Ракетный бумеранг

СТАРО-ЧЕРНЕЕВСКИЙ МОНАСТЫРЬ

С детства стоит перед глазами картина: когда поднимешься на гору и смотришь сверху на свое село, перед твоим взором открывается огромная пойма реки Цны, а на горизонте, на фоне темного леса, видна колокольня монастыря — это ли не прекрасное мгновение, которое запоминается на всю жизнь! Почему-то на гору поднимались под вечер, и озаренный закатом монастырь выглядел как сказочный волшебный замок. Но в детстве, в школьные годы, моста через речку Цну не было, да и дороги нормальной тоже. Проехать было можно только на телеге или тракторе. Что характерно, что на левом берегу Цны в селе Новочернееве — чернозем, а на правом берегу — песчаный грунт. А проехать после дождя по чернозему просто невозможно. Так что хотя оба села и имели общее название «Чернеево», но связей по родственному или по хозяйственным заботам было немного. Думал, почему село называется Новочернеево, и приходил к выводу, что из-за чернозема. А вот название Старочернеево остается загадкой.

Поехали из Шацка как раз по той дороге, где в школьные годы ходил пешком из Чернеева в Шацк. Проехали Казачью Слободу, дорога свернула влево и пошла между полей. Просторы родного края приятным теплом пронизывали меня. Справа за горизонт уходили бесконечные поля, а слева за полем, километрах в трех-четырех, виден лес, величаво расположившийся сначала внизу вдоль берега Цны, а затем покрывалом поднимающийся в гористую местность. Красота!

Дорога асфальтовая, и рядом столбы линий высоковольтной трассы. «Да, теперь не собьешься с пути, — подумал про себя, — не то что полвека назад». Еще километров десять, и начались посадки вдоль дороги. Как быстро выросли! Хотя и времени прошло немало…

Упершись в село, дорога после моста через ручей Вачкас резко ушла в гору (надо заметить, что моста раньше здесь тоже не было) и как бы полегла над улицей села, что осталась внизу под бугром, повела нас к центру села. На горизонте слева — знакомая картина. В лучах солнца блистали купола храмов и колокольни белоснежного монастыря.

Спустившись с горы и повернув в проулок, увидел прямо, как говорят, по курсу родную начальную школу. Казавшееся в детстве огромным, это добротное кирпичное здание сейчас как бы просело в землю. Дряхлая оградка и заросшее крыльцо — все говорило о том, что никто здесь уже не учится. Правда, целые и неразбитые окна еще придают зданию рабочий вид. Сразу у школы, вдоль улицы Зотовка, пошла отличная асфальтовая дорога. Помню эту улицу с огромными выбоинами и глубокими колеями от машин и телег — а тут такая дорога! Приятно. Обогнув Лебяжье озеро, дорога выводит нас к понтонному мосту через Цну. Немного щебенистого участка, и подъезжаем к монастырю. Заходим внутрь и обращаем внимание на ухоженный двор. Цветы на газонах, все чисто. Людей не видно.

Из храма вышел монах и, посмотрев на нас, спросил:

— Вы в храм?

— Да. Вот приехали к вам.

— Проходите.

Мы входим внутрь и поражаемся сказочной красотой иконостаса и настенных фресок. Прямо перед нами статуя Николая Чудотворца. Раньше нигде в церквах подобного не видел.

Взор обращается сразу влево. Там, как бы притягивая к себе, находится большая икона Божией Матери.

— Расскажите, пожалуйста, как здесь появилась эта икона? — обратился к монаху.

— Она была заказана нашим монастырем в городе Тамбове. Художник написал, а мастера уже расшили, до конца довели дело. Все ризны из натурального жемчуга, а нимб и прочее оформление — золото, камни, серебро.

— А вас как зовут?

— Отец Иоанн.

— Вы здесь давно уже служите?

— Седьмой год.

— А сколько монахов у вас?

— Вместе с настоятелем — семь человек.

— И вот эти семеро ведут все хозяйство, в том числе и подворье?

— Почему же. Нам помогают прихожане. Но в основном приходится самим.

— Скажите, а монастырь с какого года существует?

— Монастырь основан был в 1573 году, во времена царя Ивана Грозного, бывшим казаком донским Матвеем.

Он пришел сюда, чтобы послужить Господу Богу остаток своих дней. Здесь было дремучее чернолесье. А население — мордовские племена. Матвей нашел в этом лесу поляну на берегу реки, где сейчас находится этот монастырь, построил себе необходимое жилье. Питался, что дают река да лес. И вот этот казак начал своим трудом, своим образом жизни показывать, как живут православные, как молятся. Потом к нему присоединилось еще несколько человек с Дона, таких же как он, желающих посвятить жизнь Господу… Построили они себе жилье, пасеку построили… Коренное население было недовольно ими, так как оно состояло из язычников и не воспринимало православие. Сети рвали, а тогда ими добывали главное пропитание — рыбу. Лес им запрещали рубить. Казаки обратились в Рязанскую епархию к архиепископу Леониду за помощью, который посвятил Матвея в иеромонаха и благословил его на основание здесь монастыря. А когда язычники сожгли пасеку, так как они хотели выгнать отсюда Матвея с братьями, монахи обратились к царю Ивану Грозному. От царя пришло письмо на Шацкую заставу (города Шацка тогда еще не было, просто была застава. Отсюда начиналось Дикое поле, и всегда были набеги половцев на Московское государство). Шацкие казаки взяли обитель под свою защиту.

Этот монастырь был мужским до 1912 года. И считался казацким, так как сам основатель был казаком и казаки ему тут во всем помогали как физически, так и материально.

— Скажите, но в то время монастыри ведь не только проповедовали христианство, но и просвещали людей. Это так?

— Да. Сначала появлялся монастырь, а потом вокруг него начинало население поселяться. Так вот в 1912 году по какой-то причине монахов распустили и основали здесь женский монастырь. И с 1912 года по 1926-й, в течение 14 лет, была обитель женской. Насельницы монастыря занимались земледелием и вышивкой. Это была такая тонкая работа! Их изделия демонстрировались на выставке в Париже. А одна работа по сей день хранится в одном из музеев Санкт-Петербурга.

В 1926 году монастырь закрыли, и по 1936 год здесь был приходской храм. А уже в 1936 году все строения отдают в пользу местного совхоза. В этом храме у алтаря располагался молокозавод. Там, где раньше находилась ризница, — мельница. А здесь, в самом храме, был склад. В других храмах тоже были зерновые склады. Колокольня монастыря построена в 1812 году. Кто построил ее — неизвестно. Как уже говорил, благословлял на основание обители рязанский архиепископ.

Когда Петр I разделил всю Россию на двадцать губерний, чтобы легче управлять было, Матвеева пустынь (как ее сначала называли) и ее земли отошли к Азову. Потом, после Азовской епархии, были переведены в Воронежскую епархию, затем в Тамбовскую. А уже после Тамбовской епархии опять в Рязанскую, как и теперь.

В 1860 году в Чернеевской пустыни пожар был. Выгорели все архивы. А в советское время что осталось тоже было уничтожено. В обители ведь, по рассказам местных жителей, было все под золото отделано.

— Отец Георгий мне рассказывал, что в Эммануиловке есть икона Казанской Божией Матери — Вышенской, которая помогала людям избавляться от холеры и многих других болезней. У вас есть копия этой иконы?

— Нет, у нас ее нет. Она только в Вышенском монастыре.

— А новый алтарь в вашем храме когда восстановили?

— 22 мая два года будет, как освятили Никольский алтарь и началась здесь служба.

— Очень красивый иконостас…

— Первый ярус сверху — это пророки. Второй ярус — апостолы. А третий ярус — это праздники.

— Простите, а чем апостол от пророка отличается?

— Пророки предсказывали, обличали, указывали праведную жизнь. Их, как правило, власть не любила, потому что они говорили правду. Все пророки, здесь изображенные, очень известные.

— А про Вангу вы слышали?

— (Улыбается) Сейчас пишут, что она не от Бога, а от нечистого была. Это не то.

— А апостолы?

— Апостолы — это непосредственные ученики Спасителя. Есть апостол Андрей Первозванный, покровитель России. Он апостолом прошел от Киева до Ладоги, хотя еще там никакого Киева, никакого селения даже и в помине не было. А он там прошел, поставил крест и сказал, что здесь, на этом месте, будет город великий. Там, где он обозначал свое местопребывание, сейчас — святые места.

— Еще вопрос. Тут у вас Николаю Чудотворцу есть памятник…

— Таких памятников всего два в мире: в Турции, где святитель родился, и у нас. Вот этот памятник провезли по очень многим местам России. С ним была большая съемочная группа. Говорили, что и по рекам с ним плавали, хотя он довольно тяжелый, около четырехсот килограммов бронзы. Но все равно его возили по святым местам. А потом поставили у нас, так он здесь и остался, третий год уже.

— Спасибо, отец. Разрешите купить и поставить свечки?

— Конечно. Хочу показать вам еще храм. Он двухэтажный. Скоро освятят и второй этаж.

— И что? Так много прихожан?

— Прихожан немного. Служба будет в основном храме, а здесь только в день этих святых.

— Еще раз спасибо.

Поставив свечи, вышли из храма. В этот момент подъехала машина и из нее вышел игумен монастыря Феофан. Высокого роста, с правильными чертами лица, сказал бы — красивый, одетый в соответствии с церковными канонами, выглядел величественно. Его речь была спокойной, негромкой, располагающей к себе, доброжелательной и доверительной.

— Спасибо, что не забываете нас. Рады вас видеть в добром здравии.

Разговорились. Побеседовали о мирских делах. Отметил для себя, как борется отец Феофан за возрождение православного духа, как помогает верующим посещать служу, собирая по окрестным селам и деревням и привозя их нанятым для этих целей автобусом в монастырь. Уезжал из монастыря с чувством облегчения, внутреннего удовлетворения и радостного состояния, как будто прикоснулся и, главное, пообщался с прекрасным.

До чего же ты хороша, моя Родина!