Расчёт по-королевски

Глава 12 Кристиан

Всё, о чем я мечтал — лечь в кровать, хоть она и стояла в комнате, в которой также жили Волчица и Лукас. Но вместо это я был загнан в ловушку другого монарха и делал вид, что я нахожу Изабель интересной, пока она говорила о… а, к чёрту. Вообще-то я не знал, о чём она говорила. Наверное, мне следует немного послушать.

Лошади. Она говорила о лошадях. С тем же успехом могла говорить о пашне. Мне совершенно до лампочки.

Не то, чтобы её было тяжело воспринимать. Она была приятной, как все вежливые дети монархов, какими всех нас учили быть. Я полагал, что она тоже получила хорошее образование или, по крайней мере, могла бы иметь перечень достижений, которыми её отец бомбардировал меня, пока она стояла, как статуя. Просто между нами не вспыхнуло пламени от искры, никакого притяжения, что могло бы когда-либо заставить меня пересмотреть своё намерение покинуть Саммит свободным человеком. Хоть я и рассуждал, как засранец, но всё, что я чувствовал рядом с ней, было скукой.

Моё внимание вернулось, когда я услышал, как кто-то прочистил горло, и увидел Изабель, ожидавшую ответа. Вот же чёрт. Она спросила меня что-то, да? Я пытался найти в её лице какую-то подсказку, но ничего не уловил. Может, она по-прежнему говорила о лошадях? Я ничего не знал о лошадях, и не особо хотел знать.

Когда молчание слишком затянулось, она напряжённо переспросила:

— Ездите верхом?

— В Норслоу у нас в конюшне стоят арабские лошади, но так как я часто выезжаю из страны в последние несколько лет, то не получалось на них часто ездить.

Это я ещё свеликодушничал. Я даже не мог думать о том, как последний раз ходил в конюшню. Это лошади моего отца, а не мои.

Глаза Изабель сузились, словно она представляла мир, в котором есть человек, не пускавший слюни при виде скота, как она.

— Играете в поло?

Чего? Нет. По крайней мере, не по собственной воле. Последний раз я играл, когда жил в Англии — меня скинули с седла, и несколько недель у меня была огромная шишка на голове.

— Мне очень нравится теннис.

Линии вокруг ее рта натянулись, будто я зарезал щенка на её глазах. Или, может, в её случае, жеребёнка. Что, чёрт возьми, не так с теннисом?

Тогда я добавил:

— И парусный спорт.

Этот ответ оказался даже хуже.

— Когда я был в штатах, то немного играл в хоккей…

Линии чуть-чуть разгладились.

— Хоккей на траве?

— Э, нет. На льду.

Держа руку у рта, она едва заметно вбирала воздух (или затыкала рот?), как некоторые манерные дамы, склонные к меланхолии викторианской Англии. Это либо задумано, либо Изабель совсем не такая, как её сестра, потому что я не мог представить себе Эльзу падающей в обморок, тем более прикидывающейся в нём.

Они были немного похожи, те же тёмные волосы и бледная кожа, но Изабель казалась мне гораздо более изящной, чем Эльза. Не то, чтобы Эльза не была изящной: несмотря на то, что я видел, я был уверен, что она была такой, учитывая её воспитание. Просто Эльза хочет высказывать своё мнение, каким бы раздражающим оно не было. Ей хватало мужества сказать то, что я никогда не слышал от других принцесс. Например, когда спросила меня о том, не девственник ли я! На вечере в окружении наших коллег? Это странно бодрило, несмотря на то, как я был ошеломлён.

А сейчас я застрял здесь, слушая про лошадей и погоду. Мне было официально, категорично и чертовски скучно, до оцепенения мозга. Я снова выключил Изабеллу на время её пересказа страшных историй, которые она слышала про хоккеистов.

Но вот снова звук от прочистки горло заставил моё внимание вернуться. Какого хрена. Я снова пропустил её вопрос.

— Мои извинения. Не могли бы вы повторить?

На её бледном лице вспыхнуло раздражение.

— Я спросила, знакомы ли вы с Принцем Матье.

Мой взгляд перенёсся через воду, разделявшую нас с десертным столом, который всё так же ограждали Эльза и Мэтт. Для первой встречи, они стояли не слишком близко друг к другу, но впрочем, это было не в духе Мэтта. Она была не в его вкусе, поэтому было довольно удивительно видеть, как старый приятель добровольно позволил Принцу Густаву уговорить себя на знакомство.

Я слышал, что Мэтт тайно годами встречался с одной и той же девушкой. Они встретились как в слащавой мелодраме: принц Савойи и американка познакомились в кофейне, когда она уронила бумажник, а он его поднял. Она всё равно мне нравилась. К тому же, у Ким была трезвая голова на плечах и, по последним данным, она обучалась в ординатуре при больнице, на восточном побережье. Несмотря на полную противоположность друг другу, у этой пары всё могло получиться.

Эльза — не Ким. Тогда почему он до сих пор говорит с наследницей Ваттенголдии? Может, из них получится одна из самых гротескных пар на КРБ? Неужели он и правда готов забыть про Ким ради прихоти своих родителей?

Мне его жаль. Мне жаль Эльзу. Чёрт, как же это нелепо, но сейчас мне жаль и себя.

Я сказал Изабель:

— Да.

Она явно ожидала большего, потому что между нами повисло молчание. Тогда я добавил:

— Он порядочный парень.

Господи! Она всё ещё чего-то ждёт. Что ей ещё нужно знать?

— Я надеюсь, он не рассчитывает на то, что моя сестра сразу же упадёт в его объятия, — пробурчала она, наблюдая за той же сценой, от которой я, к своему раздражению, не мог оторвать глаз, — Хотя, они замечательно смотрятся вместе, правда?

Нет. Честное слово, нет. Даже ни на грамм…

Стоп.

Почему меня это вообще волнует?

— Мои извинения, — сказал я снова, — но мне нужно отойти.

Она, вероятно, посчитала, что мне нужно в туалет. Пусть так и думает, мне плевать на правила пристойности или этикет. Я должен покончить с КРБ, и как можно скорее. У меня голова идёт кругом.

Потому, что мне уж точно не нравилась мысль о Мэтте и Эльзе как паре. И у меня точно не было причин чувствовать это. Ни одной.

КРБ стартовал свой мозготрах.