Радиация. Реальный мир

IV. Франк

Он всегда мечтал о таком доме, но не мог на него накопить. Коттеджные городки подобного типа, где жили исключительно богачи, привлекали Франка еще с детства. В кино их часто показывали, и он поклялся себе, что когда-нибудь станет жить в одном из них. Как правило, они находились в пригороде, вдали от суеты мегаполиса.

Этот поселок носит название Dein Traum. Точнее, носил. Сейчас на формальности всем плевать. Но раньше… городок часто упоминался в новостях. Строительство закончили в конце позапрошлого года. По словам строительной компании, коттеджи обустроены по последнему слову техники. Имея баснословные цены, они их оправдывали. Несколько счастливчиков, купивших дома в этом поселке, не уставали восхищаться и клялись, что никогда не встречали подобной роскоши. А уж им-то можно верить. Люди, имеющие такие деньги, повидали если не всё, то очень много.

Никто не остановил Франка у ворот. «Надежные», — отметил про себя мужчина, с трудом вскарабкавшись на высокий забор из белого кирпича. К счастью, ворота оказались запертыми, а в новом мире это — отличная новость. Спрыгнув с забора, Франк отряхнул джинсы и поднял сумку, которую перебросил на территорию поселка пару минут назад. Повесил ее на плечо, осмотрелся.

Прямо перед ним находилась белая будка охраны. Посередине ее обхватывали три красных полосы. Не зная, зачем, Франк заглянул внутрь. Никого. А кого он хотел там увидеть? В поселке давно уже нет ни охраны, ни сигнализации.

Давно…

Мужчина закрыл глаза и унесся мыслями в прошлое.

Три месяца прошло с того дня, как началось это безумие. Хотя казалось, что минуло не меньше трех лет. Привычная жизнь, которой Франк по большей части был недоволен, осталась позади. Однако то, что происходило сейчас, даже жизнью нельзя назвать.

Он никогда не забудет, как люди, один за другим, начали сходить с ума. Иного объяснения Франк не находил. Окружающие вели себя, как бешеные: падали прямо на улицах, бились в конвульсиях, затем вставали и бросались на прохожих. Ни с того, ни с сего ухоженная дама становилась фурией и, вцепившись в человека, принималась с остервенением его кусать. Даже не кусать — раздирать зубами.

Страшнее всего было смотреть на то, как обращались дети… Впервые Франк столкнулся с зараженным ребенком в собственном доме. Ульрике Мюллер — так ее звали. Шестилетняя дочка соседа с первого этажа. Мюллеры были зажиточной, доброжелательной семьей. Супруги, никогда не нарушавшие законов и не мешавшие спокойно жить другим людям. Они владели семейным бизнесом, — небольшой туристической фирмой, — и однажды даже подарили Франку путевку в Египет за то, что он присмотрел за их дочкой, пока оба находились в командировке.

Франк любил Ульрике. Светловолосая малышка никогда не расставалась со своей куклой. По выходным целыми днями играла с другими детьми на площадке во дворе. Всякий раз, когда Франк выходил из подъезда, Ульрике первой здоровалась с ним, а когда он откуда-нибудь возвращался, всегда спрашивала, как прошел его день.

В тот вечер он сидел у себя в квартире и смотрел выпуск новостей. Там опять рассказывали о странных объектах, упавших с неба. В мире снова заговорили о Максе Пайпере. Власти разных стран считали, что случившееся — проделка его фанатов, и активно занимались поисками «шутников». Под подозрение попадали в основном люди до тридцати лет. В их число входили молодые изобретатели, заядлые геймеры и даже сектанты. Но виновника происшествия так и не нашли.

Диктор как раз говорил о допросе троих подозреваемых в США, когда раздался стук в дверь. Франк аж подскочил в кресле. В Германии никто не заявляется в гости таким способом, разве что полиция. Но и ей здесь делать было нечего. Мужчина ничего не нарушил.

— Франк, открой, пожалуйста! — прокричали из-за двери. — Умоляю!

Ганс Мюллер. Франк напрягся. Почему сосед так себя ведет? Почему не позвонил, не предупредил о визите? Явно, он чем-то взволнован. Но разве это причина ломиться к человеку в квартиру поздним вечером?

— Франк, я знаю, что ты дома! — продолжал Мюллер. — Пожалуйста! Мне нужна помощь!

После недолгого раздумья мужчина все-таки открыл дверь. Прежде ухоженный сосед выглядел ужасно: взлохмаченный, в порванной рубашке, глаза дико бегали, а щеку пересекали три свежие царапины.

— Господи, Ганс! — ахнул Франк. — Что случилось?

— Ульрике!.. — Он вцепился Франку в руку. — С ней что-то не так. Похоже на эпилепсию, но я не знаю… У нее никогда не было приступов!..

Соседа трясло. Франк чувствовал, как ему передается его состояние, и старался сохранить хладнокровие. Не хватало, чтобы еще и он впал в панику.

— Почему ты пришел ко мне? — спросил он. — Нужно вызвать врача.

Мужчине стало больно — с такой силой сжал его запястье Мюллер.

— Мы звонили… Связь все время пропадает… или перегружена… Ты врач. Помоги, пожалуйста.

— Я всего лишь мозгоправ, — попытался увильнуть от похода в квартиру соседа Рихтер.

— Это хоть что-то! — Франк понял, что Мюллер не отпустит его руку, пока он не согласится спуститься с ним на первый этаж. — Пожалуйста, Франк! Мы уже не знаем, что делать!

— Хорошо, — сдался Рихтер. — Я только переоденусь.

Через пять минут мужчины вошли в квартиру Мюллеров. Франк всегда им тайно завидовал. Они жили очень богато. О таком интерьере он мог только мечтать. Но в тот вечер ему было не до любований дорогой обстановкой. Едва оказавшись внутри, Рихтер услышал душераздирающие крики девочки. Впрочем, он услышал их еще в подъезде, но теперь, когда стены перестали заглушать звук, он пробрал до самых костей.

Из спальни дочери выбежала измученная Лиза Мюллер. Никогда прежде Франк не видел ее в таком состоянии. Роскошные белые волосы были растрепаны, деловой костюм в некоторых местах порван и забрызган чем-то красным (неужели кровь?!). Рукав белой блузы висел на одной нитке. Женщина прижимала к руке полотенце.

— Она меня укусила, — плача, сообщила она. Тушь текла по лицу вместе со слезами. Заметив гостя, фрау Мюллер попыталась взять себя в руки. Получилось неубедительно. — Извините, пожалуйста. Наша дочь заболела.

— Я в курсе, — невозмутимо сказал Франк. Один Господь ведал, что ему стоило сохранять на лице и в голосе эту невозмутимость. Внутри давно бушевал ураган. — Могу взглянуть?

Женщина кивнула, и Рихтер вместе с отцом малышки прошел в ее спальню.

Ульрике оказалась привязанной за руки и ноги к спинкам кровати. Кожаные ремни впивались ей в запястья и лодыжки. Неистово крича, она извивалась, словно одержимая демоном. Такое Франк видел только в фильмах ужасов. Рот девочки был измазан кровью, она постоянно плевалась и клацала зубами.

— Это эпилепсия? — дрожащим голосом спросил Мюллер.

Франк заторможенно покачал головой, чувствуя, как трещит его защитная стена.

— Непохоже…

— А что тогда?

Они так и не нашли ответа на вопрос. В какой-то миг Ульрике просто прекратила извиваться и замерла. Бросив бесполезные попытки решить проблему самостоятельно, а также дозвониться до врачей, отец взял ее на руки, отнес в машину и поехал в больницу.

Домой они так и не вернулись.

***

Франк не спеша двигался по узкой дорожке в сторону коттеджей. Из головы не выходила семья Мюллер. Кто-то из соседей сказал, что машина Ганса врезалась в дерево на полной скорости. И отец, и дочь погибли. Не дозвавшись фрау Мюллер, полицейские выломали дверь и нашли ее в квартире… изменившуюся. Словно бешеная собака, она бросилась на них. Полицейский всадил в нее четыре пули, и только та, что попала в голову, заставила ее остановиться. Франк долго смотрел на мертвую соседку. Точнее, на ее руку с чудовищным укусом, выглядывавшую из-под брезента, которым было накрыто ее тело. Фрау Мюллер пронесли на носилках мимо Рихтера, примкнувшего к небольшой группе соседей, что толпилась около подъезда. Тем утром квартира Мюллеров опустела. А через несколько дней опустели и остальные.

Миновав теннисный корт, Франк оказался, наконец, рядом с первым коттеджем. Полоса одинаковых построек тянулась вверх, на небольшой холм. Противоположная обочина под пологим склоном уходила вниз, к искусственному ельнику. Несмотря на то, что гладкие асфальтовые дорожки давно не подметались, ничто в этом месте не напоминало о суровой реальности, захватившей Берлин и Германию в целом. А, скорее всего, не только ее. Возможно, весь мир уже подвергся этой чуме.

Франк медленно пошел вдоль коттеджей. Все выглядели одинаково. Интересно, в этом поселке кто-нибудь живет? Или он пустует с тех пор, как все началось? Дома одновременно казались жилыми и заброшенными. Ни в одном из них Франк не увидел разбитого или заколоченного окна, но, в то же время, никаких признаков жизни. Мужчина уже понял, что здесь нет зараженных, но что насчет здоровых людей?

Громкий собачий лай заставил его подпрыгнуть и резко обернуться. На него неслась большая овчарка. Рихтер испуганно уронил сумку и схватил с земли камень. Собака резко остановилась, но злость из ее глаз никуда не исчезла. Животное рычало и скалилось, как бы угрожая: «Я все равно тебя загрызу».

Рихтер не знал, что делать. Бросит камнем в псину — разозлит ее еще сильнее; побежит — результат тот же. Откуда она вообще тут взялась? Неужели в поселке все-таки живут люди? Или этот пес бешеный, и забрел сюда случайно? Тогда все еще хуже.

— Умница, Рекс, — прозвучал голос за спиной у Рихтера. Прежде, чем мужчина успел обернуться, в затылок ему уперлось что-то твердое и холодное. — Дернешься, и я вышибу тебе мозги. У тебя двадцать секунд, чтобы рассказать, кто такой, и как, черт возьми, сюда попал.