-то внутреннему движению, Лариса извинилась, попросила на минуту вернуть визитную карточку, дописала на ней адрес в Маале Адумиме и вновь протянула ее хозяину лавки. Тот взглянул на адрес, понял, печально улыбнулся и кивнул головой.

Он взял с витрины серебряный крест и толстую серебряную цепочку и протянул их Ларисе в подарок. Это был жест уважения к Ломсадзе, ему хотелось сделать что-нибудь приятное. Лариса взглянула на Автандила Алексеевича — он утвердительно кивнул головой и поблагодарил хозяина лавки. Лариса тоже поблагодарила и растерянно стала разглядывать неожиданный подарок. Через несколько минут необычные посетители покинули лавку, хозяин проводил их до самой двери и, вздохнув, вернулся обратно. Он повертел в руках визитку. Нет, он не повезет сына в Маале Адумим, все надежды — лишь иллюзия. Он не мог предположить, что адрес, который был приписан на визитке Ларисой, будет необходим ему через месяц и совсем для другой цели. Этот пожилой и, как видно, много переживший на своем веку человек, не подозревал, что эта встреча была началом чуда. Уже вечером, придя домой, он заметит неожиданное улучшение в состоянии здоровья сына, и потом, постепенно будет наблюдать дальнейшие удивительные перемены. Не сразу он поймет причину выздоровления своего сына, но когда эта мысль озарит его, он отыщет визитку Ломсадзе и, прочитав адрес Маале Адумима, поедет его искать, чтобы поблагодарить за чудо выздоровления. Семья Роттенбергов перешлет в Санкт-Петербург слова благодарного араба и его горячее желание что-нибудь сделать для фантастического целителя. В ответ из России придет ответ Ломсадзе: «Пусть отблагодарит тем, что поможет человеку, который ждет от него помощи…» Но все это произойдет только через четыре месяца, а сейчас хозяин лавки, проводив посетителей, остался наедине со своими грустными мыслями.

Выйдя из прохладного помещения на дышащую жаром узкую улочку Старого города, экскурсанты пошли медленным шагом дальше. Влекомые потоком многочисленных туристов, которые стекались от всех восьми ворот Старого города, они вышли к национальной святыне еврейского народа — к западной стене — «Стене Плача». Эта часть стены, которая окружала храмовую гору. Сам храм, построенный царем Соломоном, является духовным центром, но в течение длительного времени был трижды разрушен.

Здесь Автандил Алексеевич и Лариса воочию увидели дорогу, по которой Христос шел на казнь. Вот здесь, по преданию, он, неся крест по этому скорбному пути, оперся о стену рукой, и миллионы людей стремятся дотронуться рукой до этого места на стене, отчего в ней образовалось большое углубление. Лариса с благоговейным трепетом коснулась ладонью стены.

Туристы стекаются к главной святыне Иерусалима, где находится храм Гроба Господня. Он стоит у самого подножья холма Голгофа. Здесь, по преданию, был распят Иисус. Туристы проходят через маленькую калитку и ступают под сень храма. Прямо у входа лежит низкая плита. По преданиям, именно сюда люди положили тело Христа перед погребением. Автандил Ломсадзе вместе со всеми вошел в мрачный зал, свод которого опирался на большое количество колонн. Храм разделен на притворы разных направлений христианства. В глубине греческого притвора серебряным диском с отверстием было отмечено место, где стоял крест, на котором был распят Христос

Лариса медленно поднялась по лестнице к святыне, перекрестилась и опустила на мгновение все крестики в углубление. Впоследствии, приехав в Петербург и зайдя в Троицкий Собор, она спросила у священника, нужно ли освящать эти крестики.

— Конечно же, не надо, у вас в руках святыня, — ответил священник.

Под голгофой в часовне сквозь защитное стекло видна расщелина, которая, как говорит предание, образовалась при землетрясении в минуту казни Христа. В центре зала храма Гроба Господня стоит небольшая часовня, сделанная из розового мрамора. Здесь сама гробница, она небольшая, два метра в длину и полтора в ширину. Мраморное надгробие в стене, постоянно горят свечи. Сильно наклонившись, почти в половину своего роста, Автандил Ломсадзе вошел через низкий узкий проход в часовню. Он коснулся рукой камня, поклонился, совершив крестное знамение, взял свечу, зажег ее от другой свечи и поставил в небольшое углубление в стене. Он посмотрел вверх… Казалось, сквозь толщу камня своим пронзительным острым взглядом он видел небо и говорил с Создателем. Что чувствовал этот просветленный человек, находясь в святая святых христианского мира? О чем думал? О будущем человечества? О помощи, которую мог бы оказать народам, попроси они его об этом?..

Автандил Ломсадзе пробыл в Израиле почти четыре месяца. Накануне своего отъезда в Россию, вечером, он стоял на балюстраде Маале Адумима, обращенной в сторону ярко освещенного Иерусалима. Необъятное небо над пустыней было черно и усыпано мерцающими звездами. Взгляд его был задумчив. Мысленно он находился сейчас не здесь, а в городе Хайфе, на горе Хайора. Он видел храм с огромным куполом — Храм, объединяющий все религии, олицетворяющий собой мир и благоденствие всего человечества. Вспомнив свою многонациональную родину, раздираемую национальными и политическими противоречиями, Автандил Ломсадзе подумал: «Хорошо бы построить Храм в России — Храм всех религий. Когда люди осознают, что все религии изначально несут вечные истины, и познают Бога, мир изменится: в нем не будет места злу и насилию. И на всей земле будет царить вечный свет!»

Эпилог

***

Эпилог

Высочайший Учитель нашего столетия, Раджа-йог, почитаемый за Бога на Земле, ушел из земной жизни третьего октября 1999 года в возрасте ста пятидесяти пяти лет. Он мог бы очень долго продлевать себе жизнь, которую начал еще в середине прошлого столетия, но йоги такого уровня, почувствовав призыв Бога, добровольно и сознательно уходят к Создателю. Выражая волю Бога, Высокий Учитель в течение всей своей жизни нес мощную энергию добра людям, населяющим нашу планету. Равновесие добра и зла не должно нарушаться. Учитель оставил после себя ученика — Автандила Ломсадзе. Перед тем, как уйти из этого мира, он явился своему ученику и дал наставления. Какие — остается тайной. Известно лишь, что учитель предложил ему занять его место в Индии, в его уединенном жилище. Учитель сделал все, что было предназначено ему судьбой, теперь ученик, сам став Высоким Учителем, продолжает его миссию.

Рождение великого человека, как вспышка звезды. Природу появления таких людей миру недоступно понять. Вопрос только в том, сможем ли мы оценить вовремя их появление как дар нам и сумеем ли мы воспользоваться этим во благо живущих ныне и потомков. Неся мудрость и идеальную философию жизни, они могут помочь нам вырастить здоровое поколение людей, которое будет сохранять жизнь на земле, строить идеальное общество, полное гармонии, в котором невозможно проявление жестокости и насилия по отношению к людям и ко всему живому.

Пасмурный осенний петербургский день с низко висящими тучами. Спешащие по делам люди. Автандил Ломсадзе идет по одной из улиц Петербурга и «растворяется» в толпе… Он здесь, среди нас, человек, который МОЖЕТ ВСЕ, но мы его не видим…

***

В мире есть праздник, он не внесен ни в один календарь и о его существовании знают немногие. Говорят, это день, вернее, часы, когда Будда нисходит на землю, чтобы посетить свою паству и проверить, соблюдаются ли законы Божий. Когда наступает это время, знают лишь избранные, только постигшие Истину Раджа-йоги. Эти священные часы бывают в единое время по всем временным поясам и их чувствуют Раджа-йоги, на каком бы континенте они ни находились. Это может быть раз в году, а может и раз в десять лет. К великому празднику постигшие Истину Раджа-йоги готовятся и ждут его: совершают омовение, рисуют на голове опознавательные точки (от одной до девяти), в зависимости оттого, сколько они постигли истин. Количество точек указывает на их высокое положение среди йогов. В этот святой праздник они остаются в халате, не надевая повседневную одежду, потому что атрибуты мирской жизни для встречи с Богом не нужны.

Автандил Ломсадзе — один из трех Раджа-йогов, постигших все девять истин на земле. В святой праздник посещения Будды он обозначил девять точек на голове, каждую на определенном, конкретном месте. Если бы рука дрогнула и одну из точек он поставил не совсем верно, то она сама переместилась бы на нужное, свое место.

Духовная жизнь Раджа-йога остается тайной, он ничего не рассказывает о ней потому, что обычный человек не поймет. Мирская жизнь Автандила Ломсадзе не составляет секрета для окружающих его людей. Он доброжелателен, прост в общении. Никогда не позволяет себе пользоваться данной ему силой (энергией) против человека, даже если тот заслуживает наказание за свои негативные поступки по отношению к окружающим. В этом и есть его необыкновенная мудрость. Автандил Ломсадзе православного вероисповедания, но каждая религия для него истинна, почитаема, несет откровение любви к Богу. Его Учитель — Святой. Он индус. От этого не меняется суть полученного Автандилом Ломсадзе духовного прозрения.

В честь Светлого праздника, о котором говорилось выше, Автандил Ломсадзе поведал кое-что о своей жизни Раджа-йога, в частности, о том, что в Индии у него есть два ученика, познавших семь истин. Он сам нашел их и выбрал в ученики, почувствовав, что у них есть способности и они достойны. Это Учителя крупнейших продвинутых школ йоги. Просветленный Раджа-йог Автандил Ломсадзе явил им свой образ на расстоянии, разрешив увидеть себя. Все это время, живя в России, постоянно находясь в гуще людей и событий, он контролирует духовный рост и способности своих учеников, обучая их уже два года за тысячи километров от далекой Индии.

Повествование об Автандиле Алексеевиче Ломсадзе закончено, но далеко не все сказано о нем и его способностях. Интересно встретиться с этим человеком и спросить его самого о знаменательных моментах его жизни, ведь не все вошло в канву повествования. Возможно, читателю будет любопытно узнать, как Ломсадзе ответит на те или иные вопросы, каково его мнение о том или ином явлении, а может быть, хотелось бы уточнить наиболее интересные или не совсем понятные моменты в жизни Автандила Алексеевича (вопросы задает автор).

— Автандил Алексеевич, как Вы успеваете наряду с обычными делами обучать учеников, ведь на это требуется время?

— Не так много, как Вам кажется. Моим ученикам достаточно намека, чтобы они поняли все, о чем я хочу им сказать.

— Автандил Алексеевич, как Вы общаетесь со своими учениками мысленно?

— Да, мысленно.

— А Вы можете их увидеть? Узнать, чем они занимаются?

— В любой момент.

— И они могут Вас увидеть?

— Если я захочу.

— А у Вас есть ученики в нашей стране? Лицо Автандила Ломсадзе выразило огорчение:

— Нет, здесь люди не так воспитаны, к сожалению.

— Автандил Алексеевич, вероятно, командировка в Индию для Вас явилась полной неожиданностью. Как Вы в тот период расценивали эту новость?

— Раз Васильев решил, что мне надо ехать, значит надо было ехать. Я воспринял это как свою обязанность, в этом вопросе он был компетентен.

— Когда Вы были в школе йогов, кто конкретно решил, что эта школа не для Вас? Наставник? Значит ли это, что наставник уже обладал какими-то способностями? Кто определил, что Вы предназначены для более продвинутой школы?

— Во всех школах есть настоятели, которые решают в своих школах все. И вот он и решил, что я не для этой школы. Несмотря на то, что там были йоги, которые больше разбираются именно в философии йоги, способностями я им не подошел, видно, мне нужен был другой учитель. Моего Учителя не они пригласили, Нина Николаевна!

— А кто пригласил?

— Он пришел сам. Ко мне пригласили другого настоятеля школы, с кем я беседовал. Мой Учитель пришел сам, его никто не может побеспокоить, пригласить куда-нибудь. У него это все по своему желанию.

— Значит, он почувствовал Ваш приезд, находясь на другом конце Индии?

— Да, ОН почувствовал, пришел сам и взял меня с собой.

— А наставник школы был все-таки высокого уровня, чтобы почувствовать Ваши способности?

— Обязательно! Там в любых школах наставники не простые йоги, там йоги, которые продвинуты вперед.

— В школе учениками были европейцы или индусы? Кто занимался в этой школе?

— В той школе, где я был, были европейцы, много европейцев, но из Советского Союза там никого не было. В школах, куда мы ходили потом с Учителем, их было немного, индусов было гораздо больше. Обучение там бесплатное, но потом, кто сколько может в будущем обязан что-то перечислить, и, если у меня, Бог даст, будет такая возможность, я тоже обязательно в эту школу перечислю какую-то сумму. Это долг каждого ученика.

— Двадцать дней Вы ожидали. Что Вы в это время делали?

— Двадцать дней я там жил, смотрел, как идет учеба, просто был наблюдателем в школе, потом жил у Учителя около одиннадцати месяцев. И всему я обучился с его помощью. Что Вас еще интересует, Нина Николаевна?

— А как же Вы общались, Автандил Алексеевич?

— Мы общались мысленно, все время мысленно.

— А в той школе как Вы общались? С переводчиком?

— В той школе, куда я приехал, были йоги, которые говорили по-русски, с ними я и общался. С Учителем мы сразу общались мысленно, потому что Учитель не только со мной, но и со всеми может общаться мысленно.

— До этого мысленно Вы ни с кем не могли общаться?

— Мысли воспринимал…

— Целиком или частично?

— На это я не обращал внимания, но когда в лаборатории проводились опыты, я сильно уставал. Вот как раз в Индии я научился тому, что восстанавливаю энергию очень легко, устаю меньше. Сейчас каждое утро я отключаю свой мозг, чтобы не воспринимать мысли, посторонние мысли. Я воспринимаю только те мысли, чьи хочу, кого слушаю, собеседника. Если мне нужно узнать чужие мысли, могу подключиться, собеседник даже не заметит, я и его мысли, и чужие могу воспринять и опять отключить свой мозг. Я отключаю чужие мысли, потому что эти мысли для меня как лишний шум.

— А вот интересно, когда Вы начали первые дни своего существования вместе с Учителем, что-то Вам было непонятно? Может быть, Вам было скучно? Чего-то большего там ожидали?

— Нина Николаевна, я там ничего не ожидал. Поехал просто так, как человек, который едет туда, куда не знает, когда не знает, что он там увидит. Все воспринимал спокойно, потому что я не знал, чему я должен обучиться, поэтому я воспринимал все, что мне давали.

— Вот первый день Вашего обучения, предположим. Как он выглядел, один день, проведенный с Вашим Учителем?

— Утром я проснулся, Нина Николаевна. В школе я обучился дыхательным упражнениям и…

— А, вот я хочу вернуться к этому, Автандил Алексеевич. Вы в школе что-то все-таки изучали?

— Да, да! Дыхательные упражнения — это обязательно нужно для всех.

— Что-то новое в дыхательных упражнениях, данных уже Высоким Учителем, Вы узнали?

— Да, узнал! Узнал, и сейчас, в данное время, все мои упражнения, лечебные и телепатические сеансы — все это связано с дыханием и мозгом. Это одновременно.

— Я хочу вернуться к тому первому дню. Где вы жили? Как выглядели апартаменты Ваши и Вашего Учителя? Когда Вы могли к нему приходить?

— Вообще, это надо, Нина Николаевна?

— Хотелось бы! Это же интересно!

— Мы жили далеко от деревни, на опушке леса. С одной стороны была деревня, с другой лес.

— А далеко от дома находилась эта ближайшая деревня! Наверное, километрах в двух-трех?

— Какие два-три, километров двадцать!

— Как выглядел дом Учителя?

— Сказать, что у Учителя был дом… скорее, строение деревянное, одноэтажное, продолговатое, в середине была дверь. Когда входили, прихожая была, маленькая комната метров пятнадцать, и две двери: слева и справа. В одной комнате жил Учитель, в другой я. Он ко мне не входил, и я к нему не входил. Оказывается, это так и надо, как потом я выяснил. Учитель мог ко мне входить, но не входил, а я к нему входить не мог, потому что по философии йоги, если Учитель сам тебя не позовет, не надо его тревожить.

— Но Вы интуитивно это чувствовали?

— Я все интуитивно чувствовал, я просто был внимателен. Внимательность была у меня с детства, поэтому я делал все так, как он делал. Я старался подражать ему, но кроме того, если я что-то не сделал бы, то, конечно, он подсказал бы, но многое я делал правильно.

— А Вас кто-то обслуживал? Вы там, наверное, вынуждены были какие-то хозяйственные работы делать: воду принести, что-то постирать.

— Это все сами, Нина Николаевна, это все сами.

— Учитель сам себя обслуживал или просил ученика, т. е. Вас?

— Нет, нет, он сам себя обслуживал. Но если бы он дал мне постирать, конечно, я бы постирал. Но он мне не давал, и, наверное, не нужно было. Да и что там стирать?

— А внешне Ваш Учитель какого роста, как выглядел?

— Он ниже меня, примерно 175 см, в то время чуть плотнее, чем я тогда был. На голове у него волос совсем нет. Борода такая же, я в честь него отпустил бороду, но у него она была вся седая. Ходил ровно, очень легко, не уставал.

— Внешность его не сверхъестественная?

— Внешность очень симпатичная. Так что… как сказать… я в то время не обращал внимания. Но если бы было что-то некрасивое, привлекло бы мое внимание.

— То есть он обаятельный внешне?

— Да, внешне он симпатичный человек. И взгляд у него приятный. Сразу вызывает к себе расположение.

— Вы все время общались мысленно. Вам всегда все понятно было?

— Да, все понятно. Очень просто и легко было. И никаких лишних шумов.

— Вы так ни одного слова и не произнесли?

— Может быть, у меня какие-то восклицательные звуки и были, а так чтобы разговаривать с ним, я не разговаривал. Да я и не знал индийского языка. Ходили мы с ним очень много, куда он считал нужным. И в лес ходили, и в деревню. Он часто водил меня в гости: то в школы, то к деревенским жителям. Он показывал мне то, что считал нужным, что я должен был знать. Он мне или объяснял, или практически показывал.

— Как к Вам относились местные жители? Вы же так разительно отличались от них и ростом, и цветом кожи!

— Относились с уважением, потому что я был с Учителем.

— Скажите, Автандил Алексеевич, в Индии много продвинутых Учителей, среди них есть и Высокие Учителя. Выше Вашего Учителя был кто-нибудь?

— Нет, выше моего Учителя в Индии в то время никого не было. Это не мое мнение — это мнение йогов.

— У Вашего Учителя есть имя? Как к нему обращались?

— Конечно, у него есть имя, но обращаться по имени там не принято. Там принято так: если Учитель на тебя не смотрит, то значит и говорить тебе не полагается. А если смотрит, значит, разрешает обращаться: излагай, что желаешь сказать.

— В книге я написала о том, как Вам продемонстрировали левитацию. Как Вы отреагировали на поднявшегося в воздух человека?

— Ну, как? Смотрел…

— Вы удивились, наверное?

— Почему, Нина Николаевна?

— Как почему? Ведь попирались все законы гравитации!

— Я там такие вещи видел, Нина Николаевна, что это для меня не было чудом.

— А что Вы там еще видели?

— Ну… Учитель учил меня видеть многое…

— Вы, наверное, говорить не можете, да?

— Нет, почему же? Вот Вы в книге написали про то, как почти мертвого человека принесли Учителю, а он его вылечил. Я ведь и этому не удивился тогда. Это уже потом, уехав из Индии и вспомнив об этом случае, удивлялся, как быстро наступило выздоровление под воздействием Учителя. Так и с левитацией. Я не воспринимал это как чудо. Что я могу сказать? Мне понравилось. Видел, что не фокус. Если бы фокус был, я поинтересовался бы, как сделать. А так как не фокус, то я просто посмотрел и констатировал факт: так можно сделать и все.

— Индус, демонстрировавший левитацию, был раджа-йог?

— Нина Николаевна, это, я думаю, неважно…

— А Учитель мог летать?

— Мой Учитель МОГ ВСЕ!

— А Вы можете?

— А надо?

— Это другой вопрос. Так Вы умеете летать?

— Надо подумать.

— Занимаясь философией йоги, многие ли становятся раджа-йогами?

— Нет, не многие, но занимаясь йогой, ученик по мере развития своих способностей переходит из менее трудной школы в более трудную, продвинутую. Бывает, что так и живет в одной школе. Но в этом нет ничего плохого. Человек живет нормальной жизнью, здоров. Что еще надо?

— Значит, далеко не каждому открывается Истина?

— Это по желанию Бога. На земле раджа-йогов человек двадцать-тридцать, не больше.

— Может быть, это зависит от способностей человека?

— Наверное, да.

— Есть ли человек, равный Вам по телепатическим способностям?

— Мы не соревновались. Как я могу сказать? В Индии других телепатов, кроме Учителя, конечно, я не видел. Что Вас еще интересует, Нина Николаевна?

— Я понимаю, что число моих вопросов ограничено. Не все Вы, конечно, можете говоритъ. Поэтому я исхожу из этого.

— Почему не все? Я все могу. У меня секретов нет. Спрашивайте, что Вас интересует.

— Я не буду спрашивать о каких-то сокровенных тайнах. Они недоступны простому человеку. Скажите, Ваше мировоззрение, восприятие жизни изменилось?

— И восприятие жизни, и любовь к ближнему, и любовь ко всем людям — все изменилось.

— Учитель Вам подарил это чувство любви, или Вы генетически от природы были таким?

— Ну, любовь, может быть, была; но не такая. Это было развито после общения с ним, потому, что он воспитал иное восприятие. Дал почувствовать, что без любви к людям жить нельзя, это обязательно в жизни. Если не будет любви, то ничего не будет. Но чтобы была любовь, обязательно надо освободиться от эгоизма. Ни в коем случае человек не должен иметь зависть. Завидует — значит сам себя убивает. Зависть — это очень плохая болезнь. Ее ни у кого не должно быть, Правда, у меня и с детства зависти не было. Но сейчас я в этом еще раз убедился, что этого, вообще, не должно быть. Эгоизм у меня был в какой-то мере, но сейчас я этого не чувствую.

— То есть Вы считаете, что Вы в миру уже избавились от этого чувства?

— Да, избавился от эгоизма. Он никому не нужен, так же как и гордость. В жизни гордость — лишнее чувство. Часто у нас говорят: человеческая гордость, мужская гордость. Гордость — это все глупость. Гордости в человеке не должно быть, только тогда он сможет объективно рассуждать.

— Автандил Алексеевич, Вы рассказывали, как к Учителю принесли почти мертвого человека и Ваш Учитель его вылечил. Это был, наверное, не единственный случай, когда приводили к Учителю на лечение?

— Дело в том, что к Учителю не часто приводили. Сначала спрашивали, можно привести или нет. Принимал он не всех.

— Не всех почему? Не потому же, что он не мог вылечить, а исходя из чего-то другого, из его соображений?

— Конечно, Нина Николаевна! Но это было известно только ему одному. Животные к нему часто приходили, и их он лечил, но тоже не всех, некоторых отправлял обратно. Однажды утром я вышел из дома, спокойно прошел метров пятнадцать-двадцать. Вижу, идет тигр, можно сказать, прямо на меня. Я не успел еще даже испугаться. Он почему-то изменил направление. Я посмотрел по прямой, куда он шел. Оказывается, мой учитель почувствовал его и вышел, и тигр пошел к нему. Учитель несколько раз погладил его. Тигр зарычал и бодро, легко убежал в лес.

— Значит, животные знали, куда им надо идти?

— Они чувствовали Учителя. Когда я первый раз видел, приходили к нему домой. Я думал, что, наверное, животные знают, где он живет. Но вот были случаи, когда мы были не дома, и животные подходили именно к Учителю, хотя рядом были и другие люди. Там, где присутствовал Учитель, люди, видевшие зверя, воспринимали это свободно, легко, не было ни страха, ни ужаса.

— Потому что Учитель подавлял страх?

— Видимо так. Это все от него было.

— А была полная гарантия, что зверь не набросится на человека?

— Звери шли спокойно, шли медленно, и видно было, что они шли именно к Учителю, а не для того чтобы на кого-нибудь напасть.

— Учитель на расстоянии уже чувствовал приближение животного?

— Конечно, это само собой. Он чувствовал это, поэтому даже если зверь был бы в ярости, но в ярости к нему зверь не подошел бы… но даже если и был бы в ярости, Учитель мог бы на расстоянии его успокоить. Но вот где бы Учитель ни был, там везде становилось спокойно, все успокаивались: и животные, и природа. Даже вот случаи были: заходишь, например, в лес, там всегда деревья шелестят, шумы всегда какие-то присутствуют; когда же Учитель заходил в лес, становилось сразу спокойно, тихо. Я это там не чувствовал, все было само собой и так природно, что я думал, что так и надо — это потом, когда я стал это вспоминать…

— И у Вас был, наверное, душевный комфорт?

— Не только у меня, а у всех, кто находился рядом с Учителем.

— У Вас постоянно было приятное состояние?

— Когда я жил у него, я всегда хорошо и спокойно себя чувствовал. Но хочу повторить, что все себя прекрасно чувствовали рядом с ним.

— Командировка у Вас была на целый год. Скажите, Автандил Алексеевич, почему Вы уехали раньше? Неужели Вам не хотелось использовать до конца весь этот срок? Ведь оставшиеся один-два месяца — это все-таки большой срок. Неужели Вы так затосковали, так захотелось вернуться на родину, что даже могли оставить Учителя?

— Нина Николаевна, мне было там очень хорошо! Но у меня вдруг появилось желание уехать домой. Я сказал об этом Учителю. Он ответил, что если мне было бы плохо и я соскучился по Родине, ему было бы ясно, что мне плохо и дома лучше, но он сказал, что мне здесь хорошо, и, если я все равно захотел домой, значит Родина меня зовет, зовет мой дом, и надо мне уехать, ничего плохого в этом нет. Просто у меня появилось желание поехать домой. Я сам не знаю, почему, как, зачем.

Просто это желание появилось. Я сказал это Учителю, он отнесся к этому нормально и даже, мне показалось, положительно. Я бы мог остаться. Бывает же в командировке хочется домой, но человек ждет положенный срок. Но Учитель сказал «поезжай», и поэтому я спокойно собрался и уехал домой.

— К тому времени он уже научил Вас лечить? И, вообще, когда он стал Вас учить лечить? С самого начала? Это, вероятно, длительный процесс?

— Ну, как сказать? Когда я у него уже жил месяца три-четыре, я понял, что он начал учить. Сначала я смотрел, как он лечит, но если он не звал меня, я не подходил. Потом, еще через три месяца он уже стал часто звать меня. Что бы он ни делал, я всегда присутствовал.

— Эти движения, которые он делал, он делал одни и те же или разные?

— Есть классические пассы лечения, которые обязательно надо соблюдать. Неважно знать, почему и зачем, но эти пассы обязательно надо соблюдать, при этом не только движения, но и дыхание имеет значение, и как должен стоять больной, как сидеть или лежать. Очень много мелочей, но их надо обязательно знать целителю.

— Мне кажется, что и сам человек должен быть избранным для этого, а не просто научиться. Учитель может передать, но ведь тот человек, который лечит, должен быть избранным человеком. Человеком, избранным Богом.

— Нина Николаевна, во-первых, такой Учитель, как мой, и, вообще, учителя этому, конечно, не всех учат. Передают тем, кому надо передавать. У моего Учителя в течение всей жизни было всего четыре ученика, и один из них я. Но лечению он научил только меня, других он не учил, видно, у меня были способности. О себе мне трудно говорить.

— Когда говорят об учителях Индии, о Высоких Учителях, то многие уже читали и знают, что они способны материализовать предметы из атомов. Ваш Учитель мог это делать?

— Что Вы имеете в виду?

— Материализовать предметы, предположим, яблоко. Оно материализуется из атомов. Такое он мог сделать?

— Мой Учитель мог ВСЕ!

— То есть я задаю лишние вопросы в таком случае?

— Да, конечно. Он ВСЕ мог сделать. Я хочу сказать, что ко всем учителям в Индии относятся с большой любовью.

— К Вашему Учителю не было паломничества европейцев? Они знали о нем?

— Нина Николаевна, к нему может быть и было бы, если он хотел бы, но он этого не хотел, и поэтому этого не было…

— То есть, он ставил такую преграду…

— Нет, не преграду, просто у него не было желания, потому что он не видел того, кого хотел. У него своя миссия, он занимался своими делами. Он ведь не просто там жил, он оттуда очень много энергии передавал кому надо. Давать энергию в эфир — это цель каждого йога, но он намного больше давал энергии, чем каждый йог. Каждое утро в своих упражнениях мы выпускаем в эфир энергию, которая должна помочь людям. И часто бывает, что кто-то думает, что он, проводя лечебные сеансы, тем более коллективные, дает свою энергию людям. На самом деле этому целителю помогает энергия йогов, которые выпускают ее в помощь нуждающимся.

— Ваш Учитель знал, с кем Вы общались? И могла ли приходить помощь от Учителя к тем людям, с которыми Вы общались? Или она конкретно идет только от Вас?

— Мой Учитель все мог. Я ведь говорю: «ОН МОГ ВСЕ».

— И все знал?

— Если он хотел, знал все. Но говорил, может быть, не все…

— Понятно! Но именно Вы его должны интересовать, поскольку Вы его ученик. Он мог вникать в ваши мысли…

— Обязательно, Нина Николаевна! В любое время, когда ему было нужно, он сразу подключался. Проверял не только мое состояние, мое самочувствие, но и мое поведение, поэтому каждый йог старается вести себя так, чтоб не подвести Учителя. И если йог живет, как надо, он не только не подводит Учителя, но и никого никогда не подведет.

О религии и экстрасенсах

— У Вас с Учителем были разговоры на религиозные темы? Какое отношение йогов к нашей вере?

— Можно сказать одно: когда человек сам почувствует просветление и познает Истину, он станет верующим, верующим в Бога. Для верующих, достигших Истины, — Бог един. Нет разной веры, есть БОГ. Любая вера хорошая, любая вера ведет к Богу.

— Вы отвергаете церковный догматизм? Обряды?

— Я церковный догматизм не отвергаю. Церковь это и есть воспитание людей, есть обряды, которые не обязательны, есть обряды, которые нужны, но каждый учитель по-своему воспитывает.

— А вот такие обряды, как крещение и причастие, нужны?

— Надо и креститься, и причащаться. Простым людям это обязательно надо. Человек, который начал учиться в школе, не знает, что дважды два — четыре, ему надо объяснять, а человек, который уже знает таблицу умножения, знает математические формулы, — ему уже не надо это повторять, он уже знает.

— Ну, это Вы сказали схематично, а речь идет о таинстве, ведь храм — это обиталище духа Божьего.

— Человек, который постиг истину, в прямом контакте с Богом! Он знает то, что ему нужно знать. Ему некоторые обряды не обязательно соблюдать, он уже стал таким, каким он должен был стать после соблюдения этих обрядов. Но отрицать значение обрядов для простого человека нельзя, и соблюдать их надо обязательно.

— Если бы Вы не встретились с Учителем, Вы бы Истину познали? Или Вы познали Истину только благодаря ему?

— Это никому неизвестно, кроме Бога. Не могу об этом ничего сказать.

— Автандил Алексеевич, сейчас пришло много эзотерических учений к европейцам, называют очень много имен учителей. Имя Вашего Учителя где-нибудь упоминается?

— Имя моего Учителя я скажу тогда, когда это будет можно.

— Европейцам, значит, ни к чему знать его имя?

— А для чего?

— Правильно. Согласна. Автандил Алексеевич, а после отъезда из Индии Вы общались с Учителем, ведь, как я понимаю, ОН мог материализоваться прямо у Вас в комнате? Если не хотите отвечать, не отвечайте.

— Это такие сложные вопросы, Нина Николаевна, ответы на которые ничего людям не дадут. Зачем Учителю материализовываться, когда несмотря на расстояние, разговаривать с ним я мог так же, как с Вами сейчас, только мысленно.

— А увидеть Вы его могли?

— Мог это сделать. Для этого не обязательно, чтобы он здесь находился или я туда поехал. А материализация или дематериализация — какая разница? Как хотите, так и называйте. Это мелочи. Не обязательно об этом людям знать, потому что наши люди начитались слишком много…

— Автандил Алексеевич, Вы призываете к простоте существования, и, самое главное, чтобы человек себя усовершенствовал в своей жизни максимально, и любил людей. Я правильно понимаю?

— Это обязательно! Любовь! В остальном человек должен знать то, что ему нужно в этой жизни. Лишние знания по причине любопытства засоряют его мозг, в результате он не познает то, что ему нужно.

— Скажите, Автандил Алексеевич, почему церковь отвергает учение йогов? Есть ли под этим какая-нибудь почва?

— Нина Николаевна, ни одна церковь не отрицает учение йогов.

— Но она его не признает…

— Это не так. Везде есть люди, которые не разбираются в жизни и высказывают свое никому не нужное мнение. А служители церкви, если они объективно мыслят, отрицать не могут. Ни одна вера не отрицает другую.

— Но ведь церковь выступает против экстрасенсов!

— То, что сегодня церковь выступает против экстрасенсов, я согласен, потому что она против тех экстрасенсов, которые ненормальные, которые толкают людей к грех, они морочат людям голову, дают неправильную информацию. Сейчас такие передачи по телевизору передают, что с ума сойти можно. Вот, например, передавали, что кто-то открывает школу колдунов. Против этого не только церковь должна выступать, но и все человечество. Что значит школа колдунов? Что должны колдуны делать? Колдовать людей? Кому это надо? Никому не нужно!

— А школа экстрасенсов?

— Школы экстрасенсов у нас не может быть, потому что нет у нас людей, которые могут обучать. Даже нет экстрасенсов, которые сами нормально все это знают. Знание идет через знающих. А если нет знания, чему можно обучить? Это просто обыкновенные курсы, руководители которых хотят делать деньги. Я никого не обвиняю. Это не мое дело, их осуждать. Каждый человек старается жить. Чтобы жить, каждый выбирает свой путь. Они выбрали свой путь — делают деньги. Сейчас у нас все делают деньги. Как я могу сказать простому, необразованному человеку: «Почему ты делаешь деньги?» — когда деньги делает образованный человек, который по должности своей не должен этим заниматься? Каждый думает о себе. О себе думать не надо. Каждый нормальный человек думает о ближнем, об окружающих. Если мы все будем думать о других, приносить благо, то суеверия не будет. И церковь за истину, а истина не может быть против человечества.

— Экстрасенсы могут принести вред человеку?

— В заблуждение они могут ввести человека, никакого вреда они принести не могут, не способны.

— Но если он какой-то энергией обладает, он ведь может дискомфорт принести, не зная пассов, не видя общего состояния организма…

— Нина Николаевна, каждый человек обладает определенной энергией. Чтобы принести благо или дискомфорт, нужно умение. Конечно, дискомфорт создать проще, чем благо, но наши люди сейчас такой дискомфорт испытывают в жизни, что будет хаос чуть больше или чуть меньше, не имеет значения. Но те люди, которые знают, как это делать, мы стараемся как можно больше делать людям хорошо. Но все сразу хорошо все равно не будет. Хорошо будет тем, кто правильно поймет подсказанное и будет служить Богу и народу.

— Но некоторые люди говорят, что им экстрасенсы помогли. Значит, они оправдывают ожидания больных людей?

— Как правило, нет. Но даже когда оправдывают, они не лечат заболевания.

— Как это?

— Представьте, приходит больной человек, он своей болезнью. Экстрасенс бегает вокруг него и говорит, что у него оттуда виден такой цвет, оттуда другой… В конце подводит итог: «Если я с вас все это не сниму, вы через неделю умрете.» Этот запуганный человек дрожит, потеет, давление поднимается, здоровье ухудшается, ведь он представляет, что через неделю его будут хоронить. «Я все сниму, — дает ему надежду экстрасенс, — заплатите столько-то». А человек, чтобы из гроба подняться готов на все, готов продать все имущество, ведь он уже думает, что ситуация для него трагическая. Отдает он деньги, проходит курс лечения, приходит в себя после разговора и лечения и думает: «Хорошо, что пришел к экстрасенсу, он спас меня, а то я уже умирал.» А сам забывает, что не умирал. Собственное возбуждение помогает ему на некоторое время, поэтому он и чувствует себя относительно хорошо, но проходит месяц — опять болезнь возвращается, от болезни-то его никто не лечил. Есть такие люди, которые вытягивают деньги. Я их не обвиняю, потому что если члены правительства могут брать незаконно деньги, почему простой человек этого не может? Правильно? А если бы в нашей стране был порядок — такого бы не было. Поэтому я никого не обвиняю и не осуждаю. Это не мое дело. А народ верит, что экстрасенс вылечит. Утопающий за соломинку хватается. Больной рекламу прочитает, приходит и надеется. Мое мнение, нельзя так с людьми поступать.

— Говорят, что кто лечится у экстрасенсов, тот жизнь свою сокращает. Правда ли это?

— Экстрасенс дает энергию, а не отбирает. Но если экстрасенс не умеет освобождаться от болезней, которыми болеют его пациенты, то он передает их по чуть-чуть от одного к другому до тех пор, пока сам не освободится. А зачем больному еще одна болезнь? Если Вы имеете в виду этот факт, то возможно таким способом и сокращается жизнь пациента, приобретая дополнительные болезни.

— Как Вы думаете, почему экстрасенсов становится все больше и больше, а число больных не уменьшается?

— Мне кажется, я уже ответил. Могу повторить другими словами: знать как лечить еще не значит уметь лечить. Пригласили меня на конференцию экстрасенсов и попросили выступить. Я сказал: «Если я выступлю, вы меня больше никогда не пригласите». Надо сказать, что на конференции присутствовали экстрасенсы, которые сами учили других (не бесплатно), как лечить. Они удивились и не поверили. Я выступил и сказал, что если есть люди, способные лечить, то их надо учить бесплатно и за аренду помещения тоже брать денег не нужно. В перерыве большинство присутствовавших тут же подошли ко мне с просьбой научить их лечить.

— Позвольте, Автандил Алексеевич, Вы же сказали, что на конференции присутствовали экстрасенсы, которые сами учили других лечить людей!

— В том-то и дело! Но все они хотели, чтобы я их учил лечить.

— Бесплатно?

— Конечно, я же в своем выступлении сказал, что учить надо бесплатно.

— И как Вы отреагировали на это?

— Сказал им: «Извините, но вас около двухсот человек, я не могу вас всех учить, да и времени у меня нет». Кроме того, далеко не каждого можно научить лечить. Хорошо, если из двухсот два оказались способными, а то и двух было бы не найти.

— А какими качествами должен обладать человек, которого можно научить?

— Во-первых он должен быть здоровым, обязательно бескорыстным, любить людей. Он не должен ни в коем случае курить. Никотин — это яд.

— И, наверное, обладать большой энергией?

— Этого мало, надо быть способным передавать ее людям.

— А ведь есть люди-вампиры, которые не дают, а забирают энергию у окружающих людей. Таких, вероятно, вообще научить отдавать энергию нельзя

— Людей-вампиров не бывает. Люди, сами не сознавая, могут забирать энергию и давать ее, но этим процессом они управлять не умеют.

— Но… человеку, у которого забирают энергию, от этого не легче!

— Я Вас сейчас научу, как сделать, чтобы было легче. Это просто: попросите человека, с которым вы себя чувствуете не очень хорошо, больше молчать, а человека, с которым вам хорошо, — больше говорить. Сам я стараюсь с людьми больше говорить, потому что знаю: когда я говорю, от меня больше энергии идет, и я заряжаю людей положительной энергией.

— А разве есть отрицательная?

— Конечно. Есть люди, у которых очень много отрицательной энергии. Это, как правило, люди завистливые или люди, о других думающие плохо, любящие только себя, большого о себе мнения. Это создает в них настолько мощный отрицательный заряд энергии, что даже когда они говорят о чем-то хорошем, все равно собеседник чувствует себя не лучшим образом.

— А что Вы скажите о наших школах йоги, в которых занимаются дыхательными упражнениями?

— Школу йоги у нас, Нина Николаевна, открыть нельзя. В философии йоги написано: «В йоге нельзя без Учителя, причем, не каждый йог может быть Учителем». А у нас йоги-самоучки, сами без учителя. Какие они школы могут открыть? Это його-подобные школы, не более.

О телепатии

— Автандил Алексеевич, когда Вы проводите сеанс больному, у Вас обостряется восприятие мысли посторонних людей?

— Когда я провожу сеансы, у меня восприятие мысли отключено, только если я хочу узнать мысли больного, то тогда… но я не хочу…

— А если Вы все-таки захотите узнать?

— Этим я занимаюсь в процессе телепатических сеансов. Вначале мною воспринимаются мысли всех людей на земле, но я то освобождаюсь от них и подключаюсь только к тому человеку, к кому мне надо, и это труднее всего: подключиться именно к тому, чьи мысли хочешь прочесть.

— Это, видимо, в виде хаоса?

— Конечно, в виде хаоса и большой неразберихи. А потом надо подключиться к тому, чьи мысли хотел бы узнать.

— То есть Вы в любую минуту можете подключиться к мыслительному процессу человека?

— В любое время.

— И мысль, если она неясная, она все равно ясна для Вас? Если она размытая, неоформленная, она тоже ясна?

— Что значит размытая? Есть мысль, которую человек, допустим, забыл. Я могу восстановить в памяти даже эту мысль и воспринять ее.

— Понятно, то есть Вы можете воспринять мысль, даже когда сам человек ее забыл?

— Да, да, можно.

— Или же он минуту, две тому назад думал о чем-то…

— Даже которую он забыл, и ту можно, а ту, что он думал ранее, это очень легко.

— Тот мыслительный процесс, который был у человека десять минут назад, в то время, когда Вы не были подключены, Вы можете восстановить?

— Да, можно, можно. Можно вмешаться в мозговой аппарат и узнать все мысли: и прошедшие, и настоящие. Ясно? И даже будущие, если у человека эти мысли есть. Понятно?

— Понятно! А в процесс сновидений Вы можете вмешаться?

— В каком смысле?

— Ну, предположим, сюжет сновидения запланировать человеку.

— Чтоб я внушил, что ему видеть во сне? Можно, Нина Николаевна, но я Вам говорил, что философия йогов запрещает любое вмешательство!

— Ну, теоретически! Я просто в плане Ваших возможностей!

— Теоретически возможно. Теоретически возможно не только внушить ему сон, но даже узнать, что он во сне видит в это время.

— Даже так?

— Да.

Об аскетизме

— Автандил Алексеевич, Вы верующий человек, всегда соблюдаете пост. Скажите, зачем человек постится? Разве это обязательно?

— Что значит «обязательно»? Обязать человека никто не может, это желание самого человека.

— Но есть же определенные сроки, в которые человеку предписывается не кушать мяса и всей животной пищи… Считается, что человек после этого очищается, становится духовно ближе к Богу…

— Да, есть определенные сроки, и они мудро продуманы. Если человек соблюдает пост, то его организм очищается от шлаков, которые накапливаются. После поста он лучше себя чувствует, а когда человек лучше себя чувствует, у него появляется хорошее настроение и повышается работоспособность. И заметьте: великий пост заканчивается Пасхой — весной, когда начинаются полевые работы.

— Автандил Алексеевич, когда Вы, соблюдая более длительный срок поста, не кушали сорок дней, тяжело было? Кушать-то, наверное, хотелось…

— Первую неделю трудно, а потом организм привыкает и не требует еды.

— Но ведь если не кушать, то сил не будет. Может наступить истощение, а потом человек и умереть может.

— Может. Поэтому кушать надо обязательно.

— А Вы-то не ели сорок дней!

— Я Вам сейчас объясню. Когда человек ест, в организм поступает энергия, и за счет этой энергии человек живет. Чем человек больше двигается, тем больше он должен кушать, чтобы восполнить ее потерю. Я же восполнять энергию могу другим способом, поэтому я могу голодать без ущерба для здоровья, другие люди — нет. Ко мне попала пациентка, которая голодала большой срок. Она уже умирала. Провести пришлось несколько сеансов, чтобы вывести ее из этого состояния.

— Значит, голодать вредно, но и много кушать тоже вредно?

— Все надо в меру.

— Некоторые люди «сидят» на диете. Вегетарианцы, к примеру. Это для здоровья полезно?

— Если человек живет в деревне, он может «позволить» себе быть вегетарианцем. Но если он живет в городе, особенно в большом, где много выхлопных газов, плохая экология, ему обязательно хоть один раз в неделю нужно кушать мясо. Когда я жил в Индии с Учителем, мы мясо не ели — кушали только растительную пищу, и я не чувствовал голода, хотя был сильным молодым человеком. Но когда я уезжал, Учитель сказал, чтобы в городе я обязательно ел мясо.

— Ну, хорошо, это в городе. А как все святые старцы, отшельники, живущие где-то в отдалении от всех людей и ведущие аскетический образ жизни, ведь они питаются исключительно водой и хлебом?

— Я не знаю, как старцы, скажу так: аскетизмом занимаются йоги, достигшие высокого уровня и считающие, что это им надо. Я, например, не считаю, что мне нужно это делать. Как я буду вести аскетический образ жизни и жить отшельником, когда вокруг меня так много больных людей, которые нуждаются в моей помощи? Я, значит, буду жить в горах, а люди без меня будут страдать? А Учитель мой жил вдали от городов потому, что он оттуда приносил своему народу больше пользы, чем если бы жил в городе. В городах Индии живет достаточное количество йогов.

— Есть ли йоги у нас в стране, кроме Вас?

— Нет. Скажу больше: настоящих йогов нет во всей Европе и в Америке.

— Неужели в Индии в школах йоги не учились европейцы?

— Учились, но смотря в какой школе. В Индии много школ йоги, но на высшем уровне мало. Это во-первых. А во-вторых, приезжая к себе в страну, эти люди не занимаются тем, чем должен заниматься йог. Они открывают школы йоги и зарабатывают на этом миллионы. Этим йог не должен заниматься.

— А чем же должен заниматься йог?

— Приносить пользу своему народу, всему человечеству.

— Есть ли такие йоги за пределами Индии?

— Да, трое. После учебы в Индии они уехали в свои страны. Это умные люди, там каждый из них достиг высокого положения, которое и дает возможность им быть максимально полезным своему народу. Где ум ценится, где он по-настоящему нужен, там он востребуется. У нас в стране никому ум не нужен, и поэтому у меня ничего не спрашивают. Когда-то я предлагал свою помощь в подборе кадров администрации одного из районов города Тбилиси. «Возьмем самый отсталый район, я подберу подходящие кадры, и посмотрим, каким этот район будет, к примеру, через год», — говорил я. Никто на это не согласился, хотя терять было нечего: район-то и так отсталый. В ответ мне предложили навести порядок у таксистов: сделать так, чтобы они не брали лишнего. «Это невозможно, — ответил я, — ведь они для этого и идут работать в такси».

— Скажите, Автандил Алексеевич, Вы — раджа-йог, Вы достигли самого высокого уровня, а таких, как Вы, на земле много?

— Вы имеете в виду раджа-йогов?

— Да.

— Их немного, на всей планете, наверное, человек двадцать-тридцать.

— А среди них есть люди с ярко выраженными, как у Вас, телепатическими способностями?

— В Индии я телепатов не видел. Исключение составляет, конечно, мой Учитель. Он легко может общаться с любым человеком, животным, птицей…

— А Вы можете?

— Этому меня научил Учитель… — Он научил меня всему.

— И лечению?

— Да, но лечить я стал не сразу, а только через несколько лет, когда почувствовал, что могу. И уже получив разрешение на лечение от своего Учителя, я стал лечить сначала родных и близких мне людей, друзей и только потом всех остальных, когда увидел результат своей лечебной деятельности. Лечение людей — дело ответственное. Нельзя обманывать ожидания больного человека.

О гипнозе

— Автандил Алексеевичу сейчас о белее простом. Гипнотизеры на сцене демонстрируют свои способности. Сеансы гипноза выглядят впечатляюще. А что такое гипноз? И все ли поддаются гипнозу?

— Слово «гипноз» греческого происхождения, означает «сон». Гипноз — искусственно вызванный сон, совершенно отличный от обыкновенного сна. Гипноз применялся еще в глубокой древности, только он назывался по-другому — «животный магнетизм». В основном, гипноз делится на три стадии. Первая стадия — полусонное состояние, когда человек чувствует тяжесть всего тела, ему трудно привстать, трудно поднять руки, приоткрыть глаза, хочется покоя и сна. Во время такого состояния, в основном, проводят лечебные сеансы. У нас эти сеансы называются психотерапией. Проводятся они очень успешно. Вторая стадия — легкий сон, тело человека становится эластичным, он принимает такое положение, какое хочет гипнотизер. Третья стадия — глубокий сон. Во время такого состояния мозг человека полностью отключен, человек ничего не слышит и ничего не чувствует. Если при первых двух стадиях спящий человек иногда слышит посторонний шум, после пробуждения кое-что помнит, что с ним происходило, то во время глубокого он сна абсолютно не реагирует на окружающую действительность, слышит только голос гипнотизера, мозг человека отключен, все приказы выполняются подсознательно. Гипнозу поддаются все люди без исключения, разница только в том, что некоторые засыпают раньше, некоторые чуть позже.

— Но есть ведь исключения. Некоторые люди утверждают, что не поддаются гипнозу.

— Исключения всегда есть. По учению Павлова, гипнозу не поддаются люди, которые не мыслят. Это, правда, случается очень редко.

— Скажите, гипноз для человека вреден?

— Нет, гипноз вреда не приносит.

— Может ли гипнотизер безраздельно управлять человеком, когда он загипнотизирован?

— Когда человек находится в первой или во второй стадии гипноза, он подчиняется гипнотизеру, но не всем его приказам. Например, он никогда не совершит поступка, идущего вразрез с его моралью, нравственностью, идеологией.

— А если человек находится в третьей стадии гипноза, он всем приказам подчиняется?

— Да, когда человек погружен в глубокий сон, он выполняет абсолютно все приказы гипнотизера, причем с большой точностью.

— Может ли гипнотизер командовать человеком по телефону?

— При определенных условиях.

— При каких?

— Если этот человек прошел, как минимум, семь-восемь сеансов глубокого гипноза. Только тогда он будет выполнять приказы гипнотизера даже по телефону.

— Вы владеете гипнозом?

— Да, владею.

— А в своих выступлениях его демонстрировали?

— Вначале — да, а потом отказался от этого.

— Почему? Это ведь интересно смотреть…

— А Вы не задумывались, почему интересно?

— Ну, загипнотизированный делает то, что вовсе не нужно 1 сейчас делать. Например, собирает грибы, которых нет на сцене, нюхает цветы, которых нет в руке. Смешно!

— Вот именно, смешно! Зрители смеются над поведением человека, который подчиняется приказам гипнотизера — моим приказам. Я посчитал это неэтичным. Кроме того, гипноз — это все-таки насилие. Один человек подчиняет себе разум другого.

О лечении

— Когда люди видят картину Вашей экстренной помощи больным, поневоле поражаются. Помню, как в пансионате «Восток», что под Петербургом, упала бездыханно женщина, но под Вашим воздействием через минуту она уже дышала, а через две смеялась. Картина потрясающая, напоминает фильм «Солярис», когда героиня Хари выпивает жидкий кислород, умирает и буквально на глазах в считанные минуты возрождается к жизни. Увидя такое в реальности, так и хочется у Вас спросить: «Кто Вы, Автандил Алексеевич, откуда и зачем пришли?

— Пришел, как и все остальные люди. Я не из космоса. Я такой же, как и все, только Бог одарил способностями, которых у других нет.

— Автандил Алексеевич, в книге описаны чудесные, порой даже невероятные случаи выздоровления. Вы лечите своим методом, который официально получил название «Метод Ломсадзе» Читателя, вероятно, заинтересует, что из себя представляет этот метод. Вы могли бы объяснить?

— Я лечу энергией. Сначала пропускаю через организм человека энергию. Организм сам распределяет, куда и сколько. А потом наполняю организм энергией, чтобы хватило доследующего прихода ко мне.

— А как Вы узнаете, какие органы у человека больны? Как проводите диагностику? Или при Вашем методе лечения необязательно знать болезни человека?

— Все болезни человека я не просто знаю, я их чувствую. Как я провожу диагностику? Я «подключаю» свой организм к организму больного и чувствую все его болезни.

— Так ведь это порой очень больно должно быть Вам?

— Больно, но что делать?.. Мне же нужно знать, сколько энергии нужно дать человеку.

— Разве Вы даете людям разное количество энергии?

— А как же! Люди разные, болезни разные…

— Как же Вы определяете, сколько кому нужно?

— Для этого я и «подключаюсь» к организму больного, чтобы знать сколько. Организму лишняя энергия не нужна. Так же, как и еда лишняя не нужна. Когда человек переедает, он плохо себя чувствует. Недаром говорят: «Не ешь много — лопнешь!» Так и с энергией. Если будет большой избыток энергии, человек может лопнуть.

— А были случаи, когда Вы ошибались с дозировкой энергии?

— Нет, потому что я не сразу стал лечить, а постепенно, начиная с родных и близких. И только когда стал уверен, что не ошибусь в дозировке, стал лечить. А теперь у меня такой большой опыт, что ошибки быть не может.

— А почему людям после Ваших сеансов сначала становится больнее? Болезни как будто возвращаются.

— Дело в том, что энергия, проходя по больным органам, причиняет им боль, потому что они нездоровы. К примеру, у Вас на руке ожог Вы мажете его мазью или кремом, чтобы зажило скорее. Но обожженная поверхность тут же дает о себе знать: Вы почувствуете боль даже при легком прикосновении к ней. И только потом постепенно кожа заживет. Так и больные органы, которые я лечу энергией: сначала им становится больнее, когда энергия проходит через них, а потом они выздоравливают.

— Значит ли это, что на более сложные заболевания нужно больше энергии, а на более простое — меньше?

— Не совсем так. Многое зависит от общего состояния здоровья человека, насколько баланс в организме нарушен. Я все это чувствую. Если общее состояние здоровья человека довольно хорошее, то даже самые сложные заболевания лечатся легко и быстро. А бывает, болезнь не тяжелая, но общее состояние настолько плохое, что энергии человеку нужно больше и лечить его надо дольше.

— Есть болезни, которые Вы вылечить не можете?

— Нет таких болезней, но есть запущенные до такой степени, что скорость течения этих болезней гораздо быстрее, чем скорость восстановления функций больного органа. Кроме того, когда я даю энергию человеку, ускоряется не только процесс восстановления иммунной системы, но и процесс течения болезни на определенный промежуток времени.

— И когда же этот период обострения заканчивается?

— Когда иммунная система человека заработает во всю свою мощь. Тогда организм будет вырабатывать достаточное количество энергии, чтобы поддерживать правильный баланс в организме.

— А почему же происходит снижение функций иммунной системы? Потому что какой-либо орган заболевает?

— Нет, на это иммунная система человека рассчитана. В организме человека постоянно присутствуют бациллы, микробы, стрептококки… Это нормальное явление. С ними-то и ведет постоянную борьбу наша иммунная система. А начинает она не справляться, когда энергии организм мало вырабатывает.

— А почему вдруг мало вырабатывает?

— Совсем не «вдруг». Энергию человек берет из пищи, которую потребляет, из воды, которую пьет, из воздуха, которым дышит, от солнца… А все знают, что экология наша плохая, в продуктах становится все меньше необходимых микроэлементов. Вот и понижается уровень иммунной системы.

— И много таких людей, с пониженным уровнем иммунной системы?

— Очень много.

— Вернемся к «методу Ломсадзе». Вы говорите, что сначала пропускаете энергию через органы человека, и при этом организм сам распределяет, куда и сколько энергии послать…

— Бывает, что организм человека сомневается… Это когда болезней много — и все серьезные. И тогда я отдаю приказ, как распределить эту энергию.

— И так бывает??

— Бывает…

— А потом Вы наполняете организм человека энергией. Зачем?

— Для лечения. Данная мною энергия лечит до следующего сеанса. Не случайно один цикл состоит из трех сеансов. Когда человек приходит второй раз или третий, я чувствую, сколько энергии израсходовал организм и сколько ему еще надо. Случается, что вся энергия потрачена на лечение. Тогда я даю человеку энергии побольше. Я всегда контролирую количество энергии в человеке. Наконец настает время, когда организм сам вырабатывает достаточно энергии и в дополнительной уже не нуждается. Это значит — человек здоров.

— Можно ли сохранить иммунитет своего организма? Если можно, то как это сделать?

— Это достаточно сложно в земных условиях, так как атмосфера далеко не чистая, условия для выработки энергии оставляют желать лучшего, а условия жизни таковы, что иммунная система не успевает гасить очаги поражения в организме. Так и появляются болезни.

— Вам приходилось лечить СПИД?

— Да, иногда приходилось.

— Почету иногда? Если люди избавились от СПИДа, то к Вам, наверное, сразу многие пришли за помощью?

— Те люди, которых я избавил от этой болезни, даже не подозревали, что больны ею. Вы же знаете, Нина Николаевна, что я не говорю диагнозы больным.

— Автандил Алексеевич, если Вы лечите СПИД, почему не скажите об этом людям?

— Нина Николаевна, об этом не говорить нужно, а экспериментально доказывать. Я предлагал свою помощь, предлагал выделить группу людей, человек десять-пятнадцать, не тронутых медикаментозным лечением, но от моей помощи отказались.

О разном

— Автандил Алексеевич, Вы с Вашими способностями и возможностями похожи на человека из фантастического фильма. Как Вы относитесь к фантастике?

— Я люблю Ж. Верна, хороший фантаст, мыслил иначе, чем другие, действительно фантазировал. Умная фантастика у него, она предвосхитила будущее. Его подводная лодка «Наутилус» стала реальностью.

— А современные фантастические фильмы Вы любите смотреть?

— Современную фантастику нельзя назвать фантастикой. Современные фантасты мыслят так же, как и все люди. Они переносят действия своих героев с их ненавистью, пороками, страстями в космическое пространство и на другие планеты и уже там показывают те же самые отношения. Это, извините, не фантастика. А порой просто глупость придумывают, например, как сын попадает в прошлое время и встречается со своим отцом-мальчиком. Разве такое может быть? Да никогда!

— В фильмах показывают, как человек, дотрагиваясь до какого-нибудь предмета или приходя на определенное место, видят то, что случилось здесь несколько лет назад — видят прошлое!

— Ну, какая это фантастика? Я могу, сидя дома, увидеть любое происшествие, при этом не имеет значения где и когда оно произошло.

— Получается так, что для Вас нет загадочных происшествий на земле?

— Получается так.

— Значит, Вы знаете, как погиб Гагарин, кто убил Кеннеди, что случилось с Маяковским и Есениным?

— Не знаю, но могу узнать.

— Так узнайте!

— А зачем?

— Разве Вам не хотелось бы знать правду?

— А что даст мне эта правда? Разве что-нибудь изменится от этого?

— Нет, но люди будут знать правду!

— Но в их жизни при этом ничего не изменится. Люди часто обременяют себя лишней информацией, которая им не нужна в жизни, и, как ни странно, она им мешает жить. Да и нужна ли людям правда? Я много раз сталкивался с тем, что людям правда не нужна.

— Вы говорите, что людей не интересует правда. Но ведь не всех, многих очень далее интересует. Вот, например, такой необычный человек, как Ваш Учитель… Высказали, что он МОГ ВСЕ. А что конкретно, например?

— Простому человеку нельзя ни представить возможности Учителя, ни объять умом, какой он человек, да и я не могу много сказать о нем, потому что люди не поймут. Что я говорю, еще могут понять. Но если я буду говорить то, какой он… что он мог… Я вот что скажу: то, чего я достиг, что я вижу, слышу, как понимаю — все его заслуга. Что еще могу сказать? Я понял, что я без него ничего не достиг бы. А что зря хвалить? У йогов это не принято. Будешь хвалить моего учителя — ему не понравится. Лишняя хвала ему никогда не была нужна. Это все глупости. Я себе этого не позволю.

— Что такое аура?

— Философия йоги говорит: кто видит ауру, об ауре не говорит. А вот когда я говорю об этом экстрасенсам, они спрашивают: «Почему?» Философия объясняет: когда увидишь, поймешь, почему… Что такое аура? Свечение вокруг человека.

— Цветовое?

— Разное…

— Может ли йог увидеть, что есть на других планетах?

— Есть йоги, которые могут увидеть, что на других планетах. Но они этого не делают. Зачем это надо? Даже если они увидели, рассказать все равно нельзя. Есть такие вещи, что надо пощупать. Сейчас экстрасенсы столько всего выдумывают. «Я уже был там… Там так и так…»

— Перенесли сознание свое, увидели. Почему рассказывать нельзя?

— Какой смысл?

— То есть, потому что бессмысленно, никто не поверит? А если вам самому захочется узнать? Можете?

— Можно узнать, но смысла я не, вижу. Потому что не докажешь. Только еще один повод для лишнего спора.

— А вам интересно узнать, что на других планетах?

— Абсолютно не интересно. Вот, допустим, мне нужны деньги. Я знаю, что деньги есть в сберкассе. Какой толк от этого? Я не иду и не беру оттуда. Так что какая разница, что есть на Марсе?

— А ради знания?

— А что это знание дает? Ничего. Лишнее знание, на лишние знания человек тратит попусту свое жизненное время. Вот сейчас телепередача идет «Что? Где? Когда?» Начитанные люди, интеллектуальные. Куда бы они дели свои познания, если бы не игра? Зачем эти знания? Философия йоги говорит: в жизни люди познают столько ненужного, на это зря тратится жизнь. Йог многое может, но он думает, зачем это нужно? Если нужно — делает, если нет — нет смысла.

— Наука движется вперед, ученым можете помочь, или они сами не хотят?

— Ученым, которые интересуются, можно помочь, которые — нет, зачем? С техникой йоги не связываются, открытия могут служить для военных целей.

— Клонирование человека — это ужасно?

— Такого пока еще нет. Это они говорят, что есть. Хотят, чтобы было, но пока результатов нет. Работа с животными идет.

— Когда человек умирает, куда уходит душа?

— Это узнает душа, когда уйдет отсюда. Есть просветленные люди, когда их душа возвращается, кое-кто помнит о прошедшей жизни. Могут не говорить, но рождаются мудрецами, или пророками.

— Связь с потусторонним миром есть? (спиритические сеансы)

— Может быть есть, меня это не интересует.

— Что такое клиническая смерть?

— Человек, который потерял сознание. Он ничего не чувствует. Подсознание работает, но удивительно одно: те люди, которые говорят, что у них была клиническая смерть, я не верю, потому что они все одну и ту же глупость повторяют. Одни и те же картины видят. Не могут разные люди одни и те же картины видеть. Название только одно(клиническая смерть), так же как одно название — жизнь. Но не все же одинаково живут. Но о состоянии клинической смерти стараются сказать: «Я видел то, то…» Может быть, они что-то видели, но не обратили внимания, потому что не поняли, что это было. Потому что это такое состояние (не все легко запомнить)

— Можно ли помочь выйти человеку из клинической смерти или он должен сам?

— Смотря как и зачем человек в таком состоянии… Если Богу угодно- вернется. Если Богу не угодно, ни медицина, ничто не поможет.

— Есть ли что-нибудь общего между йогами и факирами? Факиры ведь умеют создавать иллюзии.

— Не каждый факир может вызывать иллюзии у людей. Это зависит от факира, на каком он уровне. Но йогом он не является. Тренируется по-своему. У них не было учителя йога. Может быть и упражнения йога они делают по книге, учителя были тоже факиры, а не йоги. Совсем по другому принципу. Каждый йог относится к факиру как к фокуснику. Некоторые факиры воздействуют на психику и мозг человека и заставляют видеть то, что хотят. Шаманы по-другому достигали все это. Другая школа. Любой шаман тоже воздействует на психику, на мозг. Через танцы люди впадают в транс и под внушением шамана видят то, что они хотят. Для йогов это несерьезно. Это то же самое, если ты у человека, который умеет летать, спрашиваешь: ты можешь подпрыгнуть? То же самое..

— В книге в главе «Поход в тупик» написано об Анатолии, который хотел стать Вашим учеником. Вы его в ученики не взяли, хотя он был способный. Почему?

— Это очень просто понять. Почему он стал заниматься? Во-первых, его тянуло к запретному. Это значит, воспитан он неправильно. Нормального человека запрещенное привлекать не должно. Во-вторых, начал тренировать себя, чтобы наращивать силу для лечения людей, а закончил тренировкой подчинения сознания людей собственной воле и развитием интуиции в корыстных целях. Он ведь сразу пошел в игорный дом!

— Но Вы же его излечили!

— Да, но подумайте: для чего он хотел стать моим учеником? Им двигал тот же самый фанатизм! Вылечить я за короткое время смог, но для перевоспитания нужен более длительный период.

— А Вы могли бы в короткий срок изменить его сознание, чтобы его не тянуло к соблазнам?

— Да, мог бы, но считаю это насилием. Сознание человека должно развиваться естественным путем. Его сознание не готово было к занятиям подобного рода, значит, не этот путь ему дан Богом в жизни, поэтому я и сказал ему: «Ты еще не готов. Поживи пока своей жизнью».

— Автандил Алексеевич, расскажите какие-нибудь забавные истории, которые были в Вашей жизни.

— В моей жизни было много разных историй, не знаю, какие именно могут Вас заинтересовать…

— Автандил Алексеевич! Хотелось бы задать Вам вопрос, который давно волнует все человечество. Евреи действительно Богом избранный народ, как они сами се считают и весь исторический период времени стараются это доказать?

— Это сложный вопрос, как и доказывает исторический период, — улыбнулся Автандил Алексеевич. — Простой человек это доказать не может — обыкновенному человеку на этот вопрос ответить трудно. Истину доказывать не надо! Мудрец говорит: умный поймет. То, что евреи Богом избранный народ — это доказал сам Бог: миссия родился в семье евреев в лице сына Бога — Христа. Чем больше евреи будут отрицать Христа тем больше будут отдаляться от Истины — то, что евреи Боге избранный народ. Это не говорит о том, что евреи обязательно должны быть христианами, достаточно признать Иисуса Христа. Все веры хороши, раз Богу угодно существование разных верований. Если кто-то утверждает, что какая-нибудь вера лучше другой — это большой грех, значит, он против желания Бога. Бог един для всех! Только неучи могут утверждать о существовании разных Богов.

Бог един для всех, и все по желанию Бога!