Радиация. Реальный мир

I. Франк

Чудесное утро. Такое, как он любит: теплое, солнечное, тихое. Никакой суеты, никаких расстройств. Птицы весело щебечут на деревьях, а перед глазами хрустальным полотном расстелилось небольшое лесное озеро.

Он здесь уже не впервые. Каждый раз, оказываясь в этом месте, он не хочет его покидать и возвращаться в город-муравейник. Утопая босыми ногами в мягкой, напоминающей шелк траве, он смотрит сквозь прозрачную, словно начищенное стекло, воду, на дно. То и дело меж редких травинок быстро проплывают мелкие рыбки. Каждая песчинка, каждый камешек видны человеческому глазу, — настолько чистая вода в этом озере.

Он не спеша раздевается и аккуратно складывает неудобную одежду в стопку недалеко от кромки воды. Тело, почувствовав первозданную свободу, наполняется радостью и энергией. Жизнь уже не кажется беспросветной.

Ступни погружаются в холодную воду, но холод ему приятен. Он входит в озеро глубже, распугивая рыбок. Кожа покрывается мурашками, но он получает от этого небывалое наслаждение. Оказавшись в воде по пояс, ныряет, не закрывая глаз. А зачем? Ему не стоит бояться инфекций в таком поистине райском месте.

Вынырнув, он смотрит на небо. Ни единого облачка. Словно лазурный шатер раскинулся над головой. На какое-то время он выпадает из реальности, наслаждаясь чудом природы. Чудом, которое современные люди уже перестали замечать.

В какой-то миг пальцы ног касаются чего-то странного, лежащего на дне озера, и он отрывает взгляд от неба. Интересно — вода помутнела. Он не может понять, что находится у него под ногами. Любопытство берет верх, и он ныряет. Открывает под водой глаза и видит только мутные очертания. Под веками начинает покалывать. Он все же достигает дна, и рука дотрагивается до чего-то холодного. Этот холод обжигает, заставляет напрячься и скорее вынырнуть. Он хочет выйти на сушу.

Голова и плечи оказываются над поверхностью воды. Он открывает глаза и в ужасе замирает — она стала зеленой. Словно он вдруг попал в стакан, где только что прополоскали кисточку после пользования акварельной краской. Он протирает ладонями лицо. Зеленые капли текут по запястьям. Тряхнув головой, он быстро плывет к берегу, но вдруг что-то хватает за лодыжку, и он с головой уходит под воду.

Воздуха нет. Он задыхается и пытается бороться, но то, что его держит, невероятно сильное. В какой-то миг ему удается вырваться. Захлебываясь водой и ужасом, он выскакивает на берег, хватает одежду и падает от бессилия на траву. Смотрит на лодыжку и видит там отпечаток человеческих пальцев.

Нужно бежать, но у него не осталось сил. Он просто сидит на траве и не сводит взгляда с зеленых вод озера. Что-то выплывает на поверхность. Охваченный ужасом человек видит лысую макушку, усеянную жуткими трупными пятнами. Вскоре из воды появляется уродливая голова. Кожи и мяса на ней почти нет, — голый череп, просверленный червями, просматривается в разных местах.

Смердящий скелет ступает на сушу. Скудная одежда на нем вся в дырах и висит на дряблом теле, как на вешалке. Существо хрипит и качается, с большим трудом поднимает верхние конечности и тянет их к жертве. Издает утробный хрип и двигается на человека. Леденящий ужас сковывает несчастного с ног до головы. Краем глаза он видит, как из воды выходят еще двое. Все двигаются в его сторону. Слышен хрип прямо над ухом. Он резко поднимает глаза, но небо больше не лазурное. Оно цвета меди. Но самым страшным оказалось лицо, — если его можно так назвать, — склонившееся над ним. Невероятно сильные руки хватают его за плечи и прижимают к земле. В сантиметре от щеки клацают гнилые челюсти. Кто-то хватает его за ноги, кто-то впивается пальцами в живот. Он задыхается от боли и невыносимого запаха…

***

Франк Рихтер широко распахнул глаза. Все тело покрывал холодный пот. Несмотря на жару, оно дрожало. Не сразу мужчина осознал, где находится. Перед глазами ухмылялись жуткие физиономии, а нос чувствовал вонь.

Рихтер сел и повернул голову в сторону прикроватного столика. Электронные часы, стоящие на нем, показывали без четверти два. Ощущая невероятное бессилие, мужчина слез с кровати и пошел в ванную. Жмурясь от яркого света, достал из шкафчика над умывальником таблетки. Сглотнул одну, запил водой из-под крана. Подняв голову, посмотрел на себя в зеркало. Жуткий вид: красные глаза, под ними — ужасные мешки. Губы дрожали, как у наркомана. Может, ему стоит прислушаться к совету сестры и записаться к врачу? Несмотря на знания в области своей профессии, он чувствовал, что не в силах справиться с личной проблемой.

Это началось год назад. До того времени Франк Рихтер был обыкновенным человеком. Таким же, как все. Он усиленно работал, исправно платил налоги, проводил выходные на природе. После развода старался жить в свое удовольствие. Анна была красивой, но обладала несносным характером. В конце концов, оба поняли, что друг с другом им не ужиться. Развелись тихо, без скандалов. К счастью, не успели завести детей, чем избавили себя от массы проблем.

После расставания с женой Франк с головой ушел в работу. В свои тридцать девять он имел уважаемую репутацию детского психотерапевта. Его имя знала добрая половина Лейпцига, и недостатка в финансах он никогда не испытывал.

Тот четырнадцатилетний пациент навсегда изменил жизнь Рихтера.

С виду был обычный мальчишка. Обычный по меркам психотерапевта. Много таких через него прошло. Франк не запоминал имен, но в случае с Хайнцем Вернером произошло исключение. Также в память врезались его крупные рыжие кудри и усыпанное веснушками лицо.

Фрау Вернер предлагала любые деньги. Она была состоятельной вдовой, имела свой бизнес. Не раз обещала озолотить Рихтера, если тот сумеет вернуть ее единственного сына к нормальной жизни.

Он не сумел.

Много бесед он провел с Хайнцем. В какой-то момент Франку показалось, что дело двинулось с мертвой точки. Паренек стал больше улыбаться, рассказывать о мечтах. А потом его мать явилась с полицией и обвинила Рихтера в смерти сына. Выяснилось, что тот вскрыл себе вены. Долго Франка таскали по судам, и чудом ему удалось доказать свою непричастность к происшествию и сохранить лицензию. Ее он спас, но репутацию — нет. Альма Вернер позаботилась о том, чтобы она упала на самое дно. Рихтер потерял много клиентов, но, главное — он потерял нормальный сон.

Покончивший с собой паренек был одним из тех подростков, которые сошли с ума из-за игры, всколыхнувшей мир в прошлом году. После публичного выступления семнадцатилетней американки Мэган Пэйтон и громкого судебного разбирательства ужасающие подробности контакта детей с этим шутером стали известны каждому человеку на планете. Долго эту новость перемалывали СМИ, популярность VR-игр резко пошла на спад, а цены на них взлетели впятеро. И все это — за один год. Казалось, будто со времен того суда, где выступала Пэйтон, прошла вечность.

Хайнц играл в «Радиацию» недолго. Его аватар погиб еще в самом начале. Однако игра успела повлиять на психику. Занятия с терапевтом не помогли — ребенок умер.

С тех самых пор Франку стал часто сниться один и тот же сон: лесное озеро, зеленая вода, мертвецы. От рассказов паренька мороз бежал по коже. Он совершенно серьезно пророчил конец света и говорил, что, если не вернется в игру, то все погибнут. После его смерти эмоциональное состояние Рихтера ухудшилось. Умом он понимал, что не виноват в случившемся, но сердце винило его в том, что не нашел нужных слов. В тот же год Франк переехал в столицу, где снял в аренду офис и продолжил заниматься тем единственным, что умел делать. Будь у него дополнительное образование, то он, непременно, сменил бы род деятельности, но так как его не оказалось, пришлось вернуться к прежней работе. Однако теперь он сам нуждался в помощи профессионала. Сны стали мучить его чаще. Так и до помешательства недалеко. А ведь он работает с детьми. Видимо, следует все-таки прислушаться к сестре и поискать хорошего специалиста.

Утром все казалось не таким беспросветным, как ночью, и Франк, потягивая свежезаваренный кофе в маленьком, но уютном офисе, размышлял не о врачах, а о небольшом отпуске. Когда он брал его в последний раз? Шесть или семь лет назад. Понятно, почему нервное состояние ухудшилось. Даже от любимой работы нужно отдыхать.

День шел, как обычно. После Хайнца Вернера у Рихтера не было особо сложных пациентов. По большей части родители записывали к нему на прием депрессивных подростков, влюбленных в кумиров или пьющих пиво в подворотнях со старшекурсниками. Вечером, как всегда, Франк листал толстую папку с историями всех, с кем беседовал на протяжении дня. Ничего особо интересного. Типичные детки из богатых семей, готовые ходить босиком по стеклу, — только бы их заметили.

Эмма Штольц. 16 лет. Страдает интернет-зависимостью. Мать буквально втащила ее в кабинет Рихтера после того, как девочка сфотографировалась на крыше многоэтажного дома ради «лайков» в Инстаграме.

Фридрих Миллер. 14 лет. Игроман. Находится на домашнем обучении по причине инвалидности (из-за несчастного случая пять лет назад лишился ноги), и целыми днями сидит за компьютером, играя в популярные игры онлайн. Нервный, депрессивный ребенок.

Кристиан Гольдманн. 16 лет. Жертва несчастной любви. Сходит с ума по голливудской актрисе. Пытался покончить с собой, заявив, что без нее жизнь не имеет смысла. Случай тяжелый, но излечимый.

Франк Рихтер со вздохом закрыл папку, после чего вежливо попросил секретаршу заварить ему еще одну чашку кофе. Взглянул на часы. Что ж, очередной рабочий день подошел к концу. В голову снова пришла мысль об отпуске. Нужно обдумать этот вариант. Правда, ехать на отдых придется одному. После развода Рихтер стал жить обособленно и не хотел заводить новых отношений. Конечно, мимолетные связи не в счет, но он не имел никакого желания приглашать на курорт одну из тех девиц, которые время от времени напоминали ему, что он все-таки мужчина. «Впрочем, я могу провести отпуск дома, — рассуждал Франк, собирая вещи со стола. — Вкусная еда, любимые фильмы, вечерние прогулки в парке. К тому же, хорошо сэкономлю на поездке».

Разрезав тишину, заиграла приятная мелодия. Франк взял со стола мобильный телефон, посмотрел на дисплей. С фотографии улыбалась не слишком красивая, но все же приятная на вид молодая женщина. Сабина.

— Только тебя не хватало, — вздохнул Рихтер и провел пальцем по дисплею, принимая вызов. Он любил сестру, но каждый раз, когда она звонила, непременно начинала учить его жизни. Последнее время долгие лекции стали действовать Франку на нервы. — Привет, Сабина. Как ты?

— Франк, ты еще на работе? — Голос сестры прозвучал взбудораженно. Мужчине показалось, что она бежит. Он бросил взгляд на часы. Странно. Сабина всегда делает пробежку часом позже и никогда не звонит ему в это время.

— Да. Но уже собираюсь идти домой. А в чем дело? Что у тебя с голосом?

— Только не падай! Помнишь того паренька? По-моему, его фамилия Вернер.

Еще бы не помнить! Франк нервно сглотнул. Довольно долгое время он упорно работал над собой, чтобы избавиться от всех воспоминаний о Вернере с его зомби и игрой-убийцей. Из-за этого ребенка ему пришлось уехать из города, в котором вырос; из-за него у него чуть не отобрали лицензию. Сабина лучше многих знала, через что прошел ее брат, и во всех разговорах старалась избегать темы об этом подростке. Так зачем подняла ее теперь?

— Помню. — Голос Рихтера мгновенно стал ледяным. — И что с того?

— Ты разве новости сегодня не смотрел? — удивленно воскликнула сестра. — Об этом все говорят. Похоже, у той игры, которая свела Вернера с ума, появились фанаты.

— Послушай, Сабина, — начал раздражаться Франк, — я очень люблю тебя и уважаю, но не могла бы ты прекратить этот разговор? Тебе ведь известно, что мне неприятны любые напоминания о той истории. И меня совершенно не волнует тема так называемой игры-убийцы.

— Дослушай меня! — снова этот не терпящий возражений тон. Иногда Франк ненавидел сестру за то, что она выбрала профессию учителя. — Ночью какие-то умники сбросили в наше водохранилище предметы, точь-в-точь такие же, как в той игре. Ну, я имею в виду, внешне такие же. В новостях сказали, что похожие штуки упали в водоемы по всему миру. Кто-то решил жестоко подшутить и ввести людей в панику. В некоторых странах были даже подавлены беспорядки, вспыхнувшие на почве этого…

Пока сестра говорила, Франк листал телеканалы. Нигде не говорилось об объектах, упавших с неба. Впрочем, в это время новости не показывают. Мужчина посмотрел на выключенный компьютер. Можно посмотреть информацию в интернете, но… на него навалилась усталость. Хотелось поскорее попасть домой, принять душ и выспаться. Конечно, он может купить у входа газету и прочитать ее в такси по пути к дому. Если произошло что-то крупномасштабное, об этом, несомненно, уже написали.

Договорив с сестрой, Франк покинул кабинет, попрощался с секретаршей и направился к лифту. Вышел на оживленный тротуар. Стоял час-пик. Люди возвращались с работы, каждый погруженный в свои мысли. Кто-то разговаривал по телефону, молодежь слушала музыку в наушниках. На дороге, как обычно в это время, образовалась пробка. Франк бросил взгляд в сторону газетного киоска. Может, все-таки почитать об этом случае? Он не хотел снова касаться темы об игре, но слова Сабины заинтриговали. Подойдя к киоску, Франк купил свежий номер Bild, свернул его и сунул под мышку. После чего занялся поиском свободного такси.

Как и ожидалось, новость о «шутке» поклонников запрещенной игры была на первой странице. Об этом спустя несколько минут заговорили по радио, тихо играющему в машине. Франк посмотрел в окно, и ему вдруг показалось, что весь город обсуждает эту новость. Взгляд вернулся к газете. Рихтер почувствовал себя инопланетянином, случайно попавшим в этот мир. Как же хорошо он спрятал себя от жизни в тихом офисе! Что сделало его таким нелюдимым и равнодушным к происходящему вокруг? Развод? История с погибшим подростком?

Скорее, второе. С женой Рихтер расстался без боли и скандала. Это событие не оказало на него особого влияния, не поменяло в корне жизнь. Но дело Вернера, судебные тяжбы, настоящая борьба за лицензию — это его подкосило. Франк стал бояться жить. Он стал бояться будущего. Закрыв глаза, мужчина три раза глубоко вздохнул. Как бы там ни было, все в прошлом. И пора вновь становиться тем человеком, каким он был до знакомства с семьей Вернер.

Всю дорогу до дома Рихтер читал и анализировал статью. У входа в подъезд развернулся, затем свернул вправо — к мусорной урне. Бросил в нее газету, достал из портмоне ключи, и через несколько секунд скрылся за тяжелой стальной дверью.