Ракетный бумеранг

ПОИСКИ

И не знаю почему, но мне очень хотелось бы самому найти ответ на вопрос: «Зачем летаем в космос?»

Может потому, что уж больно сильны были нападки на предприятие со стороны разработчиков автоматических аппаратов, но длительное время вместе с текущей работой из головы не выходила эта мысль. Многие не задумываются: ну, полетели и полетели… так нужно было. и все. Великий Циолковский предсказывал, что человек должен полететь в космос и осваивать его, но какую практическую ценность приносили эти полеты в настоящий исторический период, многим было непонятно.

Можно говорить о развитии техники. Действительно, чтобы осуществить пилотируемый полет в космос, даже на околоземную орбиту, необходимо в стране иметь передовую науку и развитую промышленность. А сами полеты ставили новые требования к промышленному производству: металлургии, конструкционным материалам, электронике, двигателестроению, вычислительной технике и т. д.

Без развития практически всех отраслей промышленности полеты в космос невозможны. Взять хотя бы проект «Энергия — Буран». Этот проект — триумф советской космонавтики. В нем принимали участие все союзные республики, более 80 министерств и ведомств, около 1200 предприятий промышленности. Чтобы обеспечить успех полета ракеты «Энергия» и корабля «Буран», было создано более 80 новых материалов, 600 новейших технологий освоено промышленностью. Нужно учесть, что ни один западный элемент в конструкции ракеты корабля не был использован. Это изначально было запрещено. Одним словом, полеты в космос дают определенный толчок промышленности. Но вопрос оставался — какая же целевая задача решается в пилотируемой программе?

На сегодня можно сказать, что, скорее, только научная. Так уж устроен человек — хочет изучать неизвестное. Так, проводя эксперименты в космосе, мы глубже проникаем в тайны материи. Первые полеты ответили на вопрос о возможности жизни в космосе, о состоянии невесомости человека, тут же всплыли определенные нюансы по состоянию здоровья, которые пришлось решать. Начались эксперименты в области промышленности, производства, агрономии и т. д. Пусть небольшими темпами, но процесс познавания жизни в космосе идет. Так что на вопрос: «Зачем летаем в космос?» — ответ есть: «НАУКА». Но простого обывателя это не устраивает, ему хочется чего-то осязаемого, понятного.

Когда запускали первый спутник, многие не понимали, что может дать космос. Затем пошли полеты к Луне, Марсу, Венере, и человечество заинтересовалось открытиями, которые получали с автоматических аппаратов. Вы скажете: «Опять наука!» Но автоматические аппараты стали творить чудеса. Они доставляли лунный грунт, обеспечивали зондирование земли, навигацию и, главное, глобальную связь. Сегодня все привыкли к приемникам GPS, которые позволяют находить твое место с точностью нескольких десятков сантиметров и прокладывать маршруты в городах и на дорогах. Мы привыкли получать телевизионное изображение из любой точки мира в режиме реального времени, привыкли к Интернету с его огромными возможностями по информатике и передачи данных, привыкли к мобильным телефонам, по которым можно позвонить в любую страну. И кажется обычным то, что можно получать снимки поверхности Земли с высоты 700 км и видеть объекты на ней размером меньше метра. Для наглядности напомню, что 700 км — это примерно расстояние от Москвы до Петербурга. И вот с такого расстояния на фото отчетливо видны легковые автомобили.

Человек привык к этому, он увидел, какую реальную пользу дают запуски автоматических аппаратов, срок существования которых исчисляется десятками лет. Автоматы сегодня летят за пределы Солнечной системы и исправно передают информацию на Землю. Фантастика, да и только!

А что пилотируемая программа? Да, она дала огромный толчок развитию техники на земле. За счет разработанных для нее программ, она обеспечила технологии, которые внедрялись на автоматические аппараты. А целевая задача? Этот вопрос постоянно ставил моих коллег в тупик. Невольно думалось: а какие глобальные задачи стоят перед человечеством, которые космос помог бы разрешить?

Первое, что должен решать космос, это обеспечение национальной безопасности страны. Но его основные задачи — это размещение вооружения на околоземных орбитах, система предупреждения о нападении, система противоракетной и противокосмической обороны, мониторинг, гарантированная связь, блокирование и подавление радиоизлучающих точек противника и т. д. Все они успешно решаются автоматическими аппаратами. Роль этом направлении пилотируемой космонавтики призрачна.

Перед человечеством стоят и более глобальные проблемы. Например — энергетические. Космос — это бесконечный резерв энергетики для человеческих нужд. Как это сделать? Создавать на орбите громадные подстанции, скажем, размером в несколько километров, собирать энергию, в первую очередь солнечную, и передавать на Землю, скажем, по СВЧ-лучу на специальные станции. Идея показалась мне интересной. Поработал с литературой в этой области и обнаружил, что еще при Союзе мой сокурсник Е.  Нариманов написал несколько научных статей по этому вопросу. Естественно, вы спросите: «А при чем здесь пилотируемая космонавтика?»

Огромные конструкции в космос одним запуском ракеты не выведешь. Значит, они должны быть сборными. Вот здесь и просматривается пилотируемая тематика. Только космонавты смогут вести на орбите такие конструкции. Здесь и пригодится опыт, который космонавты приобретают, работая в открытом космосе при монтажных операциях на МКС.

Мысль показалась мне заманчивой. Решил проконсультироваться со специалистами. Насколько «глупая» идея? Посоветовался с моим старым другом С.  Половниковым. Он предложил встретиться с вице-президентом Академии наук Российской Федерации Владимиром Евгеньевичем Фортовым, однако его трудно застать в Москве, он постоянно за границей: конференции, симпозиумы.

— Так как эту встречу организовать?

— Я его хорошо знаю, попробуем. Как кратко сформулируем причину встречи?

— Какие задачи должна решать пилотируемая космонавтика? И, если хватит времени, возможность передачи энергии из космоса на землю.

— Думаю, что это будет ему интересно. Ведь Фортов считается крупным ученым с мировым именем в области физики высоких температур.

Действительно, через неделю Станислав позвонил и сказал, что В.  Е.  Фортов готов нас принять, но со временем у него туго. У нас будет всего полчаса.

В памяти остался слякотный день, моросящий дождь. По дороге к институту все перерыто, видимо, ремонтировали коммуникации. Поднялись наверх. В приемной множество космических фотографий, и, к своему удивлению, я увидел сувенир от В.  А.  Лопоты в честь юбилея хозяина кабинета. Скромное помещение кабинета завалено литературой и деловыми бумагами.

Мы сели за боковой стол. Владимир Евгеньевич встал из-за своего стола и сел напротив.

 Чай, кофе? —  Можно чай.

Он дал команду секретарю.

— С чем пожаловали?

— Мне кажется, я попал по адресу. Увидел много космических снимков. А вопрос один: зачем летаем в космос? Я имею в виду пилотируемые полеты.

— Насчет фотографий: это подарки от космонавтов.

А вот зачем? Вопрос трудный. Ко мне обратились, чтобы дал предложения по экспериментам в космосе. С трудом подобрал один. Отсюда и фото в подарок.

— А как насчет передачи энергии из космоса? Создать большие антенные концентраторы и передавать энергию по СВЧ лучу на землю.

— Задача, наверное, интересная, но не в нашем веке. Надо рационально посмотреть, что мы имеем на земле? Энергетики пока и здесь хватает: атомная, приливная, термальная. А передавать из космоса? Это дорогое удовольствие.

— И всё-таки, на ваш взгляд, какие задачи, кроме научных, может решать космонавтика?

— Если бы был ответ на этот вопрос! Думаю, на него никто сейчас не ответит. Мучительный вопрос.

На том и расстались.

— Не расстраивайся. Мы сходим еще к академику А.  Е.  Шейдлину. Может, он что-нибудь скажет?

— Я не знаю его.

— Он был директором ИВТАН СССР, ему сейчас за 90 лет, он почетный директор. В.  Е.  Фортов работал у него.

— Хорошо, договаривайся.

Через пару недель мы с С.  Половниковым поехали к А.  Е.  Шейдлину. Он нас ждал.

— Только вы недолго, — предупредила секретарь — делайте скидку на возраст. Ему 94 года.

— Постараемся, — обронил Станислав.

Во главе стола для совещаний сидел пожилой, немного тучный человек, которому на вид ну никак нельзя было дать 90 лет.

— Проходите, молодые люди, — приветствовал нас Александр Ефимович.  — С чем пожаловали? Давно не виделись, — это уже к С.  Половникову.

— Да, давненько. Как себя чувствуете?

— В соответствии с возрастом. Нормально. Чай, кофе? —  Вот пришли посоветоваться. Есть идея: как использовать энергию космоса. Вячеслав Михайлович сейчас расскажет.

— Хорошо, послушаю.

— Меня мучает вопрос: какую практически целевую функцию могут выполнять пилотируемые полеты? Пришел к одной идее, может, она и абсурдна, хочется поделиться.

— Ничего, от идеи еще никому плохо не было. —  Аксиома: космос — это бесконечная энергия, и ее не использовать просто грех.

— Согласен, — тон Александра Ефимовича был дружелюбным и располагал к откровенности. Ко мне, как показалось, к нам он относился с уважением. Может, это просто черта его характера, а может, уже где-то слышал обо мне от других. Скорее — первое.

— Предполагаю создавать при помощи космонавтов в космосе большие конструкции, которые смогут собрать энергию, скажем, Солнца, концентрировать ее и передавать по СВЧ лучу на землю. Вот это и будет конкретная задача, которую космонавты решат в космосе.

— А что на земле? Ведь СВЧ луч опасен. Потребуется отведение специальных площадей на землях пустынных, безлюдных. Это проблема.

— Но это возможно?

— Да, возможно. Но затем нужно преобразовать энергию луча в приемлемый вид, скажем, в электрическую энергию. Вот вам и вторая проблема. В космосе вы, возможно, решите задачу, а вот наземную структуру будет создать архисложно.

— Понятно. Жаль, конечно.

— Вот вы, ракетчики, придумали бы что-нибудь, чтобы до работы можно было добраться без пробок. Что-нибудь наподобие небольшой ракеты. А то сегодня два часа ехал до работы.

В дверь заглянула секретарша. Намек поняли, начали прощаться.

— Вот хочу подарить вам свою книгу «Путь к „Энергии“». Об очень интересном проекте. Это был шедевр советской космонавтики.

— Да, это действительно так. А я дарю вам свой скромный труд по своему направлению.

Александр Ефимович сделал на титульном листе запись в мой адрес и преподнес толстенный том своей книги. Поблагодарили, распрощались.

— Вот видишь, как лопаются идеи? — обратился к Станиславу.

— Не горюй, думаю, найдем целевые задачи, главное, все обдумать и взвесить.

— Это верно. Есть и еще одна идея, но она пока под запретом.

— Ты о чем?

— Об удалении радиоактивных отходов в космос. —  Это разве возможно?

— Сейчас существует запрет на размещение в космосе радиоактивных элементов, в том числе изза низкой надежности ракетно-космических систем. Если соблюдать правила международных норм и добиться надежности трех девяток после запятой (0,999), тогда можно было бы обсудить эту тему.

В год вырабатывается более 100 тонн особо опасных радиоактивных отходов с периодом полураспада в сотни лет. На земле такие вещества, получаемые как побочный продукт ядерной энергетики, хранить опасно. Даже захоронение в самых глубоких земных впадинах небезопасно. Вспомним катаклизмы из-за подвижек земной коры.

А если в такую передрягу попадут контейнеры с радиоактивными отходами — беда. А вот при размещении контейнеров на солнечных орбитах, скажем, между Землей и Марсом, есть гарантия, что они не попадут на Землю. —  А если на Солнце?

— Для этого нужна очень большая энергетика ракеты-носителя. А на промежуточную орбиту между Землей и Марсом вполне сгодилась бы ракета класса «Энергия». Очень большая масса уходит на обеспечение безопасности. Одним пуском могли бы отправить порядка 2–5 тонн.

— Откуда у тебя эти цифры?

— Примерно в середине девяностых годов мы с ЦНИИмаш совместно проводили научно-исследовательскую работу. А также провели оценку технической реализуемости и стоимостных показателей такого проекта.

— Да, но при чем здесь пилотируемая тематика? —  Повторяю, весь вопрос о захоронении радиоактивных отходов в космосе упирается в надежность ракетной техники, при условии обеспечения безопасности контейнеров в случае аварии. Вот здесь и потребуются наработки по пилотируемым программам. Ведь при запуске космонавтов основное внимание уделяется их спасению в любой ситуации. Эти подходы и должны быть использованы при организации захоронений в космосе радиоактивных отходов.

— Да, есть вопрос! — согласился Станислав. Оперативная работа по наземному старту в какой-то степени выветрила из головы столь глобальные помыслы, но подсознательно мысль о практической целевой значимости пилотируемой программы не покидала меня.

Решил пообщаться с директором ИЦ им. М.  В.  Келдыша академиком А.  С.  Коротеевым. Договорился о встрече. С Анатолием Сазоновичем были давно знакомы. Как ни странно, но наши встречи проходили в основном на аварийных комиссиях. Не секрет, что в ракетном деле иногда возникают проблемы. Единицы надежности в технике не существует. Так вот, при аномальном полете ракеты или космического аппарата всегда создаются аварийные комиссии по нахождению причин аварии и выработке рекомендаций по недопущению впредь таких ситуаций. Порой найти причину аварии бывает чрезвычайно сложно. Поэтому в комиссии входят, как правило, опытные специалисты. В особо сложных случаях председателем комиссии назначался академик А.  С.  Коротеев.

Его методичный подход к разбору ситуаций и, особо хочется отметить, логика мышления позволяли достигать успеха.

— Что за вопрос? — встретил меня А.  С.  Коротеев, жестом предлагая присесть за столик.

— Хочется узнать ваше мнение.

— Как-то загадочно. О чем?

— О космонавтике, конечно. Можно вопрос?

— Конечно.

— В чем вы видите национальную задачу российской космонавтики? Сопоставимую с полетом американцев на Луну или, скажем, с проектом «Энергия — Буран», МКС.  Что это сегодня?

— Хороший вопрос. Трудный. Все хотят видеть конкретную отдачу, забывая, что есть наука познания Вселенной.

— Это вообще, а конкретнее…

— А каково ваше мнение?

— Да вот прорисовывалась, как мне казалось, крупная задача по добыче энергетики в космосе и передаче ее на Землю. Ведь вопрос энергетики всегда актуален.

— Это верно.

— Но, к сожалению, переговоры с В.  Е. Фортовым.

А.  Е. Шейдреным мой пыл остудили. Мне кажется, что космонавтика должна найти такую национальную задачу, которая конкретно двинет прогресс и в других областях промышленности.

— Очень хотелось бы. До получения энергетики из космоса далеко. Вспомните Севастьянова с его «Гелием‑3» с Луны. Идея была, но нереальная. Я бы сказал, фантастическая. На мой взгляд — нужно двигать атомную энергетику в космос. На сегодня без нее не обойтись, особенно при полетах к Марсу. Мы с вами (с РКК «Энергия») работаем над такими проектами. Подключайтесь.

— Это технические средства реализации, а не целевая задача полетов.

— Согласен, но без этого мы не продвинемся дальше в космосе. Мне кажется, что полеты в космос, это, в первую очередь, служение науке. Посмотрите, сколько открытий сделал телескоп «Хаббл», который вывели астронавты на «Спейс-Шаттл». На земле такие открытия просто невозможно сделать. Поэтому длительные полеты использованием ядерных реакторов позволят узнать еще многое о Вселенной.

— Значит, наука? —  Думаю, да!

— Но вы, президент Российской академии космонавтики, можете собрать академиков и поговорить на эту тему.

— Мысль интересная. Надо подумать. На том и разошлись.

Примерно через месяц после этой встречи в Центральном научно-исследовательском институте машиностроения (директор Г.  Г.  Райкунов) было организовано совещание по проблемам пилотируемых полетов. Вот, думаю, хорошо! Там и попробуем разобраться!

На совещание были приглашены все видные ученые в области космоса. Это академики: директор Института космических исследований Л.  В.  Зеленый, директор ФГНУ «Государственный научно-исследовательский институт прикладной механики и электродинамики» Г.  А.  Попов, директор Научно-исследовательского института ядерной физики им. Д.  В.  Скобельцына М.  И.  Панасюк, директор Института геохимии и аналитической химии им. В.  И.  Вернадского Е.  М.  Галимов.

Начались выступления. Много говорили об успехах астрофизики в обработке информации со спутников‑автоматов, о технических средствах полета на Луну, к астероидам, к спутникам Марса и т. д. Все доклады свелись к анализу состояния исследования космоса при помощи автоматических аппаратов. Создалось впечатление, что все напрочь забыли основную тему совещания. О пилотируемой космонавтике — ни слова!

Голова по проблемам космонавтики болела и у нашего президента. В.  А.  Лопота начал готовить свои предложения по освоению космоса со свойственной ему логикой. Он определил задачу освоения космоса как основную задачу в интересах обеспечения национальной безопасности.

Он понимал, что космонавтика родилась на основе прорывных достижений во многих областях экономики. В ходе решения жизненно важной для безопасности нашей страны задачи — разработки и создания первых боевых межконтинентальных баллистических ракет. Эта работа потребовала от государства в 40‑е годы колоссальной концентрации научных, инженерных, финансовых и организационных усилий. Важнейшим стимулом развития являлись политические дивиденды для руководства страны.

Космическая деятельность любого государства подтверждает его статус как высокотехнологичной державы в мировом сообществе, демонстрирует технический и интеллектуальный уровень страны, укрепляет оборонное могущество и способность противостоять потенциальной агрессии.

В последние десятилетия пришло осознание, что только при условии постоянного присутствия в космосе и обладания там современными и высоконадежными технологиями связи и мониторинга государство может гарантировать свою безопасность. Сегодня ни для кого не секрет: «Кто владеет космосом — тот владеет миром».

Пилотируемая космонавтика была и остается ключевым элементом развития космических средств. Пока только три страны: Россия, США и Китай обладают инфраструктурой и технологиями, позволяющими реализовать пилотируемые программы.

Пилотируемые программы не только впитывают, но и стимулируют развитие перспективных технологий. Они открывают дорогу широкому их применению как при создании космических средств, так и внедрении их в различные отрасли экономики.

Естественно, что пилотируемые комплексы — это современные и наиболее надежные автоматизированные космические аппараты, где интеллект человека используется, прежде всего, для расширения их функциональных возможностей и решения задач, которые невозможны в автоматическом режиме.

Учитывая изложенные предпосылки и тезис обеспечения национальной безопасности страны как основной национальной задачи космоса, В.  А.  Лопота разделил стратегию освоения космоса на три уровня. Первый — это рабочая околоземная орбита, второй — орбиты вокруг Луны и планет и третий уровень — поверхность Луны и планет. Он выдвигает при этом, казалось бы, абсурдный тезис — к Луне через Марс, а развитие космонавтики и технических средств должно идти по этапам в соответствии с определенными уровнями.

На первом уровне идет совершенствование средств и исследование на Международной космической станции. На втором уровне идет эксплуатация перспективной российской орбитальной станции, и затем переходим на третий уровень — это экспедиция на Марс. При решении задачи посадки на Марс необходимо будет решить многие десятки, а может, и сотни технических задач. Но решая их, а именно получая новые технологии в промышленности, задача освоения Луны позднее будет решаться значительно проще. Так что тезис — «к Луне через Марс» — уже кажется не таким абсурдным.

Такое заявление президента нашей корпорации нашло понимание и поддержку у американских коллег, которые считают, что реализацию такого проекта можно получить, лишь объединив усилия космических держав.

Естественный вопрос: «Так зачем же мы летали в космос?»

Мне кажется, для себя я уже нашел объяснение. Первое. Это наука. Так уж устроен человек, что хочет познать неизведанное не только с помощью технических средств, но и эмоциональных восприятий.

Второе. Это обеспечение национальной безопасности за счет подтверждения статуса высокотехнологической державы с демонстрацией интеллектуального и технического уровня. Это будет сдерживающим фактором для попыток шантажа со стороны других государств.

Третье. Намечая кажущиеся порой фантастическими задачи по получению научных результатов, космонавтика, и особенно пилотируемая, дает мощный толчок развитию технологиям промышленного производства (вспомним «Буран»).

Четвертое. Это подготовка научных и технических кадров высочайшей квалификации, потребность в которых в других отраслях промышленности огромна.

«Национальной космической политике США», одобренной президентом США 31 августа 2006 года, говорится: «Тот, кто эффективно использует космическое пространство, обеспечит себе процветание и безопасность, будет обладать преимуществом перед теми, кто этого не делает».

Полеты в космос осуществляются прежде всего в интересах прогресса человечества. Это набор целей и задач, без которых ни одно государство мира не может считаться сильным, обороноспособным, высокотехнологичным и процветающим.

Нет, не за колбасой мы летали в космос! Это нужно понять всем.