Радости и горести знаменитой Молль Флендерс

XXVIII Переселеніе въ Мерилендъ. — Свиданіе съ сыномъ. — Я получаю наслѣдство моей матери

Въ силу такихъ соображеній, я продолжала настаивать передъ моимъ мужемъ на невозможности оставаться на берегу Потомака, гдѣ насъ скоро всѣ узнаютъ; я говорила ему, что намъ необходимо уѣхать въ другія мѣста, куда мы явимся съ такимъ же добрымъ именемъ, какъ всѣ переселенцы; мѣстные жители примутъ насъ очень привѣтливо, потому что всякая культурная семья приноситъ имъ нѣкоторое довольство и потому что прежнія условія нашей жизни имъ будутъ неизвѣстны.

Кромѣ того, я сказала ему, что у меня здѣсь много родственниковъ, поэтому я не рѣшусь объявить имъ свое имя изъ боязни, что они скоро откроютъ истинную причину моего пребыванія здѣсь, что поставило бы меня въ крайнее затрудненіе, а между тѣмъ у меня есть основаніе думать, что моя мать послѣ своей смерти оставила мнѣ значительное состояніе, о которомъ стоитъ позаботиться… Но теперь я ничего не могу сдѣлать, не объявивъ, кто я; потомъ-же, когда мы устроимся, я вернусь сюда подъ тѣмъ предлогомъ, что желаю увидѣться съ братомъ и племянниками, которые, узнавъ меня, примутъ меня съ должнымъ уваженіемъ, и тогда я могу воспользоваться своими правами. Такимъ образомъ мы рѣшили искать для своего поселенія новаго мѣста, и нашъ выборъ палъ на Каролину.

Съ этой цѣлью мы начали наводить справки, когда корабль отправляется въ Каролину, и скоро насъ увѣдомили, что на другомъ берегу залива, какъ они называютъ, и именно въ Мерилендѣ, находится корабль, прибывшій изъ Каролины, нагруженный рисомъ и другими товарами, который скоро отправится обратно. При этомъ извѣстіи, мы наняли шлюпъ [3], въ который нагрузили свои вещи и, пославъ, такъ сказать, послѣднее прости рѣкѣ Потомакъ, отправились съ нашимъ багажемъ въ Мерилендъ.

Это было длинное и непріятное путешествіе, и мой мужъ находилъ его хуже нашего длиннаго путешествія изъ Англіи, потому что погода была скверная, море бурное и судно небольшое и неудобное; кромѣ того мы находились въ ста добрыхъ миляхъ отъ верховьевъ рѣки Потомака, въ странѣ извѣстной подъ именемъ графства Уэстъ-Мерилендъ; и такъ какъ эта рѣка самая большая въ Виргиніи, то во время дурной погоды мы часто подвергались большой опасности.

Наконецъ послѣ пятидневнаго плаванія мы прибыли къ мѣсту назначенія: я помню, что его называютъ Филипсъ Пойнсъ; здѣсь мы узнали, что назадъ тому три дня корабль, забравъ грузъ, отправился въ Каролину. Это было для насъ несчастіемъ, но я никогда не падала духомъ и сказала своему мужу, что такъ какъ мы не можемъ отправиться въ Каролину и такъ какъ страна, въ которой мы находимся, плодородна и прекрасна, то не лучше ли намъ устроиться здѣсь навсегда.

Немедленно мы высадились на берегъ, но не нашли удобнаго помѣщенія ни для себя, ни для нашего имущества; однако одинъ добрый квакеръ, котораго мы случайно тамъ встрѣтили, совѣтовалъ отправиться за шестьдесятъ миль къ востоку, то есть ближе къ устью бухты, гдѣ онъ живетъ самъ и гдѣ, по его словамъ, мы могли найти все необходимое; онъ такъ любезно приглашалъ насъ къ себѣ, что мы приняли его приглашеніе и отправились съ нимъ вмѣстѣ.

Здѣсь мы купили двухъ слугъ, то есть служанку англичанку, только что прибывшую сюда на кораблѣ изъ Ливерпуля, и негра, что было необходимо каждому, кто думалъ поселиться въ этой странѣ. Честный квакеръ былъ очень полезенъ намъ; когда мы прибыли на мѣста, онъ нашелъ для склада нашихъ товаровъ удобный амбаръ и квартиру для насъ и нашихъ слугъ; черезъ два мѣсяца, по его совѣту, мы получили отъ правительства для плантаціи большой участокъ земли; такимъ образомъ встрѣтивъ здѣсь хорошій пріемъ, мы совершенно оставили мысль переселиться въ Каролину, мы заготовили большое количество земли и припасли матеріалы для построекъ; не прошло года, какъ мы распахали около 50 акровъ, часть земли огородили, посадили табакъ, хотя и не особенно много; кромѣ того развели огородъ, посѣяли пшеницу, желая сдѣлать запасы овощей, кореньевъ и хлѣба.

Теперь я убѣдила мужа позволить мнѣ снова переплыть бухту, чтобы увидѣться съ своими родными. Онъ согласился на это тѣмъ охотнѣе, что у него было на рукахъ много дѣла, помимо развлеченій съ ружьемъ; часто, смотря другъ на друга, мы сравнивали свою настоящую жизнь съ прошлой, сознавая, на сколько она была лучше не только жизни въ Ньюгетѣ, но даже и того благоденствія, какимъ мы иногда пользовались въ то время, когда занимались своимъ порочнымъ ремесломъ.

Теперь наши дѣла находились въ очень хорошемъ положеніи; мы купили за 35 фунтовъ у мѣстныхъ колонистовъ столько земли, что намъ двоимъ было достаточно на всю нашу жизнь; что касается дѣтей, то я не могла ихъ имѣть.

Наша счастливая судьба не остановилась на этомъ; какъ я уже сказала, я переплыла заливъ, съ цѣлью посѣтить моего брата и бывшаго мужа, но теперь я остановилась не возлѣ той деревнѣ, гдѣ они жили, потому что ѣхала по другой большой рѣкѣ, Рапаханакъ Риверъ, которая течетъ на востокъ отъ Потомака. Этимъ путемъ я достигла небольшого судоходнаго залива этой рѣки, по которому и пріѣхала къ другой большой плантаціи моего брата.

Теперь я окончательно рѣшила прямо явиться къ моему брату и сказать ему, кто я; однако же, не зная, будетъ-ли вообще ему пріятно мое столь неожиданное посѣщеніе, я сочла за лучшее написать ему сначала письмо. Въ письмѣ я объяснила, что пріѣхала не съ тѣмъ, чтобы напомнить ему наши старыя отношенія, которыя, надѣюсь, вполнѣ забыты, но съ тѣмъ, чтобы обратиться къ нему за помощью, какъ сестра къ своему брату, въ надеждѣ, что мать оставила мнѣ какое-нибудь наслѣдство и что въ этомъ отношеніи онъ окажетъ мнѣ полную справедливость, особенно, принимая во вниманіе мое дальнее путешествіе.

Въ письмѣ я нѣжно вспоминала о сынѣ, который, какъ ему извѣстно, былъ моимъ ребенкомъ, хотя я столько же виновата въ нашемъ замужествѣ, сколько и онъ, такъ какъ въ то время мы оба ничего не знали о нашемъ кровномъ родствѣ; поэтому я надѣюсь, онъ не будетъ противиться моему самому горячему желанію хотя бы разъ видѣть своего дорогого и единственнаго сына и снисходительно отнесется къ этой материнской слабости, къ тому, что я люблю свое дитя, въ то время, когда у него не сохранилось даже памяти обо мнѣ.

По моимъ соображеніямъ, получивъ это письмо, онъ долженъ будетъ немедленно передать его сыну, такъ какъ самъ онъ, по слабости зрѣнія, читать не могъ; но обстоятельства сложились лучше, чѣмъ я ожидала; оказалось, что мой братъ поручилъ сыну вскрывать и читать всѣ письма, полученныя на его имя, и потому, когда посланный привезъ мое письмо, отца не было дома и сынъ прочиталъ его.

Когда мой посланный немного отдохнулъ, сынъ позвалъ его съ себѣ и спросилъ, гдѣ живетъ леди, которая отправила съ нимъ это письмо. Посланный назвалъ ему мѣсто, гдѣ я остановилась, — это было въ семи миляхъ отъ его плантаціи. Тогда онъ приказалъ ему обождать, потомъ велѣлъ осѣдлать для себя лошадь и, когда она была готова, онъ вмѣстѣ съ двумя слугами и посланнымъ отправился ко мнѣ. Можете себѣ представить, какъ я изумилась, когда посланный, возвратясь, сказалъ мнѣ, что онъ не засталъ дома стараго джентльмена, но что ко мнѣ пріѣхалъ его сынъ, котораго я сейчасъ увижу. При этомъ извѣстія я пришла въ сильное смущеніе, я не знала, чего мнѣ ожидать отъ сына, войны или мира. Во всякомъ случаѣ мнѣ недолго пришлось разсуждать, потому что вслѣдъ за посланнымъ вошелъ сынъ; остановясь въ дверяхъ и спросивъ что-то посланнаго, онъ подошелъ прямо ко мнѣ, поцѣловалъ и обнялъ меня такъ горячо, что я чувствовала его порывистое дыханіе, какое бываетъ у ребенка, когда онъ рыдаетъ, но не можетъ кричать.

Я не могу ни выразить, ни описать той глубокой радости, которая охватила меня, когда я увидѣла, что онъ встрѣтилъ меня не какъ чужой человѣкъ, а какъ сынъ, который не зналъ до-сихъ поръ, что такое мать; мы оба долго плакали, и наконецъ онъ первый воскликнулъ:

— Моя милая матушка, вы живы! А я не надѣялся когда нибудь васъ увидѣть.

Я не могла выговорить слова.

Когда наконецъ онъ успокоился настолько, что могъ говорить, то началъ разсказывать мнѣ, въ какомъ положеніи наши дѣла. Прежде всего онъ сказалъ, что не читалъ отцу моего письма и ничего не говорилъ о немъ, потому что состояніе, оставленное мнѣ его бабушкой, находится въ его рукахъ, въ чемъ онъ и дастъ мнѣ полный отчетъ; что касается отца, то онъ старъ и ослабѣлъ душевно и тѣлесно; онъ часто раздражается и сердится, почти ослѣпъ и ни къ чему не способенъ, такъ что онъ сильно сомнѣвается, чтобы онъ могъ спокойно обсудитъ такое щекотливое дѣло, какъ наше; поэтому онъ явился ко мнѣ самъ во первыхъ для того, чтобы удовлетворить своему сердечному желанію увидѣться со мной, и во-вторыхъ, чтобы дать мнѣ возможность, узнавъ положеніе вещей, обдумать вопросъ, могу-ли я открыться отцу, или нѣтъ.

Все это было ведено такъ благоразумно и съ такою предусмотрительностью, что я видѣла въ своемъ сынѣ человѣка умнаго, которымъ мнѣ нечего было руководить. Я сказала ему, что меня нисколько не удивляетъ описанное имъ душевное состояніе его отца, потому что онъ тронулся разсудкомъ еще раньше моего отъѣзда, и главной причиной этого было то, что онъ не могъ убѣдить меня жить съ нимъ, какъ съ мужемъ, съ тѣхъ поръ, какъ я узнала, что онъ мой брать; что такъ какъ ему лучше извѣстно настоящее положеніе его отца, то я готова присоединиться къ его мнѣнію и дѣйствовать по его указаніямъ; я не буду особенно настаивать на свиданьи съ моимъ братомъ; послѣ того какъ увидѣла своего сына и узнала отъ него пріятную для меня новость, что его бабушка передала въ его руки все, что оставила мнѣ, я не сомнѣваюсь, что теперь онъ, зная, кто я, не преминетъ, какъ говорилъ самъ, отдать мнѣ должное. Потомъ я стала разспрашивать его, когда и гдѣ умерла моя мать и сама разсказала ему столько подробностей изъ нашей семейной жизни, что въ немъ не могло зародиться ни малѣйшаго сомнѣнія въ томъ, что я его мать.

Потомъ мой сынъ спросилъ у меня, гдѣ я живу и какъ я намѣрена устроиться теперь; я сказала, что я остановилась на Мерилендскомъ берегу этого залива въ плантаціи моего близкаго друга, который пріѣхалъ на одномъ со мной кораблѣ изъ Англіи, и что на этой сторонѣ залива, гдѣ живутъ они, у меня нѣтъ знакомыхъ. Тогда мой сынъ предложилъ мнѣ поселиться у него и жить съ нимъ, пока я захочу; что касается отца, то въ этомъ отношеніи я могу быть совершенно покойна, такъ какъ онъ не узнаетъ никого и никогда не догадается, кто я. Подумавъ немного, я сказала ему, что, хотя мнѣ будетъ очень тяжело жить далеко отъ сына, однако же я не могу себѣ представить, чтобы мнѣ было легко жить въ одномъ домѣ съ его отцомъ; я не могу допустить даже мысли остаться въ домѣ, гдѣ должна буду слѣдить за каждымъ своимъ шагомъ и постоянно сдерживаться, боясь измѣнить себѣ въ разговорѣ съ нимъ, какъ съ своимъ сыномъ, и тѣмъ выдать нашу тайну.

Онъ согласился, что все это было справедливо, и сказалъ:

— Но въ такомъ случаѣ, моя милая матушка, вы должны поселиться какъ можно ближе ко мнѣ.

Послѣ этого мы поѣхали на его лошади на одну плантацію, которая была смежна съ его другими плантаціями, и здѣсь онъ помѣстилъ меня, какъ у себя дома. Устроивъ меня, онъ отправился къ себѣ, обѣщая вернуться на другой день. Называя меня теткой, онъ поручилъ бывшимъ тутъ людямъ, повидимому его фермерамъ, относиться ко мнѣ съ должнымъ уваженіемъ; черезъ два часа послѣ его отъѣзда, онъ прислалъ мнѣ въ услуженіе горничную и маленькаго негра, они привезли провизію и ужинъ; такимъ образомъ, и чувствовала какъ будто меня перенесли въ другой міръ и почти начала сожалѣть, что привезла изъ Англіи своего ланкаширскаго мужа.

Впрочемъ, это сожалѣніе не могло быть искреннимъ; я такъ глубоко любила его, какъ онъ того заслуживалъ.

На другой день утромъ, только что я встала, какъ пріѣхалъ сынъ. Послѣ небольшой бесѣды, онъ прежде всего досталъ и отдалъ мнѣ замшевый кошелекъ съ пятью стами пятью испанскими пистолями [4], говоря, что эти деньги покроютъ мои дорожные расходы по путешествію изъ Англіи, потому что, хотя можетъ быть и не его дѣло спрашивать меня объ этомъ, но онъ полагалъ, что я не могла привезти изъ Англіи особенно много денегъ, такъ какъ этого не бываетъ съ тѣми, кто пріѣзжаетъ оттуда. Затѣмъ онъ вынулъ духовное завѣщаніе своей бабушки и прочиталъ его мнѣ; изъ него я узнала, что она оставила мнѣ плантацію на рѣкѣ Іоркѣ съ принадлежащими къ ней лугами, скотомъ и всѣми угодьями, сдавъ все на храненіе моему сыну до тѣхъ поръ, пока онъ узнаетъ, гдѣ я; послѣ моей смерти это имущество должно перейти моимъ наслѣдникамъ или тому, кому я пожелаю передать его; до вступленія во владѣніе, доходы съ имѣнія получаетъ мой сынъ, а если меня не окажется въ живыхъ, тогда все означенное имущество должно перейти къ моему сыну и его наслѣдникамъ.

Хотя эта плантація находилась очень далеко отъ плантацій сына, тѣмъ не менѣе онъ не сдавалъ ее въ аренду, а отдалъ въ завѣдываніе главнаго управляющаго, точно такъ же какъ и смежную съ нею плантацію отца; самъ же наѣзжалъ туда по три или по четыре раза въ годъ.

Я спросила его, сколько, по его мнѣнію, стоитъ эта плантація; онъ отвѣчалъ, что, если я захочу сдать ее въ аренду, то онъ дастъ мнѣ за нее около 60 фунтовъ въ годъ, если же я пожелаю жить тамъ, что было бы лучше всего, тогда она можетъ приносить дохода около 150 фунтовъ въ годъ. Наконецъ, если я думаю устроиться на другомъ берегу бухты или можетъ быть возвратиться въ Англію, тогда могу сдать плантацію ему въ управленіе, и онъ будетъ присылать мнѣ ежегодно табаку цѣнностью на 100 фунтовъ, а иногда и больше.

Нѣжное обращеніе со мной моего сына, его доброта и все, что онъ говорилъ, постоянно вызывали на моихъ глазахъ слезы радости; я плакала и едва могла сказать нѣсколько словъ. Наконецъ, я собралась съ силами, чтобы выразить ему свое удивленіе и радость, видя, въ какія хорошія руки моя мать передала оставленное ею состояніе. Я объяснила ему, что у меня нѣтъ другихъ дѣтей, поэтому я просила составить отъ моего имени актъ, которымъ я завѣщаю ему все послѣ моей смерти.

Между прочимъ, шутя и улыбаясь, я спросила его, почему онъ до сихъ поръ не женился. Онъ нѣжно отвѣтилъ, что въ Виргиніи очень мало женщинъ, но такъ какъ я говорила ему, что думаю возвратиться въ Англію, то онъ попроситъ меня прислать ему жену изъ Лондона.

Такова была сущность нашихъ бесѣдъ въ этотъ первый день, быть можетъ самый счастливый во всей моей жизни. Потомъ онъ ежедневно пріѣзжалъ ко мнѣ, большую часть времени проводилъ со мной и познакомилъ меня со многими своими друзьями, гдѣ меня принимали съ большимъ почетомъ. Я нѣсколько разъ обѣдала у него, и тогда онъ старался удалять своего полуживого отца, такъ что мы никогда не видѣли другъ друга. Я подарила сыну золотые часы, единственная цѣнная вещь, которая была со мной, я просила носить и цѣловать эти часы, когда онъ будетъ вспоминать обо мнѣ. Разумѣется, я не сказала ему, что украла ихъ у какой-то дамы, въ одномъ общественномъ залѣ въ Лондонѣ, но это замѣчаю мимоходомъ.

Долго онъ колебался и не хотѣлъ брать часовъ, но я настаивала, чтобы онъ взялъ ихъ; по лондонскимъ цѣнамъ эти часы стоили не многимъ меньше, чѣмъ его кошелекъ съ пистолями, здѣсь же за нихъ надо было заплатить вдвое. Наконецъ, онъ взялъ отъ меня часы, поцѣловалъ ихъ и сказалъ, что будетъ считать себя въ долгу передо мной.

Спустя нѣсколько дней, онъ привезъ готовую дарственную запись и нотаріуса; я съ удовольствіемъ подписала ее и передала сыну вмѣстѣ съ сотней поцѣлуевъ. Я увѣрена, что ни одна мать не совершала съ такою любовью дѣловыхъ бумагъ съ своимъ сыномъ, какъ я. На другой день онъ привезъ мнѣ условіе на управленіе моей плантаціей за мой счетъ, причемъ доходы съ имѣнія онъ обязался передавать мнѣ или употреблять ихъ по моему назначенію, опредѣливъ этотъ доходъ не менѣе 100 фунтовъ въ годъ. Когда все было кончено, онъ сказалъ мнѣ, что, такъ какъ урожай этого года еще не собранъ, то я имѣю право получить съ него доходъ; поэтому онъ выдалъ мнѣ 300 фунтовъ, взявъ съ меня росписку въ полученіи дохода по первое января будущаго года.

Я прожила тамъ около пяти недѣль, хотя у меня нашлось бы дѣла и на большее время. Затѣмъ, послѣ самыхъ искреннихъ доказательствъ его любви и преданности, мы разстались. Я уѣхала и черезъ два дня возвратилась здравой и невредимой къ своему другу квакеру.

Я привезла для нашего хозяйства трехъ лошадей съ упряжью и сѣдлами, нѣсколькихъ свиней, двухъ коровъ и много разной утвари; все это были подарки моего дорогого и любящаго сына. Я разсказала мужу подробности моего путешествія, причемъ называла сына двоюроднымъ братомъ; прежде всего я объявила, что потеряла часы, и это онъ принялъ какъ большое несчастье; потомъ я разсказала о своемъ добромъ двоюродномъ братѣ, о томъ, что онъ передалъ мнѣ плантацію, которую я получила въ наслѣдство отъ матери и которую онъ сберегъ, все надѣясь рано или поздно передать ее мнѣ, что онъ же взялъ на себя управленіе этимъ имѣніемъ, причемъ я вынула 100 фунтовъ, говоря, что это мой годовой доходъ съ плантаціи. Наконецъ, я показала кожаный кошелекъ съ пистолями и сказала;

— А вотъ, мой другъ, мои золотые часы!

Тогда, поднявъ руки къ небу, въ радостномъ восторгѣ, онъ воскликнулъ: Неужели же милость Божія можетъ коснуться и такой неблагодарной собаки, какъ я!

Затѣмъ я показала ему все, что привезла въ шлюпкѣ, т. е. лошадей, свиней, коровъ и различные пожитки для нашей плантаціи; все это привело его въ изумленіе и исполнило его сердце благодарностью.

Такимъ образомъ, мы продолжали работать надъ устройствомъ нашей плантаціи, пользуясь помощью и совѣтами своихъ друзей и преимущественно совѣтами честнаго квакера; мы работали съ успѣхомъ, такъ какъ у насъ былъ хорошій основной капиталъ, какъ я уже говорила, который теперь увеличился прибавленіемъ 150 фунтовъ. Мы выстроили у себя прекрасный домъ, увеличили число рабочихъ и распахивали каждый годъ большой участокъ земли. На второй годъ я написала моей старой гувернанткѣ письмо, въ которомъ, подѣлившись съ ней радостями нашего успѣха, я дала указаніе, какое сдѣлать употребленіе изъ тѣхъ 250 фунтовъ, которые я ей оставила: я просила ее купить на нихъ много различныхъ товаровъ и прислать намъ. Она аккуратно исполнила мое порученіе.

На эти деньги мы получили различную одежду для меня и моего мужа; я особенно позаботилась о томъ, чтобы купить для него все, что можетъ доставить ему удовольствіе, какъ то: два прекрасныхъ длинныхъ парика, двѣ шпаги съ серебряными рукоятками, три или четыре превосходныхъ охотничьихъ ружья, красивое сѣдло съ футлярами для пистолетовъ, два пистолета, красный плащъ, словомъ всѣ принадлежности браваго джентльмена, какимъ онъ дѣйствительно и былъ; кромѣ того мы получили много хозяйственныхъ вещей, бѣлья, платья и пр. Остальная часть присланнаго товара состояла изъ посуды, сбруи, орудій, платья для прислуги, сукна, шерстяныхъ матерій, чулковъ, башмаковъ, шляпъ и другихъ необходимыхъ вещей. Все было куплено отчасти по указанію квакера и доставлено намъ въ цѣлости на кораблѣ; на немъ прибыли къ намъ три красивыя служанки, которыхъ наняла старая гувернантка; одна изъ нихъ забеременѣла отъ корабельнаго матроса, какъ она призналась потомъ, и черезъ семь мѣсяцевъ родила здороваго мальчика.

Полученіе этого груза изъ Англіи крайне удивило моего мужа, который, разсмотрѣвъ все, сказалъ мнѣ:

— Дорогая моя, что это значитъ? Я боюсь, мы много задолжали, и едва ли скоро выплатимъ такую большую сумму.

Я улыбнулась и объяснила ему, что за все это уже уплочено; потомъ я разсказала, что, не зная впередъ, что случится съ нами во время нашего путешествія, я не взяла съ собой всего капитала, а часть его оставила въ рукахъ моей подруги; но теперь, когда мы хорошо устроились, я просила ее купить все, что онъ видитъ.

Онъ былъ пораженъ моими словами и, не отвѣтивъ ничего, началъ что то считать по пальцамъ, потомъ сказалъ:

— Пусть теперь никто не говоритъ, что я сдѣлалъ промахъ, когда женился въ Ланкаширѣ. Я думаю, что я взялъ жену съ приданымъ и, ей-Богу, съ хорошимъ приданымъ.

Вообще у насъ собралось теперь довольно значительное состояніе, которое съ каждымъ годомъ увеличивалось, потому что наша плантація преуспѣвала въ нашихъ рукахъ и въ теченіи восьми лѣтъ, которыя мы тамъ прожили, мы достигли того, что она давала не менѣе 300 фунтовъ годового дохода.

Спустя годъ послѣ перваго моего свиданья съ сыномъ, я снова отправилась къ нему получить свой доходъ съ плантаціи. Когда я высадилась на берегъ, то узнала, что мой прежній мужъ умеръ и его похоронили пятнадцать дней тому назадъ. Надо сознаться, что это была не совсѣмъ непріятная для меня новость, потому что теперь я смѣло могла объявить себя тѣмъ, чѣмъ была, то-есть замужней женщиной; такимъ образомъ, прежде чѣмъ разстаться съ сыномъ, я сказала ему, что думаю выйти замужъ за того джентльмена, съ которымъ живу на плантаціи; и хотя я свободна была сдѣлать это раньше, тѣмъ не менѣе я боялась возбудить какую нибудь исторію, непріятную для моего мужа. Мой всегда нѣжный, любезный и почтительный сынъ и теперь принялъ меня у себя, заплатилъ мнѣ сто фунтовъ и снабдилъ различными подарками.

Спустя нѣкоторое время я дала ему знать, что вышла замужъ и пригласила къ себѣ, мой мужъ тоже написалъ ему очень любезное письмо; прошло нѣсколько мѣсяцевъ, когда мой сынъ пріѣхалъ къ намъ. Въ это время мы получили изъ Англіи товары, и я сказала ему, что все это куплено на деньги моего мужа, а не на мои.

Надо замѣтить, что въ то время, когда умеръ мой несчастный братъ, я откровенно разсказала мужу всю мою исторію съ нимъ, а также и то, что тотъ, кого я называла двоюроднымъ братомъ, былъ мой собственный сынъ отъ этого рокового союза. Мужъ очень дружелюбно отнесся къ этому признанію, говоря, что онъ также отнесся бы къ нему и при жизни старика.

— И въ самомъ дѣлѣ, говорилъ онъ, вы не виноваты ни въ чемъ;- трудно было предвидѣть такое роковое недоразумѣніе.

Такимъ образомъ всѣ недоразумѣнія между нами уладились и мы жили такъ счастливо и такъ хорошо, какъ только можно себѣ представить; теперь мы состарѣлись; я возвратилась въ Англію и мнѣ около семидесяти лѣтъ, а моему мужу шестьдесятъ восемь; я пережила на много лѣтъ срокъ моего изгнанія; не смотря на всѣ наши бѣдствія и несчастія, мы сохранили свое здоровье и бодрость духа. Мой мужъ остался въ Америкѣ устроить наши дѣла, и сначала я думала возвратиться къ нему, но потомъ, по его желанію, я измѣнила свое намѣреніе и онъ переѣдетъ тоже въ Англію. Здѣсь мы рѣшили провести остатокъ нашихъ дней, въ искреннемъ раскаяніи за свою дурную прошлую жизнь.

1721