Радиация. Реальный мир

VII. Франк

Сердце замерло. Не было смысла проверять, чтобы убедиться, что в затылок давит холодное дуло. И это не пистолет. Что-то подсказало Франку: если человек, стоящий сзади, выстрелит, то части его головы можно будет собирать по всей дорожке. Поэтому лучше не выбрасывать неожиданных номеров. Профессия научила его, что не следует провоцировать неадекватных людей и тех, у кого в руках оружие. Впрочем, Франк относил их к одной категории.

— Ты что, немой? — прозвучал из-за спины напряженный голос. — Или жить надоело?

— Извините, — мягко произнес Франк, держа ладони поднятыми. — Я не желаю вам зла.

Такой тон всегда срабатывал с раздраженными пациентами, но здесь, похоже, был запущенный случай.

— Что ты там бормочешь? — Дуло сильнее надавило на затылок. — Решил заболтать меня, чтобы потом напасть? Так вот, не выйдет. Рекс с тебя глаз не сводит. Дернешься, и узнаешь, насколько остры его зубы.

— Послушайте, — Франк сглотнул. Ситуация ухудшалась с каждой секундой. — Я действительно не собираюсь вам вредить. Я безоружен. Опустите свое оружие, и мы поговорим.

— Размечтался! — Дуло больно впечаталось в затылок. — Отвечай, как ты сюда попал? От поселка до ближайшего населенного пункта почти семьдесят километров. Кто еще с тобой приехал? И где они?

— Я один.

— Не ври!

— Я говорю правду. Столица кишит зараженными, много их и в пригороде. Я ушел оттуда, чтобы найти тихое место, где можно перезимовать. — Он отдышался. — Меня зовут Франк Рихтер. Я — психотерапевт. Не преступник. Простой человек.

— Ах, вот оно что! — усмехнулись за спиной. — Мозгоправ, значит? Теперь понятно, почему несешь бред. — Внезапно затылок перестал чувствовать дуло. — Повернись.

Франк медленно выполнил приказ. Собака, впившаяся в него взглядом, предупреждающе зарычала.

— Одно резкое движение, и Рекс разорвет тебе глотку, — предупредила хозяйка пса.

Да, хозяйка. По голосу Франк сразу понял, что его взяла на прицел женщина, но, обернувшись и увидев ее, наконец, удивился. На вид незнакомке было примерно двадцать лет. Может, и того меньше. Невысокая, стройная. Из одежды на ней оказались обтягивающий серый свитер и широкие спортивные штаны с карманами. Темные волосы были собраны в хвост на затылке. В руках девушка уверенно держала боевую винтовку HK SR9TC с оптическим прицелом.

— Точно, — сказала незнакомка. — Я тебя видела по телеку. Хороший же ты мозгоправ, что довел бедного парня до самоубийства.

— Это не так. — Меньше всего Рихтер хотел вспоминать о том случае. И особенно — обсуждать его с незнакомой грубиянкой.

— Да ладно. Расслабься. Мне все равно. — Девушка не опускала винтовку. — Сюда как пролез? И, главное, зачем? Ведь ясно же написано на табличке: «Не входить. В поселке зараженные». Или немецкого не знаешь? Но, судя по тому, что мы разговариваем, знаешь. Так почему проигнорировал табличку? Она же прямо на воротах висит. Большими красными буквами написано предупреждение. Невозможно не заметить.

Франк напряг память. Он хорошо помнил, как шел вдоль забора, как оказался у ворот. Никакой предупреждающей таблички там не висело. Об этом он и сказал девушке. По ее лицу промелькнула тень.

— Не может быть. Я сама ее там закрепила.

— Но на воротах ничего нет, — настаивал Франк. — Если хотите, можете пойти и взглянуть.

Некоторое время она молчала. Затем выражение ее лица изменилось.

— Ну, конечно же! — с досадой произнесла незнакомка. — Скорее всего, ветер ее сорвал.

Накануне, действительно, дул сильный ветер. Франку пришлось ночевать в подвале брошенного и почти полностью разрушенного частного дома. Завывало так, что у него, в общем-то, непугливого мужчины, постоянно сжималось сердце. Казалось, поднялся настоящий ураган. Когда утром Франк вышел из укрытия, то увидел разбросанные рядом с домом остатки крыши, два поваленных дерева и двух зараженных, нанизанных, как на шампуры, на обломленные ветви достаточно высоко от земли. Они кряхтели и извивались, протягивая к нему руки со скрюченными пальцами. Наверное, висят там до сих пор. Ведь, как понял Франк за последние три месяца, убить этих тварей можно только ударом или выстрелом в голову.

— Вполне возможно, — подтвердил он. — А зачем вы повесили эту табличку? Я не вижу здесь зараженных.

— Совсем идиот? — усмехнулась она. — Это место — одно из немногих во всей Германии, где, выйдя из дома, не натыкаешься на труп. И в самом доме чисто и уютно. Я помню, как выглядел поселок два месяца назад, когда все началось. И именно я привела его в нормальный вид! Поэтому все, что находится внутри ограждения, — она махнула рукой в сторону, — мое! Понял? Это частная собственность, если хочешь знать. И квартиранты мне не нужны. Так что, если не желаешь испортить своей кровью асфальт, то сейчас же поднимешь с земли пожитки и уберешься отсюда к чертовой матери той же дорогой, которой пришел. Все ясно?

В этот момент у Франка сдали нервы. Слишком долго он терпел хамство. Ему почти сорок, он уважаемый человек, — по крайней мере, был им до тех пор, пока мир не сошел с ума, — и никогда еще соплячки вроде этой не разговаривали с ним в таком тоне.

— А теперь послушай меня! — повысил он голос, и девчонка с винтовкой вздрогнула. Явно, не ожидала такого поворота событий. — Я пытался быть вежливым, и вовсе не потому, что у тебя оружие и собака. Плевал я на то и другое! И не боюсь умереть, потому что не уверен, что мне осталось, ради чего жить. Единственный близкий человек — сестра, — умерла у меня на руках от чертового вируса. Я проткнул ей голову кухонным ножом, а после три месяца скитался по разрушенному городу, надеясь непонятно на что. Маленькую общину, с которой прожил всего неделю, уничтожили твари. Я чудом спасся. Так что меня не запугаешь винтовкой! Если не заметила, людей осталось ничтожно мало. Я тоже думал, что протяну один, но это труднее, чем кажется. Когда придет зима, ты умрешь здесь, и, возможно, перед этим съешь пса, чтобы избавиться от голода еще на пару дней. А потом пустишь себе пулю в лоб в чистом и уютном, но холодном доме. Кем ты себя возомнила? Богом? Что станешь делать, когда наступят морозы и кончится еда? До ближайшего магазина семьдесят километров, и, скорее всего, он давно опустошен другими выжившими. Или думаешь, что забор остановит зараженных? Я видел орду. Она сметает любые заборы, как карточные домики. А, может, ты действительно веришь, что табличка отпугнет желающих обосноваться в этом месте? Не отпугнет. И в следующий раз могут пожаловать те, от которых тебя не спасут пули. — Он выдохнул, нагнулся и поднял с земли рюкзак, удовлетворенный своей отповедью. — Можешь пристрелить меня, но, думаю, в этом нет необходимости. Я ухожу. Оставайся в своих частных владениях и жди конца. — После двухсекундной паузы добавил: — Напиши на табличке что-то более устрашающее. Может, тогда от нее будет больше толку.

Не обращая внимания на собаку, которая, похоже, как и хозяйка, остолбенела от такой тирады, Франк, кипя от злости, пошел назад, к воротам. К черту девчонку! К черту это место! Он все еще уважает себя и не станет ползать перед ней на четвереньках, выпрашивая разрешения поселиться в одном из домов. Когда он дошел до поворота и завернул за него, то услышал позади выстрел. Резко остановился и оглянулся. Держа винтовку дулом вверх, девчонка стояла в нескольких метрах от него. Пес вился у ее ног.

— Стой! — приказала незнакомка.

Франк усмехнулся и пошел дальше. Слушать ее ответ он не хотел.

— А ну, остановись! — Он удивился, услышав за спиной бег. Не успел оглянуться, как путь преградила овчарка.

— Да ты издеваешься, — процедил он. В этот миг девушка его догнала.

— Впечатляюще, — произнесла она, все еще гордо держа осанку. Франк не мог не отметить, что эту особу трудно заставить потерять лицо.

— Что тебе нужно? — недовольно спросил мужчина. — Я же ухожу.

Она помолчала около пяти секунд. Напряженные пальцы сжимали оружие.

— Меня зовут Хайди Штерн, — заговорила девушка, на удивление, спокойным, нисколько не надменным голосом. — Я работала горничной у Фишеров из девятого дома до тех пор, пока все не началось. Никогда бы не смогла позволить себе такой дом. И я даже не из Берлина. Жила в окрестностях Штутгарта, пока не познакомилась по интернету с парнем. Он жил в столице. Пригласил меня к себе, обещал золотые горы. Ну, знаешь, как это бывает. Я приехала, а он… в общем, оказался не моим принцем. Я не хотела возвращаться домой, потому что знала, что родители будут долго упрекать меня за глупость. В то время как раз закончилось строительство этого поселка, и богачи набирали себе обслуживающий персонал. В общем, я устроилась горничной. А что? Платить обещали хорошо, и предоставляли комнату. Мы с Фишерами сразу поладили. Они были довольны мной, а я — ими. Мы понимали друг друга и никогда не конфликтовали. — Ее глаза смотрели в прошлое. Похоже, она забыла, что говорит с малознакомым человеком, и, как понял Франк, ей было неприятно вспоминать все это. — А потом заболела фрау Фишер. И наша соседка тоже. И их горничная — моя подруга. Вирус распространялся быстрее, чем грипп. Медицина не помогала. Многих увезли в столицу, в клинику. Они так и не вернулись.

Положив на землю оружие, Хайди села на траву. Не зная, зачем, Франк сел в шаге от нее. Девушка обняла пса и продолжила:

— Оскар заболел одним из последних. — Она посмотрела на Франка. — Это сын Фишеров. Он был хорошим парнем. Ему было всего пятнадцать…

— Он много для тебя значил? — с сочувствием спросил Франк. И когда злость успела исчезнуть?

Хайди подняла голову.

— Если ты о том, любила ли я его, то нет. В том смысле — нет. Он предпочитал парней. Да и слишком молоденьким был для меня. Но вот как друга — да, любила. Когда все началось, Оскар и его отец не отвернулись от меня. Другие наплевали на прислугу, а они пытались меня спасти. Оскар прятал меня от зараженных у себя в комнате. Мы слышали предсмертные крики его отца… — На некоторое время она замолчала. Потом заговорила снова: — Dein Traum кишел мертвецами. Наши соседи и люди, которых я не знала, ходили по улицам и вламывались в дома. Они сожрали парня Оскара у него на глазах. Среди тварей мы видели людей в белых халатах. То были врачи, приехавшие лечить местных. В общем, здесь творился настоящий ужас.

— Почему вы не убежали? — спросил Франк.

— А куда? — Плечи Хайди дрогнули. — Вокруг нет никаких поселений. Мы думали, что сможем скрыться и переждать это все.

— Вижу, у тебя получилось.

— У меня — да, — согласилась Хайди. — Но не у Оскара.

— Что с ним стало?

Девушка крепче обняла пса.

— Он повесился. — Она сглотнула. — Сдали нервы. Я его не осуждаю. Странно, что я сама не залезла в петлю. — Она потрепала Рекса по холке. — Это его пес. Оскар назвал его в честь той овчарки из сериала. Говорил, что такой же умный. — Впервые Хайди улыбнулась. — Это правда.

— Как ты выжила? — спросил Франк. — И где все мертвецы? И… живые?

— Живых не осталось, — ответила девушка и посмотрела на собеседника. — Не надо так на меня смотреть! Я их не трогала. Почти все обратились, а те, кого вирус не затронул, были ими съедены. Я пряталась в подвале у Фишеров. Неделю сидела на одной воде и буханке хлеба. Меня не нашли. Оказалось, Рекс все это время сторожил дом и отгонял от него тварей. Когда я, наконец, вышла, все успокоилось. Еда для зараженных кончилась, и многие ушли за ворота. Оставшихся я убила.

— Винтовку нашла в одном из домов? — догадался Франк.

Хайди кивнула.

— Сосед носил какое-то там армейское звание. Извини, я в них не разбираюсь, поэтому не запомнила. В общем, я обыскала его дом и нашла оружие и патроны. У меня дома еще одна винтовка и три пистолета. — Она достала из-за пазухи охотничий нож. — А это принадлежало отцу Оскара. Досталось ему от отца. Семейная реликвия, так сказать.

— Как ты научилась этим пользоваться? — Франк кивнул на винтовку.

— Не поверишь, — усмехнулась девушка. — Обожала играть в стрелялки.

Мужчина рассмеялся. На душе вдруг стало легче.

— Заметно, — сказал он. — Как же ты привела в порядок это место? Страшно представить, какой погром здесь был.

— А чем мне было заниматься в эти месяцы? — пожала плечами Хайди. — Мы с Рексом остались вдвоем. Телевидение и интернет пропали с концами; я даже радио не смогла настроить. Ну, вот и взялась за уборку. Сожгла тела, отмыла дорожки от крови — к счастью, воды тут всегда было много, — убрала мусор, даже газон около домов подстригла. Потом прибралась в них и выбросила ненужный хлам. Знаешь, мне понравилось. Я в один миг стала владелицей элитного поселка. И хотела, чтобы он таким и оставался. Конечно, в некоторых домах еще далеко до уюта, но я над этим работаю.

— А где берешь еду?

— Здесь есть минимаркет. Многие продукты, конечно, испортились, но осталось еще достаточно, и этого хватит на зиму. — Она посмотрела на Франка с сарказмом. — Так что есть Рекса мне не придется. — Хайди внезапно встала и снова вооружилась. Словно кто-то нажал на кнопку, и девушка стала прежней. — Ладно, поболтали и хватит. Если хочешь остаться, учти: сидеть на готовом и ждать, пока положат в рот лакомый кусок, не будешь. В одном ты прав: впереди зима, и одной сложно следить за порядком. Я позволю тебе поселиться в каком-нибудь доме, но за это ты станешь мне помогать. Для начала, мы сделаем новую табличку, и твоя задача — намертво примотать ее к воротам. Потом я планирую протянуть по поверхности забора колючую проволоку — от незваных гостей. И, самое главное: ты умеешь водить машину?

Франк заторможенно кивнул.

— Отлично, — просияла Хайди. — Здесь есть транспорт, но из меня, к сожалению, водителя не получилось. После того, как разбила три машины, мне наотрез отказались выдавать права.

Переварив, наконец, услышанное, Франк спросил:

— Почему ты решила, что я останусь?

Хайди посмотрела ему в глаза.

— Потому, что Рекс чувствует ублюдков за километр. Ты ему понравился, а, значит, не опасен. И да, ты прав: люди должны держаться вместе. — Она гордо вскинула голову. — Но не вздумай здесь командовать. Это мой поселок, и главная тут — я.

Франк улыбнулся и покачал головой. Не так уж она безнадежна, эта Хайди. Пусть ведет себя, как ребенок, но мужчина понял, что этот ребенок безопасен. По крайней мере, для него. Хайди — такая же пострадавшая, как он сам. Она тоже потеряла близких. О родителях молчит, но ясно, что уже смирилась с тем, что они, возможно, мертвы. Она еще хорошо держится. Франку было стыдно вспоминать, как он рыдал от ощущения безнадежности в том подвале.

— Договорились, — сказал он и забросил рюкзак на плечо. — Так в каком доме я буду жить?

Девушка поманила его за собой.

— Сначала тебе придется в нем убраться. Как я и сказала — на готовом сидеть не будешь.