Рассказы к истории «Научи меня мечтать!»

Целая неделя для подвига

(рассказ о жизни и проектах Ойкльви)

Понедельник.

Ойкльви уныло расставлял письменные принадлежности на рабочем столе и ожидал с минуты на минуту прихода этого дурака. Дурак всегда врывался бесцеремонно и без всякого стука — даром, что начальник. То ли дело мистер Макинтош — мистер Макинтош был самым вежливым из всех, кого Ойкльви знал, и одним из проявлений этой его безукоризненной вежливости был мягкий предупредительный стук в дверь. У мистера Макинтоша вообще было много замечательных качеств. Ойкльви на самом деле мало что мог о нем сказать, зато только хорошее.

Жаль, обычно все приказы мистера Макинтоша доходили до него через дурака, а не напрямую.

Ойкльви вздохнул и посмотрел еще раз на часы. В этот раз дурак заметно опаздывал. Ойкльви недовольно посопел, откашлялся, икнул и сказал, ни к кому не обращаясь:

— И где только этот дурак пропадает?! Что я скажу мистеру Макинтошу, если он сейчас постучит? «Извините, мистер Макинтош, я еще не начал работать!» Тогда он спросит меня: «Но почему же, мистер Ойкльви? Почему?» И я отвечу… что я отвечу?.. Ах, да, я отвечу: «А потому, мистер Макинтош, что надо мной стоит дурак!» Дурак дураком! Невероятный дурак! Удивительный дурак! Настолько дурак, что за 30 лет не научился до сих пор в двери стучать! Главное ведь что — у меня еще есть работа с прошлой недели. Но разве я могу приниматься за нее сейчас?! Нет, не могу! А почему? А потому что надо мной стоит этот дурак. И если он сейчас вдруг постучит в дверь, я ему скажу: «Здравствуйте, мистер Дурак!» И...

Ойкльви не закончил, потому что его «и» плавно перешло в еще один ик.

Он раздраженно замолчал.

Все его сегодня раздражало. Особенно раздражало. Раздражал дурак, раздражал кабинет, раздражала икота.

Раздражала работа.

Работа уже много лет раздражала его. И даже еще больше, чем начальник-дурак.

А ведь когда-то он ее любил. Сейчас казалось просто невероятным.

Он с детства гордился своей почти уникальной специальностью и еле дождался своего первого ДВвД[1]. Карьера его сразу же резко пошла вверх, и это его, по правде говоря, совсем не удивляло. Специалистов по аппликациям-2837 нечасто встретишь, а уж талантливых специалистов — тем более.

Вскоре он, будучи молодым перспективным специалистом, получил приглашение работать в столичной Администрации Президента, с нескрываемой радостью принял его и покинул родной Шеттильдчж.

Работать в Администрации — большая честь, лучше места не найти во всей галактике. Ему выделили уединенный кабинет в уединенном корпусе, предоставили все условия для работы — и он радостно взялся за дело. Много лет он трудился самозабвенно и считался теперь ведущим специалистом в своей области по всей Администрации, а, значит, можно сказать, и на всем Тыньчже. И хотя профессиональная деятельность его не требовала постоянного контактирования с коллегами, а потому большую часть времени он проводил в одиночестве, недостатка в общении он не испытывал: у него были два стажера-ученика и начальник. Он тогда еще почему-то не замечал, какие они все дураки. Дома были жена и дети. Все оказались глупышами, но это он тоже не сразу осознал. Кроме того, был еще он сам. И, как он со временем заметил, сам себе он оказался лучшим собеседником.

Как-то незаметно он пристрастился разговаривать сам с собой — большей частью о всякой чепухе. Стажеры приходили в определенное время, начальник вламывался только с утра, так что у Ойкльви каждый день имелось несколько часов для болтовни — работе его она все равно не мешала.

Все было лучше некуда. Работа ладилась, дни безмятежно текли.

А потом вдруг появился он. Мальчишка.

Сначала Ойкльви испытал недоумение — кто такой. Недоверие. Удивление.

И восхищение.

Если бы не мальчишка, Ойкльви бы, наверно, никогда не счел нужным задуматься о том, чем занимаются его коллеги. Ойкльви редко интересовался чем-либо, выходящим за рамки его профессиональных обязанностей.

Но мальчишка каким-то удивительным образом, сам того не желая и не осознавая, ворвался в мир Ойкльви и пробудил в нем любопытство. Ему стало очень любопытно — чем этот мальчишка будет заниматься и почему пришел так рано в Администрацию.

Ойкльви даже постарался не пропустить первое официальное выступление мальчишки перед ведущими сотрудниками. Мальчишка тогда тараторил о чем-то, совершенно далеком от Ойкльви, но тараторил так ладно, что Ойкльви совсем заслушался. В конце выступления мальчишка улыбнулся и получил заслуженные аплодисменты.

Ойкльви хотел лично пожать ему руку, но мальчишку обступила такая толпа, что ему не удалось пробраться.

В тот день, наверно, все и перевернулось.

Ойкльви вернулся к себе в кабинет в приподнятом настроении.

— Способный мальчишка! — сказал он столу. — Как ловко он говорил!.. Интересно, что бы он сказал о моих аппликациях?.. Он встал бы вот так, перед ним был бы микрофон, он бы начал, наверно, с определения. Что есть аппликация-2837? И что означает шифр? Начинать стоит с конца. Семерка — это… — Ойкльви поглядел на стол. — Впрочем, кому бы он стал это говорить? Специалистов так мало! И лучшие двое — они у меня… а остальные не стали бы слушать… зачем им знать, как заполняются эти… бумажки.

Ойкльви презрительно глянул на несколько своих аппликаций.

Он вдруг подумал о мальчишке. О чем он там говорил? О чем-то поважнее! Уж наверно, раз потом его обступило столько людей. О чем-то, что касается многих. И через месяц он будет говорить о чем-нибудь еще — наверно, совсем новом, но не менее важном. А Ойкльви так и будет возиться все с теми же аппликациями-2837.

— Это странно, — пробормотал тогда Ойкльви стулу. — Ну, посмотрим…

Через несколько месяцев мальчишке официально доверили в первый раз уже совершенно самостоятельно курировать собственный проект.

Ойкльви понадобилось как-то пойти в центральный корпус. Там они снова встретились — за прошедшие месяцы мальчишка стал куда как расфуфыреннее и увереннее в себе. Говорил уверенным тоном, а собеседники ему кивали. Их было много. И они выполняли его приказы. Ведь он курировал проект.

И так легко ему это давалось, так естественно отдавал он им приказы!

— Вот, — сказал Ойкльви, вернувшись к себе в кабинете. — Вот так так. Вот так жизнь!

И больше он в тот день, вопреки обыкновению, ничего не говорил.

Вот так жизнь у него! Сколько проектов! Сколько всего! Какой кабинет — не на отшибе, как у него, Ойкльви, а в центральном корпусе! Сколько людей вокруг него! Сколько людей у него в подчинении! Сколько людей готовы его слушать! Скольким людям он нужен! Скольким людям помогут его проекты!

Но главное — сколько людей его знают и у скольких его имя на слуху! Макинтош! Так его звали.

Со временем Ойкльви тоже стал так его называть. И вслух и даже про себя. Он преисполнился к нему почтения.

— Все к нему уже привыкли, — бормотал он в собственном кабинете, возясь со своими бесконечными аппликациями. — Да, привыкли… и никого больше не удивляют его успехи… он все предлагает проекты — а они воспринимают теперь как должное… Да… и он один за всех отдувается. Честно? Ну да, нечестно. Нечестно, что один… вот я… ну да, я… а вот интересно, сложно ему?.. Я бы не отказался попробовать… Пожалуй… это надо обдумать.

Обдумывал Ойкльви почти неделю.

— Ну да, — крякнул он в один из понедельников, вынимая из конверта аппликации. — Если уж он смог, так что мне мешает попробовать?

Аппликации попадали на пол — Ойкльви пришел в шок от собственной революционной идеи.

Ну конечно!

Составить собственный проект! Все как по нотам: составить проект — доложить о проекте — курировать проект — подготовить отчет — получить новую должность и никогда больше не видеть глупые аппликации, обрекающие на одиночество! Почему, в конце концов, Ойкльви должен до конца жизни сидеть вот тут и упираться в потолок? Всегда есть возможность вырасти! И с чего это он решил, что аппликации — работа для него?! Ойкльви стал припоминать случаи из детства и юности и везде находить какие-то предзнаменования к тому, что призвание его — работать с людьми. Не безликими бумагами с шифрами, а людьми. Делать их жизни лучше. Что может быть прекраснее?!

— Когда мистер Макинтош доберется до моего уровня, мы с ним составим прекрасную команду! Я буду идейным вдохновителем, а он — исполнителем. Моих проектов. Моих! — повторял он, подписывая и упаковывая аппликации.

С тех пор прошло много лет. Мистер Макинтош успел догнать Ойкльви и перегнать — и даже на несколько уровней.

Его должны были вот-вот назначить вторым заместителем Президента.

Что касается Ойкльви, то за эти годы он так и остался ведущим экспертом по аппликациям. Только в ящике его стола скопилась целая стопка проектов. Проекты были замечательные. Чтобы их написать, Ойкльви пришлось изрядно попотеть. Так как он совершенно не представлял, что делают в других отделах и с чем там работают, ему пришлось чаще выходить из своего кабинета, приглядываться, прислушиваться и, наконец, читать книги в библиотеке. Последнее оказалось самым эффективным. После прочтения каждой новой книги на Ойкльви снисходило озарение — и он в тот же вечер единым махом создавал новый проект.

Когда их накопилось не меньше десяти, он решил, что пришло время действовать.

В тот день к нему, как обычно, ворвался начальник — тогда он был еще просто начальником, а не дураком.

Ойкльви не без трепета решил доложить ему о собственных проектах.

Начальник ничего не понял.

— Это как-то связано с аппликациями? — спросил он наконец.

— Н-нет, — промямлил Ойкльви. — Никак, сэр… оно… о другом.

— Тогда зачем вы мне все это сейчас пробубнили?

— Вы… поймите… это… расскажите о них… мистеру Макинтошу расскажите… Он сразу поймет, что это…

— Мистер Макинтош передал сегодня утром, что ему потребуется отчет с формулами по 8-19. И еще 3-16. Как видите, немало работы. У вас не так много времени, приступайте лучше сразу.

— Хорошо, с этим я справлюсь.

— Вот и замечательно. Удачного дня!

— Так вы передадите мистеру Макинтошу?..

— Что?

— Так мои… — Ойкльви замялся. — Ничего.

Начальник захлопнул дверь.

— Дурак! — рявкнул Ойкльви таблице 8-19 сразу же после его ухода. — Форменный дурак! Ничего не понимает! Ну что он понимает? Ничего он ему не передаст! Хочешь сделать — сделай сам. Сам и передам! У меня прекрасные проекты! Один лишь по отделу прогнозирования чего стоит. Сам мистер Макинтош вряд ли сможет найти способ увеличить производительность на 7%! А я смог! Чудный проект! Все они! Надо только их правильно представить! Этот дурак так представит, что мистер Макинтош точно не возьмется за них. Лучше уж я сам. Сам-то я представлю — у него слюнки потекут, оторвет с руками-ногами!

Ойкльви торжествующе зыркнул на аппликации.

Еще несколько недель он репетировал в кабинете представление собственных проектов. Раз как-то он решил попробовать представить их семье. Он вдохновленно рассказывал им не менее получаса, по истечении которых они наградили его аплодисментами.

— Ты просто молодец! Ты так подробно все прописал! Великолепно!

— Благодарю, — скромно пискнул Ойкльви. — Я старался. Мой начальник, ну, Шеппльдринчж, дурак, ничего не понял, хотя тут, кажется, все совершенно прозрачно. Сам он вовек ничего подобного не напишет!

— Конечно! Ведь это не он, а ты лучший составитель аппликаций в мире!

— Но… при чем же тут?.. Вы меня внимательно слушали?.. — растерялся Ойкльви. — О чем я рассказывал?

— Об аппликациях, — хором заявили они.

— Ну… ну да, ну да… ведь я же всегда говорю о них и только о них. Спасибо, что поддерживаете, даже когда ничего не понимаете.

— Ты же знаешь…

— Да, я знаю, составление аппликации — целая наука, и неспециалисты ничего не поймут… спасибо, что дослушали.

«Глупые! — подумал он про себя, но без всякой злости. — До чего же глупые! Как маленькие дети!»

Это открытие расстроило его даже больше, чем превращение начальника в дурака.

Были еще два стажера. Ойкльви почти каждый день наблюдал, как они увлеченно возятся с аппликациями, и убеждался, что с этими даже говорить бесполезно. Эти, наоборот, понимали только то, что касалось аппликаций, — и ничего больше.

— Ладно, — говорил помногу раз Ойкльви, когда оставался один. — Если кто меня и поймет, так это будет мистер Макинтош. Лучше лишний раз подождать — у меня хватит терпения. Я подожду… но свой шанс не прозеваю.

С появлением мистера Макинтоша в высших кругах у Ойкльви становилось все меньше свободного времени и все больше работы, так что он уже не занимался своими проектами так, как раньше.

— Это хорошо, наводит порядок. Вот, и у меня пропали простои…

Временами (очень редко, но все же) он даже заглядывал к Ойкльви: иногда похвалить за проделанную работу, иногда спросить, все ли в порядке и требуется ли помощь (дурак вот никогда помощи не предлагал… да и что он понимал?). Ойкльви всегда раздирало любопытство в такие моменты проверить, сможет ли он действительно чем-нибудь ему помочь или просто красуется. Но у него никогда не хватало наглости проверить.

— Конечно сможет! — твердил он потом по временам. — Почему б и нет? У него наверно были курсы — по формам 19 и 3 и по разлиновке… может даже по построению кривых Айкльянса… Да, они распространены теперь весьма...

Ойкльви всегда имел несколько проектов под крышкой стола. Но никогда не заговаривал о них в присутствии мистера Макинтоша. Иногда ему казалось, что мистер Макинтош бросает на ящики в некотором роде хищные взгляды, как будто хочет посмотреть сквозь них, что там, но, конечно, так только казалось.

— Почему он никогда не спросит, что тут лежит? — спрашивал Ойкльви, недоуменно тыкая пальцем в крышку. — Ведь ничего проще быть не может! Ведь это просто, да? Это же очень просто, спросить: «Мистер Ойкльви, не покажете ли вы мне, что там у вас под крышкой стола?» Почему бы ему так не спросить?

Был еще вариант «Почему бы мне самому не предложить?», но его Ойкльви обдумывал заметно реже. Ему не нравилось думать над этим вариантом. Это был закрытый вариант и тому была причина.

Ойкльви вычитал где-то, что проекты подчиненные должны показывать в первую очередь своим непосредственным начальникам. Правила не предусматривали варианта «начальник-дурак» и не говорили, что же делать тогда — и это было их главным недостатком.

— И почему тут только стоит этот дурак? — тоскливо затягивал Ойкльви. — Вот не было бы дурака, так я бы тут уже не сидел! Это все дурак виноват! Без дурака я мог бы показать свои проекты мистеру Макинтошу! Такие замечательные проекты! Так ведь нет! Сидит дурак! Сидит и в ус не дует!

Вот и в этот раз дурак все портил. Ойкльви не хотел доделывать работу с прошлой недели, пока не заявится дурак.

В дверь к нему вдруг постучали. Ойкльви вытянулся в струнку и елейным голоском пригласил стучащегося.

— Добрый день, мистер Ойкльви! Я вас не отвлекаю? У вас же, кажется, еще осталась незаконченная работа с прошлой недели?

— Да-да… нет-нет… что вы, что вы!.. Я… я просто… жду появления мистера Шеппльдринчжа!

— К сожалению, сегодня вам придется начать работу без него. В связи с непредвиденными обстоятельствами мистер Шеппльдринчж не сможет выйти на работу в ближайшую неделю. Поэтому временно его обязанности возложены на меня. Можете обращаться по всем вопросам непосредственно ко мне.

— Ооооооо, — многозначительно протянул Ойкльви и спохватился. — ооооооо.

Второе «ооооооо» звучало очень сокрушенно.

Мистер Макинтош терпеливо дождался, когда он кончит, и затараторил дальше:

— Не стоит так переживать! С мистером Шеппльдринчжем все в порядке, аварийная посадка на XDFH-90, его корабль уже… Впрочем, вернемся к вашей работе. У вас еще осталась часть незаполненных аппликаций с прошлой недели, так?

— Да, — кивнул Ойкльви, сохраняя сокрушенную мину на лице.

— Очень хорошо, постарайтесь закончить их до вторника.

— Да, — кивнул Ойкльви.

— Тогда я вынужден буду сейчас вас покинуть. Завтра я принесу вам новое задание.

— Да, — кивнул Ойкльви.

Мистер Макинтош уже готов был выскочить из кабинета.

— Значит, если у меня возникнут вопросы, обращаться можно прямо к вам?

— Да. Надеюсь, вы знаете, где мой кабинет, — бесцветно заметил мистер Макинтош.

— Да-да… конечно, сэр…

Мистер Макинтош предпринял вторую попытку выскочить из кабинета.

— По… по… по любым вопросам?

— Какие сочтете нужными. Впрочем, надеюсь, их не возникнет.

— И до конца недели? — судорожно спросил Ойкльви, пока он еще не выскочил.

— Возможно, корабль сумеют починить раньше… не берусь обещать.

— Как жаль! — покачал головой Ойкльви. — Как жаль!

Мистер Макинтош кивнул ему сочувственно и наконец выскочил.

Вторник.

Во вторник мистер Макинтош явился с целой стопкой листов.

Он минут 15 разъяснял, что требуется от Ойкльви с этой стопкой листов сотворить.

— Тут много работы. Я думаю, на два дня вам точно хватит.

— Даааа… — протянул Ойкльви, оценивая стопку. — А я… я…

— Я не сомневаюсь в том, что вы справитесь! Но лучше вам приниматься за нее прямо сейчас, без промедления, и поменьше отвлекаться, чтобы все успеть. Надеюсь, мне удалось объяснить вам со всей ясностью, какие данные требуется получить и как их оформить? Или у вас остались какие-нибудь вопросы?

— Да-да, сэр… то есть нет-нет, сэр… я хочу сказать… у меня нет вопросов.

— Вот и замечательно. Желаю приятного рабочего дня! — лучезарно улыбнулся мистер Макинтош, и Ойкльви удивился, почему он до сих пор еще в кабинете и не выскочил.

Мистер Макинтош подумал о чем-то еще две секунды и добавил напоследок:

— Тогда завтра я не стану к вам заглядывать. Подготовьте все к четвергу!

Среда.

Ойкльви захлопнул дверь. Он был в кабинете мистера Макинтоша.

— Здрствте, — пробормотал он, дрожа как осиновый листок, хотя это было совершенно излишне. Мистер Макинтош, как и всегда, взирал на него с приветливой вежливостью.

— Добрый день!

— Добрый… — промямлил Ойкльви и застыл.

Мистер Макинтош выждал какое-то время, но Ойкльви упорно молчал.

— Вы пришли по какому-то вопросу? — он сам наконец начал разговор.

— Я?.. дааа… да, по вопросу…

— Что-то осталось неясным в вашем задании? Какие-то проблемы?

— Нет! Нет-нет-нет! — принялся с особым рвением уверять Ойкльви. — Нет-нет, сэр, нет-нет-нет! Нет…

Ойкльви хотел еще добавить, что мистер Макинтош всегда очень хорошо формулирует задания, но потом счел, что это будет звучать несколько подхалимски, а потому лишь лаконично некнул еще раз.

Мистер Макинтош слегка качнул головой:

— Рад слышать. Тогда в чем же дело, мистер Ойкльви?

— Я выполнил всю работу еще вчера, сэр…

— В самом деле? — мистер Макинтош слегка скривил бровь. — Позволите взглянуть?

— Да-да-да, сэр! Я взял с собой… вот, — он протянул листы начальнику и решил, что стоит дать ему время ознакомиться с ними.

Мистер Макинтош перетасовал бумаги и остался доволен.

— Замечательная работа, мистер Ойкльви! Я впечатлен! Вы справились с ней даже быстрее, чем требовалось! Что и говорить — вы мастер своего дела и работать с вами — одно удовольствие!

«Да, мы прекрасно сработаемся, — подумал Ойкльви про себя не без удовлетворения. — Вот человек, который оценит мои истинные таланты по достоинству».

— Благодарю, сэр. У меня… да… есть что… еще кое-что…

— Вы имеете в виду графики Льенчжа? — спокойно спросил мистер Макинтош.

— Льенчжа?! — с ужасом переспросил Ойкльви. О графиках Льенчжа он в спешной работе вчерашнего дня совершенно забыл!

— Кажется, у вас их нет, — все так же спокойно заметил мистер Макинтош. — Ничего страшного. К завтрашнему дню вы как раз успеете их подготовить. Будет очень хорошо, если вы разобьете их по отделам. Вот, — он немного пошуршал и достал откуда-то из глубины стола толстенный справочник. — Список отделов и сотрудников, группы B и С обновлены. С ним вам будет легче выполнить задание. Посмотрите, ознакомьтесь… к четвергу мне нужны, как я и говорил, отделы группы А. Группы B и С подготовьте, пожалуйста, к следующему понедельнику.

— Да… сэр… прекрасно!

— Успехов вам, мистер Ойкльви! Вы знаете, мне необходимы эти графики! Лучше вас никто не справится!

— Спасибо, я вас не подведу.

Ойкльви захлопнул дверь и с глупой улыбкой на лице и тяжелым справочником в руках доволочился до собственного кабинета.

— Опять вы! — злобно рявкнул он аппликациям, лежащим на столе, как только захлопнул дверь. — Откуда вас так много только берется?! Откуда их так много?! — он ткнул пальцем в справочник. — Почему всего так много? Когда мне дадут заняться настоящими делами?! Когда мне дадут выступить с собственным проектом? Никогда не дают слова вставить! Все вы! — он еще раз злобно покосился в сторону аппликаций и наконец взялся за графики.

Четверг.

В четверг мистер Макинтош прилетел в кабинет в самом начале дня, нагрузился готовыми графиками, рассыпался в благодарностях и так же стремительно улетел.

Ойкльви посмотрел на дверь, на крышку стола и на справочник, где его еще ожидали группы B и С.

— Есть еще пятница, — сказал Ойкльви сам себе. — А четверг — день неудачный. Мой ДВвД случился в четверг. Не люблю четверги.

Пятница.

В пятницу Ойкльви тщетно ожидал появления мистера Макинтоша. Он не прилетал.

Поэтому пришлось приползти к нему в кабинет самому.

Стол мистера Макинтоша в этот раз был особо завален бумагами, а сам копошащийся в них мистер Макинтош являл собой образец усердия, старания и отрешенности от всех прочих мирских забот, так что Ойкльви сразу же пожалел, что заглянул.

Он неловко крякнул.

Мистер Макинтош слегка поднял голову и вежливо улыбнулся:

— Добрый день, мистер Ойкльви! Прошу меня извинить, но, к сожалению, сейчас я не могу вас принять… однако у меня для вас радостная новость: мистер Шеппльдринчж приезжает уже во второй половине дня. Он выслушает вас со всем подобающим вниманием, которое я в данный момент, как это ни печально, не могу вам предоставить.

Губы Ойкльви растянулись в масляной улыбке, но сказать ему ничего не удалось.

Он хотел уже было выйти, но вместо этого продолжал все так же стоять, как ни в чем не бывало, с папкой в руке. Мистер Макинтош опять наклонил голову к бумагам и, казалось, забыл о его присутствии в собственном кабинете.

«Вот и все! — подумал он. — Снова приедет дурак, и все станет как раньше. И мистер Макинтош так и не узнает… он вон ведь сейчас готовится к совещанию, не иначе… будет слушать разные проекты там, всякую ерунду, написанную глупцами, которым лишь бы что написать, и не узнает ничего о моих, а ведь ему бы они понравились… он ведь очень толковый, мистер Макинтош. Он бы их сразу оценил… И кто во всем этом будет виноват? Дурак, который появился раньше времени! Это все дурак! Если бы он приехал не сегодня, а в понедельник, уж наверно мистер Макинтош выслушал бы меня сейчас. А то вот опять дурак этот… да, дурак!»

Эти совещания с проектами для него — самая обычная штука. А Ойкльви хотя бы раз выступить перед всеми! Хотя бы понять, каково это! Почему на свете столько дураков?!

Что-то смутно подсказывало Ойкльви, что дело не только в дураке… дурака не было почти неделю, а он так и не сказал ничего…

Он растерянно помялся еще некоторое время, перестал смотреть на папку с проектами и обратил свое внимание на мистера Макинтоша, все так же невозмутимо отмечавшего что-то в документах.

«До чего жуткие у него уши! — подумалось ему вдруг. — Торчат в обе стороны, а ему хоть бы что. Ничего не боится, никого не боится, ни о чем не переживает и говорит всегда, что душе угодно. С такими-то ушами!»

Эта мысль очень ободрила Ойкльви, и он вдруг, сам того не ожидая, совершил самый настоящий прекрасный подвиг.

— Я принес вам проект, сэр. Точнее, несколько. Несколько проектов, сэр, — решительно проговорил он и поспешно добавил. — Это не касается аппликаций, сэр, вовсе не о них!

Мистер Макинтош опять поднял голову и блеснул стеклами.

— Прекрасно, мистер Ойкльви! Рад слышать, что у вас находится время и на проекты! Это весьма похвально!

Только почему-то он не попросил Ойкльви позволить на них взглянуть. Ойкльви это обстоятельство немного удивило.

— А… взглянуть… вы… не хотели бы… сэр?

— К сожалению, не сейчас. Через несколько минут я вынужден отбыть. На совещание. Если бы вы сказали о них пораньше… Покажите их мистеру Шеппльдринчжу для начала, — безукоризненно вежливо посоветовал мистер Макинтош. — Не желаете печенье? — безразлично спросил он и снова склонился к документам.

Ойкльви стоял совершенно ошеломленный.

Как это было понимать?

Что за безобразие?!

Он, Ойкльви, свою часть их будущей партнерской программы выполнил: составил проекты и доложил об их существовании. А мистер Макинтош, судя по всему, вовсе не спешил выполнять свою.

Ойкльви почувствовал себя жестоко обманутым. Впрочем, уходить так просто он не собирался. Он безмолвно застыл в ожидании какого-нибудь ответного действия со стороны мистера Макинтоша.

Мистер Макинтош, тем не менее, никак на него не реагировал.

Ойкльви все не мог отвести взгляда от его противных ушей.

Ему вдруг показалось, что все это время мистер Макинтош только и делал, что дразнил его.

«Все он знает, — промелькнуло у Ойкльви. — Все он знает, самодовольный индюк. Это он только насмехается надо мной. Знает прекрасно, что я вот уже несколько лет как перечитываю собственные проекты, знает, что вчера вечером я за полночь репетировал свою речь по представлению моего лучшего… знает, какой дурак этот Шеппльдринчж… все он знает. Это он притворяется только! Ушастый! Это он специально заваливает меня работой, этими ненавистными аппликациями, это он просто боится, что я его смещу… конечно, уж наверно, из меня вышел бы превосходный куратор проектов! Еще лучше, чем он! Тем более у меня нет таких отвратительных ушей! Еще наглости хватает улыбаться мне каждый день и печенье предлагать!»

Мистер Макинтош закончил чтение и стал складывать документы в портфель.

— Прошу прощения, мистер Ойкльви, но я уже ухожу. Не могли бы вы покинуть кабинет? — спокойно спросил он.

«Да нет, — подавленно подумал Ойкльви, не двигаясь. — Ничего он не знает. Привык, наверно, что предлагают ему всегда ерунду, вот и не интересуется».

Он вдруг осознал, что для мистера Макинтоша он — лишь один из многих тысяч. Многих тысяч всех тех, из того толстенного справочника. Это он, Ойкльви, внимательно следил за его карьерой, продвижением по служебной лестнице и желал ему успеха, а мистер Макинтош о нем никогда и не задумывался, пожалуй. Наверно, он и имя-то его случайно помнит… может, проверяет на всякий случай перед посещением его кабинета… кто знает? И ему совершенно все равно, решительно все равно, о чем сейчас думает Ойкльви. Таких, как он, у него, наверно, в достатке. И всем он улыбается совершенно одинаково. И всем он предлагает это печенье, а вовсе не одному Ойкльви из издевательства. Всем он предлагает обращаться к непосредственным начальникам, а не только Ойкльви. И до всех до них ему нет решительно никакого дела… и до Ойкльви и его прозябания в компании двух стажеров в том числе.

Мистер Макинтош перестал уже улыбаться и теперь довольно свирепо гремел ключами. Ойкльви все равно не желал выходить. Пожалуй, если только удастся сейчас доказать ему, убедить познакомиться с проектами поближе…

— Вы не желаете узнать поподробнее?.. Об этих проектах, сэр?.. Вам бы понравилось! Уверен, сэр! Не пожалейте своего времени! — Ойкльви еще чуть-чуть подумал и совершил второй подвиг в жизни: — Доверьте мне выступить с ними… там…

— Где? — не понял мистер Макинтош.

— На совещании… сэр… мне… там… на этом совещании.

— Это никак невозможно, — покачал головой мистер Макинтош.

— Почему?

— Я не могу пропускать на совещание проекты, с которыми не ознакомился лично… или хотя бы кто-либо из моих сотрудников, имеющих на то полномочия… Одним словом, покажите их мистеру Шеппльдринчжу для начала. Он приезжает…

— Да! Да! — перебил Ойкльви. Он был сейчас в ударе. — Да, он приезжает, это я знаю… но он ничего не понимает в проектах! Почему бы вам… да, вам… сэр… доверьтесь мне, сэр! Я представлю его на совещании… да…

— Это невозможно, — холодно отрезал мистер Макинтош.

— Я все подготовил… сэр… да… вчера я… да… я много лет… долго готовился, сэр. Вы только взгляните — сами поймете. Только взгляните! Уделите им две минуты — две минуты вполне достаточно, чтобы понять — это чудесные проекты… да… и я буду благодарен вам до конца жизни!

Мистер Макинтош поглядел на свои часы.

— У вас две минуты, — строго сказал он.

Ойкльви радостно крякнул, раскрыл папку и вывалил на мистера Макинтоша все свои листы.

— Вот, сэр!.. Так… так я вам их представлю? Что вас больше интересует?.. А?.. Да… много всего… вот это — да, вот, вы держите его в руках… это мой лучший… посвящен отделу прогнозирования, — Ойкльви еще раз крякнул, вспомнил, с чего начиналась его речь, и приступил к представлению проекта: — Не секрет, что отдел прогнозирования занимается…

— Благодарю, мне это хорошо известно, — вежливо заметил мистер Макинтош. — Позвольте мне ознакомиться с ними сейчас самому.

Ойкльви всегда нравилась его вежливость, но сейчас она вдруг стала ему противна.

Мистер Макинтош пробежался по нескольким проектам с рекордной скоростью. Через две минуты он с королевской точностью вручил их все Ойкльви обратно.

— Так… вы… что вы думаете, сэр? — с надеждой спросил Ойкльви.

— К сожалению, я не могу их принять. Я бы порекомендовал вам вернуться сейчас к своей работе и довести графики до ума к приходу мистера Шеппльдринчжа.

Ойкльви выглядел совершенно разбитым.

— Ни один?

Мистер Макинтош кивнул.

«Да он их даже не читал! — с негодованием подумал про себя Ойкльви. — Как он мог хоть что-то вычитать за две минуты?! Притворялся только! Нахал! Как не стыдно! Я его выведу на чистую воду!»

— Но… но… сэр… но…

— Мистер Ойкльви, позвольте напомнить: я очень спешу.

— Но… причины, сэр, причины!

— Причины?.. К сожалению, их много. Давайте обсудим это потом.

— Назовите хотя бы одну! Несколько! Назовите, пожалуйста, сэр! Чтобы мне знать, над чем еще поработать…

— Ну хорошо, — мистер Макинтош собрался загибать пальцы. — Главный недостаток ваших проектов — они очень ученические, оторванные от реальности. И вы не умеете мыслить комплексно. Каждый ваш проект посвящен лишь одной проблеме, и вы предлагаете весьма удачные решения в рамках самой проблемы. Но вы совершенно не обращаете внимания на то, что ваши предложения по усовершенствованию одного какого-либо компонента целой системы вносят полный хаос в остальные. Одним словом, ваши проекты хороши для моделей, но совершенно неприменимы в жизни. Это основное, если не пускаться в мелочи. Сразу видно, вам не хватает опыта. А теперь…

— Мне не хватает опыта, — повторил Ойкльви. — Вот если бы вы доверили мне…

— Я вам очень многое доверяю, будьте уверены. Разве у вас мало работы?

— Да-да, вот в том-то и дело! — закачал головой Ойкльви. — У меня слишком мало работы… то есть нет… у меня слишком много работы… нет-нет! Слишком мало работы, если говорить о настоящей работе!

Мистер Макинтош вопросительно вскинул брови.

— Такой работы, как у вас! — пояснил Ойкльви. — С проектами… с людьми… с совещаниями… выступлениями… вот такую работу мне надо. Я уже задыхаюсь от аппликаций, мистер Макинтош! Позвольте мне только прочесть речь! Или отдел! Доверьте мне отдел!.. Какой-нибудь ваш проект, если вам не нравятся мои!.. Дайте мне участвовать в вашем проекте, я бы со всем управился!

— Разве у вас нет стажеров? — удивился мистер Макинтош.

— Есть… да… есть двое. Ну и что? Мы говорим с ними только об аппликациях каждый раз!.. Никто больше не слушает меня, никто больше не интересуется заполнением этих аппликаций!.. Все вас знают и ценят… я работаю тут больше 30 лет — почему никто не слушает меня? Никто не ценит меня… кроме двух стажеров… а мне хочется вот так, как вы… отдавать им всем приказы и следить за их работой… назначьте меня на место Шеппльдринчжа, сэр!

— Это никак невозможно, — покачал головой мистер Макинтош в который раз.

— Он сам совершенно не разбирается в той работе, что делают люди в его отделах! Вы думаете, сэр, он понимает, что за приказания отдает мне? Он ничего не смыслит в аппликациях, как их составляют! Ни в 2837, ни в 4634, ни в каких-то остальных! Тем не менее, он руководит несколькими отделами, и его приглашают на совещание… на такое… как вы отправляетесь... Он ничего не знает, но, тем не менее, руководит! Разве нет?

— Вы его недооцениваете. Главное то, что у него есть нужные качества для управления отделами.

— Мистер Макинтош, он…

— Он коммуникативен, общителен, умеет четко и ясно формулировать и доносить свои требования до окружающих, у него есть лидерские качества, он может поддержать порядок, он напористый…

— Я тоже напористый! — напористо выкрикнул Ойкльви.

— Вы сейчас слишком возбудились, мистер Ойкльви, успокойтесь, пожалуйста!

— И я тоже четко могу… да, сформулировать… требованья-то. Я подготовил хорошую речь… для совещания, — Ойкльви еще раз, как-то даже виновато, если не умоляюще поглядел на мистера Макинтоша. Он чувствовал: сейчас решается его судьба как минимум на ближайшие пять лет.

Мистер Макинтош тяжело вздохнул. И, пожалуй, первый раз в жизни посмотрел на него пристально и внимательно. Ойкльви наконец имел возможность разглядеть его глаза за блестючими стеклами.

Мистер Макинтош затрещал холодно и рассудительно:

— Мистер Ойкльви, подумайте, пожалуйста, над моими словами. Ваше призвание — аппликации-2837. Ваше место идеально соответствует складу вашего характера, все ваши способности и таланты находят лучшее применение именно в работе с аппликациями. Да, вы узкий специалист и специальность ваша очень специфична, однако без нее невозможна эффективная деятельность Администрации. Вдумайтесь! Вы лучший из лучших! Вы очень ценный сотрудник! Что бы мы делали без вас и ваших стажеров! Без ваших аппликаций добрая половина отчетов не имела бы смысла! В том числе и на основе ваших аппликаций наши специалисты разрабатывают новые проекты, именно они помогают им принимать грамотные решения, которые будут эффективны не только на книжных упрощенных моделях, но и в жизни. От вашей работы зависит гораздо больше, чем вам, возможно, кажется. Просто специальность ваша не дает возможность мгновенно увидеть результат… требуется время. Но взгляните на показатели эффективности и прочтите отчеты о положении дел в газетах. Всего этого мы добились в том числе и благодаря вашим аппликациям. Почему вы не гордитесь выбранной специальностью?.. А теперь прошу прощения, вынужден вас оставить.

Ойкльви отошел в сторону и уступил ему дорогу. С этим человеком ему не о чем больше было говорить.

— Знаете, — бросил ему Макинтош, оглянувшись. — Если вам так хочется выступить перед слушателями, я могу устроить профессиональный съезд аппликаторов со всего Тыньчжа. Подумайте об этом!

Ойкльви промолчал. Он весь клокотал от негодования.

— Меня никогда в жизни так не унижали! — отчаянно крикнул он, оказавшись в собственном кабинете. — Никогда! Никогда не обращались со мной таким хамским образом! Дурак — и тот не смел так дерзко смеяться надо мной! Да как он только посмел?! Как посмел он сказать мне, что возиться с идиотскими бумажками — это мое призвание до конца жизни?! Я, значит, должен всю жизнь корпеть над бумажками для таких, как он, чтоб они вкушали радости жизни! Этот выпендрежник и дальше будет в славе купаться и на совещаниях выступать, а я…я… Да что он понимает, этот ушастый задавала! Да я бы… я бы… не знаю, как бы я жил с такими-то ушами! Он только трещать хорошо умеет, и что?! Мозгов в нем — нисколько! А думает, что самый умный тут. Самый опытный! Самый знающий! Да сколько ему лет-то?! Да он и в 50 не оценит гениальных моих задумок! Нет? Мои проекты — они для думающих людей, а не для ушастых самодовольных кретинов! Мне б только добраться до этого… как его?.. толстяка-то… Бдэчжа! Уж если б смог, я б ему показал! Он бы мигом вышвырнул глазастого на улицу за такое! За то, что дурак, и за то, что проекты мои отверг. Почему на пути моем столько дураков? Ушастый, конечно, добился успехов, но ничего, обошел же я дурака-Шеппльдринчжа, обойду и его… когда-нибудь и до толстяка доберусь — и вот тогда-то! Тогда-то он поплачет!.. Съезд мне еще предлагать! Чтобы там собрались все эти идиоты-аппликаторы… им нравится с бумажками работать — пусть работают. Я перед такими болванами выступать не желаю! Нормальные люди — жаль, мало их, с каждым годом все больше дураков становится… так вот, нормальные люди…

В этот момент монолог его был дерзко прерван ворвавшимся дураком.

— Добрый день, мистер Шеппльдринчж, — промямлил Ойкльви и распечатал конверт с аппликациями. — Я… уже… как раз…

— Работаете? — повелительно спросил Шеппльдринчж.

— Работаю, — кивнул Ойкльви и улыбнулся. — К понедельнику закончу с категорией С, не беспокойтесь.

***

Мистер Макинтош сидел на совещании очень голодный и грустно покачивал головой: «Бедняга! Имеет настоящий талант к делу, которое сам считает ерундой… Как жаль! С ними со всеми никогда не успеваю на ланч».