Ракетный бумеранг

ПОИСКИ

Славу нашему предприятию принесли первый искусственный спутник Земли и, безусловно, полет Ю. А. Гагарина. Этот успех и мировое признание не только предприятия, но и всей страны были обязаны созданной в ОКБ-1 ракете Р-7, первой межконтинентальной ракете, способной довести боевой заряд в любую точку земного шара. Гениальность главного конструктора С. П. Королева и его коллектива заключается в том, что созданная в пятидесятые годы XX века ракета до сих пор верой и правдой служит космонавтике. Все пилотируемые полеты и в наши дня базируются на носителе «Союз».

ОКБ-1 создавалось как конструкторское бюро по разработке баллистических ракет дальнего действия. История создания таких ракет начиналась с копирования немецкой ракеты Фау-2. Затем были созданы ракеты А-4, Р-5, Р-9, Р-9 МФ, пороховые ракеты. Разрабатывалась «Царь-ракета» Н-1 для лунной программы. Но четыре неудачных запуска ракеты приостановили лунную программу, а затем она и вовсе была закрыта. Руководителем предприятия в эту пору был академик В. П. Мишин. Это под его непосредственным контролем создавалась ракета Р-5, которую впервые испытали атомным зарядом. При В. П. Мишине пилотируемой программе стали уделять такое же внимание, как и созданию космических ракет.

С приходом на наше предприятие В. П. Глушко, основоположника советского ракетного двигателестроения, внимание к созданию средств выведения, а попросту ракет, только усилилось. Валентин Петрович предложил к разработке целый ряд носителей с использованием новых современных двигателей, разработку которых он как главный конструктор проводил в НПО «Энергомаш». РЛА-120, РЛА-130, РЛА-150 образовали ряд носителей — от легкого класса с выведением 1,5 тонны полезной нагрузки на орбиту искусственного спутника до нескольких сотен тонн — для обеспечения межпланетных сообщений.

Разработанная в США военная система «Спейс Шаттл» внесла коррективы в планы СССР. Наше КБ переключилось на создание аналогичной отечественной системы «Энергия— Буран», или МКС «Буран», как фигурировала в официальных документах. Опять наше предприятие выполняло головную роль по созданию системы в целом и по ракете в частности. Орбитальный корабль разрабатывали совместно с НПО «Молния» во главе с главным конструктором Г. Е. Лозино-Лозинским. Главным конструктором орбитального корабля был определен Ю. П. Семенов, который отвечал на предприятии за пилотируемое направление. Надо сказать, что пилотируемая космонавтика развивалась достаточно высокими темпами, в чем была немалая заслуга лично Юрия Павловича. Новый пилотируемый корабль «Союз», станции «Салют» и «Мир» — все эти создаваемые объекты, думаю, даже отвлекали конструкторские силы от основной задачи — создания МКС «Буран».

Тем не менее и ракета «Энергия» совершила свой успешный полет ровно через год после запуска станции «Мир». А еще через полтора года «Энергия» вывела орбитальный корабль в космос. Это был триумф! И последняя разработка ракетчиков РКК «Энергия»… Сменивший на посту В. П. Глушко новый руководитель Ю. П. Семенов сделал несколько попыток найти «полезную» нагрузку для ракеты, даже провел проработку малой ракеты на базе РН «Энергия» — «Энергия-М». Но результатов мы не добились. Да тут еще перестройка внесла свои коррективы в планы. Сама пилотируемая тематика оказалась в критическом состоянии. И если бы не средства, получаемые за счет коммерческих программ, то состояние по пилотируемым программам было бы совсем плачевным. Сначала разгонный блок ДМ с «Протоном» своими запусками коммерческих спутников обеспечил поддержку, а затем совместно с американцами программа «Мир— Шаттл» не дала рухнуть пилотируемому направлению. Все усилия нашего руководства были направлены на то, чтобы убедить руководство страны сохранить достигнутые преимущества в пилотируемом направлении, не уронить роль космической державы, добиться признания в Государственной думе и понимания в Совете Федерации. Пилотируемая тематика была прерогативой только нашего предприятия, и невольно ее деятельность по отношению к другим темам была первостепенной на предприятии.

Появился австралийский заказчик, который захотел построить космодром на острове Рождества в Индийском океане. Он заключил договор с Роскосмосом на создание носителя серийного класса «Аврора», очень близкого по характеристикам к РН «Союз». Головная роль была за РКК «Энергия». Но дальше эскизного проекта дело не двинулось.

К моему возвращению в 2007 году в родную организацию от былой славы ракетчиков практически ничего не осталось. Направление захирело. И самое главное, у сотрудников проектной службы не увидел огонька в глазах. Все работали по принципу: «день прошел — и ладно». Двигательное направление остро нуждалось в новых разработках. Стало как-то не по себе. Хорошо понимал, что предприятию нужен свой носитель. Ведь нельзя же постоянно искать под наши аппараты средства выведения. На предприятии создали целое направление автоматических аппаратов.

Невольно в голову приходят мысли о перспективе таких автоматических аппаратов, когда смотришь на современные мобильные телефоны. Умещается на ладони, а в нем и приемник, и передатчик, и фотоаппарат, и магнитофон, и калькулятор, и т. п. И сразу становится ясно, куда идут пути по созданию КА. Как говорит генеральный конструктор РНИИ КП Ю. М. Урличич, сегодня спутник — это прибор, или прибор-спутник. Интересный подход. И, по-моему, не лишен смысла.

Невольно приходишь к мысли: «А на чем их выводить?» До сих пор используем переоборудованные боевые ракеты, да и то выводим сразу несколько малых спутников. В этом есть и плюсы, и минусы. Плюс — дешевизна запуска. А минус заключается в том, что каждому спутнику нужна своя орбита, свое наклонение. Собрать спутники на одну платформу и вывезти их одним носителем — задача довольно сложная. Для малых спутников просился сверхлегкий носитель, дешевый, надежный, с минимальными эксплуатационными затратами. Запасы и гарантийные сроки использования боевых изделий скоро заканчиваются. И после 2015 года мы окажемся перед дилеммой запуска малых аппаратов ракетами среднего класса. А это накладно.

В один из дней И. С. Радугин вышел с предложением о разработке новой ракеты-носителя:

— Есть одна мысль. Сделать простейшую ракету сверхлегкого класса. Есть и ниша ее использования. Американцы разрабатывают «Falcon». Скоро запустят. А мы?

— Идея хорошая. А что значит «простейшая»?

— На вытеснительной системе подачи.

— Не слишком ли смело?

— Думаю, нет. Мы можем победить, если стоимость запуска будет не более 10 млн долларов.

— Это нужно доказать.

— Безусловно.

— Согласен, что вытеснительная система существенно проще, чем турбонасосная, — начал развивать мысль И. С. Радугина. — Ведь ракетные двигатели составляют в стоимости ракет до 45 %, и если турбонасосный агрегат тоже порядка 50 % в стоимости двигателя? Так что ты прав — есть над чем подумать.

— Баки делаем композитными, ведь они в этом случае должны держать давление около 40 атмосфер.

— Нужно проработать с Хотьковом, есть особенность, ведь мы предлагаем криогенные компоненты.

— Согласен.

— Да и по двигателям нужно посоветоваться с двигателистами, в первую очередь с В. С. Рачуком. Позвоню. Но главное: кому нужен такой носитель?

— Это правильно, — согласился Игорь Сергеевич.

— Не копировать же нам американцев! Нужно определиться с разработчиками автоматических аппаратов. Давай встретимся с ними и узнаем их мнение об актуальности такого носителя. А заодно проработаем технику, в первую очередь изготовления композитных баков.

На том и порешили.

И. С. Радугина я пригласил на работу в РКК «Энергия» после того, как сам вернулся на родное предприятие. Он хорошо был «заквашен» на проектную работу и практически сразу выступил с инициативой сверхлегкого носителя. С удовольствием поддержал его в этом начинании.

Первая же встреча с руководителем направления по разработке автоматических космических аппаратов Анатолием Вовком показала, что мысли о создании ракеты сверхлегкого класса не беспочвенны.

— Это то, что надо. Я давно говорил, что нужно переходить на новые технологии создания спутников, а такой носитель будет просто необходим, — и он подробно рассказал о своих проработках и новых принципах создания автоматических аппаратов.

Поездка в Хотьково в ЦНИИСМ укрепила нас в возможности создания мотанных топливных баков, в том числе и для криогенных компонентов. Двигателисты из КБХА тоже не увидели нерешаемых технических вопросов. Одна только забота была препятствием — это практически отсутствие на нашем предприятии свободных мощностей конструкторских подразделений. Все наши конструкторы были ориентированы на разработку пилотируемых кораблей и модулей.

Но выход из этого положения нашли. Пригласили к участию в проекте ОАО ГГЦ «КБ им. академика В. П. Макеева». Предложение было принято. Как мы говорим, «техника закрутилась», т. е. организовали разработку совместной инженерной записки: «Предложения по созданию экономически эффективной РН легкого класса для запуска малых КА на низкие околоземные орбиты». Нужно было заручиться поддержкой разработчиков космических аппаратов.

Первый визит во ВНИИЭМ к разработчикам геофизических спутников. Генеральный директор Л. А. Макриденко внимательно выслушал и подтвердил, что действительно его организация разрабатывает малую платформу для космических аппаратов массой 450 кг и готова заказать примерно 10 ракет для их запусков. Подписали протокол о намерениях. Потребность в малом носителе подтвердили разработчики автоматических аппаратов связи, научных и навигационных спутников ОАО «Информационные спутниковые системы» (Н. А. Тестоедов), ФГУП «НПО им. С. А. Лавочкина», РНИИ КП. Подписан меморандум с английской компанией Commercial Space Technologies Ltd. в лице Джеральда Вебба, которая брала на себя маркетинговые функции на Западе по запуску космических аппаратов малой массы.

Все складывалось как нельзя лучше. Главное, что есть заказчики, потребители такой ракеты.

Теперь очередь дошла до Роскосмоса. Без его благословения ни одна ракета в нашей стране не может быть создана. Это и понятно — лицензия на разработку и производство, районы падения, место старта, международное оповещение и т. д.

Началась ходьба по кабинетам. В родном управлении по средствам выведения выслушали, но энтузиазма не высказали. Федеральная программа сформирована, а вносить в нее изменения — проблема.

Анатолий Евгеньевич Шилов, один из заместителей главы Роскосмоса, после нашего доклада по ракете и обсуждению перспектив с разработчиками аппаратов высказался примерно так:

— Я двумя руками «за». Кроме «наших» у меня в очереди стоят зарубежные заказчики. И каждому подавай свою орбиту, свое время запуска. Так что я твой союзник и готов идти к руководителю.

Получив такую хорошую, как мне казалось, поддержку от одного из руководителей программы автоматических аппаратов, направился к Сергею Алексеевичу Пономареву. Именно он в Роскосмосе верстал федеральные космические программы.

— Это здорово, что будет у нас дешевый носитель!

А что запускаете?

— Да вот, у меня пять протоколов о намерениях… Это и Л. Макриденко, и Г. Полищук, и Н. А. Тестоедов, и Ю. М. Урличич, и даже англичане! Всем нужно, и все работают над малыми аппаратами массой до 500 кг. А выводить скоро будет не на чем.

— Это верно. А что с Восточного, тоже можно будет запускать?

— Безусловно! Ведь циклопических стартовых комплексов строить для такой ракеты не надо.

— Это хорошо… Подготовлю письмо, запрошу официально разработчиков космических аппаратов в необходимости носителя малой размерности. Я — за!

Получалось, что все заместители руководителя поддержали. Теперь необходимо идти к А. Н. Перминову. По заведенному порядку общаться с руководителем Роскосмоса может первое лицо предприятия. Получил разрешение от нашего генерального на встречу с руководителем Роскосмоса. Записался к нему на прием.

Постарался сжато рассказать о проекте. А. Н. Перминов внимательно слушал.

— Прежде чем идти к вам, переговорил со всеми вашими замами. Все поддержали.

— Но почему Роскосмос, а не Министерство обороны?

— Так мы хотим создать частно-государственное предприятие по созданию такой ракеты. Американцы это практикуют.

— Это интересно. Нужно провести НТС, а дальше поможем с Минэкономразвития и Министерством финансов договоримся. А что же здесь частного?

— Дело в том, что мы вышли на УГМК. Это та организация, которая имеет 50 % акций в «Наземном старте». Встретились с Александром Тукацинским — финансистом от И. Махмудова. Они оба проявили интерес и готовы участвовать в финансировании проекта. Дело осталось за малым. Необходимо, чтобы эта ракета была прописана в Федеральной программе.

— Это в нашей власти. Проводите у себя НТС, а затем — к нам.

Поблагодарил за поддержку.

Нужно сказать несколько теплых слов об Александре Самуиловиче Тукацинском. Молодой, полный энергии, неравнодушный к космическим делам, он принял проект как новаторский и технически очень интересный. Быстро разобрался в нашем бизнес-плане и развил кипучую деятельность по поиску средств на проект.

— Банки — это за мной. Мы создадим компанию и оседлаем ракету. Хочу встретиться с вашим генеральным. Каково его мнение? От этого зависит очень многое. Организовать встречу с нашим президентом задача не из простых. Все дни у него расписаны по часам. Встречи, совещания, переговоры… тем не менее встречу организовать удалось… Как говорят, она закончилась позитивно. В конце встречи Виталий Александрович задал вопрос:

— А какой у вас интерес в этом проекте? Что вы получите от участия в нем?

— Просто интересно! Интересно создавать и видеть плоды труда, да и коммерция в этом проекте не на последнем месте. Да и вообще, я всю жизнь мечтал поработать на космос!

— Хорошо! Давайте двигать проект вместе.

На НТС предприятия пригласили отраслевые институты. Материалы нам подготовили на достаточно высоком уровне. И решение было однозначным — проект поддержать и рекомендовать его к дальнейшим работам.

В первоначальной редакции разработка сверхлегкого носителя попала в проект Федеральной программы. Тема называлась «Стриж», но впоследствии, по какой-то причине, была вычеркнута. Все попытки провести НТС в Роскосмосе ни к чему не привели…

А дело-то — стоящее! Почему мы не смотрим, хотя бы на несколько лет вперед? Почему работаем «пожарниками»? Эти вопросы задаю себе, но ответа не нахожу. Видно, никому не интересно делать малозатратный проект. Трудно отщипнуть?

Но верю в разум. Не хочу, чтобы страна потеряла наработанный годами престиж ракетно-космической отрасли. Американцы, чтобы начать новую разработку, тратят три года на подготовку общественного мнения. У нас прошло два. Посмотрим, что будет еще через год.

P.S. 18 августа 2011 г. ракетой «Протон» с разгонным блоком «Бриз-М» был осуществлен запуск самого крупного европейского спутника. Запуск окончился неудачей по вине разгонного блока «Бриз-М».